Текст книги "До скончания века"

Аджанта решила, что Лиль легче всего воспримет известие о неожиданной помолвке. Он будет весьма рад приглашению в Стоу-Холл, возможности покататься на лошадях маркиза, и непременно попытается скопировать узел, которым маркиз завязывает галстук.

Аджанта ругала себя за то, что впервые услышав фамилию «Стоу», не узнала в нем известного владельца скаковых лошадей. Лиль ведь рассказывал ей о нем после того, как лошадь маркиза выиграла кубок Дерби. «Как глупо с моей стороны. Стоу – фамилия редкая. И как было не вспомнить об обладателе Голден-Глори, о котором брат все уши прожужжал, – думала она. – Не ожидала я увидеть знаменитость в незнакомце, который помог Чэрис».

И тут вспомнила, что до сих пор не сказала Чэрис о помолвке, да еще придется выкручиваться из ситуации с упоминанием «жены» маркиза. «Все запутаннее и запутаннее», – огорченно сказала она себе.

По дороге в свою спальню, куда Аджанта отнесла чек, кредитные билеты и соверены, она воображала, как завтра отправится в маленький городишко, что располагался всего лишь в двух милях от их деревни. Очень хотелось поехать туда на двуколке. В местном банке можно предъявить чек и перевести деньги на счет отца. Священник, зная свою рассеянность и забывчивость, упросил управляющего позволить старшей дочери подписывать чеки от собственного имени. Тот было запротестовал: «У нас так не принято, ваше преподобие». Но этот банкир был исполнен благоговения перед всяким литератором, и, в виде исключения, уступил.

Она предвкушала, как будет удивлен банковский служащий. На их счету никогда не значилось крупных сумм, а зачастую кредит бывал перерасходован. Нужно сказать про наследство от кого-нибудь из родственников маркиза. «Нет, объясню, что от крестной, так правдоподобнее», – решила она и поняла, что это будет еще одной неправдой. «Ложь!. Ложь! Ложь! Я поступаю дурно. Но невозможно иначе. Нет, нет, так нельзя делать! Мне, дочери своего отца!» – душа ее разрывалась на части. Потом она произнесла вслух, ясно и отчетливо: «Я ненавижу его! Зачем только он вторгся в мою жизнь!»

В то же время, как ни странно, на сердце было радостно, потому что у Лиля теперь будут развлечения, у Чэрис – частная школа, и она не станет сама заниматься обучением Дэрайс, а предоставит это местным учителям.

* * *

Маркиз прислал великолепный дорожный экипаж. Теперь, когда Аджанта с семьей направлялась в нем в Стоу-Холл, ей казалось, что она переезжает из одного мира в другой. Непривычно было видеть эту роскошь рядом с их скромным домиком. Карету, запряженную цугом, везла шестерка лошадей, безукоризненно чистой породы. Ливрейные лакеи, казалось, явились со страниц сказки. Оставалось только смотреть и восхищаться.

С тех пор, как уехал маркиз, события потеряли признаки реальности. Как будто волшебная сила подхватила их и закружила в вихре, от которого перехватывало не только дыхание, но сама мысль не поспевала за всем происходящим.

Когда Аджанта, волнуясь, сообщила отцу о помолвке, тот ответил:

– У меня такое впечатление, что он превосходно образованный человек. Но я не знал, что вы с ним давно знакомы.

Аджанта вздохнула:

– Мы познакомились только вчера. Он сказал, что влюбился в меня, едва увидев. Как ты – в маму.

– Да. Это так и было. Мне не приходилось видеть никого прекраснее, казалось, она сошла с небес.

Аджанта знала, что ее родители встретились, когда отец едва успел окончить Оксфорд. Когда они взглянули друг другу в глаза, весь остальной мир перестал для них существовать.

«Я хотела, чтобы так было и у меня», – подумала девушка. Внезапно она почувствовала обиду, как будто у нее украли что-то сокровенное. Аджанта с презрением вспомнила, как маркиз поощрял влюбленность Чэрис: «Наверное, он производит такое впечатление на всех женщин, но только не на меня».

– Я весь в ожидании поездки в Стоу-Холл, – сказал отец.

– Да, папа. Маркиз сказал, что тебе можно будет посетить и Оксфорд, он неподалеку от поместья.

– Он очень добр и предупредителен. Мне очень не хватает детальных описаний Мекки, ее значения для совершающих хадж. Нужен материал для четвертой главы.

По тону отца она поняла, что тот начал погружаться в мир сравнительного анализа религий. Она вышла из кабинета и направилась к пожилому священнику, жившему на другом конце деревни, просить, чтобы тот до возвращения отца принял на себя его обязанности.

– Пройдет немного времени и вашему отцу вновь понадобится побывать в Оксфорде, – весело сказал старик. – Но вы должны его вдохновить на то, чтобы он дописал этот том. Предыдущий, о дзен-буддизме, несказанно меня порадовал.

– Папа будет очень польщен, узнав об этом.

– Золотой человек – ваш отец! Золотой! Разумеется, я исполню все необходимое во время его отсутствия.

– Спасибо! Вы так добры, – ответила Аджанта и поспешила домой готовиться к поездке за покупками.

Она купила кое-какие подарки сестрам, хотя выбор в этом захолустье был не Бог весть какой богатый. Тем не менее, новые ленты для соломенной шляпы привели Чэрис в полный восторг. Дэрайс получила голубой кушак, украсивший ее простенькое муслиновое платьице, отчего девочка стала еще более походить на ангелочка.

Аджанта всегда считала, что Дэрайс словно сошла с иллюстраций Священного Писания. И, наверное, была бы раздосадована, если бы знала, что маркиз считал точно так же. Конечно, она должна была быть ему благодарна, но что за бесцеремонность, с которой он всех поднял на ноги, взбудоражил и подчинил своим надобностям, не принося при этом никаких извинений. «Если он думает, что я паду на колени вне себя от благодарности, то ошибается! Это он делает для достижения своих эгоистических целей!»

Но все же как увлекательно было путешествовать в прекрасной карете, с мягкими рессорами, отчего дорога казалась гладкой, как зеркало. Впервые в жизни семейству пришлось ехать с такой скоростью. Их ободранные старые чемоданы плохо сочетались с новенькой красивой повозкой, запряженной четверкой лошадей, которая выехала за полтора часа до их отъезда.

Кучера и слуги, сопровождавшие экипажи, провели предыдущую ночь в Постинг-Инне, что располагался в часе с небольшим езды от их деревни.

– Его светлость желает, мисс, чтобы мы приехали в Стоу-Холл как можно быстрее, – сказал кучер. – Лошади бегут резво, надеюсь, путешествие не утомит вас.

Они остановились на ленч, который был заказан слугами, сопровождавшими ехавшую впереди повозку. Хозяин трактира лично вышел их встречать и проводил в отдельный, очень удобный кабинет. Для священника была специально заказана бутылка наилучшего кларета, для девушек – лимонад. Это всех, за исключением Аджанты, привело в восторг и заставило рассыпаться в благодарностях.

– Как ему удается предусмотреть каждую мелочь? – спросила Чэрис. С тех пор, как она узнала, что маркиз холост, то была вновь в него влюблена. Этим утром она заявила Аджанте.

– В том, что ты выходишь за него замуж – огромная несправедливость. Ведь я первая его нашла. Если бы не я, то маркиз никогда бы не попал, в наш дом.

– Я знаю это, милочка. Но он слишком стар для тебя. На будущий год, надеюсь, ты встретишь молодого человека подходящего возраста, – отвечала сестра.

– Не поверю, что сыщется кто-либо похожий на него! – дерзко продолжала младшая. – Правда, ты красивее, чем я. Может быть, поэтому ты ему больше нравишься.

«Да он мне безразличен. Я всего лишь средство в его руках», – чуть было не сказала вслух Аджанта, но вовремя удержалась и решила впредь не думать об этом. Сестры были очень близки и иногда могли читать мысли друг друга.

Аджанта тщательнейшим образом нарядила в дорогу сестер, однако с полным безразличием отнеслась к собственному внешнему виду. Она с трудом могла вспомнить, когда в последний раз покупала себе новый наряд. Девушка немного стеснялась своей одежды. Ее платье, когда-то темно-голубое, теперь вылиняло и обносилось. Можно было только надеяться на невнимательность родственников маркиза или на то, что к ее приезду в Стоу-Холл новые платья действительно уже будут готовы. Она догадалась, что маркиз решил сперва привезти ее в Стоу-Холл, а не в Лондон, потому что беспокоился за ее туалеты. Более чем скромный наряд не бросится в глаза в сельской местности, но появление в нем в Лондоне вызвало бы презрительное отношение со стороны его знатных друзей. «У них могут возникнуть подозрения о причинах, заставивших маркиза жениться на столь неподходящей и дурно одетой девушке», – подумала она.

Она вспомнила внешность маркиза. Если бы не ярко выраженная мужественность, широкие плечи, физическая сила, то по виду, пожалуй, его можно было отнести к так называемым «денди». Лиль в мельчайших подробностях рассказывал, что из себя представляют денди. Поэтому Аджанте было известно, что они носят изысканную одежду, полируют свои ботфорты так, чтобы можно было отчетливо разглядеть собственное отражение, их галстуки имеют необыкновенную длину. Она полагала, что денди – женоподобные, глуповатые существа. Но эти эпитеты совсем не подходили маркизу.

После сытного ленча и бутылки доброго кларета священник задремал, к нему присоединилась и Дэрайс. Чэрис, напротив, боялась пропустить что-нибудь интересное и притом задавала Аджанте уйму вопросов, на которые та не могла найти ответа, и, наконец, рассердила сестру:

– Ты можешь хоть минуту посидеть молча, Чэрис! Я хочу спать.

– Это потому, что ты слишком взволнована близкой встречей с любимым человеком.

– Вовсе нет, – не подумав, сказала Аджанта.

– Не «нет», а «да», – настаивала сестра. – Ах Аджанта, нельзя без волнения думать о том, что ты разделила любовь со столь романтичным мужчиной. Ваше чувство будет возрастать день ото дня и вы не раз еще вспомните, что это я сделала ваш союз возможным.

Аджанте показалось, что Чэрис цитирует что-нибудь, вычитанное из романов, возражать не хотелось и девушка смежила веки, притворившись спящей. Она и вправду ненадолго погрузилась в сон и была разбужена кривом Чэрис:

– Смотрите! Смотрите! Вы видели что-нибудь более изумительное?!

Вслед за Аджантой проснулся и священник. Все посмотрели в сторону, куда показывала Чэрис. Сквозь листву деревьев они увидели огромное величественное здание, стоявшее невдалеке. По его фасаду шла торжественная колоннада коринфского ордера, к подножию которой вел длинный ряд ступеней. К центральной постройке примыкали два флигеля. Дом окружали декоративные чаши и статуи, силуэты которых отчетливо вырисовывались на фоне неба. Размах маркиза чувствовался во всем, от конька крыши до фундамента. Вокруг росли темные пихты, и поэтому создавалось впечатление, что дворец, как драгоценное украшение, возлежит на бархатной подушечке.

– Я не видела ничего прелестнее! Ты будешь здесь жить, Аджанта, и править, как королева! – восторженно воскликнула Чэрис. «И буду низвергнута, как королева с трона», – захотелось ответить Аджанте. В то же время нельзя было сказать, что восторги Чэрис совсем не-оправданы.

Стоу-Холл действительно был прекрасен, и когда они подъехали ближе, то увидели, что зеленые лужайки сбегают вниз, к большому озеру, в котором плавали белые и черные лебеди. Через озеро был построен мост. Судя по всему, он был гораздо старше дома. Разностилье моста и здания образовывало приятный контраст. Величественность архитектуры повергла всех в благоговейное молчание. Тем временем экипаж въехал в ворота. По ступенькам сбегали лакеи в желто-зеленых ливреях, чтобы встретить путешественников. Аджанта, рассматривая наряд слуг, подумала, что желтый и зеленый – скорее всего отличительные цвета маркиза на скачках. Они вошли в дом через парадный вход. Внутреннее убранство помещения подавляло своею роскошью, заставляло почувствовать себя ничтожеством. Но Аджанта решила не позволить запугать себя, и когда маркиз приветствовал их, голова девушки была высоко поднята, а ясные голубые глаза смотрели с вызовом.

– Добро пожаловать во владения Стоу! Надеюсь дорога не слишком вас утомила.

– Я так и думала, что у вас огромный и замечательный дом, вроде этого! Мы отлично доехали. Спасибо вам за то, что вы всё-всё так заботливо предусмотрели! – выпалила Чэрис до того, как кто-нибудь успел открыть рот.

– Я рад этому, – маркиз пожал руку священнику. – Очень приятно видеть вас здесь, сэр. Догадываюсь, что прежде всего вы бы хотели осмотреть библиотеку. Хранитель уже подготовил для вас большую подборку книг по магометанству.

Затем он протянул руку Аджанте:

– Я вас очень ждал. Нет нужды говорить, с каким нетерпением, – он произнес последнюю фразу несколько громче предыдущей так, чтобы слышали слуги.

Та сделала реверанс, но ничего не ответила в надежде, что ее молчание будет принято окружающими за проявление смущения.

– Что бы вы хотели прежде: подняться наверх и снять ваши шляпы или пройти в гостиную, где у меня есть шампанское для тех, кто уже взрослый, и лимонад, для тех, кто еще не совсем.

– Я хочу пить, – первой нарушила молчание Дэрайс.

– В таком случае лимонад и вкусные шоколадные пирожные ждут вас.

Дэрайс протянула свою ручку маркизу:

– Вы очень добры. Я хотела бы быть большой и выйти за вас замуж.

– Через несколько лет вы обнаружите вокруг себя множество мужчин более достойных, чем я.

– Мы с Чэрис считаем, что вы самый достойный мужчина на свете.

Маркиз не мог не взглянуть на Аджанту, которая тем временем притворно улыбалась. Он хорошо понимал, почему девушка не говорит ни слова: ей хотелось подчеркнуть собственную независимость. Маркиз прекрасно ориентировался в женской душе. По походке, по тому, как она высоко держит голову, он понял, что Аджанта борется с собой, в страхе попасть под его обаяние, под обаяние его дома, обаяние заботливости, даже того факта, что он полностью покорил и очаровал ее семью. «Я овладею и этой твердыней. Чем, в конце концов, она отличается от других?» – думал он.

Гостиная представляла собою комнату с отменными пропорциями, украшенную превосходными полотнами. Аджанта не могла удержаться от соблазна подробно их разглядеть, поэтому ей было трудно следить за разговором.

– Я вам покажу все уголки своего дома и опишу все сокровища, собранные в нем моими предками, которые все как один страдали страстью накопительства.

– На счастье вам. Я подозреваю, что как нация, мы, на пользу себе, похитили множество сокровищ прочих народов, – сказал священник.

– И оставили великое наследство нашим детям, – продолжил его мысль маркиз.

– Да, вашему сыну повезло. Он не только получит сокровища, собранные со всего света, но и, благодаря вам, научится их ценить, – произнес священник.

– Да, конечно же, – согласился маркиз. Он почувствовал, что этот преждевременный разговор о сыне может смутить Аджанту. Скорее всего поэтому она поставила на стол бокал, который едва пригубила и сказала:

– Мне кажется, что мне лучше подняться наверх и переодеться. Я чувствую себя слишком растрепанной в этой роскоши, – она не хотела, чтобы последние слова прозвучали как комплимент. Но глаза маркиза сверкнули:

– Прошу вас простить меня, если я не успел сказать, что ваша красота затмевает все, чем я владею. Вся ценность моих картин меркнет перед сиянием ваших волос!

Возмущенный взгляд Аджанты без слов поведал маркизу о том, что девушка подумала, глядя на его актерство. Чэрис же захлопала в ладоши и вскрикнула от восторга:

– Как это, поэтично! Запишите эти слова, чтобы Аджанта хранила их и всегда помнила.

– Я думаю, она не забудет, – сказал маркиз.

Ни слова не говоря, Аджанта встала и направилась к выходу. Маркиз поспешил открыть перед нею дверь, и они вместе вышли, в холл.

– Не обижайтесь, просто я не могу удержаться от того, чтобы чуть-чуть не подразнить вас.

– Рада позабавить вашу светлость, – холодно отвечала она.

– Мы поговорим наедине попозже, а сейчас попрошу кого-нибудь проводить вас в вашу комнату, – сказал он не громко. Маркиз подозвал лакея, ожидавшего в дальнем углу холла, который тотчас же поспешил, повинуясь повелевающему жесту.

– Отведи мисс Тивертон наверх, к миссис Флуд.

– Слушаю, ваша светлость:

Лакей пошел вперед, Аджанта, не глядя на маркиза, двинулась следом. В этот момент раздался из гостиной крик, и оттуда выбежали младшие сестры. Они уже покончили с шоколадными пирожными и спешили к ним через холл.

– Подождите нас! – кричала Чэрис.

Они бросились по лестнице и, догнав сестру, повисли на ее руках, каждая со своей стороны.

«В конце концов, мы все вместе», – подумала Аджанта и немного успокоилась.

Глава четвертая

Когда они поднялись наверх, то экономка, миссис Флуд, проводила Аджанту в отведенную ей комнату, обставленную изысканной мебелью. Если бы не кровать, то трудно было даже назвать комнату спальней, по своему виду она более проходила на гостиную. Деревянные части софы и стульев были покрыты позолотой. Здесь же стоял комод времен Людовика XV, который вызвал интерес девушки не столько, как предмет обстановки, сколько, как музейная редкость. Ее мама, рассказывая Аджанте об искусстве, дала ей представление о хронологии стилей. Теперь эти знания оказались полезными: девушка узнавала различные предметы, фигурировавшие ранее только в маминых беседах и книжных иллюстрациях.

– Мне кажется, вы желаете переодеться, мисс, – сказала миссис Флуд, увидев, что Аджанта снимает шляпу и дорожную накидку.

– Мой багаж уже доставила?

– Да, мисс, однако не стоит надевать платья, которые наверняка помялись в чемодане. Ваши туалеты, привезенные из Лондона, находятся в гардеробе.

С этими словами экономка отворила дверцу резного шкафа и Аджанта увидела висящие внутри платья. Миссис Флуд вынимала их одно за другим и показывала девушке. Платья были роскошными, исполненными с величайшим вкусом и великолепно отделанными. Аджанта не могла поверить в то, что вся эта прекрасная одежда предназначается ей. Когда же она одела одно из них, то обнаружила, что никогда в жизни так хорошо не выглядела. Она раньше и не подозревала, что ее талия так изящна и что платье, которое при всем желании нельзя назвать нескромным, может столь ярко подчеркивать все достоинства фигуры.

– Вы прекрасно выглядите, мисс. Вправду, прекрасно, – восхищенно произнесла миссис Флуд.

– Спасибо.

– Его светлость распорядились подать чай в Голубую гостиную. Лакей ожидает у двери, чтобы проводить туда.

– Спасибо, – повторила Аджанта.

Спускаясь по лестнице, она чувствовала себя несколько смущенно, она не знала, как отец отнесется к тому, что маркиз подарил ей несколько платьев. Однако маркиза и членов ее семьи в Голубой гостиной не оказалось, они были в библиотеке. Священник уже успел просмотреть книги, отобранные для него хранителем, и не мог сдержать восторга по поводу нескольких редчайших томов, которые, по его словам, окажут неоценимую помощь в исследованиях.

Когда Аджанта вошла к ним, то по выражению лица маркиза поняла, что он рад ей. Она постоянно заставляла себя быть благодарной хозяину, но никак не могла отделаться от навязчивого ощущения, что она лишь марионетка, пляшущая по прихоти маркиза. Чэрис первой заметила ее новый наряд.

– Аджанта! Где ты взяла это платье? – спросила она шепотом.

– Его светлость подарил его мне. Говори тише, а то папа услышит, – отвечала Аджанта, не сообразив, что папа ничего не слышит, когда держит в руках книгу. Маркиз отвел их в Голубую гостиную, однако священник остался в библиотеке поговорить с хранителем. Аджанта облегченно вздохнула: необходимость публично объяснять отцу происхождение нового платья отпала сама собой.

Стол был сервирован к чаю и, как и все в этом доме, поражал своим богатством: приборы коллекционного серебра, обилие всевозможных пирожных и закусок:

– Не могли бы вы разлить чаю? Вам это теперь часто придется делать, – сказал маркиз Аджанте.

Девушка подошла к серебряному подносу и протянула руку к чайнику. В этот момент Чэрис воскликнула:

– Как хорошо, что Аджанта будет хозяйкой в доме и на многих праздниках! Вы не пригласите меня, хоть разочек?

– Ну, конечно же, пригласим, – уверил ее маркиз.

– А меня? – спросила Дэрайс.

– У нас непременно будут праздники, на которых мы соберемся вместе.

Дэрайс воскликнула от восторга:

– Я хочу побывать на празднике, где были бы воздушные шары и хлопушки. У моей подружки однажды устроили такой бал, но меня не позвали, потому что я еще маленькая.

– Для наших приемов вы не будете слишком маленькой, – очень серьезно сказал маркиз.

Аджанта нахмурилась. Она знала, что все эти разговоры о праздниках окончатся горьким разочарованием. Их помолвка продлится самое большее полгода, а праздники, о которых мечтали сестры, устраивают обычно зимой. К тому времени они будут дома, где нет никаких развлечений, и девочки очень расстроятся. Ее поражало, как маркиз, такой щедрый и, безусловно, снисходительный к детям нищего священника, не задумываясь, дает им вкусить тех плодов, что вскоре будут отобраны, и по которым они станут тосковать на протяжении всей жизни. «Деньги в состоянии разрушить человеческую личность», – подумала Аджанта. Внезапно она ощутила неподдельный ужас, представив все результаты обмана, в котором соучаствовала.

Аджанта разлила чай, и, когда Чэрис передала ей блюдо с сэндвичами, сделала отрицательный жест рукой.

– Съешь что-нибудь, Аджанта, – попросила Чэрис. – Это угощение подобно пище богов, ничего похожего мы в жизни не ели.

– Вы трое выглядите так, как будто покорили Олимп, – заметил маркиз.

– Олимпийские боги обычно, напротив, спускались на землю, к простым смертным! – поправила его Аджанта.

– Вы непременно упрекнете меня, Аджанта, но на секунду можно представить себе, что Стоу-Холл – это Олимп, – улыбнулся маркиз.

– Для нас – безусловно.

– Я об этом и говорю, – согласился он.

Вот и снова между ними возникла словесная дуэль. Это занятие слегка развлекало маркиза. После чая он повел их по комнатам. Маркиз был искренне удивлен тем, как хорошо Аджанта разбирается в живописи, мебельном искусстве и даже в гобеленах. Когда та рассказала Дэрайс сюжет одного из тканных изображений, что был неизвестен самому маркизу, то он спросил:

– Откуда вы столь хорошо осведомлены? Будь вы мужчиной, я бы сказал, что вы закончили университет.

– Даже обычные женщины умеют и читать, и думать, – вспыхнула Аджанта.

– Большинство их не делает ни того, ни другого, – сказал он и подумал, что, если судить по знакомым дамам, это замечание – истинная правда. Даже Леони, как бы прелестна, она ни была, не читала ровно ничего, помимо газетных сплетен. То же можно отнести и на счет прочих особ, в разное время привлекавших его внимание.

– Я все более и более опасаюсь, Аджанта, что вы рано или поздно обернетесь эдаким страшным существом, чем-нибудь вроде «синего чулка». Тогда я сбегу от вас в горы, обещаю вам!

Чэрис вскрикнула:

– Вы что же это, не собираетесь жениться на Аджанте? Если вы не женитесь на ней, то мы все будем очень несчастны.

Глаза маркиза и Аджанты встретились, он понял, о чем подумала девушка.

– Я немного подшучиваю над вашей сестрой, – успокоил он Чэрис. – Как бы она ни была умна, да я умнее, потому и не убегу в горы, а попросту стану побеждать ее во всех спорах.

Чэрис вложила свою руку в его:

– Я не против. Мне нравится вас слушать, все, что вы говорите – прекрасно!

Такие слова маркиз привык слышать от взрослых женщин. Он снова лукаво взглянул на Аджанту. Но та, слегка шурша юбками, этот звук очень нравился хозяину дома, направилась к картине, которую они еще не успели рассмотреть.

Когда все поднялись наверх переодеваться к обеду, то увидели, что Дэрайс очень устала. К радости Аджанты, в спальне девочки стоял поднос заполненный всяческими вкусными вещами.

– Я страшно голодна, – сообщила Чэрис.

– Это мое! Это все для меня, – заподозрив намерения сестры, сказала самая младшая.

– Ну, конечно, – согласилась Аджанта. – А ты, Чэрис, подожди до обеда, не перебивай аппетит.

– Как приятно обедать в таком доме. Ты знаешь, Аджанта, я безумно счастлива, что ты выходишь за него замуж. Если мы переселимся сюда, к тебе, то это станет лучшим событием за всю нашу жизнь.

– А как же... папа? – не сразу ответила Аджанта.

Она увидела перемену во взгляде сестры, как будто той нанесли оскорбление:

– Ты хочешь сказать, что ты будешь жить здесь, а мы с Дэрайс – дома? Какая же ты злая и жестокая, Аджанта! Ты же знаешь, что папа, когда пишет, не обращает на нас никакого внимания. Нам будет так одиноко без тебя!

– Я пока не замужем. Еще будет время все обсудить. Иди переодеваться, Чэрис, а я пока уложу Дэрайс.

– Я приду к тебе в комнату, когда буду готова. Если ты наденешь еще одно новое платье, то я умру от зависти.

После еды глаза Дэрайс стали слипаться, день был слишком перегружен впечатлениями. Она опустилась на колени в постели, чтобы помолиться, к чему была приучена сызмальства. Затем легла, обняв подушку, и сказала:

– Спокойной ночи, Аджанта! Я люблю тебя, маркиза и весь этот добрый дом.

Девочка закрыла глаза и уснула. Сестра опустила тяжелые портьеры.

Аджанта подумала, что со стороны маркиза было очень предусмотрительно разместить Дэрайс в комнате, смежной с ее. Чэрис занимала соседнюю, также очень удобную, спальню. Аджанта решила зайти туда перед тем, как переодеться. В комнате Чэрис стояли горничная и миссис Флуд.

– Аджанта! Аджанта! – вскричала Чэрис. – Посмотри, что мне купил маркиз!

Миссис Флуд держала только что извлеченное из гардероба новое платье. Это был очень дорогой вечерний туалет, рассчитанный на шестнадцатилетнюю девушку. Судя по всему, изготовил его модельер, обслуживающий Beau Monde.

– Смотри! Смотри! Ну разве не прелесть! – не могла остановиться Чэрис.

– Я уверена, оно очень пойдет юной леди, правда, кое-что надо ушить. Элси у нас мастерица на такие дела.

– Прекрасное платье, – только и выговорила Аджанта.

Когда она пришла к себе в комнату, то поняла, что очень зла на маркиза. Он подкупал всю семью, так же, как в свое время, подкупил ее саму. Пусть он и воображает себя режиссером в Друри-Лейне или в Опера-Хаус, но на самом деле, всего лишь заставляет их за деньги плясать под свою дудку. «Когда надобность в нас отпадет, маркиз, не задумываясь, вышвырнет всех, как, не задумываясь, приютил. Ему безразлично сколько сердец при этом окажутся разбитыми», – размышляла девушка, Ее вдруг осенило, что именно так он и поступал со своими женщинами, которых у него, по-видимому, перебывало великое множество. Но взрослые женщины сами отвечают за свои поступки, а Чэрис и Дэрайс, юные, неопытные создания, перенесут страшный удар, после которого не сразу оправятся. Не обращая внимания на горничную, ожидающую ее, чтобы помочь переодеваться, Аджанта подошла к окну. Она стояла и смотрела на парк, на озеро, где черные и белые лебеди плавно скользили по зеркальной глади. Солнце умирающего дня висело в безоблачном пурпурно-золотом небе. Казалось, все вокруг охвачено пламенем. Чарующий вид. Но Аджанта в огне заката разглядела предупреждение об опасности, опасности участия в сомнительном деле, опасности самообмана, опасности жизни в красивом, но пугающем мире, где безраздельно властвовал маркиз. «Как глупо, с моей стороны, было согласиться на это. О чем я только думала с самого начала?» – укоряла она себя. Она вступила в борьбу с маркизом, и, по неопытности, сразу же проиграла.

Тем не менее, пора было одеваться. Аджанта как раз застегивала последние пуговицы, когда Чэрис вместе с миссис Флуд вошли к ней. Их восторженные восклицания и собственное отражение в зеркале уверили Аджанту в том, что платье удивительным образом шло ей. Цвет его материи поразительно подходил цвету ее глаз. Она не могла сообразить, случайно ли так совпало, или маркизу удалось столь хорошо описать словами требуемый оттенок. В последнем случае – это еще одно подтверждение незаурядных способностей поставить дело, умения продумывать каждую мелочь. «Как ему это только и удается?» – с раздражением подумала девушка.

– Его светлости ни разу не доводилось ужинать в компании сразу двух столь очаровательных барышень, – заметила миссис Флуд. – Уж мне-то можете поверить на слово.

– Правда? – оживилась Чэрис.

– Да провалиться мне на месте! Впрочем, не я должна делать вам комплименты. Пусть об этом позаботится его светлость, – миссис Флуд многозначительно посмотрела на Аджанту. Та понимала, что все слуги в доме силятся понять скрытые причины визита их семейства и сгорают от любопытства. Если маркиз говорит правду, то объявление о помолвке появилось в «Газетт» вчера, а сегодня перепечатано остальными ежедневными изданиями. В сельской местности их не будет до вечера или даже до завтрашнего утра. «Слуги все узнают завтра» – поняла она и почувствовала, что станет стесняться.

Когда они с Чэрис подошли к Серебряной гостиной, где накрывали к обеду, то увидели там маркиза в компании священника. До сих пор Аджанте не приходилось видеть маркиза в вечернем платье: если и в будничном наряде тот выглядел красивым и внушительным, то сейчас вид его был столь величественным, что невозможно было от него оторваться. На маркизе были черные узкие панталоны, по моде, установленной принцем-регентом. Украшенный оборками галстук был туго завязан, и из под него виднелись треугольные кончики воротничка рубашки, плотно прижатые к щекам. От этого маркиз казался еще выше.

Аджанта смущенно замешкалась в дверях, зато Чэрис смело устремилась в комнату, к маркизу, произнося на ходу:

– Спасибо! Спасибо! Когда я увидела это платье, то подумала, что сплю. Не, могу передать, как я счастлива!

– Вы прекрасно выглядите! – с несколько ироничной улыбкой констатировал маркиз.

– Посмотрите на меня! – требовала Чэрис.

Она вытянула руки в стороны и закружилась перед маркизом. Священник с некоторым удивлением смотрел на дочь.

– У тебя новое платье, Чэрис? – поинтересовался он.

– Ну конечно же, папа! Подарок от маркиза! Он добрейший человек в мире!

– Я думаю, что ты права. Он мне подарил книги, которые, по-моему, лучше всяких новых платьев. Они станут гордостью моей библиотеки.

Аджанта стиснула зубы. Очевидно, кое-что маркиз припас и для Лиля, и для Дэрайс. Ей не пришлось долго оставаться в неведении. Отец простер к ней руки и сказал:

– Дорогая моя Аджанта! Твой жених очень щедрый человек, очень щедрый!

– Он что-нибудь еще подарил тебе, папа? – тихо спросила та.

– Он обещал мне экипаж с лошадью, на смену моей двуколке и старушке Бэсси. И еще двух лошадей для Лиля и для Чэрис и пони – для Дэрайс.

– Лошадь – мне? И я смогу ездить на охоту! Это замечательно! Замечательно! – вскричала Чэрис.

Она обвила руки вокруг шеи маркиза и поцеловала его в щеку. Он также ответил поцелуем и спросил:

– Если вы так взволнованы оттого что вам подарили лошадь, то что же станете делать, если вдруг подарят бриллиантовое ожерелье?