Текст книги "Я – это Я. «Я-концепция»: мотивационные, теоретические, компенсаторные, факторные, социальные, профессиональные контексты. Книга 1"

Глава 2

«Я-концепция»: теоретические контексты

В данной главе изложены теоретическая база «Я-концепции» с акцентом на комплекс неполноценности. Как известно, «Я-концепция» представляет собой совокупность установок человека на самого себя. Нужно отметит, что данная феноменология лежит в области психологии и философии. Причем, все исследователи данного вопроса солидарны в том, что недостаточно изученным является именно взаимодействие психологического и философского подходов к сути «Я-концепции». Ясно, что философский подход отличается преимущественно изучением содержания «Я-концепции», в то время как психологический подход отличается вниманием к ее структуре, форме и общим закономерностям функционирования. Однако, отсутствие связей и преемственности между знаниями психологического и философского содержания приводит к утере значимых и взаимодополняемых знаний об истинной природе личности.

Авторы психологических теорий и концепций (А. Адлер, З. Фрейд, К. Юнг и др.) подчеркивают, что вне содержания «Я-концепции» представляется сложным ответить на ряд философских вопросов, в частности, что есть добро и зло, как человек познает мир, что является движущими силами его развития [Адлер А. Стремление к превосходству, 2017]. Нужно отметить, что изучение «Я-концепции» в философии с самого начала содержало в себе фундаментальное противоречие: человек в вечности – носитель вечных ценностей, а человек во времени – физическое явление, он рождается и умирает. Очевидно, существование человека – это всегда напряжение между временным и вечным.

Хотелось бы подчеркнуть, что главной целью «Я-концепции» является поиск идентичности, профилактика «кризиса идентичности», который возникает практически всегда, в особенности в условиях коренных сдвигов общественного сознания. При формировании «Я-концепции» теоретически важно удержать в памяти события далеких прошлых лет. «Человек может не быть тем же человеком, которым был много лет тому назад, – пишет Дж. Боджини (1988). – Но всю жизнь он поддерживает ощущение индивидуальности, как некоей суммы телесных ощущений, мыслей и чувств» [Баджини Дж. Уловка эго, 2011]. Между тем, это и есть внутренняя цельность и непрерывность собственной «Я-концепции».

В свое время Ж.-П. Сартр [Сартр Ж.-П. Бытие и Ничто, 1943], поддерживая мысль о целостности личности говорил о том, что «человек можем изобретать самих себя и строить жизнь так, как он хочет». Дж. Милля (1806—1877), С. Крипке (1940—2022) были солидарны в том, что «человек – есть тот, кто он есть» [Милля Дж. О свободе, 1859; Крипке С. Именование и необходимость, 1972]. Между тем, Д. Юм (1911—1776) отрицал существование отдельной полноценной личности, или человеческого «Я» [Юм Д. Исследование о человеческом разумении, 1748].

Для того, чтобы выжить в этом мире и удовлетворить законные запросы своего разума, человек должен, помимо последовательности, достичь состояния соответствия своему времени и пространству. В этом аспекте, «Я» должен учитывать многое «Я» и, прежде всего, «социальное Я». Причем, не только тогда, когда хочется преуспеть в социальном окружении. «Я» может быть идентичен себе только в том случае, если является индивидом, то есть отличается от других людей, а также ждет признания себя с их стороны в рамках общих интересов и ценностей. Лишь выбрав, каким ему быть, только найдя свое место в социальной иерархии разных людей и функций, «Я» может достичь новой и стабильной идентичности. Между тем, идентичности угрожает сила – неумолимое время, которое, в конечном счете, может разрушить идентичность человека самому себе.

По мнению В. Хесле (2012), «кризис идентичности» является самым болезненным жизненным переживанием», глубина которого зависит от того, сколько факторов нарушено. Разные факторы и причины могут усиливать друг друга, скажем, сомнения относительно ценностей, которым следовал человек до кардинального перехода, забвения прошлого и отчуждение людей. Естественно, сомнения и забвения того, что было в прошлом – это положительные моменты, так как уничтожаются иллюзии и наиболее «неудобная» часть того самого прошлого. Между тем, все это способствует развитию человека на будущее.

Каковы аспекты осмысления «Я» в философии? Понятие «Я» появляется у Р. Декарта (1596—1650) в качестве мыслящего субъекта и выражены в его афоризме: «Я мыслю, следовательно, существую» [Декарт Р. Размышления о первой философии, 1641]. Такое понимание «Я» утверждается и в рационалистической традиции новоевропейской философии. Для Г. В. Лейбница (1646—1716) специфическим отличием разумных душ является способность к саморефлексии, постижению «Я», тогда как в противоположность этому Д. Юм, размышляющий с позиций эмпиризма, видел в «Я» не субстанцию, но лишь «пучок восприятий», объединённых ассоциативными связями [Лейбниц Г. Теодицея, 1710; Юм Д. Исследование о человеческого разумении, 1748].

В «критической философии» И. Канта (1724—1804) проводится различие между эмпирическим «Я» и трансцендентальным «Я» [Кант И. Критика чистого разума, 1781]. Эмпирическое «Я» отражает внутреннее чувство, а трансцендентальное «Я» – это априорное единство сознания. Нужно отметить, что «Я» в акте самосознания лежит в основе всей философии И. Фихте (1762—1814). Для Г. Гегеля (1770—1831) «Я» – это сущность и абсолютный предмет самосознания как простого для-себя-бытия, тогда как А. Шопенгауэр (1788—1860) определяет «Я» как тождество метафизического (воли) и физического (интеллекта) [Гегель Г. Феноменология духа, 1807; Шопенгауэр А. Мир как воля и представление, 1818].

С. Кьеркогер (1813—1855) противопоставляет абстрактному и бессодержательному абсолютному «Я» И. Фихте конкретное эмпирическое «Я» повседневного опыта [Кьеркогер С. Страх и трепет, 1843]. В феноменологии Э. Гуссерля (1859—1933) тезису о «случайности» мира противостоит тезис о «Я», совершающем интенциональные акты сознания.

Каковы же аспекты осмысление «Я» в психологии? «Я» – субъективное представление и переживание собственной личности, – таково мнение большинства авторов [Гуссерль Э. Наблюдения, 1912]. У. Джеймсом (1842—1910) были выделены два аспекта «Я», открывающиеся в самонаблюдении: наблюдающее и познающее, «Я», отчётливо переживаемое, но про которое ничего нельзя сказать, и наблюдаемое, или познаваемое, «Я» – то, что субъект может сообщить о себе («Я-концепция») [Джеймс У. Прагматизм, 1907].

З. Фрейд (1856—1939) в своей трёхчленной концепции психики понимал «Я» как сознательную инстанцию, контролирующую действия субъекта на основе принципа реальности, противопоставляя её импульсивному иррациональному «Оно». Выдвинутое К. Г. Юнгом понятие «самости» рассматривалось им в качестве главного из архетипов коллективного бессознательного, задающего конечную перспективу развития личности – обретение ею целостности в процессе индивидуации. Дж. Мид (1863—1931) в концепции целостного «Я», формирующегося через усвоение отношения других людей, выделил «моё», выражающее воспринятые субъектом социокультурные нормы и установки конкретного сообщества.

А каковы же аспекты осмысления «Я» в социальной психологии и психологии личности? Г. Олпорт (1897—1967) выделил следующие аспекты «Я-концепции»: во-первых, телесная самость, ощущение границ своего тела; во-вторых, чувство самоидентичности; в-третьих, чувство самоуважения вследствие успешного решения задач; в-четвертых, ощущение принадлежности себе части мира, понятие «моё»; в-пятых, образ себя, понимание видения себя другими, переживание внешних оценок; в-шестых, реалистичное мышление; выбор жизненных целей, поиск смысла; в-седьмых, самосознание, синтезирующее все остальные аспекты.

К. Хорни (1885—1952) показала, что здоровое развитие личности опирается на осуществление «реального Я», а подмена его стремлением реализовать «идеальное Я» ведёт к разным вариантам невротического развития. К. Роджерс (1902—1987) выявил, что здоровое развитие и сближение между «реальным Я» и «идеальным Я» вытекает из опоры на собственный опыт и открытость ему, в противовес опоре на внешние оценки, и разработал подходы к укреплению позитивной самооценки.

«Я-концепция» изучалась многими исследователями (У. Джеймс, К. Роджерс, Э. Эриксон, Ч. Кули, Дж. Мид, Р. Берне, И. Кон, Л. Гримак, И. Кулагина, Л. Фридман и др.). К. Роджерс, раскрывая природу человека, в качестве основного мотива поведения указывает его стремление к актуализации. Актуализация «Я» (самоактуализация) состоит в стремлении индивида развиваться в направлении все большей сложности, самодостаточности, зрелости и компетентности. Воспринимая «Я-концепцию» и «Я» как синонимы, К. Роджерс определяет «Я» как «структурированный непротиворечивый гештальт, состоящий из представлений свойств «Я» как субъекта и «Я» как объекта.

Некоторую ясность в этот вопрос вносит Р. Бернс (1759—1796), который разработал структуру «Я-концепции» в виде иерархической системы. На ее вершине находится глобальная «Я-концепция», включающая всевозможные грани индивидуального самосознания. Очевидно, она включает в себя всю совокупность установок индивида, направленных на самого себя. Следует отметит, Э. Эриксон (1902—1994) в своей периодизации личностного развития выделил поиск идентичности (ответ на вопрос «кто я?») в качестве важнейшей задачи в подростковом возрасте.

Психологами описан ряд различных «эго-состояний», позволивший выделить качественно различающиеся аспекты «Я», получила развитие концепция «возможных Я» (Х. Маркус), в которой ставится акцент на изучение потенциальных вариантов изменения себя в перспективе будущего. В экзистенциальной психологии особое внимание уделяется «внутреннему центру» активности (Р. Мэй, Дж. Бюджентал), лежащему в основе способности человека к «самодистанцированию» (В. Франкл), активного отношения к самому себе. По К. Юнгу, целью и результатом самопознания является выработка личностью системы представлений о самом себе («образ-Я»).

В психологических исследованиях «образ-Я» выделяют несколько автономных характеристик, подлежащих измерению, которые, по мнению И. Кона (1928—2011), и дают оценку уровня самосознания. Таким образом, все представления относительно своего «Я», которые субъект деятельности принимает как само собой разумеющееся, организуются в систему «Я-концепции». Последняя, по мнению ряда исследователей (Р. Берне, И. Кон, В.П.Зинченко, Д.А.Леонтьев и др.), в свою очередь, подготавливает необходимые условия и реализует непосредственно процесс развития личности профессионала. Даже в житейской практике можно часто услышать фразы типа «он создал самого себя», «он собрал самого себя». Еще Э. Гуссерл писал о том, что «Я» выполняет функцию сборки как организации себя в трансцендентальном горизонте своих возможностей в живом настоящем.

Г.Ф.Гегель (1770—1831) писал о том, что базовым механизмом сборки самого себя выступает онто-рефлексия, основными функциями которой является: во-первых, определение и выстраивание границ психики; во-вторых, собирание и связывание их в некоторые психические целостности; в-третьих, организация психических деятельностей при движении к основаниям собственной активности (М. Мерло-Понти, Т. Метцингер). Теория автопоэзиса (У. Матурана, Ф. Варела, Н. Луман) делает акцент на самостроительстве, что следует понимать, как целенаправленную организацию своей активности в конкретных условиях жизнедеятельности. Н.Д.Гордеева, В.П.Зинченко считают, что рефлексия должна быть непременным признаком любого действия, претендующего на целесообразность и разумность.

Центральным механизмом онто-рефлексии является сопоставление: во-первых, оценки ситуации; во-вторых, оценки своего собственного состояния; в-третьих, оценки возможностей действия с ситуацией. В этих процессах онто-рефлексия позволяет человеку охватить собственную жизнь в широкой временной перспективе, создавая тем самым целостность, непрерывность жизни, позволяя субъекту необходимым образом перестроить свой внутренний мир и не оказаться всецело во власти ситуации. Тем не менее, более конструктивно процесс собирания себя следует рассматривать в рамках «Я-концепции».

Таким образом, собирание себя есть определение границ своего присутствия в мире посредством различных видов и форм онто-рефлексивной активности. Человек собирает себя как «Я-концепцию», которая и есть он сам, но процесс этот не так прост и имеет свои особенности. «Я-концепция» – это базовый механизм самосборки и реализации определенных ценностно-смысловых образований, которые определяют человека (М.М.Бахтин). При этом «Я-позиция» вырабатывается самой личностью, отличается своей мотивационной и смысловой наполняемостью, ролевыми превращениями, направленностью на будущее.

По сути, человек и есть его обобщенная «Я-концепция» как механизм самосборки, конечно, с учетом отработанных и усвоенных социокультурных механизмов, в том числе и в аспекте «зеркального Я» (Ч. Кули). Интересно то, что нередко для того, чтобы собрать и связать себя, а значит, установить и культивировать для себя закон, то есть устойчивые причинно-следственные взаимосвязи, человек как бы отгораживается от своего окружения.

Итак, «Я-концепция» – это совокупность представлений человека о самом себе, о том, какими качествами и характеристиками он обладает. Она возникает постепенно, в процессе социального взаимодействия и самопознания, сплавляется из множества частных образов своего «Я» и дает человеку ощущение самотождественности и идентичности. В этом плане, мое жизнеописание и «Я-концепция» имеет свою логику. Мой зигзагообразный трудовой и творческий путь с резкими переменами и перепадами представляет собой яркий пример возможной судьбы ученого, так, что при составлении своей «Я-концепции», руководствовался логикой Сенека (4—65 до н.э.) «Долог путь поучения, но короток и успешен путь примеров».

Первоначально «Я-концепция» во многом зависит от внешних воздействий, но сформировавшись, начинает выполнять самостоятельную роль – самого себя, свой опыт и весь окружающий мир человек воспринимает, находясь под ее влиянием. В этом аспекте, «Я-концепция», очевидно, действует как внутренний фильтр, проходя через который весь жизненный опыт человека осмысливается и получает значение. В своей автобиографии Конфуций (551—475 до н.э.) отмечал: «В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе [Конфуций. Беседы и суждения, V в. До н. э.]. В тридцать лет я обрел самостоятельность. В сорок лет я избавился от сомнений. В пятьдесят лет я познал волю неба. В шестьдесят лет я научился отличать правду от неправды. В семьдесят лет я стал следовать желаниям своего сердца». В этом смысле, согласно утверждению психологов, функции «Я-концепции» заключаются в следующем: во-первых, это достижение внутренней согласованности личности; во-вторых, это интерпретация жизненного опыта; в-третьих, это определение ожиданий человека в отношении своего будущего.

Известно, что столкновение противоречащих друг другу представлений, чувств, идей, относящихся к представлениям человека о себе, вызывает у него ощущение психологического дискомфорта. В этой связи, человек всячески пытается этого избежать, предпринимая действия, способствующие достижению утраченного равновесия, стараясь избежать внутренней дисгармонии. Так достигается внутренняя согласованность личности, а это, между тем, является приоритетной задачей «Я-концепции». Ведь сложившаяся «Я-концепция» обладает свойством самоподдержания, благодаря чему у человека создается ощущение своей постоянной определенности, самотождественности.

Именно это, как было отмечено в главе I, мотивировало меня на создание своей «Я-концепции». Хотя, если честно, то я боялся и боюсь, что мне когда-то и кто-то напомнят мне слова Н. Бора (1885—1962) «Ваша идея, конечно, безумна. Весь вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться верной» или же слова Г. Гельмгольца (1821—1894) «Требуется хорошая систематизация, чтобы не потеряться безнадежно в лабиринте учености».

Нужно отметить, что даже при относительной жесткости «Я-концепции» человек сохраняет возможности для адаптации к меняющимся внешним условиям, для самоизменения и развития, необходимых для решения стоящих перед ним задач. Неожиданное осознание неадекватности существующего «Я-образа» и вызванное этим замешательство и далее последующее исследование, направленное на поиск новой идентичности, более соответствующей реальности и является процессом самопознания и формирования адекватной «Я-концепции», который, кстати, продолжается всю жизнь. Кто знает, может быть и прав А. Франс (1844—1924), которому принадлежит афоризм: «Ученые весьма часто отличаются от нормальных смертных способностью восхищаться многословными и сложными заблуждениями». Очевидно, что скептиков в отношении моего «Я-концепции» будет немало. Но, это уже судьба.

Психологическая школа А. Адлера (1870—1937) выделяют три основных уровня «Я-концепции»: во-первых, непосредственно сами знания и убеждения человека (когнитивная составляющая или «Я-образ»); во-вторых, переживания человека в связи с этим (оценочная составляющая, самооценка); в-третьих, как человек ведет себя в действительности (поведенческая составляющая). Компоненты «Я-концепции», во-первых, тесно взаимосвязаны друг с другом, а, во-вторых, обладают относительно самостоятельной логикой развития. Причем, они стремятся к внутренней согласованности и непротиворечивости.

Существует закономерность: во-первых, новый опыт легко усваивается, если соответствует представлениям человека о себе, а, во-вторых, если ожидания и действительность не совпадают, включаются защитные механизмы психики, которые помогают человеку интерпретировать происходящее таким образом, чтобы оно соответствовало его «Я-образу». Так или иначе «Я-концепция» тесно связана с самосознанием и представляет собой результат, итог работы этого процесса [Адлер А. Стремление к превосходству, 2017].

По мнению Э. Эриксона (1902—1994) стабильность «Я-концепции» обеспечивает человеку чувство уверенности в направлении своего жизненного пути, в восприятии своих различных жизненных ситуаций как единого непрерывного в своей преемственности опыта. Другая функция «Я-концепции» – это интерпретация жизненного опыта, когда, проходя через фильтр «Я-концепции», информация осмысливается, и ей присваивается значение, соответствующее уже сформировавшимся представлениям человека о себе и о мире. Еще в молодости людей, я, в зависимости скорее от жизненной активности и стиля поведения, условно разделял на три категории: «лидирующие»; «колеблющие»; «отстающие». При этом к «лидирующим» относил людей, которые по природе своего живого ума, воли, способностей, решительности далеко уходят вперед, тогда как к «отстающим» – людей, которые рано понимают свой небольшой умственный потенциал и активность, а потому уже свыклись с мыслю замыкать конец.

Что касается категории «колеблющейся», то, на мой взгляд, к их числу можно отнести людей, которые обладают определенным потенциалом и способностью, а потому не раз и не два пытаются догнать «лидирующих», но каждый раз терпят неудачу, понимают, что они в силу своей природы и способностей никогда не смогут нагнать их, а потому разочаровано сбавляют свою активность. Однако, в скором времени замечая, что те самые «отстающие» люди уже наступают им на хвост и, чтобы оторваться от них вновь прибавляют хода все ближе нагоняя впередиидущих. Вот-так вновь цикл повторяется. В назидании именно таким вот ученикам Аристотель (384—322 г. до н.э.) писал: «Ученикам, чтобы преуспеть, надо догонять тех, кто впереди, и не ждать тех, кто позади». В этом плане, я отношу себя к категории «колеблющихся» людей.

Признаться, я часто ставил перед собой непомерные цели, а не получив ожидаемого результата, сдавался, впадал в уныние и панику, но в следующий момент, как бы «восставал из пепла», прибавлял ходу за погоней уже новой, как оказывалось позже, снова нереальные цели. В этом аспекте, наверняка прав П. Буаст (1765—1824), который писал: «Пределы науки проходят на горизонт: чем ближе подходят к ним, тем более они отодвигаются». Это так, но что мною двигало вперед и что сдерживало? Оказывается, мой комплекс неполноценности как бы шептал мне на ухо «Довольствуйся достигнутым, на более ты не способен, тогда как мой комплекс превосходства всегда и некстати шептал мне – а как же с оправданием звания, должности, миссии, предначертания». Как я уже говорил людей можно разделить на три категории: «впередиидущие», «средние», «позадиидущие». Согласно индуизма первые – это сатта – гуна разума и чистоты; раджас – гуна активности и страдания; томас – гуна пассивности и инертности.

Таким образом, «Я-концепция» – это, прежде всего, динамическая система представлений личности о самой себе, формирующаяся в процессе самовосприятия, самопознания, самонаблюдения и самоанализа. Исследователи выделяют два обобщающих тезиса, характеризующих эту концепцию: во-первых, «Я-концепция» – это система взглядов направленных на понимание себя, формирование теория собственного «Я» личности; во-вторых, «Я-концепция» является продуктом самосознания.

Степень сформированности «Я-концепции» зависит: во-первых, внушение родителями образа или самоотношения; во-вторых, формирования стандартов выполнения тех или иных действий и программирования уровня притязаний; в-третьих, вовлечение в поведение, которое может повысить или понизить самооценку, изменить образ себя; в-четвертых, вовлечение в социальные отношения, в которых происходит усвоение реально существующих правил поведения, моральных норм. В целом, на современном этапе «Я-концепция», в основном, рассматривается как динамическая, относительно устойчивая, многоуровневая, эмоционально-оценочная система представлений человека о самом себе, отражающая отношение личности к себе и к миру в прошлом, настоящем и будущем. Это центр сознания, который строится на основе множества идентификаций и включает основные отношения личности и их реализации.

Известно, что в человеке многое определяет его «Я-позиция» на оси «свобода-детерминизм». От этой позиции зависит принятие человеком меры свободы и ответственности. Основные философские воззрения на «Я-концепцию» следует разделить на два вида: во-первых, «Я-концепция свободы»; во-вторых, «Я-концепция детерминизма». Согласно этих воззрений можно выделить следующие типы людей: во-первых, «Я-обладатель свободы», утверждающий, что он творец жизни, обладающий свободой выбора своего пути. Жизнь для такого человека ценна сама по себе; во-вторых, «Я-узник свободы», утверждающий, что свобода – это бремя ответственности. У такого человека чувство, что он заброшен в чуждый мир, что он одинок. У него экзистенциальная тревога, осознание конечности и абсурдность жизни, ощущение слабости, борьба с трагичностью жизни; в-третьих, «Я-свободный узник», утверждающий, что есть лишь он. У такого человека явный уход от суждений, сохранение своих границ, отрицание познаваемости мира.

Если «Я-концепция», построенная на позитивном отношении к свободе отражает активную творческую позицию «свободы для» – реализацию потенциала, оптимизм, веру в возможности человека, высокую самооценку и стремление к нравственной гармоничной жизни, то «Я-концепция», построенная на негативном отношении к свободе, утверждает обратное – отчужденность от мира и любых суждений о нем, уход, избегание и изоляция для защиты от ошибок, разочарований, заблуждений.

Следует заметить, согласно «Я-концепции детерминизма», жизнь человека управляется неподвластными ему силами, человеку суждено лишь формирование отношения к происходящему, придание смысла событиям с целью достичь душевного равновесия и смирения. Если «Я» ведом внешними силами, то «Я» остается марионеткой в руках судьбы, когда убеждение в том, что в мире все предопределено, тогда как «Я» ведом внутренними силами, то человек не осознает, зачем живет именно так, а не иначе.

Таким образом, защитные возможности «Я-концепции» «свободы для» состоят в самоценности жизни здесь-и-сейчас, что дает положительный заряд, мотивирует на конструктивное использование своих сил и возможностей, тогда как «Я-концепция» «свобода от» дает отрицательный заряд, мотивируя уход человека от суждений о мире.

Хотелось бы подчеркнуть, что исследования в ракурсе «Я-концепции» мною проведены по определенной схеме, а их итоги изложены в данной книге согласно схемы классификации М. Розенберга (1934—2015): во-первых, настоящее «Я», отражающее представление о «Я» в настоящее время; во-вторых, динамическое «Я», отражающее то, каким «Я» намерен стать; в-третьих, фактическое «Я», отражающее то, каким «Я» стал в реальности; в-четвертых, вероятное «Я», отражающее то, каким «Я» желал бы стать, если бы это оказалось возможным; в-пятых, идеализированное «Я», отражающее то, каким «Я» по его мнению должен был стать, ориентируясь на моральные нормы; в-шестых, профессиональное «Я», отражающее то, каким специалистом намерен был стать и реализовал ли свои способности «Я» в жизни; в-седьмых, творческое «Я», отражающее то, как намеривался реализовать свое творческое начало и как это удалось «Я» в жизни. Так или иначе, моя «Я-концепция» – это, по сути, мой философской автопортрет.

Важно отметить, что с позиции философии, вот сейчас, сию минуту, существует только реальность, когда любое событие или явление, а также получаемая нами информация об этом, осуществляется в режиме реального времени. В сущности, это означает, что для того или иного человека, в том числе и для меня, эти события и явления происходят одновременно, в реальном времени. Между тем, в прошлом или будущем этот человек существует уже в виртуальном мире, так как прошлое уже позади, а будущее еще не наступило. Так или иначе, в реальном времени они осмысливают и по-новому структурируют опыт человека, лишая его метафизической глубины. А это сказывается и на снижении степени полноты осознания человека самого себя, своего «Я», своей жизни, деятельности, так как, естественно, снижается качественность запечатленных мгновений души.

В этом аспекте, лишаясь прошлого и будущего, человек приходит к потере смысла прожитой жизни, личностного будущего, то есть своей биографии, части смысла своего «Я». Потому, на мой взгляд, определенные «вехи» (ракурс, фон) в «Я-концепции» обязательны. Ведь важны моменты соотнесения с глобальными и жизненными обстоятельствами, условиями, главенствующими на тот момент и место, мироощущениями людей. Но, а с другой стороны, в настоящее время историческая наука тянется к истории одного человека, семьи, рода-племени, к реконструкции «былого» сквозь призму воспоминаний и личностных смыслов конкретного человека, конкретного «Я».

В 2022 году в моей серии «На перекрестках веков и тысячелетий» была издана моя капитальная монография «Тегерек: сущность теней» («Илим», 33 п.л.), которая отражает результаты моих многолетних исследований родовой идентичности. Кстати, моя же монография «Моя тень» отражает уже мою личную идентичность. К сожалению, большая часть внутреннего опыта «Я» уходит безвозвратно с окончанием жизни человека, а потому человек всегда пытался, пытается и будет пытаться передать своим потомкам ключевые фрагменты своего опыта, своего «Я». В этом аспекте, актуальным является попытка самопознания через объединение прошлого, настоящего и будущего в опыте собственной «Я-концепции», иначе автобиографии. В. Подорога (1946—2020) приводит интерпретацию слова «автобиография»: во-первых, «переживать – это «био»; во-вторых, понимать – это «авто»; в-третьих, описывать – это «графия».

В этой связи, В. Дильтей (1833—1911) считает правильным сделать перестановку и говорить о «био-авто-графии», с позиции единства и последовательности трех аспектов – «переживание-понимание-выражение». Однако, понятие автобиография уже давно стало общепринятым. Что же представляет собой автобиография? Автобиография – это наше исконное право на собственную версию жизни, открывающую сферу откровения, которая подвигает и других к признанию. Жизнь, записанную в автобиографии мы можем перечитывать, отслеживать, исправлять, улавливая «зазор» между жизнью, «которая состоялась» и «жизнью-проектом», которая задумывалась. В сущности, это в какой-то мере аналитическая работа с биографическим материалом, запечатленным в любых высказываниях о себе, будь то воспоминания, фантазии, фиксация собственного опыта, теоретизирование и пр. Между тем, «Я-концепция» – это результат уже глубокой синтетичной и структурированной научной работы.

По мнению многих исследователей, «Я-концепция», в отличие от традиционной автобиографии – это не столько анализ собственной актуальной биографии, сколько рефлексия над тем, как мы жили вне той жизни, которая получила знаки исторической объективности и ради чего мы жили. На мой взгляд, обязателен тот самый фон, ракурс, вехи, которые более четко «опредмечивают» в философском аспекте моменты жизни и деятельности.

С философской точки зрения, собственное частное свидетельство о себе – переживание – является первичным фактом «Я-концепции». Речь идет о возможности реанимации биографического времени, которое является не только временем историческим, но и психологическим, то есть связанным с «Я», с действительной психической и ментальной жизнью конкретного человека. При этом внешние эффекты биографии лишь побуждают внутреннее «Я» к воспоминаниям. В исследовании собственного внутреннего опыта в ракурсе «Я-концепции» важным является не «объективное» время реальных процессов, регистрируемых субъектом, а внутреннее «продолжение» самого индивида в слиянии с миром, «протекание» времени сквозь самого человека.

Что значит помнить себя – свое «Я»? Это не столько помнить всю свою жизнь во всех ее подробностях, сколько помнить определенные события жизни, которые удерживают детали прошлого. Скажем, в ракурсе процесса глобализации, смены научной рациональности, влияния технологических прорывов или глобального социально-гуманитарного и экономического коллапса и пр. По моему мнению, именно это вносит философский смысл в биографию, как форма отражения «Я-концепции».

Вспоминая прошлое, мы c каждым разом видим его по-новому, в сопряжении с меняющимся настоящим. В этом плане, у каждого должен быть свой архив, собственные архивные материалы. Это не только какие-то книги, свидетельства, дипломы, награды, но и факты, события, явления. Эти материальные и нематериальные знаки и символы нашего ближайшего прошлого постепенно составляют материал прижизненного архива, усиливая нашу волю к воспоминанию и позволяя нам наблюдать над собственными метаморфозами. «Я-концепция» может выступать и как предвосхищение смерти, но при жизни автора никогда не будет завершена. Отсюда вытекает и проблема момента – начала. Когда уместно начать писать автобиографические мемуары, исповеди, а также сконструировать собственную «Я-концепцию»? По прошествии какой части жизни? Естественно, у каждого свой порог готовности рассказывать о себе, о своем «Я». Санкцию дает внутренняя потребность – отразить в письме опыт, ничем не заменимый и глубоко экзистенциальный, отодвигая неизбежную границу, за которой – уже посмертное равнодушие.