Текст книги "Станция 81°44'. Триумф и трагедия полярной экспедиции лейтенанта Адольфа Грили"

«Протей» и «Янтик»

На родине, в 4000 миль к югу от того места, где с надеждою всматривались в горизонт люди из экспедиции Грили, два корабля действительно отправились в их направлении, – но пока ещё даже не встретились в пути, и шли они снова с опозданием.

Давление со стороны Генриетты, а также генерала Локвуда возымело действие, но это стоило немалых трудов, а главное – времени. Военный министр Линкольн с отправкой судов особо не спешил. Вся эта арктическая затея в его понимании по-прежнему была не чем иным, как легкомысленным растранжириванием государственных средств. Генерал Хейзен под неотступным давлением Генриетты предыдущей осенью письменно напомнил Линкольну о необходимости вызволять летом Грили с людьми и внёс дельные и вполне конкретные предложения относительно того, как это организовать. Хейзен ещё раз подчеркнул, что вывозному судну или судам следует отбыть из Сент-Джонса не позднее 15 июня 1883 года. Также он подсказал министру, что посылать за полярниками следует людей «подготовленных и с опытом хождения на гребных шлюпках, в том числе по компасу». В идеале эти люди должны быть «прекрасно знакомы с лодками и уметь управлять ими в любых условиях».

Линкольн с этим в принципе согласился, по крайней мере в части, касающейся отправки хорошо подготовленных моряков, но в его ответе содержалась следующая оговорка: «Похоже, желательнее было бы запросить у ВМС людей для комплектования личного состава этой партии». Хейзен тут же ответил, что передавать сейчас это дело из ведения армейского ведомства в ведение военно-морского было бы всё равно, что «менять коней не просто на переправе, а прямо посреди потока». И подобного рода обмен мнениями затянулся на месяцы.

У Линкольна были и другие причины недолюбливать всё это. Национальная пресса продолжала муссировать прошлогоднюю неудачу «Нептуна», поздний выход которого в плавание был на его совести. Хуже того, никак не утихал скандал вокруг авантюрной затеи капитана Генри Хаугейта, бывшего офицера службы материального обеспечения Корпуса связи, который, собственно, изначально и вдохновил своим примером Грили на экспедицию в залив Леди-Франклин. Именно Хаугейт был автором идеи колонизации Арктики посредством быстрого возведения щитовых домов на Крайнем Севере, вплоть до залива Леди-Франклин. Именно его план предполагал устройство в столь высоких широтах поселений из полусотни колонистов, в помощь которым предполагалось по возможности вербовать гренландских аборигенов, и посылать туда ежегодно суда снабжения с пополнением припасов. Изначально Хаугейт даже заручился поддержкой газетного магната Джеймса Гордона Беннетта, издателя New York Herald, того самого, который спонсировал отправку в последний путь «Жанетты». Но первая же попытка Хаугейта обернулась провалом из-за неприспособленности отправленного им судна к плаванию в тяжёлых условиях Арктики («Гюльнара» пришла в негодность всего лишь на подходе к острову Диско), что мигом охладило пыл Хаугейта и положило конец его мечтам о круглогодичных колониях-поселениях. Доктор Октав Пави, подписавшийся на роль штатного натуралиста в той так и не основанной колонии, предпочёл сойти на гренландский берег, а не пускаться в обратный путь на едва держащейся на плаву «Гюльнаре», итогом чего и стало его неизбежное скорое знакомство с Грили со всеми вытекающими из него последствиями.

Но Хаугейт успел наворотить дел и похуже. Будучи ответственным за материальное обеспечение, он за 10 с небольшим лет сподобился прикарманить порядка 200 000 долларов. Когда это хищение обнаружилось, генерал Хейзен приказал арестовать Хаугейта, но того и след простыл. Позже казнокрада, однако, выследили в Мичигане, препроводили обратно в Вашингтон и взяли под стражу до суда «по обвинению в хищении и мошенничестве». Выйдя под залог, Хаугейт тут же снова подался в бега и теперь находился в розыске за вознаграждение. Линкольн кипел от гнева и использовал все свои полномочия военного министра вплоть до найма за казенный счёт лучших сыщиков знаменитого Национального детективного агентства Пинкертона для поимки негодяя.

На счастье Генриетты, министр ВМС Уильям И. Чандлер внял её мольбам о помощи и предложил выслать в поддержку вспомогательное судно «Янтик». Этот факт, похоже, несколько примирил Линкольна с действительностью, и он наконец перешёл от слов к делу. Но вся вышеописанная бюрократическая волокита съела уйму времени. Лишь 3 марта 1883 года было подписано официально предписание выслать миссию на поиски и возвращение на родину Грили со всеми его людьми, научными приборами и данными. Исходный план предусматривал сохранение станции в рабочем состоянии и на весь 1884 год за счёт регулярной отправки туда морем судов поддержки с припасами, а теперь, после фиаско «Нептуна», об этом не могло идти и речи: Линкольн принял окончательное и бесповоротное решение сворачивать эту экспедицию.

По настоянию Генриетты Грили и генерала Локвуда, генерал Хейзен согласился, чтобы от них на выручку экспедиции вышел «Протей», столь быстро и ловко доставивший Грили с людьми на север в 1881 году. В конце мая 1883 года, как раз когда далеко за полярным кругом лейтенант Локвуд и сержант Брэйнард возвращались из похода на «крайний запад», Хейзен лично отправился на «Янтик» в Ньюфаундленд убедиться в готовности «Протея» к участию в походе. Перед самым отплытием он сообщил в письме Генриетте, что выбрал на роль главы этой экспедиции самого подходящего человека, с которым можно быть «уверенным, что всё пройдёт правильно». Речь шла о 30-летнем лейтенанте Эрнесте А. Гарлингтоне, сыне плантатора из Южной Каролины. Он окончил Вест-Пойнт и имел за плечами опыт походов против индейцев в составе 7-го кавалерийского полка, включая личное участие в выдворении непокорного племени не-персе во главе с вождём Джозефом из Дакоты через всю Монтану в Канаду. Теперь он на всех парах спешил к ним из Дакоты, чтобы возглавить спасательную миссию.

«Янтик» представляла собою деревянную канонерку длиною 55 метров с экипажем из 134 человек под командованием 40-летнего капитан-лейтенанта Фрэнка Уайлдса, многоопытного моряка из Бостона. Построена «Янтик» была добротно, а к этому походу судно дополнительно переоснастили под плавание в арктических водах: «пушки и боеприпасы убрали, что позволило загрузить дополнительные запасы угля для дальнего похода», носовую часть снаружи дополнительно обшили дубовой доской, но всё равно «она была ни в коей мере не пригодна для плавания во льдах». В основном она была призвана служить «плавбазой» при «Протее», однако, если с тем что-то случится, могла и сама использоваться для вывоза экспедиции. Капитан-лейтенант Уайлдс получил указание сопровождать «Протей» до тех пор, пока позволяет ледовая обстановка, но углубляться во льды «Янтик» было строжайше запрещено при любых обстоятельствах.

Из Нью-Йорка «Янтик» вышла с задержкой, поскольку ей потребовался ещё и ремонт три года до этого работавших на износ и изрядно текущих котлов. Густой туман по пути в Ньюфаундленд ещё более задержал прибытие канонерки в Сент-Джонс, куда она наконец добралась лишь 21 июня. Команда «Протея» там её давно заждалась, будучи полностью готовой к отходу на север неделей раньше.

Из полезного тут можно было отметить разве что знакомство лейтенанта Гарлингтона по пути на север с лейтенантом флота Джоном К. Колвеллом, произведшим на главу экспедиции огромное впечатление. Хотя 32-летнего Колвелла назначили на «Янтик», Гарлингтон счёл, что столь многоопытного военного моряка лучше бы иметь при себе и на «Протее», о чем и телеграфировал генералу Хейзену, испросив разрешения взять Колвелла с собою при выступлении из Сент-Джонса на головном корабле экспедиции. Хейзен успел согласовать удовлетворение этого запроса с министром Линкольном, который издал приказ о переводе лейтенанта Колвелла «в должностное подчинение лейтенанта Гарлингтона в качестве члена его отряда».

По прибытии в Сент-Джонс Гарлингтон сразу же поднялся на борт «Протея» и поприветствовал капитана Ричарда Пайка, искушённого навигатора во льдах, сумевшего двумя годами ранее успешно доставить Грили с его людьми на Крайний Север через коварные теснины залива Мелвилл, бассейна Кейна и пролива Кеннеди. Гарлингтон был искренне рад знакомству с этим 50-летним морским волком и добрейшей души уроженцем Ньюфаундленда, равно как и с его сыном и по совместительству первым помощником. Затем Гарлингтон в сопровождении офицеров флота во главе с капитаном Пайком произвёл осмотр 60-метрового парохода. Будучи едва спешившимся кавалеристом из Дакоты, Гарлингтон мало что смыслил в изложенных ему описаниях конструктивных особенностей «Протея», но усвоил, что корпус судна «построен из дуба с обшивкой из железного дерева от уровня выше ватерлинии до изгиба под трюм, а носовая часть бронирована железом». Располагая столь крепким кораблём под началом многоопытного моряка со множеством плаваний к северу от Лабрадора в послужном списке, Гарлингтон испытал прилив уверенности в успехе.

А вот команда несколько обескураживала. В разгар летнего сезона многие из лучших и самых опытных местных матросов успели завербоваться на рыболовецкие шхуны и уйти на промысел трески. Капитан Пайк честно объяснил всё это Гарлингтону, добавив, что эти 15 человек «не столь хорошая команда, как в том году» и что «год на год не приходится, и трудно рассчитывать на то, что удастся из года в год заполучать людей одного и того же рода». Оценку Пайка вполне подтвердил осмотр трюма, где в полном беспорядке были разбросаны тюки пакли и прочих припасов, что по военным меркам никуда не годилось. Но отплывать им нужно было незамедлительно. Гарлингтон отрядил часть своего собственного отряда, насчитывавшего 22 человека, на перекладку, но на полное приведение содержимого трюма в порядок времени не было.

Гарлингтон и Уайлдс успели детально обсудить план помощи уже по пути в Сент-Джонс, но в последние дни перед отправлением ещё раз прошлись по всем его пунктам, дабы удостовериться, что всё у них рассчитано правильно. Перво-наперво – как бы трудно это ни было, что оба они понимали и не раз подчёркивали, – после отплытия оба судна должны как можно дольше идти в пределах прямой видимости друг от друга. Главная загвоздка заключалась в том, что «Протей» способен был идти со скоростью до 9 узлов, а для «Янтик» пределом были 7, и при этом угля канонерке требовалось много больше, что предполагало её возможную остановку для дозаправки топливом на острове Диско. Была и ещё одна проблема: Уайлдс согласно приказу был откомандирован на «Протей» в помощь Гарлингтону. Ему полагалось «содействовать лейтенанту Гарлингтону, любезно оказывая ему всяческую посильную помощь. При этом он, однако, не имел никаких полномочий по части командования экспедицией».

План предусматривал, что до Диско «Янтик» должна при благоприятных ветрах идти под парусом ради экономии угля – и лишь оттуда пробиваться дальше к северу до Упернавика «на всех парах». Уайлдс получил инструкцию оставить каирны с записками в следующих местах: мыс Йорк, острова Кэри (юго-западная оконечность), гавань Пандора, остров Литтлтон (если он ещё будет доступен). Базой всей операции будет служить гавань Пандора, где до 25 августа «Янтик» будет стоять в ожидании «Протея», которому предстоит продвинуться дальше на север как можно ближе к гавани Дискавери и форту Конгер. Приказы Хейзена на этот счёт были однозначными: «Ничто не должно замедлять продвижение „Протея“ в северном направлении. Важнейшее значение имеет использование любого открывающегося прохода [во льдах] для достижения пролива Леди-Франклин». Далее Хейзен приказывал – и Гарлингтона эти слова насторожили: «В случае же потери „Протея“ пробиваться шлюпками или пешей партией на юг к „Янтик“». В частной беседе Хейзен сказал Гарлингтону, что, учитывая все трудности и неопределённости этих вод, он бы предпочёл полагаться не на подобные приказы, а на собственные суждения об обстановке «по месту».

Возможны были всяческие непредвиденные осложнения. Если льды не дадут «Протею» пройти дальше к северу (как это случилось с «Нептуном»), команде следовало оставить на берегу Земли Гриннелла малые тайники наподобие заложенных год назад, примерно посередине между прошлогодними, «дабы завершить серию путевых станций на случай возможного отхода [людей Грили] лодкой». При таком развитии событий спасательной партии полагалось вместо возвращения на базу построить дом и станцию оказания первой помощи в укромной бухте Лайфбот-Ков[34]34
    https://goo.gl/maps/MNEdfrgvkkCusGfd6


[Закрыть] сразу за островом Литтлтон на берегу Гренландии из привезённых с собою пиломатериалов. Запасов угля, дров и горючего спирта у них хватит, чтобы продержаться всю зиму. Обосновавшись там, они смогут поздней осенью или в начале зимы выслать за Грили с людьми поисково-спасательный отряд на собачьих упряжках. Оставшиеся же на станции должны будут «навести свой телескоп на мыс Сабин и землю дальше к северу» и высматривать там любые признаки Грили. Именно такой порядок действий предписывался исходными планами самого Грили, составленными им в форте Конгер перед самым отходом «Протея» в 1881 году. Более того, там особо подчёркивалось: «Никакие отклонения от этих инструкций не позволительны».

Здесь же, перед отправкой, времени у них оставалось лишь на последний осмотр судов и беглое ознакомление с только что доставленной почтой. Гарлингтон внимательно и не раз перечитал письмо от миссис Грили, которым она, вероятно, пыталась приободрить и вдохновить его на отважные действия: «Я только и слышу столь похвальные отзывы о Вас, – писала она, – что испытываю облегчение от того, что избавление отряда моего мужа в надёжных руках». Письмо его так тронуло, что он поспешил на него ответить:

Можете быть уверены, мадам, что будут предприняты все возможные усилия для того, чтобы добраться с «Протеем» до форта Конгер и позволить мистеру Грили выбраться в этом сезоне. У капитана Пайка очень благоприятные взгляды на вероятность добраться до залива Леди-Франклин. <…> Если же корабль к нему не пробьётся, я лично наверняка это сделаю посредством саней. Вы можете быть совершенно спокойны за то, что если он находится в пределах досягаемости, то будет непременно вызволен. <…> Я искренне верю в то, что Вам посчастливится увидеть мистера Грили вернувшимся в целости и сохранности задолго до наступления следующей зимы…

Эрнест А. Гарлингтон

А лейтенант Колвелл перед самым отходом настрочил коротенькое письмо матери, в котором заверял её, что у них «тёплых вещей хватит на целую небольшую армию, – так что шансов простудиться у меня крайне мало». И далее отписал с восторженным энтузиазмом: «Отплываем через полчаса. <…> Всегда хотел совершить путешествие в арктические края – и вот отправляюсь туда в самых комфортных и благоприятных условиях. Меня устраивает решительно всё». Безмерный энтузиазм Колвелла с какой-то особой нарочитостью подчёркивает его наивность относительно условий, с которыми ему вскоре предстоит столкнуться.

Два судна покинули Сент-Джонс под кристально чистыми голубыми небесами в 4 часа пополудни 29 июня: «Протей» – под парами, «Янтик» – под парусом. «Протей» держался ближе к берегу, а «Янтик», подгоняемая свежим береговым бризом, сразу легла на курс восточнее, в обход льдов Лабрадора. Не прошло и 3 часов, как корабли разошлись за пределы видимости друг друга.

И отправление их в итоге состоялось на две недели позднее запланированного.

Капитан Пайк держал курс строго на север, шёл полным ходом и прибыл в Годхавн 6 июля. Бросив якорь, Гарлингтон использовал время до подхода «Янтик» для приведения в окончательный порядок груза в трюме и восполнения под завязку запасов угля. Также при инвентаризации амуниции он счёл, что у них с собою недостаточно тёплого обмундирования, и договорился с местными гренландцами о покупке кое-какой одежды из тюленьей кожи, а также об отправке с ними двух каюров-инуитов с их собаками и санями. Также ему пришлось дожидаться гренландского судового инспектора, который объявился лишь 12 июля, в тот же день, что и «Янтик». Столь сильную задержку Уайлдс объяснил тем, что в пути внезапно налетевшим шквалом у них сорвало и унесло главный марсель. Ещё хуже, что после этого выяснилось, что котлы на грани полной негодности. На их ремонт уйдёт от четырёх дней до недели, и запасы угля им теперь нужно пополнить в огромном количестве, поскольку пожирает его их посудина очень быстро.

Гарлингтон не мог бы себе позволить столь долгого ожидания, но тут своё веское слово сказала непогода, задержавшая их на рейде до 16 июля, когда Пайку наконец удалось вывести «Протей» на всех парах в направлении пролива Смита. Капитану Уайлдсу было велено выступать следом, как только «Янтик» приведут в порядок, и постараться добраться на ней хотя бы до острова Литтлтон. Всего в паре часов хода от острова Диско Пайк посадил «Протея» на невесть какими течениями намытую береговую отмель. Пока он, давая попеременно полный назад и полный вперёд, враскачку с неё снимался, у Гарлингтона появилась хоть какая-то передышка.

Войдя в залив Мелвилл, они столкнулись с первыми настоящими льдами, пока что свободно дрейфующими, тонкими и рыхлыми. Их Пайк рассекал на полном ходу, и так продолжалось до 19 июля, когда они со всего разгона врезались прямиком в паковый лёд. Сила удара была такова, что Гарлингтона вышвырнуло из койки, а когда он пришёл в себя, поднялся и «вперился взглядом за иллюминатор», ничего, кроме сплошного льда, там не обнаружилось.

Гарлингтон поспешил наверх, где обнаружил капитана Пайка в полной растерянности. Лейтенант Колвелл снял какие-то показания приборов, отвёл Гарлингтона в сторонку и шёпотом доложил, что, по его мнению, единственное объяснение случившемуся – допущенный капитаном Пайком навигационный просчёт, в результате которого они с ходу «врезались прямо в береговой лёд».

Колвелл вскарабкался в «воронье гнездо» на мачте и принялся высматривать полыньи, отдавая попутно отрывистые распоряжения первому помощнику, который тут же передавал их дальше Пайку. Они отступили к югу, затем попытались протиснуться сквозь льды западнее, но по мере углубления в залив Мелвилл лёд становился всё плотнее и непроходимее. Два дня они рыскали в поисках проходов и продирались через льды, пока Колвелл наконец не усмотрел мыс Йорк, и они обогнули его достаточно легко, через ослабевший на траверсе пак. Двадцать первого в середине дня они наконец усмотрели участок открытой воды, ринулись на всех парах вперёд и ближе к вечеру добрались до островов Кэри, откуда до пролива Смита, правда, им оставалось проделать ещё около 125 миль. Гарлингтон отправил небольшую партию на берег проверить состояние склада Нэрса – того самого, который по пути на север в 1881 году обследовал Грили. Большая часть пищевых припасов (около 1800 суточных пайков) по-прежнему была в годном состоянии; на месте и в исправности была и лодка. Также они нашли в каирне датированную 1881 годом записку Локвуда, переписали себе в журнал её содержание и доложили туда же собственную записку для Уайлдса. Тем временем вода в пределах видимости расчистилась. Гарлингтон, преисполнившись от этого оптимизма, приписал в самом низу: «Засим отходим на… Литтлтон. У нас полный порядок и превосходное расположение духа».

На следующий день, обогнув мыс Александр, они вошли в гавань Пандора.

Там Гарлингтон оставил вторую записку Уайлдсу, сообщив, что льда на пути сюда от островов Кэри им не встретилось, и из «вороньего гнезда» «даже с помощью мощного телескопа» никаких льдов не просматривается и дальше к северу, при этом погода стоит отличная. Пока море и небо были девственно чисты, Гарлингтон намеревался поднажать и продвинуться как можно дальше в северном направлении – и приказал Пайку тут же брать курс по кратчайшему пути прямо на Землю Гриннелла. Вскоре после отплытия они заметили на берегу большую гору угля, оставленную в прошлом году Бибом перед тем, как его «Нептун» вынужденно ретировался из здешних вод.

Во второй половине следующего дня, 22-го числа, Гарлингтон приказал Пайку бросить якорь в гавани Пайер у мыса Сабин. На этот раз он лично отправился на берег в шлюпке с несколькими людьми, чтобы проверить состояние оставленного там Бибом прошлогоднего тайника. Отыскали его не сразу, и выяснилось, что провиант и там пребывает в хорошем состоянии, чего никак нельзя было сказать о сильно покорёженной лодке, несущей на себе отчётливые следы медвежьих когтей. Они надёжно укрыли припасы брезентом и поставили на место опрокинутую то ли ветрами, то ли медведями сигнальную треногу. По соседству, на острове Сталкнехт, ими был обнаружен ещё один, ранее неизвестный схрон Нэрса, но он оказался практически пустым. Гарлингтон хотел было пополнить его, выгрузив туда часть из имеющихся при них 250 пайков, но по здравом размышлении отказался от этой затеи: в этих местах и так имелись две закладки Нэрса, о которых Грили знал из имеющихся у него журналов той экспедиции. К тому же он памятовал и о том, что им надо поторапливаться во исполнение приказа прибыть в залив Леди-Франклин как можно раньше, – а он и так уже сделал две, в общем-то, внеплановые остановки в пути.

По возвращении на борт после 3-часовой отлучки Гарлингтон распорядился, чтобы «Протей» тут же снялся с якоря и двинулся дальше. Но тут возникли споры о ледовой обстановке дальше по курсу. Гарлингтон с крайнего мыса острова Сталкнехт усмотрел в подзорную трубу чистую воду до самого горизонта. А двое моряков стали его в этом разубеждать, сообщив, что изменившиеся приливные течения забили пролив дальше к северу льдами. Не на шутку встревоженный перспективой невыполнения полученного им приказа следовать курсом на север как можно быстрее, Гарлингтон поспешил в каюту капитана Пайка, вывел его из дремотного состояния и призвал сниматься с якоря и двигаться дальше незамедлительно.

Пайк, оценив обстановку, заподозрил, что приливные течения изменились, и теперь им лучше переждать здесь некоторое время – вплоть до нескольких дней – до тех пор, пока узкие места не очистятся от огромных плавучих льдин. Но Гарлингтон упорно стоял на своём – и с каждой минутой задержки приходил во всё большее нервное возбуждение. В итоге после пары часов препирательств Пайк нехотя подчинился приказу. В 8 часов вечера Колвелл и Пайк-младший взобрались на мачту, дабы в четыре глаза высматривать из «вороньего гнезда» полосы открытой воды, а капитан Пайк, по-прежнему ворча и чертыхаясь с неподражаемым акцентом уроженца Ньюфаундленда, отдал команду «полный вперёд».

Поздним вечером и ночью они благополучно пробились через бьющиеся и крушащиеся, но всё более крупные льдины на выходе из пролива Смита к заливу Бьюкенен. Именно сюда теперь прибило огромные массы льдов, образовавшихся далеко к северу от этих мест и долго мотавшихся туда-сюда по воле сильных приливно-отливных течений, а теперь те же самые переменчивые течения и устроили здесь воистину грандиозное зрелище столкновений между собой гигантских ледяных глыб. Пайк взял курс прямо на следующий мыс Альберт[35]35
    См.: https://goo.gl/maps/NTQBZFM4gutFGRvFA


[Закрыть], едва различимый милях в 20 за этим страшным местом при потускневшем к ночи освещении. Около полуночи льды начали смыкаться и всё более стеснять проходы. Колвелл и первый помощник вроде бы усмотрели щель между двумя большими флобергами, и Пайк принялся её таранить, раздвигая и круша эти ледяные глыбы железным носом своего парохода. Так всю ночь «Протей» и продирался вперёд, на север, впервые в истории используя общепринятые ныне в ледокольном деле приёмы. Затем люди на мачте усмотрели впереди полосу чистой воды, тянущуюся «доколе достанет глаз вдоль берега», – и Пайк устремился туда.

К утру, однако, чистая полоса кончилась, и на смену ей пришли новые нагромождения плавучих льдов, стекающихся к проливу Смита за кормой, а весь бассейн Кейна на глазах стал превращаться в немыслимо плотное скопление зловещих паковых льдов, закрывающих дальнейшие пути в любом направлении. Пайк повернул к югу, всё ещё в надежде эти льды как-то обойти, но в 4 милях от мыса Альберт – и в каких-то 400 ярдах от спасительной открытой воды – плавучие льдины сомкнулись в непроходимое кольцо, не оставив ни единой бреши. «Протей» прекратил всякие попытки пробиться сквозь обступившие его со всех сторон льды. Корпус судна содрогался под давлением обступивших его со всех сторон ледяных стен, угрожающих вот-вот смять леера и обрушиться на палубу, а затем раздался зловещий протяжный стон стиснутых неимоверным давлением льда бортов из кедровой доски с дубовой обшивкой.

«Протей» в ледяном плену

(фото предоставлено Национальным управлением архивов и записей / National Archives and Records Administration [NARA])