Текст книги "Нордическая мифология"

Однажды Один отправился верхом на своем коне Слейпнире в Йотунхейм, к великану Хрунгниру. Хрунгнир спросил, кто же это прибыл к нему в золотом шлеме, умеющий ездить по воздуху и воде? «Конь твой, – добавил он, – могуч и великолепен». Один ответил, что готов поставить в заклад собственную голову в том, что в Йотунхейме не найдется коня, равного Слейпниру. Хрунгнир, однако, полагал, что его собственный конь Гулльфакси (Золотая Грива) куда лучше; в гневе вскочив на него, он поскакал за Одином, намереваясь расплатиться с ним за надменные речи. Один скакал во всю силу коня, но Хрунгнир следовал за ним с такой великанской запальчивостью, что, не заметив того, оказался на плацу за оградой Асгарда. Когда он оказался у двери их чертога, асы пригласили его выпить с ними и поставили перед ним чаши, из которых пивал Тор. Хрунгнир осушил все чаши, охмелел и стал грозить унести Валгаллу в Йотунхейм, взять приступом Асгард и убить всех богов, кроме Фрейи и Сив, которых отведет к себе домой. Лишь Фрейя осмеливалась подливать ему, и казалось, что он намеревается выпить у асов все пиво. Асы, не желавшие более слушать пустое бахвальство, кликнули Тора, который, явившись, поднял свой молот и спросил, кто впустил этого надменного великана в Валгаллу, и почему Фрейя наливает ему, как на пиру у асов? Хрунгнир, глядевший на Тора не слишком благосклонно, ответил, что прибыл по приглашению Одина и находится под его покровительством. Тор ответил тогда, что о приглашении этом великан еще успеет как следует пожалеть. На это Хрунгнир ответил, что Тор стяжает немного славы, если убьет его здесь, безоружным; он проявит большую доблесть, если они сойдутся в поединке на рубеже земель, в Гриотуна-гарде. «Безумен я был, – признал он, – явившись сюда без щита и каменной дубинки. Будь мое оружие при мне, мы немедленно вступили бы в бой, но поскольку дело обстоит иначе, объявляю тебя трусом, если ты сразишь меня без оружия». Тор, которому прежде никогда и никто не бросал вызова, ни в малейшей степени не был намерен отказываться от поединка. Когда Хрунгнир возвратился в Йотунхейм, великаны, для которых было жизненно важно, кто из двоих одержит победу, сделали из глины человека ростом в девять миль и шириной в три мили; однако они не смогли найти для него подходящего сердца, пока не взяли кобылье, которое, однако, не сохранило спокойствия, завидев Тора. Сердце же Хрунгнира было каменным и треугольным, как руна, зовущаяся сердцем Хрунгнира. Голова его также была каменной, каменным был и щит, который он держал перед собой, стоя у Гриотуна-гарда, ожидая Тора и положив на плечо свое оружие, внушительную каменную дубинку или точило. Возле него стоял человек из глины, получивший имя Мёккуркальви, чрезвычайно испугавшийся при виде Тора. Того же сопровождал на битву Тьялви, который, прибежав к месту, где стоял Хрунгнир, воскликнул: «Ты очень беспечен, великан! Ты держишь щит перед собой, однако Тор уже заметил тебя и потому опустится в землю, чтобы напасть на тебя снизу». Узнав об этом, Хрунгнир опустил щит на землю и встал на него, взяв дубинку обеими руками. Тогда он увидел молнию и услыхал громкий раскат грома, ощутив божественную мощь Тора, подступавшего во всей своей силе и издали метнувшего свой молот. Подняв дубинку обеими руками, Хрунгнир метнул ее навстречу молоту: оружие столкнулось в воздухе, и дубинка разлетелась на куски. Осколки ее разлетелись по всей земле, откуда пошли все горы из точильного камня; один же из них ударил Тора в голову, отчего тот повалился на землю. Однако Мьёлнир ударил Хрунгнира в лоб, разбив ему череп: он упал на Тора, и нога его легла на шею Тора. Тьялви тем временем сражался с Мёккуркальви, павшим, не заслужив славы. Тогда Тьялви подошел к Тору и попытался стащить с его шеи ногу Хрунгнира, но не сумел даже пошевелить ее. Услышав о том, что пал сам Тор, собрались все асы, однако они оказались столь же беспомощными. Наконец пришел Магни, сын Тора и Ярнсаксы, который, несмотря на то, что ему было только три дня⁷⁶ , сбросил ногу Хрунгнира с шеи отца, за что получил от Тора в награду коня Гулльфакси, что Один счел неправильным, сказав, что такой отличный конь должен достаться не сыну великанши, а ему самому. Тор отправился домой в Трудванг, однако осколок остался у него во лбу. Туда пришла вала (вёльва) или пророчица по имени Гроа, жена Аурвандиля (Аурвальда), спевшая над ним заклинания (galldrar), так что камень стал шататься. За это Тор порадовал ее вестью о том, что шел с севера из-за Эливагара и в железной корзинке нес Аурвандиля из Йотунхейма; в подтверждение сказал, что один из пальцев того торчал из корзинки и отморозился, и что он (Тор) отломил его и забросил на небо, где палец сделался звездой, носящей имя Палец Аурвандиля. Когда Тор сказал ей, что Аурвандиль скоро вернется домой, она пришла в такую радость, что позабыла все заклинания, отчего камень перестал шататься, а до сих пор остается во лбу Тора⁷⁷. Посему нельзя бросать точило поперек пола, ибо тогда шевелится камень в голове Тора.

O смерти Бальдра и наказании Локи. Некогда доброго Бальдра начали беспокоить скорбные и тревожные сны, говорившие, что жизнь его находится в опасности. Боги были чрезвычайно расстроены и, собравшись на совет, решили оградить Бальдра от всех возможных опасностей; мать его Фригг взяла с огня, воды, железа и всех металлов, с камня, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц и ядовитых змей клятву в том, что они не повредят ее сыну. Сделав это, боги решили, что цель достигнута, и, развлечения ради, поставили Бальдра перед всем собранием, а сами принялись стрелять в него из лука, бить разными предметами и бросать в него камни, поскольку ничто не могло причинить ему вреда. Это сочли великой честью, оказанной Бальдру. Однако, невзирая на предосторожности, Один, похоже, предчувствовал, что произойдет нечто скверное и что норны счастья втайне отлетели от асов. Чтобы положить конец собственной тревоге, он решил предпринять путешествие в адские обители. Поднявшись, он оседлал Слейпнира и отправился вниз в Нифльхель (Нифльхейм), чтобы поднять из могилы и расспросить мертвую валу, могила которой находилась у восточных ворот обители Хель. На пути его встретил свирепый пес Хель, с окровавленной грудью и пастью, жутко лаявший и завывавший; однако Один ехал вперед, пока не оказался возле могилы валы. Обратив свое лицо к северу, он пропел некромантические заклинания, имеющие власть пробуждать мертвецов, и, наконец, вала без особой охоты поднялась из могилы и потребовала, чтобы человек, посмевший нарушать ее отдых, назвал свое имя. Один ответил, что зовут его Вегтам, сын Валтама, и спросил у нее, зачем приготовлены здесь скамьи и позолоченные ложа, которые он успел заметить. Она ответила ему, что приготовлено все это в честь Бальдра, и сказала, чтобы он более ни о чем не расспрашивал ее. Однако в ответ на упрямые расспросы она открыла Одину все события, закончившиеся смертью Бальдра, и те, что последуют за нею, как повествуется далее, снова воспретив дальнейшие расспросы. Однако Один продолжил расспросы и спросил ее, кто те девы, которые не плачут здесь по Бальдру, но расхаживают, выставив к небесам высокие головные уборы⁷⁸ ? Тут вала воскликнула: «Не Вегтам ты, как думала я; a Один, вождь людей». На это Один ответил: «Не вала и не мудрая женщина ты, мать троих великанов». На этот оскорбительный выпад вала ответила: «Езжай домой и хвастай там своим подвигом. Никогда более смертному не удастся посетить меня, – до тех пор, пока Локи не разорвет свои цепи, и не настанет Рагнарёк».

Когда Локи, сын Лауви, увидел упомянутое выше развлечение, он стал недоволен тем, что Бальдр остается целым, и в облике женщины отправился к Фригг в Фенсалир. Фригг спросила у этой женщины, известно ли ей, чем заняты асы в своем собрании. Та ответила, что все они стреляют в Бальдра, но не могут причинить ему вреда. Фригг тогда сказала: «Ни оружие, ни дерево не способны причинить Бальдру вред: я взяла у всех них такую клятву». Услышав это, женщина спросила: «Все ли вещи поклялись щадить Бальдра?» Фригг ответила ей, что только с омелы, малого и незначительного растения, растущего к западу от Валгаллы, не взяла она клятвы, потому что растеньице это показалось ей слишком юным. Локи тогда оставил Фригг, отыскал эту омелу, вырвал ее и принес в собрание богов, где все по-прежнему были заняты стрельбой в Бальдра. За пределами всего кружка стоял Хёд. Повернувшись к нему, Локи спросил, почему он не пускает стрел? Хёд объяснил, что он слеп и безоружен. «Однако, – сказал Локи, – тебе тем не менее следовало бы оказать Бальдру такую же почесть, как и все остальные. Возьми эту палочку, а я покажу тебе, где он стоит». Хёд взял омелу и метнул ее в Бальдра: она пронзила того насквозь, и он пал мертвым на землю. Так произошло самое прискорбное событие из случавшихся когда-либо с богами и людьми.

Когда пал Бальдр, асы лишились дара речи и утратили всякий разум. Они смотрели друг на друга, дыша местью творцу этого деяния; однако никто не смел осуществить свою месть в священном месте, где должен был царить мир. Когда дар речи вернулся к ним, у всех хлынули слезы, так что они не могли поделиться своей скорбью. Однако Один скорбел более всех прочих, ибо он понимал, как много потеряют асы со смертью Бальдра.

Когда все кое-как пришли в себя, Фригг спросила, кто из асов захочет заслужить ее любовь и уважение, съездив к Хель, чтобы отыскать Бальдра и предложить ей выкуп, если она согласится отпустить его в Асгард. Хермод, сын и спутник Одина, взялся осуществить путешествие; вывели Слейпнира, Хермод сел на него и ускакал.

Асы отнесли труп Бальдра на морской берег; однако не сумели спустить на воду его корабль по имени Хрингхорни (бывший самым вместительным среди кораблей), на котором они собирались сжечь тело; посему послали в Йотунхейм за великаншей Хюррокин, которая приехала верхом на волке, и гадюка была ей поводом. Спустившись со своего скакуна, которого четверо присланных Одином крепких берсерков сумели удержать, лишь повалив на землю, она подошла к корме и с такой силой послала корабль вперед, что огонь вспыхнул под подложенными под него катками, и вся земля задрожала. Такой поступок разгневал Тора, который схватил свой молот, чтобы раскроить ей голову; однако все прочие боги вступились за великаншу. Труп Бальдра перенесли на корабль. Жена его Нанна, дочь Непа, горевала так сильно, что сердце ее разорвалось, и тело ее положили на погребальный костер рядом с возлюбленным Бальдром. Запалили костер, Тор освятил его своим молотом, и пнул подвернувшегося под ноги гнома Литура, отбросив его в огонь. На похороны собралось много народа: Один с Фригг, воронами и валькириями, Фрейр в своей колеснице, запряженной свиньей Гуллинборсти или Слидругтанни, Хеймдалль на коне Гулльтоппе, Фрейя с ее кошками и великое множество инеистых и горных великанов. Один положил на погребальный костер свое кольцо Драупнир, с которого после того, каждую девятую ночь, капает восемь колец равного веса. Коня Бальдра также поместили на костер со всей сбруей.

Рассказывают, что Хермод девять дней и ночей скакал по темным и глубоким долинам, пока не добрался до реки Гьёлль, которую пересек по мосту, вымощенному сверкающим золотом. Охраняющая его дева Модгуд (Móthguthr) спросила Хермода, какого он рода-племени, и сказала, что в предыдущий день пять ратей мертвецов проехали по мосту, однако он не звенел под ними так громко, как под ним одним. «Цветом кожи, – добавила она, – ты также не похож на мертвеца. Зачем же тогда скачешь ты в сторону Хель?» Хермод ответил: «Я еду в Хель, чтобы отыскать Бальдра: не видела ли ты его на дороге?» Модгуд ответила, что Бальдр проехал по мосту, и показала Хермоду путь, который вел его вниз и на север, к царству Хель. Хермод скакал вперед, пока не приехал к решетчатой ограде, окружающей обитель Хель. Здесь он спешился, подтянул подпругу и, снова сев на коня, ударил его шпорами и перепрыгнул ограду. Потом он подъехал к чертогу и увидел там своего брата Бальдра сидящим на почетном месте. Хермод остался там на всю ночь. На следующее утро он попросил Хель отпустить Бальдра с ним домой и описал ей все горе, которое испытывали асы по поводу этой утраты. Хель ответила, что следует проверить, так ли это на самом деле, если все в мире, живое и неживое, действительно будет оплакивать Бальдра, он должен возвратиться к асам; если же нет, он останется с ней. Хермод поднялся, Бальдр проводил его до выхода из чертога, взял кольцо Драупнир и послал его в качестве памятки о себе Одину, а Нанна отослала свое покрывало вместе с другими подарками Фригг, а Фуле – свое кольцо. Хермод возвратился в Асгард и поведал там все, что видел и слышал.

После сего асы разослали вести по всему миру, умоляя всех оплакивать Бальдра и тем самым вывести его из Хель. И все поступило так: люди и звери, земля и камни, дерево и все металлы. Но когда вестники возвращались, они обнаружили в пещере великаншу по имени Тёкт, которая на их просьбы оплакивать Бальдра ответила:

 
Сухими слезами
Тёкт оплачет
кончину Бальдра;
ни живой, ни мертвый
он мне не нужен:
пусть хранит его Хель.
 

Пер. О.А. Смирницкой

За смерть Бальдра отомстил сын Одина Вали, одного дня от роду; неумытый и непричесанный, он убил Хёда.

Полагают, что это Локи прикинулся Тёктом и не только подстроил смерть Бальдра, но и помешал освободить его из царства Хель. Чтобы избежать мести богов, он спрятался в горе, где построил себе дом с четырьмя дверями, чтобы глядеть во все стороны. Однако днем он часто превращался в лосося и прятался в водопаде, звавшемся Франангур. Однажды Локи сидел дома и крутил лен да кудель, сплетая некое подобие сети, а перед ним горел очаг, когда он заметил, что асы неподалеку; ибо Один узрел его убежище с престола Хлидскьялв. Увидев асов, Локи бросил свое плетение в огонь и нырнул в реку. Квасир, мудрейший из асов, вошел в его дом первым и, увидев пепел плетения в огне, догадался, что оно могло послужить для ловли рыбы. Он рассказал об этом асам, и они взяли пеньку и сделали сеть по подобию той, пепел которой видели в очаге, и забросили в водопад; Тор держал ее за один конец, а все прочие асы за другой. Однако Локи отплыл в сторонку и забился в щель между двух камней, так что сеть прошла над ним; тем не менее асы ощутили, что она коснулась чего-то живого. Тогда они забросили сеть во второй раз, привязав к ней груз, так чтобы ничто не могло проскочить под нею; однако Локи отплыл еще дальше и, рассчитав, что он находится неподалеку от моря, перепрыгнул через сеть в водопад. Асы, убедившись теперь, где он находится, возвратились к водопаду и разделились на две партии, Тор же шел посреди реки к морю. Локи теперь оставалось или, рискуя жизнью, пытаться выплыть в море, или снова перепрыгнуть через сеть. С величайшей стремительностью попытался он воспользоваться второй возможностью, когда Тор схватил его, но едва сумел удержать в руке скользкую чешую; только за хвост удержал его Тор. Вот потому-то у лосося такой острый хвост. Схватив таким образом Локи, они привели его в пещеру, взяли три камня и пробуравили в них отверстия. Потом они взяли сыновей Локи Вали (Ali) и Нарви (Nari). Вали они превратили в волка, и он разорвал своего брата Нарви на куски. Кишками его они привязали Локи к трем камням, поставив один под плечами, другой под поясницей, а третий под бедрами, и путы эти превратились в железо. Потом Скади повесила над его головой ядовитую змею, так чтобы яд мог капать на его лицо; но жена Локи Сигюн стоит над ним и держит чашу, в которую капает яд. Когда чаша наполняется, она опорожняет ее; а Локи дергается от падающих на лицо капель так, что трясется вся земля. Тогда бывают землетрясения. Связанным он будет лежать до самого Рагнарёка.

Локи лежит скованным под рощей у горячего источника. В железном лесу к востоку от Мидгарда старая великанша воспитала детей Фенрира (глубины), один из которых по имени Скёлль будет гнать солнце до окружающего мир океана; другой, Хад, сын Хродвитнир, зовущийся Манагарм, побежит впереди солнца и поглотит луну. Он будет насыщаться жизнями умирающих. На высоте сидит великаншин страж, бесстрашный Эгдир (орел), бряцающий на своей арфе; над ним, в Птичьем Лесу, будет петь светло-красный петух Фьялар. Над асами будет кукарекать петушок с золотым гребнем, который будит героев в чертоге Одина. Но черно-красный петух будет петь под землей в обиталище Хель. Громко взвоет пес Гарм в пещере Гнипа; порвутся путы, выбежит волк; братья вступят в борьбу и будут убивать друг друга, родичи восстанут на родичей. Жестокое настанет время. Великая мерзость настанет: потоп топоров, прилив мечей; щиты разобьются; ветра потоп, волчий потоп, пока не сгинет мир: человек не пощадит тогда человека. Древо познания⁷⁹  (Miótvidr, Miötudr) сгорит, сыны Мимира запляшут под звуки рога Гьяллар; Хеймдалль трубит, рог поднимает, Один совет держит с головой Мимира; Иггдразиль-ясень, древнее древо, стоит, но трепещет; с востока Хрюм идет, потом море вздуется; Йормунганд (Змей Мидгарда) в великом гневе взбивает глубины; радостно всклекочет орел, бледный клюв его будет раздирать мертвечину; Нагльфар-корабль плывет с востока, сыны Муспелля по океану грядут; Локи кормщик у них; за волком все племя чудовищ ведет их брат Бюлейста (Локи). Что-то будет с богами? Что будет с альвами? Гудит Йотунхейм; асы на совет собрались; гномы стенают перед каменными дверями. С юга идет Сурт с пылающим пламенем; меч его как солнце для небесных богов; рушатся каменные горы, оступаются великанши, люди уходят к Хель, небо расколото. Тут настает второе горе Хлин⁸⁰ : когда Один выходит на битву с волком, а светлый убийца Бели идет против Сурта. Тогда падет самый дорогой для Фригг бог. И выйдет сын великого Отца Побед, Видар, сразиться со смертоносным чудовищем; рука его меч погрузит в самое сердце сына великана. Тогда славный сын Хлодюн, сын Одина (Тор), выйдет на битву против чудовища (змея Мидгарда), отважно сразит его защитник Мидгарда. Тогда оставят люди свое жилище (мир). На девять шагов отступит сын Фьёргюн (Земли) от змея, склонился тот, кто зла не страшился. Солнце померкнет, земля в океан погрузится, сверкающие звезды исчезнут с неба, дымные облака окутают всепитающий ясень (Иггдразиль), высокое пламя поднимется до самого неба.

Настанет зима, зовущаяся именем Фимбуль, снег будет валиться со всех сторон, ударят морозы и свирепые ветры; солнце утратит силу. Три таких зимы последуют друг за другом без лета. Но прежде них настанут другие три зимы, когда кровь будет литься по всему свету. Братья из алчности будут убивать друг друга, и не будет пощады ни родителям от детей, ни детям от родителей. Потом произойдут великие события. Один из волков поглотит солнце к великому ущербу для человеков; другой волк потребит месяц, произведя тем самым не меньшее зло. Звезды исчезнут с неба. А потом случится так, что вся земля задрожит и горы, деревья сами собой вырвутся из земли, горы повалятся, и все узы и связи будут расторгнуты и разорваны. Волк Фенрир вырвется на свободу, море хлынет на сушу, ибо Змей Мидгарда извивается в великанском гневе и упорно лезет на берег. А потом поплывет и корабль Нагльфар, сделанный из ногтей мертвецов. Поэтому следует помнить, что если кто умирает с неостриженными ногтями, то дает материал для постройки Нагльфара, которую и боги и люди изо всех сил стремятся задержать⁸¹. Посреди бушующих хлябей поплывет Нагльфар: Хрюм-великан будет править им. Волк Фенрир разверзнет пасть: верхняя челюсть его коснется неба, а нижняя земли; если бы мог он, то шире распахнул бы пасть; огонь пылает в глазах его и ноздрях. Змей Мидгарда извергнет яд, который отравит воздух и воды. Страшен он и будет рядом с волком. От их буйства расколется небо, и выедут сыны Муспелля: Сурт будет скакать первым, а впереди него и за ним будет жгучий огонь. Блеск его доброго меча станет ярче солнца, но когда выедут они на мост Биврёст, обрушится он. Сыны же Муспелля выедут на равнину, зовомую Вигрид (Vigrithr); туда прибудут также и волк Фенрир и Змей Мидгарда; туда приедут Локи и Хрюм, и вместе с ними все инеистые великаны. Все друзья Хель последуют за Локи, но сыновья Муспелля выстроятся на битву собственным сияющим строем. Равнина Вигрид раскинулась на сотню миль во все стороны.

Но когда произойдет все это, поднимется Хеймдалль, со всей своей силой дунет в рог Гьяллар, и на совет соберутся все боги. Один тогда поедет к источнику Мимира узнавать о судьбе – своей и друзей. Тут затрепещет ясень Иггдразиль, и ничто на земле и небе не будет избавлено от страха. Все асы и эйнхерии вооружатся и отправятся на равнину. Один будет ехать первым в своем золотом шлеме и сияющей кольчуге и с копьем Гунгнир: он будет сражаться с волком Фенриром. Тор будет с ним рядом, но не поможет отцу, потому что будет бороться со Змеем Мидгарда. Фрейр сразится с Суртом и после упорной схватки падет. А причиной гибели станет отсутствие его доброго меча, который он отдал Скирниру. Тогда спустят на волю пса Гарма, который доселе был привязан перед пещерой Гнипы; он произведет величайшее несчастье: вступит в бой с Тюром, и они убьют друг друга. Тор прославится от [убийства] Змея Мидгарда; но сделает всего девять шагов и падет, сраженный ядом, выплюнутым на него змеем. Волк поглотит Одина, тем самым погубив его; но сразу же после того Видар наступит на нижнюю челюсть чудовища ногой в своем внушительном башмаке⁸². Рукой же своей он упрется в верхнюю челюсть волка и разорвет его пасть. Так придет смерть волку. Локи схватится с Хеймдаллем, и они убьют друг друга. После этого Сурт бросит огонь на землю и сожжет весь мир.

После того как сгорят небо, земля и вся вселенная, останется много обителей, хороших и плохих, хотя лучше всего будет в Гимли, на небе: те же, кто любит доброе питье, найдет его в чертоге по имени Бримир, также находящемся на небе [в Окольни]. Добрый чертог стоит также на Нидафелльсе, сделан он из червонного золота и зовется Синдри. В этих чертогах обитают добрые и праведные люди. Настронд – большое и жуткое место, дверь его обращена на север. Дом этот построен из змеиных хребтов, как из жердей, только головы змей обращены внутрь дома и извергают яд в залы, в которых бродят клятвопреступники и убийцы, ибо сказано:

 
Видела дом
далекий от солнца
на Береге Мертвых;
дверью на север;
падали капли
яда сквозь дымник;
из змей живых сплетен этот дом;
там она видела
шли чрез потоки
поправшие клятвы,
убийцы подлые,
и те, кто чужих жен
Обманом завлекает.
 

Но хуже всех Хвергельмир:

 
Нидхёгг там гложет
Трупы умерших,
Волк рвет их.
 

Пер. О.А. Смирницкой

Река же Слид (Slithr) нисходит с востока по отравленным долинам, полным мечей и грязи.