Текст книги "Сад Рамы"

3

Завтрак получился праздничным. Земляне заказали настоящий пир у дивных поваров, готовивших для них. Создатели помещения предусмотрели в нем холодильник и несколько разновидностей печек, на случай, если гости решат сами готовить из сырых продуктов. Однако инопланетные повара (или роботы) готовили так хорошо и быстро, что Николь и остальным членам семьи почти не приходилось заниматься этим – они просто нажимали белую кнопку и заказывали.

– Я хочу лепешек на завтрак, – потребовала Кэти, оказавшись в кухне.

– И я тоже, и я тоже, – завопил прилипала Патрик.

– Каких лепешек? – осведомился голос. – В нашей памяти хранится информация о четырех типах лепешек: гречневых, сметанных…

– Пусть будут сметанные, – перебила его Кэти. – Три штуки, – она поглядела на братца и добавила: – Нет, лучше четыре.

– С маслом и кленовым сиропом, – крикнул Патрик.

– Четыре лепешки с маслом и кленовым сиропом, – проговорил голос. – И все?

– Еще яблочный сок и апельсиновый, – добавила Кэти, посовещавшись с Патриком.

– Через шесть минут восемнадцать секунд, – заключил голос.

Когда еда была готова, вся семья собралась в кухне вокруг круглого стола. Младшие дети рассказывали Николь о том, чем занимались во время ее отсутствия. Патрик особенно гордился личным рекордом в беге на пятьдесят метров, установленным им в зале. Бенджи старательно сосчитал до десяти, и все зааплодировали. Они как раз позавтракали и убирали посуду, когда у двери зазвонил колокольчик.

Взрослые переглянулись, и Ричард, подойдя к пульту, включил видеомонитор. Перед их дверью стоял Орел.

– Надеюсь, нас ждет не новое исследование, – мгновенно отозвался Патрик.

– Нет… нет, едва ли, – ответила Николь, шагнув к выходу. – Наверное, он хочет сообщить нам о результатах последних экспериментов.

Глубоко вздохнув, Николь отворила дверь. Сколько раз ни приходилось ей общаться с Орлом, уровень адреналина в комнате тут же подскакивал. Интересно почему? Может быть, ее пугали потрясающие знания этого существа? Или же полная его власть здесь над ними? Или же сам факт его существования?

Орел поприветствовал ее гримасой, которая у него, как убедилась Николь, означала улыбку.

– Разрешите войти? – вежливо осведомился он. – Я бы хотел переговорить с вами, вашим мужем и мистером О'Тулом.

Николь глядела на него – что, если это и вправду оно, мелькнуло у нее в голове. Орел был высокого роста – не менее двух с четвертью метров, и начиная от шеи тело его напоминало человеческое. Руки и торс были плотно покрыты перьями, небольшими и пепельно-серыми, за исключением четырех молочно-белых пальцев на каждой руке. Ниже груди тело Орла и по цвету было похоже на человеческое, однако структура внешнего слоя свидетельствовала, что такой цвет не являлся результатом попытки повторить натуральную человеческую кожу. Ниже груди волосы не росли, не было и признаков существования гениталий, суставов и больших пальцев на ногах; когда Орел шагал, возле его колен складывались морщинки, исчезавшие, как только он выпрямлялся.

Но лицо Орла просто завораживало. По бокам выступающего вперед серого клюва строго смотрели большие голубые глаза. Он говорил открывая клюв, и звуки безупречной английской речи выходили из электронной коробочки, укрепленной сзади на шее. Белые перышки на макушке контрастировали с темно-серым лицом, шеей и затылком – перья на лице попадались лишь изредка.

– Можно войти? – вежливо повторил Орел, когда Николь молча простояла на месте несколько секунд.

– Конечно… конечно же, – сказала она, отступая от двери. – Прошу прощения, но я так давно не видела вас.

– Доброе утро, мистер Уэйкфилд, мистер О'Тул. Здравствуйте, дети, – проговорил Орел, вступая в гостиную.

Патрик и Бенджи невольно попятились: из всех детей только Кэти и маленькая Элли не испытывали страха перед Орлом.

– Доброе утро, – ответил Ричард. – Что мы можем сделать для вас сегодня? – спросил он. Орел никогда не наносил визитов просто так, у него всегда была какая-то цель.

– Как я сказал у входа вашей жене, – ответил Орел, – я должен переговорить со всеми взрослыми. Может ли Симона с часок присмотреть за детьми, пока мы поболтаем?

Николь уже начала отправлять детей в комнату для игр, когда Орел остановил ее.

– Этого делать не нужно. Они могут оставаться в квартире, а мы вчетвером отправимся в конференц-зал на другой стороне коридора.

«Ух-ох! – подумала Николь. – Нас ждет нечто важное… Мы никогда еще не оставляли детей одних в этом помещении».

Она вдруг ощутила внезапную тревогу.

– Простите меня, мистер Орел, – проговорила она. – А с детьми ничего не случится? То есть, может быть, это к ним кто-то должен прийти или что-нибудь в этом роде?

– Нет, миссис Уэйкфилд, – деловито отозвался Орел. – Заверяю вас, с детьми ничего не произойдет.

В прихожей люди начали было натягивать скафандры, но Орел остановил их.

– В этом нет необходимости. Прошлой ночью мы переделали эту часть сектора; перекрыли коридор возле разветвления и создали повсюду земные условия. Вы можете выйти в коридор без специальной одежды.

В конференц-зале Орел заговорил, как только они уселись.

– С момента первой нашей встречи вы все время спрашивали меня о целях вашего пребывания здесь, я же уклонялся от прямого ответа. Теперь после завершения испытаний во сне – должен добавить, вы их успешно выдержали – я уполномочен сообщить вам информацию о вашем дальнейшем пребывании здесь. Мне также разрешено рассказать кое-что о себе. Как вы и подозревали, я не являюсь живым существом – во всяком случае, в рамках ваших понятий. – Орел усмехнулся. – Разум, управляющий Узлом, создал меня для взаимодействия с вами в тонких вопросах. Наши наблюдения за вами уже в самом начале показали, что вы с известными затруднениями реагируете на бесплотные голоса. Решение создать меня или нечто подобное мне, чтобы общаться с нашей семьей, было принято, когда вы, мистер Уэйкфилд, повергли весь сектор в хаос, пытаясь самовольно добраться до административного модуля. И мое появление должно предотвратить дальнейшие неправильные поступки.

– Теперь мы достигли, – Орел продолжил, лишь чуточку помедлив, – самого важного этапа вашего пребывания здесь. Космический корабль, называемый вами Рамой, сейчас находится в Ангаре, в его конструкцию должны быть внесены изменения. И вы, люди, теперь будете принимать участие в его перестройке, потому что некоторые из вас вернутся на этом корабле назад к Земле. Если принятый план окажется успешным, вы вступите там в контакт с другими людьми, но не увидите вашей родной планеты. Вы вернетесь на Землю, только если в базовый вариант плана будут внесены коррективы.

– Должен заметить, миссис Уэйкфилд, – к Земле летите не все вы, – Орел обращался прямо к Николь, – но лично вам предстоит проделать обратный путь. Это наше условие. Решайте всей семьей, кому сопровождать вас в путешествии. Если захотите, можете отправляться одна, а все остальные пусть останутся в Узле; можете взять с собой кое-кого из них. Однако вся семья не может возвращаться на Землю. Здесь в Узле должна остаться хотя бы одна пара, способная к производству потомства (назовем ее «репродуктивной»), которая могла бы предоставить информацию для нашей Энциклопедии, если вам, что маловероятно, не удастся вернуться.

– Узел в основном предназначен для описания форм жизни в этой части Галактики. Более всего нас интересуют виды, вышедшие в космос, и мы обязаны самым тщательным образом собирать на своем пути информацию о подобных существах. На выполнение этой программы мы уже потратили сотни ваших тысячелетий, используя методы, сводящие к минимуму риск катастрофических вторжений в жизнь разумных существ и с высокой вероятностью обеспечивающие получение нужной нам информации.

– В соответствии с принятой нами методикой мы высылаем разведочные корабли, привлекающие внимание космопроходцев, которых мы тут же идентифицируем и относим к определенному фенотипу. Повторный запуск космического корабля к той же цели необходим для расширения взаимодействия, при этом желательно захватить репрезентативную группу космопроходцев; такая программа не позволяет нам проводить на этой стадии подробные и длительные исследования.

Орел помедлил. Мысли и сердце Николь колотились едва ли не в унисон. У нее было столько вопросов. А почему это именно она обязана возвращаться? Позволят ли ей встретиться с Женевьевой? И что именно означает в данном случае слово «захватить»… отдает ли Орел себе отчет в том, что на Земле это слово несет в себе достаточно враждебный оттенок? И почему…

– Я думаю, что в основном понял вас, – первым заговорил Ричард. – Однако вы опустили несколько важных вопросов. Зачем вам вся эта информация о космических путешественниках?

Орел улыбнулся.

– В иерархию нашей информационной системы заложены три последовательных уровня. Допускать вид или личность к конкретной информации можно при условии выполнения определенных критериев. Вам как представителям своего вида я предоставил информацию второго уровня. И то, что первый же ваш вопрос подпадает под третий уровень, делает честь вашему интеллекту.

– Иначе говоря, все эти словеса означают, что вы не намереваетесь отвечать мне? – Ричард нервно рассмеялся.

Орел кивнул.

– А скажите, почему именно я должна обязательно возвращаться? – спросила теперь Николь.

– Тому есть много причин, – ответил Орел. – Во-первых, физически вы в наибольшей степени пригодны для обратного перелета. Во-вторых, наши исследования свидетельствуют, что ваша коммуникабельность окажется бесценной после завершения этапа захвата. Имеются и еще кое-какие соображения, но эти – самые существенные.

– И когда же мы отправляемся? – спросил Ричард.

– Это еще не установлено и отчасти зависит от вас. Мы известим вас, когда дата отбытия определится. Однако уже сейчас могу сказать, что вы стартуете не позднее чем через четыре месяца.

«Значит, скоро обратно в путь, – подумала Николь. – Но двоим придется остаться. Кому же…»

– И какая репродуктивная пара останется в Узле? – мысли Майкла следовали тем же путем.

– Прежде всего, это мистер О'Тул, – ответил Орел. – Не подходит только младшая девочка Элли (возможно, мы не сумеем сохранить вам жизнь и плодовитость до того возраста, когда она достигнет половой зрелости), но всякая другая комбинация нас удовлетворяет. Нам необходима высокая вероятность получения здорового потомства.

– Почему? – спросила Николь.

– Существует весьма малая, пусть и реальная, вероятность того, что ваше путешествие окажется неудачным. Тогда мы сможем располагать лишь оставшейся в Узле парой. Ваша раса особенно интересует нас, поскольку она достигла начальной стадии развития космических путешествий без помощи со стороны, как это бывает обычно.

Разговор мог бы длиться бесконечно. Однако, ответив еще на несколько вопросов, Орел поднялся и объявил, что беседа закончена. Людям он порекомендовал поскорее выбрать отправляющихся к Земле членов семьи, чтобы немедленно начать с ними работу. Именно они должны были определить облик «кусочка Земли внутри Рамы». И без дополнительных объяснений Орел покинул помещение.

Трое взрослых решили пока утаить на денек от детей самые важные моменты своей встречи с Орлом – надо было самим все обдумать и обговорить. Вечером, уложив их спать, Майкл, Ричард и Николь уселись переговорить в гостиной.

Начав беседу, Николь сказала, что чувствует себя беспомощной и сердитой. Невзирая на вежливое обхождение, Орел попросту приказал им собираться обратно. А как можно отказаться, ведь вся семья полностью зависит от Орла – или от разума, который он представляет. Угроз не было: они вообще излишни. Выхода нет – придется покориться воле Орла.

– Но кто же останется здесь? – вслух спросила Николь. Майкл сказал, что считает необходимым оставить одного взрослого. Его аргументы были убедительны. Взрослого и любую пару детей, пусть хоть Симону и Патрика, которым взрослый необходим для наставления и утешения. Майкл и вызвался остаться, учитывая, что он может и не дожить до конца перелета.

Все трое сошлись на том, что большую часть обратного пути они скорее всего проспят. Иначе зачем коллективный разум Узла все время усыплял их? Николь совершенно не хотела разлучать детей, которым предстоит критический период роста. И она сказала, что полетит одна, оставив в Узле все семейство. В конце концов, совершившим подобный перелет детям не суждено вести нормальную жизнь на Земле.

– Если я правильно поняла Орла, – проговорила она, – всякий, решившийся лететь обратно, может закончить свою жизнь космическим скитальцем.

– Трудно сказать, – возразил Ричард. – Но, с другой стороны, те из нас, кто останется здесь, наверняка не увидят других людей.

Ричард добавил, что собирается в путь: не только ради того, чтобы сопровождать Николь, но и чтобы вновь пережить приключения.

В тот первый вечер им так и не удалось достичь согласия относительно распределения детей. Но вопрос со взрослыми был решен. Майкл О'Тул остается в Узле. Николь с Ричардом отправляются в путешествие к Солнечной системе.

Потом Николь долго не могла уснуть. Она перебирала в голове варианты. Из Симоны явно получится лучшая мать, чем из Кэти. К тому же Симона прекрасно уживается с дядей Майклом, а Кэти не захочет расстаться с отцом. А кому быть супругом Симоны? Неужели им будет Бенджи, обожающий сестру, но неспособный даже к разумной речи?

Николь прикидывала и размышляла. По совести, каждый из вариантов не нравился ей. Она догадывалась о причине своего беспокойства. Но вопрос был решен; ей опять приходилось расставаться с любимыми, возможно и навсегда. Боль и призраки минувших разлук вновь посетили ее. Николь заранее мучилась, представляя себе будущее прощание. Снова перед ее умственным взором возникли образы матери, отца, Женевьевы. «Должно быть, такова жизнь, – рассудила она наконец в муках скорби. – Бесконечная последовательность мучительных разлук».

4

– Мама, папа, проснитесь, я хочу поговорить с вами.

Николь снился сон: она гуляла в лесу позади семейной виллы в Бовуа. Была весна, и все вокруг цвело… И она не сразу – через несколько секунд

– осознала, что Симона сидит у них на постели.

Приподнявшись, Ричард поцеловал дочку в лоб.

– В чем дело, моя дорогая? – спросил он.

– Мы с дядей Майклом вместе стали на утреннюю молитву, и я заметила, что он расстроен. – Ясные глаза Симоны обращались то к одному из родителей, то к другому. – Он мне все рассказал о вашем вчерашнем разговоре с Орлом.

Николь быстро села, вслушиваясь в слова Симоны.

– У меня было больше часа, чтобы обо всем тщательно поразмыслить. Конечно, мне еще только тринадцать лет, но, кажется, я нашла решение всей проблемы: как нам разделиться, чтобы все были счастливы.

– Дорогая моя Симона, – Николь потянулась к дочери, – не тебе решать подобные вопросы…

– Нет, мама, – мягко перебила ее Симона. – Пожалуйста, выслушайте меня. Моего решения вы, взрослые, не можете даже предвидеть. Только я могу предложить его. И оно будет наилучшим для всех.

Ричард нахмурился.

– О чем это ты говоришь? – спросил он.

Симона глубоко вздохнула.

– Я хочу остаться в Узле с дядей Майклом. Я стану его женой, чтобы Орел мог располагать «репродуктивной парой». Никому больше оставаться не обязательно, однако мы с Майклом рады будем взять с собой Бенджи.

– Чтооо? – выкрикнул Ричард. Он был ошарашен. – Дяде Майклу семьдесят два года! А тебе еще четырнадцати не исполнилось. Это невозможно, немыслимо… – и он вдруг умолк.

Зрелая юная женщина – его дочь – улыбнулась.

– Что может быть невозможнее Орла? Или того, что мы улетели на восемь световых лет от Земли на встречу с огромным разумным треугольником, теперь вознамерившимся отослать нас обратно?

Николь поглядела на Симону с восхищением и трепетом и молча крепко обняла дочь. На глазах матери выступили слезы.

– Все в порядке, мама, – проговорила Симона после того, как объятия разжались. – Когда вы оправитесь от потрясения, то поймете, что лучшего решения быть не может. Тебе и папе следует возвращаться – а я думаю, так будет лучше, – значит, или Кэти, или Элли, или мне придется оставаться в Узле и вступать в брак с Патриком или Бенджи, или дядей Майклом. Я обдумала все варианты. Мы с Майклом весьма близки, исповедуем одну и ту же веру. Если мы остаемся здесь и вступаем в брак, каждый из остальных может выбирать. Они могут либо остаться здесь, либо вернуться в Солнечную систему вместе с тобой и отцом.

Симона положила ладонь на руку отца.

– Папа, я понимаю, что тебе будет труднее пойти на это, чем маме. С дядей Майклом я еще ни о чем не говорила. Такое ему, конечно, и в голову не приходило. И если вы с мамой не поддержите меня, ничего не получится. Майклу сложно будет принять эту идею, даже если вы не будете возражать.

Ричард покачал головой.

– Симона, ты потрясла меня, – он обнял ее. – Позволь нам все обдумать. И, пожалуйста, не говори никому, пока мы с мамой не обсудим это.

– Обещаю, – ответила Симона и уже возле двери добавила: – Большое спасибо вам обоим. Я люблю вас.

Она повернулась и направилась по освещенному коридору. Длинные черные волосы опускались на плечи… «А ты стала женщиной, – подумала Николь, глядя на изящную походку дочери. – И не только физически. Ты созрела не по годам». Николь представила себе Майкла и Симону супругами и удивилась, обнаружив, что эта мысль не вызывает в ней сопротивления. «Учитывая все факторы, – сказала себе Николь, понимая, что, невзирая на все сложности, Майкл О'Тул будет очень счастлив, – твоя идея способна оказаться наименьшим злом».

Симона не отказалась от своего намерения, даже когда Майкл принялся усердно возражать против ее желания попасть, как он выразился, «в мученицы». Симона терпеливо объяснила ему, что кроме нее некому выходить за него замуж, поскольку Кэти, как известно, с ним несовместима. В любом случае Кэти пока была всего лишь девочкой, которой до полового созревания оставалось год-полтора. Или же он предлагает, чтобы она вышла замуж за кого-нибудь из своих единоутробных братьев и произошло кровосмешение? Нет, что ты, принялся оправдываться Майкл.

И осознав, что другого выхода нет, Майкл наконец сдался. Ричард с Николь тоже не стали возражать против этого брака. Ричард, конечно, свое одобрение спрятал за фразой «в этих необычных обстоятельствах», однако Майкл мог заметить, что отец Симоны, во всяком случае, отчасти принимает замужество своей дочери, несмотря на то, что жених годится ей в дедушки.

За неделю с участием всех детей было решено, что Кэти, Патрик и маленькая Элли предпримут обратное путешествие на Раме с Ричардом и Николь. Патрик не хотел оставлять отца, но Майкл О'Тул с присущим ему благородством настоял на этом, полагая, что шестилетнего сына, если он отправится со всей семьей, ожидает «более интересная и наполненная» жизнь. Оставался один только Бенджи, милый восьмилетний мальчик, но по уму трехлетка. Бенджи сказали, что ему будут рады и улетающие на Раме, и остающиеся в Узле. Он с трудом понимал, что ожидает семью, и, конечно, не был готов ни к каким решениям. Необходимость решать пугала его. Наконец мальчик расстроился и впал в глубокую депрессию. В результате все дискуссии о будущности Бенджи пришлось отложить на неопределенное время.

– Мы будем отсутствовать день, может быть, два, – обратился Орел к Майклу и детям. – Рама сейчас перестраивается на специальной верфи в десяти тысячах километров отсюда.

– Но я тоже хочу там побывать, – возмутилась Кэти. – У меня тоже могут быть идеи, как лучше устроиться в направляющемся к Земле корабле.

– Мы привлечем тебя, но попозже, – заверил Кэти Ричард. – Кстати, проектный центр располагается рядом, в конференц-зале.

Наконец, Ричард и Николь распрощались и в коридоре присоединились к Орлу. Они облачились в защитные костюмы и вышли в общую часть сектора. Николь видела, как возбужден Ричард.

– Ты ведь любишь приключения, так, дорогой?

Он кивнул.

– По-моему, еще Гете сказал, что все, чего хочет человеческое существо, может быть разделено на четыре составные части: любовь, приключения, власть и слава. И личность каждого определяется соотношением этих компонентов. Для меня приключения всегда числились первым номером.

Николь в задумчивости вошла следом за Орлом в поджидавшую их машину. Над ними закрылась крыша – и во время всего пути до транспортного центра они опять ничего не видели. «Приключения очень важны и для меня самой, а в юности я так мечтала прославиться. – Она улыбнулась. – Но теперь, конечно, на первом месте любовь… Люди станут скучны, если не будут меняться».

Они летели на кораблике-челноке вроде того, что когда-то доставил их в Узел. Орел сидел спереди, Ричард и Николь за его спиной. Одни только оставшиеся позади них сферические модули и транспортные коридоры попросту потрясали, не говоря уже о всем треугольнике в целом.

Теперь они направлялись в сторону Сириуса, доминировавшего в окружающем Узел пространстве. Вдали горела большая, еще молодая белая звезда приблизительно того же размера, что и Солнце, если поглядеть на него из пояса астероидов.

– А почему для Узла было выбрано именно это положение? – спросил у Орла Ричард примерно через час после начала полета.

– Что вы имеете в виду? – переспросил тот.

– Почему он располагается в системе Сириуса?

Орел рассмеялся.

– Мы здесь ненадолго, – ответил он, – и после отлета Рамы снова тронемся в путь.

Ричард был озадачен.

– Вы хотите сказать, что движется весь Узел? – обернувшись, он поглядел в сторону яркого треугольника. – А где же двигатели?

– Малыми установками снабжены все три модуля, однако ими пользуются лишь в аварийной ситуации. Перемещение между местами временных остановок осуществляется с помощью буксиров – они причаливают к сферам и обеспечивают необходимое изменение скорости.

Николь подумала о Симоне и Майкле и встревожилась.

– Куда же направится Узел? – спросила она.

– Скорее всего это еще не установлено, – ответил Орел. – Направление пути определяется стохастической функцией, учитывающей развитие самых разнообразных факторов. – И немного помолчав, он продолжил: – Когда наша работа в данной точке заканчивается, весь комплекс – Узел, Ангар и Вокзал

– перемещается в другое интересное для нас место.

Ричард и Николь молча переглянулись на заднем сидении. Они с трудом понимали значение слов Орла. Передвигался весь Узел! Трудно было поверить, и Ричард решил сменить тему.

– А какую расу вы считаете космоплавающей? – задал он вопрос Орлу.

– Ту, которая вышла за видимые пределы атмосферы родной планеты в лице своих представителей или разумных механизмов. Если у их планеты нет атмосферы или же эта планета вообще отсутствует, определение несколько усложняется.

– Вы хотите сказать, что разумные существа способны эволюционировать в вакууме? Неужели такое возможно?

– Атмосферный шовинизм, – ответил Орел. – Подобно всем на свете, вам кажется, что способы существования жизни ограничены привычными для вас условиями.

– А сколько космоплавающих рас населяет нашу Галактику? – помедлив, спросил Ричард.

– Именно на этот вопрос мы должны ответить, когда завершится наша работа. Вспомните: в галактике Млечного Пути более сотни миллиардов звезд. Чуть более чем у четверти их существуют планетные системы. Даже если только одна звезда из миллиона породит космоплавающую расу, в одной вашей Галактике их окажется двадцать пять тысяч.

Повернувшись, Орел поглядел на Ричарда и Николь.

– Число космоплавателей в Галактике, как и плотность их в любой конкретной области, относится к информации третьего уровня. Могу только сказать, что в Галактике существуют плотно заселенные зоны, где космоплавающие расы встречаются даже чаще, чем у одной звезды из каждой тысячи.

Ричард присвистнул.

– Здорово, – сообщил он Николь. – Получается, что породившее нас эволюционное чудо локального масштаба – вещь совершенно обычная во Вселенной. Конечно, мы уникальны, ибо едва ли этот процесс мог повториться где-нибудь еще во всех подробностях. Но нас выделяет способность, присущая лишь нашему виду, а именно: умение моделировать свой собственный мир, понимать его, составляя нераздельную часть, и этой способностью, выходит, наделены тысячи видов – ведь без нее они не смогли бы стать космопроходцами.

Николь была в смятении. Она вспомнила аналогичный момент, испытанный ею на Раме в фотоархиве октопауков. Тогда ей пришлось постигнуть невообразимые просторы Вселенной через информационный процесс. И теперь она снова поняла: вся совокупность человеческих знаний, все, что когда-либо могли испытать и понять отдельные люди, не более чем песчинка посреди огромного взморья, если назвать таким словом все познания разумных существ во Вселенной.