Текст книги "Исчезающая в бездне"

Глава третья
Темпеста

Счетчик еще не запущен

Понедельник, 10:00

За два часа до оживления

Я не могла поверить, что Хранители на Эквиноксе приобрели мое растение за немыслимые четыре тысячи. Обычно приходилось упрашивать кого-то забрать у меня то, что я находила на дне. Мокрые книги, осколки тарелок, лоскуты тканей – за это давали совсем немного. В отличие от растения. Оно было на вес золота. Я даже не представляла, что выручу за него столько, сколько за прошедшие пять лет. Элизия могла бы гордиться мной.

Я понимала, что растение вряд ли окажется съедобным, но самое главное, что благодаря ему стало известно, что на дне есть жизнь. Это давало Хранителям надежду. На тот момент все съедобные культуры выращивались на Палиндромене, а затем поставлялись на ближайшие рифы, включая Эквинокс. Однако растущее население острова требовало все больше еды. Возникла необходимость поиска альтернативных источников пищи. Если растения смогли выжить под водой, значит, мы не будем настолько зависеть от Палиндромены.

Последние несколько лет были трудными для Эквинокса. Притом что наш риф был ближайшим к Палиндромене, нам нужны были вещи, которые можно было обменять на еду. Все окрестные подводные города были к тому времени полностью освоены. В течение следующих лет нам предстояло жить только за счет рыбы и водорослей, найденных на глубине. Этого едва ли хватит для того, чтобы накормить людей. Совсем другая ситуация сложилась на рифах, расположенных южнее нас, возле которых было множество неисследованных подводных городов. Благодаря своим находкам они могли купить овощи, рис, фрукты и специи, которые выращивались на Палиндро-мене.

Я не представляла, как Эквинокс продержится следующие десять лет, но напрямую это меня не касалось. По крайней мере, на данный момент.

Когда вчера я принесла растение на полуденный аукцион, Хранители на Эквиноксе были в восторге и засыпали меня вопросами.

– Ты обнаружила новую землю?

– Где ты нашла это растение?

– Там есть еще такие?

– Покажи нам путь туда, сейчас же!

И это лишь малая часть всех вопросов.

Я сообщила им координаты подводного города, зная, что мне не придется снова туда возвращаться.

Вся тяжелая работа лежала на плечах жителей Эквинокса, однако, когда на дне находили нечто по-настоящему ценное, Хранители закрывали это место для простых людей и посылали свою команду для того, чтобы обеспечить аккуратный подъем найденного сокровища на поверхность. В течение часа мое здание будет осмотрено водолазами Хранителей. Только боюсь, что там уже нечего искать.

Передавая им маленькое растение, я мысленно пожелала ему всего хорошего. Казалось бы, оно должно быть важнее денег из крашеных морских водорослей, которые я держала в руках. Однако сейчас именно они были для меня самыми главными.

Большая их часть пойдет на воскресение Элизии. Все мои старания последних двух лет были связаны с оживлением мертвой сестры. Я не знала, что со мной будет после того, как воспоминания о ней сотрутся. Не знала, какой я хочу стать.

Я старалась отогнать от себя эти мысли, у меня еще будет время подумать о завтрашнем дне. А сегодня у меня назначена встреча на Палиндромене.

Прошлой ночью я не могла сомкнуть глаз. Каждая частичка моего тела замерла в тревожном ожидании. Сегодня я снова увижусь с Элизией. И наконец-то узнаю всю правду о смерти родителей.

Вернувшись к себе, я высыпала деньги из сумки на кровать. Отсчитав три тысячи, я сложила банкноты в шкатулку из морской раковины, в которой раньше хранились украшения. Затем я пересчитала оставшуюся тысячу. Мне больше не придется собирать заплесневелые водоросли и рыбные остатки в мусорном баке возле столовой.

Положив шкатулку в непромокаемую сумку, я еще раз оглядела всю комнату. Несмотря на то, что в ней почти не осталось личных вещей Элизии, к моему сожалению, здесь по-прежнему ощущалось ее присутствие. Ведь это она покрасила ржавые металлические стены в зеленый цвет пастой из водорослей, как напоминание о тех временах, когда вокруг были огромные леса, а не несколько жалких деревьев на уцелевших островах. А также о том, что когда-то на полях росло множество цветов. Однако с тех пор прошло несколько столетий, и сейчас вокруг нас была лишь бескрайняя синева, а океан стал нашим домом. Небольшие вкрапления зеленого встречались только на дне в виде водорослей. По крайней мере, я так думала, пока не обнаружила это растение.

Даже чашки, расставленные на узкой металлической полке, напоминали мне о ней. Сестра всегда отчитывала меня за то, что я ставлю их краями вверх, после чего ее драгоценный кофе становился соленым из-за взвеси в воздухе. Если же чашки были опущены краями вниз, то соленая пыль не оседала на них.

Я не понимала, что ее не устраивает. Что плохого в соленом кофе? Весь наш мир был не только насыщен всеми оттенками синего, но также повсюду были кристаллы соли. Все хрустело, скрипело, было сухим и жестким на ощупь. Мама учила нас стряхивать с одеяла соль перед тем, как лечь спать. Но и это не спасало от соли, которая за ночь покрывала все губы и залепляла глаза так, что с утра их было невозможно открыть.

Я взяла в руки ее любимую чашку из ракушек и перевернула ее, чтобы соль попала внутрь. Элизия больше не вернется, чтобы отругать меня за это. Никто больше сюда не придет.

Выйдя из дома, я отправилась на пристань, наводненную людьми.

Солнце стояло высоко, и воздух был влажным и соленым. Создавалось ощущение, будто бы дышишь через мокрое одеяло. В легких не хватало воздуха, было неприятное чувство тяжести, которое возникает, когда задерживаешь дыхание под водой. Я убрала от лица пряди черных волос, заправив их за уши.

Я шла по мостику, представлявшему собой балку от здания Прежнего мира. После Великого потопа выжившие люди со всего света собрались на оставшихся островах, принеся с собой свои традиции и культуру. Очень быстро они сообразили, что земля нужна для того, чтобы выращивать съедобные культуры, а для жизни они построили рифы из обломков зданий городов Прежнего мира, оказавшихся под водой. Огромные якоря крепили плавающие металлические строения к земле моих предков, которую они когда-то называли домом.

На сегодняшний день насчитывалось порядка пятнадцати тысяч рифов, каждый из которых относился к ближайшему острову, находящемуся в радиусе восьмисот километров. Все, что простиралось за пределами этого, было непригодно для жилья, так как доставить туда свежие продукты было невозможно. Эквинокс был самым крупным рифом среди всех подобных сооружений, на нем проживало более десяти тысяч человек.

Я прошла центр Эквинокса, в котором возвышалось круглое здание. На первом этаже был зал Хранителей, а над ним располагалась столовая для всех жителей. На крыше стоял молниеуловитель, электричество с него поступало на турбины под Эквиноксом – наш единственный источник энергии. Во все стороны от главного здания протянулись длинные жилые кварталы, состоящие из множества металлических домиков. Крыша каждого из них была вогнутой для того, чтобы собирать дождевую воду, используемую для питья и мытья.

Я заметила маленьких детей дошкольного возраста, сидевших на краю мостков, соединяющих жилые кварталы, и держащих в руках удочки. Хорошо, если им повезет и удастся поймать хотя бы крохотных сладких рыбок. А для того, чтобы поймать что-то покрупнее, нужно было отплыть подальше от пристани, так как рыбы боялись воя турбин.

Дети постарше посещали общую школу Эквинокса, которая представляла собой класс на открытом воздухе, рядом с залом Хранителей. Школа была переполнена настолько, что нельзя было разглядеть металлическую решетку, на которой сидели дети. Проходя мимо, я услышала, что учитель упомянул название Илания. Так называли Ледяную страну.

Мои предки некогда жили в непосредственной близости от Илании, она была одной из первых земель, ушедших под воду. Перед тем, как это произошло, народы Прежнего мира находились на пороге войны, поскольку земля ценилась очень высоко из-за всеобщего перенаселения. Единственная нетронутая земля, покрытая льдом, носила название Илания, она занимала более трети всей планеты.

Правительства всех народов приняли решение разморозить землю, чтобы решить проблему перенаселения и недостатка ресурсов. Они хотели разморозить лишь часть Илании, однако светящая бомба оказалась слишком мощной. Весь лед растаял, из-за чего уровень воды в мировом океане поднялся, вызвав гибель миллиардов людей.

Некоторые скажут, что правительства добились своей цели, убрав проблему перенаселения, но я не могу обижать мертвых, говоря такие вещи.

Когда училась в школе, я видела изображения земель, на которых жили мои предки. Мне было сложно поверить, что было время, когда здесь существовали бескрайние просторы без воды. На огромном континенте существовало немало областей, в которых было нагромождение миллионов самых разных зданий.

Теперь от той земли ничего не осталось, за исключением пятидесяти новых островов, возникших после Великого потопа. Когда-то это были горы или скалы, вершины которых теперь виднелись над водой. Большинство островов принадлежало частным исследовательским станциям, которые надеялись найти способ продлить наше существование в этом затопленном мире.

Одним из таких островов и была Палиндромена, на которую я сейчас направлялась.

Мои родители работали на этом острове, отец был главным смотрителем и руководил программой оживления, а мама – Ведущим ботаником, она занималась немногими сельскохозяйственными культурами, которые сохранились для питания людей в этой части света. Несмотря на их работу на острове, они ни разу не делились с нами подробностями того, чем занимались. Мама просила меня не зацикливаться на смерти, а думать о хорошем, и цепляла мне за ухо цветок, сорванный на полях Палиндромены.

Прошло немного времени, и она погибла во время шторма вместе с папой. А три года спустя Элизия утонула в океане. Теперь я жалела, что мама не рассказывала мне о том месте, куда я направлялась. Возможно, в таком случае я бы не так сильно паниковала.

«Рассвет» был пришвартован у пристани вместе с сотнями других катеров. Большинство из них было сделано из оставшихся частей наземных транспортных средств Прежнего мира, но наш катер был гладким и сверкающим. Это дорогое судно выдали родителям на Палиндромене. Прощальный подарок от моих родителей. В тот вечер они были на нашем старом катере для погружений, попали в шторм и разбились у берегов Эквинокса. Можно сказать, мне повезло, что новый катер остался здесь. Но я не верила в везение, а только в Подводных богов и в то, что они определили мою судьбу. Я только одного не понимала: зачем они забрали у меня родителей и сестру.

Сегодня я надеялась узнать ответ на этот вопрос.

Продав все вещи, принадлежавшие моей семье, я так и не смогла расстаться с «Рассветом». Слишком многое было связано с этим катером, как моллюски, присосавшиеся к его корпусу. Когда мы были маленькими, родители брали нас с сестрой покататься на закате и полюбоваться на то, как серебристые панцирники-тюлени выпрыгивают из воды. Когда их не стало, мы с Элизией часто сидели на корме, спустив ноги в воду и представляя другую, лучшую, жизнь.

Если я продам «Рассвет», то разорву все нити, соединяющие меня с прошлым. Мне нужно было ощущать под ногами ровный гул его мотора, похожий на стук сердца у меня в груди.

Я забралась на борт и завела двигатель. «Рассвет», как и большинство судов, работал от солнечной энергии. Не успела я отплыть, как через волны автоматически пошла вибрация – сигнал, передаваемый на Сторожевую башню. Никто не мог проникнуть в воды Эквинокса или покинуть их, оставшись незамеченным.

– Сторожевая башня Эквинокса, – послышался мягкий женский голос еще до того, как я успела выйти из дока. – Сторожевая башня Эквинокса, пирс Б20, прием!

– На связи катер Квиксильвер «Рассвет», – ответила я. – Прием.

На Сторожевую башню стекалась вся информация о приплывающих и уплывающих суднах, для того чтобы металлический остров мог выдержать десять тысяч человек. Необходимо было тщательно соблюдать весовые ограничения, вплоть до количества выращиваемой рыбы и детей в семье. Хранители не могли допустить, чтобы Эквинокс пошел ко дну, как здания в Прежнем мире.

Если в семье было более двух детей, у нее был выбор: либо пытаться выжить самостоятельно, без привязки к какому-либо рифу, либо попробовать найти другой риф, который ее примет. Но в любом случае она была обязана покинуть Эквинокс.

– Куда держите путь, «Рассвет»? – спросила женщина.

– На Палиндромену, – ответила я, тяжело вздохнув, и стала ждать ее ответа. Большинство жителей Эквинокса недолюбливали и боялись станцию мертвецов. Остров был им необходим, как источник пищи и медикаментов, к примеру таблеток для рекомпрессии, но при этом они считали, что оживление мертвых противоречит воле Богов. Как прежних, так и новых. Но раз мы пока не научились выращивать растения под водой, то власть была в руках у тех, кто обитал на земле.

– Ясно, – резко ответила она. Я была одной из тех, кто снабжал Палиндромену тем, что им было нужно. А именно – деньгами, чтобы и дальше держать Эквинокс в своих руках. – Во сколько вы вернетесь?

– Завтра, ближе к вечеру.

– Я внесла информацию в журнал, – прозвучал ее ответ. – Будем вас ждать.

Она могла бы этого не говорить. Если бы я не вернулась вовремя, никто бы меня не хватился. Если бы я попала в грозу, угодила в бушующие волны или же в пасть какого-то морского чудища, их это не волновало. Многие погибли в морской пучине, отправившись на поиски лучшей жизни. Океан, расположенный между рифами, был непредсказуем, и в любой момент на горизонте мог разыграться шторм. Тогда человек запросто мог сгинуть в пучине.

Среди жителей также ходили слухи о каком-то ненасытном чудище, живущем в воде. Но эти рассказы не были ничем подтверждены. Океан сам по себе был опасен, поэтому полупьяным выдумщикам, напившимся рагара на Весеннем Приливе, необязательно было выискивать новые поводы для того, чтобы его бояться.

Если завтра я не вернусь на Эквинокс, они решат, что я умерла, заберут мои вещи и отдадут мое жилье кому-то другому. Никто и бровью не поведет. Скорее всего, Хранители просто решат, что это лишний раз доказывает, что не стоит пользоваться теми услугами, что предлагают на Палиндромене.

– Поняла вас! – ответила я женщине на Сторожевой башне.

– Можете плыть, «Рассвет».

Миновав пришвартованные в гавани катера, я оглянулась на Эквинокс. Из-за бесчисленных длинных кварталов, расходящихся от круглого зала Хранителей, все строение напоминало какое-то морское существо с расправленными длинными щупальцами. Несмотря на держащие его якоря, было видно, что плавающий город слегка колышется на волнах.

К югу от Эквинокса виднелись мигающие серебристые буйки, определявшие границу звуковой локации и территорию Палиндромены. В то время, как на других островах система слежения использовалась для контроля движения катеров, на Палиндромене ее применяли для задержания любых судов, заходящих к ним из других регионов.

На протяжении десятилетий, до установления границ, люди приплывали к ним на остров, чтобы нападать на работников и воровать еду. С тех пор Палиндромена приняла закон, по которому лишь катера, сделанные на острове и оснащенные встроенными датчиками, могли пересекать демаркационную линию, а все остальные суда встречала вооруженная флотилия.

За серебристыми буйками находился неподконтрольный никому участок океана под названием Бескрайнее море. Там заправляли Реморяне, безжалостные пираты, нападавшие на суда, чтобы потом пустить их на запчасти, и оставляющие за собой след из затонувших судов. Нужно было быть очень отчаянным или глупым, чтобы отправиться туда.

Я свернула в сторону Палиндромены. Удивительный остров проступал сквозь соленую дымку. Четыре отвесные скалы вздымались над водой, словно пальцы руки, направленной вверх. Как будто земля потянулась к небу, издав последний вздох. А на ее «ладони» располагались поля с урожаем, кормящим все близлежащие рифы. Мама могла часами рассказывать про свои растения, словно они были ее детьми. О том, что каждому из них нужно разное количество воды, солнца и удобрений. В детстве я тоже хотела стать ботаником, как она. Мне нравилась идея нести что-то новое в этот мир.

Стиснув зубы, я поскорее отогнала нахлынувшие воспоминания. Сегодня я наконец-то получу ответы и узнаю, что произошло с моими родителями.

Я гадала про себя, интересно, может так быть, что Элизия каким-то чудом чувствовала мое скорое прибытие и закипавший во мне гнев.

Глава четвертая
Темпеста

Счетчик еще не запущен

Понедельник, 11:00

За час до оживления

Я плыла целый час, и вот наконец я в порту Палиндромены. Я всем телом почувствовала, как бешено колотится мое сердце. Так же, как мотор под моими ногами.

Тук. Тук. Тук. Тук. Тук.

Я боялась, что оно не выдержит – впрочем, если мне суждено умереть, разве можно найти место лучше этого? Кто знал о жизни и смерти больше, чем жители Палиндромены?

В то время, как на Эквиноксе не интересовались пропавшими гражданами, здесь все обстояло иначе.

Они были обязаны обыскать всю территорию на случай, если кто-то встретил ужасную смерть. Спасательные корабли Палиндромены были пришвартованы в разных местах по всему периметру гидролокации, готовые даже ночью выйти в океан, чтобы достать тела из воды. Затем они помещали их в резервуары и ждали, когда появятся родные.

Так произошло и с Элизией. Но не с родителями. Прошла целая ночь, прежде чем спасатели обнаружили остатки их катера, к тому моменту их тела уже пропали. Скорее всего, их съело какое-то морское чудище.

Во всем виновата Элизия.

Через четыре месяца после ее смерти я узнала, что она видела наших родителей прямо перед тем, как их катер разбился об Эквинокс. Она скрыла от меня этот факт, мне сообщил об этом ее лучший друг уже после ее смерти. Но самое главное – она призналась ему, что они погибли по ее вине.

Из-за сестры моих родителей нет в живых.

Сегодня мне предстоит узнать, что с ними произошло.

Я помолилась Подводным богам, чтобы мое сердце смогло выдержать сегодняшний день – ровно столько, сколько нужно, чтобы увидеться с Элизией еще один раз. Я прикусила щеку, чтобы вызвать гнев, который должен был заглушить мое волнение. Я не дам чувствам отвлечь меня от цели.

Когда мой катер вошел в гавань, тоненькие металлические руки поднялись из воды, чтобы направлять мое судно. Палиндромена ждала меня, легко считывая пульс моего катера, как свет кораллов на дне.

Пирс был сделан из гладкого переработанного металла, похожего на тот, из которого был изготовлен «Рассвет». Серебристый корпус ослепительно сверкал на солнце. Я заглушила мотор и поднесла руку к лицу, чтобы свет не бил в глаза. За огромной гладкой скалой не было видно станции, но она наверняка должна быть где-то неподалеку. Весь остров занимал не более шестнадцати километров в диаметре.

Возле пирса были пришвартованы другие суда, включая два огромных спасательных катера с сетями по обеим сторонам корпуса. Я вздрогнула, представив, как Элизию доставали из воды такие же катера. Не сомневаюсь, что родители специально не рассказывали нам страшную правду про Палиндромену, чтобы мы не задумывались об опасностях океана и о том, что до смерти было рукой подать.

Едва корпус «Рассвета» коснулся пирса, как стальные руки зафиксировали его, чтобы его не качало на волнах.

Ко мне подошла женщина с блестящими черными волосами в бежевом комбинезоне, того же оттенка, что и ее кожа. Из-за предполуденной жары на ее щеках расцвел румянец.

Я чувствовала себя наполовину раздетой в своем облегающем платье из водорослей, которое едва прикрывало мой костюм для погружения.

– Здравствуйте, – сказала женщина и, прищурив карие глаза, попробовала прочесть мое имя на цифровом планшете.

– Темпеста Алерин?

Видимо, она сравнила мой внешний вид с данными, которые вчера внес работник Палиндромены. Мне повезло, что я смогла так быстро записаться на сегодня. Стоило мне вчера продать растение, как я без промедления отправилась на катер представителя Палиндромены, который бросил якорь недалеко от рифа. Хранители не разрешали Палиндромене вести свои дела на Эквиноксе. Я продиктовала ему все данные, и мне выдали папку с информацией, чтобы я смогла изучить ее за вечер.

В ней были инструкции, как обмануть Элизию и заставить ее подумать, что она жива. Там была указана дата, когда она умерла, какая была погода и последние новости того дня. Я будто вернулась в прошлое. На самом деле я бы все отдала, чтобы вернуться туда и помешать сестре сесть на тот катер.

– Да, это я, – сказала я, взяв в руки сумку.

– Меня зовут Селна. – Она приветливо улыбнулась, когда я сошла на пирс. – Добро пожаловать на Палиндромену. Возьмите.

Она протянула мне две непрозрачные таблетки.

– Это для устойчивости, они помогут вам быстрее привыкнуть к твердой земле.

Я в замешательстве посмотрела на свои ноги и вдруг ощутила толчок, отчего чуть не упала. Селна успела меня подхватить.

– У нас такое часто бывает, – объяснила она, кладя таблетки в мою ладонь. – Они растворяются под языком и хорошо помогают.

Она похлопала меня по руке, когда я попыталась стоять прямо.

– Поверьте мне.

Не считая таблеток для рекомпрессии, я видела мало лекарств. Несмотря на то, что мама работала на Палиндромене, она верила лишь в природные средства: икру рыб для лучшего иммунитета и порошок из сухих водорослей для предотвращения соли в легких. Она запрещала папе приносить в дом какие-либо лекарства.

Я взяла одну таблетку и посмотрела на просвет.

– А что в ней?

– Магия, – ответила Селна с улыбкой и подмигнула мне.

Я перестала верить в магию в пять лет, тогда мне казалось, что косяки огненных рыб – это упавшие с неба звезды. Сидя на мостках и свесив ноги в воду, я смотрела, как они проплывают мимо. Но после смерти родителей сияние рыб погрузилось во тьму, они стали бесполезны, как и созвездия, которые когда-то чтили наши предки.

– Вы привезли с собой деньги? – спросила Селна.

– Да, – я протянула банкноты из шкатулки. Вряд ли я когда-либо еще увижу такую сумму.

Она пересчитала их и отметила что-то на планшете.

– Пойдемте! – сказала она, положив планшет в карман брюк, и направилась в сторону большого зеленого массива посреди скал. Я сделала шаг за ней, но чуть не упала обратно в катер. Селна улыбнулась, но ничего не сказала. Сделав несколько неверных шагов, я положила под язык таблетки.

Селна привела меня к припаркованному вездеходу, напоминавшему транспортные средства Прежнего мира. С двух сторон шли железные пластины с трубками, ведущими к ржавому баку, находящемуся сзади. Похоже на комбайн, интересно, мама тоже на таких ездила? Почему он показался мне знакомым?

– Садитесь! – велела Селна, заметив мое замешательство. Я послушно села.

Когда вездеход поднял столб пыли на дороге, ведущей с пляжа, я закашлялась. Гул двигателя чем-то напоминал звук мотора на моем катере, и это придало мне некоторую уверенность.

– Впервые на твердой земле, да? – спросила Селна, пытаясь перекричать шум мотора.

Я хотела ответить, но из груди вырвались только хрипы.

– Не волнуйтесь, скоро пыль уляжется.

Она оказалась права. Повернув, мы оказались на огромном поле с выращиваемыми культурами.

На скалах, сразу за полем, возвышался купол из вулканического стекла, как черная жемчужина, хранящаяся в недрах острова. Но не это привлекло мое внимание – я ни разу в жизни не видела столько зелени, только во сне.

Мама говорила, что это сны о том, что было когда-то – воспоминания, переданные нам предками, чтобы мы не забывали свое прошлое. А иначе откуда еще я могла знать, что лес пахнет свежестью? Или как выглядят бескрайние луга с фиолетовыми цветами?

Папа не верил в мои сны и Подводных богов.

– С чего вы взяли, что во сне Темпе видит именно Прежний мир? Почему вы думаете, что она любуется тем зеленым цветом, который видишь ты? – И он, смеясь, прикасался к моему лбу. – Может, она видит розовый цвет, как у раковин моллюсков?

Мама ругалась на него и укутывала меня одеялом, говоря, что ей бы хотелось, чтобы я продолжала видеть во сне прошлые времена.

– Однажды мир станет как прежде! – шептала она мне. – Будь счастлива в своих снах, малышка Темпе. – Так оно и было в течение долгого времени.

Подъехав к зданию с куполом, Селна остановила вездеход. Итак, вот и она. Палиндромена. Я ничего не могла разглядеть сквозь темные стекла. В горле пересохло, и мне пришлось несколько раз сглотнуть.

– Вам нечего бояться, – сказала Селна, помогая мне спуститься. – Мы будем поддерживать вас все время, пока вы здесь. – Но мне не было страшно, по крайней мере, в том смысле, который она вкладывала в это слово. Меня пугало не то, что придется попрощаться с Элизией, а то, что мне не удастся узнать то, за чем я приехала.

Селна провела меня через пост охраны дальше, в фойе с высокими сводами. Я остановилась, потеряв дар речи от того, что предстало моему взору.

– Восхитительно, не правда ли? – спросила Селна, повернувшись ко мне и сложив ладони вместе. – Слава Подводным богам за то, что они защищают наш остров.

В изумлении я поднесла ладонь ко рту, не в силах вымолвить ни слова.

В центре фойе, расположенного под куполом, возвышалось раскидистое дерево, его темные ветви простирались в разные стороны, словно руки. Они указывали на многочисленные этажи здания, идущие от фойе. Все его ветви были изогнутыми, в отличие от прямых и острых металлических обломков на Эквиноксе.

В воздухе стоял незнакомый запах.

– Здесь нет соли! – воскликнула я.

Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь чистым воздухом, который позволял мне дышать полной грудью. Круглый год из-за огромной влажности мы все дышали словно через марлевую повязку. А здесь я чувствовала себя легко и радостно, как во время погружения.

Устремленные вверх белые колонны были увиты цветами, так же как и облицованные плиткой сверкающие стены. Интересно, мама здесь срывала для меня цветы? Сквозь крону дерева в стеклянном потолке мелькнуло голубое небо. Как в давно забытом прошлом – небесная синева и зелень деревьев.

Такая же, как у моего растения.

– Как? – спросила я, приподнявшись. – Как это дерево смогло уцелеть?

Селна лукаво улыбнулась.

– Вы все узнаете из ознакомительного фильма.

И, не дав мне больше глазеть по сторонам, она отвела меня в слабо освещенный зал.

Едва я вошла, на экране появился первый кадр со словами, написанными красным цветом. Умирающая планета.

Вокруг меня грянула музыка.

– Присаживайтесь, – прошептала Селна, указывая на свободное кресло. В кинозале сидели еще несколько людей и не отрываясь глядели на мерцающий экран.

В начале фильма показали трагедию Великого потопа, который чуть не уничтожил современное общество. Здания были разрушены, все технологии забыты, животные исчезли, а нам пришлось пытаться построить новый мир поверх океана из того, что осталось.

Однако нельзя назвать Новый мир жестоким.

Услышав это, я усмехнулась. Скажите это моим родителям, сестре и всем погибшим в результате разбушевавшихся волн.

Когда уровень океана поднялся, появилась новая власть. Подводные боги. Они благословили наш остров, подарив Палиндромену, и предложили нам новую жизнь. Смерть больше не означала конец всего.

Я уже слышала эти истории. Поздно вечером мама с папой часто ожесточенно спорили об этой вере, возникшей на Палиндромене, связанной с тем, что мы должны благодарить Подводных богов за то, что можем оживлять тех, кто утонул. Отец утверждал, что он ни разу не видел доказательства существования этих богов, которые, по заверениям ученых Палиндромены, защищали остров от разрушения. Папа считал, что он существует благодаря науке, и ничему более.

Я подумала, интересно, было ли у них время вспомнить о Подводных богах, когда их катер перевернулся, а сами они пошли на дно? Или же их последние мысли были о предавшей их дочери? А было ли у них время подумать обо мне?

Оставшаяся часть фильма была посвящена всем стадиям горя и тому, что я почувствую, встретившись с дорогим мне человеком, который оживет на короткое время. Но в нем не было ни слова о том, как на самом деле проходит процесс оживления. Хотя я и так знала, что специальная вода в резервуарах не давала телам разлагаться.

После фильма Селна оставила меня одну в комнате рядом с «палатой», где должно было пройти оживление Элизии. На стенах висели картины счастливых, улыбающихся людей. Воссоединившихся семей. Любящие люди снова вместе. Я отвернулась, почувствовав головокружение и шум в голове. Неужели действие таблеток закончилось?

Я недолго была в одиночестве, через несколько минут в комнату вошла светлокожая блондинка с короткими волосами, правильными чертами лица, высокими скулами и большими голубыми глазами. Она была невероятно красивой, но при этом довольно строгой на вид.

Она расправила складки на белом пиджаке.

– Темпеста Алерин, – промолвила она. – Я не видела тебя с тех пор, как ты была вот такой маленькой. – И она дотронулась до пояса черных брюк.

– Прошу прощения?

– Ты не узнаешь меня?

Я помотала головой.

– Прости, – она сжала губы. – Должно быть, ты была слишком мала, чтобы запомнить. Я работала с твоими родителями.

Мама с папой брали меня сюда?

– Я Нессандра, – добавила она. – Директор Палиндромены.

– Правда? – Когда родители говорили о своей начальнице, я представляла ее с обветренной кожей и белыми волосами, женщиной-ученым в белом халате.

Однако было видно, что она совсем не бывала на солнце. А значит, ей не приходилось проводить целые дни в катере, ныряя за остатками прошлой жизни. Судя по всему, Палиндромена процветала, зарабатывая на мертвых, как когда-то мои родители.

– Правда, – улыбнулась она. – Мне повезло, я самая главная на этой станции. – Она явно гордилась этим, так как ее голос стал мягче, а на щеках появился румянец.

– Ох! – растерялась я, не зная, что ответить. Я не ожидала встретить директора всей Палиндромены. Надеюсь, она не догадается, что я не просто убитая горем сестра. Вряд ли допросы с пристрастием были частью политики компании.

– Как только мне сообщили о твоем прибытии, я решила тебя поприветствовать, – сказала она, взяв меня за руки. – Прими мои соболезнования.

Я чуть было не спросила, по поводу кого она решила выразить соболезнования, но спохватилась, подумав, что она вряд ли оценит мой черный юмор.

– Спасибо.

– Уверена, что здесь ты найдешь то, что ты ищешь. – Я в недоумении уставилась на нее. – Залечишь свои раны.

Мне было неуютно под взглядом ее голубых глаз, внимательно изучавших мое лицо. Я вынула руки и сложила их на груди.