Текст книги "Хачироку и три месяца лета"

Я мысленно согласился и вытащил коробку из багажника. Прозвенел звонок над входной дверью, и мы оказались внутри. Ряды столиков вдоль окон и длинная барная стойка были выполнены в приятном красном цвете, а в углу притаился музыкальный автомат. Несколько человек сидели за столиками, занятые едой. Никто даже головы не повернул в нашу сторону. За стойкой появилась женщина, она была в фартуке и поварском колпаке. Широкая улыбка расплылась на её лице.

– Привет и добро пожаловать! Мы уже почти закрываемся, но некоторые позиции меню ещё доступны.

– Звучит заманчиво, но сначала мы бы хотели вручить Вам посылку, – ответила на улыбку Аюна.

Женщина всплеснула руками.

– Курьеры!? Хвала Небесам, я боялась, что доставки сегодня уже не будет, – она взяла небольшую паузу и продолжила. – А завтра большой день! Ожидается группа туристов, перед которыми никак нельзя ударить в грязь лицом.

Я занёс коробку за стойку и водрузил на пол. Аюна вскарабкалась на высокий стул.

– Простите моё любопытство, но что внутри? Аромат такой, что с ума сойти можно.

Женщина коротко хохотнула.

– Специи и приправы для моего коронного пирога.

Мой взгляд наткнулся на широкое меню, украшенное фотографиями, и особое место среди стандартных обедов-завтраков, занимали именно пироги. Крупная фотография располагалась в центре, с гордой надписью: «Фирменный». Цена его, кстати, была на порядок выше, чем у других. Вид его тоже давал понять, что блюдо особенное. Пышный, сверху крем в виде цепи гор с заснеженными вершинами из взбитых сливок и безе. Помимо воли, я позавидовал завтрашним туристам.

Подошла семейная пара, мужчина расплатился и похвалил еду. После они вышли наружу.

– Очень хотелось бы попробовать, – вернулась к нашему разговору Аюна.

Та сделала жалостливую гримасу.

– К сожалению, будет только завтра, сегодня только тесто поставлю. Но, Вам я обещаю сварить лучший кофе, по эту и ту сторону перевала.

Мы сразу же оживились.

– Учтите по части кофе мы большие эксперты.

Женщина подмигнула и сложила правую руку в знак «ОК», после чего скрылась за стойкой. Я сел рядом с Аюной. За окном лес погрузился в ночь. Люди за столиками тихо переговаривались. Я осматривал стойку, столы, примостившиеся рядом, кафельный пол, и наконец, поймал себя на мысли, что всё здесь прямо сияет чистотой. Хирургу не было, бы зазорно провести операцию в таком помещении. Потом на ум пришла моя общага, эх, туда бы такую хозяйку.

– Классное место! – воскликнула Аюна.

– Ага.

В этот момент вернулась женщина. Она избавилась от колпака, и сразу приобрела более домашний вид. Коричневые волосы складывались в аккуратное каре. Перед нами появились два огромных стакана кофе с шапкой из сливок и вазочка с печеньем.

– Угощайтесь, это за счет заведения. Кстати, забыла представиться, я Нора.

Мы назвали свои имена. Пока Нора отправилась к другим посетителям, мы отдали должное ароматному напитку и хрустящему печенью. Данное сочетание было выше всяких похвал.

– Стоило приехать только ради этого, – с довольной улыбкой сказала Аюна.

Я, если честно и сам уже радовался, что согласился сюда приехать. Об обратном пути старался пока не думать. Люди понемногу уходили, и через полчаса мы остались последними посетителями. Нора убралась и села вместе с нами.

– Уф, тяжелый день, – вздохнула она, а потом посмотрела на нас. – Хотя, кому я рассказываю, вы ведь тоже не прохлаждаетесь.

Мы промолчали. Мне курьерская работа была в удовольствие. В этом преимущество молодости. Работать не тяжело, а даже интересно, и только по истечении времени отношение к работе, какой бы она не была, могло поменяться.

– А вы давно здесь работаете?

Нора заливисто засмеялась.

– Всю жизнь можно сказать. Только я здесь не только повар, но и хозяйка. Землю приобрёл ещё мой дедушка и открыл здесь кафе. В то время приобретение земли было гораздо более простой процедурой, нежели сейчас. Потом бизнес перешёл к моему отцу, и несмотря на кризисы и прочие напасти, он сумел преумножить труды деда. Потом отца не стало, а так как я единственная дочь, то мне ничего не оставалось, как встать у штурвала. Хотя, я всё детство провела в этих местах и другой жизни не представляла. Вышла замуж, родила детей, – она ненадолго замолчала.

На улице раздался с рокотом проехал грузовик, пробирающийся через перевал. Звук был тоскливый, словно какое-то огромное животное отправлялось в страну вечного покоя.

– Муж угас от болезни. Скоропостижно, за считанные недели. Одно радует, что не мучился. Дети выросли, уехали в большие города. Иногда пишут, реже звонят, своя жизнь у них.

Сказав это, женщина устремила долгий взгляд в черный квадрат окна. Мы молчали, задумавшись о своем. Стояла тишина, нарушаемая только гудением холодильника, да редким треском музыкального автомата, словно он всё хотел начать играть какую-то мелодию, но не мог выбрать. Таинственная июльская ночь, полная новых впечатлений, новых мыслей…

Нора смахнула непрошеные слёзы, и постаралась улыбнуться. Аюна ответила ей робкой улыбкой.

– Не подумайте, пожалуйста, что я истеричка или вроде того. Просто вы мне напомнили моих детей и вот…

Посидев ещё какое-то время, мы собрались в обратный путь. Нора проводила нас до машины.

– Вы очень красивая пара, берегите друг друга.

Я уже хотел опровергнуть её слова, однако в этот миг Аюна взяла меня за руку и легонько сжала. Слова застряли у меня в горле. Нора долго махала нам в след.

Обратный путь казался более легким, дорога полого убегала к подножию горы, и Хачироку будто бы сам по себе катил вниз, туда, где застыл в сонном оцепенении наш городок. Сверху он казался совсем небольшим. На крутом вираже была выделена небольшая площадка для остановки транспорта, огороженная от края железным отбойником. Мы решили там остановиться.

Стоило выйти из машины, как нас окутала ночная прохлада, она забиралась под одежду и холодила кожу. Далеко внизу тускло мерцали огоньки домов, телевизионных вышек, освещение улиц. Низкое небо, словно синий холст, было украшено брызгами звёзд, а в отдалении одиноко висел серп месяца. Воздух был свежий, напоенный ароматом растений. Тишина поглотила всё вокруг. Трудно было сказать, сколько мы так простояли в полном безмолвии, став неотъемлемой частью пейзажа.

– Ты когда-нибудь видел дельфинов?

Неожиданность вопроса вогнала меня в ступор.

– Нет, если только по телевизору.

– Вот и я нет. А порой очень хочется прыгнуть в воду, и чтобы вокруг тебя дельфины кружились. Плавать с ними наперегонки, слушать их смех и забыть обо всём.

– Боюсь, для этого надо уехать далеко-далеко.

– А разве это плохо?

– Это замечательно.

– Ага, надо только разок решиться на это. Давай накопим много-много денег, а потом куда-нибудь рванём?

– Поддерживаю. Всегда мечтал выпить пива под незнакомым небом.

– Глупыш, небо всегда одно и то же, просто смотрит на нас из разных точек. А вот мы обычно до того заняты собой, что забываем иной раз на него поглядеть. Вечно ведь времени нет на самое простое, но такое важное.

Аюна зябко поёжилась и подошла ко мне. Мы обнялись и замерли. Влажное дыхание едва касалось моего плеча. Волосы её пахли лимонным шампунем, а на руках были мурашки. Нас окутала тишина, но она не казалась полной. Стрекот насекомых, легкое шуршание травы и биение наших сердец сливались в единую песню гор. С подножия плавно струились токи энергии жизни, они наполняли нас и уходили к вершинам. Мной овладело спокойствие, хотелось так и стоять здесь, в обнимку, и наблюдать ночь. Но ведь всякая ночь имеет конец. Постепенно мои мысли перешли на город внизу. Точнее на его обитателей. Ведь там живёт столько людей, даже представить тяжко. Все со своими мечтами, желаниями и страхами. Вот так иногда бывает: бац, и не на шутку задумаешься о других. А потом всё пропадает. Ты снова погружаешься в рутину, и тебе ни до кого нет дела, кроме себя самого. Природа человеческой души.

Вскоре мы вернулись в машину. Стоило повернуть ключ зажигания и затрещало радио. Передавались новости со всего мира, и сейчас речь шла об очередном перевороте в одной стране Южной Америки. Уже шестой раз за год менялось правительство, и очередной жестокий диктатор садился на шаткий трон власти.

– Наверное, они там так и живут, как раньше, по закону джунглей, – нарушила молчание Аюна.

– Ага, только в джунглях убивают, чтобы жить, а тут живут, чтобы убивать.

Девушка круто повернулась ко мне.

– Вау! Здорово сказано! Сам придумал?

Я покачал головой.

– Нет, один писатель, в книге о войне. (Ремарк.)

– Не замечал, что многие твои слова и высказывания родом из книг? Словно со мной говорят десятки других людей, а не ты один.

– Такова цена за то, что много читаешь. Хотя со временем я начну забывать прочитанное. И порой будет казаться, что это ты придумал, а на самом деле это мысли из книг.

Фонари вдоль дороги попадались всё чаще, и в один момент нас поглотил океан света – мы въехали в город. Трасса стала более широкой и разделилась на несколько полос, движения к этому часу почти не было. Чем ближе мы подъезжали к центру, тем оживлённее становилось, казалось, что жизнь здесь не утихает никогда. По тротуарам ходили небольшие компании пестро разодетых людей. Двенадцать дня, два часа ночи, а всё одно. Возле светофора, как стайка экзотических рыбок, замерли три машины такси. Стояла духота, мрачный предвестник непогоды. По темно-синему небу, доселе чистому, медленно плыли тучи.

Я барабанил пальцами по рулю, одновременно читая рекламу на баннерах. Чего только не придумают, были бы деньги. Да и продвижение товара очень навязчивое, даже агрессивное. Я вздохнул, и снова уставился на дорогу. Светофор сменил цвет с красного на зеленый, и «экзотические рыбки» отправились восвояси.

– Уже ведь очень поздно?

– Скорее уже рано. Ещё пара часов и придёт рассвет.

– Значит сегодня именно тот день!

– Какой?

– Когда ты впервые довезёшь меня до дома.

Следом за этим, Аюна назвала адрес.

– О, – я не смог скрыть своего удивления. – Неплохой район.

Хотя это я покривил душой, район был просто первоклассным, с развитой инфраструктурой и преступно дорогой жилплощадью в поражающих своей красотой высотках.

Девушка хмыкнула.

– Родители снимают мне там квартиру. Предлагала им, что переберусь в общежитие или перееду в более дешевое место, но отец воспротивился. Сказал, пока учишься, мы будем тебя содержать и точка. Еле убедила его не присылать деньги, ведь у меня есть стипендия. Была точнее.

– Ты не сказала родителям что отчислилась?

Аюна отвернулась к окну.

– Пока нет. Осенью скажу. Хотя за лето многое может измениться. Восстановиться ведь никогда не поздно, правда?

Я согласился. Пошёл дождь, тяжелые капли медленно поползли по лобовому стеклу. Как по мановению волшебной палочки, улицы опустели. Никогда ничего не поздно, подумал я, всё всегда происходит вовремя, только понимание этого приходит не сразу.

– Слушай, а не устроить ли нам завтра выходной? – сказала Аюна.

– А разве на завтра нет заказов?

– Заказы есть на каждый день, но разве мы не заслужили выходной? Все-таки почти две недели вкалываем, как рабы на плантациях.

– Боюсь до их адского труда нам далеко, однако насчет выходного я согласен.

– Тогда давай устроим пижамную вечеринку!

– Что?

– Приглашаю тебя на ночевку вот что, – выпалила она и после паузы продолжила. – Только ты ничего такого не подумай, просто совместная ночевка. И всё.

– Да я и не думал.

– Ну и чудно.

Вскоре мы доехали до места. Асфальт был абсолютно сухим. Дождь выборочно пробежался по городу, оставив сухие участки. Фешенебельные дома убегали вдаль по улице, в окнах темнота. Парковки были заполнены, и нам пришлось покрутиться, чтобы найти себе место. Сам двор был оснащен автоматическим шлагбаумом. Мы зашли в подъезд, поздоровались с консьержем, и на лифте взлетели на небывалую высоту. Я смотрел на мелькающие, на электронном табло цифры.

– На каком же этаже ты живёшь?

– На 37.

Лифт плавно замер, двери разъехались в стороны. Площадка была украшена декоративными фикусами, а на этаже было всего пара квартир.

– Я думал в таких домах, целая тьма квартир на площадках.

– На некоторых да, а здесь по-другому.

Мы вошли в прихожую, по размерам превосходящую мою общежитскую комнату. Обстановка была простая, но функциональная, даже не сказать, что здесь живёт девушка-студентка, с таким же успехом здесь мог проживать сорокалетний клерк или молодая семья. Квартира состояла из зала, спальни и кухни. Несмотря на малое количество комнат, благодаря их размеру, чувствовался простор.

Аюна поставила чайник и упорхнула в соседнюю комнату.

– Чувствуй себя, как дома, будь как дома! – послышался её голос оттуда.

Я аккуратно примостился на краешке дивана и осторожно осмотрелся. Стеллаж, ощетинившийся корешками книг, стереосистема на полке с дисками, кресло-качалка, журнальный столик, желтый круг часов на стене. А вот телевизора почему-то не было. Хотя возможно он был в спальне. Нежно сиреневые тюли, скрывали выход на лоджию. Уютно, и как-то спокойно. Наверное, здорово проживать в такой квартире.

Вскоре вернулась Аюна.

– Много у тебя книг…

– Да, это в основном хозяев квартиры. Когда совсем скучно, бывает, посижу, полистаю, а так чтобы постоянно читать, такого нет.

Она облачилась в забавную пижаму, украшенную единорогами. Я не смог сдержать улыбку.

– Чего смеёшься?

– Да так.

– Знаю, подобные вещи носят скорее дети, но мне она очень по душе, потому дома я ношу её.

Я поднял руки вверх.

– Твой дом – твои правила.

Аюна разлила по чашкам ароматный зеленый чай и поставила их на журнальный столик, потом задвинула шторы и подошла к стереосистеме. Долго перебирала диски, а потом добралась до пластинок. Вскоре повернулась ко мне.

– Не против виртуозов гитары?

На пластинке был изображен Джордж Бек. Я кивнул головой. Эта музыка вне времени и вне конкуренции, думаю смениться ни одно поколение людей, а подобные шедевры не будут терять актуальности. Бессмертие гения в его творениях. Аюна в это время опустила иглу на пластинку. Шипение, а потом донеслись первые приглушенные звуки.

– А здесь можно слушать музыку ночью?

– Мы ведь негромко…

Не успело закончиться вступление, как раздался стук по трубам радиаторов. Девушка вздохнула и подняла иглу. По всему виду было понятно, что она расстроена.

– Ничего, послушаем в другой раз, – попытался я её утешить.

– Всегда так, стоит чего-то захотеть, ни за что не получишь, а как перехочется, так само в руки падает. Вот почему жизнь устроена так?

Мне ничего не оставалось, кроме как пожать плечами.

Чай был со вкусом бергамота, не горячий и не остывший, а еле теплый, в самый раз в такую погоду. Жара отступила на короткую ночь, и даже в помещении было вполне сносно.

– Знаешь, в детстве я планировала свою жизнь совсем по-другому. Хотя скорее просто мечтала, какие уж планы. Представляла пышную свадьбу в семнадцать лет, двух ребятишек к двадцати – двадцати пяти, и счастливую жизнь в далекой, но очень теплой стране.

Я тихонько хмыкнул.

– Конечно, на свадьбе в семнадцать можно смело поставить крест, а вот всё остальное ещё вполне выполнимо. Было бы желание.

Аюна испустила тяжелый вздох.

– Желание есть, но со временем оно теряет четкость, словно расплывается перед глазами.

– Думаю, всем большим стремлениям это свойственно, тут-то и проверяется твоя твердость и настойчивость в достижении желаемого.

Она подняла на меня взгляд.

– То есть надо продолжать стараться?

– Несмотря ни на что. Даже если небо начнёт падать на голову, борьбу за то, что любишь бросать нельзя.

Некоторое время мы слушали тишину. Я задремал, и перед мысленным взором яркой вереницей пролетали воспоминания, чувства и моменты былого. Веснушки на лице девочки, которая мне нравилась в начальной школе, теплые булочки с корицей, которыми меня баловала бабушка, бесконечно-звездное небо над головой в моём первом походе с палаткой. Где это всё теперь? Ответа нет.

На горизонте появилась тонкая красная линия, предвестник нового дня. Мы посидели ещё немного, потом Аюна быстро чмокнула меня в щеку и ушла в спальню. Наполненный событиями день закончился, а вместе с ним подходила к концу и ночь.

///

Проснулся я от пения птиц. Свет солнца неукротимо пробивался даже сквозь задернутые шторы. Часы показывали начало десятого. Для меня, привыкшего вставать рано, это практически полдень. Хотя мы ведь и улеглись поздно, или рано, это как посмотреть.

Аюна возилась на кухне, иногда выделывая танцевальные па.

– Доброе утро!

– Привет засоня! А я считала, что ты из тех зануд, которые всегда встают в шесть утра, даже в выходные и на праздники.

И она тихо засвистела мелодию Бетховена: «И мой сурок со мною…»

Я улыбнулся.

– Обычно так оно и есть. В новом месте сплю неспокойно, но у тебя спал как убитый.

Аюна налила две чашки кофе и водрузила на стол.

– Ну и прекрасно. Иди, умывайся и будем кушать. В шкафчике за зеркалом есть одноразовые зубные щетки.

– Ого, да твоих гостей ждет неплохой сервис.

Лицо опухло, и я долго плескал на себя холодной водой, дабы разогнать остатки сна. В ванной был наведён безукоризненный порядок, а шампуни, гели, крема стояли ровным строем. Наконец после тщательного умывания и чистки зубов появилась полная связь с реальностью.

На столе кроме кофе материализовались тосты, масло, сыр, колбаса и упаковка кокосового печенья. Аюна стояла у окна. При моем появлении обернулась.

– Сколько машин стало на улицах, страшное дело. Скоро люди вообще ходить перестанут. Хотя, если уж даже мы с тобой теперь на колесах…, – рассеянно протянула она и перевела взгляд на меня. – Ты почему так долго? Душ принимал?

– Нет, просто приводил себя в порядок.

– Ладно, давай уже завтракать, а то ещё пара минут, и я бы съела тебя.

При этих словах она сделала страшное лицо и протянула ко мне скрюченные пальцы.

После завтрака мы ещё какое-то время сидели за столом. Аюна курила, стряхивая пепел на блюдце. Я смотрел в окно. Крики птиц сливались с визгом детей на игровой площадке, небо было словно нарисованное акварелью.

– Раз уж сегодня выходной нужно сделать что-то особенное, – нарушила тишину Аюна.

Я на секунду задумался.

– Поехали купаться.

Девушка смешно округлила глаза.

– Обеими руками «за», вот только… Я не умею плавать…

– Я тоже.

Секунду мы смотрели друг на друга, а потом рассмеялись.

– /-/-/-/-/-/-/-

Бассейн мы отмели сразу, а ближайший водоём находился в 200-х километрах от нас. Однако нас это не смутило.

Решили переночевать в мотеле или хостеле, а, в крайнем случае, использовать машину в качестве кровати. Заехали в супермаркет. Аюна набрала целый пакет разнообразной еды.

– Мы что на неделю едем?

– Нет, но идешь в пустыню на три часа, бери воды на три дня. К мудростям нужно прислушиваться!

– Молчу, молчу.

Помимо продуктов, купили полотенца и крем от ожогов. Вояж начался!

Трасса, как и прошлой ночью, требовала скорости. Словно молодой скакун, вырвавшийся на волю, Хачироку мчался вперёд. Аюна затолкала в магнитолу очередную кассету. Звуки раннего блюзового рока полились из колонок. Изредка я бросал взгляд в сторону, по обочинам дороги проносились размазанные пейзажи.

– Юххххууу! – неожиданно закричала Аюна. – Вот это жизнь! Мне кажется, машины придумали для путешествий, а вовсе не для курьерской доставки.

Я улыбнулся.

– Да, а доставлять людям товары будут впряженные в повозки лошади?

– Зачем мучить бедных животных, пускай люди, как рикши, возят на себе тележки со всем необходимым.

Я представил истерзанных непосильным трудом людей, тянущих неподъёмный груз к клиенту. У русских даже есть на эту тему картина, которая произвела на меня сильное впечатление во время школьной экскурсии в музей. Помню, как сейчас, все одноклассники уже прошли дальше, рассматривать быт древних людей, а я как завороженный стоял перед этим полотном. (Очевидно, ГГ имеет ввиду «Бурлаки на Волге» кисти И. Е. Репина)

– Боюсь, мало, кто согласится на подобную работу.

– Постоянно ты смотришь на всё с пессимизмом.

Выдав это, девушка показала мне язык.

Вскоре пригород с его фермами и обширными пастбищами уступил место лесу. Дорога сузилась до двух полос, разметка становилась всё более нечеткой. Аюна деловито крутила в руках карту пытаясь вычислить наше время прибытия на место.

– Ого, главная дорога делает большой крюк, но здесь указаны пути объездов, правда через всякие овраги и леса.

– Вчерашняя ночь одарила тебя познаниями опытного картографа? «Я знаю короткую дорогу…», обычно с этой фразы начинаются фильмы ужасов.

– Действительно… Ладно, поедем уж главной магистралью, пусть долго, зато без маньяков и убийц.

На том и решили. На ближайшей заправке Аюна ограбила стойку с чипсами и снеками, и теперь уплетала их за обе щеки, запивая газировкой. Я взял стакан кофе, которое на поверку оказалось обжигающе горячим.

Путь показался коротким и вскоре мы уже подъезжали. Лес становился гуще, деревья старше. Их толстые стволы впитали в себя пыль прошлых эпох, и наверняка могли многое рассказать. Домов почти не было, а те, что были, выглядели заброшенными, зато указателей было очень много.

– Видимо местное озеро пользуется успехом у туристов, – нарушила молчание Аюна.

– Скорее всего, хотя информации о нём очень мало.

– И правильно. А то ведь люди, когда собираются большой толпой, всё могут испортить. Даже самое чистое.

– Зря ты так, последние годы экологическая грамотность населения растёт.

– Ну, так естественно, довели планету до последней черты, а теперь спасать взялись. Хотя ведь легче предупредить болезнь, чем лечить.

На этом наш диалог прервался. Мы свернули с трассы. Камешки застучали по днищу авто, а мы затряслись на кочках. Впервые мы заехали на бездорожье и теперь переглядывались. Деревья стали сразу казаться выше. Будто сделай пару шагов и угодишь в непроходимую чащу, в которой даже в солнечный день царил полумрак. Я невольно поёжился.

– Вспомнила тут случай из детства. Хотя он и потом имел продолжение. Было мне года четыре, отец взял меня с собой на рыбалку. Поехали мы с нашим соседом N***, на его машине. Мне он тогда показался жутким стариком, хотя ему наверняка и сорока не было. Почему я вдруг вспомнила? Тоже с трассы съехали, совсем немного продвинулись, и колесо спустило. Машина была огромной, джип какой-то. Так они колесо меняли добрых полчаса. Ладно, едем дальше. Вроде уже почти на месте были, бац, и другое колесо представляешь!? А ведь запаска-то всего одна!

В этот момент нас отчаянно затрясло, и я сосредоточенно старался удержать машину в колее, и уже стал жалеть, что у нас не джип. Но, через пару минут, дорога улучшилась и запетляла дальше вдоль вековых сосен. Удивительно длинная лесная дорога, мне как городскому жителю, выросшему в условиях тотальной урбанизации, это было в диковинку. Аюна на кочках тоже замолчала, а теперь продолжила.

– Так вот. Стоим мы, значит, печалимся. Хотя, я-то особо не расстроилась, бегала, бабочек ловила, дралась палкой с высокой травой… И тут словно чудо какое-то выезжает машина, почти один в один как наша, представляешь? Тогда люди были добрее, и не помочь на дороге было строго табу. Вышли дядьки, все в камуфляже, живо скумекали, что к чему, и отдали нам запаску. Отец и N*** очень благодарили за спасение. Изюминка истории вовсе не в этом. N***, потом после рыбалки поехал по адресу, который дали «спасители», в соседний городок, если не ошибаюсь. Поехал с запаской, с подарками, всё чин по чину. А по тому адресу никто подобный не проживал, представляешь!?

Я кивнул.

– Так бедный N*** потом долгое время потратил на поиски, так хотел вернуть колесо. Я уже выросла, а во дворе у N***, заботливое укрытое от дождя и снега, лежало это колесо. Насколько я знаю, он до сих пор хочет его вернуть.

– Странный человек.

– Нет, не странный, может необычный, но точно не странный. Наоборот, добрый и справедливый. Сейчас таких уже нет. Теперь в моде обдурить ближнего своего. Хищничество перешло из разряда животного, в разряд экономического.

– Но, ведь не все люди такие…

– Как показывает опыт, большинство.

– Я знаю массу честных людей.

– Но, ведь и нечестных знать приходилось?

«И до сих пор приходится», – подумал я, однако продолжать дискуссию не стал. Некоторое время стояла тишина. Я открыл окно и почувствовал холодок, проникающий в салон, верный признак близкой воды. От грунтовой дороги, теперь попадались отвороты, превращающиеся в забетонированные подъездные дорожки, в конце которых стояли ухоженные коттеджи.

– Очевидно загородные резиденции богачей, – Аюна буквально озвучила мои мысли.

– Похоже на то.

– Будет замечательно, если окажется, что всё озеро раскуплено, а береговая линия – это частная собственность.

– Да ну, быть такого не может.

– Зря ты так думаешь, есть уже подобные преценденты. Имеешь тугой кошелек, плаваешь в «своём» озере, нет, так плескайся в ванной.

– Что-то ты сегодня слишком сердитая. Словно у нас и не выходной.

Аюна немного помолчала.

– Да, извини. Не знаю, что со мной сегодня. Вроде отдыхать приехали, а я споры затеваю.

– Всё в порядке.

Дорога круто свернула вправо и дома пропали из вида. Плотные кусты шиповника царапали бока машины, да и сам поворот выглядел так, словно последняя машина здесь была лет пять назад. Стена деревьев постепенно редела, растения становились всё более хилые. В прорехах была видна небесная синь. И внезапно озеро буквально вырвалось нам навстречу. Я выжал тормоза, и Хачироку замер перед обрывом. Мы оказались на небольшом пригорке, а внизу неровным овалом раскинулась цель нашего визита. Мы выбрались из машины.

– Ох, тут даже воздух другой, будто из затхлого жилья вырвались.

Влажное дыхание стихии, касалось наших лиц. Помимо воли я улыбнулся. Аюна схватила меня за руки и закружила в танце.

– Здорово! Великолепно!

Мы еще чуть-чуть покричали, а потом решили спуститься к берегу, так как дороги дальше не было. Земля осыпалась под ногами, пока мы одолевали довольно крутой спуск. На узкой полоске берега галька перемежалась с песком. Озеро имело форму неправильно вытянутого знака бесконечности, но в целом производило приятное впечатление. Вода у самого берега была нежно бирюзового цвета, а ближе к центру напоминала черное зеркало. На другом берегу стояли горы, с белыми шапками на пиках. Вероятно, водоём имел ледниковое происхождение. Стоило нам появиться у кромки воды, как из кустов с криком вылетела птица.

– Ой! —вскрикнула Аюна и схватилась за меня.

Я тихонько рассмеялся.

– /-/-

Решено было остаться на озере на ночь. Весь оставшийся день мы барахтались возле берега. Солнце щедро прогрело воду, даже вылезать не хотелось. Аюна щеголяла в симпатичном купальнике, а я свои плавательные трусы оставил дома. Шучу, я ведь и домой не заезжал.

На закате поднялся ветер, озеро покрылось мелкой рябью. Аппетит на свежем воздухе разгулялся не на шутку и за весь день мы съели почти все продукты, только сосиски и хлеб запасли на вечер. Аюна достала из своей сумки бутылку вина. Сделала строгое лицо.

– Мы с тобой противники алкоголя, но сегодня можно. Все-таки заслуженный выходной.

– Ещё ведь и пиво есть.

– Пиво не алкоголь.

Я хмыкнул в ответ.

Несколько лет назад у меня было свидание с девчонкой. Совсем юные, мы возомнили себя взрослыми. Она стащила бутылку вина из дома. Забрались в чащу старого парка, чтобы вкусить эти слёзы лозы. Естественно, пить мы не умели, и уже после пары стаканов едва держались на ногах. Отчаянно борясь с гравитацией, я отвёл её домой, а сам заночевал в сквере на скамейке. На рассвете меня оттуда прогнал полицейский. С тех пор вино я старался не пить.

Искры улетали в темнеющее небо. Мы жарили сосиски, прихлебывая охлажденное пиво. Озеро хранило тишину, лишь на том берегу кричала ночная птица.

– А почему ты домой не ездишь?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Уже не тянет.

– А семью повидать?

– На это хватает одного дня. Тем более, родители сами ко мне приезжают.

– Понятно. В общем, тоски по родине ты не испытываешь.

– Да, обхожусь без неё.

– А вот я люблю домой ездить.

– Почему же ты сейчас не дома?

– Потому что я с тобой, здесь.

Мы замолчали. Чиркнула спичка, и в темноте затлел огонек сигареты.

– Будешь?

Я тоже закурил. Легкие, за сегодня насыщенные кислородом, играючи справлялись с дымом. Волны шуршали прибрежной галькой. Первые звёзды робко загорались на небосводе.

– Давно я не была на природе. Тем более как сейчас.

Я несколько раз кивнул.

– Давай сделаем доброй традицией, летние выезды на природу.

Аюна отхлебнула пива и поёжилась.

– Давай не обещать невозможного.

– Почему?

– Традиции – это надолго… А сейчас жизнь такая, даже что завтра будет неизвестно…

Странные слова словно вырастили, между нами, непробиваемую стену. Мы замолчали. Луна на небе заняла своё место, прочертив дорожку на озере, от центра до самого берега. Я добавил дров. Костёр, приняв жертву, выбросил высокие языки пламени. Аюна подошла и села рядом со мной.

– Не обижайся.

– Да нет, всё нормально. Ты права, рановато нам традиции заводить.

Мы долго смотрели на озеро, а потом принялись за вино. Терпкий, слегка кислый вкус щекотал язык. Мысли, подстегнутые алкоголем, приобретали причудливые формы, а на душе было спокойно. Я обернулся и бросил взгляд на машину. Она будто дикий зверь застыла над обрывом, только изредка концевик сигнализации бросал синий свет на стекло.

– Знаешь, когда я поступала в университет, думала, всё там будет по-другому. А оказалось это как школа, только труднее. Те же предметы, те же учителя. Только вместо коротких штанишек, взрослая одежда. Даже мысли и то, те же остались.

– Процесс взросления – вещь не быстрая. Люди ведь взрослеют в один момент, раз и ты уже совсем другой.

– А мне бы хотелось меняться постепенно, день за днём… Но, ведь так не бывает. А вдруг я никогда не повзрослею?

Я тихо хмыкнул.

– Ты ведь не Питер Пэн. Просто сейчас идёт процесс накопления опыта, а в один момент всё переменится.

– Говоришь как умудренный жизнью мужчина.

– Отчасти так и есть.

Аюна улыбнулась. Ночь окончательно вступила в свои права и затопила всё вокруг. Заметно похолодало. Мы укутались в плед и тесно прижались друг к другу. Временами девушка вздрагивала. Легкие порывы ветра заставляли огонь трепетать.

– Как думаешь, а что бывает после смерти?

– В ад и рай я не верю. Скорее всего, душа перерождается во что-то другое. В дерево там, или в собаку, кому как повезёт.

– А кем бы ты хотел стать?

– Коллекционным авто.

– Дурак!

– А чего это ты про смерть заговорила?

– Не знаю… Вырвалась из монотонной рутины и задумалась о вечном.

– Ну а ты кем бы хотела?

– Экзотическим цветком на острове. Только представь, лицезреть рассвет и закат, впитывать влагу тропического дождя, а вокруг туземцы бегают, занимаются своими делами.