Текст книги "Первая пустота"

Первая пустота
Сборник
Ася Троцкая-Герзон

© Ася Троцкая-Герзон, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пустота
(драма в двух актах)

Действующие лица:

Он – мужчина, 31 год, разведён.

Гость – мужчина, внешне полная копия первого героя.

Туман – нечто из другого мира.

Хозяйка квартиры – одинокая женщина, следящая за своей внешностью, немного за 40.

Новый жилец – молодой человек.

Действие происходит в двухкомнатной квартире

Акт I

Небольшая комната. Света нет. Открытая дверь ведёт в коридор, напротив двери стена с окном, оно закрыто, штор нет. Из мебели в комнате только массивный деревянный стол рядом с окном и дешёвый стул советской эпохи.

В комнату с подсвечником с зажённой свечой в руках зашел ОН. Поставил его на подоконник, сел за стол.

Он: – Что происходит со мной? Что за чёрт покопошился в моей жизни? Где моя душа?

В проёме двери начинает появляться полупрозрачный силуэт ГОСТЯ. Через минуту Гость уже ничем не отличается от человека.

Гость: – (осматриваясь) Твоя жизнь никуда не делась и никто в нее не вмешивался кроме тебя. А вот с твоей душой есть небольшие проблемы.

Он: – (не оборачиваясь) Кто ты?

Гость подошел к Он и сел на подоконник.

Гость: – Знаешь, что происходит с твоей душой? В неё пришла пустота, а когда она заполнит душу полностью, (он замолчал и посмотрел на часы на руке), а это произойдет очень скоро, ты расстворишься. Исчезнешь. Став всё той же пустотой.

Он: – Иди от сюда.

Гость: – Сам себя посылаешь?

Он посмотрел на Гостя.

Гость: – (усмехаясь) Ну и что ты смотришь как баран на новые ворота?

Он: – Кто ты?

Гость: – А да. Пришло время познакомиться. Прогуляемся до зеркала?

Он: – (вставая) Давай лучше до выхода.

Коридор. Тусклая лампочка под потолком. На одной из стен висит зеркало.

Гость: – Прежде чем ты попробуешь меня выгнать. Кстати достаточно бессмысленный поступок. Ты же не думаешь, что я сюда через дверь попал. Так вот. Прежде чем ты попробуешь меня выгнать – давай все-таки к зеркалу подойдем.

Он: – Да что я там не видел? Всё те же мелкие глазки болотного цвета и уродский подбородок. А еще очередные седые волосы наверное повылазили.

Гость: – Ну меня допустим мой подбородок устраивает.

Он: – У тебя он необычный, изюминка в нём есть. А у меня что? Голова да сразу шея.

Гость: – Забавный ты всё-таки.

Они подошли к зеркалу.

Гость: – Ну что скажешь?

Он: – (удивляясь) Ты кто? Что за шутки?

Гость: – Шутки?

Он: – Как мне это понимать?

Гость: – Я это ты?

Он: – (себе под нос) Я вроде же не пил сегодня. (обращаясь к Гостю) Я понял. Это сон.

Гость: – Как хочешь. Мне главное чтобы ты дослушал меня.

Он: – Ну если сон, то ладно, потерплю. Говори.

Гость: – Благодарствую. Я это ты. Точнее твоя яркая сторона.

Он: – Лучшая чтоли?

Гость: – Ты слушать меня будешь? Я сказал яркая.

Он: – И что это значит?

Гость: – Пошли обратно в комнату. Объясню.

Они вновь в комнате. Он садится на стул. Гость залезает с ногами на подоконник.

Гость: – (мечтательно глядя в потолок) Представь. Ты достиг всех своих целей. И плохих и хороших. Всё, что ты мечтал совершить – ты совершил. И начальника в тундру отправил, и соседке цветы подарил, и бизнес свой наконец открыл.

Он: – Смеёшься? Один пункт нереальнее другого.

Гость: – Но ты же всего этого хочешь? Этого и многого другого.

Он: – (улыбаясь) Хочу.

Гость: – Так вот, представь. Все ты это сделал. И кто ты теперь? Хороший или плохой? Лучше чем ты сейчас?

Он: – Конечно лучше.

Гость: – Отправил пожилого мужчину одного в тундру без средств для выживания. Оставил семью без кормильца. И при этом лучше? Тем более вспомни, у тебя много недобрых желаний ведь.

Он: – Зато бизнес свой. Соседка счастлива. И тем более хороших желаний у меня не меньше.

Гость: – Но все-равно же не самый ангельский человек на свете. Зато яркий, да?

Он: – Ну можно и так обозвать.

Гость: – Так вот. Я некто исполнивший все твои мечты.

Он: – Ты не мог исполнить все мои мечты.

Гость: – Мог. Но допустим не в этом мире.

Он: – Ну так и иди в свой мир.

Гость: – Понимаешь ли, мы с тобой внешне похожи не просто так. Я же уже сказа, что я – часть тебя. Представь себе дерево – это реальность, ты – это корень дерева, то что его питает. А я одна из веток дерева. Но я тут поспорил с одним всеобще известным товарищем, что если смогу тебя спасти, то стану самостоятельным.

Он: – Единственное, что я понял, что мне пора просыпаться.

Гость: – Это не сон.

Он: – То ты говоришь, что сон, то нет. Определись.

Гость: – Я ничего не говорил, я сказал «как хочешь».

Он: – Это не меняет того факта, что мне надоело. Пойду прогуляюсь.

Гость: – Куда ты собрался в час ночи?

Он: – В парк.

Гость: – Может если бы ты сказал в ресторан, я бы ушел. Но парк это плохой вариант.

Он: – Что я забыл в ресторане?

Гость: – Ну да, ресторан ночью в одиночестве это странно. Иди в бар.

Он: – Там шумно и много людей.

Гость: – Как же ты скучен.

Он встал.

Гость: – Там гроза.

Он: – Нет, там грозы. Я бы слышал гром.

Гость: – Как хочешь.

За окном прогремел гром и в окно начали стучать капли.

Он: – Чего ты добиваешься?

Гость: – Внимания твоего.

Он: – Извини, не имею привычки долго разговаривать с галлюцинациями. Я спать.

Он пошёл к двери.

Небольшая спальня. Тёмные шторы закрывают окно. Из мебели только огромная кровать посреди комнаты и шкаф-купе во всю стену. Весь пол устелен ковролином. Из стен торчат провода.

Он ложится с края на кровать.

Он: – Что-то не то. Срочно спать.

Он поворачивается, тянется к подушке и в этот момент на кровати появляется Гость.

Гость: – И не мечтай.

Он: – Отвали.

Гость: – Слушай, у меня тут жизнь вообще-то решается. Либо я сейчас с тобой поговорю и спасусь, либо дай хотя бы перед смертью с человеком пообщаться.

Он: – Как ты меня спасёшь? Купишь двух бурундуков, назовешь Чип и Дейл, и поселишь у меня на кухне?

Гость: – Тоже мне шутник нашёлся. Короче. Ты мне тоже надоедать начинаешь. Всё что я хочу тебе сказать это то, что тебе пора что-то в себе менять.

Он: – Тоже думаешь про пластическую хирургию?

Гость: – Нет, ну ты точно издеваешься.

Он отвернулся. Гость исчез и через мнгновение уже сидел на полу рядом с кроватью смотря в глаза Он.

Гость: – Ты же несчастный исчезающий человечек. У тебя ничего нет.

Он: – Машина, дом в Одессе, работа. Это ли ничего?

Гость: – Когда ты последний раз был на родине? Ты же сдаёшь свой дом всем подряд. А работа, разве ты её любишь?

Он: – Ну я же развёлся, семьи нет, зачем мне целый дом? Лучше я вот, в столице жить буду. А за работу мне очень даже неплохо платят.

Гость: – Я задал конкретный вопрос. Ты любишь свою работу?

Он: – Меня она устраивает.

Гость: – Но ты ведь был бы не против ее сменить.

Он: – Да.

Гость: – Значит считай, что работа это не очень важно для тебя. И в список того, что держит тебя в этой жизни, она не относится. А семья, почему мы развелись?

Он: – Прошла любовь, завяли помидоры.

Гость: – А с семьей общаешься?

Он: – Нет.

Гость: – Почему?

Он: – Так вышло.

Гость: – А с религией как дела?

Он: – Никак. Мне неинтересно.

Гость: – Значит в твоей жизни нет любви, семьи, Бога. И после этого ты мне ещё говоришь, что у тебя хоть что-то в жизни есть.

Он: – Хорошо, нет у меня ничего. И что?

Гость: – И ничего. Ты пустое место.

Он: – (злясь) Ты наглеешь, товарищ.

Гость: – Ударишь меня?

Он: – Делать мне больше нечего. (вновь отворачивается)

Гость исчезает. Появляется на кровати.

Гость: – У тебя хотя бы интересы есть? Хобби?

Он: – Какие-то есть.

Гость: – К примеру?

Он: – Сейчас что-нибудь вспомню.

Прошло пять минут.

Гость: – Вспомнил?

Он: – Ну что-то ничего на ум не приходит.

Гость: – Я даже не знаю. Либо приходить нечему, либо приходить некуда.

В углу комнаты появляется черный туман. Оттуда раздается громкий басс.

Туман: – Ты проиграл.

Гость: – Я уже понял.

Он: – (испугано смотрит то на Гостя, то на Туман) Это что еще такое?

Гость: – (улыбаясь) А это то, что тебя ждет. А меня, как существо по твоей милости так и не получившее душу, не ждет.

Туман: – Исчезните. Оба.

Гость исчез. Потом исчез Он. На минуту Туман заполонил всю комнату.

Акт II

Небольшая комната. Ранее утро. Идеальная чистота. Солнце светит в окно. Подсвечника нет.

В комнату заходит ХОЗЯЙКА КВАРТИРЫ. Следом заходит НОВЫЙ ЖИЛЕЦ.

Хозяйка: – Мебели у нас почти нет. Но вы, так понимаю, на долгий срок собрались снять квартиру, обзаведётесь всем что вам надо. Хотите ремонт делайте.

Жилец: – Ну да. Надолго. То, что мебели нет, – это даже хорошо. Люблю свободное пространство.

Хозяйка: – Это хорошо. Чувствуйте себя как дома. Вроде обо всём мы с вами договорились. Вопросы еще какие-нибудь есть?

Жилец: – Да вроде нет.

Хозяйка: – Тогда встретимся через месяц, если вдруг что – звоните.

Хозяйка уходит в сторону двери.

Жилец: – (окликивает хозяйку) А кто тут жил до меня, кстати?

Хозяйка: – (оборачиваясь) – Очень милый мужчина. Только странный он был, вроде уже за тридцать, а не семьи, ничего. Даже женщин к себе не водил.

Жилец: – А чего съехал?

Хозяйка: – Да не знаю, просто взял и исчез. Все вещи забрал и съехал.

Жилец: – (удивляется) Действительно странный. Ну и ладно.

Хозяйка: – Ну я пойду?

Жилец: – Да-да, конечно.

Хозяйка уходит. За ней следом по полу легкий, едва заметный, черный туман.

Рассказы

Подушка

Миниатюрная кухня в старой квартире с крашенными синими стенами и неработающими часами на них.

Половину пространства занимал кухонный гарнитур, стоявший вдоль стены, напротив стоял холодильник и маленький, почти журнальный, столик. За ним еле умещаясь сидели пятеро, а у подоконника стоял шестой.

Они пили чай из узбекских пиал, много курили, оживленно вели разговор об искусстве, иногда прерывая его чтением вдруг нахлынувших стихов.

Две женщины и четверо мужчин. Одна была супругой хозяина квартиры – малоизвестного сорокалетнего художника. Другую, двадцатилетнюю девчушку, двое, сидящих здесь поэтов, случайно привели с собой из кафе, где познакомились. Она стеснительно сидела в углу и молчала. Человек, стоявший у окна, был скульптором, но последние годы был занят написанием мемуаров, ни строчки из которых никто не читал. У него была тамбовская прописка, но в Тамбове он не жил.

– Всё в вашем доме хорошо, кроме этих ужасно неудобных табуреток, – сказал один из поэтов – Арсений, пытаясь сесть поудобнее.

– Может тебе подушечку? Катенька, будь добра, принеси. – предложил художник гостю.

Уже немного немолодая Катенька суетливо убежала в соседнюю комнату, принесла тоненькую зеленую квадратную подушку и дала ее гостю.

– Интересно, почему они вшили эту этикетку именно здесь? – задумчиво спросил, рассматривая торчащую из одного бока довольно длинную бумажку с названием производителя и указанием по уходу.

– Может её отрезать? – спросила девушка.

– Даже если мы так поступим, Дашенька, то всё-равно не ответим на вопрос – почему именно здесь она была, – улыбаясь ответил ей второй поэт.

– А где по вашему она должна быть? – спросил у всех скульптор.

– Лучше было бы без неё, – смеясь ответил художник.

– Ну тогда шейте сами. Но всё же, если бы вы производили подушки, то куда приделать этикетку?

– Признаюсь честно, мне всё равно, – грустно сказала Катерина, предчувствовавшая бессмысленный спор.

– Может прямо на подушку, вместо рисунка, или на одной стороне рисунок, на другой – вся информация с этикетки, – предложил поэт Борис.

– Прошлый век, – возразил Арсений. – Мне кажется она должна быть маленькой и располагаться прямо по центру одного из боковых швов.

– Я бы еще добавил, что этикетка должна быть напечатана на чем-то бесцветном, какой-то мягкий прозрачный пластик, а то белый слишком бросается в глаза, – дополнил художник.

– А вы, Дашенька, как считаете? – обратился к девушке скульптор.

– Может в уголок вшить, как хвост у воздушного змея? – глупо улыбаясь предложила она.

– Оригинально, – засмеялись все.

– Может, переменим тему? – вмешалась Катенька.

– Нет! Надо решить, – ответил Арсений.

– Можно нарисовать на листочке квадрат и, закрыв глаза, ткнуть пальцем? – тихо-тихо предложила Даша.

– Отлично! И закончим с этим, – поддержала её женщина и вновь удалилась, в этот раз за бумагой и карандашом.

Художник начертил квадрат, закрыл глаза и волею судьбы указал на то же место где и была этикетка на подушке.

Последний день

– Ты что всё истратил? – недовольно спросил Ер, направляя дуло пистолета себе в рот и продолжая безуспешно нажимать на курок.

– Пёс во дворе так забавно прыгал, когда я в него стрелял.

– Мог бы и другу хоть на один выстрел оставить. Придется идти на кухню за водой.

Ер встал с розового кожаного дивана и отбросил в сторону водяной пистолет. Пластик не выдержал встречи с полом и треснул.

– Конечно, круши, ломай тут всё, – возмутился Сий.

– А чем еще заняться? Скукота. Неужели в раю тоже так скучно?

– Думаю да, только там еще нет мяса, и не снимают шкуры с животным ради удобства твоей задницы.

– Пожалуй, мне лучше будет в аду, – Ер засмеялся своим раздражающим смехом и ушел на кухню.

До того как покинуть свою родину Ер и Сий были военными. Ер старше, сейчас ему 37, Сию только исполнилось 28, он пошел в армию после института от скуки, и прослужил всего 2 года, в отличии от Ера который служил с восемнадцати лет. У него была жена и дочка, но они не пережили войны, у Сия не было никого, даже родителей.

Как и всех военных их отправили с родины, когда правительство решило, что территория непригодна для жизни.

Спустя несколько минут он вернулся в комнату несколько подобревшим.

– Ну что, сержант, ты придумал нам занятие на день? – обратился он к другу.

– Можно сгонять на море.

– Очень оригинально.

– Мы живем тут уже два года. В этом застрявшем в своем прогрессе месте не так уж много развлечений. Так что либо море, либо опять будем целый день бросать в пруд семечки и смотреть как прорастают баобабы.

– Уж лучше море. А то на дворе уже солнца не видно из-за этих деревьев.

Они ушли собираться.

Парни вышли на улицу и подошли к огромной желтой машине.

– Смотри, а Ля то нас уже ждет.

На заднем сидение сидела удивительной красоты девушка, с блондинистыми волосами. Сий сел к ней назад, а Ер сел за руль, больше походивший на штурвал корабля.

– Привет, куколка, – поздоровался Ер с Ля, но она не ответила.

– Ты скучала по мне? – давясь от смеха спросил Сий и провел рукой ей по коленке.

Но и тут девушка промолчала.

Машина резко остановилась на светофоре, хотя пешеходов не было, от неожиданного торможения Ля лишь глупо моргнула.

– А помнишь, когда мы только прилетели, первые два месяца нам казалось что мы в раю? Все было так удивительно, – начал говорит Сий.

– Помню. Но я надеюсь в раю женщины созданы не только для красоты, – Ер обернуллся и посмотрел на девушку, – а еще и для чего-то более приятного, – он подмигнул и вновь засмеялся раздражающим смехом.

– Зато тут нет войн.

– Да я бы отдал часть своей жизнь, лишь наконец подержать в руках настоящее оружие.

– Семнадцати лет в армии тебе не хватило?

– Я себя здесь даже настоящим мужиком не чувствую. Здесь всё как-то кукольно. Вместо баб эти идеальные манекены, ее даже ущипнуть не за что, и она на тебя не наорет если ты пьяный в три часа ночи приедешь, они ведь говорить не умеют. Да и алкоголя тут нет. Только вода да соки.

– Просто ты мужлан.

– А тебя типо все устраивает?? – возмутился Ер.

– Уж получше чем на родине.

– Тут скучно ведь.

– Немного скучно. Зато спокойно.

Они доехали до пляжа.

Море шуршало словно миллионы целлофановых пакетов на ветру. Да и само оно больше походило больше на огромный пакет, чем на воду. Оно было слегка мутным, как кисель. В него невозможно было зайти, можно было только лежать на нем. Ощущение будто ты лежишь на чем-то очень теплом, медленно плавящемся от солнца, волн не было.

– Вот разве это море? – спросил Ер, в то время как Сий помогал Ля удобнее лечь.

Она умела только красиво ходить, стоять, сидеть или лежать, но вот перемещаться из положения лежа в положение сидя и прочие движение ей совершенно не удавалось произвести самостоятельно. Порой она могла целую ночь сидеть в машине и ждать парней.

– Зато такого нет у нас на родине.

– И не надо.

Они пили соки, Сий с Ля ходили по морю, Ер немного вздремнул, надеясь вновь во сне увидеть родину и свою любимую с дочерью.

Вдруг небо стало заволакивать черным дымом, никогда раньше здесь такого не видели. По звукам слышно было, что к ним что-то приближается, но они не могли разглядеть что именно.

Постепенно дым рассеялся и стало видно, что на море опустился космический корабль.

– Неужели это за нами? – закричал от радости Ер.

Отварилась дверь и из корабля вышли люди в военной форме.

– Землю восстановили для жизни. Парни, мы за вами.

– Ура! – Ер был счастлив и кинулся к Сию с объятиями, – Афанасий, ты слышал? Мы спасены.

– Я не Афанасий. Я Сий! Я не хочу возвращаться.

– Это ваш последний шанс, мы второй раз не прилетим!

– Афанасий, не глупи! Это здесь ты Сий, но ты же ведь помнишь, ты был раньше Афанасием.

– Это было в прошлом, – Сий был настроен решительно.

– Здесь нет будущего!

– Он прав, по нашим данным эта планета скоро самоуничтожится.

– Мне всё-равно, я остаюсь.

Дальнейший разговор ни к чему не привел. Ер, который на самом деле был Сергеем улетел, а Афанасий остался доживать последние дни на планете.

Доктора в реанимации суетились.

– Скорее все сюда. Николаев приходит в себя.

На кровати лежал мужчина лет тридцатипяти, который медленно пытался открыть глаза.

– Как вы себя чувствуете? – спросил у него доктор.

– Как с похмелья.

– Вы помните как вас зовут?

– Серёга, меня зовут, где я, мать вашу?

– Вы в больнице. Вы помните что с вами произошло?

– Ну мы воевали и там типо катастрофа и нас куда-то сослали.

– Боец, блин, – засмеялась санитарка, мывшая в этот момент подоконник.

– Тихо, – прошипела ей медсестра.

– Вы с другом ехали в машине ночью с дачи и попали в аварию, два года назад. Неужели не помните?

– С другом? На машине?

– Да, с вами еще была девушка.

– Стоп! С Афанасием, да? И с этой его моделью, Галей чтоли.

– Да-да. Помните.

– Помню мы ехали. И все. Не помню куда, зачем. А где они?

– К сожалению Галина Исакова скончалась на месте, а ваш друг вот здесь на соседней койке. Но без положительной динамики в состояние. Нам придется на днях отключить его от аппарата.

– Он умрет?

– Да.

Стихи (февраль 2014)

10.02.14

 
С теми чувствами,
Что любовник целует Марию
На повторном свидание,
Ты вступаешь в колотый лед
Бездонной чаши
Расщелины земной коры.
 
 
Холод кусает за ненужные пальцы
Твоих посиневших стоп,
Никогда не ступавших во двор
Уроженки небесного города
Альтаира.
 
 
Лишь жираф когда-то облизал твою руку,
Никогда не касавшуюся белой щеки
Черноглазой блудницы.
 
 
Но возрадуйся!
Твое тело всплывет в канаве
На краю деревни,
Где Мария исцеловала всех старых мужчин.
 

27.02.14

 
Скулы остроугольными треугольниками
Упали на пласт лица.
Губы шестиугольные свои тянешь
К отражению на стекле.
Волосы волнистыми линиями
Падают, стремясь к песку.
 
 
Можно говорить еще о глазах
Иль вспомнить про угольные брови.
 
 
Еще фотография подсказывает,
Что у тебя был нос, и уши, и шея.
 
 
И в общем все как у всех.
Может лишь родинок меньше,
Чем у многих.
 
 
Но губы твои шестиугольные
И треугольники вместо скул
Не может почему-то забыть мой сосед
И по ночам в слезах кричит
Твое устаревшее имя.
 

Стихи

23 нисан 5774

 
В простых фигурах
И прямых линиях
Видишь образ давно улетевших
Людей иль кого-то иного.
 
 
В каменных стенах
Рука на плече
Ставит черную метку —
Звезду набивает.
Ни нашу родную,
Ни кремлевскую.
А ту, что кого-то возвысит
В обществе низших.
 
 
Линия к линии
Тёмно-синее к коже,
А всё равно,
Лишь на тебя,
Кто-то смотрит
Сквозь синеву.
 

9 ав 5774

 
Два тела лежат.
Лишь пальцами ног и взглядами
Соприкоснувшись.
Они – окружность.
Они – овал.
Они – бесконечность.
 
 
Меж ними кроха.
Словно зрачок,
В будущее он глядит.
 
 
Там всё для него.
Всё для всех.
Но ему достанется больший кусок.
 
 
Вдь судьба его —
Младая девица.
Всех оттолкнет на базаре жизни.
Чтобы протиснуться сквозь толпу.
Не зная, что лежит на прилавке.
 

26 хешван 5775

 
Завернувшись в одеяло из тополиного пуха
Зачесался,
Глаза покраснели,
Но летать ведь хотелось сильнее.
 
 
– Дурак, у тебя же насморк, —
кричали ему знакомые.
Но летать ведь хотелось сильнее.
 
 
– Дурак, это сказки, —
кричала мать,
Пожалевшая что так много давала книг.
Но летать ведь хотелось сильнее.
 
 
Он стоял в одеяле из тополиного пуха,
Что связала старуха с девичьим лицом.
Не на крыше, не на обрыве,
А на асфальте.
И старуха, сидя на скамейке,
Прошептала себе под нос:
– Пора.
 
 
И взлетел.
Без разбега и без прыжка.
Просто ветер вдруг перепутал
И решил, что мальчишка тоже из пуха.