Текст книги "Единственный мужчина"

– Ты говоришь так, словно я сам дьявол во плоти. Если хочешь стать профессиональной наложницей, надо научиться выбирать выражения. – Глаза Филипа сузились. – Хотя, признаюсь, меня возбуждает мысль о том, что я был героем твоих девичьих грез.

Шейх вдруг резко встал, пересек комнату и, прежде чем Дори успела сообразить, что происходит, резко поднял ее с дивана. Глаза его, казавшиеся в начале их разговора такими холодными, теперь буквально горели, и Дори почувствовала, как учащенно забилось ее сердце.

– Так ты мечтала обо мне, Дори? О том, как мы займемся с тобой любовью?

– Да, – едва выдавила она из себя. – Пару раз, не больше.

Сильные руки Филипа гладили плечи Дори, а взгляд скользил по груди девушки.

– Знаешь, когда ты пожимаешь плечами, моему взгляду открываются на мгновение твои соски под вырезом платья. Всего на секунду, но это так соблазнительно! Куда соблазнительнее, чем, если бы ты пришла сюда с обнаженной грудью. Ты специально надела это платье?

– Нет. – Голос Дори предательски дрогнул. – Я не знала.

– Зато знал тот, кто моделировал это платье. Что может быть чувственней черного бархата на фоне молочно-белой кожи? Кстати, у тебя потрясающая грудь, – с придыханием произнес шейх. – А кожа почти прозрачная. – Указательный палец Филипа скользил по ключице. – Это напоминает мне женщин на полотнах Делакруа. Но всякой картине требуется надлежащая рама.

Дори глядела на него, словно зачарованная, чувствуя, как возбуждение проникает в каждую клеточку ее тела.

– Рама? – переспросила она.

– Кстати, – усмехнулся шейх, – ведь ты была готова к тому, что платье придется снять. – Он вдруг резко спустил с плеч девушки лиф платья. – Господи, как красиво! – выдохнул Филип, глядя на обнаженную грудь Дори. – Я прикажу сшить тебе черный бархатный халат и расшить его розовыми бриллиантами. – Он чуть наклонил голову, и Дори почувствовала кожей его возбужденное дыхание. – Черный бархат и бриллианты. – Язык его коснулся соска. Он потерся щекой о ее грудь. – Тебе нравится моя идея? Ты придешь в этом наряде в мою спальню?

Дори вся была во власти наслаждения, которое доставляли ей его губы. Она едва различала слова. Все тело пылало. Она чувствовала себя удивительно слабой и в то же время полной жизни, бьющей через край.

– Если хочешь, – вырвалось у нее против воли, – я сделаю для тебя все.

Филип вдруг замер, потом резко поднял голову, прекращая сладкую пытку.

– Как мило с твоей стороны. – В голосе его еще чувствовалось желание, но что-то изменилось. – Ты будешь очень пылкой любовницей, Дори. Наверное, самой страстной из всех, с кем я был близок. – Он быстро натянул лиф платья обратно на плечи девушки и отступил на шаг назад. – Но мне почему-то кажется, что страсть разбудили не поцелуи, а обещание осыпать тебя бриллиантами.

Дори медленно убрала со лба прядь белокурых волос. Она ни за что не должна показать Филипу, какую боль причиняют его слова.

– Я всегда любила бриллианты. Особенно розовые. Но ты, кажется, не очень доволен мною?

Взгляд шейха снова скользил по груди Дори.

– «Недоволен» – не совсем верное слово. Но мне немного не по себе. Ты будишь во мне первобытные инстинкты. Боюсь, что это может стать наваждением. Обычно я не позволяю себе так реагировать на женщин.

– Я знаю. – Не стоит давать Филипу понять, что перед ним вовсе не охотница за деньгами и драгоценностями, а все та же влюбленная в него девчонка. – Я понимаю, что все это не больше, чем банальная интрижка двух знающих себе цену взрослых людей. Скорее всего, ты устанешь от меня за три месяца. В любом случае решать тебе. Я вовсе не собираюсь навязываться. – Взяв с конторки черную бархатную сумочку, она вынула и положила на полированную крышку медальон с розой. – Но, пока ты не принял решение, лучше оставь это у себя.

–Предъявляешь ультиматум? – На лице Филипа снова появилось настороженное выражение. – Или владеть твоим телом, или не владеть тобой вообще?

– Я как-то не думала об этом, но, возможно, ты прав. – Она открыла дверь. – Спокойной ночи, Филип.

– Дори!

Остановившись, девушка вопросительно взглянула через плечо.

– Ты ничего не спросила о своем отце. – В словах Филипа сквозила издевка. – Разве тебе не хочется услышать, что он был на седьмом небе от радости, когда я сообщил ему, что ты нашлась?

Дори была уверена, что сумела за долгие годы сжиться со своей болью, но Филипу удалось без труда нащупать ее слабое место. На секунду она почувствовала себя беззащитной и уязвимой, словно никому не нужный ребенок.

– Нет, – дрожащим голосом произнесла Дори, – я не хочу ничего слышать об этом.

Выходя, она так громко хлопнула дверью, что не слышала проклятий, посылаемых ей вслед.

Филип сделал несколько шагов в сторону двери, но тут же остановился. Руки его непроизвольно сжались в кулаки. Он причинил Дори боль, причем сделал это сознательно, прекрасно понимая, что, если в нынешней блестящей рок-звезде осталось хоть что-то от прежней белокурой девчонки, удар его попадет в цель. Но почему ему вдруг стало не по себе, едва он увидел боль и страдание в глазах Дори? Шейх Эль Каббар никогда особенно не церемонился с женщинами. Но, обидев Дори, он впервые испытал вдруг чувство вины. С того самого момента, как девушка появилась на пороге его номера, Филип понял, что за ее новым фасадом где-то глубоко прячется та, прежняя Дори, которую он знал когда-то. Да, Пандора Мадхен сильно изменилась, но Филип чувствовал каждую секунду присутствие белокурой девчонки, мечтавшей о нем в детстве.

Подойдя к конторке, он взял медальон, оставленный Дори. А что, собственно, странного в том, что за шесть лет она превратилась из сорванца-подростка в соблазнительную женщину, способную возбудить желание? И надо быть настоящим глупцом, чтобы не воспользоваться предложением, которое сделала ему Дори. Вспомнив, как его язык касался нежного шелка ее кожи, Филип вздрогнул от нахлынувшего желания. Захотелось немедленно отправиться в отель, где жила Дори. Люди из агентства «Блэквеллз» давно уже дали ему адрес.

Рука нервно сжала медальон. Филип вспомнил, что Дори живет в своем номере не одна. Согласно досье, не так давно ее любовником стал Нил Сейбин – руководитель тех самых «Немезид», с которыми выступала Пандора. Перед глазами промелькнула чудовищная картина – какой-то мужчина сдирает с плеч Дори бархатное черное платье. Вот она уже в постели, улыбается, протягивает к нему руки… Филип энергично затряс головой, прогоняя от себя видение. Дори будила в нем слишком сильные чувства. Еще немного, и это действительно перейдет в наваждение.

Он понял, что совсем не знает новую, сегодняшнюю Пандору, и от этого ему было не по себе. Досье, составленное сотрудником «Блэквеллз», было немногословно. Детектив по фамилии Денбрук, видимо, считал, что шейха интересуют лишь любовные похождения рок-певицы.

Филип медленно подошел к телефону, стоявшему на столике у дивана, и достал из ящика стола визитную карточку сыщика.

– Денбрук? Филип Эль Каббар. Подробный отчет, о котором мы говорили, требуется мне немедленно. – Он вспомнил, как Дори не хотелось, чтобы он приходил на ее концерт. – И еще мне нужен билет на завтрашний концерт «Немезид». Не очень близко к сцене. – Денбрук попытался что-то возразить, но Филип тут же перебил его: – Я должен быть на этом концерте. Возьмите два билета. Будете меня сопровождать. При любом аншлаге всегда можно что-нибудь придумать.

Положив трубку, Филип присел на диван и рассеянно посмотрел на дверь, не так давно закрывшуюся за Дори. Новый облик девушки пугал его, но Филип уже принял решение. С медальоном или без, она по-прежнему принадлежала ему. Сегодня последняя ночь, которую Дори проведет со своим любовником. А вот ему, пожалуй, предстоит бессонная ночь.

Выступление Пандоры имело огромный успех. С самого начала, когда на зрителей пролился дождь из маргариток, и до конца, когда девушка исчезла в дымке, от нее невозможно было отвести взгляд.

На Дори было некое подобие древнегреческой тоги цвета слоновой кости, тончайший шелк идеально облегал ее безукоризненную фигуру. Когда она запела, ее голос, чувственный и эмоциональный, проникал в душу каждого сидящего в зале.

– Великолепна, не правда ли? – сказал Денбрук, как только в зале зажгли свет. – С меня словно смыли все мои грязные мысли и повесили просушиться на солнышке. Неудивительно, что все билеты на концерт были распроданы за две недели.

– Да, она великолепна, – задумчиво повторил Филип.

Сегодняшняя Дори стала для него откровением. За циничной маской продажной шоу-леди скрывалась настоящая, полная страсти женщина.

Филип поднялся с места.

– Я пойду за кулисы. Позвоните в аэропорт – пусть заправят и подготовят к вылету мой самолет. Ждите меня в машине.

Денбрук неодобрительно посмотрел на шейха:

– Почему бы мне не проводить вас в гримерную мисс Мадхен? В этой толпе опасно разгуливать, имея в кармане такую дорогую безделушку.

– Не волнуйтесь, я в полной безопасности, – улыбнулся Филип. – Каждого из этой толпы Дори, как и вас, повесила просушиться на солнышке.

Ему потребовалось пятнадцать минут, чтобы договориться с охраной «Немезид». Дори отнесли его записку, после чего он смог пройти в гримерную.

Дори все еще была в тунике, доходившей до середины бедер, но уже успела снять свой ужасный рыжий парик и расчесывала волосы. На ней снова была маска светской куртизанки, и теперь, когда Филип знал, что скрывается под этой маской, она злила его еще больше.

– Ты, должно быть, очень устала, – сказал Филип, закрывая за собой дверь. – Концерт произвел на меня потрясающее впечатление.

– Так ты был в зале? – Дори застыла с расческой в руке.

– Да, решил посмотреть, чем ты занимаешься. Возможно, я даже выйду сейчас в фойе и куплю себе футболку с твоим профилем. Прими мои поздравления. Я потрясен.

– Шутишь, наверное. – Дори снова принялась расчесывать волосы. – Я ведь говорила тебе, что не питаю иллюзий относительно своего голоса.

– Вот увидишь, твоя слава будет не такой быстротечной, как тебе кажется.

– Ты говоришь так, потому что ты – не фанат рока. Мои поклонники быстро забывают своих кумиров.

– Разве? – Филип вопросительно посмотрел на девушку. – Что ж, значит, нам пора позаботиться о твоем будущем. Я привез обратно медальон.

– Вот как?

– Ты не оставила футляра, так что мне пришлось заказать новый. Думаю, тебе понравится. – С этими словами Филип поставил перед Пандорой коробочку, которую держал в руке.

Никогда в жизни Дори не приходилось видеть такой красоты. Рисунок из бриллиантов и изумрудов, расположенных симметричными рядами, потряс бы кого угодно. Она не могла отвести глаз.

– Потрясающе, – прошептала Дори, переведя дыхание. – Да ей же цены нет.

– Я купил ее, так что цена у нее есть. – Шейх открыл коробочку. – Надеюсь, тебя не разочарует моя щедрость.

– Не разочарует, – повторила Дори, словно в забытьи. – Значит, ты принял решение?

– Да. – Филип застегнул медальон на шее девушки. – Поразмыслив, я решил, что перспектива владеть тобой именно таким образом вполне меня устраивает. – Глаза его встретились в зеркале с глазами Дори, а руки скользнули под тунику и сжали ее груди. – Ты очень чувственная, – почти холодно заметил он. – Тебе ведь нравится то, что я делаю, не так ли?

– Да, – тихо сказала она. – Очень нравится. Пальцы Филипа медленно массировали ее соски, разжигая огонь во всем теле.

– Очень хорошо. Потому что в ближайшие три месяца мы будем часто заниматься этим. Кстати, надеюсь, у тебя нет планов, которые нельзя было бы пересмотреть. Я забираю тебя с собой прямо сегодня.

– Сегодня? – В этот момент пальцы Филипа сжали ее сосок, и по телу пробежала сладкая волна. – Так мы уезжаем сегодня? И куда же?

Филип наблюдал за ее отражением в зеркале, сгорая от желания.

– В Седихан, куда же еще, В начале месяца я должен обсудить с Алексом Бен Рашидом условия очередного договора. – Филип продолжал играть с сосками девушки. Затем приподнял обеими руками ее грудь, так что соски проступили через тонкую ткань туники. – Господи, как красиво! – Филип наклонился к уху Дори. – Это ведь возбуждает тебя, правда? А мне нравится смотреть на твое отражение. Пожалуй, я телеграфирую с борта самолета, чтобы в моей спальне установили зеркало на потолке.

Все, что делал Филип, возбуждало ее. Достаточно было находиться с ним в одной комнате, чтобы испытывать наслаждение.

– Мне надо собрать вещи, – сказала она.

– Нет. – Филип сжал губами мочку ее уха. – Я куплю тебе все, что потребуется. Твой паспорт в порядке?

Дори кивнула, не сводя глаз с отражения Филипа в зеркале.

– Прекрасно. Я пошлю Денбрука в отель забрать его. Я хочу, чтобы мы вылетели немедленно. Ты ведь знаешь, я никогда не любил ждать, когда хотел чего-то по-настоящему. – Язык его нащупал чувствительное место за ухом – по телу девушки пробежала дрожь. – А я очень хочу тебя, Дори.

Она знала это. Она чувствовала, как тяжело вздымается грудь Филипа, слышала его хриплое, порывистое дыхание.

– Хорошо. – Дори закрыла глаза. Не все ли равно? Он решил взять ее с собой – это сейчас главное. – Я еду.

– Хочу снова увидеть тебя. – Филип шарил ладонями по спине девушки в поисках застежки. – Вчера, когда ты ушла, я не мог ни о чем думать, кроме твоей великолепной груди на фоне черного бархата. Как мне, черт побери, избавиться от этой штуки? – возмутился Филип.

– Она снимается через голову. – Дори едва слышала собственный голос. Филип хотел ее! Вот она – награда за долгие годы ожидания!

– Так сними же ее скорее! – потребовал Филип. Веки Пандоры дрогнули.

– Прямо здесь? – спросила она.

– Мне все равно, где. – Глаза Филипа горели страстью. – Даже если бы мы стояли сейчас на сцене перед полным залом, я хотел бы того же.

Дори почувствовала возбуждение в каждой клеточке тела. Пожалуй, она понимала Филипа.

– Филип, но я не… – Ей не дали договорить. Дверь гримерной распахнулась, и на пороге появился Нил в элегантных брюках и белой рубашке.

– О, простите, – сказал он, увидев Филипа. – Я прервал важный разговор?

– Ничего важного, – ответил Филип.

– Опять не могу застегнуть эти чертовы запонки. Ты поможешь мне, малышка? – обратился Нил к Дори.

– Что-что? – Дори тряхнула головой, возвращаясь к действительности. – Ах да, конечно. Нил, это шейх Эль Каббар. Позволь представить тебе Нила Сейбина, Филип. – Дрожащими руками она стала застегивать запонки. – И зачем ты только носишь их? Каждый раз одна и та же проблема.

– Хочу произвести впечатление, малышка. Мне нравится смотреть, как вытягиваются лица снобов из так называемого приличного общества, когда они видят элегантного рок-музыканта. – Нил протянул Дори вторую руку и, пока она застегивала запонку, обратился к Филипу: – Кстати, вы останетесь на банкет, который они устраивают сегодня в нашу честь?

– Нет, – очень вежливо ответил Филип. – Вынужден вас разочаровать. Более того, Пандора тоже не сможет присутствовать. Она уезжает со мной прямо сейчас. – Развернувшись, Филип направился к выходу. – Жду тебя в машине, Дори.

– Так это и есть он? – задумчиво спросил Нил, как только за Филипом захлопнулась дверь. Он с интересом взглянул на Дори, отмечая про себя, что никогда еще не видел на ее лице столь одухотворенного выражения, даже на сцене. – Это его ты хотела подразнить, устроив маленькое представление? – Губы Нила изогнулись в ироничной улыбке. – Если бы я знал, что мой соперник так страшен в гневе, то не согласился бы помогать тебе. Его сиятельство шейх готов был меня обезглавить.

– В Седихане больше не рубят головы, – с улыбкой произнесла Дори. – Да, Нил, это и есть тот самый мужчина, ради которого я затеяла этот маскарад.

– Так ты уезжаешь навсегда?

– Я ведь с самого начала говорила тебе, что все это для меня временно, что наступит день, когда я захочу уйти. Мне нужно совсем другое. Ты же без проблем найдешь солистку с лучшими вокальными данными.

– Мы будем скучать по тебе. Ты уверена, что не передумаешь? – Наклонившись к Дори, Нил нежно поцеловал ее в щеку.

– Ну, что же, отправляйся ловить свою мечту, – грустно сказал он. – Я буду держать за тебя кулаки. Пойду пришлю Джин и Поли попрощаться. Мы ведь не можем заставлять ждать его сиятельство, не так ли? – Он помедлил несколько секунд, задумчиво глядя на Дори. – Я ведь помню, как ты пришла к нам впервые. Мы играли тогда в Сохо, в ночном клубе. Тебе было шестнадцать, и ты напоминала голодного цыпленка.

– Я и была голодна, – призналась Дори. – И очень напугана. Господи, как я всего боялась!

– Никогда бы не подумал. Ты казалась весьма самонадеянной юной особой. – Нил снова лукаво улыбнулся. – И как это я не влюбился в тебя по уши?

– Скорее всего, тебя оттолкнул мой жуткий голос.

– Не исключено. – Нил провел ладонью по волосам девушки. – У меня ведь всегда был абсолютный слух. И все же возвращайся, если ничего не получится. Удачи тебе, малышка.

– До свидания, Нил. И спасибо тебе. Спасибо за все. Нил пожал плечами.

– Ты дала мне больше, чем взяла. Не пропадай, давай о себе знать.

Дори молча смотрела ему вслед и горько плакала. Два года они были вместе. Она не ожидала, что будет так трудно прощаться. Дори встала и сняла через голову шелковую тунику.

«Возвращайся, если ничего не получится», – вспомнила она слова Нила. Но все должно получиться. Иначе она просто не сможет жить дальше. Судьба ее зависела теперь от событий ближайших трех месяцев.

Глава 3

– Доброе утро, шейх Эль Каббар. Все сделано, как вы приказали, – доложил дворецкий Рауль Купье, встречая Филипа на пороге его резиденции. Слова звучали привычно и обыденно, словно Филип покинул Седихан вчера, а не шесть месяцев назад. Рауль щелкнул пальцами, и двое юношей в белых ливреях подскочили к лимузину, чтобы взять вещи и отнести их в дом. Сохраняя обычное непроницаемое выражение лица, Рауль обернулся к Дори.

– Позвольте выразить свою радость по поводу вашего прибытия, мисс Мадхен, – вежливо произнес он.

– Спасибо, Рауль, – ответила Дори, пытаясь подавить улыбку.

Трудно было поверить в его искренность. Ведь в прошлом Пандора Мадхен доставляла Раулю одни неприятности. Она испытывала его терпение самыми дерзкими проделками и получала от этого удовольствие. Но ей так и не удалось ни разу вывести Рауля из себя.

– Я взял на себя смелость приказать накрыть к обеду в ваших апартаментах, шейх Эль Каббар, – сообщил дворецкий Филипу, важно шествуя впереди. – Перелет, должно быть, очень утомил вас, мисс Мадхен. Разница во времени обычно сказывается на нервной системе.

– Я отлично себя чувствую, – заверила его Дори. – И вовсе не устала.

– Ты, видимо, забыл, Рауль, что Дори весьма энергичная юная особа, – саркастически заметил Филип, останавливаясь перед дверью в свои комнаты.

– Я не забыл. – На лице Рауля появилось страдальческое выражение. – Мисс Мадхен всегда демонстрировала завидную энергию в своих… предприятиях.

– Однако нам действительно лучше отобедать у меня. Я не так вынослив, как наша очаровательная гостья. И не умею восстанавливать силы так быстро, как скачущие по сцене рок-звезды, с которыми она привыкла иметь дело.

В последних словах Филипа явно слышался упрек, и Дори поняла, что именно ревность – причина его плохого настроения. С тех пор, как Нил Сейбин появился на пороге гримерной Пандоры, он был мрачнее тучи. Во время перелета Филип почти не обращал на нее внимание, погрузившись в работу над документами, которые прихватил с собой. В каком-то смысле так было даже лучше для Дори. Не требовалось постоянно быть начеку и изображать из себя светскую потаскушку. Но теперь надо было как-то отреагировать на колкость Филипа.

– Даже не знаю, что тебе на это сказать. Видел бы ты нас после двухнедельного гастрольного турне. Мы буквально валились с ног.

– Представляю себе, – выдавил сквозь зубы Филип, открывая дверь. – Наверное, тебе очень нравились эти самые гастрольные турне. Твоя комната рядом. Жду тебя через сорок пять минут.

Дори скорчила гримаску ему вслед. Да, Филип был явно расстроен, но пытался казаться высокомерным.

– Как ты считаешь, я должна чувствовать себя оскорбленной, Рауль? – поинтересовалась девушка у дворецкого.

– Затрудняюсь сказать, мисс Мадхен. – В глазах Рауля мелькнула усмешка. – Мы с вами хорошо знаем шейха Эль Каббара, но решать вам.

Рауль распахнул перед Дори резную деревянную дверь.

– Когда мне сообщили из Сан-Франциско, что вы вылетаете, я немедленно дал указания относительно гардероба. Шейх предупредил, что вы стали немного крупнее за последние шесть лет. – Дворецкий окинул взглядом фигуру девушки. – Надеюсь, вещи подойдут.

– Не беспокойся, – улыбнулась Дори. – В детстве я не очень увлекалась нарядами. С тех пор мало что изменилось. Я по-прежнему неприхотлива. Надеюсь, ты не забыл заказать джинсы и сапоги?

– Ну как я мог забыть, – улыбнулся Рауль. – Ведь вы всегда крутились в конюшне или ездили на лошадях шейха. Такое невозможно забыть.

Открыв дверь, дворецкий сделал шаг в сторону, пропуская Дори.

– Если смогу быть чем-то полезен, дайте знать. И еще раз – добро пожаловать домой, мисс Мадхен.

– Спасибо, – произнесла Дори, стараясь не показать своего волнения.

Она действительно была дома. Именно здесь был ее дом, а не в просторном, но унылом коттедже на другом конце деревни, который она занимала когда-то с отцом.

Закрыв дверь, Дори прислонилась к ней спиной. Наконец-то! Получилось! Филип принял ее правила игры. Теперь можно вздохнуть с облегчением. Взгляд ее скользил по комнате. Огромная кровать под балдахином из шелка цвета слоновой кости, роскошные портьеры на окнах, оранжево-красный ковер с восточным орнаментом. А справа от кровати дверь, ведущая в спальню Филипа. Дори хорошо знала эту комнату. Здесь всегда помещали наложниц Филипа. Когда-то давно, в прошлой жизни, она пробралась сюда, снедаемая ревностью. Она знала, что будет больно, но не смогла побороть искушения. Даже сейчас неприятно было об этом вспоминать. Дори приказала себе не думать о прошлом. Ведь теперь в этой комнате будет жить она.

Подойдя к огромному гардеробу, Дори распахнула дверцы. Надо будет поблагодарить Рауля за предусмотрительность. Здесь были не только наряды, в которых ей предстоит соблазнять Филипа, но также много спортивной одежды и даже махровый халат. Сняв его с вешалки, Дори направилась в ванную.

Полчаса спустя она снова стояла перед раскрытым гардеробом, соображая, какой наряд выбрала бы искушенная в любви женщина для интимного обеда со своим новым любовником.

– Желтый шелк. – Голос Филипа заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

Дори не слышала, как он вошел. На Филипе были темные брюки и белая рубашка из мягкой ткани, подчеркивающая рельефные мускулы рук и широкие плечи. Темные волосы были влажными после душа, и Дори почувствовала знакомый запах любимого одеколона шейха.

– Я специально велел Раулю заказать для тебя это платье. Мне нравится ощущать под пальцами гладкий шелк.

Дори вдруг вспомнила, как много лет назад Филип гладил своими сильными и нежными пальцами роскошную гриву Эдипа – своего лучшего скакуна.

– Хорошо. Мне все равно. Это не имеет значения, – равнодушно согласилась она.

– Нет, не все равно. – Филип лукаво улыбнулся. – На этом платье есть «молния». Я вдруг обнаружил, что являюсь ярым приверженцем «молний» на женской одежде. – Лицо его вдруг сделалось мрачным. – Наверное, Нил Сейбин тоже предпочитал легко снимающуюся одежду?

– Не знаю, – пожала плечами Дори. – Мы как-то не обсуждали с ним это.

– Не сомневаюсь, вы были слишком заняты практическими экспериментами в этой области. Поболтать просто не оставалось времени, – ехидно заметил Филип.

– Что-то в этом роде, – пробормотала девушка в ответ на слова Филипа, стараясь изобразить на лице улыбку. – Ты и сам, насколько я заметила, не очень любишь углубляться в дебри теории.

– Это совсем другое дело. Ты ведь принадлежишь мне, а не ему.

– Но через три месяца я и тебе не буду принадлежать, – спокойно напомнила ему Дори. – Ведь наш союз строго ограничен во времени. – Очередная гримаска Дори должна была изображать покорность судьбе. – Так повелел могущественный шейх Эль Каббар.

– Мы еще посмотрим, что будет через три месяца, – угрюмо заметил Филип. – Я не люблю отдавать то, что принадлежит мне. – Он нахмурился. – Мне не понравилось, как ты застегивала ему запонки. Это выглядело слишком интимно.

– Интимно? – удивилась Дори. – Застегивать мужчине запонки? Представляю, что бы ты сказал, если бы я завязывала ему галстук?

– Ты зря иронизируешь. Раньше тебя больше волновали мои чувства.

– Ты придаешь слишком большое значение пустяковой услуге, которую я оказала Нилу.

– Я просто хотел напомнить, что отныне любые услуги, большие и маленькие, могут быть оказаны только мне, – отрубил Филип. – Я не намерен ни с кем делиться.

– Как это эгоистично с твоей стороны. – Дори опустила глаза. – Постараюсь запомнить.

– Если вдруг забудешь, я напомню, – заверил ее шейх. – Не сомневайся в этом, Дори. – Он направился к двери. – Мне надо сделать несколько звонков. У тебя как раз будет время нарядиться. Под платье можешь ничего не надевать. Я не люблю зря тратить время.

Через несколько секунд Дори услышала голос Филипа, говорящего по телефону в спальне. «Сейчас, когда цель почти достигнута, надо быть поуверенней, – думала она. – Иначе можно все испортить». Глубоко вздохнув, Дори развязала пояс махрового халата.

«Быть поуверенней». Она повторяла эти слова, точно молитву. Слуги в белых ливреях подавали на стол. Неужели Филип все еще сердится? Лицо его было непроницаемым. Луна светила так ярко, что в свечах, горящих на столе, не было необходимости. Вся комната была залита золотистым, светом. Все было словно во сне.

Филип протянул Дори бокал вина, чистого и такого же золотистого, как заливавший комнату свет.

– Очень вкусно, – сказала Дори и подошла к перилам балкона. – Это из южных виноградников?

– Нет, из северных. Вот уже пять лет, как они тоже приносят хороший урожай. – Шейх встал рядом с ней, устремив взгляд на череду холмов вдалеке. – Года три назад нам удалось отвоевать несколько холмов у пустыни Мадрон.

В голосе его слышалось сдержанное восхищение. Очевидно, эта тема волновала его сейчас не меньше, чем шесть лет назад. Филип всегда был одержим идеей превращения пустынных земель Мадрона в цветущий сад.

– Мне очень хотелось бы увидеть то, о чем ты говоришь, – сказала Дори. – Надо оседлать коня и поехать посмотреть.

– Только не делай этого одна, – нахмурился Филип. – За последнее время поступило несколько сообщений о бандитских налетах на местные деревушки. Наверное, у бандитов лагерь где-то в горах. Это одна из причин, по которой мне необходимо было вернуться. Пора организовать небольшую экспедицию.

– Я поеду с тобой, – вырвалось у Дори, прежде чем она успела прикусить язык.

– Черта с два, – оборвал ее Филип. – У тебя просто талант попадать во всякие передряги. Не думаю, что за шесть лет что-то изменилось.

– Как скажешь, – покорно ответила Дори, решив про себя, что все равно сделает по-своему. – Наверное, мне лучше отправиться на виноградники.

Филип нахмурился еще сильнее:

– Насколько я помню, в свой последний визит туда ты убедила рабочих подавить виноград ногами.

– Я ведь хотела, как лучше. Все отлично провели время. Было очень весело.

– Настолько весело, что на следующее утро люди оказались не в состоянии выйти на работу, – сухо заметил Филип. – А ты выглядела ужаснее всех. Мне пришлось нести тебя домой на руках.

Дори вспомнила, как лежала на сильных и нежных руках Филипа, прильнув щекой к его груди. Шейх шепотом осыпал ее проклятьями, но она их не слышала. Она часто вспоминала этот момент, когда чувствовала себя особенно одинокой и несчастной.

– Танцевать на винограде – добрая традиция виноделов, – возразила она.

– Но не на полузеленом винограде. И не тогда, когда существует пресс. Так что ты не должна приближаться к виноградникам на пушечный выстрел, пока я не найду время поехать туда с тобой.

Дори нахмурилась:

– Мне нельзя гулять по холмам, нельзя поехать на виноградники. Куда же мне можно?

– Разумеется, в постель. – Сильные пальцы Филипа сжали плечи девушки.

Настало время снова вспомнить свою роль. Взяв стакан из рук Филипа, она поставила его рядом со своим на перила балкона и обвила руками его шею. Она будет распутной и желанной. Она доведет Филипа До такого состояния, когда он уже не сможет остановиться, и тогда…

– Тебе известно, что ты ни разу меня не поцеловал?

– Неужели? – Пальцы Филипа гладили желтый шелк платья. – Мне кажется, что нам уже не до поцелуев, хотя мы только начинаем игру. Но если ты настаиваешь…

Губы Филипа коснулись ее губ. Как был сладок этот первый поцелуй! Сладок и нежен. Филип провел языком по нижней губе Дори, и она почувствовала, что тает, растворяясь в нахлынувших на нее ощущениях.

– Я хочу тебя, – прошептала она. – Подари мне себя всего, Филип.

И тут же почувствовала, как напряглось тело шейха. Теперь язык его властно проникал мимо губ девушки. Когда Филип поднял наконец голову, Дори едва могла дышать.

– Я исполню твою просьбу, – хрипло произнес он. Следующий поцелуй напоминал страстное заклинание. Затем губы Филипа коснулись ее волос, шеи, мочки уха. Колени ее дрожали. Дори все крепче прижималась к Филипу. «Как реагировали на его поцелуи другие женщины? Может быть, не так откровенно? Что, если он догадается обо всем?» – с ужасом думала Дори, а руки тем временем расстегивали пуговицы на рубашке Филипа.

– Дори! – В глазах Филипа горел лукавый огонек. – Тебе не кажется, что нам лучше перейти в комнату? Я не очень люблю выступать перед публикой.

– Ну, здесь куда уединеннее, чем на сцене концертного зала в Сан-Франциско, – рассмеялась Дори и прошла в комнату. – А ведь ты был не прочь заняться со мной любовью на сцене.

– Разница в том, что сейчас мы на моей территории, – пояснил он, закрывая створки окна. Встав прямо за спиной Дори, он быстрым движением расстегнул «молнию» на ее платье. – Я ведь говорил, что ни с кем не собираюсь тебя делить.

Руки его скользнули под желтый шелк.

– Если бы ты знала, что за сладкая пытка – смотреть на тебя и знать, что под платьем ничего нет. – Филип размеренными движениями гладил спину Дори. – Я все время думал о том, какая прелестная картина предстанет взору, когда я освобожу тебя от этого наряда. – Филип спустил лиф платья. – Я думал только о том, как снова почувствую на языке сладкий вкус твоих сосков.

У Дори кружилась голова. Обхватив девушку за талию, Филип поднял ее. Платье упало на пол. Дори почувствовала его возбуждение. Взгляд был затуманен страстью. Тяжело вздохнув, Филип медленно разжал объятия.

– Не сейчас. Хочу посмотреть на тебя еще немного. Этот золотистый свет словно создан для тебя. – Филип отступил на шаг назад, разглядывая Дори. Дори чувствовала, как ей передается возбуждение Филипа. Не сводя с Пандоры глаз, он расстегнул и быстро снял рубашку. – Ты так хороша при лунном свете.