Текст книги "Смертельная игра"

– Много, но недостаточно. Например, я не знаю, веришь ли ты в реинкарнацию.

– Во что?

– В метемпсихоз, в переселение душ. Между прочим, миллионы людей верят… Это служит им своего рода утешением. – Дон усмехнулся. – Впрочем, мало кому хочется возродиться в образе змеи или таракана.

– Что-то я не понимаю, о чем ты?

– Но бог не допустит, чтобы твоя Бонни ожила в образе таракана, правда?

– Заткнись!

– Что, больно? Милая невинная крошка…

Это действительно было больно. Так больно, что Ева лишь с большим трудом удержалась, чтобы не расплакаться. Глупо было позволять ему причинить себе боль. Еще глупее – показывать это.

– Меня не особенно волнует твой бред. К тому же я не верю в реинкарнацию.

– А зря. Я бы на твоем месте хотя бы задумался над этим. Как я уже сказал, вера в переселение душ может служить превосходным утешением. Кстати, Ева, ты знакома с Библией?

– Более или менее.

– Я не очень люблю Ветхий Завет, но даже там встречаются очень интересные мысли. Во всяком случае, одна из них показалась мне достойной пристального внимания. Вот… Книга Бытия, глава 2, стих 22…

– Я не знаю, о чем там говорится.

– Я тебе скажу. Но сначала выйди на крыльцо и забери мой подарок.

– Подарок?

– Да. Ты найдешь его слева от ступенек. Извини, но не мог же я подойти и постучаться – округа буквально кишит фэбээровцами.

Ева облизнула пересохшие от волнения губы.

– Какой подарок?

– Увидишь. Иди и возьми его, иначе я немедленно повешу трубку.

– С моей стороны было бы глупо послушаться тебя и выйти из дома. Откуда я знаю, что ты не подстерегаешь меня снаружи?

– Как я уже сказал, вокруг этого дома бродит слишком много посторонних. Кроме того, я пока не собираюсь тебя убивать… – Дон немного помолчал и добавил:

– Но я не обещаю не убивать Куинна, если ты позовешь его. Пусть это будет наше с тобой маленькое дельце, договорились? А теперь пойди и забери мой подарок.

Ева сама не заметила, как встала с дивана и двинулась к выходу.

– Ты идешь?

– Да.

– Хорошо. Пока ты идешь, послушай меня еще немножко. Считается, что души умерших насильственной смертью стараются вернуться на землю, так сказать, вне очереди, так что душа твоей Бонни должна была воплотиться в другом теле почти мгновенно.

– Ерунда.

– Я убил ее десять лет назад. Это значит, что новой Бонни сейчас должно быть десять лет, причем она может оказаться как мальчиком, так и девочкой… ну не тараканом же в самом деле? – Дон снова хихикнул. – Ты где? Дошла до входной двери?

– Да.

– Посмотри в окно, если хочешь. Думаю, ты увидишь своего верного стража – он сидит в машине на берегу озера. Во всяком случае, он был там несколько часов назад, когда я оставлял свою маленькую посылочку.

Ева бросила взгляд в окно. В сумерках она разглядела Чарли, который стоял, опершись о переднее крыло машины, и мирно беседовал о чем-то с Джо.

– Ты вышла на крыльцо?

– Нет.

– Неужели ты боишься, Ева? Или, может быть, тебе не интересно, что может быть в этой коробочке?

– Я не боюсь тебя! – крикнула Ева, широко распахивая входную дверь. Холодный ветер хлестнул ее по ногам, поскольку, кроме длинной фланелевой рубашки, на ней больше ничего не было, но Ева даже не вздрогнула.

– Я на крыльце, – сказала она в трубку. – Где твой чертов подарок?

– Слева от ступенек. То есть, когда я его клал, для меня он был слева. Значит, для тебя – справа.

Ева повернулась в указанном направлении и сразу увидела небольшую картонную коробку, которая лежала в траве возле крыльца.

– Куинн не позволил бы тебе трогать мой подарок, – сказал Дон. – Ведь я мог подложить тебе адскую машинку, мог пропитать бумагу сильнодействующим ядом, но ведь ты знаешь, что я пока не собираюсь причинять тебе вред! И потом… что за смерть от бомбы или газа? Мгновение – и тебя нет. Другое дело, когда боль накапливается постепенно, пропитывает каждую клеточку твоего тела, наполняет тебя до краев. Только после того, как ты все это пройдешь, все испытаешь, настает волшебный миг, когда ты уже не можешь сдержать ее, и тогда она вырывается наружу восхитительно…

– Заткнись!

Ева знала, что совершает глупость, что это действительно может оказаться мина или еще что-нибудь похуже, и все-таки она наклонилась, чтобы поднять сверток.

– Не спеши, подумай, вдруг это все-таки бомба? – сказал в трубке Дон, и она, вздрогнув, замерла. Помимо ее воли у нее появилось ощущение, что Дон где-то рядом, что он наблюдает за ней из темноты под деревьями.

– Где ты? – спросила она.

– Разве ты не видишь никаких подозрительных теней? Не слышишь подозрительных шорохов? Я могу быть совсем рядом, за углом. Я могу прятаться вон в тех кустах.

– Я ничего не вижу и не слышу, – твердо ответила Ева.

– Да, пожалуй, в такой темноте действительно трудно что-то разглядеть, но это вовсе не значит, что меня нет поблизости, – сказал Дон, и Ева снова замерла, напряженно всматриваясь в темные заросли вдоль дорожки.

– Ева! – Это Джо обернулся и увидел ее.

– …Или я могу сидеть сейчас в своей машине в десятке миль от озера. Как ты думаешь, какой из этих вариантов – правда?

Она опустилась на колени и взяла коробку в руки.

– Ева!!!

Она разорвала бумагу, открыла… Внутри лежало что-то белое, твердое, словно пластмассовое…

– «…И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку…» – прозвучал у нее в голове голос Дона. – Книга Бытия, глава 2, стих 22.

– Что ты делаешь?! – Джо был уже рядом. Он пытался оттащить Еву в сторону, но она сопротивлялась.

– Не трогай меня!

– У меня и у бога есть много общего, – шептал Дон. – Убив твою Бонни, я, как бог, создал нового человека. Правда, для этого мне не понадобилось ее ребро, но я надеюсь, ты поймешь, что символизирует мой подарок. Ее зовут Джейн. Джейн…

Ева выронила телефон. Ее неподвижный взгляд не мог оторваться от того, что лежало в коробке.

– Не прикасайся, – предупредил Джо.

– Я сейчас же позвоню Спайро и вызову сюда экспертов-криминалистов! – воскликнул запыхавшийся Чарли, который подбежал к дому вслед за Джо.

– Дон? – спросил Джо.

Ева кивнула.

– Он сказал тебе, что это такое?

Ева снова кивнула. Оно было таким маленьким, таким гладким…

Слезы хлынули у нее из глаз и потекли по щекам.

– Ева!

– Бонни… Это ее ребрышко.

– Черт! – Джо подхватил ее на руки и понес в дом. – Сукин сын! Сволочь!

– Бонни! – рыдала Ева.

– Тише, тише… – Джо сел вместе с ней на диван, обнял ее за плечи и принялся покачивать, словно баюкая. – Проклятье, почему ты не позвала меня?

– Это ребро Бонни!

– Это может быть кость животного. Любого другого человека! Он мог солгать тебе!

Она упрямо покачала головой.

– Нет, это Бонни, я знаю!

– Да послушай же меня!.. – Джо встряхнул ее с такой силой, что у Евы лязгнули зубы. – Это все ложь! Он просто хотел сделать тебе больно.

И ему это удалось! Ева понимала все, что твердил ей Джо, и в глубине души даже была с ним согласна, но не могла ничего с собой поделать. От боли сердце ее как будто рвалось на части, каждый вздох давался с огромным трудом, а горло сводили судорожные рыдания. Только вчера она убеждала себя в том, что у Дона нет против нее никакого оружия, но оказалось, что есть. Да еще какое! Самое сильное, самое страшное, против которого у нее не было защиты. Дон добивался одного: он хотел управлять ею, и он своего достиг или почти достиг. Как Ева ни старалась, она никак не могла перестать плакать!

Как не могла она не думать о той маленькой частице Бонни, которая лежала в коробке на крыльце.

– Принеси… ее сюда, – выдавила она.

– Что?

– Там… там холодно, она может замерзнуть.

– Послушай, Ева, я не могу, – мягко возразил Джо. – Это важная улика. Ее нельзя трогать!

– Но ведь я уже ее тронула! И потом Дон не из тех, кто оставляет следы. Пожалуйста, принеси!

Негромко выругавшись, Джо встал с дивана и направился к выходу. Вскоре он вернулся с коробкой и сразу убрал ее в ящик рабочего стола.

– Вот, – сказал он. – Я принес. Как только приедет Спайро, мы отправим эту улику в лабораторию для анализа.

– Хорошо.

– И, пожалуйста, перестань реветь.

Ева кивнула.

– Скажи, что он говорил?

– Не сейчас. – Она покачала головой. – Дай мне минутку…

Он обнял ее крепче, прижал к себе.

– Хоть десять… минут или лет, смотря сколько тебе понадобится. Почему бы нет? К тому же я уже дал тебе десять лет не так ли?

Ева кивнула, хотя и не совсем понимала, о чем он говорит. Какие десять лет? Может быть, и десяти минут у нее нет…

Она уткнулась головой в его плечо, стараясь справиться с болью и ужасом, чтобы заглянуть в лицо новому кошмару.

– Он сказал… – начала она и замолчала. Еще рано, подумала она, но голос Дона все звучал в ее мозгу:

«…Ее зовут Джейн».

* * *

– Все это просто бред сумасшедшего, – хладнокровно подвел итог Джо. – Реинкарнация? Гм-м… – Он пожал плечами. – Такого не бывает.

– Как тебе показалось, сам он верит в учение о переселении душ? – поинтересовался Спайро.

– Не знаю. Вряд ли, – ответила Ева, немного подумав.

– Значит, он снова пытался управлять тобой. Изобретательный, сволочь!

– Он хотел, чтобы я поверила в реинкарнацию. – Ева горько улыбнулась. – По-моему, Дон придумал себе новое развлечение.

– Но он не может не знать, что ты слишком здравомыслящая женщина, чтобы поверить в эту чушь! – сердито сказал Джо.

– Дон рассчитывает на то, что я не просто женщина, а мать, которая потеряла своего ребенка. И которая до сих пор любит детей… – Ева с такой силой стиснула руки, лежавшие у нее на коленях, что костяшки ее пальцев побелели. – Нет, чтобы установить между нами связь и привязать меня к себе, одних костей мало. Дон это понимает, и я боюсь… я боюсь, что он выбрал себе еще одну жертву и теперь хочет сделать меня соучастницей или, еще хуже, причиной нового убийства.

– Он бесспорно умен… – вполголоса пробормотал Спайро, и Ева беспомощно посмотрела на него.

– Извини, но я не могу восхищаться Доном, как ты, – сказала она дрожащим голосом. – Он чудовище, монстр, выродок!

– Я вовсе не восхищаюсь им, – возразил Спайро. – Я просто хочу быть объективным. Опасно недооценивать противника, в особенности если он наделен таким незаурядным интеллектом. Ну а насчет новой жертвы… Ведь это только твое предположение, не так ли? Ведь Дон не сказал тебе ничего конкретного.

– Почему же? Он сказал, что ее зовут Джейн. Кроме того, он сильно рисковал, когда решил подложить на крыльцо эту коробку. Если он умен, то не стал бы подвергать себя опасности напрасно.

– Но он сумел причинить тебе боль, сильную боль! Кто знает, что творится в голове у преступника? Быть может, с его точки зрения игра стоила свеч, хотя нам его действия кажутся бессмысленными, иррациональными.

Ева упрямо покачала головой.

– Нет, – сказала она уверенно. – Дон сделал первый ход в какой-то новой игре. Он нанес мне уже два удара: сначала подсунул ребро Бонни, потом пригрозил расправиться с какой-то другой девочкой. Но главное, он хотел, чтобы я связала эти две вещи вместе.

– И… ему удалось этого добиться? – спросил Спайро.

– Конечно, нет.

– Совсем нет? – уточнил агент, пристально глядя на нее.

– Я бы ему не позволила… – ответила Ева, но отвела глаза.

– Надеюсь, что дело действительно обстоит так, как ты говоришь, – вздохнул Спайро, и Ева вскинула на него взгляд.

– Мы должны найти ее, Спайро. Нужно обязательно найти эту девочку!

– Но ее, быть может, вообще не существует!

– Она существует.

– Если она существует, Дон уже мог убить ее. Или похитить.

Ева отрицательно покачала головой. В словах Спайро был резон, но она не хотела ему верить.

– Нет, я так не думаю.

– Хорошо. – Спайро задумчиво кивнул. – Пока мы все равно ничего сделать не можем. Я заберу улику и постараюсь, чтобы ее исследовали в кратчайшие сроки. А ты… – Он повернулся к Джо. – Ты выясни, как Дону удалось так близко подойти к дому незамеченным.

– Я уже тысячу раз задавал себе этот вопрос, – раздраженно ответил Джо. – Это невозможно, и все-таки это случилось. Значит, надо усилить охрану.

– Я могу прислать еще нескольких человек, но… – Спайро покачал головой. – Озеро тянется на несколько миль, оно узкое и длинное и к тому же изгибается как змея. Преступнику ничего не стоит подъехать к одному из заливов, спустить на воду байдарку, подплыть к коттеджу и вернуться. Чтобы контролировать всю береговую линию, понадобится целая цепь агентов в три мили длиной.

– Но по крайней мере ты мог бы распорядиться, чтобы вблизи коттеджа установили аппаратуру скрытого наблюдения, инфракрасные детекторы, датчики движения и прочее. Кроме того, нужно постараться засечь, откуда Дон звонит Еве.

– Не знаю, будет ли от этого какой-нибудь толк, но я попробую, – сказал Спайро. – Что касается того, как засечь аппарат, с которого звонит Дон…

– Нет, – громко сказала Ева, и оба мужчины одновременно посмотрели на нее.

– Нет, – повторила Ева. – Если Дон узнает, что мы пытаемся его вычислить, он больше не позвонит, а я должна говорить с ним.

Джо вполголоса выругался, и Ева с упреком посмотрела на него.

– Ты же знаешь, что я должна!

– Проклятье! Он все-таки зацепил тебя!

– А что, если он не позвонит? – уточнил Спайро.

– Он позвонит. Обязательно, – уверенно сказала Ева. – И это будет очень скоро. – Она приподняла голову. – Дон должен сказать мне, кто эта девочка.

– Но ведь он уже назвал тебе имя и возраст.

– Это была просто приманка, чтобы я начала волноваться, но этого недостаточно, чтобы найти девочку. А мы должны ее найти.

– Тогда, если он позвонит, постарайся, чтобы Дон рассказал тебе как можно больше. Это будет твоя задача. Потому что искать по всей стране девочку десяти лет, которую зовут Джейн, это… сама понимаешь…

Спайро развел руками, и Ева кивнула. Ее задача, ее ответственность… Дон как раз и добивался того, чтобы она почувствовала себя ответственной за жизнь девочки, которую даже не знала. И чтобы она попыталась спасти ее.

Ее зовут Джейн…

И ей было всего десять лет. Совсем крошка. Она, наверное, даже не знала, что на свете существуют такие чудовища, как то, которое выбрало ее своей жертвой.

Маленькая девочка. Не зная об опасности, она будет совершенно беспомощна.

6

Дон заставил Еву ждать двое суток и только потом позвонил вновь.

– Ну как, тебе понравился мой подарок? – спросил он почти весело.

– Нет, – отрезала Ева. – И тебе это прекрасно известно.

– Как тебе могла не понравиться твоя родная плоть и кровь? – притворно удивился Дон. – Впрочем, виноват, оговорился… Ни плоти, ни крови там не было, конечно. Только кость.

– Кто она?

– Я же сказал, что это твоя Бонни.

– Нет, я имела в виду ту девочку… Джейн. Кто она?

– Джейн?.. Она тоже может оказаться твоей Бонни. Помнишь, что я говорил тебе в прошлый раз про переселение душ? Очень может быть, что душа твоей дочери возродилась на земле в теле этой…

– Как ее фамилия?

– …Она не так мила, как твоя Бонни, но у нее такие же густые рыжие волосы. К несчастью, в этот раз жизнь обошлась с ней круче, чем когда она была твоей дочерью. Джейн сменила четыре сиротских приюта, дважды ее удочеряли, но неудачно… – Дон с сожалением прищелкнул языком. – Это очень, очень печально, Ева. Сейчас она снова живет с приемной матерью, но, боюсь, это продлится недолго…

– Где она живет? – воскликнула Ева, стараясь справиться с холодом, которым повеяло на нее от последних слов Дона.

– Думаю, ты хорошо знаешь это место, Ева.

И снова она вздрогнула, как от холода.

– Она в… в могиле? Скажи, Джейн жива?

– Конечно. Пока…

– И она у тебя?

– Нет. До сих пор я только наблюдал за ней. Мне она показалась очень интересной и забавной. Думаю, ты согласишься со мной, когда найдешь ее.

– Скажи же мне ее фамилию, черт тебя дери! Я же знаю, ты хочешь, чтобы я ее нашла!

– Да, но ты должна найти ее сама. Это часть игры. Только не пытайся вмешивать в это дело полицию, иначе я могу рассердиться. Не беспокойся, уж твой материнский инстинкт приведет тебя прямо к ней – к твоей дочери в новом теле. Найди ее, Ева! И поскорее, пока я не потерял терпение.

Он дал отбой. Ева тоже выключила телефон и задумалась, тяжело опустив голову на грудь.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Джо.

– Мы немедленно едем в Атланту. – Ева встала.

– Зачем? Что это на тебя нашло?

– Дон сказал, что я хорошо знаю место, где живет Джейн. Я знаю Атланту лучше всего. Слушай, Джо, у тебя есть знакомые в службе охраны детства?

Он покачал головой.

– Но, может быть, ты знаешь кого-то, кто мог бы нам помочь? Дон сказал, что Джейн сменила четыре приюта для сирот. Дважды ее брали в семью, но возвращали, а сейчас она снова живет с приемной матерью. Все это должно быть в архивах социальной службы, и это можно проследить!

Джо немного подумал.

– Можно обратиться к Марку Грунарду, – сказал он наконец. – Я, правда, не уверен, что у него есть нужные связи, но он умеет разыскивать нужную информацию лучше, чем кто бы то ни было.

– Ты ему позвонишь?

– Послушай, Ева, почему бы нам не обратиться непосредственно в управление полиции Атланты? Теперь, когда идентифицирован труп Джона Девона, нашему начальству не отвертеться. Полиция будет сотрудничать.

– Дон сказал, чтобы я не обращалась в полицию. Он хочет, чтобы я разыскала ее сама. Для него это часть игры, как он сказал.

– Может быть, ты останешься здесь, а я поеду в Атланту и начну поиски?

– Я же сказала тебе, чего хочет Дон! Это должна быть я! Он прямо сказал, что я должна разыскать Джейн, пока у него не кончилось терпение!

– Ну и пусть себе ждет у моря погоды! Разве мы не решили, что ты ни в коем случае не должна подчиняться его требованиям? А если завтра Дон потребует, чтобы ты спрыгнула с крыши?

– Если я не сделаю, как он сказал, он пришлет мне Джейн по частям, – безучастно сказала Ева. – Я не могу рисковать жизнью девочки. Я должна найти ее сама.

– О'кей, но я поеду с тобой. – Джо потянулся к телефону. – Иди уложи в сумку зубную щетку и смену одежды, а я пока позвоню Марку и скажу ему, что нам нужно.

– Договорись с ним о встрече, – попросила Ева. – Дон наверняка будет наблюдать за мной, пусть он видит, что я что-то делаю.

– Нет проблем. Я, кажется, говорил, что Марк сам хотел встретиться с тобой в ближайшее время. У него есть ключ от моей квартиры – там он и будет нас ждать.

* * *

Городская квартира Джо находилась на седьмом этаже роскошного высотного здания напротив Пьедмонт-парка. Загнав машину в охраняемый подземный гараж, Джо провел Еву к лифтам, и они вместе поднялись наверх.

– Я жду вас почти час, – сказал Марк Грунард, открывая им дверь. – Я занятой человек, мое время ценится на вес золота… – Он ухмыльнулся. – Добрый день, Ева, рад снова встретиться с тобой.

Журналист протянул руку, и Ева робко пожала ее.

– Я тоже рада этому, Марк. Жаль только, что при таких обстоятельствах.

Со времени их последней встречи много лет назад Марк Грунард почти не изменился. Он был все таким же высоким, подтянутым, с обаятельной улыбкой и внимательным взглядом голубых глаз. Ему было уже, наверное, чуть за пятьдесят, но возраст выдавали только морщины, которые «гусиными лапками» разбегались от глаз.

– Я рада, что ты согласился помочь нам, – добавила она.

– Если бы я не согласился, меня следовало бы гнать из журналистики поганой метлой, – пошутил он. – Не каждый день у меня появляется возможность сделать эксклюзивный репортаж, который может принести мне «Эмми». («Эмми» – самая престижная премия на телевидении.)

– Как насчет твоих коллег? – уточнил Джо. – Кто-нибудь знает, что Ева Дункан вернулась в город?

– Думаю, нет. Во вчерашнем выпуске новостей я мимоходом обронил, что вас видели в районе Дайтон-Бич, так что, если вы не сделаете никаких глупостей, вас никто не будет преследовать и требовать от вас «несколько слов для прессы». За исключением меня. – Он снова улыбнулся, но тут же стал серьезным. – Так вот, насчет вашей просьбы… Я связался с Барбарой Эйсли, она возглавляет городское отделение службы охраны детства и занимается в основном приютами и вопросами усыновления. Это тот человек, который вам нужен, но… поладить с ней будет непросто. Все личные дела сирот и усыновленных держатся в строжайшем секрете.

Услышав это, Ева не сдержала тяжелого вздоха. Неужели тупик? – подумала она в отчаянии. Джейн могут убить, но никто из этих бюрократов даже не почешется! Для них инструкции важнее человеческой жизни.

– Неужели ничего нельзя сделать, Марк? – спросила она с надеждой. – Может, ты все-таки возьмешься уговорить ее?

– Барбара Эйсли – крепкий орешек. Из нее вышел бы отличный армейский сержант. – Журналист задумался. – Вот если бы вы могли раздобыть судебное решение…

– Мы не можем ждать, пока будут соблюдены все формальности, – покачал головой Джо. – Ева боится, что преступник может потерять терпение и убить девочку.

– Барбара Эйсли должна нам помочь! – вставила Ева.

– Гм-м… Это будет нелегко, но я, кажется, не сказал «невозможно». Надо только найти способ убедить ее.

– Может быть, она скорее пойдет нам навстречу, если с ней поговорю я? – предложила Ева.

Грунард кивнул.

– Я надеялся, что ты так скажешь. Сегодня вечером мы поведем Барбару ужинать… – Он поднял руку, останавливая Джо, который порывался что-то возразить. – Нет-нет, никакой опасности нет. Я знаю, что Еве нельзя бывать там, где ее могут узнать. Один мой друг владеет в Чаттахучи собственным итальянским рестораном, там нам никто не помешает. Кроме того, там подают отличное спагетти. Договорились?

– О'кей. – Джо кивнул. – В шесть часов мы тебя ждем.

Грунард быстро вышел, а Ева повернулась к Джо.

– Он выглядит очень… солидно, – сказала она.

– В этом секрет его успеха, – согласился Джо. – Людям приятно видеть на экране человека, который внушает им доверие. – Он немного помолчал. – Ладно, давай хоть перекусим с дороги.

И он повел ее на кухню. Оглядывая его квартиру, Ева не сдержалась и заметила:

– Я думала, ты живешь лучше, Джо. Ты, во всяком случае, можешь себе это позволить, но твоя квартира… Она больше похожа на номер в отеле.

Джо пожал плечами.

– Я, кажется, уже говорил, что здесь я только ночую. Да и то не всегда. Что ты скажешь насчет кофе и сандвичей? Нам надо подкрепиться, потому что, как мне кажется, вечером нам будет не до еды. Эта Барбара Эйсли, по-видимому, действительно не подарок.

– Хорошо, – согласилась Ева. – Барбара Эйсли… – задумчиво пробормотала она. – Мне кажется, я с ней уже встречалась.

– Когда?

– Давно. Много, много лет назад, когда я сама была еще ребенком. К нам тогда ходила одна симпатичная инспекторша из службы охраны детства – смотрела, в каких условиях я живу, в чем нуждаюсь… – Ева невесело улыбнулась. – Может быть, это она, а может быть, и нет.

– Ты не помнишь? – удивился Джо.

– Может, когда я увижу ее, я вспомню, но имя… – Ева страдальчески сморщилась. – Мы с мамой часто переезжали с места на место, и каждый месяц служба охраны детства грозилась отобрать меня у Сандры и поместить в детский дом, если мама не перестанет принимать героин. – Ева открыла холодильник и присвистнула. – Боюсь, сандвичи отменяются. Все протухло!

Джо заглянул в холодильник и задумчиво почесал в затылке.

– Действительно… Ладно, тогда я поджарю тосты.

– Если только хлеб не заплесневел.

– Не будь такой пессимисткой. Я купил его всего неделю назад. – Он полез в хлебницу. – Ну вот! – обрадованно заявил Джо. – И ни капельки он не заплесневел, только подсох немного.

Он извлек батон, нарезал ломтиками и сунул в тостер, стоявший на рабочем столе.

– Иногда мне кажется, – сказал он задумчиво, – что в детском доме тебе было бы лучше, чем дома.

– Может быть, – согласилась Ева. – Но я туда не хотела. По временам я буквально ненавидела Сандру, но она все-таки была моей матерью, а маленькому ребенку семья – даже самая ужасная – всегда кажется лучше, чем общество доброжелательных, но чужих людей. Взрослых людей… – Она достала из морозильника заиндевевший кусок обезжиренного маргарина. – Именно поэтому бывает так трудно забрать ребенка у родителей, которым не то что живое существо – велосипед нельзя доверить! Маленькие дети – большие оптимисты, они до последнего верят, что рано или поздно все образуется, все будет хорошо.

– Но это случается очень редко…

– Да, – согласилась Ева. – Чаще всего ребенок просто не выживает. Мне в этом отношении повезло вдвойне. Я не только уцелела, но и дожила до таких времен, когда мы с матерью можем нормально общаться.

– Джейн, очевидно, повезло гораздо меньше.

– Да. Четыре приюта и два неудачных усыновления кое о чем говорят. А ведь ей всего десять! – Ева подошла к окну и стала смотреть вниз, на улицу. – Ты даже не представляешь, как круто обходится жизнь с теми, кому не повезло.

– Представляю. Я же все-таки полицейский.

– Но ты никогда не был там… – Ева показала на улицу за окном и улыбнулась ему через плечо. – Богатенький сынок богатеньких родителей…

– Не надо тыкать меня носом в то, что я все равно не могу изменить. – Джо ухмыльнулся. – Я со своей стороны делал все, чтобы родители отказались от меня, но они не поддавались. Вместо того чтобы положить меня в корзинку и пустить по воде, они отправили меня в Гарвард. – Он включил кофеварку. – Впрочем, я еще легко отделался, ведь с тем же успехом я мог оказаться и в Оксфорде.

– Бедненький! Ужасная судьба… – Ева притворно вздохнула. – Кстати, ты почти ничего не рассказываешь о своих родителях. Кажется, они оба умерли, пока ты учился, верно?

– Да. Они погибли, когда их яхта столкнулась во время шторма с сухогрузом.

– Почему ты ничего о них не рассказывал?

– Да рассказывать в общем-то нечего…

Ева повернулась к нему.

– Черт побери, Джо, я тысячу раз пыталась заставить тебя рассказать мне что-нибудь о твоих родителях, о том, как ты рос, но ты всякий раз уклонялся от ответа. Почему?!

– Это неважно.

– Это так же важно, как и мое прошлое, мое детство.

Джо не сдержал улыбки.

– Но не для меня.

– Так нечестно, Джо! – воскликнула Ева. – Какие же мы друзья, если ты знаешь обо мне все, а я о тебе не знаю ничего.

– Я не верю, что можно жить, оглядываясь на прошлое и черпая в нем силы. Прошлое есть прошлое.

Он снова уклонялся от ответа, и Ева досадливо поморщилась.

Джо пожал плечами.

– Ты спрашивала о моих родителях? Я их почти не знаю. Они перестали обращать на меня внимание примерно тогда, когда я из очаровательного карапуза стал превращаться в непоседливого мальчишку с тысячью «почему?» и «отчего?». Что ж, я не могу их за это винить… – Он полез в буфет, чтобы достать чашки. – Я никогда не был простым ребенком. Должно быть, моя бешеная активность и непомерная требовательность мешали им жить спокойно.

– Не могу представить, чтобы ты чего-то требовал! – удивилась Ева. – Ты всегда казался мне очень… самостоятельным. И самодостаточным.

– Что ж, очевидно, со временем я изменился. Как бы там ни было, тебе придется поверить мне на слово. – Он принялся разливать кофе. – Между прочим, я до сих пор достаточно эгоистичен, просто я научился ловко это скрывать. Садись, тосты, кажется, уже остыли.

– Но ты никогда не требовал ничего от меня.

– Ты просто не заметила. Мне нужна твоя дружба. Мне нужно твое общество. Но больше всего мне нужно, чтобы ты осталась в живых.

– Это самые неэгоистические требования, какие я когда-либо слышала.

– Ты заблуждаешься. Большего эгоиста, чем я, ты вряд ли встречала.

Ева улыбнулась.

– По-моему, ты все врешь.

– Я рад, что мне удалось обвести тебя вокруг пальца. Но когда-нибудь ты поймешь, как ловко я тебя обманывал все эти годы. Вы, трущобные киски, никогда не должны доверяться богатеньким мальчикам.

– Вот ты опять переводишь разговор на меня. Почему ты не хочешь поговорить со мной откровенно?

– Потому что мне скучно говорить о себе. Аж скулы сводит. – Джо нарочито зевнул. – Я вообще довольно скучный человек.

– Ну это ты точно врешь.

– Нет, я, конечно, не могу отрицать, что я в высшей степени умен и сообразителен, но в моем прошлом нет ничего… экстраординарного. Такого, что могло бы показаться тебе интересным. – Он сел за стол напротив нее и поднес к губам чашку.

– Ну так что там насчет Барбары Эйсли? Что ты все-таки о ней помнишь?

Ну вот, разочарованно подумала Ева. Опять он рассказал ей не больше, чем хотел сам.

– Я же сказала: я не уверена, что это именно она. В нашей семье перебывала целая уйма социальных работников, разве всех упомнишь? Во-первых, мы с матерью постоянно кочевали с места на место, а во-вторых, служащие департамента часто менялись. Их можно понять – работа, которой они занимались, была непростой и неблагодарной. К тому же Тексвуд никогда не был безопасным районом.

– Ну а если подумать? – Джо хитро прищурился.

– Да пошел ты! – Ева рассмеялась, хотя ей было совсем не весело. Детские воспоминания волной нахлынули на нее, и она как наяву ощутила запахи, которые преследовали ее все годы, что она жила с матерью. Запахи грязи, мышей, секса, наркотиков и страха – постоянного страха и неуверенности. Господи, как же она выдержала все это? Может быть, она все-таки была сильной?

– Я думаю, Барбара Эйсли была одной из социальных работниц, – сказала она, стряхивая наваждение. – Я действительно помню одну милую женщину, которая ходила к нам дольше других. Ей было, наверное, под сорок, но мне она казалась почти старухой. Мне-то тогда было всего лет девять или десять.

– Она… жалела тебя?

– Наверное. Я старалась этого не замечать. Тогда я уже озлобилась и старалась никого к себе не подпускать. Одна против всего света…

– Жаль. Я-то надеялся, что она вспомнит тебя и быстрее пойдет на уступки.

– Даже если и вспомнит, это вряд ли что-то изменит. Человек, который тридцать лет проработал в службе охраны детства, должен быть сделан не просто из стали, а из самой крепкой стали. Я, конечно, могла бы попробовать, но, к сожалению, у нас совсем нет времени, поэтому мне остается только одно: убедить ее дать нам доступ к личным делам воспитанниц детских домов и приютов. И либо я сделаю это, либо…

– Не волнуйся. Так или иначе, но мы эту информацию получим.

Ева попыталась улыбнуться.

– Ого! Похоже, если Барбара Эйсли откажется нам помогать, ее ждут крупные неприятности. Насколько я тебя знаю, ты способен устроить в службе охраны детства что-то вроде уотергейтского скандала.

– Там поглядим, – серьезно сказал Джо, и улыбка Евы погасла. Когда Джо был таким, кто-то действительно мог серьезно пострадать.

– Не надо, Джо, – негромко попросила она. – Я не хочу, чтобы ты попал в беду.

– Ну, умные не попадаются! А кто не попадается, у того не бывает неприятностей.

– Так просто?

– Да, так просто. Мир вообще довольно простая штука, только не каждый это понимает. В данном случае… Достаточно будет, если я скажу, что жизнь Джейн стоит того, чтобы из-за нее я рискнул своей безупречной репутацией? Впрочем, если сегодня вечером ты проявишь настойчивость и изобретательность, можно будет обойтись и без взлома. Кто знает, может быть, Барбара Эйсли совсем не такая, как говорил Марк. Может быть, она просто милая старая леди, мягкая и обходительная…