Текст книги "Обманутая тобой"

Глава 8. Смелость и осторожность

Стало понятно, что к Эмиру Лейсан и шага теперь не сделает, но как объяснить Кадиру, что она выбрала его?

Это благословление небес, что любимый ею мужчина оказался господином. Женой его она не станет, уже наслышана о позорной связи господина Ахмета, за которую его лишили права наследовать семейное дело. Но стать сердцем Кадира, его душой она желала больше жизни!

Вот только сто́ит ей бросится ему на шею, дать согласие, Кадир моментально воспользуется и тут же переменится в чувствах к ней. Не настолько сильна его любовь, раз он играл ее чувствами. Не настолько сильно он привязан к Русалке, раз делил её поцелуи с другим.

Пусть Лейсан еще не знала правил игры с мужчинами, но интуиция подсказывала, что быстрая победа над ней охладит пыл Кадира. А терять его она не хотела.

До вечера, пока они ждали хозяев, потом готовили чай и легкие закуски, которые относили на террасу, Лейсан думала, как бы привязать мужчину к себе чувствами, да покрепче. Чтобы не только стал её защитой от собственной матери и хозяйки особняка, но и прикипел к Лейсан всем сердцем, не мысля жизни без нее.

– Завтра у тебя выходной. Соберу сестре угощений и денег тебе выдам за первую отработанную неделю, – вдруг ворвалась в ее мысли слова тётушки.

– Нет! Я не могу, – тут же ответила Лейсан. – Мне нужно быть здесь.

– Пойдешь домой. Мне нужно прощупать настроение хозяйки, – отрезала тётя Зифа.

Лейсан вздохнула и, перемыв последние чашки и чайники, ушла в комнату спать.

Ночью проснулась от странного скрежещущего звука в окно. Нахмурившись и щурясь спросонья, отодвинула уголок занавески и чуть сдержала вскрик, когда увидела улыбающегося Кадира.

Быстро оглянулась на тётушку, не разбудила ли её, и снова повернулась к окну. Кадир жестами звал во двор. Выскользнув из-под одеяла и накинув на себя шаль, Лейсан поспешила к заднему выходу во внутренний двор.

– Как русалки могут спать при такой полной луне? – насмешливо прошептал Кадир, обхватывая ладонями её за плечи и прижимая к себе, словно ему разрешение не нужно.

А ведь не нужно! Он – господин, и всегда вел себя соответственно положению, а она, глупая, этого в упор не замечала!

А может, и дальше не замечать?

Глаза Лейсан закатились от смелого поцелуя мужчины под луной. Его руки обвили её талию, обжигая кожу прикосновениями сквозь тонкую хлопковую сорочку. Тело вспыхнуло от неприличной близости мужчины, от нестерпимой интимности от его прикосновений руками и губами, от ощущаемой твердости, вжимающейся в ее девичье тело.

Восхищение и головокружение, страх и неприкрытое возбуждение. Кровь бурлила, распаляя Лейсан в объятиях любимого мужчины, но, когда свежий вечерний воздух обжег оголенные бедра, она решительно отодвинулась, спешно поправляя подол и отступая от Кадира.

Лейсан точно знала, за каким сладеньким охотится Кадир, и как бы ей ни хотелось угостить его этим, она понимала, что он быстро пресытится и пойдет искать новое угощение.

Нет, она не готова накормить сластёну и потерять его интерес, но и как поступить, пока не знала. Завтра будет выходной, вдали от особняка она все спокойно обдумает.

– Холодно, того гляди на коже выступят чешуйки, – пошутила она, не подпуская Кадира, заходя то за лавку, то за стол, постоянно вставляя препятствие между мужчиной и собой.

– Так иди ко мне, я согрею тебя в объятиях, – искушающе улыбался тот.

– Не могу. А если господин Эмир увидит?

Кадир сразу остановился и напрягся:

– Пусть увидит. Я не собираюсь прятать свой интерес к тебе. Если он мужчина, пусть завоюет тебя в честном поединке!

Кадир еще и азартный охотник?

Лейсан снисходительно улыбнулась. Видела она таких у себя на севере. Настоящих охотников, кто с ружьем ходил на медведя, или лося, или на кабанов. Был такой, кто орал после каждой бани, что нет удачливей его и опытней, что он любое зверье завалит, вот только самоуверенность его и погубила. Нельзя было поворачиваться к зверю спиной, чтобы проверить, все ли видят, какой он удалый. А зверь напал и растерзал хвастуна.

Но в бравых словах и уверенности Кадира, что он легко заткнет за пояс Эмира, Лейсан нащупала главное – она и дальше будет подыгрывать господину, принимая его за служащего, сравнивая его с «сиятельным» Эмиром. А когда придет время, выберет его, признав чувства равными своим, а не за богатство и положение. Вот так и решится головоломка с признанием в Кадире господина.

Лейсан сначала выберет его за чувства, а потом он сам расскажет ей правду, что он и есть господин!

Заодно и время пойдет ей на пользу. Чем дольше она будет неуловимой добычей, тем азартнее станет заполучить её.

Опасная игра? Несомненно! Но Лейсан попросит тётушку помочь ей, ведь и приз в конце этой игры будет огромен. Стать наложницей самого господина Килика, наследника уезда и прибрежных земель, богатого владельца устричных и жемчужных плантаций! Да Лейсан, по сути, станет второй хозяйкой особняка.

Вот госпожа Азра будет злится! Лейсан ведь уже имеет против нее козырь, только воспользоваться не сможет. Но в положении наложницы, а возможно, и матери ребенка Кадира все изменится. И для Лейсан, и для госпожи Азры.

Лейсан снова улыбнулась, и улыбка эта уже не была наивной или простой. Нет, только что внутри девушки закончилась беспечность, теперь она вступила в игру, прекрасно осознавая тяжесть последствий каждого хода.

Но она хотела играть. Играть и выиграть!

* * *

Госпожа внимательно смотрела за поведением девушек. На Кадира чего смотреть – он примет выбор отца и матери, согласится с выгодным союзом. К тому же и выбор есть: хочешь, яркую Эсму выбирай, хочешь, тихую Мирай.

Да и потом его расспросить можно будет, которая понравилась. А у девушек не спросишь. Потому Азра внимательно наблюдала за потенциальными невестками.

– Что произошло с вашим племянником? – господин Бекир вежливо интересовался трагедией, постигшей их семью.

Господин Чинар напрягся, но не мог обойти трудную тему в разговоре с не приглашенным господином Доганом:

– Врачи сделали заключение, что Хакан был нетрезв. Зачем только сел за руль? – сокрушался Чинар.

– Потому что непутёвый, – не сдержалась Азра, которой была неприятна тема разговора.

Господин Чинар тут же наградил ее строгим взглядом. Да, иногда Азра забывалась, что проявлять свою властность может исключительно в доме, где она – хранительница очага, и в женских раутах, где ее влияние и положение не может быть оспорено.

Но она так привыкла этот город считать своим! А господин Чинар не давал забывать, кто действительно тут имеет влияние.

Азра прикусила язык, чтобы не портить вечер внезапно испортившимся настроением. Всех за столом потрясло происшествие, девушки тоже не остались равнодушны, но по-разному. Старшая всего лишь выразила соболезнования, а вот младшая приняла все гораздо ближе к сердцу, невольно выспрашивая подробности, расстраиваясь и непроизвольно касаясь руки рядом сидящего Кадира.

Азра прищурила глаза. Мирай категорически не подходила её гордому Кадиру. Пусть лучше холодная, расчетливая Эсма, чем сверхчувствительная и слишком мягкая Мирай.

Но приходилось улыбаться и выжидать. Кадир пока не проявлял интереса ни к одной из сестер. А во взглядах девушек скорее сквозило любопытство, чем первая влюбленность.

Любопытство было понятным. Кого не взволнует красивый видный мужчина с положением и богатством? Нет и не будет таких дурочек, кто не купится на ее сына. Но, как мать, она хотела для него еще больше. Она хотела для него всё, чего была лишена сама: взаимной любви, страсти, преданности, долгожданных деток.

Брак по договоренности всегда останется браком по договоренности. С сердцем можно пойти на сделку и никогда не влюбляться, не смотреть по сторонам, лишь мечтая о том, чему не сбыться. Можно с годами заставить уважать, но не любить. Привыкнуть и смириться, но не быть счастливой.

Так вот, для Кадира мать желала счастья и любви! А не привычки и уважения. Хватит и того долга, что заплатила она.

Азра перевела взгляд на Чинара, всколыхнув затаенную обиду и злость. Отголоски той любви, которую она к нему испытывала, все еще плескались в ее сердце, все еще ранили своими осколками, но даже эту боль она научилась прятать глубоко внутри.

– У вас много экспортных контрактов?

Господин Доган уже переключился на Кадира, вовлекая его в разговор о бизнесе.

– Да, много, но мы связаны госконтрактом с султанатом. Продаем на экспорт только после покрытия всех потребностей внутри страны.

– Это правильно, правильно… А какие отрасли еще задействованы?

Пока мужчины беседовали, Азра обратила внимание, как подобралась Эсма, вслушиваясь в каждое слово, в то время Мирай снова закрылась. А ведь еще полчаса назад, когда речь шла об аварии и больнице, она проявляла активность. Эмоциональную.

Не такая жена нужна Кадиру. Эсма умная, рассудительная, она лучше всего подойдет Кадиру.

– А вы не производите собственные украшения? – вдруг вмешалась в разговор Эсма.

Мягко, дождавшись паузы, но с интересом разворачивая беседу в другом направлении и привлекая внимание Кадира.

Азра улыбнулась, спрятав улыбку рукой.

Кадир развернулся к Эсме, как всегда приветливый и обаятельный:

– Эта мысль приходила мне в голову, но пока не нашла реализации. Я готов был закупить оборудование, открыть магазины в уезде, нанять мастеров-оправщиков, но…

Все внимание сосредоточилось на речи Кадира. Он обвел родителей и семью Доган хитрым взглядом и закончил:

– Но, оказывается, самое сложное в ювелирном деле, это найти одаренного дизайнера украшений. А они все едут в Стамбул и за рубеж. Никто не хочет прозябать в приморском уезде, даже за высокую оплату.

Эсма согласно кивнула:

– Все верно. Я закончила школу искусств по направлению дизайна украшений. И в столице гораздо больше возможностей попробовать себя в этом.

Кадир заинтересовался, подробно выспрашивая об опыте, о впечатлении от работы. Эсма молодец, смогла завладеть вниманием Кадира. Но больше всего Азру обрадовала прощальная реплика Эсмы:

– Если родители будут не против, я могла бы погостить здесь неделю, сделать несколько эскизов, – улыбнулась она, подавая руку для прощания Кадиру.

Тот задержал ее пальчики в своей руке, улыбаясь:

– Я был бы очень рад. Искренне. Мне интересно это направление, оно гораздо перспективнее, чем сдавать необработанный жемчуг по квоте султаната.

Азра моментально переключилась на господина Догана и его супругу:

– Наш дом всегда открыт для вас и ваших детей. Мы будем рады вам, как родным. И помощь была бы неоценима.

Господин Бекир сомневался, зато младшая дочь удивила:

– Я тоже могла бы остаться с сестрой. Мне всегда было интересно, как выращивают жемчуг. Вы покажете, господин Кадир? – Мирай уцепилась за руку Кадира с другой стороны, заглядывая ему в глаза, буквально требуя защиты и покровительства.

Вот же хитрюга! Значит, тихий омут с чертями?

Надо быть с ней осторожнее.

Утром за завтраком Азра завела речь о невестах, благо говорить можно было без оглядки на горе-родственничков. В доме остался только младший сын Ахмета Яшар, но он предпочитал есть в своей комнате.

– Кадир, как спалось?

– Хорошо, мам.

Азра довольно кивнула, хотя по угрюмому виду всегда улыбчивого сына поняла, что он не выспался. Неужели полночи думал о невестах?

– Как тебе девушки, сынок? – закинула хозяйка вопрос, надеясь, что сможет подчеркнуть подходящую Эсме и вовремя забраковать Мирай.

– Девушки как девушки, – бросил Кадир, явно выказывая нежелание говорить за завтраком.

– Это хорошие девушки. Из приличной богатой семьи, – надавила мать.

– Конечно, мама, конечно. Пожалуй, поеду в офис. Сегодня много дел, начну пораньше.

– А как же завтрак? Кадир, постой… Сынок!

– Мам, увидимся в обед, – он поспешно наклонился к ней, выходя из-за стола, поцеловал в щеку и сбежал по лестнице вниз.

Увидимся или не увидимся. На то она и мать, чтобы понимать несказанный посыл сына.

– А что вы скажете, господин Чинар? – с испортившимся настроением, но не желая отпускать тему, спросила Азра супруга.

– Мне все равно. Это ему с ней жить, а мне главное, что семья у них приличная. Я, пожалуй, поеду с сыном. Всем хорошего дня.

Вот и господин Чинар сбежал. Да что же это такое?

Азра посмотрела на Хиру, которая даже глаз поднять боялась, придвинула к себе тарелку и размешала масло в каше.

Ничего. Мужчинам придется принять ее выбор. В конце концов, девушки изъявили желание остаться в их доме на неделю.

– Зифа? – позвала Азра.

– Да, госпожа? – экономка, как всегда, стояла за спиной, в дверях на лестницу, спускающуюся в кухню.

– Скажи Эмиру, что на обед мы едем в отель, где остановились наши гости. А я позвоню господину Чинару и Кадиру, что после обеда привезу семью Доган на экскурсию по плантациям.

– Конечно, госпожа Азра. Сейчас предупрежу Эмира.

Зифа ушла, а госпожа поджала губы. Ничего-ничего, приглядятся, разговорятся и все само собой сложится. А уж господина Бекира с женой Азра возьмет на себя.

Планы до обеда все сбылись, а вот везти гостей на плантации в разгар зноя господин Чинар отказался.

– Нам лучше поехать на побережье в четыре, как солнце отпустит.

Кадир подтвердил, улыбаясь девушкам.

Азра осталась довольна и обеду, и тому, что сегодня Кадир снова встретится с Эсмой. Ну и Мирай, куда же без нее?

– Раз такое дело, предлагаю посетить наш торговый центр, – предложила Азра, точно зная, что ни одна девушка не устоит от искушения посмотреть и купить себе что-нибудь приятное и новое. – У нас много сувениров с жемчугом. Уверена, вашим столичным друзьям понравятся подарки.

– Ах, подарки! Господин Бекир, мы с девочками обязательно должны что-нибудь купить сестре и племянницам, – воскликнула госпожа Айсель, поддерживая идею Азры.

– Хорошо, только не опоздайте к поездке на плантации.

Тут в дело вмешался господин Чинар, предлагая Бекиру поехать с мужчинами в офис, оценить новый проект по разведению рыб редких пород.

– Мы давно лелеем это проект, вот только морская вода для рыб не подойдет, а пресная в наших краях в дефиците, – пояснил Чинар.

– Как же тогда вы планируете этот проект реализовывать? – удивился банкир.

– Будем опреснять морскую, – уверенно вмешался Кадир. – Хотите посмотреть варианты предлагаемых установок?

– Конечно!

На том мужчины и женщины разошлись, предпочитая развлекаться каждый по своим интересам.

В торговом центре Эсма уделяла внимание витринам с украшениями и ювелирными изделиями. Она искренне загорелась идеей показать Кадиру, насколько изящные украшения можно создать из жемчуга.

А вот Мирай вначале не отходила от матери, помогая той выбирать шарфики, примерять наряды, пока не дошла до стенда с картинами и художественными фотографиями.

– Она такая нежная девочка, – вздохнула рядом Айсель. – Очень увлекается живописью и отлично поет. Знает очень много песен от бабушки.

Азра улыбнулась Айсель:

– Давайте поужинаем сегодня на нашей террасе? С нее такой романтичный вид открывается вечером на закате!

Женщины улыбнулись друг другу, понимая, что этот день еще больше определит судьбу молодых, а Азра знала, какое впечатление создает вид с террасы на ночной подсвеченный город.

Эмир заехал за ними в три, забрав из кафе, где утомленные женщины и девушки пили чай и находили, что обсудить из городских сплетен.

– У меня поставщик новостей самый свежий в городе, – с усмешкой хвалилась Азра. – Утром новости приносит молочница, к завтраку экономка приносит остальное с базара. Поверьте мне, Айсель, ничего не ускользает от моего внимания! Когда я еще была председателем женского городского совета, все наши достойные женщины восхищались моей осведомленностью.

– А почему лишь были председателем? Кто может лучше вас возглавить женский совет? – изумилась Айсель, наверное, думая об отставке.

Как бы не так! Женщины больших городов мало что понимают о власти здесь, в уездах. Даже передав пост своей преемнице, Азра не перестала быть хозяйкой города! В то время как в больших городах женщины держались за важные места, чтобы не потерять и толики влияния.

– Я сама оставила совет. Все же семья дороже, и здоровье уже не то. Но в будущем совет обязательно примет мою невестку, – ответила Азра, заметив, как встрепенулась Эсма, а Мирай осталась абсолютно равнодушной.

– Это правильно. Женский совет всегда имеет влияние на общество в городе и, порой, на политические решения.

Азра покачивала головой, думая, какую историю лучше рассказать. Как решением женского совета Азра добилась закрытия публичного дома, или как выбила двенадцать учебных мест для девушек в местном колледже.

Все же решив не поднимать тему опустившихся женщин, госпожа в красках рассказала о колледже и привела в пример свою дочь, ставшую одной из первых студенток.

– О, ваша дочь учится? – вдруг заговорила притихшая Мирай.

– Да, – горделиво подтвердила Азра, умалчивая, что в жизни бы не стала хлопотать о принятии девушек в колледж, если бы упрямая Хира не уперлась, что уедет в столицу учиться.

Она? В столицу?! Ха!

Только поэтому женский совет города под предводительством самой госпожи Килик вытребовал двенадцать мест для девушек. Но об этом Азра умолчала, подчеркивая другие плюсы, которые получает жена Кадира Килика в их городе и во всем уезде.

Определенно, произвести впечатление на западных девиц куда проще, чем на столичных достойных гостей, но Азра полагала, что экскурсия на устричные плантации, а потом ужин со свежими устрицами над городом произведут еще более сильное впечатление.

Так что Эмир приехал за ними вовремя, когда осталось всего два шага к успеху.

Стоило авто достигнуть побережья, где их ждали мужчины, Эсма расчетливо подошла к Кадиру и, поприветствовав, взяла под руку. Мирай проводила парочку тяжелым взглядом, но осталась при матери.

Господин Чинар с гостем пошел вперед, за ними двинулись Кадир с Эсме, затем – Айсель, Мирай и Азра, любуясь красивой и ладной парой.

Материнское сердце не обманешь, Эсма лучше всего подходит её сыну.

– Все от той горы и до того изгиба – ваше? – воскликнул изумлённый господин Бекир.

– Верно, всё принадлежит нашей семье. Вон те клети под устриц, дальние – загоны под омаров, лангустов и крабов. А вот под опреснение мы будем сооружать бассейны за утесом, в той стороне.

Азра видела, под каким впечатлением остался банкир. Кадир подхватывал за отцом, расписывая, с каким воодушевлением на западе им предлагают новые и новые контракты, какие у семьи большие планы на увеличение производства и выход на мировой рынок с брендом Киликов.

Девушки откровенно скучали. Мирай совсем отвлеклась, ушла на край высокой площадки на горе, которую давно использовали для обзора за плантациями. Айсель что-то просматривала в телефоне. И только Эсма преданно слушала Кадира, рассматривая его профиль и улыбаясь.

Мужчины довольно долго задержались на плантациях, пожелав спуститься и посмотреть бараки рабочих, мостки для работы с устрицами, первичные склады для хранения морепродуктов. Господина Бекира интересовало все, а его женщины не посмели останавливать отца.

Для господина Чинара и Кадира это было любимым делом, о котором они могли рассказывать часами. В особняк семьи возвращались уставшими и проголодавшимися, но Азра была дальновидной хозяйкой, уже распорядившейся подготовить комнаты для гостей, охладить вино и накрыть пир из свежайших морепродуктов и национальных блюд на террасе.

Сегодня к полуночи семья Доган захочет сосватать им дочь. И судя по переглядкам и улыбкам между Эсмой и Кадиром, это будет старшенькая.

* * *

Лейсан ушла домой. Полдня помогала матери, не слушая ее, а тщательно обдумывая, как себя вести с Кадиром, чтобы побыстрее обрести с ним счастье.

– Где ты витаешь? – злилась мать. – Мне и поговорить не с кем. Отец постоянно на работе, Айша теперь далеко. Тебя нет. А соседки знаться со мной не хотят, будто сами живут не в таких же будках, как и мы. Зазнаистые южане.

– Ничего, мам, ничего. Скоро мы переедем в большую светлую квартиру в городе.

– Не говори ерунды! Ты даже не представляешь, сколько стоит такая квартира. У Зифы денег на порог не хватит.

А Лейсан снова думала о своем. Сможет ли она оказаться удачливее тёти Зифы?

После полудня Лейсан прилегла и задремала, но ее разбудила мать:

– Беги в особняк.

– Я не могу. Тётушка ругаться будет, что я в свой выходной вернулась. Она сказала раньше утра не приходить.

– А теперь позвонила и срочно зовет вернуться. Что-то там у них кипит и пригорает. Переоденься и беги. На дорогу часа два уйдет. Зифа ворчать будет.

И Лейсан побежала под самым солнцем, пряча лицо и руки под платком.

И как только Эмир узнал её?

Уже на улицах города он остановился, до смерти перепугав Лейсан.

– Ты в особняк спешишь?

Лейсан кивнула. Эмир, нахмурившись, посмотрел на часы, потом снова – на девушку и кивнул на сидение за собой:

– Садись. Я сделаю крюк, подкину тебя, а потом поеду за госпожой.

Лейсан сначала покачала головой, не привыкшая утруждать собой других, но остановила себя. Ведь она собирается использовать Эмира в своих целях, значит, не стоит ей отказываться и отстраняться.

Она села в машину и в пять минут оказалась доставленной к порогу особняка.

– Сегодня готовят праздничный ужин, – проговорил Эмир до того, как Лейсан вышла из машины. – В честь невесты.

Лейсан кивнула, испытывая странное недовольство этим событием.

– Я думал, тебя на сегодня отпустили с выходным.

– Помощь нужна. Тётушка позвала обратно.

– Понятно. Иди, мне пора за госпожой.

Эмир очень аккуратно подбирал слова и строил фразы. Вроде нигде не переходил границы, но будь Лейсан еще в заблуждении, кто такой Эмир, её глаза так бы и не открылись.

Тётя Зифа сразу поставила девушку на чистку креветок, потом – на отварку крабов.

– Я не умею, – жалобно простонала Лейсан. – Я никогда не дотрагивалась до такой дорогой еды.

– Я покажу, а ты просто повтори то же самое с остальными, – быстро сказала тётушка и под счет проделала манипуляции с крабами, отмечая для Лейсан время, сколько держать их в кипящей воде. – Затем несешь чан на кухню. Девушки их приготовят.

Омаров Лейсан не доверили, заставив заниматься тестом и лепешками.

К вечеру девушка устала как в первый день, но тётя заставила ее помогать накрывать на стол. И началось бесконечное поднятие и спускание по лестницам от кухни на террасу и обратно. Тётя Зифа успевала везде. Проконтролировать, что еще забрать с кухни или из погребов, куда поставить на стол, что донести, как разложить. И только когда внизу раздался шум подъезжающих автомобилей, она на миг замерла, сняла фартук, поправила прическу и погнала Лейсан на кухню.

– Сегодня готовишь чай и кофе, если гости пожелают. С кухни не высовываешься. Девушки справятся с остальным.

Но Лейсан не успела спуститься, застряв между вторым и первым этажом, когда хозяева и гости вошли в холл.

– Зифа проводит вас в комнаты, – устало распоряжалась госпожа. – Там освежитесь, отдохнете, а через полтора часа встретимся за ужином.

Лейсан растерялась, не зная, куда спрятаться. Гости пусть разойдутся по комнатам, а если хозяйка пойдет на террасу?

Лейсан по стеночке отошла от лестницы, прислонилась спиной к двери, которая неожиданно приоткрылась.

А ведь это комната Эмира! То есть Кадира, настоящего сына Азры. Даже если он найдет ее здесь, то не сдаст своей матери, а Лейсан переждет, когда все разойдутся, и спустится в кухню.

Она скользнула в мужскую спальню и тихо притворила за собой дверь.

Прошло меньше десяти минут, когда в комнату вошел Кадир. Вошел по-хозяйски, отлично ориентируясь в своей комнате и в темноте. Раздраженно стаскивая через голову галстук, бросая поперек кровати пиджак, разворачиваясь к креслу и только теперь замечая Лейсан, стоящую у стены.

– Русалка? – Кадир окликнул, не глядя протянул руку к выключателю и включил свет.

Лейсан зажмурилась.

– Что ты тут делаешь?

– Я обещала не показываться на глаза хозяйке, но не успела спуститься с террасы до их прихода, – спокойно объяснила Лейсан заранее продуманную фразу. – Поэтому решила переждать в комнате господина. Он меня не обидит, а я смогу уйти, как только госпожа и гости разойдутся по своим комнатам.

– Комната господина, верно, – улыбнулся Кадир. – Вот только девушке не стоит заходить в комнату мужчины.

– Ты думаете, господин Эмир может поступить неблагородно? – ужаснулась Лейсан, по-прежнему отмечая каждый жест и мимику Кадира.

– Пусть только попробует! – шутливо рассердился он, подступая к Лейсан ближе, но она зашла за кресло, не давая мужчине приближаться.

– Что ты сделаешь господину?

– Побью его за тебя!

Лейсан рассмеялась, зная теперь, что Кадир вполне серьезно может проучить Эмира, но не этого хотела она от встречи.

– А что ты делаешь в комнате господина Эмира?

В душе она молилась, чтобы Кадир перестал обманывать и признался в своем положении, но он только на секунду растерялся, а потом стал придумывать причину, зачем его сюда мог послать Эмир.

– И я пообещал кое-что найти и принести ему, – уверенно говорил Кадир, продолжая улыбаться и приближаться к девушке.

Между ними не осталось преград, и мужчина собственнически перехватил талию девушки, чтобы прижать к своему твердому телу, наклониться к губам и с тихим вздохом долгожданного удовольствия приникнуть к ним.

Время остановилось, как делало каждый раз, стоило губам Кадира коснуться поцелуем Лейсан. Она обвила руками его шею, чтобы удержаться и не стечь на слабеющих ногах, чтобы прижать ближе и не отпускать.

Тело пело, нагревалось от прикосновения к мужчине, растекалось расплавленным железом. Пробуждая внутри неуправляемый огонь, грозящий поглотить всю Лейсан от кончиков пальцев до макушки.

Тихий стон вырвался с ее губ, заставив завибрировать тело мужчины. Его движения стали резкими, грубыми, более требовательными. Дыхание тяжелым, прерывистым.

Он менялся вместе с ней под действием собственного огня.

В следующий миг земля ушла из-под ног, Лейсан упала на широкую кровать. Сверху её придавил Кадир, но ей было совсем не больно, скорее интимно, недозволенно, запретно!

Он двинул бедрами, заставляя Лейсан вскрикнуть от ярких и таких непривычных ощущений внизу. Кадир распалялся, не спрашивая разрешения на более смелые ласки, спускаясь поцелуями от губ к шее, от чего Лейсан охватывала дрожь, а тело выгибалось дугой, как можно ближе, теснее прижимаясь к мужскому.

И снова этот тревожащий выпад, когда Лейсан добровольно раздвигает ноги, запутавшиеся в длинном подоле платья и фартука, и стонет протяжно, просительно, запутываясь пальцами в отросших темных волосах Кадира.

– Какая же ты горячая, Русалка, – обжигает ее шепотом мужчина, неожиданно задирая подол платья, чтобы оголить бедро.

Ледяная волна окатила девушку, заставив вскрикнуть, отвести руку Кадира и отползти от него.

Лейсан, гонимая осознанием, что сейчас чуть не произошло, не задумываясь выскочила из спальни Кадира и побежала вниз, сначала в комнату тётушки, чтобы отдышаться, прийти в себя, не показываться такой пунцовой на глаза тёти и помощниц.

Но не стыдиться или перекладывать вину на Кадира она не могла. Ведь в душе Лейсан понимала – она бы отдалась ему! С радостью. С желанием. Всем сердцем.