Текст книги "Небеса в огне. Том 1"

Ожившая тьма

Олег остановился на верхней ступеньке лестницы и умоляюще поглядел на нее. За их спинами, приглушаемый стенами, слышался шум битвы. Кветцалли знала, что Олег навеки потеряет лицо, если, будучи капитаном, не примет участия в сражении.

– Можешь идти, – решительно произнесла она. Остаток пути она пройдет одна. Женщина знала, что нужно уходить отсюда. Она чувствовала явившееся во дворец зло. С такой же отчетливостью она ощущала его только у кровавого озера.

– Иди! – снова сказала она.

Олег улыбнулся, в его улыбке сквозило облегчение.

– Спасибо.

Ваня заворочался у нее на руках. Голова малыша покоилась на ее груди. Кветцалли поддерживала ребенка левой рукой. – Принеси мне отрезанную голову одного из наших врагов, если хочешь поблагодарить меня.

На миг он растерялся.

– Завтра у подножия вашего трона будет лежать целая дюжина отрубленных голов, – наконец решительно произнес он, коротко кивнул и торопливым шагом бросился прочь.

Кветцалли окинула взглядом туннель. Вверх по винтовой лестнице поднимался свет. Она слышала, как там, внизу, от каменных стен эхом отражаются шаги. По всей видимости, этим путем бегства из дворца решили воспользоваться и другие. С гулко бьющимся сердцем она начала спуск. Кто же напал на дворец? Не связано ли это нападение со странным собирателем облаков? Завтрашний день принесет ответы. Сейчас главное Ваня.

Узкая винтовая лестница входила прямо в туннель. Он был с куполообразным сводом и достаточно широкий, чтобы по нему могла проехать боевая колесница. Женщина невольно усмехнулась. Такие мысли нужно держать при себе, не то Володи решит это испробовать.

В нишах стен на небольшом расстоянии друг от друга стояли масляные лампы, от которых исходил приятный теплый свет. Кветцалли увидела приближавшуюся к ней седую старуху со стороны двора. Может быть, это Даша? Она подметала большой чертог и следила за тем, чтобы в жаровнях никогда не угасали угли. Правительница помнила, что служанка носит подбитые гвоздями сандалии, как у воина. Отсюда и шарканье на мощеном полу туннеля. Нужно предупредить Дашу. Но если позвать ее, проснется Ваня… Нужно подождать, пока старуха подойдет ближе.

Внезапно похолодало. Если несколько мгновений назад стояла приятная прохлада, то теперь со двора по туннелю дул ледяной сквозняк. Пронизывающий, словно северный ветер, носившийся среди зимы над замерзшей страной ее мужа. Ваня зашевелился у нее на руках. Посапывая, он пытался устроиться в ложбинке между ее грудей.

Внезапно Кветцалли увидела, что огни в конце туннеля исчезли. Но их погасил не сквозняк. В коридор проникла ожившая тьма. Кветцалли словно парализовало от ужаса. Она хотела развернуться и убежать, однако ноги перестали повиноваться. Вихри тьмы, втекавшие в туннель и постепенно приближавшиеся к ним, были похожи на капающую в воду кровь. Они тянулись к огням в нишах, душили их и, казалось, выпивали даже свет тех огоньков пламени, до которых еще не добрались.

Даша вскрикнула. Тьма почти нагнала ее. Старая служанка побежала. Ее шаги в пустом туннеле отскакивали гулким эхом от стен. Она шла навстречу Кветцалли! По всей видимости, враги нашли вход в туннель.

А вот и на лестнице за ней кто-то появился. Как и она, этот кто-то пытался бежать из длинного дома. Сердце жрицы охватила паника.

– Папа? – сонно заморгал Ваня.

Нужно спасти его! Она… В туннеле прозвучал еще один крик. Полный ужаса и боли… Звук шагов стих. Затем послышался какой– то другой шорох. Негромкий, мелодичный. Похожий на звон маленьких колокольчиков.

– Папа? – расплакался Ваня.

Предсмертный крик стих. Кветцалли развернулась и побежала. Прочь от черноты! В затылок впивался ледяной холод. Ее длинное платье узкого кроя мешало бежать. Она двигалась слишком медленно, а Ваня плакал все громче.

– Тихо! – Гася огонек за огоньком, тьма все быстрее и быстрее входила в туннель. – Прошу, сокровище мое… тихо! Оно не должно найти нас!

Женщина не знала, что именно ее преследует, идя за ней по пятам, но оно убивало. Даша умолкла. Не слышно было даже тихого хрипа. Зато звук колокольчиков неумолимо приближался. Конечно же, Ваня плакать не перестал. Кветцалли зажала ему рот и нос свободной рукой. Задушила все звуки. Ее шаги – она была боса – были практически бесшумны. Вот только практически – это недостаточно.

Темнота окружила ее со всех сторон. Казалось, кто-то лишил ее зрения. Кветцалли перестала видеть. Сделав два шага, она уперлась плечом в стену. Потеряла ориентир, а ведь нужно было просто идти прямо. Ваня извивался у нее в руках. Маленькие ножки колотили ее в живот.

«Ни звука», – думала она. То, что к ним приближалось, наверняка тоже ничего не видит. Если вести себя достаточно тихо, этот кошмар, спешащий по туннелю и сопровождаемый звуком колокольчиков, не найдет их. Женщина присела, склонилась над Ваней, защищая его. Они не должны отнять его! Что будет с ней, уже все равно. Главное – спасти сына. Она окружила его, крепко обняла, и малыш словно оказался в коконе живой плоти. Кветцалли затаила дыхание. Ни звука. Она по-прежнему прижимала руку к крохотному личику Вани. Ни звука! Только так они смогут выжить!

Сеть сжимается

Валариэлль почувствовала, что мир сопротивляется ей все сильнее и сильнее. Сплетенное ею заклинание противоречило порядку вещей. Ничто не могло гасить свет так же, как та тьма, которой она дышала. Она порождала тьму, выдыхала ее. Источала ее. Насмехалась над мироустройством и наслаждалась этим. Магическая паутина восставала против этого, пыталась запечатать источник дисбаланса.

Эльфийка отстала, остальные не ждали ее. Она знала, что Бидайн вернулась только ради того, чтобы спасти Асфахаля. Ради остальных она не стала бы делать этого. Волшебница не любила Бидайн. Мерзкий запах, окружавший ее. Ее манеру считать себя избранницей Золотого. Она ничуть не лучше! Впрочем, сбить ее с намеченного пути было невозможно, и это, пожалуй, было единственным качеством, которое ценила в ней Валариэлль.

Если она прервала выполнение миссии, то, вероятно, по исключительной причине. Что она узнала во дворце? Вспышки света все настойчивее вгрызались ей в голову. Валариэлль закрыла Незримое око. Нужно ориентироваться только по звону колокольчиков.

Кожу обжигало. Головная боль не утихала. Ей казалось, будто что-то тянет ее в разные стороны. Магическая сеть обнаружила ее! Эльфийка вздрогнула. Она знала, что случилось с Бидайн. Знала о существовании неизгладимого узора шрамов, покрывшего ее кожу, спрятанного под человеческой кожей, которую она надевала и которая, несмотря на все ее искусство, медленно гнила прямо на ней.

Валариэлль не хотела кончить точно так же! Она не испытывала извращенной радости от убийства. То, что она делала здесь, эльфийка делала лишь по одной причине. Она крала свет у своих жертв. Энергию, соединявшую их с паутиной, которая оплела весь мир. Она использовала этот свет вместо щита между собой и силой, пытавшейся восстановить миропорядок. Паутина между мирами не была живой, но тем не менее реагировала на всякого, кто ставил себя выше законов природы.

В коридоре кто-то был. Прямо перед ней. Она слышала учащенное дыхание. А потом этот кто-то, глубоко вдохнув, замер, но, казалось, больше терпеть не мог. Слева от нее. На полу. Кто-то сидел на полу.

Валариэлль прошептала слово силы, чтобы приготовиться и похитить еще один свет. Подняла меч. На миг задумалась, не открыть ли Незримое око, чтобы увидеть переплетение линий, окружающее всякое живое существо, но испугалась боли. Как и все остальные, она тоже не могла видеть в созданной ею самой темноте. Занося меч, она вынуждена была полностью полагаться на свои инстинкты. Эльфийка сделала еще один шаг, а затем взмахнула клинком. В то же мгновение раздался крик. Чья-то рука обхватила ее лодыжку. Бессильная рука.

Валариэлль разозлилась на себя за плохо нацеленный удар, извлекла клинок и нанесла удар туда, где предполагала встретить грудную клетку. Вместе с тем она потянулась к разрывающимся связям дитя человеческого, таившимся в магическом мире. На ее пути попалась женщина. Ее жертва корчилась на полу. Съежилась. Валариэлль вонзила клинок глубже в тело. Сопротивление ослабло. Она почувствовала жар, когда направила угасающую жизненную силу на магическую сеть.

– Скорее! – раздался голос Бидайн, эхом прокатившись по пустому туннелю, рассыпаясь на осколки.

Валариэлль вытащила меч из тела и снова пошла за колокольчиками. Жар больше не оставлял ее. Он обжигал. Казалось, он без усилий проникал под одежду. Эльфийка снова вспомнила истории, которые рассказывали о Бидайн. В ее тело навеки впечатался мелкий узор из завитков. Повсюду! Ни одно заклинание не было способно стереть шрамы. Ни одна трава, ни одна настойка. Нет, ей не хотелось, чтобы все закончилось вот так. Они в туннеле. За ними не идут враги! Им больше не нужна призванная ею тьма. Она прекратила заклинание и открыла глаза.

Тут же вспыхнул свет масляных ламп. После исчезновения абсолютной тьмы маленькие язычки пламени показались эльфийке почти ослепительными. Ее спутники уже добежали до выхода из туннеля. За широко распахнутой деревянной дверью виднелось усеянное звездами ночное небо.

На этот раз четверо ждали ее. Между стеной дворца и низкими домиками, выкрашенными в белый цвет, вился широкий пустой переулок.

– Сюда! – приказала Бидайн, указывая на север.

Со стороны дворца доносились звуки рогов и крики раненых. Валариэлль почувствовала, что за ними наблюдают. Из-за ставен выглядывали дети человеческие, но ничего предпринять не осмеливались. Во всех домах вдоль улицы погасили огни.

Вскоре переулок влился в широкую улицу, по обе стороны от которой лежали руины. Повсюду возвышались горы разбитого кирпича. Среди них стояли палатки и были натянуты тенты. Пахло пряностями и пылью. Бидайн снова указала им путь, повела их круто вверх дальше по улице, на расположенную выше террасу, где стояли небесно-голубые дома с лунно-желтыми куполообразными крышами.

За невысокой стеной она увидела худощавого парня, на плечах у которого лежали длинные палки, с которых свисали убитые освежеванные крысы. Он перешептывался с торговцем водой, через всю грудь которого проходила кожаная перевязь с глиняными кружками. Валариэлль охватило чувство непосредственной опасности. Но эльфийка понимала, что она не могла исходить от этих жалких людишек! Валариэлль оглянулась назад. Дворцовая стража все еще не поняла, что они бежали через туннель. Все в порядке.

– Что такое? – накинулась на нее Бидайн, заметившая, что она снова отстала.

Валариэлль отмахнулась:

– Все в порядке, мы…

– Там! – вдруг крикнул Лемуэль и указал на небо.

Странный собиратель облаков бил крыльями. Его щупальца кружились в воздухе и колотили по веревкам, с помощью которых был пришвартован к якорной башне принесенный им корабль.

– Он за нами, – негромко пробормотала Валариэлль.

– Чушь! – решительно возразила Кира. – Им не интересно то, что движется по земле.

– Он уже дважды атаковал нас этой ночью, – напомнила спутнице Бидайн. – Скорее! Там, наверху, где обрушились дома на обеих сторонах улицы, нас заберут орлы.

– Не будем ждать! – решил Лемуэль и вынул из-за пояса серебряный свисток. Несмотря на то что он дул изо всех сил, Валариэлль не услышала ни звука.

Когтистые щупальца собирателя облаков перерезали последний канат. Взмахнув крыльями, бестия скользнула в их сторону.

– Смотрите!

На фоне меньшей из двух лун показались силуэты орлов. Их было шесть! Оба орла, которые остались в джунглях рядом с городом, в качестве резерва, присоединились к небольшой стае, чтобы заменить Крепколапа.

Собиратель облаков тоже быстро сбрасывал высоту. Его щупальца яростно колотили воздух, словно это существо с нетерпением ждало возможности разделаться с ними.

Орлы летели прямо вдоль крутой улицы. Они скользили чуть выше, чем в двух шагах над мостовой, сжимая в когтях обмотанные лозой кольца.

В руинах что-то шелохнулось. Из гор мусора и палаток стали выползать люди. Они смотрели на орлов.

– Это демоны! – крикнул кто-то.

В следующее мгновение на птиц обрушился град камней. Валариэлль побежала что было сил. В спину ей угодил камень. Вокруг них на гранитную мостовую, раскалываясь, падали кирпичи.

Кира была первой, кто сумел ухватиться за кольцо, обмотанное ивовыми прутьями. Ее рывком унесли в небо.

Валариэлль прыгнула, вытянув руки. Ее рука сомкнулась на коже, и в тот же миг луны-близнецы закрыла огромная тень. Их нагнал собиратель облаков.

Без дыхания

Кветцалли прислушалась к удаляющемуся звону колокольчиков. Внезапно вернулся свет. Словно по мановению руки вновь загорелись масляные лампы. Демоны исчезли. Облегченно вздохнув, женщина убрала руку ото рта Вани.

– Они ушли, маленький принц, – прошептала она. – Все будет хорошо.

Кветцалли села. Всего в трех шагах от них, там, где соединялась с туннелем лестница, по которой они спустились, в луже крови лежала служанка. Кветцалли не помнила ее имени. Она была молода, грудь ее едва начала наливаться. Она всегда обслуживала дальний край праздничного стола в пиршественном чертоге.

А Ваня словно уснул. Он лежал на руках у Кветцалли совсем тихо. Она прижала мальчика к себе, погладила по голове… Его большие синие глаза неподвижно смотрели на нее.

– Ваня? – Кветцалли взъерошила его волосы. Малыш не шелохнулся. – Ваня!

Сердце пропустило удар. Неужели она слишком сильно зажала ему ладонью рот? Неужели он не мог дышать?

Положив мальчика на пол, она прислушалась к сердцу. Оно не билось.

– Нет! – закричала она. – Боги! Нет!

Надавливая на грудь мальчика, она склонилась над ним, изо всех сил вдохнула воздух ему в рот.

– Дыши! – заклинала она сына, с трудом переводя дух и снова надавливая на маленькую грудь. – Дыши!

Тоненькая струйка слюны потекла из уголка губ. Затрепетали веки.

– Прошу вас, боги, оставьте его мне! – в отчаянии взмолилась женщина. – Возьмите мою жизнь, не забирайте его!

Ваня снова заморгал, но глаза его оставались неподвижны, он смотрел прямо перед собой, словно рассматривал что-то на потолке туннеля. Сердцебиение ощущалось отчетливо.

Чувствуя бесконечное облегчение, Кветцалли прижала его к себе.

– Все хорошо, сокровище мое. Все хорошо!

Она представила собственную мать, которая всегда была холодна и неприступна по отношению к ней. Кветцалли не помнила, чтобы та хоть раз брала ее на руки, утешала. Даже в ту ночь, когда она обмотала язык побегом с шипами, чтобы даровать богам свою боль. Тогда она не пролила ни слезинки. Лишь трое из почти сотни девочек сумели сделать это. Тем самым она доказала, что однажды будет достойна носить регалии верховной жрицы. Когда она вернулась в дом матери, язык у нее воспалился. Тело пылало в лихорадке несколько дней, она чуть не задохнулась из-за распухшего языка. Целитель, служивший ее семье, хотел вырезать ей язык, а мать просто слушала его и согласно кивала. Она не была на ее стороне, на стороне собственной дочери. Ее мать была убеждена, что нельзя проявлять любовь к тем, кого любишь сильнее всего, поскольку боги забирают их в первую очередь.

Именно отец спас ее от ножа целителя, но не потому, что был добрым человеком. Без языка она не смогла бы стать священнослужительницей высокого ранга.

– Глупости, правда, Ваня? Боги не крадут то, что любишь. – Малыш лежал спокойно у нее на руках, не брыкался, не пытался высвободиться, как обычно. Он устал.

Кветцалли поежилась. Казалось, частичка холода, пришедшего вместе с тьмой, осталась в почерневших от копоти стенах. Женщина поднялась и направилась к концу туннеля, который должен был вывести ее во двор дворца. Кветцалли изо всех сил сдерживалась, чтобы не побежать. В этих стенах затаилась беда. Она поклялась себе никогда больше не входить в этот туннель.

По пути она прошла мимо Даши. Старая служанка лежала на полу лицом вниз. Удар угодил ей в спину, раздробил несколько ребер. Часть легких вывалилась из раны и висела, словно тряпка на грязном теле. Кветцалли закрыла Ване глаза рукой. «Он слишком мал, чтобы понимать, но все же, – подумала она, – лучше ему пока вообще не видеть подобных вещей». Мертвые воины – да, но зарубленные женщины? Ни за что. Он станет воином, как его отец. Но не убийцей! Володи – хороший человек, он честен, как никто другой.

Во рту у Кветцалли пересохло, когда она вышла из туннеля. Все громче слышались стоны и жалобы раненых. Она негромко вознесла молитву Пернатому змею, чтобы смерть не пересекла пути Володи. Стоило женщине выйти из-за угла каменной террасы, на которой стоял пиршественный чертог, как перед глазами ее открылась жуткая картина. Весь широкий двор был усеян мертвыми и ранеными. Их было не меньше тридцати. Как демоны могли натворить такое? В воздухе пахло кровью. Запах, слишком хорошо знакомый ей как жрице Цапоте.

Ей было двенадцать, когда она впервые встала рядом со жрецом, чтобы наблюдать, как мужчине вырежут сердце из груди. Четырнадцать – когда она впервые сделала это самостоятельно.

Среди мертвецов лежал труп огромной птицы. Весь глиняный пол был усеян стрелами. Густо, как на поле сражения, где встретились два войска. Среди убитых стояли на коленях воины. Кто-то позвал целителей. Она заметила Юрия, лейб-медика, когда-то служившего бессмертному Ивару. Опустившись на колени, он склонился над двумя мужчинами, лежавшими чуть поодаль от других погибших. Одним из них был незнакомец. Удар меча разделил его лицо пополам. Второго закрывал собой Юрий. Увидев, что она идет к нему, врач замахал руками:

– Не нужно нести сюда ребенка! Сегодня это место полно духов. Держите его при себе! Уходите! Скорее!

Седой целитель не любил ее. Он хотел быть один рядом с Володи, чтобы вернуть свое место при дворе, утраченное со смертью Ивара.

– Пусти меня к мужу, – ледяным голосом заявила она.

Юрий отошел в сторону.

– Слыхал я, будто однажды вы хотели вырезать сердце бессмертному Володи, ведьма. Кажется, сейчас вас опередили.

Правитель Друси лежал на земле. Весь его камзол был залит кровью. Грудь пересекала широкая глубокая рана.

– Наш правитель еще сражается, – торжественно произнес Юрий. – Вы все знаете, что он сильный мужчина. Но не думаю, что он доживет до утра.

Сталь на сталь

Бидайн едва не выпустила ивовое кольцо, когда Солнцелов наклонился влево и внешними маховыми перьями коснулся парапета плоской крыши, чтобы затем сильными взмахами крыльев снова набрать высоту. Он летел прямо навстречу этому клубку щупалец!

– Это не черви, которых можно съесть! – крикнула Бидайн, прекрасно осознавая, что гигантский орел не понимает ее. Он мог воспринимать ее чувства, они нравились друг другу, но слова не играли никакой роли в заключенном ими союзе.

Солнцелов действительно перешел в атаку. «Вот же воробей-переросток», – в отчаянии подумала Бидайн. Птица увернулась от боевого щупальца, летевшего прямо на них, и клювом нанесла удар по мягкой плоти. В лицо Бидайн брызнула кровь. Остальные орлы направлялись к широкой площади с Золотыми вратами. К той звезде альвов, которая была открыта день и ночь, пропуская бесконечные караваны, отправлявшиеся в Нангог, чтобы затем вернуться обратно на Дайю груженными сокровищами нового мира.

Может быть, Солнцелов пытается отвлечь собирателя облаков от остальных орлов своей стаи? Решил принести себя в жертву, чтобы смогли уйти его братья и сестры? Бидайн выругалась себе под нос. Отличная идея! Так она подохнет вместе с Солнцеловом.

Мужественно маневрируя, орел носился между щупальцами, затем вдруг сложил крылья и камнем рухнул вниз. Краем глаза эльфийка увидела, как в разные стороны полетели перья. В орла Лемуэля попали, но он все еще держался в воздухе.

Просто невероятно, насколько ловок этот измененный собиратель облаков, невзирая на свой рост. Наверняка орлы быстрее его, но это огромное чудовище догадалось, куда они направляются, и полетело к площади караванов. Оно отрезало им путь к отступлению своими извивающимися щупальцами.

А снизу собирателя облаков подбадривали тысячи голосов. Когда ее орел закончил пикирующий полет и снова взмыл вверх, Бидайн увидела что-то серебряное в толпе вьючных животных и детей человеческих. Там, внизу, был один из новых, крылатых львов. Вообще-то он должен был держать открытыми ворота, но сейчас запрокинул голову и смотрел на них. Он мог вмешаться в сражение в любой момент. Нужно вывести отсюда свой отряд! Золотой должен узнать о льде мечты!

Бидайн прошептала слово силы. Потянулась к магической сети, зная, какую цену заплатит за это. Солнцелов издал боевой клич и снова попытался схватить щупальце. Чародейка изо всех сил старалась совладать со взбунтовавшимся желудком. Подтянув ноги, эльфийка увидела, как прямо под ней просвистело попытавшееся нанести удар щупальце.

Главное – не терять концентрацию! Она плела заклинание, знакомое ей, как ни одно другое, и тут же почувствовала реакцию магической паутины. Она помнила ее! Именно здесь, на площади перед Золотыми вратами, она уже однажды делала это. Все вокруг замедлилось. Лениво взмахивал крыльями Солнцелов. Щупальца собирателя облаков двигались плавно, подобно водорослям в слабом прибое. Бидайн изменила заклинание, расширила его. Сначала перебросила его на Солнцелова, оттуда – к Кире и Асфахалю. Последней – к Валариэлль.

Ее спутники тут же все поняли и воспользовались неожиданной возможностью. Их орлы молниеносно понеслись к Золотым вратам, украшенным вставленными в них статуями богов. Ущерб, нанесенный статуям великим землетрясением, все еще не был полностью устранен. «На Золотом городе остались шрамы, которые нанесла ему я», – обуреваемая гордостью, подумала Бидайн. Она присутствовала при том, как шевельнулась Нангог. Она помогала нарушить вечный покой спящей богини, хотя великанша все еще толком не пробудилась.

Бидайн влила в заклинание больше силы. Почувствовала, как сеть потянулась к ней, но несколько мгновений еще оставалось. Она раскачивалась на ивовом кольце, пока ее ноги не обхватили шею Солнцелова. Проворно ухватившись по бокам за оперение орла, она перевернулась и прижалась ближе к шее птицы и ее спине.

– Давайте прольем кровь!

Собиратель облаков разрушил все их планы на эту ночь. Пусть почувствует, что значит бросать им вызов. Обнажив свой меч, она перерезала щупальце толщиной в ногу, заканчивавшееся костяным когтем.

Солнцелов наслаждался, совершая головокружительные маневры между щупальцами. Бидайн чуть не упала с его спины. Левой рукой она ухватилась за густое оперение, а правой принялась отрубать другие щупальца.

Внезапно она почувствовала, как какая-то другая сила потянулась к магической сети. Серебряный лев взмыл в воздух рядом с порталом. Он тоже умел изменять ход времени.

Широко раскрыв пасть, бестия летела им навстречу, и Бидайн с ужасом увидела, как расплываются контуры крылатого льва. Он был быстрее нее. В нос ей ударила вонь тлеющих перьев. Сеть сжималась вокруг Солнцелова. Нужно защитить его! Эльфийка решительно соскочила со спины орла. Выпустила его из заклинания, так же как и своих спутников, которые бежали через врата между мирами, а затем собрала всю свою силу в кулак, чтобы выстоять в дуэли со львом. Контуры серебряной твари снова приобрели четкость, и он стал медленнее взмахивать крыльями. Она превзошла его! Вытянув меч, она бросилась прямо навстречу его открытой пасти.

Удар был смертельным. Ее меч разрубил верхнюю челюсть льва. Металл со скрежетом разошелся. Глубоко в голове механического существа она увидела, как среди шестеренок и многочисленных деталей блеснуло что-то зеленое. Бидайн почувствовала, что именно это и есть тот источник силы, который питает противоестественное существование металлической бестии.

Разогнутая сталь поцарапала ей предплечье, и волшебнице тут же показалось, что она горит. Магическая сеть поймала ее! От одежды повалил дым. Она закричала. Сунула руку внутрь раскроенной головы льва. Острый металл резал ей пальцы, пока она не сумела ухватиться за что-то, похожее на скобу. Левой рукой эльфийка вытащила меч из металла, а затем, снова вскрикнув, оборвала заклинание. Серебряный лев еще несколько раз взмахнул широкими крыльями. А потом они застыли. Под ними свистел ветер, когда металлический зверь, кружась по широкой спирали, стал падать вниз.

Людей, стоявших на площади, охватила паника. Щупальца, отрезанные Бидайн, падали на носильщиков, воинов и проводников караванов. Они поняли, что огромный серебряный лев тоже упадет прямо на них, и ринулись во все стороны. Однако площадь была слишком забита людьми. Мулы вырвались и безжалостно топтали все, что попадалось им на пути. Рабы бросали тюки, которые несли на спине, но большинству бежать было некуда. Они дрались друг с другом, не обращая внимания на тех, кто оказался на земле. Эльфийка видела, как воины в белых одеждах собрались вокруг какого-то худощавого купца, прижимавшего к себе маленькую девочку. Жеребец, в боку которого торчало сломанное копье, с неожиданной силой рванулся вперед, сминая все на своем пути. Купец и девочка исчезли под его сильным телом.

В течение одного мгновения Бидайн увидела сотню трагедий, при этом она прекрасно понимала, что ее собственная сейчас тоже станет частью общей драмы. У эльфийки уже не оставалось сил на плетение следующего заклинания. И бежать от головы падающего льва было некуда. Оставалось лишь разжать руки, чтобы падать одной в колышущуюся толпу, или рухнуть туда вместе со львом.

Крылья механического существа заклинило, и они торчали в разные стороны от его тела. Они разрежут толпу подобно огромным мечам.

Бидайн улыбнулась. Эту ночь дети человеческие будут помнить еще долго. Она не отпустит. Эльфийка решила погибнуть вместе с серебряным львом.

Удар пришелся прямо ей в спину, и она ощутила резкую боль под лопаткой. В следующее мгновение ее подняли вверх и снова понесли в сторону звезды альвов. Бидайн запрокинула голову. По спине текла кровь. Широкие коричневые крылья закрывали ночное небо.

– Солнцелов, – прошептала она, изо всех сил пытаясь сохранить ясность сознания.

Орел издал боевой клич, насмехаясь над детьми человеческими. Мимо него пронеслись одиночные стрелы, когда он вошел во тьму магических врат.

Веки Бидайн тяжелели. Нельзя терять сознание. Пока еще нельзя! Ей нужно помочь Солнцелову найти путь в паутине золотых троп.