Текст книги "Назим Гаджиев на олимпе республиканской власти"

В сфере личной ответственности Имама Мустафаева и некоторых членов бюро ЦК: «…Эти серьёзные недостатки и ошибки в деятельности бюро ЦК КП Азербайджана является результатом того, что первый секретарь ЦК КП Азербайджана т. Мустафаев И. Д. не сделал правильных выводов из неоднократных указаний и предупреждений. ЦК КПСС и бюро ЦК КП Азербайджана о порочности его стиля и методов руководства партийной организацией, проявлял политическую незрелость в решении ряде важнейших вопросов, неправильное понимание политики партии на селе, оказался неспособным руководить партийной организацией республики.

…В свою очередь, члены бюро ЦК КП Азербайджана тт. Байрамов А. С., Джафарли Г. М., не всегда проявляли достаточную партийную принципиальность, не давали острой партийной оценки создавшемуся в бюро положению и не выступали решительно против серьёзных недостатков и ошибок.

…Тов. Мустафаев И. Д. до последнего времени продолжал вести себя неправильно, крайне болезненно реагировал на критические замечания в его адрес, в известной мере сковывал инициативу и активность членов бюро ЦК и нередко нарушал партийные принципы коллективного руководства.

Ошибкой членов бюро ЦК КП Азербайджана и прежде всего первого секретаря ЦК т. Мустафаева И. Д. является то, что они своевременно не давали решительного отпора направленным выступлениям члена ЦК т. Ибрагимова М., не принимали меры к строгому осуждению его неправильных действий, наносящих ущерб интернациональному воспитанию трудящихся»^[25].

Полагаю, что определённый интерес представляет и детализация полемики, развернувшейся вокруг проекта постановления, выносимого на Пленум ЦК КП Азербайджана. Секретарь ЦК Абдулла Байрамов осторожно, с определённой долей дипломатии выступил с преамбулой:

«Нам было поручено отредактировать постановление, мы обсудили и решили внести на рассмотрение товарищей. В постановлении было сказано о Бабаеве и Министерства нефтяной промышленности, чтобы этот вопрос оформить отдельным решением, сюда не включать, причем под одному из этих вопросов проект решения уже подготовлен.

Ахундов В. Ю.: Может быть лучше сделаем так, чтобы в ходе прений товарищи высказались, чтобы не было со стороны бюро навязанного предвзятого мнения, а затем решение Пленума будет дополнено.

Мухитдинов Н. А.: Давайте послушаем, что вы написали.

Ахундов В. Ю.: «О серьезных недостатках и ошибках в работе бюро ЦК и первого секретаря ЦК КП Азербайджана т. Мустафаева И. Д.»… (читает)»^[26].

Председательствующий (И. Мустафаев) обратился к присутствующим с предложением задавать вопросы и высказывать своё отношение к данному проекту проставления. После краткого обмена мнениями по поводу дальнейшей судьбы прокурора республики Адиля Бабаева и места, уделяемого его деяниям в проекте, развернулась полемика между Мустафаевым и Шикиным по вопросу степени объективности критики в адрес первого секретаря ЦК в мелиоративном строительстве Азербайджана:

«Председательствующий: …Во второй части этого абзаца написано: «…не дали необходимого эффекта в деле расширения площадей орошаемых земель». За эти годы построили магистральный Самур-Дивичинский канал, магистральный Верхне-Карабахский канал.

И продолжаем строить магистральный Верхне-Ширванский канал. Эти каналы ещё не освоены, т. е. сельскохозяйственное освоение их продолжается. Поэтому требовать сейчас, чтобы дали выход орошаемым площадям, будет неправильным. Ни один из этих объектов не является нижелимитным…

Шикин И. В.: Относительно того, что говорил т. Мустафаев. По данным ЦСУ за последние 5 лет в ирригационное строительство было вложено 1.095 млн. рублей, но вследствие большого распыления на многие объекты с 1946 года строились 20 крупных ирригационных сооружений, сметной стоимостью свыше 50 млн. рублей и это решение не привело к повышению эффективности.

Достаточно привести в пример некоторые каналы. Верхне-Карабахский канал, строительство которого закончили с возможной площадью орошения в 24 тыс. гектаров, а подготовлено было лишь 4 тыс. гектаров площади. Такое же положение характерно было и для Верхне-Ширванского канала, строительство которого выполнено на 80 %, а площадь орошения не подготовлена ни на один гектар.

Аналогичное положение характерно и по Апшеронскому каналу. Площади под хлопок за этот период возросли лишь на 11 тыс. гектар, в то время, как под пшеницу и другие зерновые возросли на 9 тыс. гектар. Вот почему мы говорим о неправильной тенденции в этом деле. Это факты и от них уйти нельзя»^[27].

Неподготовленность к орошению Верхне-Карабахским каналом большей площади запланированных для этого земель и абсолютную неподготовленность земель для намечаемого орошения Верхне-Ширванским каналом, Мустафаев обосновывал рядом технических деталей и пагубным воздействием на положение дел в ирригационно-мелиоративном строительстве и эксплуатации его объектов особенностей климата в Азербайджане, отличающегося скажем от Узбекистана, большей влажностью.

Далее Мухитдинов поверг критике второй абзац, повествующий о порочных методах и стиле работы, об отсутствии критики и самокритики, о нарушении принципа коллективности руководства. Он считал в корне неправильным то, что все грехи в этом абзаце приписывались одному лишь Мустафаеву. На что в весьма самокритичном стиле ему ответил Вели Ахундов:

«…Мы – бюро ЦК не боролись с порочным стилем…». И несколько смягчив свой тон Мухитдинов сочувственно заметил: «Поймите моё положение и не только вокруг него. Нельзя так делать, есть же коллектив товарищей…» ^[28].

Довольно характерно, что именно в контексте с коллективной ответственностью всего руководства республики, возник вопрос о покинувшем пост председателя Совмина республики год тому назад (8 июля 1958 года) Садыхе Рагимове ^[29]. На период прохождения пленума он находился на должности председателя Государственного комитета при СМ Азербайджанской ССР по надзору за безопасным ведением работ в промышленности и горному надзору ^[30].

Председатель Совнархоза, будущий первый заместитель министра нефтяной промышленности СССР и министр газовой промышленности СССР Сабит Оруджев в ходе полемики упомянул Садыха Рагимова:

«…В течение четырех лет на посту председателя Совета министров находился т. Рагимов С. Г. За положение в животноводстве т. Рагимов несет ответственность. В свое время бюро реагировало на это и освободило его от этого дела. Во всем Рагимов реабилитирует себя, спрашивается, на каком основании?! Он четыре года руководил хлопком, животноводством, видел состояние жилищного хозяйства, а теперь увидев такое положение, он хочет выйти сухим из воды»^[31].

Другой зампред Совмина – Махмуд Мамедов внёс коррективу:

«Записывать за Рагимовым вину за провал животноводства нет надобности. Что касается местничества, и мы это запишем, то следовало бы записать и Рагимова…Ведь он возражал против передачи газопровода и электроэнергии Грузии. Эти возражения он записал, как председатель Совмина, но не проверив его мнение, все-таки вынесли такое решение о передаче и строительстве новой линии…»^[32].

Спустя некоторое время Вели Ахундов, являвшийся основным автором проекта постановления и как личность, рекомендованная Президиумом ЦК на пост первого секретаря республиканского ЦК, сделал попытку ввести обсуждение в благоприятное русло для всех своих коллег без исключения.

По его действиям и высказываниям становилось очевидным стремление уберечь одних, как ценных партийных и хозяйственных кадров от опрометчивых выступлений и шагов, сохранив их для будущего республики и амортизировать удар по другим, не теряя возможности для дальнейшего их использования в соответствующих сферах республиканского развития:

«Ахундов В. Ю.: Я думаю, что мы идем по неправильному пути. Нам нужно на Пленуме внести главное, решающее, на что обратил внимание Президиум нашей партии, и чтобы на большом политическом уровне провести обсуждение главного вопроса на Пленуме и мобилизовать актив на выполнение больших задач в области сельского хозяйства и промышленности, чтобы хорошими итогами закончить год…» ^[33].

Однако атмосфера заседания бюро, отличающаяся бескомпромиссным отстаиванием своих взглядов и действий, условно противоборствующими сторонами, входила в диссонанс с упомянутыми выше намерениями Вели Ахундова.

Полемика с каждым словом и при каждом пассаже обретала особы накал:

«Мухитдинов Н. А.: …У меня два вопроса. Не выглядит ли это подхалимством перед Мустафаевым и не является ли это грубейшим образом зажимом критики. Зачем нельзя критиковать Мустафаева?

Председательствующий: Почему нельзя?

Мухитдинов Н. А.: А почему записали за Пленумом, а не сами критиковали. Стоило сказать об ошибках Мустафаева, как тут же записали в протокол Пленума.

Байрамов А. С.: По докладу критиковали.

Мухитдинов Н. А.: Зачем нельзя критиковать?

Председательствующий: Критиковать можно, но объективно.

Мухитдинов Н. А.: Кто является судьей, критерием, сказать трудно.

Председательствующий: Когда мне сказали, что я мстительный, я ответил, пусть назовут фамилию, кому я мстил…»^[34].

К слову, в процессе этого диалога выяснилось, что Мустафаев незадолго до заседания бюро прибыв в Тбилиси, ставил вопрос перед грузинским руководством о переносе праха М. Ф. Ахундова в Баку. Но данный факт не ставился ему в упрёк, ибо азербайджанский мыслитель, философ, драматург XIX века, творивший в стиле Вольтера, Монтескье, Мольера, Теккерея, Гёте котировался в советской историографии, как глашатай дружбы русского и азербайджанского народа.

Позволю себе коснуться ещё одной животрепещущей проблемы, отражение которой в проекте постановления породило активный обмен мнениями. Это вопрос об азербайджанском языке и его изучении в среднеобразовательной и высшей школе.

И в этой плоскости обнажились недопонимание и противоположность взглядов И. Мустафаева и Н. Мухитдинова, отстаивающего позиции ЦК КПСС по этому вопросу:

«Мухитдинов Н. А.: Вот вы – азербайджанцы, учите своих детей на русском языке. В чем же нарушение этого Закона? Дальше написано, что обучение в школах Азербайджана проводится на родном языке.

Председательствующий: А дальше указывается – предоставляется право родителям определять на каком языке в школу отдавать своих детей.

Мухитдинов Н. А.: Это родителя сами определяют?

Председательствующий: Речь идет об изучении дополнительного языка.

Шикин И. В.: Но первый абзац – это не главный, потому, что с 1947 года ведется обучение на родном языке. Для союзной республики здесь главным является принцип добровольности изучения второго языка. Вокруг этого спорят…» ^[35].

Выдержав паузу, с разъяснением языковой политики тогдашнего руководства республики выступил секретарь ЦК КП республики, курирующий идеологическую сферу Абдулла Байрамов:

«Байрамов А. С.: По поводу 11-й статьи Закона (подразумевается Закон о дополнении Конституции Азербайджанской ССР 1937 года статьёй о государственном языке, принятый 21 августа 1956 года и объявлявший азербайджанский язык государственным языком в Республике – авт.), гласящей об обязательности изучения русского языка в азербайджанских школах и азербайджанского языка в русских школах. Можете верить и не верить, но лично у меня и у всех товарищей, которые выступали, было два соображения, так как у нас с изучением русского языка в бакинских школах дело обстоит хорошо, больше того, значительная часть детей города Баку учатся в русских школах.

Из рук вон плохо обстоит дело с изучением русского языка в сельских школах, где обучение ведется на азербайджанском языке. Кое где нет учителей, кое-где преподавателям самим нужно изучать русский язык, кое где мы плохо ведем разъяснения. Учителя хорошие, но ребята, заканчивая 10-й класс, не знают русского языка. Армейцы предъявляют нам претензии, что призывники плохо владеют русским языком. Если сделать его изучение добровольным, то дело будет обстоять еще хуже. Это первое, что нас беспокоило.

Второе, что нас беспокоило, это то, что в Баку имеется несколько десятков тысяч детей-азербайджанцев, которые учатся на русском языке и если сделать изучение языка добровольным, то они, будучи азербайджанцами, закончив школу, не будут знать свой родной язык. Это казалось нам ненормальным.

У нас был такой опыт в прежние годы, когда изучение русского языка было обязательным, потом русские школы освободили от изучения азербайджанского языка. Через год мы ввели новое правило, чтобы азербайджанцы, обучающиеся в русской школе, обязательно изучали азербайджанский язык, а другие – по желанию. Этот опыт привел к плохим результатам, ребята хорошо не разбирались кто какой национальности, а каждый раз говорят – ребята-азербайджанцы остаются, остальные могут уходить. Тогда мы снова восстановили обязательность изучения азербайджанского языка.

Поэтому дети-азербайджанцы учатся в русских школах и получается так, что по окончанию среднего образования, не зная своего родного языка, они не могут быть полноценно использованы во всех отраслях культуры и искусства республики»^[36].

Продолжение выяснений позиций сторон по языковому вопросу протекало вяло и инерционно. Оно постепенно затухало, поскольку решили не углубляться в лес, дабы не наломать дров больше того, чем это было необходимо. К тому же не стали тратить драгоценное время, ибо в тот же день ещё и предстояло провести IX Пленум ЦК КП Азербайджана.

В итоге бюро ЦК КП Азербайджана постановило:

«1. Снять с поста первого секретаря ЦК КП Азербайджана т. Мустафаева И. Д., как проявившего политическую незрелость и не обеспечившего руководства партийной организацией республики, вывести его из состава членов бюро ЦК КП Азербайджана.

2. Считать необходимым расширить состав бюро ЦК КП Азербайджана.

3. Созвать 6 июля 1959 года Пленум ЦК КП Азербайджана и внести настоящее постановление на рассмотрение Пленума… На Пленум пригласить секретарей райкомов, горкомов, обкомов, председателей облисполкомов, горисполкомов, райисполкомов директоров и парткомов промышленных и строительных организаций, вузов, представителей печати, военных организаций – всего 305 человек.

4. Одобрить доклад бюро ЦК КП Азербайджана на Пленуме «О состоянии дел в партийной организации республики, о серьёзных недостатках и ошибках в работе бюро ЦК КП Аз-на и первого секретаря ЦК Мустафаева И. М.» и докладчиком утвердить т. Ахундова В. Ю.

Секретарь ЦК КП Азербайджана Яковлев Д. Н.»^[37].

IX Пленум ЦК КП Азербайджана проходил с 6-го по 8-е июля и судя по архивным документам между заседаниями Пленума состоялись и оперативные заседания ЦК, представлявшие Пленуму варианты решения кадровых и организационных вопросов.

На заседании 7 и 8 июля присутствовали члены бюро ЦК КП Азербайджана Абдуллаев И. К., Аллахвердиев Т. А., Ахундов В. Ю., Байрамов А. С., Джафарли Г. М., Искендеров, М.А., Мамедов М.Т., Мустафаев И. Д., Оруджев С. А. Член Президиума ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Мухитдинов Н. А., заместитель заведующего отделом партийных органов по союзным республикам ЦК КПСС т. Шикин И. В. и подключённый к работе московской группы на заключительном этапе заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации по союзным республикам ЦК КПСС Снастин В. Н.^[38]

В таком представительном составе заседание принимало кадровые решения и моментально представляло для утверждения Пленумом ЦК. А решения были таковы:

«1. О первом секретаре ЦК КП Азербайджана

Снять с поста первого секретаря ЦК КП Азербайджана т. Мустафаева И. Д., как проявившего политическую незрелость и не обеспечившего руководства партийной организацией республики и вывести его из состава членов бюро ЦК КП Азербайджана.

Рекомендовать первым секретарем ЦК КП Азербайджана т. Ахундова В.Ю., освободив его от обязанностей председателя Совета Министров Азербайджанской ССР.

Внести на Пленум.

2. О председателе Совета Министров Азербайджанской ССР

Рекомендовать председателем Совета Министров Азербайджанской ССР т. Искендерова М. А., освободив его от обязанностей секретаря ЦК КП Азербайджана.

Внести на Пленум.

3. О тов. Алиханове Э. Н.

Рекомендовать Пленуму ЦК КП Азербайджана перевести т. Алиханова Э.Н. из кандидата в члены ЦК.

4. О секретаре ЦК КП Азербайджана

Рекомендовать тов. Алиханова Э.Н. секретарем и членом бюро ЦК КП Азербайджана, освободив его от обязанностей министра нефтяной промышленности Азербайджанской ССР.

Внести на Пленум.

5. О члене бюро ЦК КП Азербайджана

Рекомендовать заведующего отделом нефтяной промышленности ЦК КП Азербайджана тов. Арушанова П. А.

Внести на Пленум.

6. О расширении состава бюро ЦК КП Азербайджана

1. Считать целесообразным расширить состав бюро ЦК КП Азербайджана, дополнив его двумя кандидатами.

2. Рекомендовать кандидатами в члены бюро ЦК КП Азербайджана заместителя Совета Министров Азербайджанской ССР тов. Везирова С. А. и председателя Азербайджанского Совета Профсоюзов тов. Гусейнов К. А.

Внести на Пленум.

Секретарь ЦК КП Азербайджана Яковлев Д.Н.»^[39].

Ну, а вот на заседании бюро ЦК КП Азербайджана от 9-10 июля, проходившее в том же составе, принимались решения по документации кадровых изменений, информационной и разъяснительной работы членов руководства республики в отношении принятых IX Пленумом ЦК КП Азербайджана решений.

В частности, были утверждены текст информации для печати о IX Пленуме ЦК КП Азербайджана 6–8 июля 1959 года; тезисы для докладчиков по итогам IX Пленума; характеристики на Ахундова В. Ю., Искендерова М. А., Алиханова Э. Н.^[40]

Был утверждён график выступлений членов руководства партии и правительства, в котором указывались и территориально-административные единицы республики, в которых должны они были выступить:

Первый секретарь ЦК Ахундова В. Ю. – Низаминский, Кировобад;

Председатель Совета Министров Искендеров М. А. – Дзержинский;

Председатель Президиума Верховного Совета Абдуллаев И. К. -Октбярьский;

Секретарь ЦК Байрамов А. С. – Наримановский, ИКАО;

Секретарь ЦК Алиханов Э. Н. – Орджоникидзевский:

Секретарь ЦК Джафарли Г. М. – Маштагинский;

Первый секретарь БК Аллахвердиев Т. А. – Шаумяновский;

Председатель Совнаркоза Оруджев С. А. – Мингечаур;

Первый заместитель Совета министров Везирова С. А. – Кировский ^[41].

Тексты их выступлений зиждились на информации Азербайджанского Телеграфного Агентства (Аз. ТАГ) от 10 июня 1959 года под названием: «Пленум Центрального Комитета Компартии Азербайджана».

Приведём лишь отличающиеся конкретикой и интересом для читателя на мой взгляд выкладки азтаговской информации:

«…как отмечалось на пленуме Центрального Комитета КП Азербайджана, бюро ЦК и первый секретарь ЦК тов. И. Д. Мустафаев оказались не на высоте положения при решении важнейших политических и хозяйственных вопросов, не сумели поднять руководство хозяйственным и культурными строительством до уровня задач, поставленных перед республиканской партией и правительством…

Пленум вскрыл особенно серьёзные ошибки в руководстве сельским хозяйством… Важнейшие отрасли сельского хозяйства республики – хлопководство и животноводство – находятся в запущенном состоянии. В течение последних лет республика не выполняет планов производства и заготовок хлопка, снизились урожайность и валовые сборы хлопка-сырца…

…Попытки некоторых членов бюро ЦК КП Азербайджана и первого секретаря ЦК тов. И. Д. Мустафаева объяснить резкое отставание с производством хлопка всякого рода объективными причинами – плохой погодой и непригодностью возделываемого сорта хлопка – является необоснованными…

Бюро ЦК КП Азербайджана и прежде всего первый секретарь ЦК тов. Мустафаев глубоко не проанализировали причины создавшегося положения, своевременно не приняли надлежащих мер по оказанию конкретной помощи местным партийным организациям с тем, чтобы обеспечить быстрый подъём хлопководства.

Неблагополучно обстоит дело и с развитием общественного животноводства в колхозах и совхозах республики. Не выполняются планы по росту поголовья скота и повышению его продуктивности. По надою молока на каждую корову Азербайджанская ССР занимает последнее место среди союзных республик.

…бюро ЦК КП Азербайджана и первый секретарь ЦК тов. Мустафаев неглубоко занимались вопросами развития животноводства, по существу предоставили самотёку эту важную отрасль сельского хозяйства…

…в руководстве промышленностью ещё имеются крупные недостатки. Бюро ЦК глубоко не вникает и не анализирует положение дел в отдельных отраслях промышленности. Первый секретарь ЦК тов. Мустафаев, как следует не изучал работу промышленных предприятий, судил о состоянии промышленности по благополучным средним данным. Однако за этими средними показателями скрывается неудовлетворительная работа многих отстающих предприятий…

…За последнее время ослаблено внимание к вопросам интернационального воспитания трудящихся, к пропаганде идей дружбы народов. Была внесена путаница в совершенно ясный вопрос о языке, а бюро ЦК не проявило в этом вопросе должной политической зрелости и принципиальности…

…При освещении истории Коммунистической партии Азербайджана и революционного движения в республике проявляется тенденция к национальной ограниченности, допускаются искажения исторических фактов, необъективность в освещении роли отдельных личностей в истории.

В творчестве некоторых писателей, художников, композиторов наблюдается отход от тем современности, стремление идеализировать некоторые явления прошлого…

В связи с серьёзными недостатками в идеологической работе участники пленума повергли острой критике деятельность секретаря ЦК КП Азербайджана тов. А. С. Байрамова.

На пленуме отмечались серьёзные недостатки в работе административных органов и, особенно прокуратуры республики. Эти недостатки мешают укреплению социалистической законности и усилению борьбы с преступностью. В этой связи участники пленума острой критике подвергли прокурора республики тов. Бабаева.

…стиль и методы работы бюро ЦК во многом были неправильны. В его деятельности нередко наблюдались парадность и декларативный подход к решению вопросов. Мало уделялось внимания организаторской работе с людьми непосредственно на предприятиях и в колхозах. Большая часть времени тратилась на всякого рода заседания и совещания. Очень много внимания отвлекалось на решение мелких второстепенных вопросов.

Все эти недостатки и ошибки в деятельности бюро ЦК КП Азербайджана являются, прежде всего результатом того, что первый секретарь ЦК тов. Мустафаев не сделал правильных выводов из неоднократных указаний и предупреждений ЦК КПСС критических замечаний членов ЦК КП Азербайджана о порочности стиля и методов его руководства. Тов. Мустафаев нетерпимо относился к критике недостатков его работы, проявлял незрелость в решении ряда важных вопросов, не сумел организовать и возглавить работу бюро ЦК…

…На пленуме отмечалось, что за крупные ошибки и недостатки в руководстве хозяйственным и культурном строительством персональную ответственность несут и другие члены бюро… Многие выступавшие говорили о том, что секретарь ЦК КП тов. Джафар ли нередко нарушал партийные принципы подбора кадров по их деловым и политическим качествам…

…Выступивший на пленуме тов. М. А. Ибрагимов признал допущенные им серьёзные ошибки и заверил, что он исправит их в своей практической деятельности.»^[42].

Описанные заседания бюро и IX Пленум ЦК КП Азербайджана приступили к конструированию нового внутриполитического и экономического курса республики, проводником которого должен был стать радикально изменившийся по своему составу высший эшелон республиканской власти.

Обновляемое республиканское руководство во главе с Вели Ахундовым нуждалось в личностях, обладавших политическим

авторитетом, опытом административного управления, владеющих богатым арсеналом методов легального, полулегального и латентного воздействия на решение сложных противоречивых вопросов, как политического, так и экономического характера в интересах азербайджанского народа. В тандеме с этими критериями, необходимо было привлекать к процессу управления республикой и людей, способных сочетать административные начала с использованием научных методов руководства, привлекать научный мир к решению ряда острых проблем социально-экономического и культурного развития Азербайджана.

Панорама общественно-политических процессов, проходящих в республиках наглядно иллюстрировала, что тактика открытых демаршей должна уступить место вдумчивому, дипломатическому, сбалансированному во всех отношениях подходу к обеспечению национальных интересов Азербайджана в условиях советской политической системы и особенностей её функционирования на этапе той хронологической плоскости.

Перед руководителем республики и его формирующейся командой возникал вполне естественный вопрос: какие кадровые ресурсы должны быть задействованы в укреплении профессиональной основы высшего механизма управления Азербайджаном? Ситуация в этом отношении складывалась довольно неблагоприятно. Многие честные, порядочные, профессионально подготовленные управленческие кадры, обладавшие практикой аппаратной работы во всех её тайных и официальных проявлениях багировской эпохи, либо были незамысловато интернированы, либо дискредитированы в глазах общественности, как носители сталинского деспотизма. Оставалась совершенно незначительная прослойка этой категории людей, которые к тому же были деморализованы.

Деятели же мустафаевской плеяды в основном представляли собой прослойку духовной элиты нации, волею судеб, попавшей из залов научно-исследовательских учреждений, аудиторий высшей школы на арену управленческой индустрии, где всё было сложно, порой противоречиво, жестко и трудно предсказуемо. Лишь малая часть её умудрялась сочетать в своей деятельности научный, творческий дух, применяя наработанный исследовательский потенциал на практике государственного строительства с конкретными практическими действиями, предполагающими гибкость мышления, приспособления к существующим реалиям вопреки того, что они им претили, смену тактической линии в силу изменения тех или иных условий при сохранении стратегической цели. Большинство же в своих эмоциональных, чистых, но весьма романтичных порывах становились мишенью различных сил, пытающихся консервировать уходящие порядки, догматически настаивая на старых, потерявших силу императивах и не заинтересованных в национальном прогрессе того или народа, населявшего СССР.

Последующий цикл кадровых изменений должен был коснуться таких ведущих позиций в руководстве республикой, как председатель Президиума Верховного Совета, второй секретарь и секретарь ЦК по идеологии.

Если вопрос о замене академика Ильяса Абдуллаева на посту председателя Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР Сафтаром Джафаровым, работавшим до этого заместителем председателя высшего законодательного органа республики решался довольно традиционно на III сессии Верховного Совета республики V созыва 26 ноября 1959 года ^[43], то подбор кандидатур на замещение двух ключевых секретарей ЦК отличался особой щепетильностью, учётом ряда, как объективных, так и субъективных факторов, продиктованных отчётливым детерминизмом текущего политического момента.

Второй секретарь ЦК Дмитрий Яковлев в августе того же года попал в первую волну смены высшего партийно-государственного руководства Азербайджана, а за ним последовал и секретарь ЦК, курирующий кадровые вопросы Газанфар Джафарли ^[44]. Очередная отставка должна была коснуться секретаря ЦК по идеологии Абдуллы Байрамова.

В то же время, вопрос о кандидатуре на второго секретаря ЦК после долгих обсуждений в верхах был решён в совершенно неожиданном контексте. Таким кандидатом на этот пост внезапно оказался заведующий отделом парторганов ЦК КПСС по союзным республикам Владимир Семичастный. После возвращение из командировки в Венгрию, где он возглавлял партийную делегацию, прибывшую для обмена опытом с венгерскими коллегами, Семичастным в конце июля 1959 года был представлен секретарю ЦК КПСС Екатерине Фурцевой отчёт о работе там с 9 по 25 июля. И когда рабочая встреча подходила концу, она буквально ввела его в конфуз следующим пассажем:

«…Тут возник другой, более важный вопрос. Мы получили телеграмму, в которой бюро ЦК КП Азербайджана просит направит вас к ним вторым секретарём ЦК…

– Екатерина Алексеевна, а вы знаете, что сейчас нет второго секретаря и в Узбекистане. А если бюро ЦК Узбекистана попросит вас прислать вторым секретарём? Как вы к этому отнесётесь?

– Как это так? – растерялась спросила она.

– А вот так по вашей логике выходит. А если серьёзно, как это заведующего отделом ЦК КПСС может попросить к себе бюро ЦК партии республики? Ведь у нас не каждый первый секретарь республики становится зав. отделом Центрального Комитета. А тут заведующего отделом, которого назначали недавно, сегодня просят вторым секретарём в ЦК республики. Это раз. Во-вторых, зачем вы меня сорвали тогда с комсомола? Ведь меня могли тогда с комсомола послать вторым секретарём, а потом взять в аппарат ЦК. Разве я напрашивался к вам на работу? Более того, когда меня брали в отдел, я Хрущёву и Кириченко объяснял, что мне рано, что я только год с небольшим работаю секретарём ЦК ВЛКСМ, мне всего 35 и я могу пару-тройку лет поработать в комсомоле. Зачем такая спешка и зачем меня в неудобное положение ставите.

– Да вот, Никита Сергеевич сказал, что вы можете поехать и посмотреть, и если вам не подойдёт что-то…

– Как это так? Я поеду присматривать себе республику? Разве это по партийному? Всё выглядит по крайней мере странно!»^[45].

На очередном заседании Секретариата ЦК КПСС, Фурцева преподносила Семичастного, как человека не подчиняющегося партийной дисциплине. И после того, как Семичастный вновь аргументировал свой отказ от этой должности, секретарь ЦК КПСС Пётр Николаевич Поспелов заметил:

«Мы по-другому о вас думали, а вы, оказывается ставите выше свои личные интересы.

– Знаете, что, – разозлился я (Семичастный. – авт. – если вы начинаете мне ярлыки навешивать, предъявлять какие-то обвинения, тогда я даю согласие. Я выполню поручение ЦК партии и поеду вторым секретарём, но пусть на вашей совести останется всё, что вы сделали со мной. А на прощанье дам вам просто добрый совет: впредь с кадрами так не поступайте»^[46].

В августе того же года Владимир Ефимович Семичастный избирается вторым секретарём ЦК КП Азербайджана.

Почти идентичный механизм сработал и в отношении Назима Гаджиева. Не стану утверждать, что бюро республиканского ЦК направило такую же телеграмму с просьбой командировать Гаджиева, как и в отношении Семичастного, но подобная просьба к Хрущёву прозвучала со стороны Ахундова в декабре 1959 года. Затем Вели Ахундов встретился с Назимом Гаджиевым в здании азербайджанского постпредства и предложил ему вернуться в республику на должность секретаря ЦК КП Азербайджана по идеологии, сообщив, что согласовал этот вопрос с Хрущёвым (эти факты автор имел возможность узнать из уст супруги Назима Гаджиева – Зибы Бадаловой – авт.).