Текст книги "Заложница"

Люсинда сжала его пальцы.

– Спасибо вам, Чарльз, – сказала она, – мой добрый Чарльз. С самого начала вы стали мне другом, правда? Однажды вы действительно полюбите, и вам ответят взаимностью.

– Но ведь я люблю вас, – настаивал Чарльз. – Бегите со мной, Люсинда!

– Мне очень хотелось бы ответить вам согласием, – сказала Люсинда, – это было бы замечательно! Бешеная скачка в дилижансе, преследования размахивающего пистолетами Себастьяна…

Она замолчала, глаза ее горели от возбуждения. Через некоторое время она печально произнесла:

– Хотя навряд ли – я его не интересую, он будет рад… отделаться от меня.

– Если хотите знать, он будет тосковать о вас гораздо сильнее, чем он сам может представить, – сказал Чарльз. – Но давайте не будем говорить о Себастьяне. Вы разрешите мне увезти вас? Не в каком-то старом дилижансе – это уж слишком. У меня есть собственные лошади, к тому же хорошие.

– Не такие хорошие, как у Себастьяна, – ответила Люсинда.

– К черту Себастьяна! – пришел в неистовство Чарльз. – Это я, я предлагаю вам бежать, а вы только и говорите о своем муже!

– Не потому, что он мой муж… Потому, что я люблю его! – проговорила Люсинда. – О, Чарльз! Поклянитесь, что вы будете держать все в секрете, не расскажете ему! Может быть, в один прекрасный день я заинтересую его. Я готова уподобиться всем его женщинам – бегать за ним, как голодная собака в ожидании, что ей бросят кость, когда вспомнят о ней.

– Боже мой, Люсинда, таков он и есть! – воскликнул Чарльз. – Вы хорошо подумали, не так ли?

– Конечно, – ответила Люсинда. – Вы меня не выдадите?

– Вы знаете, что для вас я готов на все, – ответил Чарльз. – Я только хочу, чтобы вы поняли, Люсинда, я действительно люблю вас!

– Я не сомневаюсь в вашей искренности, – сказала Люсинда. – Я благодарна вам, Чарльз, безмерно за то, что вы предлагаете мне бежать с вами… Это значит для меня… о, гораздо больше, чем я могу передать. Я так благодарна вам!

Ее глаза на мгновение затуманились, но выражение лица Чарльза заставило ее приблизиться и нежно поцеловать его в щеку.

– Вы навсегда останетесь для меня самым добрым, – мягко сказала она.

– Дьявол, Люсинда, если вы будете продолжать в том же духе, я заплачу, – начал Чарльз, но закончить ему было не суждено, так как он увидел, что дверь в каюту открыта и за ними наблюдает лорд Меридан. С виноватым видом они резко отпрянули друг от друга.

Люсинда, прекрасно сознавая, что лорд Меридан наверняка видел, как она целовала Чарльза, и может истолковать все неверно, почувствовала, как краска заливает ей щеки.

– Прошу прощения, что ворвался в свою собственную каюту, – сурово произнес лорд Меридан. Бросив на стол подзорную трубу, он резко сказал: – Как же я был глуп, считая тебя своим другом, Чарльз. Я думал, что ты относишься к Люсинде как к моей жене. Как же я ошибался!

– Тебе не следует разговаривать со мной в таком тоне, – ответил Чарльз. – Все не так, как ты думаешь.

– Я все еще доверяю своим глазам! – загремел лорд Меридан.

– О, прошу вас, Себастьян, – вмешалась Люсинда, – это недоразумение. Чарльз говорил мне очень хорошие слова… и я поцеловала его бессознательно. В его словах не было ничего нескромного.

– Это еще как посмотреть, – голос лорда Меридана не предвещал ничего хорошего.

– Даю вам слово, – проговорила Люсинда, – Чарльз может подтвердить, в этом поцелуе не было ничего зазорного, поверьте мне. Я могла бы точно так поцеловать любого!

– Что вы, без сомнения, и делаете, – перебил ее лорд Меридан. – Графу тоже, наверное, нравилась такая любезность до того, как вы проломили ему голову.

– Вы несправедливы и жестоки, – запротестовала Люсинда. Еще минуту назад она была несчастна и полна раскаяния, но в это мгновение она ощутила, как в ней поднимается гнев.

– Боюсь, я покажусь вам старомодным и слишком щепетильным, – напыщенно произнес лорд Меридан, – но я уже много раз повторял вам, Люсинда: я считаю, что женщина, которая носит мое имя, должна быть хоть внешне аристократкой и соблюдать правила приличия. Но получается, что чем бы вы ни занимались, вы во всех случаях доказываете, что не имеете ни малейшего представления о том, как должна вести себя настоящая леди!

Речь лорда Меридана была исполнена такого пафоса, что Люсинда побледнела.

– Вы зашли слишком далеко, Себастьян! – вскричал Чарльз. – Если хотите, вызовите меня на дуэль. Я приму ваш вызов без колебаний. Как мы будем стреляться – с десяти шагов? Или нас будет разделять только стол? Тогда у нас будет уверенность, что умрут оба!

– Вы не будете стреляться! – крикнула Люсинда, приходя в себя от нападок лорда Меридана. – Уж если вы, с вашими куриными мозгами, решили стреляться из-за меня, будьте любезны узнать мое мнение: я не потерплю!

Она обернулась к лорду Меридану.

– Как вы посмели предъявлять мне претензии, Себастьян, как вы посмели сказать, что я веду себя неподобающим образом, если вы сами не можете называться джентльменом! Полагаю, будь я такой женой, на которую вы рассчитывали, я бы сейчас плакала в подушку, переживая обиду. Единственное, что могу сказать, – я привыкла к оскорблениям!

Люсинда глубоко вздохнула. Она продолжала, ее слова наскакивали одно на другое:

– Что вы можете сказать о платьях, которые вы покупаете для леди Деверо. На одно из них вы готовы были выбросить сто гиней! А как же все эти дамы полусвета, с которыми вы с Чарльзом развлекались на следующий же день после нашей свадьбы?!

Лорд Меридан пытался протестовать, но Люсинду несло.

– Не делайте вид, что вы шокированы, не притворяйтесь, что я не должна была знать о ваших похождениях! – воскликнула Люсинда. – Вы только что осмелились заявить, что я веду себя неподобающим образом. Но я не допущу, чтобы вы тут строили из себя поборника нравственности только из-за того, что я поцеловала Чарльза в благодарность за добрые слова, а я так… нуждаюсь… в доброте.

Слова молниями слетали с ее губ, в голосе слышалась ярость, глаза гневно сверкали, а грудь учащенно вздымалась. В этот момент она была хороша как никогда. Лорд Меридан и Чарльз Холстед стояли и смотрели на нее как завороженные.

Люсинда замолчала, и никто не произнес ни слова. Она прошла через каюту и дернула за шнурок висевшего на стене звонка.

– Не будем больше обсуждать эти вопросы, – сказала Люсинда, – когда нам надо решать более важные задачи. Полагаю, очень скоро мы окажемся во вражеских водах и в пределах видимости французской береговой охраны.

Лорд Меридан продолжал молча наблюдать за ней. Странное выражение его лица заставило Чарльза, открывшего было рот, чтобы что-то сказать, изменить свое решение.

В дверь постучали, и вошел стюард.

– Спросите лорда Куртнея и сэра Энтони, не будут ли они так любезны спуститься в каюту, – решительно скомандовала Люсинда.

– Хорошо, миледи.

Стюард исчез, а Люсинда повернулась к лорду Меридану и смерила его презрительным взглядом. Внезапно, смягчившись от его вида, она ринулась к нему и упала рядом с ним на колени.

– О, дорогой, я знаю что вела себя возмутительно! – воскликнула она. – Все мой гнусный язык! Я не должна была так говорить! Во всем виновата моя вспыльчивость… я теряю голову… я не понимаю, что говорю.

Она смотрела на него снизу вверх полными тревоги глазами.

– Я так виновата, – извиняющимся тоном шептала она. – Я постараюсь вести себя хорошо… я постараюсь, правда.

Лицо лорда Меридана оставалось бесстрастным, но тут совершенно непроизвольно его губы тронула легкая улыбка, глаза загорелись.

– Бьюсь об заклад, вам не преуспеть в своем стремлении, – мягко сказал он.

– Но я… постараюсь, – жалобно пробормотала Люсинда.

Он положил руку ей на плечо, ее тоненькая белая шейка была почти полностью скрыта его крупной ладонью.

– Возможно, мне будет очень жаль, если вы станете слишком усердствовать, – сказал он, и не было сомнения, что он едва сдерживает смех.

– О, Себастьян, вы не сердитесь? – воскликнула Люсинда. – Вы правда не сердитесь? Я бы не вынесла, если бы вы продолжали злиться на меня!

– Вы непослушный ребенок – я в ярости! – сказал лорд Меридан.

Люсинда прижалась щекой к его руке.

– Я так… так раскаиваюсь, – пробормотала она.

– Ложь! – подавив смешок, произнес лорд Меридан. – Но, наверное, еще одна ложь положения не изменит.

Чарльз подошел к иллюминатору и стал смотреть на море. Было видно, что он с трудом выдерживает происходящее в каюте.

– Вы прощаете меня? – тихо спросила Люсинда, не сознавая, что в каюте еще кто-то есть.

– Ничего уже не поправишь – вы бесенок, который ниспослан, чтобы мучить меня, – ответил лорд Меридан. – Но я прощаю вас.

– Я… я так счастлива, – прошептала Люсинда.

Их лица оказались совсем рядом. Он заглянул ей в глаза, и мир замер вокруг них. Они были одни, одни во всей вселенной, и ничто не имело значения.

Тут в каюту вбежали лорд Куртней и сэр Энтони.

– Хороший попутный ветер, – сказал лорд Куртней. – Если так будет и дальше, капитан говорит, мы увидим французский берег еще до сумерек.

– То, что нужно! – воскликнул лорд Меридан. – Тогда мне удастся выбраться на берег в темноте и у меня будет возможность получить всю необходимую информацию.

– Ты собираешься высаживаться? – спросил сэр Энтони. – А как же мы?

– Именно это нам и надо обсудить, – сказал лорд Меридан, как будто именно он посылал за ними. – У меня есть план. Кстати, где карта?

– Здесь, – ответил сэр Энтони, бросая карту на стол. – Капитан говорит, что мы можем не сомневаться в ее точности, так как всего неделю назад ее взяли на захваченном военном корабле французов.

– Это кстати, – сказал лорд Меридан. – Вот что я собираюсь предпринять.

Он разложил на столе карту, разгладил ее и, взяв с письменного стола перо, стал прокладывать курс яхты через канал вдоль побережья.

– Мы проберемся поближе к берегу. Кажется, замок где-то здесь, – лорд Меридан поставил крестик, – на окраине Булони. Видите эту бухточку? Если она не занята французами, мы можем тут пристать, а потом я найму какую-нибудь повозку, чтобы доехать до замка.

– Если Ивонна действительно в плену, ее должны держать взаперти, – предположил Чарльз. – Как в таком случае ты собираешься освобождать ее?

Лорд Меридан вытащил из кармана принесенное рыбаком письмо.

– Вот что она пишет, кстати, на совсем неплохом английском, – сказал он, разворачивая письмо.

«… я в плену у императора, меня держат в этом замке, у меня нет возможности убежать, выехать в Париж или связаться с друзьями.

Замок расположен к западу от города, около самого моря. Его легко найти, и я не перестаю мечтать, как вы – такой сильный, такой решительный и такой отважный – придете и спасете меня. Я страстно желаю бежать в Англию, избавиться от ужасов войны и лишений, которые терпит моя бедная страна от тирана.

Приди ко мне, Себастьян, быстрее, быстрее! Ты единственный можешь спасти меня. Я взываю к тебе, мой рыцарь, потому что я в беде!»

– Бедняжка! – лорд Куртней впал в сентиментальность. – Она, наверное, страшно страдает, если отважилась написать такое.

– Не забывайте, что она актриса, – цинично заметил Чарльз. – Учитывая все, что мне известно об Ивонне, могу сказать, что она способна прогулку со своим мопсом превратить в драму.

Люсинда наблюдала за лицом лорда Меридана.

– Полагаю, она оскорбила Бонапарта в одной из своих пьес, – как бы размышляя, сказал он. – Мне говорили, что, подобно всем простолюдинам, он очень чувствителен ко всему, что касается его персоны, а в пьесах Ивонны всегда были прелестные комедийные сценки.

– Зная ее, – сказал Чарльз, – могу предположить: единственное, что может повергнуть ее в отчаяние, – это невозможность попасть в Париж и тратить деньги. Уж если кто и знает, как в рекордный срок опустошить карман мужчины, то это Ивонна де Бозоль!

Интересно, подумала Люсинда, сколько мог Себастьян потратить на нее. Но долго раздумывать над этим не пришлось, потому что обсуждение высадки Себастьяна на берег в одиночку отодвинуло все другие мысли на второй план. Она прекрасно сознавала, какой опасности он подвергается.

– Вот что я сделаю, – говорил он. – Я добуду какуюнибудь лошадь, здесь наверняка есть поблизости ферма, доеду до замка и перелезу через стену. Как я понимаю, Ивонна совершенно свободна в своих передвижениях в пределах замка. Я найду ее и, если не получится сразу увезти ее с собой, вернусь и опишу вам ситуацию, и мы придумаем план побега.

Все стали обсуждать его предложение, и только Люсинда задала самый важный вопрос.

– А если вы… не вернетесь? – Ее сердце замерло. – Что тогда делать?

– Да, очень своевременный вопрос, – согласился лорд Куртней. – Что нам тогда делать, Себастьян?

– Если я не вернусь до рассвета, – ответил лорд Меридан, – вы должны сняться с якоря и вернуться в Англию.

Чарльз Холстед откинулся и рассмеялся.

– У нас тут, Себастьян, прямо «Челтенхемские трагедии»! – воскликнул он. – Ты прекрасно знаешь, что мы ничего подобного не сделаем! Нет, у меня есть идея получше. Один из нас пойдет с тобой, а когда ты перелезешь через стену, – если уж ты на самом деле собираешься это сделать, – он останется тебя ждать. Он будет следить за всем, а если ты попадешь в беду, он вернется на яхту и сообщит нам. Таким образом мы будем в курсе дела.

– Это более разумно! – поддержал сэр Энтони. – И идиотом, почему все должно доставаться тебе, Себастьян? Мы прибыли сюда не для того, чтобы качаться на волнах! Качка всегда на меня плохо действовала.

– Ну хорошо, – сказал лорд Меридан. – Я согласен, что этот вариант более разумный. Но остальные должны оставаться на борту и заботиться о Люсинде. Что бы ни случилось, она не должна подвергаться опасности. Это понятно?

– Ну конечно, – ответил Чарльз. – Здесь она будет в полной безопасности. Единственное, что может помещать твоим планам, это судно французской береговой охраны, которое захочет зайти в бухточку и поинтересоваться, какого черта мы туда забрались!

– Я уже думал об этом, – сказал лорд Меридан. – Мы поднимем французский флаг.

– Французский флаг?!

Все трое мужчин были шокированы.

– Черт побери! Это непатриотично!

– Нет, Себастьян, – опередил Чарльза сэр Энтони. —

Вы же знаете, с кем нам придется иметь дело! Во время войны обман противника всегда считался доблестью!

– Вы уверены, что вам не расставлена ловушка? – спросила Люсинда.

– Вы уже спрашивали меня об этом, – нахмурившись, ответил лорд Меридан. – Я знаю Ивонну много лет. Она умная актриса, ее хорошо принимают в Париже, и я не ошибусь, если скажу, что она была очень благосклонна ко мне. Я не верю, чтобы она могла написать подобное письмо с целью завлечь меня в расставленные сети. – Он помолчал и спросил: – А ты что думаешь, Чарльз?

– Я согласен, – ответил Чарльз. – Ивонна не настолько лжива, чтобы заманить тебя в ловушку. И потом, Себастьян, о чем речь? Ты не генерал, не адмирал и даже не член кабинета – ведь именно к этим категориям относятся политические пленные. – Нет, нет, она искренне просит о помощи! – лорд Меридан начал раздражаться. – Ивонне я доверил бы свою жизнь!

– Именно это вы и собираетесь сделать, – сказала Люсинда.

Возникло напряженное молчание. Лорд Меридан отодвинул карту.

– Решено, – сказал он. – Но если что-то случится и вам придется спасать меня, закуйте Люсинду в цепи и заприте ее в каюте! Иначе она опять попадет в какую-нибудь историю.

Он шутил, но Люсинда чувствовала, что он обеспокоен.

– Даю вам слово, я не сделаю ничего, что могло бы усложнить положение, – сказала Люсинда. – Мне только очень хочется, чтобы ваш план удался. Предположим, кто-нибудь обратится к вам по дороге. Как вы будете ему отвечать?

– Для этого моих знаний французского достаточно, – ответил лорд Меридан. – Мне гораздо сложнее понять, что эти лягушатники болтают.

– Вот именно, – сказала Люсинда. – Теперь вы видите, что вас должна сопровождать я? Я могла бы поговорить с крестьянами или садовниками, так я выяснила бы гораздо больше вас.

– Послушайте, Люсинда, – предостерегающе произнес лорд Меридан, – мне бы очень хотелось, чтобы вы поняли: я не желаю слушать этот бред!

– Когда мы только отчалили, вы выясняли, кто может говорить по-французски, – запротестовала она. – Вы ведь считали, что язык может вам понадобиться.

– Он может понадобиться позже, – напыщенно заявил лорд Меридан, – в том случае, если мне не удастся связаться с Ивонной, – ведь мы должны учитывать и такое. Для начала нужно только одно: выяснить, может ли она бежать. Наверняка, со стороны моря охраны не будет, они, скорее всего, наблюдают за дорогой на Париж.

– Как вы думаете, почему она оказалась в Булони? – спросила Люсинда. – Если она так любит Париж, зачем нужно было уезжать оттуда?

Лорд Меридан пожал плечами.

– Может, она приехала туда отдохнуть, – предположил он. – Актрисы очень устают.

– Все, что вы рассказали мне о ней, звучит довольно странно, – сказала Люсинда.

– Прекратите выдумывать! – приказал лорд Меридан. – Кто пойдет со мной? Предлагаю разыграть на картах. Пойдет тот, у кого самая крупная или самая мелкая карта – выбирайте сами.

Карты оказались в ящике стола. Их разложили, и каждый торжественно вытянул по одной.

– Можно мне тоже? – попросила Люсинда и тут же получила решительное «Нет!».

Лорд Куртней первым перевернул карту. Это была десятка червей. У сэра Энтони оказался бубновый валет, а у Чарльза – король пик.

– Отлично! – удовлетворенно произнес лорд Меридан. – Мы с Чарльзом привыкли путешествовать вместе.

«Они оба…» – с замирающим сердцем подумала Люсинда. Она знала: как бы она ни пыталась уверить себя, что ее сердце полностью отдано Себастьяну, крохотная, но полная жизни частичка его принадлежала Чарльзу.

Люсинда опустилась на стул и закрыла руками глаза.

Не было смысла оставаться на палубе, так как в сплошном тумане невозможно было что-то разглядеть, и она спустилась вниз. Туман был настолько густой, что лампы еле освещали каюту. Люсинде казалось, что целая жизнь прошла с того мгновения, когда хрупкая лодочка с Себастьяном и Чарльзом, прощально махавшими руками, отвалила от борта яхты. Она ощутила, что сердце ее уплывает с Себастьяном. Увидев, как лодка растаяла в тумане, Люсинда едва сдержала крик, призывающий их вернуться. Ей было хорошо известно, что никакие уговоры, никакие доводы ничего не изменят. От бессилия на глаза навернулись слезы.

Сотню раз план менялся, и каждый раз оставалось одно-единственное препятствие: отсутствие человека, способного свободно говорить по-французски.

Как только Люсинда не умоляла их взять ее с собой – все напрасно! Наконец было решено, что Себастьян с Чарльзом поплывут к берегу и постараются как можно ближе подобраться к замку, расположенному в окрестностях Булони. Они постараются проскользнуть незамеченными, чтобы не пришлось с кем-нибудь разговаривать.

Первоначальная идея Себастьяна добыть двух лошадей была невыполнимой, так как его произношение вызвало бы подозрение у любого крестьянина или торговца лошадьми. И кроме того, вряд ли лорд Меридан понял бы, что ему ответили.

Поэтому решили, что они пойдут пешком, что вызвало у Чарльза страшное недовольство.

– Если бы я знал, что мне придется топать по дорогам, как простому крестьянину, – ворчал он, – я бы никогда не надел мои лучшие сапоги. Черт возьми, Себастьян, ты хочешь слишком многого от своих друзей!

– Не обращай на него внимания, – сказал сэр Энтони, – я пойду с тобой.

– Вы должны подчиняться приказу и остаться на яхте с Люсиндой, – сердито произнес лорд Меридан. – Если произойдет что-то непредвиденное, вы с Джеймсом и самые сильные матросы из команды отправитесь к нам на подмогу.

Люсинда чувствовала, что именно так и случится. Она подняла голову, прислушалась к тихому плеску воды и в сотый раз подумала, что Себастьян и Чарльз уже давно должны были вернуться. У нее не было никакого желания видеть их в сопровождении французской актрисы. Люсинда старалась не признаваться себе в этом, но при мысли, что какой-то женщине с помощью надушенного клочка бумаги удалось заставить лорда Меридана пересечь Канал и пробираться на вражескую территорию, ее охватывала безумная ревность.

«Неужели она так же красива, как леди Деверо? – спрашивала себя Люсинда. – А может, она такая же страстная, как Хуанита да Рива?»

Как бы то ни было, Себастьян ответил на ее призыв о помощи, и Люсинда старалась не думать о всех опасностях, которые могут обрушиться на него из-за его рыцарства.

Внезапно она вскочила. Шум весел, она уверена!

Сэр Энтони и лорд Куртней, должно быть, тоже услышали шум: с грохотом отодвинулся стол, за которым они играли в карты, и раздался топот ног спешащих на палубу.

Схватив отделанную соболем бархатную накидку, которую она в сердцах швырнула на кровать после очередного безуспешного выхода на палубу, Люсинда последовала за ними. Какое-то время они тщетно вглядывались в туман в направлении шума и наконец увидели лодку, выплывшую из мглы. Через секунду лодка уже была у веревочной лестницы. Сердце Люсинды оборвалось: в лодке, кроме трех матросов, был только один пассажир – Чарльз. Даже не видя его лица, она поняла, что он привез дурные вести.

Поднявшись по лестнице, Чарльз посмотрел на Люсинду, стоявшую рядом с сэром Энтони и лордом Куртнеем. Его холодные руки схватили ее ручку, как бы успокаивая, и он произнес: – Это была ловушка – и Себастьян угодил в нее! Пошли в каюту!

Рука Люсинды рванулась к груди, пытаясь остановить бешеное сердцебиение. Что бы Чарльз ни рассказывал, она не должна показывать свой страх. Если они увидят, что она испугалась или впала в истерику, они выполнят приказание лорда Меридана и отправят ее в Англию.

Затаив дыхание, она последовала за Чарльзом в каюту.

– Дайте мне выпить, – бросил Чарльз. Он сел за стол, на который светильники отбрасывали желтые круги, и опустил голову на руки.

– Что… что случилось? – спазм сдавил Люсинде горло. – Я не вынесу, Чарльз, рассказывайте быстрее.

Ее слова, сила ее голоса заставили его поднять глаза.

Он заметил, что она охвачена страхом и сказал:

– Нет, нет, он жив. Но он в плену, в плену у Бонапарта.

– Что?! – вскричал лорд Куртней. – Бони тоже в этом участвует?

Поставив перед Чарльзом стакан бренди, сэр Энтони произнес:

– Давай сначала все выслушаем.

Чарльз сделал большой глоток и безжизненным голосом начал свой рассказ:

– Мы без труда доплыли до того места, где Себастьян собирался высадиться. На берегу никого не было, да и море было пустынным. Все еще стоял туман, но дальше по берегу можно было различить огни Булони. Пройдя немного вглубь, Себастьян заметил замок. Он, наверное, был в полумиле от нас. Все окна освещены. Это и делало его таким приметным.

Чарльз отпил еще глоток.

– Продолжайте, – еле слышно прошептала Люсинда.

– Мы сначала решили, что там бал, но рядом не было ни одного экипажа. Подъезды к дому были пусты. Мы немного прошли по боковой дороге. Замок окружала низкая кирпичная стена.

– Что нам делать? – спросил я Себастьяна.

– Я думаю заглянуть внутрь, коль дама еще не спит, – ответил он. – Не хотелось бы мне вытаскивать ее из постели.

Чарльз опять отхлебнул из бокала.

– Уже тогда нам должно было показаться подозрительным, что место кажется столь пустынным, – сказал Чарльз. – Но Себастьян был так доволен собой, он был горд, что с такой легкостью добрался туда…

– Ты, Чарльз, знаешь наш план, – сказал он мне. – Если все пойдет как надо, я подам тебе сигнал, и ты поможешь Ивонне добраться до лодки. У нее наверняка куча барахла – какая женщина отправится в путешествие без полного комплекта тряпок!

Он помолчал и добавил:

– Если я не вернусь, значит, что-то произошло. Разведай. Если меня возьмут в плен, – что мне кажется маловероятным, – возвращайся на яхту и отправляй Люсинду в Англию.

– Я не поеду, – перебила Люсинда. – Я ему говорила еще перед отъездом.

– Я знаю, – мягко произнес Чарльз, – но мне кажется, что Себастьян не слушал.

– Ну так что же произошло? – спросил лорд Куртней. – Черт возьми, Чарльз, ты до скончания века будешь рассказывать!

– Я хочу, чтобы вам были известны все подробности, – ответил Чарльз. – Себастьян перелез через стену и пересек лужайку. В этот момент из замка вышла женщина, она остановилась на террасе и повернулась в сторону моря. Я вытащил маленькую подзорную трубу, которую прихватил с собой. Даже в сумерках я смог разглядеть, что это была Ивонна, голову даю на отсечение. На ней было вечернее платье, и выглядела она очень привлекательно.

– Ты не мог всего рассмотреть – было совсем темно! – нетерпеливо заметил лорд Куртней.

– Ну, мне так показалось, – извиняющимся тоном произнес Чарльз. – Короче говоря, она была там одна, и Себастьян подошел к ней. Она повернулась к нему и протянула обе руки. Он поднес их к губам. Мне было хорошо видно, свет из окон был достаточно ярким. Я подумал: «Теперь и мне пора» – и уже занес ногу, чтобы перелезть через стену.

Чарльз остановился и глотнул бренди. Положив ему руку на плечо, Люсинда нетерпеливо произнесла:

– Чарльз, я не вынесу этого, расскажите же наконец!

– Я увидел, как Ивонна указывает рукой на побережье, как бы показывая Себастьяну что-то в Булони. Он приложил руку козырьком к глазам, чтобы было лучше видно. Внезапно откуда-то появились два человека. Все произошло так быстро, что сначала я даже ничего не понял. В руке одного из них была дубинка, и он со всего маху обрушил ее Себастьяну на голову. Себастьян пытался защищаться, но тут же рухнул. Я видел своими глазами! Они подхватили его под руки и поволокли в дом.

В ужасе Люсинда поднесла ладонь к губам.

– О Боже! Они ждали его! – воскликнул сэр Энтони.

– Это очевидно, – сказал им Чарльз. – Пока я раздумывал, последовать ли за ними, чтобы попытаться спасти его, Ивонна вернулась на террасу и взмахнула платком…

Он помолчал и продолжил:

– Она махала платком, а я ждал, не желая, чтобы меня огрели дубинкой по голове, как бедного Себастьяна!

– Что же дальше? – поинтересовался лорд Куртней.

– Через некоторое время, – ответил Чарльз, – я услышал топот марширующих солдат. Они появились с другой стороны парка и шли по дороге, которая огибала террасу. Всего их было пятеро: четыре солдата и сержант.

– Солдаты! – выдохнула Люсинда.

– Вся эта затея с письмом была ловушкой! – с горечью произнес сэр Энтони.

– Себастьяна поймали, как кролика! – сказал Чарльз. – Сержант поставил двух солдат у ворот, а двух других около двери на террасу. Именно через эту дверь они и уволокли Себастьяна. Потом Ивонна с сержантом вошла в дом.

– Дьявол! Ты-то мог что-нибудь сделать? – спросил лорд Куртней.

– Что? – вскричал Чарльз. – С одним пистолетом против пятерых вооруженных солдат и еще тех двух, которые захватили Себастьяна?

Он замолчал, выразительно махнув рукой.

– Я сделал так, как велел Себастьян, и вернулся сюда.

– Не для того же, чтобы отправить меня в Англию?

– Именно это нам и следует сделать, – с сомнением произнес Чарльз.

– И оставить Себастьяна в руках убийц? – поинтересовалась Люсинда. – Я не так малодушна и труслива, как вы!

– Леди-Меридан, вы несправедливы, – в голосе сэра Энтони слышалась мольба. – Ведь в тот момент Чарльз ничего не мог предпринять. А все вместе мы вытащим его. Как же иначе?

– Я еще не рассказал вам, чем все закончилось, – весь облик Чарльза говорил, как он страдает. – Я продолжал ждать, и тут еще один человек, по всей видимости слуга, подъехал на лошади к крыльцу. Он немного подождал, и появилась Ивонна. В руках у нее было письмо, она передала его человеку. Она давала ему какие-то указания, а он внимательно слушал. Естественно, я не мог слышать, о чем они говорили. Он взмахнул хлыстом и погнал лошадь, потом повернул направо, на дорогу, идущую вдоль берега к городу. Он скакал галопом, и мне показалось, но я, конечно, могу ошибаться, что он послан за подкреплением.

– И все только для того, чтобы держать в плену одного бесчувственного человека? – удивился лорд Куртней.

– Возможно, они подозревают, что он не один, – предположил Чарльз.

– Дьявол! Кто мог представить! – вскричал лорд Куртней. – Что нам делать?

– У меня тоже плохие новости, – сказал сэр Энтони. – Пока тебя, Чарльз, не было, я разговаривал с капитаном. Он говорит, что у нас на борту мало оружия: пара абордажных сабель, мушкет, из которого не стреляли целую вечность, и наши собственные пистолеты.

– Ох, этот Себастьян! Он что, не знал, что нам может понадобиться хорошее оружие? – сердито сказал Чарльз.

– Нам и яхта не нужна, нам нужен вооруженный корабль, – резко возразил лорд Куртней. – Что вы скажете на то, чтобы вернуться в Англию и обратиться за помощью к флоту?

– Чтобы спасти одного англичанина? – ухмыльнулся Чарльз. – Даже если это и Себастьян. Сомневаюсь, чтобы лорды Адмиралтейства согласились на такой шаг. Тем более, что Булонь всегда была осиным гнездом. Они решат, что Себастьян тронулся умом, коль решился сунуться в это место!

Люсинда, стоявшая у стола, придвинула к себе стул.

– У меня есть идея, – сказала она. – Слушайте…

На следующее утро, примерно в девять тридцать, по прибрежной дороге в Булонь катил экипаж, запряженный жалким подобием лошади. Экипажем правил кучер, одетый в проеденную молью накидку, его видавший виды капюшон был вытерт так же, как и старая шляпа, которую он надвинул на самый нос.

Только никак не вязавшиеся с его видом изящество и умение, с какими он правил лошадью, могли заставить прохожего обернуться ему вслед.

У пассажира был совсем другой вид. На заднем сиденье виднелась фигура в зеленом дорожном платье и шляпке, украшенной шикарными яркими перьями. Рядом стояли огромная шляпная коробка и дорогой кожаный чемодан.

Только женщина могла понять, что у этой пышно разодетой прелестницы полностью отсутствуют хорошие манеры, на что указывали ярко накрашенные щеки и рот.

Из-под шляпки виднелись мелко завитые кудряшки, и хотя вид был довольно эксцентричен, он тем не менее был тщательно продуман и производил приятное впечатление.

Часовой, стоявший у ворот замка, пришел в восхищение.

– Я мадам Жанетт из Парижа, – сказала девушка на хорошем французском. – Я привезла для мадемуазель де Бозоль самые последние модели из Парижа, без которых она чахнет в этом Богом забытом уголке.

Часовой, капрал, как и все новобранцы Наполеона, молодой парень, хихикнул.

– Здесь совсем не так плохо, – сказал он. – Я могу показать вам, что здесь тоже живут люди, если вы это имели в виду.

– Я могла бы принять ваше приглашение, – взгляд мадам Жанетт заставил чаще забиться его сердце. – Но сначала дело. Вперед! То, что лежит в этом чемодане, стоит больших денег! – Она указала на свой багаж.

– Могу поспорить, что бы мадемуазель ни купила, она не будет так шикарна, как вы, – подмигнув, произнес часовой. – Проезжайте!