Текст книги "Небесные тираны. Столетняя история бомбардировщиков"

В сентябре 1979 года, играя в подвале рядом с закрытым заводом, погиб 11-летний мальчик Оливер, а здоровью двух его друзей был причинён серьёзный ущерб. Они играли с химическими веществами, которые просто валялись там, и стало ясно, что вся территория полна захороненных остатков производства и несбытого оружия, такого как боеприпасы c четырьмя литрами нервно-паралитического газа табуна{131}131
  Scholz, 2004.


[Закрыть].

Последствия деятельности Штольценберга наблюдались в районе Эр-Рифа и после войны. Многие годы спустя у подозрительно большой части населения находили различные виды рака, вызываемые веществами, которые использовались во время войны. Тем не менее Испания так и не признала, что в той войне вообще применялись отравляющие газы. Предложение признать этот факт было выдвинуто каталонской партией левых республиканцев только в 2007 году, но было отклонено.

Глава 9
Стадии жизни водяного каштана

Мицубиси Ки-1-1

(Япония)

Принят на вооружение: 1933 год

Количество, ед.: 118

Экипаж, чел.: 4

Размах крыла, м: 26,5

Максимальная скорость, км/ч: 220

Практический потолок, фут (м): 16 000 (5000)

Дальность полёта, км: 1100

Бомбовая нагрузка, кг: 1500

Первым ружьём, прибывшим в Японию, была аркебуза, привезённая в 1543 году двумя португальскими авантюристами на китайском торговом судне. Японцы впечатлились и незамедлительно начали собственное производство. К концу столетия имеющееся у них огнестрельное оружие превосходило количественно и качественно вооружение всех других мировых держав. Вскоре ситуация резко поменялась, и эта технология полностью ушла в небытие{132}132
  Diamond, 2011.


[Закрыть]. Если мы вспомним, сколько зла огнестрельное оружие принесёт на европейских и американских полях сражений, то может показаться, что это произошло по чьему-то мудрому и миролюбивому решению. Впрочем, это маловероятно – для истории технологический регресс вообще вещь редкая, а тут мы говорим о военных технологиях!

Тем не менее у всего есть логическое объяснение. Против огнестрельного вооружения выступали самураи – могущественная японская каста воинов. Меч для них был не только идеалом красоты, но и символом статуса, и они не собирались менять его на какое-либо другое оружие. Они настаивали на том, что единственная достойная форма сражения – это поединок в открытом поле, и им претило, что кто угодно, даже обычный земледелец, мог их запросто пристрелить. К тому же у Японии не было жизненной потребности в огнестрельном оружии, ведь она располагалась в неприступном для других стран месте.

После того как тайфун, именуемый на японском языке «камикадзе» – божественный ветер, чудесным образом потопил наступающий флот монгольского хана Хубилая в начале XIII века, в Японии начала созревать культурная и политическая независимость. Японию считали вечно оберегаемой Богом и непобедимой страной вплоть до середины XIX века, когда консервативное феодальное правительство – сёгунат Токугава – было свергнуто и к власти пришёл император Мэйдзи. Он заручился поддержкой купцов и начал эпоху открытия Японии, известную как «Обновление (или Реставрация) Мэйдзи». Императором двигал прагматизм. Для того чтобы Япония оставалась непобедимой и ни в чём не уступала другим государствам, ей нужна была промышленная революция, такая, как та, что шла тогда на всех парах в западном мире. Национальную идентичность, конечно же, следовало сохранить, но она не должна была стать помехой для всеобъемлющей технологической модернизации{133}133
  J.rgensen, 1997.


[Закрыть].

Так что теперь, когда японцы вновь попытались раздобыть оружие, они обратились к немцам, поскольку Германия считалась наиболее развитой в военно-техническом плане державой после разгромной победы над Францией в войне 1870–1871 годов. Вскоре немецкая культура начала оказывать огромное влияние на японскую, следы этого сохраняются и по сей день: например, школьная форма для девочек, сэйфуку – это копия униформы прусского матроса, с характерным воротником и всем прочим. Да и бóльшая часть японского вооружения копировала немецкое: корабли, пушки и винтовки. Японские торговцы отправлялись в Германию на челноках, привозили домой образцы оружия и подписывали лицензионные контракты, в то время как немецкие инженеры нанимались для дальнейших консультаций.

Германия не вполне успешно проявила себя в Первой мировой войне, поэтому японцы обратились и к другим странам, в том числе к Соединённым Штатам: «Ни один из крупных американских авиационных заводов не ускользнул от внимания этих суетливых перекупщиков»{134}134
  D’Olier, 1947.


[Закрыть]. Из Франции же в 1921 году японцы завезли два бомбардировщика типа «Фарман Голиаф». Именно эти образцы изображены на чёрно-белом фото в книге Ле Корбюзье «К архитектуре»{135}135
  Corbusier, 1946.


[Закрыть]. Фюзеляжи самолётов были украшены символом солнечного диска – Hi no maru – таким же, как на японском флаге, и это была та самая кубистическая, бесполезная версия «Голиафа». Так что, возможно, японцы просто разочаровались и потому вновь обратились к Германии.

В Японии производством пробных образцов и выполнением заказов от государства занимались частные предприятия. Одним из них была компания «Мицубиси», что переводится с японского как «водяной каштан». Фирма была основана в 1870 году Ивасаки Ятарой. Его отец продал самурайский титул семьи, чтобы покрыть долги, благодаря чему Ивасаки было легче стать сторонником реформ императора Мэйдзи.

На рубеже веков «Мицубиси» была просто судостроительной верфью, но по окончании Первой мировой войны компания начала производить самолёты и в 1931 году купила единственный существующий образец бомбардировщика «Юнкерс К 3722». Судя по всему, это модифицированный почтовый самолёт, ведь по Версальскому договору Германия была не вправе производить какое бы то ни было оружие и уж тем более иметь военную авиацию. Компания «Юнкерс» передала этот бомбардировщик фиктивной шведской компании «АБ Флюгиндустри» в Лимхамне. Самолёт вмещал двух лётчиков, которые располагались один за другим в кабине пилотов, в носовой и хвостовой частях были установлены открытые пулемётные позиции, а так как самолёт имел двухбалочный фюзеляж, стрелку в хвостовой части было довольно просторно. Модель могла развивать скорость более 200 километров в час.

Конструктор Гуго Юнкерс был знаменит своими новаторскими идеями. Он одним из первых осознал значение теорий аэродинамики Фредерика У. Ланчестера и разработал свободнонесущее крыло без расчалок. Другой его задумкой было использовать при создании самолёта только металл, чтобы придать ему необходимые жёсткость и управляемость. Колёса шасси из магния, входящие в конструкцию трубки из меди, расчалки из углеродистой стали – но основным материалом был дюралюминий. Этот сплав, в котором 96 % составляет алюминий и оставшиеся 4 % – медь, имеет ту же прочность, что и сталь, но в три раза легче. Ранее дюралюминий использовался немцами при конструировании цеппелинов. Но впервые в истории из него были сделаны фюзеляж, крылья и оперение. К слову, этот материал остается самым распространённым в авиастроении и в наши дни.

После короткого испытательного периода «Мицубиси» передала самолёт в дар японским императорским военно-воздушным силам под названием «Айкоку № 1», «патриотичный подарок». Напоминавший блестящего навозного жука самолёт привёл всех в восторг, сразу же были заказаны огромные партии, но позже модель была отправлена на дальнейшую модернизацию для повышения практического потолка, вместимости бомбового отсека и дальности полёта.

На фабрике решили эту проблему самым простым способом: японский самолёт получился на 30 процентов больше прототипа, а суммарная мощность двигателей выросла до 1400 лошадиных сил. Машина получила обозначение «Ки-1» как первый бомбардировщик, собиравшийся на заводах «Мицубиси».

Хотя все детали производились в Японии, основную часть металлов приходилось импортировать. Стране вообще недоставало многих сырьевых ресурсов, необходимых для последующей крупномасштабной индустриализации. Наряду с растущими с начала столетия великодержавными амбициями, этот факт стал причиной вторжения в северную часть материкового Китая и основания там марионеточного государства Маньчжоу-Го (также известно как Маньчжурия). Японские войска не встретили существенного сопротивления. Внутри Китая тогда царил хаос, так как националистическое правительство под руководством Чан Кайши сражалось с коммунистическими повстанцами во главе с Мао Цзэдуном. Японцы продолжили периодические атаки на прибрежные районы вдоль Восточно-Китайского моря, но по-настоящему японокитайская война вспыхнула летом 1937 года. Сначала японцы бомбили китайский портовый город Шанхай, затем Нанкин, Пекин и Тяньцзинь, после чего осуществили вторжение на суше. Чан Кайши вместе с правительством бежал на запад, в горные районы, и объявил временной столицей Чунцин, старинный торговый город с миллионом жителей, расположенный на мысе, где река Цзялин, протекающая от Монголии, впадает в реку Янцзы. Центр города располагался на возвышенном песчаниковом массиве, окружённом острыми горными вершинами, и если не брать в расчёт несколько унылых закоулков, выглядел вполне современным для своей эпохи. А вот жилые кварталы выглядели так же, как и в старину: дома сделаны из бамбука и древесины, к тому же расположены так тесно, что яблоку негде упасть.

В VIII веке поэт Ли Бо описал ненадёжные горные дороги, связывавшие город с остальной частью страны: «Как опасна, должно быть, дорога! А как высоки горы! Перебраться через Шоку труднее, чем добраться до небес»{136}136
  Цит. по: Tanaka, 2009.


[Закрыть]. В последующие столетия мало что изменилось, и тяжеловооружённая японская армия с трудом могла пройти в таких условиях.

Верховное командование японских войск вскоре решило эту проблему – так же, как и немцы при атаке Лондона во время Первой мировой. Единственным способом эффективно атаковать город был удар с воздуха, «чтобы устрашить вражеские силы и гражданское население, отбить у них желание сопротивляться. […] Они будут психически сломлены, познают настоящий ужас и безумие»{137}137
  Начальник штаба японской армии, цит. по: Wolke, 2009.


[Закрыть].

Японские бомбардировщики вылетели из Ухани на 780 километров в восточном направлении. Самолёты были до отказа набиты зажигательными и осколочными бомбами, большинство имело взрыватели замедленного действия; они летели вдоль зеленоватых вод реки Янцзы к своей цели. Здесь их встретила эскадрилья потрёпанных истребителей, пилотируемых американскими лётчиками. Но видавшие виды «Ки-1» были медленными даже по сравнению с ними, они летали недостаточно высоко и, в отличие от более современных самолётов, без труда сбивались – достаточно было вывести из строя один из двигателей. В общем, лёгкая мишень для американских лётчиков, которые получали премию в 500 долларов за каждый сбитый самолёт.

После того как оставшиеся самолёты «Ки-1» признали непригодными к эксплуатации и списали, при бомбардировках начали использоваться всё более современные типы самолётов, многие из которых выпускала «Мицубиси». Вот как американский корреспондент Теодор Х. Уайт описывает хаос после жестокого нападения в ночь с 3 на 4 мая 1939 года:

Люди тащили с собой матрасы, постельное бельё, кастрюли и сковородки, еду, предметы мебели. Кто-то нёс на руках малышей; бабушки сидели на закорках у своих сыновей, не говоря ни слова. В наступившей тишине было даже слышно шарканье обёрнутых мягкой тканью ступней. […] Линии электропередач были разрушены, как и водопроводные трубы на главной улице. Пламя было единственным источником света, а воды для его тушения не было; огонь распространялся вверх и вниз по переулкам старинного Чунцина. Когда огонь охватывал строения, слышался треск бамбука. А вот и поднялся шум: женщины выли, мужчины орали, дети плакали. Кто-то шёл, шатаясь, и пел. Я слышал крики из закоулков; несколько раз я видел, как люди выбегали из переулков в горящей одежде…»{138}138
  White, 1981.


[Закрыть].

После этого руководство города построило туннель Цзяо Чань Коу – огромное убежище, вырытое в песчанике под городом. Но вентиляция там была слишком плохой, и в атаке 5 июня 1941 года только от недостатка кислорода погибло более 2500 человек. Лишь осенью того же года прекратились бомбардировки, продолжавшиеся непрерывно уже более трех лет. От города остались лишь развалины. Человеческих жертв было 20 000.

Несмотря на то что бомбардировка Чунцина была страшнейшей в истории на тот момент, она не оказала ожидаемого воздействия на население. Даже наоборот, люди стали сплочённее и сильнее духом. Заявление муниципалитета не оставляло в этом сомнений: «Сегодня мы заявляем японским военным заправилам, что их план завоевать Азию никогда не осуществится. Ненависть к ним, посеянная бомбардировками, не ослабнет никогда, даже через сто лет»{139}139
  Tanaka, 2009.


[Закрыть].

В ближайшие пару лет Чунцин будет переживать периодические бомбардировки, но у японцев появились более важные задачи после того, как в декабре 1941 года они атаковали американскую военно-морскую базу Пёрл-Харбор на Гавайях, тем самым вступив во Вторую мировую войну.

Япония теперь сделалась одной из главных воздушных держав мира, у неё было более чем достаточно зарекомендовавших себя авиастроительных компаний помимо «Мицубиси». Но война требовала огромных ресурсов, и вскоре возникла острая нехватка квалифицированных рабочих. Многих из них заменили студенты, дети и старики, а позже и военнопленные, которых систематически перевозили между фабриками, сталелитейными заводами и шахтами материкового Китая{140}140
  Holmes, 2001.


[Закрыть]. Ситуация, тем не менее, была критической и лишь ухудшилась после того, как американцы начали бомбить заводы, которые, возможно, из чистого пижонства, делали похожими на блестящие стальные льдины. Их даже не пытались замаскировать, и для бомбардировщиков они были лёгкой мишенью.

Разумеется, бóльшая часть японского авиастроения и так основывалась на ручном труде: металл обрабатывали люди с помощью резцов и напильников. Но для производства требовалось и более совершенное оборудование: гидравлические прессы для формования металлических пластин, фрезерные, режущие и штамповочные станки, а особенно острой была потребность в точных инструментах. Всё это производилось за границей, и после бомбардировок было трудно достать запасные части{141}141
  D’Olier, 1947.


[Закрыть].

К концу осени 1944 года практически все заводы «Мицубиси» были уничтожены. Оставшиеся же необходимо было преобразовать так, чтобы запустить производство в почти экстремальных условиях: работы велись в скромных деревенских мастерских и при использовании простейших материалов. Даже пропеллеры из дерева вновь находили применение. Они были как никогда хорошо отполированы и сбалансированы, но повышали сопротивление воздуха, и скорость самолёта, соответственно, падала.

От прежней промышленной мощи ничего не осталось, и после капитуляции Японии в 1945 году американцы начали обсуждать восстановление страны. Многие считали, что не следует давать Японии возможность создавать новые предприятия тяжёлой промышленности, а производственные мощности направить на безобидные экспортные товары, такие как игрушки, керамические статуэтки, шёлк, бумагу, фарфор и коктейльные салфетки{142}142
  Buruma, 2013.


[Закрыть]. Процесс шёл медленно, но верно. Концерн «Мицубиси» после поражения в войне распался и превратился в объединение мелких предприятий, занятых в банковской сфере, мелкой промышленности и торговле. Проводились даже характерные для малого бизнеса ежемесячные планёрки, но в начале 1950-х, после отмены санкций, компания вновь начала быстро расти. Сегодня филиалы «Мицубиси» расположены по всему Китаю, в том числе и в промышленном парке города Чунцин, где компания участвует в добыче и использовании природного газа и минералов этого района{143}143
  Enright, 2016.


[Закрыть].

В 2006 году 40 китайцев, переживших бомбардировку Чунцина, подали иски против Японии. Во время процесса, проходившего в окружном суде Токио, страну обвинили в нарушении первого пункта Гаагской конвенции 1907 года, которую Япония подписала, а именно: «Воспрещается бомбардировать любые незащищённые порты, города, селения, жилища или строения»{144}144
  Utenriksdepartementet, 1962.


[Закрыть].

Многие из истцов дали показания. Среди них Цзян Ваньси, рассказавший о панике в тоннеле Цзяо Чань Коу в 1941 году: «Немало людей оказались на земле и были растоптаны. Мой брат и его жена либо задохнулись, либо были затоптаны насмерть, их тела были вымазаны в глине»{145}145
  По итогам 2015 года – постановления суда 7. Международные правовые организации x 1-198, Окружной суд Токио, 25 февраля, 2015.


[Закрыть].

После почти десятка лет судебных разбирательств иски были категорически отклонены. Суд заявил, что иски, касающиеся нарушений Гаагской конвенции, не могут возбуждаться частными лицами, это можно сделать только от лица государства.

Глава 10
Все лётчики рождаются фашистами

Капрони Ка. 101 бис

(Италия)

Принят на вооружение: 1928 год

Количество, ед.: неизвестно

Экипаж, чел.: 3

Размах крыла, м: 18,8

Максимальная скорость, км/ч: 205

Практический потолок, фут (м): 18 000 (5500)

Максимальная дальность, км: 1000

Бомбовая нагрузка, кг: 500

Предположим, что 100 килограммов активного вещества могут стереть с лица земли всё живое и неживое радиусом 25 метров. Это предположение подтверждается современной практикой. Для расширения зоны поражения до 250 м потребуется 10 тонн активного вещества. На такое количество активного вещества необходимы равноценные по массе оболочки бомб; в общей сложности получается 20 тонн. На сегодняшний день существуют самолёты, которые могут легко переносить 2 тонны бомб в дополнение к экипажу; поэтому для уничтожения всего живого в радиусе 250 м нужны 10 самолётов такого типа{146}146
  Douhet, 1942.


[Закрыть].

Подсчитать было несложно. Генерал-майор ВВС Италии Джулио Дуэ в своей книге «Господство в воздухе» 1921 года (ещё до установления в Италии фашистской диктатуры Муссолини) заявлял, что грядущие военные действия будут вестись в небе. Учитывая этот почти неоспоримый факт, необходимо наносить удар первым, желательно до того, как противник вообще поймёт, что началась война. Книга Дуэ – это апокалиптическое видение будущих войн, в ней более 400 страниц убористого шрифта. Помимо прочего, в ней описано нападение с параллельным применением фугасных авиабомб, зажигательных бомб и боевых отравляющих веществ.

Сначала будут взрывы, потом пожары, потом смертоносные отравляющие вещества сольются на земле и помешают приближаться к зоне поражения. Когда наступит ночь, пожары распространятся, а боевые отравляющие вещества парализуют последние остатки жизни. На следующее утро c городом будет покончено навсегда{147}147
  Douhet, 1942.


[Закрыть].

Эти идеи не были оригинальными. За несколько лет до этого капитан 2-го ранга Петер Штрассер, командир Дивизиона воздушных кораблей Военно-морского флота Германии, предложил подобные стратегии для немецкого воздушного флота, британский инженер Фредерик Уильям Ланчестер тоже просчитывал подобные модели событий. Но Джулио Дуэ донёс свои взгляды с гораздо большей основательностью и практичной военной скрупулёзностью, нежели его духовные собратья. В то же время он был в корне не согласен с британским тактиком и военачальником Хью Тренчардом, будущим маршалом Королевских Военновоздушных сил, который считал бомбардировки объектов инфраструктуры наиболее эффективными. Дуэ говорил о нападении непосредственно на гражданское население городов и крупных населённых пунктов. «Полный крах в обществе, – утверждал он, – может быть достигнут только при помощи беспощадного удара с воздуха»{148}148
  Douhet, 1942.


[Закрыть]. В более позднем сочинении «Военно-воздушные силы» (1927) он приходит к выводу, что 300 тонн бомб, сброшенных на самые важные города, положат конец войне за три месяца{149}149
  Douhet, 1927.


[Закрыть].

Джулио Дуэ родился в итальянской семье военных в 1869 году и довольно рано пошёл в армию. Но, видимо, без особой страсти. Подобно Габриэле д’Аннунцио, он в первую очередь занимался сочинением стихов. Кроме того, по темпераменту Джулио был одновременно склочным и высокомерным – этим он тоже напоминал знаменитого итальянского поэта. На тяжёлом, полном лице росли вздёрнутые усы – гораздо менее ухоженные, но с такими же закрученными кончиками; эта черта объединяла двух литераторов.

На рубеже веков на Дуэ, как и на многих других итальянских поэтов, напала одержимость новой технологией полётов. Будучи офицером итальянского Генерального штаба, он позаботился, чтобы его вовлекали во все дела, связанные с полётами, – хотя он и не учился этому искусству. Однако он использовал все возможности для продвижения идеи мощного авиационного оружия, уделяя особое внимание бомбардировщикам; безуспешно. Познакомившись с графом и начинающим авиастроителем Джованни Капрони, он тем не менее позволил себе, причём без всякого разрешения, заказать ряд тяжёлых бомбардировщиков. Но сговор был раскрыт, на Дуэ наложили дисциплинарное взыскание и перевели в мелкий пехотный гарнизон в Альпах. А он продолжал публиковать статьи о неспособности итальянского верховного командования управлять войсками, пока его не обвинили в подстрекательстве к мятежу и не посадили в тюрьму на год. Можно предположить, что именно здесь он подготовил свою книгу. Дуэ был зол и жаждал мести.

Джулио Дуэ объявил себя фашистом и стоял плечом к плечу с Бенито Муссолини, который, придя к власти в 1922 году, провозгласил самолёт символом страстного стремления фашистского режима к новшествам. Муссолини утверждал, что между полётом и фашизмом существует внутренняя духовная связь: «Все лётчики рождаются фашистами»{150}150
  Mattioli, 1935.


[Закрыть]. Речь шла о возвышении тела и духа над заурядностью. Дуэ был реабилитирован, ему были оказаны почести, о которых он только мог мечтать, а его книга вскоре вошла в обязательные программы военных академий.

После успешной девятилетней войны в Ливии Муссолини вошёл во вкус. Он усердно искал новые возможности для расширения своей империи, и его взгляд упал на Эфиопию как на единственную африканскую территорию, которая ещё не была колонизирована другими державами.

Когда итальянские войска перешли пересохшую реку Мэрэб в 5 часов утра 3 октября 1935 года, Муссолини назвал это войной цивилизации против страны людоедов и работорговцев. В нападении участвовали 500 самолётов, что полностью соответствовало идеям Дуэ о массированных бомбардировках гражданских объектов и мирных жителей с целью вселить ужас и ускорить развал страны. Большинство бомбардировщиков были типа «Капрони Ка.101».

Самолёт «Капрони», собранный из стальных труб, обшитых лакированным полотном, впервые поднялся в воздух в 1927 году. Он приводился в движение тремя двигателями «Юпитер» с заводов «Альфа Ромео» (цилиндры были расположены звездообразно); один из двигателей был установлен в носовой части. Эти двигатели развивали максимальную скорость более 200 километров в час. Кроме просторной кабины фюзеляж был оснащён двумя пулемётными гнездами, которые, по сути, были лишними, так как Эфиопия не имела ВВС и не могла оказать итальянцам сопротивление. Боевой арсенал эфиопов ограничивался устаревшими ружьями и копьями, так что риск быть сбитым за шестичасовой полёт представлялся минимальным.

Кремово-жёлтые самолёты подразделения «Ла Дисперата» из 4-й эскадрильи бомбардировщиков были украшены черепами и скрещенными костями. Подразделение возглавлял зять Муссолини – Чиано Галеаццо. С ним были два сына Муссолини, 17-летний Бруно и 19-летний Витторио, оба командиры своих самолётов. В книге «Бомбы над Абиссинией»{151}151
  Mussolini, 1937.


[Закрыть] Витторио откровенно описывает пьянящее чувство охоты за людьми, находящимися на земле:

Я до сих пор помню реакцию небольшой группы людей из племени гала, собравшихся вокруг человека в черной одежде. Я сбросил авиационную торпеду прямо на них, и толпа людей разлетелась, как раскрывающаяся роза. Это было очень весело{152}152
  Mussolini, 1957.


[Закрыть].

Но он, разумеется, не упоминает о том, что многие бомбы содержали боевое отравляющее вещество – иприт. Об этом лучше было умолчать. В 1925 году, после применения химического оружия испанскими самолётами во время испано-франко-марокканской (Рифской) войны 1921–1926 годов, более 60 стран, в том числе Италия, подписали Женевский протокол, запрещающий любое применение бактериологического оружия, а также отравляющего газа – этот протокол действует и по сей день. Итальянцы остались в Ливии, но теперь обстоятельства требовали от них сдержанной политики. Они не хотели заниматься ненужными провокациями. И итальянское правительство заставило своих журналистов молчать: оно стремилось маскировать атаки под обычные бомбардировки, сбрасывая взрывчатку и зажигательные бомбы вместе с газом. Обман был вскоре раскрыт врачами из Красного Креста, в том числе швейцарцем Марселем Жюно:

В ту ночь [18 марта 1936 года] я своими глазами видел, как итальянский самолёт обрызгал землю какой-то маслянистой жидкостью. Будто мелкий дождь покрыл огромное пространство тысячами капель. При соприкосновении с кожей каждая из них оставляла лёгкий ожог, который через несколько часов превращался в волдырь{153}153
  Bridel, 2003.


[Закрыть].

Наиболее часто используемая газовая бомба, «С. 500» с газом «иприт» (см. гл. 8), была разработана для взрыва в воздухе и распространения иприта над областью в форме эллипса длиной 500–800 метров и шириной 100–200 метров{154}154
  Baudendistel, 2006.


[Закрыть]. Соединения по девять, пятнадцать или восемнадцать летательных аппаратов проводили бомбардировки друг за другом так, что облако газа образовывало сплошную область площадью до нескольких квадратных километров. Кроме того, случилось так, что вещество распространялось в виде порошка, который прожигал ступни босоногих эфиопов{155}155
  Coleman, 2005.


[Закрыть]. Что ж, ведь война, как мы помним, велась против «людоедов»…

Бомбардировки с использованием химического оружия продолжались почти ежедневно на протяжении всей войны, и жертвы так до конца и не понимали, чтó c ними происходило, они говорили только об ужасном дожде, который одновременно обжигал и убивал. Противогазов не существовало, но хоть как-то защититься можно было, прижав ко рту и носу кусок ткани, пропитанный мочой.

То, что Италии в итоге стало трудно отрицать использование газа, на практике сыграло незначительную роль. Не считая нескольких вялых возражений – ведь речь шла всего-навсего о «нецивилизованных племенах»{156}156
  Catherwood, 2007.


[Закрыть], Италии никто не мешал. И она выиграла войну.

В то же время британский военный теоретик Бэзил Лиддел Гарт утверждал, что использование газа стало решающим фактором победы{157}157
  Coleman, 2005.


[Закрыть], а капитан шведских сухопутных войск Викинг Тамм полагал, что ситуация была более сложной, чем представлялось. Надо признать, что бомбардировки с использованием химического оружия внесли свой вклад в ход войны, но также и произвол итальянцев наложил дополнительный отпечаток – то, что бомбардировщики способны непредсказуемо появиться в любое время и в любом месте, иногда вообще без бомб, был определяющим{158}158
  Wolke, 2009.


[Закрыть].

Бенито Муссолини открыл торжество в честь победы речью со своего любимого балкона в монументальном римском дворце эпохи Ренессанса «Палаццо Венеция». Тысячи людей собрались на вымощенной брусчаткой площади.

Итальянцы построили империю своими потом и кровью.

Вы будете развивать её своим трудом. Вы будете защищать её от любого с оружием в руках. Вы готовы внести свой вклад?

Из беснующейся толпы раздался рёв: «Да! Да!»

Можно ли считать этот ответ священной клятвой? «Да! Да!»

«Это клятва, которая связывает вас c Богом и человеком?» «Да! Да!» «Это клятва, которая связывает не на жизнь, а на смерть? – «ДАА-АА-АА-ААА!!!»

«Фашисты и легионеры, приветствуйте вождя!»

«Да здравствует король!» – закричал народ.

Диктатор Муссолини повернулся на каблуках и вернулся в свой кабинет.

Джулио Дуэ так и не довелось стать свидетелем этого триумфа. В 1930 году, в день святого Валентина, он умер в своем розарии (мы не забыли, он же был как-никак поэтом). Но чуть позже всё величие фашизма узрел стареющий футурист Филиппо Томмазо Маринетти. Он вступил в фашистскую партию ещё в 1919 году и объявил фашизм естественным продолжением футуризма{159}159
  Marinetti, 1924.


[Закрыть]. Он посетил поле битвы в Эфиопии и, убедившись, что всё в полном порядке, воспел это в своём манифесте:

Вот уже двадцать семь лет мы, футуристы, боремся с мыслью, что война чужда красоте. […] Поэтому мы говорим: «Война прекрасна благодаря противогазам, устрашающим громкоговорителям, огнемётам и лёгким танкам. […] Война прекрасна тем, что опережает мечту о механизации человеческого тела. Война прекрасна тем, что она наполняет цветущий луг горящими орхидеями из автоматов. Война прекрасна, потому что она соединяет заградительный огонь, перемирие, приятные запахи и запахи гниения в целостную симфонию. Война прекрасна, потому что она создаёт нечто архитектурно новое: бронированные танки, геометрически новый строй эскадрилий, спирали дыма от горящих деревень и многое другое{160}160
  Benjamin, 2008.


[Закрыть].

Нет никаких сомнений в том, что в это время в Италии господствовало состояние психики общества, свойственное скандинавским берсеркам[6]6
  Воины из древнегерманской и древнескандинавской мифологии, отличавшиеся неистовостью в сражениях. «Óдин мог сделать так, что в бою его недруги становились слепыми или глухими или наполнялись ужасом, а их оружие ранило не больше, чем хворостинки, и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие воины назывались берсерками». – Снорри Стурлусон. Круг земной. Сага об Инглингах. М.: Наука, 1980 («Литературные памятники»). С. 13. Пер. М.И. Стеблина-Каменского.


[Закрыть]. На протяжении более тридцати лет одна знаменитость за другой приглашали друг друга на практические и ораторские турниры с воинственной жестокостью и безграничным цинизмом. Несмотря на то что ораторы всегда были настроены говорить пафосно, никакой двусмысленности здесь не было и в помине. Послание было ясным. Никаких угрызений совести. Никакого стыда. Удивительно, но они также получили определённую власть над населением, и не только в Италии, а и в других европейских странах, и в Соединённых Штатах.

Спустя время они умерли один за другим, и для мира это не стало большой потерей: д’Аннунцио – от инсульта в 1938 году; Бруно Муссолини – в авиакатастрофе во время испытаний нового бомбардировщика в 1941 году; Маринетти – от сердечного приступа в 1944 году; Бенито Муссолини был казнён в 1945 году. Только его сын Витторио пережил войну, сбежав в Аргентину с поддельным паспортом, фальшивыми очками и усами, подобранными специально для этого случая. В Аргентине он открыл своё дело и стал корреспондентом неофашистской газеты «Секоло д’Италия» («Secolo d’Italia»). Когда он наконец умер от почечной недостаточности в 1997 году, в последний путь его проводили 60 подтянутых мужчин в чёрных рубашках.

Наследие Джулио Дуэ было не менее сомнительным. Книга «Господство в воздухе» была переведена на французский язык в 1932 году и на немецкий в 1935 году. Отрывки из книги имели хождение в Америке с конца 1920-х годов, но полностью книга была переведена на английский язык только в 1942 году. Вскоре книга Дуэ стала обязательной к прочтению в генеральных штабах и лётных академиях по всему миру, и так остаётся по сей день.

На его надгробной плите на кладбище Кампо Верано в Риме выгравировано:

Итальянский солдат душой и умом. Дальновидный, с блестящим интеллектом, он видел неизбежное появление авиационного вооружения с самого зарождения лётного дела; и только для Отечества он неустанно об этом напоминал: писал, говорил, не считаясь с личными интересами. Преисполненный гуманного и патриотического идеализма, он рьяно отстаивал честь Неизвестного Солдата – сначала в Италии, потом за рубежом. Ему пришлось пережить печальную участь, его дух угас, прежде чем идеи были реализованы и прежде чем он получил заслуженное признание.

– 1930, его гордая вдова{161}161
  Maurizio, 2008.


[Закрыть].