Текст книги "Мстительница"

Борис Седов
Мстительница

© Б. К. Седов, 2004 ISBN 5-7654-3812-1 © Издательский Дом «Нева», 2004

Пролог:
Как убивают настоящие леди

То, что за ней тащится «хвост», она заметила только сегодня. Сразу поняла, что это длится уже несколько дней. Просто раньше она не обращала внимания на то, что в зеркалах заднего вида появляются то старая зеленая «Нива», то красный «Фольксваген Пассат», то черная «Волга». Те, кто вел ее все это время, были знатоками своего дела, умело выдерживали минимально допустимую дистанцию и использовали самые незаметные, самые распространенные модели машин, каких сейчас тысячи на российских дорогах. Вот только их автопарк все же оказался небезграничным, и красный «Пассат» намозолил в конце концов глаза.

«Никак мы уже встречались? – симпатичная девушка с черными, распущенными по плечам волосами, сидевшая за рулем темно-синего “Форда Скорпио”, скосила глаза в панорамное зеркало. Красный “Фольксваген”, остановился на светофоре позади ее “Форда”. Она недовольно поморщилась. – Два дня назад, на этом же перекрестке. “Пассат” так же дожидался зеленого света позади меня, ярко мигал оранжевым габаритом. Он готовился к правому повороту, я тогда тоже собиралась направо. Я всегда здесь сворачиваю направо.

И вот теперь ситуация – один к одному.

Дежа вю.

А это не есть хорошо.

Распроклятье!

Или у меня просто чрезмерная мнительность? Сама себя нахлобучиваю?

И все-таки…»

На этот раз, дождавшись зеленого света, она поехала прямо. Бросила еще один взгляд в панорамное зеркало – красный «Пассат», как и показывал, дисциплинированно поворачивал направо.

«Порожняк. Просто пригрезилось, – хмыкнула девушка и переключилась на четвертую передачу. – Пора отправляться на воды, лечить нервы… А номер у этого “Фолька” – “373”. Буквы в зеркале, правда, не разглядела. Но “373” все же запомню. На всякий пожарный».

Весь следующий час, который она потратила на шестьдесят километров пути от Питера до Вырицы, красный «Пассат» больше не появлялся.

Но на обратном пути…

Должно быть, ее преследователи решили сменить тактику – продемонстрировать, что им на все начхать и они вовсе не стремятся остаться незамеченными. Когда темно-синий «Форд Скорпио» выезжал из Вырицы, направляясь обратно в Петербург, его стремительно нагнал все тот же красный «Фольксваген» с номером «373» и нахально пристроился сзади. Она резко сбросила скорость – «Пассат» тоже, даже и не подумав пойти на обгон. Она утопила в пол педаль газа, и ее преследователи позволили ей чуть-чуть от себя оторваться. Теперь дистанция между двумя иномарками составляла метров сто пятьдесят и километров десять оставалась неизменной. Сомнений не было: это «хвост».

«Ну и какого же черта? – девушка вынула из держателя сотовый телефон, набрала номер. – Кто вы такие? И что мне прикажете с вами делать?..»

«Телефон вызываемого абонента отключен или находится вне зоны действия сети».

«…Дерьмо! — она стала набирать еще один номер. – Какого хрена вам от меня надо, ребятки на красном “Фольке”? Вы из мусарни? Или жаждете мести за то, что я наворочала за последнее время?..»

«Телефон вызываемого абонента отключен или находится вне зоны действия сети».

«…Двойное дерьмо!.. Но если вы мусора, то почему до сих пор я еще не повинчена? Если мечтаете расквитаться со мной за то, что разворошила ваше гадючье гнездо, то почему я еще жива?

И преспокойно раскатываю на своем стареньком “Фордике”, а вы прилежно таскаетесь следом за мной? Куда как проще всадить в меня пулю и не заморачиваться с дурацкой наружкой! Зачем вам это нужно?

Вообще ни хрена не пойму!

Может быть, остановиться, вылезти из машины и позадавать вам вопросы? Атаковать вас первой? Маленькая заварушка всяко лучше большой непонятки.

Хм, а почему бы и нет?!!»

К шоссе примыкала узкая асфальтированная дорога, и девушка, даже не задумываясь, зачем ей это надо, не включая указателя поворота и не снижая скорости, резко бросила свой «Форд» влево. Машину слегка занесло, скрипнула по асфальту резина, правое колесо сразу же ухнуло в глубокую колдобину.

«Еще не хватало к „хвосту“ добавить угробленную подвеску…

…и застрять в этой глуши – в лучшем случае.

…и оказаться в красном «Пассате» (в качестве пленницы) или быть похороненной на обочине – в случае худшем».

«Телефон вызываемого абонента отключен или находится…»

«Кисляк! Что они там все – повымерли?» – Девушка вставила трубку в держатель и бросила взгляд в панорамное зеркало.

Позади – разбитый асфальт, густые кусты ивняка вдоль дороги. И никакого «Пассата».

– Fuck! – недовольно фыркнула девушка. Странная тактика, которой придерживались ее преследователи, никак не вписывалась в обычные рамки.

«Что, ребятки, решили поберечь свой драгоценный “Фольк”? Не насиловать его на этой… тьфу, звериной тропе? – Как ни старалась, правым колесом она снова поймала яму. – Решили подождать меня на шоссе? Вы уверены, что никуда я отсюда не денусь, что скоро упрусь в тупик, и ничего другого мне не останется, как возвращаться обратно. А собственно, куда я, и правда, рыдаю[1]1
  Рыдать (уголовн.) – плохо ехать, еле-еле тащиться по разбитой дороге.


[Закрыть] сейчас по этим колдобинам? Хочу выиграть время? Дозвониться хотя бы по одному из номеров? Чего-то еще? Не представляю. Странная я девушка!»

Километра через два дорога действительно уперлась в тупик. Точнее, в некое полуразвалившееся строение, которое в лучшие свои времена было либо птичником, либо скотным двором. Чуть в стороне, поверх высоких кустов, выглядывали две белые шиферные крыши. Возле развалин копались в куче какого-то дерьма несколько кур.

«Там, где есть куры (и где есть дерьмо), должны быть и люди», – сделала она правильный вывод. И развернулась на площадке, в которую раздулась дорога перед бывшим то ли скотным двором, то ли курятником.

«…вызываемого абонента отключен или находится…»

«Ведь как будто специально именно сейчас ни до кого не дозвониться, не предупредить, что вписалась в какой-то натяг. Что, так и торчать теперь возле этих развалин, дожидаться, когда включат хотя бы один телефон? – Девушка открыла на сотовом “телефонную книжку”, попыталась дозвониться по двум городским номерам. Длинные гудки, готовые затянуться навечно. – Есте-е-ественно! Если уж геморрой, то по полной программе!» – Понимая, что ничего другого не остается, она набрала еще один телефон.

– Охранное агентство «Богданов и Пинкертон». Здравствуйте, – после первого же гудка ответила сладким голосом секретарша.

– Мариш, это я. Добрый день.

«Хотя какой уж там добрый!» – Она нажала на магнитоле на «паузу», убрала со лба прядь черных волос.

– Не могу ни до кого дозвониться. У всех отключены телефоны, – пожаловалась она.

– До кого именно вы не можете дозвониться? – бесстрастным тоном поинтересовалась секретарша.

– Черт побери, да хоть до кого-нибудь! В офисе пусто?

– Из верхов никого. Сегодня все…

– Да, я в курсах, – вздохнула девушка. – Именно сегодня. Неудачный денек. Наверное, с огромным минусом в гороскопе… Ладно, Мариша, пока. Перезвоню позже.

«Если мне еще предоставят такую возможность – перезвонить», – грустно вздохнула она, вернула трубку в держатель и сняла магнитолу с «паузы».

«I’m waiting, I’m waiting for you»[2]2
  «Я жду, я жду тебя» (англ.) – припев из популярной композиции «Милк» группы «Гэрбич» с солисткой Ширли Мэнсон.


[Закрыть], — простонала из динамиков Ширли Мэнсон.

На лобовом стекле появились редкие капельки – начал накрапывать мелкий дождик.

Три голенастые грязные курицы, словно бомжихи в помойке, продолжали копаться в куче дерьма. И больше – ни одной твари вокруг.

ТОСКА!!!

Из тайника, оборудованного в переднем пассажирском сиденье, достала массивный черный «Глок-19», деловито выбила из рукоятки обойму, умело выщелкала на колени патроны.

«…семь… восемь… девять… десятый в стволе. Если брать по максимуму, то этих типов в “Фольке” четверо. Конечно, могут тесниться и впятером, но вряд ли они такие придурки. Поэтому максимум четверо. Десять разделить на четыре – будет по два с половиной масленка[3]3
  Масленок (уголовн.) – патрон.


[Закрыть] на каждого. Негусто. Но если напрячься и не шмалять в молоко… А лучше бы обошлось без войны. Обычным знакомством и честным ответом на вопрос: “Чем я, любезные, привлекла столь повышенное ваше внимание?”…»

«I’m waiting, I’m waiting for you».

«…Я тоже вас жду, господа из “Фольксвагена”. – Девушка сунула ствол в боковой карман светло-бежевого полупальто, достала из сумочки заколку для волос и тюбик с помадой. – Вернее, вы меня ждете. Где-нибудь там, где я свернула с шоссе на эту раздолбанную тропу. Постараюсь не обмануть ваши ожидания. – Она заколола волосы на затылке, потом развернула к себе панорамное зеркало и слегка подкрасила губы. – Что ж, я готова. Уж не знаю, к мирным переговорам или к войне. Что вы там собираетесь мне предложить?»

«I’m waiting, I’m waiting…»

«Телефон вызываемого абонента отключен или находится…»

ВЕШАЛКА, ЧЕРТ ПОБЕРИ!!!

Она повернула ключ зажигания.

Многострадальное правое колесо опять угодило в глубокую яму. Резанул по ушам скрежет подвески, задевшей асфальт.

Сегодняшний день явно был с большим минусом!

…Она остановила машину, не доезжая метров ста до поворота. После него уже открывалась перспектива на перекресток и шоссе. Дальше разумнее было идти пешком. Через лес, через кочки. Но лучше помучиться с полкилометра. А потом надо осторожненько высунуть нос из кустов и поглядеть, где там дожидается красный «Пассат». И дожидается ли он вообще?

«А не разумнее ли не строить из себя партизанку и тихо-мирно двигать на машине в сторону Питера? И только если попытаются тормознуть, идти на прорыв? – Девушка вылезла из “Форда”, хлопнула по карману с пистолетом. Бесполезный сотовый телефон она решила оставить в машине. – Нет, безнадега! На ”Запорожце” пробиться – и то больше шансов, чем на этой десятилетней “коррозии”. Элементарно спихнут за обочину. Или прострелят колеса. Если клиенты всерьез настроены меня поиметь, большого труда им это не составит. Мой “Скорпио” для них – не преграда. А преградой может стать то, что я начну вдруг действовать не по шаблону. Если противопоставлю им изворотливость и женскую непредсказуемость.

Почему они не поперлись за мной в эту дыру? Чего от меня ждут? Как раз того, что, упершись в тупик, я начну вызванивать себе какую-нибудь подмогу. И если они действительно профи (а на то и похоже), то сейчас спокойно сканируют мой телефон и знают, что ни до какой подмоги я не дозвонилась. А значит, проторчав в тупике какое-то время и немного развеяв первые страхи, отправлюсь назад. И вот тогда-то… Но ведь в миллион раз проще было бы взять меня как раз на этой безлюдной тропе.

Так почему они все-таки не поехали следом за мной?!!

И какой смысл в том, что эти типы, потратив несколько дней на тщательнейшую наружку, сегодня явно умышленно показали себя?

Никакого смысла, никакой понятной логики.

А значит, либо я дура и не въезжаю в элементарные вещи, либо кто-то шпилит[4]4
  Шпилить (уголовн.) – играть.


[Закрыть] сейчас со мной какую-то оперу[5]5
  Опера (уголовн.) – заведомо подстроенная ситуация, букв. игра.


[Закрыть]. Правил мне объяснять не намерены, и я заведомо обречена на поражение.

Ну это еще поглядим!

…Хорошо, что сегодня отправилась за приключениями не в юбке, а в джинсах и в кроссовках, – подумала она, продираясь сквозь густые мокрые кусты. – Еще не помешала бы вместо полупальто болоньевая куртка. А еще лучше – камуфляжный костюм…

Но кто же мог знать, что такое случится».

На всем пути до шоссе широкая полоса непролазного ивняка вдоль дороги, на которой она оставила «Форд», оказалась самым сложным препятствием. Но сразу же за кустами начинался светлый и чистый сосновый бор, через который при можно было не то что идти быстрым шагом, а даже бежать.

Путь до шоссе занял не более десяти минут. Когда сквозь стволы сосен уже стали видны проносящиеся редкие автомобили, девушка выбрала дерево поприметнее, повесила на нем свое слишком заметное полупальто и осталась в темно-зеленом мохеровом джемпере. «Глок-19» перекочевал из кармана в ее правую руку.

«Десять патронов, всего десять ничтожных маслят, – напомнила она себе. – По два с половиной на каждого.

Не забывать считать выстрелы!

И не палить в молоко!»

Секунд на десять она закрыла глаза и замерла, концентрируясь, словно атлет перед стартом на спринтерскую дистанцию, будто каскадер перед тем, как выполнить смертельно опасный трюк.

Большой палец автоматическим, отточенным движением снял пистолет с предохранителя.

Она была готова к войне!

Но как же она ее не хотела!!!

Стараясь не делать резких движений, от дерева к дереву она начала перемещаться к шоссе, уже наметив для себя, как конечную цель, жиденькие кустики на самой обочине. Первоочередная задача – незамеченной добраться до них и не шелохнуть ни единой веточки, обустраиваясь в этом ненадежном, прозрачном, как кусок марли, НП. Все остальное – позже. Судя по обстановке.

Не задумываясь о том, что измажутся джинсы и джемпер, она опустилась на покрытый хвоей песок и змеей скользнула в свою засаду. Ни единая веточка действительно не шелохнулась, лишь лениво слетело вниз несколько по-осеннему ярко-красных листочков. На какое-то время она замерла, не рискуя даже поднять голову и оглядеться. Потом чуть проползла вперед и окинула взглядом ведущий к перекрестку участок шоссе.

Рассудок настаивал на том, что никакого красного «Пассата» в поле зрения оказаться не может.

Интуиция подсказывала, что он где-то поблизости.

Интуиция, как это бывало и прежде, не подвела. «Фольксваген» оказался припаркованным у самого перекрестка, до него было не более ста метров, и даже удалось разглядеть силуэты внутри салона. Вот только подсчитать, сколько там людей, было нереально.

Не менее двух, не более четырех – по два с половиной масленка на каждого.

Мохеровый джемпер, довольно нарядный, мог по цвету в какой-то мере заменить камуфляж, но для лазания по мокрым кустам явно не годился – быстро впитал в себя влагу. Она провела в засаде какие-то жалкие десять минут и с досадой отметила, что начинает замерзать. Притом замерзать не на шутку. На воздухе было не более двух-трех градусов выше нуля.

Неудачный денек! Даже в смысле погодных условий.

– Веревка! – процедила она и, переложив «Глок» в левую руку, попыталась дыханием согреть замерзшую правую ладонь. Что теперь делать, она просто не представляла.

Может быть, самое разумное сейчас – аллюром вернуться к «Форду». Забрать из салона дурку[6]6
  Дурка (уголовн.) – дамская сумочка.


[Закрыть] и телефон. Потом по лесу отойти подальше от перекрестка, на котором дежурит проклятый «Фольк». На попутке вернуться в Вырицу, а оттуда на другой попутке или такси (только не на электричке, потому что неизвестно еще, что за сюрпризы могут быть на станции)… на другой попутке или такси добраться до Питера. В том, что это удалось бы без проблем, она не сомневалась. Уж чему-чему, а отцеплять любые «хвосты» блатная жизнь обучила ее покруче, чем это делают в самых элитных школах спецслужб.

«Итак, допустим, я в Питере, – размышляла она, дрожа от холода в мокрых кустах. – Уже сегодня вечером о том, что со мной было, узнают несколько очень надежных людей (очень сильных людей!). Дают мне запасную хавиру[7]7
  Хавира (уголовн.) – дом, квартира.


[Закрыть], подсовывают под задницу новую, нигде не засвеченную машину и начинают рыть землю на предмет того, кому же это приспичило несколько дней таскаться за мной и что им от меня нужно.

И вот это последнее… заканчивается для моих сильных людей полным обломом: ничего-то они, родные, не узнают! Типы из “Пассата” как были инкогнито, так ими и остаются!

Возможно? Скорее всего!

А я?

А я продолжаю жить как в камере смертников, – в любой момент могут повести на эшафот.

Нет уж! Увольте! Оставлять за спиной смертельно опасные непонятки я не привыкла. Остается попробовать избавиться от них прямо сейчас …

…самое неразумное, что можно придумать, – поежилась девушка. – Такое может взбрести в голову только мне. Ну и как же избавиться от этого геморроя? Вылезти из кустиков, в которых, надеюсь, меня еще не засветили, и покаянно (с волыной за спиной) направиться к красному “Фольку”, чтобы развести с этими типами дипломатию? Хрен! Дипломатии не будет! Однозначно, как говорит Жириновский! Меня просто повяжут и увезут. И одному Богу известно, что там со мной сделают. Кроме последней фазы: когда из меня высосут всю нутрянку, то для моей оболочки определят лежанку[8]8
  Лежанка (уголовн.) – могила.


[Закрыть] в самом глухом лесу или, не мудрствуя, кремируют ее в какой-нибудь кочегарке. Это вариант один. Вариант два – куда проще. В меня вольют бутылку султыги[9]9
  Султыга (уголовн.) – водка.


[Закрыть] и прямо на этом же шоссе, кривую в дрова, переедут своим красным каром. Я отправлюсь на небеса, а у местных лягавых будет очередной висяк. И обставят все это как рядовое ДТП с выскочившей на дорогу залитой по самые гланды бабенкой.

Дудки!

Что еще? – Девушка переложила “Глок” в правую руку и стала отогревать дыханием левую ладонь. От холода все тело уже начинало трясти, как в приступе энцефалопатии. – Подобраться поближе и первой объявить войну? Смешно! С таким мандражем я не попаду и в лошадь. Так что идея с войной отметается сразу.

Что еще?!!

Остается вернуться к “Форду”, немного согреться и все же идти на прорыв. Или смириться и принять к исполнению то, о чем думала в начале, – окольными путями добираться до Питера, взывать о помощи и обрекать себя на “прозябание в камере смертников”. И утешаться надеждами, что этих уродов из “Фолька” все-таки вычислят».

Так же осторожно, как двадцать минут назад, она выползла из кустов и поспешила назад, к тому заметному дереву, на котором оставила свое теплое полупальто. Дерево пришлось поискать, и на это она убила лишние десять минут.

А потом судьба, как обычно, смешала все планы.

К месту, где оставался «Форд», она вышла с точностью мастера спорта по спортивному ориентированию. И уже была готова вломиться в непроходимые заросли ивняка, чтобы выбраться через них на дорогу, когда в самый последний момент ее – настороженную – остановил посторонний звук. И этим звуком было не что иное, как смазанный расстоянием и шуршанием усилившегося дождя человеческий голос.

В том, что возле ее машины кто-то топтался, – сомнений не оставалось.

В том, что голос принадлежал мужчине, – сомнений не оставалось.

В том, что этот мужчина довольно четко рапортовал что-то кому-то по рации или телефону, а не просто общался с напарником, – сомнений не оставалось (почти).

Все остальное – сплошные вопросы:

«Сколько их там, около моего “Форда”? Один, двое, трое, четверо?

Это те же типы, что пасли меня на “Пассате”, или к ним пришло подкрепление?

Они на машине или пришли пешком, пока я искала пальто и пробиралась сюда в обход?

Наконец, что там этот придурок бормочет в свою рацию или телефон? Дерьмо, не разобрать ни слова! Надо подойти хотя бы шагов на пятнадцать. А чтобы подойти, надо влезть в ивняк. Сделать это бесшумно не удастся и кошке.

И все-таки, коли жизнь дарит мне возможность (хоть что-нибудь выяснить прямо сейчас), о которой еще пять минут назад не смела и мечтать, грех ее не использовать. Ко всему прочему, все равно надо забрать из машины сумочку и телефон. А то куда же без них?»

Поежившись она вновь избавилась от своего уютного полупальто, сбросив его прямо на землю. Наметила взглядом нечто вроде узкой, почти незаметной прогалины в кустах, по которой оставались хоть какие-то шансы бесшумно подобраться поближе к дороге, и осторожно, словно индеец, подкрадывающийся к оленю, сделала первый шаг…

…второй… третий… внимательно вглядываясь под ноги, чтобы не треснуть каким-нибудь шальным сучком, медленно отодвигая оказавшиеся на пути мокрые ветки…

…восьмой… девятый… На несколько секунд она замерла, прислушиваясь, что делается около «Форда».

Тишина. Мужик закончил с докладом.

Плохо – теперь его ничего не отвлекает, он скорее расслышит, что к нему крадется «охотник».

Но и хорошо: почти на сто процентов он там один, иначе обязательно обменялся сейчас хотя бы несколькими словами с напарником.

«Или они, доложив, что в машине мной и не пахнет, и посовещавшись с начальством, решили свалить?» – Девушка сделала еще несколько осторожных шагов. Теперь сквозь редкие просветы в кустах уже удавалось разглядеть синий бок стоявшего метрах в десяти «Скорпио».

Еще пара шагов… Она преодолела уже больше половины «дистанции», и пока что все шло – тьфу-тьфу-тьфу – как по маслу. Но впереди оставался самый сложный участок.

И тут девушка вздрогнула от до боли знакомого, так всегда раздражавшего ее скрипа открывающейся водительской дверцы. Сколько раз собиралась она заехать на СТО и вместе с другими старческими недугами дряхлого «Форда» избавиться и от этого. Так и не собралась.

Хорошо, что не собралась!

Теперь ей было точно известно, что ее преследователи продолжают болтаться возле машины. И, кроме того, решили проверить салон. И как только, мерзавцы, сумели отключить довольно надежную сигнализацию?

«Все-таки профи, – отметила девушка. – Но, что ни говори, а мне это на руку – то, что, наговорившись по рации, вы решили обыскать мой старенький “Скорпио”. Вы опять отвлеклись и оставляете мне надежду преодолеть этот проклятый ивняк. Черт, знать бы еще, сколько вас там облепило мой “Форд”. Один? Двое? Четверо?»

…Оказалось, что только один. И первое, что бросилось ей в глаза, когда она все же пробралась через кусты и выпрямилась в полный рост напротив машины, выставив перед собой «Глок-19», была туго обтянутая синими джинсами поджарая задница, торчавшая из левой передней дверцы. Обладатель задницы стоял на коленях на водительском кресле и был настолько поглощен обыском бардачка, что полностью утратил бдительность.

На губах девушки появилась презрительная ухмылка. Этот принявший позу «раком» Эркюль Пуаро уже не внушал ей никаких опасений. Правда, где-то поблизости могли быть другие, и прежде всего она обвела настороженным взглядом открытый обзору недлинный – метров двести – участок узкой дороги. Ни души. О лучшем она не могла и мечтать.

Нет, все-таки не профессионалы!

Она осторожно шагнула к машине и, замерев в полутора метрах от водительской дверцы, спокойно произнесла:

– Я в двух шагах от тебя, бивень[10]10
  Бивень (уголовн.) – идиот, недоразвитый человек (руг.) То же самое – тюльпан.


[Закрыть]. И у меня пистолет. Если сейчас рыпнешься, успею выстрелить первой. И продырявлю тебя от жопы до самого горла…

Мужик при ее словах даже не вздрогнул. Он просто окаменел. Он просто оказался в нокауте.

– …Теперь слушай внимательно, что будешь делать. Одна ошибка, и сразу стреляю. Я нервная. Вы за сегодня меня довели. Итак, первое: уткнись рожей в сиденье, подними грабки вверх, чтобы я видела… молодец. Теперь крепко сцепи их на шпиле и медленно, на коленях, задом вперед выползай из «Форда». Конечное твое положение: на брюхе в двух шагах от машины, руки на черепе, ноги раздвинуты. Как можно шире… У тебя есть браслеты? – поинтересовалась девушка, с интересом наблюдая за тем, как ее пленник неуклюже вылезает из машины и укладывается на грязной обочине. – Не слышу ответа!!!

– Нэту! – просипел мужик с заметным кавказским акцентом.

– Оружие?

Кавказец молчал. Значит, оружие было, больше можно не спрашивать.

Почти без размаха, но точно и хлестко она влепила носком кроссовки ему между ног. Беднягу в синеньких джинсиках и черной кожаной курточке изогнуло, как червяка, угодившего под каблук. Пальцы непроизвольно разжались, погрузились в холодную грязь.

– Где волына?!! Где рация?!!

– ……

Времени не было, поэтому, не дожидаясь, когда клиент хоть немного придет в себя после сокрушительного удара по яйцам, она рукояткой пистолета добавила ему по затылку. Непростая задача. Удар надо было рассчитать так, чтобы кавказец отрубился на пару минут и не выкинул какой-нибудь фортель, пока его обшмонают. Но с другой стороны, нельзя было коматозить его надолго. Ему еще предстояло отвечать на вопросы. А времени на это – все меньше и меньше. В любой момент долгое отсутствие неудачливого разведчика может обеспокоить его дружков. А встречу с ними до поры до времени лучше пока отложить.

Быстро, но тщательно она охлопала левой рукой спину и ноги лежавшего в полной отключке кавказца. Потом, особо не напрягаясь – весу в парне было не более шестидесяти кило, – перевернула его на спину и из внутреннего кармана куртки извлекла компактный сотовый телефон и пухлый лопатник. Оружия не было.

– Какой-то бред, – растерянно прошептала она, разглядывая измазанную грязью типично кавказскую рожу паренька лет двадцати.

«А не может ли он оказаться обычным мелким воришкой? Проходил мимо, случайно наткнулся на брошенную машину и решил поживиться магнитолой, сумочкой и сотовым телефоном… Этот сопляк, похоже не имеет к тем типам из „Фолька“ никакого отношения. Не могли же они, зная (а в этом можно не сомневаться), с кем имеют дело, отправить щенка сюда одного, да еще и безоружного. Или они законченные олигофрены? На то и похоже…

И все-таки, ох как не нравится мне их непонятное поведение!

Кому же это я перебежала дорогу?»

Она бросила еще один беглый взгляд на свою еще не пришедшую в себя жертву и подумала, что не мешало бы покопаться в трофейном лопатнике и посмотреть на телефоне, по какому номеру этот мальчик звонил десять минут назад. А заодно проверить, чего он успел наворотить внутри «Форда».

Она до упора – чтобы видеть лежавшего в грязи парня – открыла дверцу, присела на водительское сиденье и только тогда бросила взгляд направо – проверить, на месте ли еще ее магнитола и сотовый телефон.

И ошарашенно замерла…

«Если они и законченные олигофрены, то уж вооружены по первому классу!» – она наклонилась и подняла с коврика у пассажирского кресла пистолет-пулемет «Кипарис».

Именно «Кипарис», состоящий на вооружении лишь отдельных элитных частей спецназа России. Рядовые бандиты подобным не пользуются. Уж в оружии-то она разбиралась.

Она убедилась в том, что автомат снят с предохранителя, передернула затвор, и из-под него выскочил аккуратный желтенький патрон. Оружие было готово к стрельбе.

«Но почему тогда этот герой даже не попытался пустить его в ход? Понимал, что против меня у него, застигнутого в таком положении, нет ни единого шанса? Просто упал на измены? Понадеялся на рукопашную подготовку и решил, сбросив оружие, выбраться из машины, усыпить мою бдительность и выбить у меня пистолет? Ну… в эту сказку он не попал…

Парень пошевелился и, еще пребывая в очумелом состоянии, медленно сел. Через пару минут он будет способен отвечать на вопросы.

…Жаль, что так и не удалось покопаться в его “лопате” и трубке», – подумала девушка и поспешила выбраться из машины. Распахнула заднюю дверцу.

– Слышь ты, обсосок? – В правой руке она теперь держала «Глок-19», в левой – «Кипарис». – Очнулся, кунак?

Еще не до конца. Зрачки у «кунака» по-прежнему глядели на переносицу, а всем своим видом он напоминал обторчанного наркота, находящегося в полном астрале и не способного ответить даже на самый элементарный вопрос. Но все шло к тому, что уже скоро…

– Очухался? Нет? Выпей водички из лужицы, легче станет.

Зрачки наконец вернулись на привычное место, и кавказец обжег свою победительницу ненавидящим взглядом. Это ее только порадовало. Клиент созрел. Сейчас начнется допрос. Возможно, с пристрастием.

– Ты в норме, я вижу, – ослепительно улыбнулась она. – Тогда лезь за руль. И не пытайся меня убедить, что не шаришь по-русски. Убедишь – ты мне больше не нужен. Перебью хребет… За руль, недоструганный!!!

Тяжело опершись на правую руку, кавказец молча встал на колени, потом поднялся на ноги и, покачнувшись, шагнул к водительской дверце. Продолжая держать его под прицелом, она чуть отступила, дождалась, когда пленник устроится за рулем, лаконично скомандовала: «Пристегнись!» и лишь после этого сама быстро юркнула в машину – на заднее сиденье.

– А теперь выкладывай. Всё, – перешла она к делу.

– Что «всё»? – оказалось, что ее собеседник хоть и говорит с откровенным акцентом, но даже не пытается изобразить незнание русского.

– Что делал в моей машине?

– Мына послалы. Посмотреть, нэ ушла лы ты в лэс.

– Почему одного? Ведь знали, с кем имеют дело. Или надеялись, что этой пушки, – девушка несильно ткнула кавказца в затылок стволом «Кипариса», – тебе будет достаточно? Если бы ты меня увидел, то должен был замочить?

– Нэт. Тэба приказ бырать тока живым.

– Чей приказ?

– Нэ знай. Я тока исполняю приказ. Я тока пехота.

– Ты вафел[11]11
  Вафел (уголовн.) – дурак, недалекий человек (руг.).


[Закрыть], а не пехота! – хмыкнула девушка. – Вафел, которого просто подставили, отправив сюда одного… Так. Кому я нужна? Какого беса вы, как кобели за текучей сучкой, таскаетесь за мной уже столько дней и ничего не делаете? Если я нужна вам живая, почему не брали меня раньше?

– Ждалы приказ. Пока его нэ был.

– От кого приказ? По телефону?

– Я же гаварю, ничега я ны знай.

«А ведь похоже, что этот тип и правда не вкручивает… – задумалась она, давая обливающемуся потом парню короткую передышку. – Не до этого ему сейчас. И голова раскалывается, и у макушки ствол. Чтобы в таком положении держаться, надо пройти хорошую школу – жестокую. Или быть отморозком по жизни. А это обычный кныш[12]12
  Кныш (уголовн.) – малолетка.


[Закрыть], готов грохнуться в обморок. Стажер, которого, наверное, решили проверить на деле. И он, естественно, облажался… Нет, ничего путного мне от него не добиться. Но вот тот, кому он недавно что-то докладывал по телефону – другое дело…»

– Сколько еще ваших в машине?

– Двое, – не задумываясь, ответил кавказец.

– Какое оружие?

– Два «Кыпарыс». И ПМ.

– Ничего больше?

– Нэта.

– Оружие ваше? Или вам его выдали?

– Выдалы.

– Кто?

– Я нэ знай. Панымаш?

Она понимала. Ее вопросы сыпались с интервалом в доли секунды, и придумать какое-нибудь вранье у еще не отошедшего после удара по маковке пленника не было никакой возможности.

– Кто знает? Кто старший? Сколько бойцов в вашей кодле? Только ты и те, что в «Пассате»? Или кто-то еще?

Пять вопросов подряд для очумелого «кавказа» – это был явный перебор, и он надолго задумался.

– Отвечай, падла! – девушка ткнула стволом пистолета в кровоточащую ссадину на затылке, и пленник издал коротенький стон.

– Нас тока тры, – выдавил он из себя. – Старший Шалва. Он знаыт, я нэт. Спрашивай у нэго. Позвони ему тэлэфон.

– Ты только что разговаривал с ним?

– Да. Павтары последний вызов, и все, – умудрился подать дельный совет забитый «кавказ».

«А почему бы и нет? – Продолжая держать в левой руке упертый стволом в голову пленника “Кипарис”, она взяла в правую трофейный мобильник, большим пальцем откинула крышечку. – Если верить этому недобитому, а верить ему, похоже, можно, то меня заказали троим новичкам-гастролерам с Кавказа. Притом что они, что заказчик – толком не знают, чего же на самом деле хотят; что со мной делать – то ли мочить, то ли похитить, то ли просто попробовать напугать. Скорее всего, они даже не представляют, какой наживают себе геморрой, решив поиграться со мной. Что ж – все, дорогие. Считай, наигрались. Если у вас сейчас не достанет ума убежать, то двоих – в багажник “Форда”, одного в багажник “Пассата”, и будем ждать на этой дороге тех, кто доставит вас в Питер и спросит о том, кто меня заказал.