Текст книги "Небеса в огне. Том 1"

Конец туннеля

Вокруг стояла кромешная тьма. Иногда Ильмари закрывал глаза. Впрочем, это не имело значения: независимо от того, были ли они открыты или закрыты, он все равно ничего не видел. Эти туннели между городами, с их прямыми и гладкими стенами и совершенно ровным полом, были подобны ране от стрелы, пробившей горы. Наверное, их заложила великая богиня. Это не могло быть делом рук людей, как не могло быть и творением каких-то других созданий, которые прежде встречались ему в Нангоге.

Единственную неровность представляли собой хрустальные наросты, кое-где торчавшие из стен. Они находились не так уж близко, чтобы мешать тележке, которую он тащил за собой, но отчетливо были видны, когда попадали в круг света его масляной лампы. Кристаллы толщиной в его руку, тянувшиеся вдоль стены туннеля. Они были красивого зеленого цвета. Однажды он попытался выломать один из них из стены, но вскоре оставил свои попытки. С тем же успехом можно было попробовать выломать кусок из туннеля простым бронзовым ножом. Безнадежное занятие.

Ильмари негромко напевал себе под нос. Он любил уединение туннелей. Между городами перемещались совсем не многие жители. Большинство из них боялись этих бесконечных переходов. Говорили, будто здесь водятся духи. Носильщик презрительно хмыкнул. Единственные духи, которых здесь можно было встретить, это те, что люди носят в себе.

Во время долгих походов у него было время поразмыслить о своей жизни. Обо всех тех убийствах, что он совершил. О том, которое он еще совершит. Муватта пообещал ему княжеское вознаграждение, если он убьет бессмертного Аарона, и дал ему совершенно особенный кинжал, способный пробить доспех Аарона. Теперь Муватта мертв. Казнен Иштой, любимчиком которой был так долго. Но влияет ли этот факт на его обещание выполнить заказ Муватты?

Ильмари сумел завладеть доверием Аарона. Его пропустят, если он потребует аудиенции. Он не сомневался, что сможет подойти достаточно близко к Аарону и воспользоваться кинжалом. Вот только кинжала у него больше не было… Убийца вспомнил о крестьянине Нареке. Они были друзьями, когда готовились на высокогорной равнине Куш к сражению с войском Муватты. Сражались вместе, пили из одного бурдюка. Нарек был единственным из убитых им, о ком он сожалел. Крестьянин стоял прямо за спиной бессмертного Аарона и держал львиный штандарт. Нарек видел, как он обнажил кинжал, и догадался, что он собирается сделать, поэтому у него не оставалось иного выбора, кроме как заставить его замолчать. В результате он упустил первую возможность убить Аарона. Но он обещал смерть бессмертного, а слово свое он держит всегда.

Ильмари цинично улыбнулся. Однако для начала он выполнит обещание, данное Аарону. Правитель Арама хотел знать, где находится легендарный Поднебесный город. Он, его убийца, сообщит ему это. Он принесет планы всех городов, планы замаскированных расселин высоко в полых столовых горах. Планы каждой дороги, ведущей в города и из них.

Работая носильщиком мертвых, он получил идеальную возможность раскрыть тайны семи городов. У него был шанс разведать все дороги, объездить все города. Он был вхож как во дворцы богачей и властителей, так и в самые простые лачуги.

Города, созданные здесь Тарконом, пугали Ильмари. Возможно, он видит это отчетливее всех, потому что имеет дело с мертвыми. Они так бледны… А еще здесь погибает слишком много детей. Сегодня в его повозке лежало семь трупов. Семь! И пять из них были детьми, не достигшими четырнадцати лет. Это отнюдь не лучший мир, что бы там ни заявлял Таркон. Да, верно, здесь, в отличие от всех остальных городов Нангога, рождаются дети. Но слишком многие из них умирают, так и не став взрослыми. И это было еще не все. В семи городах было очень мало стариков. Что-то здесь убивало людей, медленно, осторожно, но верно. Достаточно было посмотреть на них всех. Как же они бледны! Словно что-то в этих проклятых столовых горах живьем высасывает кровь из их жил.

Ильмари заморгал. Далеко впереди он увидел серую точку света. Конец туннеля. Еще почти целый час пути. Он пустил свои мысли вскачь. Подумал о том, чего достиг. У него не было ни жены, ни детей. Его нельзя было назвать красивым, и он об этом знал. Такая женщина, как Шелковая, заинтересовалась бы им только в том случае, если бы он был богатым или могущественным человеком.

Нет, он был отнюдь не беден. Воспоминания обо всем том золоте, которое принесла ему служба наемным убийцей и шпионом, вызвали на лице улыбку. Уже сейчас он мог бы жить припеваючи до конца своих дней. Золото лежало, закопанное в нескольких надежных тайниках. Никто, кроме него, не знал, где именно. Кроме того, у него имелась развивавшаяся не один год сеть собственных шпионов в Золотом городе. Не было ни единого дворца наместника и ни единого храма, где бы он не имел своих шпионов. Однако же такая сеть требует ухода. Он был пауком, сидевшим в самом ее центре. И подобно тому, как паук каждый день возится со своей сетью, он вкладывал в свои связи много труда. Обновлял оборванные нити, убирал отходы и трупы, чтобы никто не обратил внимания на то, что должно было оставаться в тайне. Он был хорошим пауком, но сейчас уехал слишком надолго. Прошло уже больше трех лун. Наверняка сейчас его сеть представляет собой жалкое зрелище.

Поручение, связанное с изучением семи городов, должно принести ему достаточно денег, чтобы он мог окончательно вернуться. Может быть, в один из чудесных прибрежных городов Лувии. Там можно жить очень даже неплохо.

Он закрыл глаза и зашагал дальше. Главное – вперед. Лучше не оборачиваться. Он всегда поступал так. То, что осталось позади, ничего не значит, им нельзя гордиться. А живет он исключительно ради будущего. Для него оно пока лишь далекий бледно-голубой свет в конце туннеля. Тем не менее ничто не остановит его на пути туда.

Мужчина настойчиво брел вперед, стараясь не думать о мертвых детях, что лежали в его повозке. Есть ведь и другие дети, игры и смех которых делают потаенные города поднебесного пирата безгранично прекраснее остальных городов Нангога. И если им здесь, внизу, удалось заключить мир с Великой богиней, то разве есть нужда девантарам убивать великаншу Нангог, чтобы покончить с древним проклятием? Тогда жизнь повсюду станет столь же удивительна, как здесь, в семи городах Таркона. «Вероятно, именно так и будет, – думал Ильмари. – Интересно, как убить богиню? Может, тем зачарованным оружием, которое дал мне Муватта для убийства бессмертного Аарона?»

Перед внутренним взором Ильмари снова возник Нарек. Кинжал прошел сквозь бронзовый нагрудник крестьянина с такой легкостью, словно тот был сделан из обыкновенного шелка. В глазах Нарека он прочел тогда удивление и разочарование. Крестьянин доверял ему. Полностью положился на то, что они оба сражаются за одно и то же дело.

Ильмари поспешил отбросить эти воспоминания. Он уже почти дошел до конца туннеля, когда услышал удары гонга. Всего их было пять, и они прозвучали быстро, один за одним. Это означало, что все жители города должны прийти на Рыночную площадь. Открыв глаза, он ускорил шаг, впрягся поудобнее в повозку и вскоре оказался в конце туннеля. Теперь ему предстояло подниматься вверх, меж заложенных террасами полей.

Отовсюду стекались люди. Крестьяне бросали работу на полях. Ремесленники откладывали в сторону инструменты. А его все старались обойти десятой дорогой. Никто не хотел иметь дело с носильщиком мертвых или кем-то другим из Дома мертвых. Ильмари оставил повозку в начале полевой дороги, а затем стал тоже спускаться к рыночной площади Глубоководья.

Первый Хранитель света уже стоял за мраморной кафедрой, возвышаясь над толпой. Он отлично уловил мгновение. Столб солнечного света падал прямо на Рыночную площадь с широкого свода пещеры. Золотая дощечка, которую он носил на груди, ярко сверкала на свету. Она была инкрустирована драгоценными камнями всех цветов радуги.

«Очень примечательный лысый», – отстраненно подумал Ильмари. За свою жизнь ему довелось слышать слишком много проникновенных речей разных священнослужителей, чтобы они производили на него впечатление. По сравнению с той помпой, которую устраивали лувийцы по случаю ночи Священной свадьбы в Изатами, происходившее здесь напоминало дешевый ярмарочный балаган.

– Друзья мои! – воскликнул Первый Хранитель света. – Меня послал Таркон Железноязыкий, чтобы поблагодарить всех вас за предоставленное ему гостеприимство. И в качестве особого выражения его признательности пятеро из вас поднимутся к солнцу.

По толпе пробежал шепоток. Стоявшая рядом с Ильмари худая женщина бросилась на шею своему мужу и принялась радостно всхлипывать. У них обоих ноги были облеплены засохшей грязью – по всей видимости, они пришли прямиком с рисовых полей.

– Жрецы! Несите черепки! – громовым голосом распорядился Первый Хранитель света.

Из-за кафедры тут же показалось несколько одетых в белое фигур. Глаза жрецов были подведены сажей, как любил делать Урс, а лысые головы были покрыты яркими разноцветными платками. Они высыпали на мостовую перед кафедрой корзины, полные черепков.

– Братья и сестры, тяните жребий. Напишите на нем свое имя или нарисуйте свой знак. И помните о тех, кто не умеет писать. Помогайте друг другу!

Ильмари был потрясен тем, как спокойно и дисциплинированно прошел первый этап. За теми, чье имя вытянет священнослужитель, скоро придут Хранители света, чтобы они могли отправиться в путешествие на собирателе облаков. Они будут путешествовать прямо под светом небес, получат хорошую, свежую еду. Перестанут быть бледнокожими, вернутся более здоровыми и сильными.

Несмотря на то что он не нуждался в подобном путешествии, Ильмари тоже встал в очередь за осколком. Он оказался слегка выпуклым и красновато-бурым. Наверное, когда-то был частью амфоры под вино или оливковое масло. Мужчине стало любопытно, и он принюхался. Но запах не поведал ему, каково было назначение этого сосуда в прошлом.

Жители города рассаживались на площади. Дети перешептывались с родителями. Резкие звуки скрежета раздражали слух. Люди выцарапывали корявые буквы на осколках при помощи бронзовых крючков, небольших ножей и камней. Ильмари взвесил свой осколок в руке. Он заполнял собой почти всю ладонь. На корабль он не хотел. Слишком много времени было потрачено на то, чтобы найти место, где он сумеет выполнить свою миссию. И он будет дураком, если предоставит судьбе возможность все спутать.

Среди сидевших на корточках людей Ильмари нашел двух крестьян с рисовых полей, рядом с которыми только что стоял.

– Как тебя зовут?

Муж и жена вопросительно поглядели друг на друга.

Ильмари ткнул пальцем в бледную, изможденную женщину:

– Ты, как тебя зовут?

– Роона, – негромко ответила она, бросив испуганный взгляд на мужа.

– Красивое имя.

Носильщик мертвых вынул из кармана нож.

– Оно пишется с двумя «о»?

– Что ты делаешь? – подскочил крестьянин.

– Улучшаю шансы твоей жены пережить следующую зиму.

Они тут же осенили себя знаком отвращающего рога.

– Ты… – начал крестьянин. Он был не намного крепче своей жены. Бесконечное вкалывание на затопленных полях делало свое дело. У него были опухшие лодыжки. Темные вены отчетливо выделялись на босых, перепачканных грязью ногах.

– Ты обманываешь богиню. – Роона накрыла рукой осколок, на котором Ильмари уже выцарапал «Р». – Я верю в Великую богиню. Если такова ее воля, чтобы я поднялась к солнцу, так и будет. А если она не хочет этого… – Женщина покачала головой. – Прошу, не призывай ее гнев на мою семью. У меня двое детей. Мы нужны им.

Ильмари глядел в ее впалые глаза. Они почти не отличались от глаз тех умерших, за которыми он приходил.

– Тебе лучше знать, – отозвался он, выпуская из рук осколок. Ее безграничная вера в богиню потрясла его.

– Как ты смел предложить ей такое, – зарычал крестьянин и шагнул к Ильмари.

– Оставь его! – Роона протиснулась между ними. – Он – носильщик мертвых, – произнесла она, словно это должно было все объяснить.

Люди вокруг них стали поднимать головы. У Ильмари не осталось сил выносить взгляда ее ввалившихся глаз. Каждому из них нужно на солнце! Он торопливо пересек Рыночную площадь и направился прочь. Первый Хранитель света что-то крикнул ему вдогонку, но он не разобрал слов. «Скорее отсюда», – только и думал он. Лучше проводить время с собственно умершими, чем с этими живыми мертвецами. Урс и обмывающая тела, наверное, давно приняли то же самое решение. Ни его, ни ее он на площади не видел.

С поспешностью, несопоставимой с достоинством его положения, он дотащил повозку с трупами до Дома мертвых.

По всей видимости, Урс услышал стук колес по мостовой.

– Плохой день?

Ильмари не знал, что ему ответить. Он привез семь мертвецов.

Когда тот не ответил, толстяк обошел повозку и осмотрел трупы. Возле некоторых он останавливался, нажимая на тела.

– Довольно свежие… – Он поглядел на Ильмари. – Похвальная торопливость. Ты хорошо выполняешь свою работу. – Урс вытащил из-под обнаженных тел труп мальчика, которому было не больше шести лет от роду. – Этого возьму я. – Он улыбнулся. – А тяжелые предоставлю рукам посильнее. Неси их вниз, в корыта, которые не отмечены мелом. Ими я займусь позже. А ты поспи немного, мальчик. Ты так выглядишь, что отдых тебе совсем не помешает.

Ильмари схватил за руки женщину средних лет. Мягко потянув тело к себе, он посадил ее. Что ж, по крайней мере, она не слишком свежа. То время, когда она была твердой, как дерево, уже миновало. Мужчина повернулся, отнял холодные руки от груди и взвалил тело на спину. Взгляд его упал на маленькое серебряное колечко на ее левой руке. По всей видимости, она была из небедной семьи. Украшение обвивало ее средний палец по спирали, словно змея.

Ильмари выпрямился. Руки женщины хрустнули. Он почувствовал, как она тяжело обмякла у него на спине и внезапно отрыгнула. Ильмари почувствовал ужасную вонь и затаил дыхание.

Урс расхохотался.

– Иногда они отрыгивают и пердят, прямо как живые.

– Хуже, – негромко пробурчал в ответ Ильмари и вошел в Дом мертвых.

Торопясь выполнить свою последнюю работу, он вышел из темной шахты лестницы в центр мозаики.

Оказавшись у подножия лестницы, он отыскал корыто без маркировки и погрузил тело в черную грязь.

– Смотри, чтобы ничего не торчало, – напомнил ему Урс, следовавший за ним с удивительным проворством. Он стоял на последней ступеньке, держа на руках мальчика, и недоверчиво смотрел на него.

– Кстати, зачем мы кладем их в грязь?

– Она не дает им сгнить, – пророкотал хозяин Дома мертвых. – Однако нужно быть очень внимательным. Если они пролежат там слишком много, кожа у них потемнеет. А на пару дней они там в безопасности. Главное, чтоб не лежали в корытах дольше двух недель. Видишь, мне нужен прилежный носильщик мертвых. Так что давай. Того старика наверху сразу неси к обмывальщице. Когда она закончит с ним, зашьешь его и унесешь прочь, прежде чем лечь спать. Детей положишь в грязь. А теперь шевелись, мой мальчик.

– Зачем мы складируем мертвых? Мы ведь можем бросить их всех в пасть в один день…

– Молчи! – набросился на него Урс и осенил себя знаком отвращающего рога. – Не говори об этом. Если мы будем кормить пасть слишком большим количеством мертвецов, она станет жадной. Тогда в городах станут умирать еще больше.

Ильмари не поверил своим ушам. Неужели Урс действительно верит в это?

– Да не смотри ты так! Ты здесь всего лишь носильщик мертвых. На большее твой разум не способен. А теперь принимайся за работу!

«Проклятый работорговец», – подумал Ильмари, поднимаясь назад, к повозке. Лежавший там старик был, наверное, мертв уже довольно давно. От него исходил неприятный запах. В ноздрях у него роились мухи, равно как и в широко раскрытом рту.

Взвалив его на плечо, Ильмари направился к обмывальщице. Она была невысокой хрупкой женщиной с большими карими глазами. Ильмари уже неоднократно встречался с ней, и ни разу она не произнесла ни слова. Сегодня он ее еще не видел.

Положив мертвого на каменный валун рядом с лестницей, он отправился на ее поиски. Держа в руках масляную лампу, он прошел под арку, за которой всегда слышал шум воды. Там находилась комната с большим бассейном.

Он нашел ее в стенной нише, где та спала на куче саванов, и осторожно коснулся ее плеча. Женщина тут же вскочила. Во взгляде ее читался ужас. Затем она узнала его.

Протяжно вздохнув, она протерла глаза.

– Работа! – произнес Ильмари и жестом указал на мертвеца, лежавшего рядом с бассейном.

Женщина кивнула. Затем вдруг забеспокоилась, принялась одергивать темно-синее платье. Неужели боялась, что он заглянул под него?

Когда она встала, у нее хрустнула спина. Подобрав волосы, она вставила в них ложку с длинной рукояткой, чтобы они не мешали. С этой странной ложкой она не расставалась никогда.

– Тебе нужна помощь?

Женщина покачала головой.

«Ну что ж, нет так нет», – подумал Ильмари. Он не станет навязываться. Женщина вела себя странно. Все время уединялась. Даже настаивала на том, чтобы самостоятельно готовить себе, хотя Урс был на удивление хорошим поваром и она могла бы есть вместе с ними в кухне наверху.

Ильмари наблюдал, как она потащила старика в небольшой бассейн в полу, встала над ним на колени. Ее синее платье полоскалось в воде. Оно стало настолько мокрым, что под ним отчетливо проступили ее бедра. Женщина повернулась к нему спиной. Нарочно?

Ильмари ощутил тепло. Он взял один из саванов, на которых она спала. От ткани исходил запах корицы, с помощью которой она боролась с запахом смерти. Носильщик тихо, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Нужно подготовить мертвецкую для старика, чтобы как можно скорее покончить с этим. Когда саван будет расстелен на большом валуне, а бронзовая игла будет лежать наготове, ему потребуется лишь несколько мгновений, чтобы зашить тело.

Взмахнув тканью, он расстелил ее, затем поглядел в сторону стенной ниши, где стояли баночки с краской. Порой, когда родственники приходили попрощаться с умершими, они старались придать последним красивый вид. Однако это бывало нечасто. Они слегка подкрашивали щеки и губы, маскировали неприятные запахи при помощи розового масла.

Ильмари увидел только моток ниток, лежавший поверх баночек. Большой бронзовой иглы не было.

– Урс, – раздраженно проворчал он.

Хозяин Дома мертвых постоянно брал его иглу, если своей не оказывалось под рукой.

Когда он вошел в комнату, куда удалился Урс вместе с мальчиком, повелитель мертвых стоял к нему спиной. Его широкая белая мясистая спина почти полностью закрывала от него большой каменный валун. Ильмари видел только подрагивающие ноги мальчика.

Чем это Урс там занят? Повелитель мертвых вдруг издал довольный негромкий звук. Казалось, он не слышал, что пришел его помощник. Ильмари не собирался подкрадываться, просто со временем осторожность в движениях стала свойством его второй натуры.

Ильмари отошел в сторону, чтобы увидеть, что происходит на валуне. Урс вскрыл мальчика. Рука его по самое запястье находилась внутри мальчишки. Он тащил изнутри что-то, из-за чего хрупкое тело малыша дрожало. Наконец рука вырвалась из раны. В ней было зажато что-то темное, почти черное. Печень мальчика.

– Наконец-то я тебя достал, – пробормотал Урс, и в то же мгновение до него дошло, что за ним наблюдают. Его взгляд метнулся в сторону, и глаза их встретились.

Повар

– Что? – вызывающе произнес повелитель умерших, как будто это не он, а Ильмари совершил святотатство. – Неужели так трудно понять? Мы выбросим этого мальчика. Ты сбросишь его в пропасть. И, где бы он ни оказался, его сожрут рыбы или черви. Я что, стóю меньше, чем какая-то там рыба или червяк?

Ильмари молча смотрел на Урса, не в силах отвести взгляд от печени в его руках.

– Ты знаешь, каково это – стареть? Когда все зубы шатаются во рту, когда у тебя заскорузли все суставы? Моя жизнь – не игрушка. Я не могу больше есть мясо. Остается только суп и хорошо проваренные овощи. И пока ты не возомнил себя в моральном отношении выше меня, вспомни, что ты тоже ел мои супы, мальчик мой. – Он поднял печень. – Ты же знаешь, как это вкусно. Ты даже хвалил мое кулинарное искусство.

Ильмари стало дурно. Быть того не может…

– Ты еще не знаешь, каково здесь, внизу. Ты ведь у нас всего пару недель. Тому рису, крохам овощей и грибов, которые тут растут, не хватает солнечного света так же, как и нам. Ты когда-нибудь видел, как здесь, внизу, разводят свиней? Даже свиньи – и те белые! Тут все больное. Мы свободны, да. И наши женщины могут рожать детей. Но мы платим за это. Каждый чертов день. Большинство наших детей не достигают взрослого возраста. Взрослые не доживают до старости. Сколько толстяков ты видел? Толстеет здесь только тот, у кого есть самая лучшая еда. И я никого не обкрадываю. Беру только то, что и так выбрасывают.

– Ты должен был сказать мне, что кладешь в еду, – с трудом произнес Ильмари. В голове по-прежнему не укладывалось, что Урс кормил его плотью трупов!

– Это делает нас сильнее. Ты знаешь, насколько изнурительной работой мы занимаемся. – Он взял в руки печень мальчика и откусил кусок. – Это ключ к жизни, – произнес он, жуя, и с губ его потекла темная жидкость.

Это было уже слишком. Ильмари бросился к повелителю смерти. Урс попытался увернуться. Схватил нож, лежавший на каменном валуне рядом с телом мальчика.

– Не делай ничего, что могло бы навредить тебе. Ты… – Он закашлялся. Полетевшие во все стороны у него изо рта куски печени и кровь попали в лицо Ильмари.

Урс попятился. Выпустил из рук печень и схватился за горло. Он по-прежнему угрожал Ильмари ножом, но левая рука, в которой он держал оружие, дрожала. Глаза повелителя мертвых начали вываливаться из орбит. Лицо покраснело. Он закашлялся, его стошнило. Затем он рухнул на колени.

Ильмари просто стоял и смотрел, а по всему телу его разливалось глубокое удовлетворение оттого, что это чудовище в конце концов погибнет из-за маленького мальчика, тело которого он осквернил. Он подумал о том, как завернет Урса в саван, а затем проткнет ему нос большой иглой.

Толстяка все тошнило и тошнило. Внезапно он затих. Перед Урсом на полу лежал окровавленный комок. Мужчина жадно и глубоко вздохнул, а затем поднял голову.

– Ты бы просто стоял и смотрел, – с трудом переводя дух, произнес он, поднимаясь. – Просто дал бы мне подохнуть. Мне, своему благодетелю! Мне, который принял тебя. Который посадил тебя за свой стол. Ты уйдешь, Ильмари. Но не своими ногами. Я сам утоплю тебя в Белой пасти!

– Ты допускаешь ошибку. – Ильмари спокойно смотрел на него.

Урс двигался тяжело. Он был правшой. Маловероятно, что он сумеет застать его врасплох.

– Я выше тебя, вешу вдвое больше, у меня есть нож. Не уверен, что я совершаю ошибку. Моей единственной ошибкой было то, что я впустил тебя сюда и доверился тебе.

До него было еще два шага. Ильмари, слегка поворачиваясь, обходил его слева. Нож скользнул в пустоту. Тяжело сопя, Урс обернулся.

Наемный убийца перенес корпус в сторону. Клинок вновь пронесся мимо. Урс попытался повалить его на пол своей потной тушей. Быстрый шаг назад – и вот уже Ильмари за пределами его досягаемости. Он не знал, что делать. Разоружить Урса и вогнать ему в живот собственный клинок – это не тяжело. Но потом… Что будет, если он убьет повелителя мертвых? Заинтересует ли кого-нибудь то, что делал Урс? Вряд ли. Следует постараться заключить с толстяком перемирие.

– Может быть, мы все же поговорим?

Урс выругался и, издав дикий клич, бросился на него, словно раненый зверь.

Наемный убийца танцующим шагом легко ушел в сторону. Что ж, можно поиграть и в такую игру, пока Урс не выдохнется и не свалится на пол. Резкая попытка Урса схватить его за горло не стала неожиданностью. Ни один из наносимых толстяком ударов не был для него неожиданностью. Ильмари опустился на колени, и бронзовый нож вспорол воздух в десяти дюймах над ним.

Урс тяжело дышал.

– Стой смирно! – запыхавшись, выдавил он из себя. – Сражайся как мужчина!

Убийца решил сделать так, чтобы между ним и Урсом оказался большой валун.

Толстяк застонал, пошел за ним, но Ильмари с легкостью держал между ними расстояние в ширину стола.

– Тебе отсюда не выйти, – сопел Урс. По лицу его ручьями катился пот.

Эти слова задели Ильмари. Он притворился, будто хочет уйти влево, чтобы потом броситься вправо в сторону двери, но на этот раз Урс не попался на его уловку. Он прыгнул к двери. Он успеет туда прежде него!

– Я тебя поймал! – ликующим тоном воскликнул толстяк и поднял руки. А затем опрокинулся навзничь, словно сраженный ударом гигантского кулака. Что-то темное взлетело в воздух. Он наступил на кусок печени, которую не так давно изверг из себя. Его голова с силой ударилась о край каменного валуна. Ильмари показалось, что он услышал хруст, а затем повелитель мертвых затих на полу, вытянув конечности.

Движение в дверях заставило наемного убийцу обернуться. Там стояла обмывальщица. Казалось, гибель Урса не расстроила ее. Она вошла в комнату, опустилась на колени рядом с толстяком и положила узкую ладонь ему на грудь, словно проверяя сердцебиение.

Ильмари задумался, что ему делать теперь. Убить и ее тоже? Как объяснить смерть повелителя мертвых в этом доме? Урс утверждал, что раньше был Хранителем света. Но можно ли выполнять эти обязанности, не имея статуса жреца? И как поступят теперь другие священнослужители? Или Урс просто врал? Были ли у него вообще друзья?

Вопросы, сплошные вопросы. Обычно Ильмари очень тщательно готовился к убийствам. Изучал жертву, узнавал про нее все, что можно было узнать: привычки, любимые блюда, ходит ли этот человек к шлюхам или скорее ханжа. Он ненавидел импровизацию. Если делать что-то без заранее обдуманного плана, то ни к чему хорошему это не приведет.

Обмывальщица принесла из угла комнаты кувшин и стала лить Урсу в рот прозрачную жидкость. Самогон! А затем показала на винтовую лестницу.

– Он пил и упал?

Не дожидаясь ответа, она улыбнулась. Они вместе оттащили труп к подножию лестницы. Ильмари взял на себя обязанность положить его так, чтобы казалось, будто тот, выпивши, запутался в своих собственных ногах.

Обмывальщица указала пальцем наверх, а затем махнула рукой, показывая, как кто-то тащит повозку.

– Ты имеешь в виду, что лучше, если меня здесь не будет, когда его найдут? – Мужчина колебался. Так он полностью утратит контроль над ситуацией. Однако впервые с тех пор, как он встретился с этой женщиной, она казалась уверенной в себе. А еще в глазах у нее было такое выражение… Она знала, что делает! Лучше пусть она пойдет и попытается объяснить там кому-то, что с Урсом случилась беда.

Ткнув указательным пальцем себе в грудь, она затем приложила его к губам. Обещание молчать…

Внезапно она взяла Ильвари за левую руку, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Когда он попытался ответить ей, женщина открыла рот. У нее был вырезан язык, во рту остался лишь куцый огрызок.

– Кто это сделал?

Женщина показала на Урса, а потом принялась делать жевательные движения челюстями.

– Он съел твой язык?

Женщина кивнула.

Ильмари стало дурно. Он поспешно стал подниматься по лестнице. Ему хотелось поскорее убраться из этого города. Вернуться к одиночеству бесконечных туннелей. Назад, к длинным переходам, в которых его сопровождали только умершие, а безумие живых людей через некоторое время начинало казаться дурным сном. «Я уничтожу эти города, – поклялся он себе. – Не должны люди жить здесь. Великая богиня только играет с ними! И совсем не защищает!»