Текст книги "Закат казанского феномена. История ликвидации организованных преступных формирований Татарстана"

Во времена моды на «блатную» романтику о нравах и порядках, царящих в преступном сообществе, были написаны тонны книг и сняты десятки фильмов, так что термин «вор в законе» сегодня понятен даже школьнику. Тем не менее чтобы понять, что происходило в Татарстане в период 90-х годов, необходимо напомнить, что это за разновидность криминалитета и чем отличается от остальных.

Уголовный мир, так же как любое общество, имеет собственную структуру, иерархию, свод законов, систему контроля и наказания. До недавнего времени элитой криминальной среды были «воры в законе» – по-своему уникальная формация, имеющая место только в России.

В отличие от многих других криминальных сообществ, организация «воров в законе» никогда не имела чёткого ядра и постоянно функционирующих отделений, а верхушка действовала на основе полного равенства участников. Воры, объединённые жёсткими рамками «блатных» традиций, подчинялись решениям, принимаемым неким органом управления – сходкой, в том числе в форме письменных обращений к преступному миру (пресловутые воровские «прогоны» и «малявы»). «Воры в законе» считались не только элитой преступного и тюремного мира, они были его криминальными лидерами, которые полностью отвечают за порядок в тюрьмах и колониях, формируют новые преступные кадры, выступают в роли третейских судей и во многих случаях распоряжаются судьбами обычных зеков. На них же традиционно возлагалась организация и контроль за использованием «общаков».

При этом среди воров постоянно идёт борьба за власть, образуются противостоящие друг другу группировки. «Славяне» – это так называемые «чистые» воры, чтущие старые традиции. Поэтому они часто не признают представителей другого, кавказского, крыла по той причине, что среди кавказцев якобы много купленных воров – «пиковых», или, как их ещё называют, «лаврушников». Известен один такой «лавровый вор» – на момент коронации ему исполнился 21 год, и он ни разу не сидел.

Когда и где появились «воры в законе», точно не известно. По одной из версий, их история насчитывает уже без малого 300 лет, и одним из первых был вор Ванька-Каин, который, кстати, до того как стать вором, работал в сыске и даже считался одним из лучших сыщиков. Но криминальные наклонности взяли верх, и во главе созданной им банды Ванька-Каин вышел на большую дорогу грабить богачей. В 1731 году вор Иван Осипов по кличке Ванька-Каин был «коронован» на воровской сходке. Он внёс в воровскую кассу денежный пай и произнёс клятву на верность криминальному обществу.

Советская криминология и криминалистика ведут историю «воров в законе» с 30-х годов прошлого века, с того самого времени, когда в стране было создано Главное управление лагерей – так называемый ГУЛАГ. Чтобы завоевать звание «вора в законе», необходимо было не просто отсидеть (причём много раз), а отсидеть «правильно», заработать в зоне авторитет. И обладателей этого титула связывал особый кодекс поведения: не работать, не сотрудничать с властями ни в какой форме (в том числе не служить в армии), не жениться и вообще не иметь постоянных связей с женщинами. Воры очень серьёзно заботились о чистоте своих рядов. По воровскому закону вор, появившийся на зоне, должен был объявить себя в течение суток. Но не дай бог объявить это звание обыкновенному и пусть даже авторитетному самозванцу или «сухарю» (развенчанному вору). Уголовная проверка («прогон») идёт быстро, и информация от авторитетных людей, кто «короновал» и когда, не заставит себя ждать. Наказание за ложь – смерть.

В конце 40-х годов эти традиции привели к почти полному уничтожению «классических» воров: во время Великой Отечественной войны многие из них сражались в рядах Красной Армии (то есть служили государству), а после победы над Германией вернулись в лагеря. Именно тогда между «ссучившимися» и «законниками», не отступившими от традиций, началась так называемая «война воров и сук», в результате которой обе стороны понесли значительные потери.

Оставшиеся «воры в законе» часто гибли в межгрупповых разборках, многих убили во время мафиозной войны 1993–1996 годов. В Татарстане мало кто помнит сегодня криминальных деятелей середины 80-х, державших под контролем едва ли не всё преступное сообщество республики. Лёня Француз, Ларик, Рашпиль… Эти имена уже ничего не говорят даже оперативникам.

Воровской мир, при всей своей закрытости, всё же часть общества, пусть изнаночная, так что и он не избежал коррупции. За деньги сегодня можно купить воровской титул, даже не отсидев срок. Неудивительно, что количество воров в последние годы резко выросло, зато авторитет их практически исчез.

И вот парадокс: в Татарстане именно «правильные» воры как раз и не котировались. В отличие от других регионов, они пользовались авторитетом только в том случае, если он был заработан в рядах местных преступных группировок. Короля играет свита, и воры-одиночки практически не имели в регионе шансов на власть: лидеры татарстанских группировок их попросту не признавали. Куда проще было объявить такого вора алкашом, поставить под сомнение «законность» его коронации или даже убить, чем делиться с ним доходами.

Фраза «воры в законе в Казани долго не живут», пожалуй, наиболее точно определяет специфику татарстанского криминалитета: общепризнанные «короли» преступного мира в Казани не имеют особого влияния и, как следствие, долго здесь не задерживаются.

Один из первых казанских «воров в законе» – Лёня Француз – был убит в поезде в 1992 году.

Фарид Резаный в 2001 году умер на зоне в Кемеровской области от цирроза печени. На его похоронах наша оперативная съёмка выделила среди толпы пятерых «воров в законе». Двое – из Москвы, один – из Челябинска, ещё один – из Воронежа. Пятым был Альберт Сушенцов, он же Холик, преемник Фарида Резаного, которого тот якобы «короновал» самолично.

Сушенцов Альберт Георгиевич, Холик, авторитетом у братвы не пользовался. Да и особой активности в Казани не проявлял, ограничившись сбором «грева» в зоны. Зато часто встречался с ворами старой формации, обсуждая планы по возвращению в уголовный мир утерянных традиций. В декабре 2002 года Сушенцов, ставший практически конченым алкоголиком, пропал без вести. Поехал к приятелю в деревню попариться в бане. Разругались, Холик ушёл. До станции 8 километров, а морозы стояли нешуточные. В общем, живым его больше никто не видел.

Ринат Игламов, Иглам – один из самых загадочных криминальных лидеров своего времени. Достаточно сказать, что Иглама «короновал» ни много ни мало один из лидеров бауманской группировки Москвы Валерий Длугач по кличке Глобус, с которым они вместе отбывали наказание. Глобус вообще считался покровителем казанских в Москве. Правда, «патронаж» продолжался недолго: в апреле 1993 года Глобус был убит знаменитым курганским киллером Солоником.

Сам Иглам, как уже говорилось, пережил Глобуса всего на месяц, став одной из первых жертв войны между «Жилкой» и «Севастопольскими».

Следующим в череде павших от рук «жилковских» киллеров стал Виктор Михайлов по кличке Амбал. Этот представитель криминалитета Соцгорода ушёл по этапу обычным уголовником, но «короновался» в местах лишения свободы и, освободившись в 1993 году, сразу же заявил о своих претензиях на лидерство в криминальном мире Казани.

Как ни странно, главный ликвидатор «воров в законе» Хайдер и сам был не прочь надеть криминальную корону. Хайдер вполне мог стать «вором» – с его-то прошлым. Однако на криминальной репутации Закирова имелось тёмное пятно – служба в Советской Армии. Есть версия, что Хайдеру отказала в коронации «приёмная комиссия» из воров, обозвав его за службу в вооружённых силах «автоматной рожей». Когда же Хайдеру предложили короноваться за деньги «лаврушные» воры, он гордо отказался.

В общем, Хайдер «вором в законе» так и не стал. Зато добился «коронации» ближайшего друга Радика Хуснутдинова по кличке Ракоша. Тот, как и Хайдер, считался одним из основателей «Жилки» и лидером «Фашистского двора». В отличие от Хайдера, Ракоша в армии не служил и никогда не работал, потому что практически всё время находился в местах лишения свободы. Первую судимость он получил в 1986 году за участие в массовой драке на «Сорочке». Во время отбытия наказания Ракоша снискал славу злостного нарушителя режима и чуть не половину срока провёл в карцере. В следующий раз Ракошу посадили за хулиганство в 1989 году.

Наказание он отбывал в Свияжской колонии, где и сделал криминальную карьеру. «Смотрящим» за колонией в тот момент был зеленодольский «вор в законе» Рашпиль. Однако он не контролировал ситуацию, и в колонии творился «беспредел». Ракоша моментально навёл порядок и стал «смотрящим» за зоной.

Освободившись, он возглавил сразу три из семи дворов «Жилки»: «Фашистский», «Московский» и «Овражный». Правда, в Казани Ракоша всё равно не остался. Его постоянно задерживала милиция, и в 1992 году он переехал в Москву. Здесь «жилковский» сошёлся с местными «ворами в законе». Знакомство с ними и деньги Хайдера помогли Ракоше в январе 1996 года «короноваться». Несмотря на то, что Ракоша очень хотел получить воровскую корону, после «коронации» он повёл себя крайне «неприлично». Вместо того чтобы поднимать авторитет «Жилки» в Москве, Ракоша открыл легальный бизнес, стал сорить деньгами и в конце концов получил нагоняй от Хайдера. В общем, Ракоша превзошёл Хайдера и по статусу в криминальном мире, и по благосостоянию. Наверно, поэтому его и убили тремя месяцами раньше Закирова. В мае 1996 года около полуночи трое киллеров, укрывшихся на крыше холодильной установки, открыли огонь из автоматов по выходившим из ночного клуба «Феллини» «жилковским», справлявшим день рождения супруги Ракоши. В результате трое из них, в том числе и Хуснутдинов, скончались на месте…

После смерти Ракоши его место в бизнесе занял Марсик (Якупов Марс), член ОПГ «Суконка», коронованный «лавровыми ворами» в 1998 году. Вместе с Ракошей он отбывал срок в 5-й колонии и после освобождения того остался на зоне «смотрящим». Последний раз был осуждён в 2002 году на 5 лет за то, что, «кинув» на полтора миллиона рублей Заинский сахарный завод, пытался сбыть сахар по подложным документам в Чебоксарах и Самарской области.

Следующим стал Александр Навалов (Навал). В начале 80-х Навалов вместе с Хайдером стоял у истоков группировки, возглавлял так называемый «Московский двор» и был тогда намного жёстче и кровожаднее своего товарища. Однако в 1989 году за совершение разбойного нападения с применением огнестрельного оружия Навалов получил срок и когда вышел на свободу в 1998-м, в живых не было уже ни Хайдера, ни многих его товарищей.

Впрочем, Навалов не собирался никому мстить. После освобождения он выступал за объединение казанских группировок и против разрешения конфликтов с помощью насилия. Представители казанского криминалитета относились к нему достаточно дружелюбно, тем более что он не претендовал на их доходы. И именно Навал в конце концов мог бы осуществить мечту Хайдера о создании городского криминального «общака». Но Навал сел ещё при советской власти, и за 10 лет его отсутствия на воле многое изменилось. В случае его коронации «общак» «Жилки», аккумулировавшийся в «Хайдеровском» дворе, перешёл бы под его контроль, а этого «жилковские» допустить не могли.

Хотя Навалова всюду сопровождали 3–4 охранника, «авторитет» прожил на свободе только несколько месяцев. Его застрелили рядом с ночным клубом «Азия». Вместе с Наваловым были ранены его брат и девушка – администратор клуба.

Последним татарстанским «вором в законе» можно считать Рафиса Габсалямова (Габсалям, Гриня), «коронованного» после первой судимости «лавровыми ворами». К моменту последнего задержания в 2009 году он имел уже 6 судимостей. 29 июля 2009 года автомобиль, в котором находился Габсалямов, направлявшийся из Альметьевска в Бугульму, был остановлен сотрудниками милиции. При обыске у него обнаружили наркотические средства в особо крупном размере. Задержанию Габсалямова предшествовала оперативная информация о том, что он планирует поставлять наркотические средства из Москвы в Альметьевск и Бугульму (кстати, Габсалямов нарушил одно из основных правил «законника» – не зарабатывать на продаже наркотиков). В июле 2010 года суд приговорил Гриню к пяти годам лишения свободы.

Также плохо закончилась экспансия для «вора в законе» Радика Шафигуллина по кличке Чича. Он родился в Высокогорском районе Татарстана, долгое время жил в Нижнекамске, после чего перебрался в Москву. Когда-то считался самым молодым российским «вором в законе». В своё время Чича попытался контролировать Димитровград и Тольятти, однако получил отпор местных бандитов, а в 2001 году вообще чудом остался жив после покушения: трое охранников Чичи погибли на месте, ещё двое и сам он были тяжело ранены. После выздоровления Чича вернулся в родной Нижнекамск. Однако здесь ему были не рады. Лидер нижнекамской группировки «мамшовцы» заявил Чиче, что в городе уже есть «смотрящий», и делать ему здесь нечего. В отместку Чича совместно с участниками ОПС «Татары» организовал покушение на лидера «мамшовцев», однако оно оказалось неудачным: погибли только двое телохранителей Мамши, а сам он отделался ранениями.

Спустя четыре года Шафигуллина задержали в Самаре. При обыске у него изъяли поддельный паспорт, удостоверения сотрудника подразделения специального назначения МО, МВД, а также ФСБ «Центр-Ветеран» с истекшим сроком действия и водительские права. Будучи этапированным в Казань, он пытался представиться психически больным. Но номер не прошёл, и Шафигуллин получил 20 лет лишения свободы. 30 апреля 2010 года Верховный Суд РФ оставил приговор в силе.

Две тысячи первый год – это год, когда началась ликвидация двух самых крупных преступных сообществ республики – казанской «Жилки» и челнинского «29-го комплекса».

В 80-е годы на советских телеэкранах с огромным успехом прошёл итальянский сериал «Спрут». Зрители были буквально очарованы бесстрашным капитаном Каттани, не побоявшимся вступить в открытый бой со знаменитой «Коза Нострой». Средиземноморская «Ля Пьовра» вползала в каждый дом, щекоча нервы обитателям ужасами капиталистической жизни. Жители Набережных Челнов, так же как и все остальные, неотрывно следили за экранными баталиями, даже не подозревая, что рядом отращивает щупальца их собственный местный спрут.

В начале нового, ХХI века аббревиатура ОПГ – организованная преступная группа – уступила место новому названию: ОПС – организованное преступное сообщество. Масштаб деятельности криминальных объединений, их численность, сфера влияния, формы организации, уровень финансирования – всё это заставляло говорить о бандитском сообществе, выступающем альтернативой официальной власти. Именно таким было формирование «двадцать девятый комплекс».

Странное для непривычного уха название имело вполне обыденное объяснение, берущее своё начало в истории строительства Набережных Челнов. По генеральному плану нового города на Каме, он делился на так называемые строительные номера – комплексы. По мере строительства каждого нового микрорайона, отделённого от других магистральными улицами и проспектами со всех четырёх сторон, он получал определённый номер, который становился и официальным почтовым названием. Челнинцы, в отличие от жителей других городов России, редко называли места своего проживания по названию улиц. А поскольку подавляющее большинство преступных групп самоназываются по месту дислокации, логично, что члены сообщества стали называть себя «двадцатьдевятниками».

Молодёжные группировки автограда стали зарождаться примерно в то же время, что и в Казани. Те же самые принципы: жёсткая дисциплина, обязательные сборы денег, физические тренировки. И такой же «делёж асфальта». Грабежи, разбои, вымогательства становились постоянным поводом для серьёзных выяснений отношений между группировками сопредельных комплексов. Конфликты нередко выливались в массовые драки с применением холодного оружия. В дело шли ножи, заточки, палки, монтировки, цепи, камни – всё, что попадалось под руку, когда не хватало того, что готовилось заранее. После таких побоищ, случалось, несколько десятков человек оказывались на больничных койках.

Группировка «29-й комплекс» уже тогда проявила себя как одна из самых наиболее сплочённых и подготовленных. В то время ею руководил Мансур Сафин, сплотивший вокруг себя приятелей и однокашников. В то время «29-ники» объединялись за идею, правда, достаточно простую – абсолютное лидерство в городе.

Но преступная группа, по определению, должна совершать преступления. Районные суды Челнов не раз выносили приговоры участникам группировки. Уже с конца 80-х в этих приговорах озвучивалось: действия подсудимых были заранее спланированной акцией мести подростков из 29-го комплекса в отношении подростков из другого микрорайона. В конце концов они подмяли под себя и множество других, более мелких, групп, сформировавшись к 90-м годам в огромное преступное сообщество. По разным подсчётам эта группа насчитывала несколько сотен человек.

Не избежал уголовного наказания и Мансур Сафин. Отсидка стоила ему завоёванного лидерства. За время отсутствия Сафина на первые роли в группе вышли новые люди, а основной фигурой стал некий Адыган Саляхов, Алик, или Большой, как звали его в разных бригадах. Он был несколько старше остальных, войдя в состав группировки почти 25-летним.

После освобождения старый лидер группировки оказался на вторых ролях, а вскоре лишился и головы. Мансура Сафина расстреляли из автомата в его собственном строящемся коттедже. Через несколько лет это убийство предъявили Саляхову в числе целого ряда тяжких преступлений. А тогда Алик просто добился своего – стал единоличным правителем преступного сообщества. Почти 10 лет разветвлённая бандитская сеть, базировавшаяся в родном городе и создавшая филиалы в Москве и Одессе, орудовала на территории Татарстана, Удмуртии и Украины.

Разделение функций к началу 90-х годов стало одним из принципов построения группировки «29-й комплекс», интересы которой распространялись в нескольких направлениях. Подмяв под себя существующие в Челнах банды, «29-ники» установили полный контроль над проститутками, наркоторговцами, сферами продаж автозапчастей, обмена валютой, автомобильными парковками, ночными клубами, всеми видами рыночной торговли.

Они «крышевали» и Автозаводский рынок. Коммерсанты время от времени пытались противостоять рэкетирам, но, как правило, безуспешно. Однажды предприниматели даже сумели собрать крепкую команду, которая физически препятствовала сборщикам подати, просто не подпуская их к продавцам, но всё равно проиграли.

На этот раз бандиты для разнообразия оставили бунтовщиков в живых, решив развлечься по-другому. Уже имея связи во властных и правоохранительных структурах, они из «крышевателей» рынка превратились в его владельцев, став, таким образом, рэкетирами на законных основаниях.

«29-ники» просто не могли обойти стороной КамАЗ и достаточно успешно внедрились в его систему сбыта, имея процент с продажи каждого автомобиля. Финансовая база «29-ников» укреплялась день ото дня.

Структура любого преступного сообщества всегда отличается чёткой иерархией и строгими правилами разделения власти. Саляхов создал так называемую тройку, куда кроме него вошли ещё два человека – Юрий Ерёменко по прозвищу Ерёма и Александр Власов по кличке Шурин. Ежемесячный доход их фирм, которые торговали «КамАЗами», алкоголем, занимались бартером, составлял сотни тысяч долларов. Но амбиции бандитских лидеров требовали большего.

Ими были приняты меры к захвату елабужского мясокомбината, крупных животноводческих комплексов Удмуртии, в дальнейшем они планировали создать мощную инфраструктуру, которая работала бы на «общак».

В конце 1993 года Алик, Ерёма и Шурин решили перебраться в Москву. После знаменитого «тридцатисуточного» указа 1993 года они, так же как и лидеры других татарстанских группировок, предпочитали большую часть времени проводить за пределами малой родины. При этом члены тройки прекрасно понимали, что отвоевать в столице место под солнцем будет не так-то просто, поэтому часть бойцов забрали с собой.

«Смотрящим» же в Челнах остался некто Рузаль Асадуллин, имевший к тому времени собственную бригаду, носившую имя своего главаря, – бригада Рузалика. Асадуллин собирал с подконтрольных предприятий деньги и каждый месяц отправлял в первопрестольную Саляхову. Суммы набирались приличные. Только в течение 1994 года Алику переправили около миллиарда рублей. На них челнинцы приобрели в Москве жильё, коммерческую недвижимость и запустили щупальца в легальный бизнес, вложив средства в несколько коммерческих фирм. Главным их детищем стало частное охранное предприятие «Барс», позволившее им практически открыто носить при себе оружие на законных основаниях.

«Барс» активно принимал на работу бывших сотрудников милиции, ФСБ, других силовых структур и специальных служб. Фирма действительно предоставляла услуги, указанные в официальном сертификате. Но очень скоро под вооружённой охраной казанских (так в столице называли выходцев из любой криминальной группировки Татарстана) стали проходить и знаменитые московские бандитские «стрелки».

В конце 90-х челнинская троица организовала закрытое акционерное общество «АкБарс-Холдинг». К тому времени они уже захватили не одно крупное предприятие: елабужский мясокомбинат «Модуль», ижевский свинокомплекс «Восточный», подбирались к бугульминскому мясокомбинату. За мясо в холдинге отвечал Сергей Миронов, чьи связи и махинаторские способности открыли челнинской мафии дорогу в Сбербанк России. «Предприниматели» получили кредит в 60 миллионов рублей, которые распределили между руководителями ЗАО «АкБарс-Холдинг», то есть между собой.

Рузаль Асадуллин по-прежнему поставлял деньги в Москву, хотя уже и не придерживался жёстких правил, установленных Саляховым. Рузалик начал пить, употреблять наркотики, позволяя подобные слабости и своим подчинённым. Да и просто руководить из кабинета Рузалику не нравилось – он лично приезжал разбираться с неугодными коммерсантами. Этим воспользовались челнинские оперативники, и Асадуллин попался на банальном вымогательстве.

Пока Рузалик отбывал срок, место лидера занял Рамиль Валиев по кличке Рамушкин, в чьи задачи входило соблюдение экономических интересов банды. Он умел договариваться и обходиться без расстрелов. За два года отсутствия Рузалика бандиты практически легализовали бизнес, и теперь убийства в Набережных Челнах происходили всё реже. Деньги текли в группировку рекой. Объявленный в розыск лидер банды Адыган Саляхов был очень доволен Валиевым. Теперь ему оставалось лишь получать дивиденды и иногда приезжать в город для вербовки молодых бойцов. Да и просто отдыхать: показывать молодёжи и прочим, какого уровня они достигли. Чтобы молодые прочувствовали, какой будет награда за «правильное» поведение внутри сообщества.

Валиев, чётко проинструктированный Саляховым, сразу же провёл «чистку» в рядах, отстранив от дел всех склонных к пьянству и употреблению наркотиков. Рамушкин настолько крепко взял криминальную власть в городе в свои руки, что под его крыло потянулись не только бригады из других комплексов, но и вполне законопослушные молодые люди.

Рузалик, освободившись через год, потребовал возвращения своего поста, но получил жёсткий отлуп и затаил злобу. Он решил объявить войну и Валиеву, и своему бывшему боссу Саляхову. К этому времени в московской тройке «Алик – Ерёма – Шурин» тоже назрел раскол. Ерёменко и Власов, недовольные усилением власти Саляхова, решили избавиться от него. Обиженный Асадуллин стал идеальной кандидатурой для исполнения замысла.