Текст книги "Призрак страсти"

– Ему это доставляло удовольствие. – В голосе Джо звучало безоговорочное осуждение. – Он наслаждался видом этой бойни! – Она вздрогнула, вспомнив жуткую сцену. – Сэм, я хочу тебя кое о чем попросить, – наклонившись к нему, проговорила она. – Я хочу, чтобы ты попытался отменить ту давнюю установку, которую мне внушили в Эдинбурге. Я должна вспомнить, что тогда произошло!

– Нет, – медленно покачал головой Сэм. – Извини, но сделать это я не могу.

– Не можешь или не хочешь? – резко отложила вилку Джо.

– Не хочу, но я, возможно, и не смог бы это сделать. Для этого потребовалось бы гипнотизировать тебя. А я не готов к тому, чтобы вмешиваться в сферу деятельности Майкла Коуэна.

– Если ты отказываешься, я попрошу Карла Беннета, – Джо сверлила его взглядом и видела, как Сэм стиснул челюсти.

– Ничего из этого не получится, Джо.

– Получится и еще как. Я прочитала много литературы о гипнозе. Не думай, что я сидела, сложа руки, и только размышляла, что со мной происходит. О гипнозе написана уйма книг и…

– Я решительно говорю «нет», Джо. – Сэм поерзал на стуле, удобнее пристраивая под маленьким столом длинные ноги. – Вспомни, что я тебе говорил. Ты очень легко поддаешься внушению. И не старайся скрыть, что ты и в этот раз сильно реагировала. И не только под гипнозом, между прочим, возможно, что у тебя может проявляться замедленная реакция. Ник мне рассказывал, что произошло в доме твоей бабушки.

Его слова ошеломили ее.

– Ник не знает, что там произошло, – начала она сухо. – Если только он не… – и резко умолкла.

– Может быть, ты поделишься со мной своим мнением. Что, по-твоему, произошло? – спросил Сэм, глядя на нее. Он смотрел на пламя свечи, затрепетавшее, когда встали те, кто сидел за соседним столиком.

Джо колебалась.

– Ничего особенного не произошло, – наконец, сказала она. – Я просто упала в обморок. И к этой истории Ник не имеет отношения. Так ты мне поможешь или нет?

Он ответил не сразу, задумчиво наблюдая за колеблющимся пламенем, по лицу его плясали тени.

– Оставь это дело, Джо, – покачивая головой, посоветовал он. – Ты можешь попасть в такую ситуацию, из которой не в состоянии будешь найти выход.

14

– Бумаги Маклейна передайте, пожалуйста, – скучающим тоном попросила секретарша Ника. – Это для Джима, если вас не очень затруднит.

Дверь за ее спиной раскачивалась от сквозняка. Ник, наконец, осознал, что к нему обращаются.

– Извините, Джейн. Что вы сказали?

– Я просила папку с бумагами Маклейна, Ник. Мне еще попробовать позвонить Джо? – Она вздохнула подчеркнуто устало. Стройной гибкой Джейн с ее высокими скулами совершенно не шли оранжевые, розовые и зеленые полосы, переливавшиеся в ее коротко постриженных волосах. – Ее явно нет дома, мы напрасно стараемся.

– Можете больше не трудиться! – Ник бросил на стол ручку. Он поискал в столе и бросил ей нужную папку. – Джим не забыл, что в следующую пятницу я улетаю в Париж?

– Он все помнит, – заверила она.

Ее самоуверенный тон возмутил Ника.

– Отлично, значит, я могу со спокойной душой оставить контору на ваше попечение.

– А до среды чем же вы будете заниматься? – не без удивлении поинтересовалась она, прижимая к себе папку, как щит.

– Завтра с утра загляну в типографию, затем обед с другом. Потом я собираюсь по пути в Гемпшир заехать в торговый центр. Затем благословенные выходные. Понедельник и вторник я проведу в Шотландии. – Он с шумом захлопнул дипломат. – А сейчас я просто сбегаю. И если кто-то будет мной интересоваться, попросите подождать десять дней.

Через три минуты после его ухода раздался телефонный звонок. Это была Джо.

Каждый раз, когда звонил Ник, Джо, не отвечая, клала трубку. После его последнего звонка, швырнув в очередной раз трубку, она отставила пишущую машинку и побрела в ванную.

Там она включила свет и, приподняв волосы, принялась разглядывать шею. Никаких синяков на шее не было.

– Это значит, что он не прикасался ко мне! – объявила она. – Если бы меня на самом деле пытались душить, синяки сохранились бы несколько дней. Это был бред. Мне все привиделось в бреду. Это не Ник, зачем же мне его бояться?

Она зашла в кухню и со стаканом томатного сока вернулась к машинке. Ей нужно его увидеть. Даже его гнев будет лучше этой изматывающей мучительной неизвестности. А когда перед ней предстанет реальный Ник и она убедится, как он на самом деле выглядит, возможно, исчезнет тот странный кошмар, который продолжал преследовать ее. Чьи-то злые глаза пронзали ее взглядом, выплывая из глубины подсознания. Это не были глаза Ника. Она посмотрела на недопечатанный лист в машинке и вздрогнула. Подчиняясь порыву, Джо сняла трубку и набрала номер конторы Ника.

Телефон успел прозвонить четыре раза, прежде чем Джейн откликнулась.

– Привет, это Джо. Могу я поговорить с Ником? – Она пригубила сок, чувствуя, как легче становится на душе.

– Извините, но вы опоздали, он ушел. – Голос Джейн звучал неестественно бодро.

– А когда он вернется? – Она нетерпеливо крутила телефонный провод.

– Подождите, я посмотрю, – последовало непродолжительное молчание. – Он будет двенадцатого.

– Двенадцатого, – растерянно повторила Джо. – А куда он уехал?

– В понедельник и вторник он в Шотландии, затем возвращается и в среду утром отправляется на неделю во Францию.

Джо ясно чувствовала, что Джейн улыбается.

– А сегодня и завтра? – Джо слышала в своем голосе растущее раздражение.

– Извините, я точно не знаю, где он будет.

Джо положила трубку, но после минутного раздумья снова сняла ее и набрала номер Джуди Керзон.

– Слушай, Джуди. Мне необходимо увидеться с Ником. Пожалуйста, передай ему, что завтра днем я снова собираюсь к Карлу Беннету. То есть в пятницу в три. Скажи, что я собираюсь узнать, что случилось в воскресенье, несмотря ни на что. Ты поняла меня?

На другом конце трубки долго молчали.

– Я не справочное бюро, – послышался, наконец, ответ. Тон у Джуди был ледяной. – Мне решительно наплевать, когда и с кем у тебя завтра встреча. Думаю, и Нику это безразлично, иначе тебе бы не пришлось искать его здесь. Вот так!

Джуди бросила трубку, а Джо некоторое время озадаченно смотрела на телефон и, наконец, рассмеялась.

– А вы, мисс Клиффорд, угодили в собственный капкан. С чем вас и поздравляю! – невесело пошутила она.

Вновь Матильда стояла перед замком Абергавенни, стены которого посеребрил лунный свет.

– Pidwch cael ofon, – снова услышала она и опять ничего не поняла. – Не бойтесь, миледи, я ваш друг, – на этот раз говорили, запинаясь, но по-французски. Она смутно видела говорящего, но узнала его. Это был тот смуглый мальчик-валлиец, который принес ей еду накануне вечером. Но теперь он не боялся, а вот она была объята ужасом.

Она молчала, чувствуя на щеках горячую влагу. Он осторожно стер с ее лица слезы.

– Так вы ничего не знали? – подбирая слова, спросил он. – Вы не знали, что должно было произойти на празднике?

Она молча покачала головой.

– Вам все равно опасно здесь оставаться, – откровенно предупредил мальчик. – Наши захотят отомстить. Вам лучше вернуться в замок.

Он взял ее за локоть и пытался повернуть в сторону замка. Она упиралась, чувствуя, как скользят по тропе ее босые ноги, а острые камни больно царапают их.

– Нет-нет, я не пойду. Я никогда не вернусь туда. – Она вырвалась и побежала в ту сторону, где на небе стояла луна. Она видела перед собой горы.

– Куда же вы пойдете? – Мальчик нагнал ее в несколько прыжков и преградил ей дорогу.

– Не знаю. Мне все равно. – Она огляделась в отчаянии.

– Я отведу вас в Третауэр, – неожиданно решительно проговорил мальчик. – Там для вас нет опасности. – Он крепко взял ее за руку и повел вдоль реки, а она в полусне брела за ним, не чувствуя боли в израненных ногах.

Матильда не знала, сколько они прошли. Но наступил момент, когда силы оставили ее, и она опустилась на землю. Дальше идти по крутому каменистому берегу она не могла. Почти рядом струилась вода, такая чистая и серебристая, как будто ее никогда не пятнала кровь. Наклонившись, она зачерпнула пригоршню и выпила, а потом легла на спину и закрыла глаза.

Мальчик вернулся и стал и уговаривать ее, но у нее не хватало сил подняться. Она чувствовала время от времени боль в спине и внезапно осознала, что может потерять ребенка. Мысль ее порадовала.

Мальчик тащил ее за руку, умоляя идти дальше, при этом он постоянно оглядывался, опасаясь, что их преследуют. Неожиданно он сдался и скрылся также быстро, как появился.

Она решила, что он оставил ее умирать, но страха не почувствовала. Она пыталась прочитать «Отче наш», но слова молитвы путались, и она отказалась от своих попыток. Как мог Бог снова найти путь в эти края после того, что произошло, печально думала она, а потом закрыла глаза, чтобы не видеть отливавшую холодным серебром лунную дорожку на чистом зеркале воды.

Но мальчик не оставил ее, он вернулся с лохматым пони и помог ей взобраться на него. Они перешли вброд узкую реку. Пони уверенно ступал по мелководью, растущие по берегу развесистые ивы простирали над водой свои ветви. Они миновали темную массу замка Крикхауэл, но она не заметила этого, а мальчик промолчал, только немного уклонился в сторону, чтобы обойти его. Неподалеку затявкала лисица. Пони вздрогнул, и Матильда крепче ухватилась за его гриву. Они ушли от реки, и теперь путь их лежал через темный неприветливый лес и горы. Их окружала тишина, которую нарушал случайный крик совы да шум ветра в ветвях. Матильда ехала, закрыв глаза, измученная болью и безмерно уставшая, равнодушная к тому, куда она едет и что с ней собираются сделать. Пони уверенно шел за мальчиком, медленно продвигаясь сквозь сетку дождя.

Когда же она открыла усталые глаза, в бледном свете зарождавшегося дня вдали показались очертания крепости Третауэр. Ей казалось, что их видели и за ними следили, но по каким-то причинам ее не трогали. Ее талисманом был мальчик, который вел на поводу пони. Когда они приблизились к крепости, он обернулся и она всмотрелась в его лицо.

Он улыбался ей грустной, доброй улыбкой.

– Идите, – сказал он, указывая на крепость. – Там вы найдете друзей. Идите с Богом, и пусть он хранит вас. – Мальчик выпустил повод и бесшумно растворился в предрассветной дымке.

Она торопила пони, и он послушно трусил к замку по извилистой тропе, через широкую равнину, спотыкаясь о камни. К ее огромному удивлению мост оказался опущен. Матильда подивилась такой беспечности и подумала, что обитатели крепости, должно быть, не знали, что повсюду могли оказаться воинственные валлийцы.

Она въехала во двор и остановила пони. Перед глазами ее стояла кровавая пелена. Она не пыталась спуститься с седла. Животное опустило голову и потянулось к клоку сена, бока его тяжело вздымались. Замок казался безлюдным.

Но постепенно двор стал наполняться людьми. Она слышана голоса, видела свет, до нее донесся скрежет поднимавшегося моста. Кто-то потянул ее за платье. Пони взяли под узды, а ей помогли спуститься с седла. До нее донеслись чьи-то рыдания. Она вслушалась и узнала собственный голос.

– Не расстраивайтесь так сильно, моя дорогая. – Беннет сел рядом с Джо и накрыл ее руку своей. Он зацепил ногой маленький микрофон на полу, и тот со стуком покатился по полу. Беннет этого не заметил. Он смотрел на Джо и ее руку, покрытую мурашками.

– Как она, с ней все нормально? – Сара подошла и встала на колени рядом с ним.

Он кивнул головой, слегка поколебавшись.

– Продолжайте, миледи. Что было дальше?

Джо убрала руку и потерла ее, болезненно морщась. Глаза ее смотрели куда-то далеко.

– Я осталась в крепости Третауэр у Пикардов, – медленно проговорила она. – Они уложили меня в постель, заботились обо мне, и боли прекратились. Я не потеряла ребенка. Уильям послал за мной, но я была слишком слаба, чтобы трогать меня с места, поэтому из Абергавенни с моими вещами приехала Нелл. Но Уильям не приехал.

Наступило и осталось позади Рождество. Прошли сильные снегопады, потом снег талой водой сбежал в реки. Воду сковывал лед, затем оттепель растопила его и освободила реку.

Медленно у нее начал расти живот. Она по-прежнему не хотела рождения ребенка, потому что считала, что на нем лежало двойное проклятие: кровь, пролитая его отцом, и виденная ею ужасная картина в ту памятную ночь. Но ребенок рос и очень успешно. Ей нужна была ее няня Джинн, которая поняла бы ее и помогла бы избавиться от ребенка. Она бы нашла для нее ягоды можжевельника, болотную мяту, пижму и приготовила бы снадобье, которое вместе с магическими словами вызвало бы выкидыш. Матильда содрогалась и крестилась от этих мыслей, зная, что то, что она задумала, было смертным грехом. Но что еще ей оставалось делать, если ребенок в ее чреве был отмечен проклятием?

Но, так или иначе, он продолжал расти, улучшилось и ее здоровье. Нелл старательно ухаживала за ней вместе с Элен, новой служанкой Матильды, одной из женщин, прислуживавших леди Пикард. Элен была сиротой. Матильде нравилась эта круглолицая приветливая девушка, заражавшая ее своей улыбкой, а песни и рассказы Элен несли покой ее мятущейся душе. Уильям по-прежнему не давал о себе знать.

С приближением весны желание Матильды покинуть Третауэр росло и крепло. Ей хотелось уехать в Брекнок, где она стала бы хозяйкой в замке мужа. Но только к Пасхе в погоде наметился перелом, и зима начала сдаваться. Пригрело солнце, и навстречу ему робко потянулись из земли почуявшие тепло первоцветы. Матильде пришлось давно расстаться с мыслью отправиться в Брекнок одной и верхом, когда скорость и неожиданность могли в какой-то мере обеспечить ей безопасность. В ее положении о такой затее не могло идти и речи, но она все же была полна решимости покинуть Третауэр. С волнением наблюдала она, как гнутся деревья под буйными мартовскими ветрами, желая, чтобы ветры поскорее подсушили дороги. Ждать ей пришлось до первого апрельского дня. Лучшей погоды для путешествия трудно было пожелать. День выдался солнечным, с легким ветерком. Лазурная голубизна неба радовала глаз. На деревьях лопались почки, река спокойно несла свои воды.

Матильда потихоньку оделась до того, как проснулись женщины, спавшие с ней в комнате, и осторожно спустилась в зал, где она рассчитывала застать Джона Пикарда, имевшего обыкновение пить по утрам эль перед тем, как отправиться на прогулку со своими собаками.

Когда она попросила дать ей паланкин и сопровождение, чтобы добраться до Брекнока, он посмотрел на нее из-под тяжелых бровей, округлив глаза и с полуоткрытым от удивления ртом.

В это время на пороге кладовой появилась его жена в фартуке, повязанном поверх платья.

– Она хочет нас покинуть, – обратился к ней Джон. – Она собирается ехать в Брекнок.

– И с вашего позволения я туда поеду, Джон Пикард, – с холодной любезностью улыбнулась Матильда. – Я все уже решила, обернулась она к хозяйке. – Я больше не могу злоупотреблять вашей добротой.

– Но это же опасно. – Энн Пикард вышла в зал и взяла Матильду за руки. – Моя дорогая, подумайте, как опасен путь. Тем более в вашем положении.

Матильда отстранилась, плотнее запахивая накидку, словно хотела скрыть ставшее грузным тело.

– Если вы дадите мне паланкин и охрану, опасности никакой не будет, – упрямо твердила она.

Перед четой Пикард стояла высокая, очень молодая женщина с осунувшимся лицом и худыми руками. Вид у нее был одинокий, а в глазах притаилась усталость, но они чувствовали, что решимость ее непоколебима и им придется уступить.

Джон Пикард вызвался сопровождать ее до Брекнока, а Энн поручила ее заботам своих служанок Маргарет и валлийке Элен.

– На вашем пути почти нет поселений. Женщине не место в этих краях, – пыталась переубедить ее Энн. – Пожалуйста, останьтесь, хотя бы до рождения ребенка. – Она смотрела на Матильду, не скрывая тревоги, но молодая женщина осталась непреклонна. Она отказалась даже отложить отъезд на несколько дней, чтобы как следует подготовиться к поездке.

– Долгие сборы не нужны, – твердо заявила Матильда, стараясь сдержать нетерпение. – Нелл с помощью Маргарет и Элен успеют уложить мои вещи, пока седлают лошадей. – Она даже предпочла ждать, не снимая накидку. Беспокойство, жившее в ней последние несколько недель, вдруг стало невыносимым.

Обнимая на прощание Энн, она испытала прилив грусти, но стоило ей устроиться в паланкине под меховым укрытием, как волнение взяло верх над другими чувствами. Женщины, которым предстояло отправиться с ней, сели на своих пони, Джон Пикард послал воздушный поцелуй жене, стоявшей у ворот, и маленькая кавалькада вступила на подъемный мост.

С первых минут пути Матильде пришлось пожалеть о своем упрямстве. Она не предполагала, насколько мучительным может оказаться путешествие по горным тропам в паланкине. Ее сильно трясло и болтало, и не было возможности удержать равновесие, а также предусмотреть, в какую сторону в следующий момент качнется паланкин.

Джон Пикард ехал рядом с паланкином. Толстая накидка скрывала надетую на льняную рубашку кольчугу, голову его прикрывал шлем. Он напряженно всматривался в начинавшую зеленеть чащу и росшие вдоль дороги заросли ежевики. Солнечный день казался мирным, но это спокойствие не могло обмануть его. Он знал, что за ними пристально наблюдают с того момента, как они вступили на подъемный мост.

В душе Джон Пикард радовался, что Матильда, наконец, покинула стены Третауэра. Ему можно было теперь вздохнуть с облегчением. Он искренне старался обеспечить ее безопасность. Но подсыхали дороги, открывались тропы в горах и угроза нападения валлийцев росла с каждым днем. Они, несомненно, знали, что жена де Броза нашла приют в их крепости, и в своем желании отомстить за гибель своего принца и его детей они могли бы направить свой гнев на нее.

Замок Брекнок не был готов к приезду хозяйки. Немногочисленные обитатели внешнего двора жили в пределах наружной стены в деревянных пристройках с односкатными крышами и в маленьких каменных строениях. Большой зал и надстройка над ним пустовали.

Стоя посреди спальни, по которой гулял ветер, Матильда готова была расплакаться. Она не ожидала, что замок окажется совсем не готовым к ее приезду. С досадой повернувшись, она спустилась по винтовой лестнице в главный зал, где ее ждал один из служителей замка.

– Здесь, кажется, почти ничего не готово. – Она заставила себя улыбнуться. – Но распорядитесь, чтобы ваши люди разожгли огонь: по крайней мере, станет теплее. Как ваше имя, сэр?

– Сэр Роберт Мортимер, миледи, – ответил он с легким поклоном и повернулся, чтобы отдать распоряжение толпившимся в дверях слугам.

– Я не вижу смотрительницы. Почему она не вышла встретить меня?

Сэр Роберт Мортимер заметно смутился.

– Моя жена полтора года назад умерла, миледи. Женщины из деревни старались, как могли…

– Извините, – Матильда проглотила готовые сорваться с языка резкие слова. – А где управляющий? Вечером чтобы был здесь.

С энергией, рожденной отчаянием, она принялась отдавать распоряжения обитателям замка. В подставках вспыхнули факелы, запылал в очаге огонь, нашлись деревянные ставни, ими прикрыли узкие окна. Джон Пикард расположился на скамье в большом зале, грел у огня руки. Недостаток уюта не смущал его, но он с восхищением наблюдал, как молодая хозяйка замка, все еще закутанная в теплую накидку, сновала без устали по своим владениям, отдавая указания. Она остановилась, заметив входившую в зал группу людей.

– Церковники, – пробормотал Пикард. Сам он для церкви времени не находил, но был рад, что они посетили ее.

Матильда отыскала среди вошедших старшего по чину и неуверенно улыбнулась. Это был худощавый степенный мужчина лет около тридцати, одетый с умеренной роскошью. Его отделанная мехом горностая мантия подчеркивала простоту одеяния стоявшего рядом с ним монаха. Он окинул беглым взглядом зал, но успел заметить все детали обстановки и сумел рассмотреть встречавшую его женщину. Он учтиво поклонился ей и благословил ее.

– Мадам, мое имя Джеральд, я архидиакон Брекнока, – говорил он тихо, но с большим достоинством.

Матильда склонила голову, принимая благословение.

– Ваш посланник прибыл, когда я беседовал с настоятелем монастыря Джоном. Братья доставят сюда кое-какую мебель, кроме того, я отправил людей ко мне домой в Лланддью. Они привезут некоторые вещи, чтобы вам стало уютнее. Сожалею, что Брекнок оказался не готов встретить вас.

– Это моя вина. – Она не могла не ответить на его теплую улыбку. – Я приехала без сопровождения. Со мной только служанка Джона Пикарда, которую он любезно предоставил в мое распоряжение. Полагаю, что с моей стороны было неразумно так спешить.

Он пристально посмотрел на нее и улыбнулся по-мальчишески открыто.

– Мне понятно ваше нетерпение. Дом – это самое лучшее из мест. Я также думаю, что у женщин в вашем положении часто возникают подобные желания. Кроме того, где, как не здесь, следует появиться на свет вашему ребенку.

Она вспыхнула. Смущенная его открытостью, она отошла к очагу, плотнее закутавшись в накидку. В этот момент двое монахов внесли сложенное кресло и поставили его рядом с ней. За ними появились другие с козлами и крышками для столов, скамейками и подсвечниками. Логическим итогом стала льняная скатерть, заботливо расстеленная на столе. Матильда молча смотрела, как преображался зал. Постепенно она осознала, каким сумасбродством выглядело в глазах Джеральда ее внезапное прибытие. Он внимательно наблюдал за ней и, когда она поймала его пристальный взгляд, не опустил глаз, а снова приветливо улыбнулся.

– Так лучше? – спросил он с добродушной иронией.

– Значительно лучше, архидиакон, – рассмеялась она. – Не знаю, как мне вас благодарить.

– Не стоит благодарности… Мое кресло для чтения скоро прибудет из Лланддью. Уверен, что вам будет удобнее сидеть в кресле со спинкой. Если вам что-либо понадобится или потребуется моя помощь, посылайте за мной. Я обычно на месте, если не путешествую по епархии. – Он шагнул вперед и взял ее за руки. – Вижу, что вы устали и оставляю вас. Но не забывайте, что вы всегда можете рассчитывать на меня.

– Какой энергичный молодой человек, – повел бровью Джон Пикард после ухода Джеральда. – Но я рад, что он здесь. Он позаботится о вас, пока не приедет ваш муж. – Заложив пальцы за пояс, он поудобнее устроился на скамье.

Только после разговора с сэром Робертом Мортимером Матильда, наконец, осознала всю серьезность угрожавшей ей опасности, которую раньше до конца не оценивала благодаря стараниям Пикардов, всю зиму скрывавших от нее правду. Джон Пикард уехал на следующее утро на рассвете, тепло распрощавшись с Матильдой и звонко поцеловав ее в щеку. И сразу к ней подошел сэр Роберт.

– Я распорядился удвоить охрану на стенах и у ворот и запретил пускать в замок горожан, – доложил он.

– Почему? – Матильда перестала собирать со стола полотно и с удивлением посмотрела на него. Нелл продолжила складывать ткань, но и она не сводила с Мортимера глаз.

– Вы теперь в Брекноке, и мы не можем рисковать. Они вели себя зимой мирно. Неприятностей у нас не было, но я опасаюсь, что они могут попытаться добраться до вас, зная о вашем приезде. – Он крепко сжал рукоятку меча.

– Кто может на меня напасть? – Матильда прищурилась.

– Конечно же, валлийцы, миледи. Око за око, зуб за зуб, смерть за смерть. Вы слышали о галанас!

По выражению ее лица он понял, что слово это ей незнакомо, и покачал головой.

– Это кровная вражда. Они станут искать случая отомстить, миледи. В этих горах такой закон. Если они своего добьются, то наши дети и родственники в свою очередь захотят отомстить, так все и будет продолжаться. Так вершится правосудие на пограничных землях.

– Так значит, жена Сейсилла убита? – Матильда вздрогнула.

– Не могу сказать точно, – пожал плечами сэр Роберт. – Но пока сэр Уильям находится в Виндзоре или еще где-либо, вы будете возможной мишенью. Это надо иметь в виду. Разве Пикарды вас не предупреждали?

– Да, они что-то говорили об этом. – Она нервно облизнула губы. – Припоминаю, что леди Пикард рассказывала о кровной мести, но я невнимательно слушала. Я была больна… Должно быть, своим присутствием я подвергала их большой опасности. – Она прошла к очагу, касаясь камышовой подстилки подолом своего зеленого платья. – Я пробыла у них всю зиму, сэр Роберт, но они все скрывали от меня.

– Они очень хорошие люди, если так. – Сэр Роберт крепко потер лоб тыльной стороной ладони.

– Пусть горожан пропускают свободно. Я не хочу, чтобы они с самого начала невзлюбили меня. Дайте мне личную охрану, и этого будет достаточно. Кроме того, это люди не Сейсилла, а моего мужа. Я уверена, что они не вовлечены в кровную вражду.

Сэр Роберт помрачнел, переминаясь с ноги на ногу.

– Миледи, вам следует кое-что знать. – Он смущенно потупился. – Дело в том, что люди недолюбливают вашего мужа. Владения перешли к нему по наследству от семьи его матери. Де Брозов они не любят. – Он умолк.

– Тем более важно, чтобы я им понравилась, сэр Роберт, – не задумываясь, ответила Матильда. Потом продолжала с улыбкой: – Пожалуйста, помогите мне подружиться с ними. Я бы не хотела чувствовать, что у меня здесь враги. Возможно, если постараться, нам удастся изменить их отношение.

Он взглянул на ее дышащее решимостью лицо и улыбнулся.

– Если у вас такие намерения, миледи, я их приветствую. В Аберхондду люди неплохие. Мы будем вас охранять и надеяться, что дела в Гвенте их не слишком интересуют. Вы хотите отправить послание сэру Уильяму?

Она кивнула.

– Я должна это сделать. Надо сообщить, что я здесь и что мне нужна часть моих слуг, оставшихся в Брамбере. Вы отправите кого-либо с посланием к сэру Уильяму, а я выберу женщин, которые будут мне служить, и мы займемся замком и попытаемся сделать его уютным. – Она улыбнулась и стала помогать Нелл сворачивать полотно.

Несколько последующих дней прошли в деловой суете. Как только в окрестностях стало известно о ее приезде, к ней потянулись жители из маленького поселения, расположенного за стенами замка. Ее просили разрешить споры и выступать в роли судьи. Казалось, они приняли ее. У нее почти не оставалось времени предаваться размышлениям, и тревоги и сомнения прошедшей зимы почти забылись. Она видела, что люди готовы платить подати и всем интересно увидеть жену сэра Уильяма. По-видимому, все были настроены дружелюбно.

По утрам она целые часы проводила в обществе управляющего Хью. Как-то раз он появился у нее настолько пьяным, что его поддерживали под руки двое солдат. Она удержалась от желания приказать, чтобы его отстегали плетьми, и решила подождать, пока он протрезвеет. Он оценил ее сдержанность, и после того, как его предубеждение против нее исчезло, он проявил себя достаточно толковым управляющим. Хью провел ее по амбарам, кладовым и погребам, гордясь тем, что в Брекноке и после зимы оставалось вдоволь припасов.

Она подолгу просиживала над его отчетами, тщетно пытаясь разобраться в рядах каракуль, поскольку была недостаточно сильна в чтении. Она знала, что его внимательный взгляд неотступно следит за ней, ожидая, чтобы она допустила промах.

Наконец, ее раздражение и напряжение достигли предела, и она пригласила к себе отца Гуго, священника, которого Джеральд прислал служить в часовне утреннюю мессу.

– Святой отец, мне нужна ваша помощь, – она обратилась к нему, сидя у камина в удобном кресле, присланном Джеральдом. – Я хочу научиться хорошо читать. Могли бы вы меня учить?

Они вместе некоторое время бились над бухгалтерской книгой. Наконец, священник выпрямился и потер глаза.

– Я сам с трудом разбираю этот почерк, – признался он. – Особенно последние несколько страниц. Я принесу для вас из часовни требник. Там, по крайней мере, четче буквы.

Спустя два дня к ней проводили Джеральда.

– Я слышал о вашем желании учиться читать, – без всякого вступления сказал он. – Миледи, учить вас нужно не Гуго. Он стар, и сам с трудом различает буквы. Учить вас буду я.

– Вы, архидиакон? А вы сможете найти для этого время? – Этот энергичный интересный молодой мужчина внушал ей некоторую робость, и она с опаской покосилась на книги у него под мышкой.

– Я научу вас также и писать, – продолжал он. – Нельзя допустить, чтобы дама, занимающая такое высокое положение, не умела бегло читать и быстро писать. Письмо – одно из важнейших умений.

Лицо ее вспыхнуло. Его слова заставили ее почувствовать свою ограниченность. Втайне Матильда гордилась тем, как идут дела в Брекноке. Здесь ей не дышала в затылок свекровь, и она могла спокойно вести хозяйство, как ей хотелось, проявляя все свои способности. Несмотря на малочисленность и недостаточную подготовку прислуги, Матильда была довольна тем, как ей удается распоряжаться людьми, которых она тщательно отбирала себе на службу.

Джеральд каждый день приезжал в замок и проводил в ее компании час или два. Иногда они читали его собственные сочинения и стихи, которые он с гордостью представлял ее вниманию, а бывало, они пользовались книгами из его библиотеки. Вдвоем они также корпели над бухгалтерскими книгами. С веселым блеском в глазах Джеральд заметил, что почерк управляющего резко испортился с того времени, как в замке появилась Матильда и стала интересоваться его делами.

Вскоре после их знакомства Джеральд поверг Матильду в ужас, сообщив о своем родстве по линии бабушки с самим лордом Рисом, и заявил, что знал о событиях в Абергавенни.

С тех пор, как Джон Пикард отправился через горы к себе в Третауэр, Матильда старалась выбросить из головы все воспоминания о том ужасном дне. Она сама не ожидала, что это не потребует усилий: новые заботы поглощали почти все ее внимание. И все же иногда кровавая сцена представала перед ней в ночных кошмарах, и она с криком пробуждалась. Не давал забыть о прошлом и ребенок. Каждое его шевеление заставляло ее с отвращением вздрагивать, словно он связывал ее неразрывными узами с предательством, о котором ей хотелось забыть. И теперь перед ней с бокалом вина сидел Джеральд, и с серьезным выражением смотрел на нее, принуждая оживлять в памяти страшные воспоминания.

– Вашим мужем совершено жестокое деяние, но у меня нет сомнений, что истинными зачинщиками являются люди, куда более могущественные, чем он. – Джеральд склонился к ней, вглядываясь в ее лицо. – Вы не должны осуждать его, миледи, а ведь вы его осуждаете, да?

Она едва заметно кивнула.

– Я была там, архидиакон. И видела все. Я говорю себе, что такие случаи происходят, а в этой части страны возможно, даже чаще, чем в других местах. Мне также известно, что Уильям суровый, жестокий человек. И все же мне трудно поверить, что он мог пойти на такое предательство. Однако я видела своими глазами, как он собственной рукой… – она не договорила, стараясь сдержать готовые прорваться рыдания. – Какой это был ужас. Сначала тот мальчик, Джеффри, а потом – младенец. – Она закусила губу и сидела молча, теребя юбку, затем вскинула глаза и, не мигая, смотрела на Джеральда. – Отец, на моем ребенке лежит проклятие того дня, – выпалила она. – Лучше бы ему совсем не родиться. – Она умолкла, приготовившись к потоку возражений, но ее поразил его понимающий кивок.