Книга: История западной философии. Том 2 - Бертран Рассел

Тем не менее, книга не лишена и недостатков. Рассел очень ясно дает понять, что он думает о каждом упомянутом философе, и несложно понять, кто ему нравится, а кто нет.

Вторую часть (Католическая философия) можно смело пропустить за ненадобностью. Главу, в которой написана чушь про Ницше лучше тоже пропустить.

Это не та книга, которая требует обширных познаний в философии, читается легко. Подойдёт для тех, кто интересуется философией, но не знает с чего начать.

7 «Где Фейербах?» из 10.

"История западной философии" - серьезная тренировка для ума. Глаза всматриваются в текст, мозг пытается выхватить из него общий смысл и соотнести логику суждения и выводы. В голове рождается мысль, и роды эти отнюдь не легкие. Возникает ясное ощущение, как электрические импульсы разгоняются от нейрона к нейрону, как нарастает этот вихрь в голове; и вот внутри этого смерча лежит заветное сокровище - мудрость. Оказывается, в голове не пусто, под черепной коробкой таится что-то великое - ты чувствуешь, и чувство это приятное. У мозга, как известно, нет нервных окончаний, зато, видимо, они есть у того самого метафизического ума. Да, книга дает право почувствовать себя умным.

Парадокс "Истории западной философии" в том, что книга одновременно легкая и сложная. Рассел - публицист, и его труд служит цели популяризации философии, поэтому стиль текста достаточно дружелюбный. Автор позволяет себе выражать свое отношение к тому или иному тезису, иногда весьма остроязычно:

Мне неприятен Ницше потому, что ему нравится созерцать страдание, потому, что он возвысил тщеславие в степень долга, потому, что люди, которыми он больше всего восхищался, – завоеватели, прославившиеся умением лишать людей жизни. Но я думаю, что решающий аргумент против философии Ницше, как и против всякой неприятной, но внутренне непротиворечивой этики, лежит не в области фактов, но в области эмоций. Ницше презирает всеобщую любовь, а я считаю ее движущей силой всего, чего я желаю для мира. У последователей Ницше были свои удачи, но мы можем надеяться, что им скоро придет конец.

В общем, книга вроде бы и написана несложно, насколько это возможно для философии. Но, с другой стороны, возникающие трудности при запоминании, воспроизведении и осмыслении прочитанного, во многом, - заслуга самого автора. Книге явно не хватает системности изложения, из-за чего она, несомненно, теряет. Структура глав очень рознится: в одной главе мы видим изложение хронологии, в другой - метафизику и логику, в третей - краткое изложение деятельности того или иного философа. Поэтому, например, тяжело бывает провести сравнение - чем метафизика одного философа отличается от метафизики другого. Можно (и нужно) отвечать на эти вопросы, самостоятельно, черпая информацию из других источников, но книга-то от этого не становится глубже или системнее. Мнение:

История западной философии, вульгарная, но репрезентативная книга. Джордж Стайнер

- лишь следствие путанной структуры. Для примера приведу часть оглавления: Глава VI. Эмпедокл Глава VII. Афины а отношении культуры Глава VIII. Анаксагор Глава IX. Атомисты Глава X. Протагор Еще пример. В главе XXVII об эпикурейцах Рассел строит повествование так: • сначала выводит взгляды Эпикура и приводит некоторые положения, • потом вдруг начинает рассказ о личности философа, • следом переходит к положениям самой доктрины, уже затронутые во взглядах Эпикура, • и только в конце главы раскрывает положение, о котором сказал вначале. И это не гений автора - у читателя нет шансов проследовать за Расселом от мысли к мысли. Это или очередная путаница, или просто некачественная редактура, которая превращает полотно текста в лоскутное одеяло.

Вторая сложность при прочтении возникает исключительно для меня и таких, как я - типичных гуманитариев. Дело в том, что Рассел - видный математик XX века, внесший существенный вклад в математическую логику, написав три тома «Principia Mathematica». Это трактат, в котором Рассел доказал соответствие принципов математики принципам логики и возможность определения математических понятий логическими терминами. Этот контекст надо иметь в виду. Любое доказательство или опровержение выстраиваются логически; самомоу Расселу, видимо, логические построения и умозаключения кажутся очень простыми, но не мне! Я слышал скрип своих зубов и звук бурлящего кипятка, доносившийся откуда-то изнутри моей головы. Ввиду манеры относиться к философии логически, Рассел негодует, что невозможно опровергнуть романтиков, так как они ничего не доказывают:

Старые доказательства были по крайней мере честными; если они правильные, то они доказывали свою точку зрения, если они неправильные, то для любой критики доступно доказать это. Но новая теология сердца отказывается от доказательства; она не может быть отвергнута, потому что она не претендует на доказательство своей точки зрения. ... если бы я выбирал между Фомой Аквинским и Руссо, я выбрал бы Фому Аквинского.

Такое же, но уже не столь острое, негодование возникает и относительно, скажем, диалектики Гегеля. Рассел привык мыслить аналитически и индуктивно, и именно с этим придется столкнуться читателю.

Рассел, будучи воинствующим атеистом, уважительно отзывается обо всех католических философах, за исключением некоторых пап. Он не осуждает взгляды отцов церкви или схоластов, не пытается опровергнуть существование Бога, переубедить читателя. В тексте нет ни намека на упрек или насмешку над "невежеством" верующего человека. Наоборот, автор очень внимательно разбирает логическую составляющую философского доказательства и Августина, и Фомы Аквинского, и многих других и находит их правильными с точки зрения целостности их теорий. Он понимает фигуру Бога, осознает, чем она была для самих философов, для истории, для философии. Рассел не хочет исключить теологическое из философии, потому что тогда истина становится неполной, а значит перестает быть истинной.

Философии социализма посвящено в книге очень мало текста. Марксу, например, только одна глава, об Энгельсе упоминается только как о знакомом Маркса, об Оуэне совсем вскользь. Для сравнения, Локку посвящено аж три главы, больше - только Платону и Аристотелю. Плюс есть главы о Беркли и Юме, много информации о Бентаме и Джеймсе Милле. Пропорционально количество доктрин либерализма несоразмерно больше социалистических. Возможно, Рассел и не хотел выходить за пределы предмета своего исследования в книге, но тогда почему он это делает, например, на многих страницах, излагающих социальную философии Локка?

Инсайт, который со мной случился только по завершении книги был следующим: это не учебник, а вполне себе нон-фикшн. Поэтому в книге мы находим именно мнение Бертрана Рассела, именно его историю философии, его акценты. Его мнение не является абсолютной истиной, и автор, в общем-то, не претендует:

Рецензенты иногда обвиняли меня в написании не настоящей истории, а предвзятом изложении событий, которые я сам выбрал. Но, с моей точки зрения, человек, не имеющий собственного мнения, не может написать интересную историю — если такой человек вообще существует. Б. Рассел "Автобиография"

История западной философии заканчивается на прагматизме и доктринах Дьюи. Что не удивительно - книга была издана в 1945 году, и многие направления философии еще либо не были открыты, либо только начали формироваться, либо еще не стали классическими. Или просто Рассел не увидел в них потенциала. Так, например, для меня было удивительно столкнуться с философией У. Джемса, но не встретить ни слова о З. Фрейде. Здесь нет ничего о структурализме, экзистенциализме, феноменологии или герменевтике.

Самая большая ценность в книге - ее исторический контекст. Рассел расставляет маяки в нужных местах так, что складывается нужное представление о влиянии того или иного философа на последующие события. Например,

В самом широком смысле мы можем сказать, что греческая философия вплоть до Аристотеля выражала умонастроение, свойственное городу-государству, что стоицизм более подходящ космополитическому деспотизму, что схоластическая философия есть интеллектуальное выражение церкви как организации, что философия со времен Декарта или, во всяком случае, со времен Локка, стремится воплощать предрассудки торгового класса и что марксизм и фашизм представляют собой философии, выражающие дух современного индустриального государства.

Драгоценности подобного рода встречаются, но их нужно отыскать. И, если вы их нашли, в вашем взгляде появится блеск, а в мыслях родится восторженная ясность - паззл сложился, перед вами открылась истина.

Я задавался вопросом, почему в последнее время так много появляется книг, если не основанных на доктринах стоицизма, то точно эксплуатирующих его основные постулаты. Смотрите: 1. Массимо Пильюччи - Как быть стоиком. Античная философия и современная жизнь 2. Уильям Ирвин - Радость жизни. Философия стоицизма для XXI века 3. Натта Мэттью Дж. Ван - Спокойствие. Стоицизм – путь мудреца 4. Жан Мари Гюйо - Стоицизм и христианство. Эпиктет, Марк Аврелий и Паскаль 5. Марк Аврелий , Луций Анней Сенека, Эпиктет - О стойкости мудреца. Сенека, Марк Аврелий, Эпиктет 6. Дональд Робертсон - Думай как римский император: стоическая философия Марка Аврелия 7. Марк Аврелий - Наедине с собой. Размышления . Это одно из изданий, Марка Аврелия очень много печатают. Почему стоики? Почему не киники? Ответ есть у Рассела. Стоицизм существовал в то время, когда умирала эпоха, когда Римская империя входила в пике своего скорого падения. В это время вполне приемлемым способом жить была тактика замкнуться на себе, закрыв глаза на сошедший с ума мир:

Мы не можем быть счастливыми, но мы можем быть хорошими; давайте же представим себе, что, пока мы добры, неважно, что мы несчастливы. Глава XXVII. Стоицизм

Не в таком ли мире мы живем сегодня, ни об этом ли нам говорит мода на стоицизм?

Завершаю. Можно сказать, что книга только дает представление о философии и делает это субъективно, с точки зрения одного автора. Если это знакомство вам пришлось по вкусу, вы захотите продолжить. У меня такое желание точно появилось и, по крайней мере, я заполнил существенный пробел в своем образовании - философия в университете прошла мимо меня. Не ждите от книги системных знаний, это - история одного рассказчика о предмете, искренне им любимом - мудрости.

но в основном интеллект есть несчастье человека, тогда как инстинкт в своем лучшем проявлении виден у муравьев, пчел и у Бергсона

Сколько бы я не пытался, у меня так и не получилось разглядеть ни надменности, ни каких-либо уничижительных ноток. Действительно, к концу текста можно встретить нечто наподобии:

Что касается меня, то я убежден, что в этом вопросе Джеймс частично прав и уже из-за одного этого достоин занять почетное место среди философов

Но подобные фрагменты единичны и уж точно могут быть умолимы, поскольку "глупость изреченная из уст мудреца неизбежно выше мудрости, звучащей из недр интеллектуальной пропасти". Да простят мне "апелляцию к авторитету", однако думается, что Рассел "вставлял ремарку" без "задней мысли" ;)

Во-вторых, восхищает широта заключений вкупе с блестящей эрудированностью. Автор энциклопедист с колоссальным багажом знаний и что важнее - с умением видеть параллели в многообразии исторических событий.  Гегель бы гордился! Мы получаем не просто поверхностное описание философских концепций, а их взаимопроникновение с социально-экономическими факторами, корелляцией на бытовавший традиционализм в каждом временном отрезке и как следствие - обрисовывание общей, единой картины. Ведь, как можно понять философию людей/времени вне общегосударственного контекста и локальные мировоззрения вне учета факторов вполне обыденных?

В-третьих, Рассел честолюбив и прям. Он смело говорит о тех вещах, кажущихся ему очевидными, размышляет над тем, что должно быть подвергнуто пристальному рассмотрению и не берется за то, в чем не уверен. Это благородная позиция, подкупающая своей искренностью.

Но в любую бочку с медом неизбежно прокрадывается ложка дегтя, хотя на мой вкус она получилась не столь большой. Итак, о минусах:

- Рассел не приводит разъяснений сложных филсофских понятий, что может оттолкнуть интересующихся темой новичков и даже любителей, далеких от филфака с их постоянным бытованием на слуху (к примеру - метафизика, субстанция, дух, диалектика и др.). Дело в том, что данные термины отличаются как в различные временные эпохи, так и от философа к философу, что является одной из претензий при наделении философии качествами науки. Нет единого терминологического аппарата. Таким образом, необходимо либо сидеть со словарем фил. понятий, либо поискать учебник наподобии "Философия" под ред. П.В. Алексеева и А.В. Панина., где, вначале раскрываются сущностные черты дисциплины, а уже после переходить к ее истории.

- Второй минус вытекает частично из первого, а именно не упоминаются важные понятийные тонкости внутри разъясняющихся фил. взглядов. Так, к примеру, не указан Апейрон Анаксимандра, Логос Гераклита, не упомянут случай с молоточками, с которого Пифагор начинает свою философию; гомеомерии Анаксагора и т.п. (описана только их сущность, но не приведено наименование).

- Пропущены многие фамилии, начиная с Зенона (элеата, приблеженного Парменида). Рассел иногда жертвует детальностью в сторону важности, порой субъективной (помним про интерпретацию!)

- Вытекает частично из п. 3 - очень плохо расписана глава про Скептиков и Киников, хотя первые составляли основную конкуренцию стоикам с весьма разгромными доводами. Расселу эти школы показались не столь важными, хотя тот же скептицизм возрождается в философии эмпириков.

- Поскольку я не являюсь интеллектуалом и философом, для меня язык изложения местами оказался весьма труден. Не могу согласиться, что книга написана увлекательно и тем более просто. Подглавы, вроде разъяснения Платоновского "Тэетета" ничуть не проще, чем сам диалог. Разумеется такие книги существуют для изучения, а не праздного пробегания глазами. Польза от прочтения выражается в количестве почерпнутого и отложившегося, а не добавления +1 книги к условному ознакомлению.

Из плюсов также хотелось бы отметить превосходно проллюстрированную античную историю и самое главное - предфилософскую традицию (Вакхический культ, Элевсинские мистерии и Орфизм), без которых  невозможно в полной мере понять онтологию досократиков, Пифагора, Платона и тем более всё христианство со Средними веками. Рассел умело и просто показал принцип античного дедуктивного метода и тот факт, как из него выводится вся христианская схоластика, а глава про того же Гераклита прекрасно иллюстрирует всю философию Марксизма и сразу становится ясно "откуда ноги растут".

В качестве заключения хочется отметить, что этот сборник наглядных исторических параллелей с философского ракурса может стать вашей настольной книгой на пути к базовой эрудиции. Он не лишен недостатков, однако несколько дополнительных условий помогают легко с ними примириться. В первую очередь, на мой взгляд, книга требует некоторой предподготовки и помимо названной мною выше, вводной, было бы кстати добавить "Что все это значит" Т. Нагеля. Это легко введет вас как в терминологическую, так и в понятийную базу, а также отразит наглядно все насущные и сложные фил. проблематики.

Второе, что нужно уяснить (если вы такой же дугодум, как и я), даже азы дисциплины не даются с наскока. Вы регулярно будете путаться в понятиях, забывать фамилии и их достижения, выпускать из виду мировоззренческие детали т.п. Это совершенно нормально. "История западной философии" требует тщательного исследования, пометок на полях, конспектов и хорошо, если удастся перечитать раза эдак 4-5 для более менее надежного закрепления материала. Поверьте, обретенное знание слаще любых прокрастинационных замещений.

И, пожалуй, третье. Упущенные Расселом фамилии можно дополнить такими учебниками, как "История философии" под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова, Д.В. Бугая или из знаменитого четырехтомника по истории философии под ред. Реале и Антисери. 

И помните, что философия, как завещал незабвенный Аристотель - "начинается с удивления!"

Нелегко писать о книге, в которой история философии неотрывно сплетена с личным взглядом автора.

Объективно книга дает хорошее представление об основных этапах развития истории западной философии, в ней просто и доступно изложены взгляды великих философов, многие из этих теорий Рассел подвергает критике. С одной стороны полезно видеть слабые места в знаменитых философских системах, с другой - как по мне, в книге слишком много личного, слишком прорывается субъективное отношение Б. Рассела к некоторым концепциям, и чем ближе к современности, тем больше внимания автор уделяет выражению личных предпочтений (в ущерб объективности).

Приятное отличие от других учебников по истории философии в том, что в этой книге есть краткие справки об исторических эпохах, в которых развивается та или иная идея, и прослеживается преемственность. В этом же и минус книги лично для меня - я люблю подмечать сходства и заимствования сама.

Ирония и критика Б. Рассела в первых 2/3 книги кажется даже приятной, потому что она ненавязчивая и не так уж часто встречается в тексте. Под конец демонстрация его личный взглядов начинает раздражать, потому что цель моего чтения - разобраться с историей философии, а не с личным мнением ее автора.

Еще одно слабое (на мой взгляд) место книги - систематизация. Разумеется, о философах и мировых тенденциях мы читаем в хронологическом порядке, о каждом философе узнаем сначала биографию, затем - его личные взгляды, но каждая глава написана в форме свободного эссе, в котором одна мысль перетекает в другую, четкой системы в тексте нет. Только самые большие главы разбиты на отдельные части.

Во-первых, Платон не имеет никакого представления о философском синтаксисе.

Однако я считаю, что Маркс не прав в двух аспектах. Во-первых, социальные условия, которые требуют учета, являются настолько же политическими, насколько экономическими

Как чистый философ Маркс обладает рядом серьезных недостатков. Он чрезмерно практичен и слишком прикован к проблемам своего времени. Взгляд его ограничен этой планетой и на ней – Человеком. Со времени Коперника стало ясно, что Человек не обладает той космической важностью, которую он прежде приписывал себе. Ни один человек,который не смог усвоить этот факт, не имеет права называть свою философию научной.

Прикован к проблемам своего времени ? Но ведь филосфия- есть наука, которая прикована к проблемам своего настоящего и цель её состоит в решении проблем того времени, в котором её используют как инструмент. И кто вообще сказал, что со времён Коперника человек перестал быть объектом философии ? Жизнь и науная деятельность Коперника прошли в Эпохе Возрождения, а она как раз таки известна тем, что произошел возврат к древнегреческим идеалам человеческой красоты. Стоит потратить всего лишь тридцать секунд на поиск истины и Википедия будет согласна с нами:

Отличительная черта эпохи Возрождения — светский характер культуры, её гуманизм и антропоцентризм (то есть интерес, в первую очередь, к человеку и его деятельности). Расцветает интерес к античной культуре, происходит её «возрождение» — так и появился термин.

Значит Расселл оказался не прав

Вообще все элементы философии Маркса, которые он заимствовал у Гегеля, ненаучны в том смысле, что нет причин полагать их истинными.

А что же тогда полагать истинным ? Никто не просит вашего мнения Бертран Расселл. Ваши попытки претендовать на истинность кажутся смешными и противными. Кажется, что ни Гегеля, ни Маркса он не читал, ибо об их идеях он даже не написал и пол страницы.

Рассел все усложняет, в книге Джовани Реале (первый том) мировая философия рассмотрена позитивно, без лишней критики и читать её легко и интересно, Расселл же,- неумолимый пессимист и критик. Он отказывает себе в удовольствии наслаждения философией, в этом он и отказывает нам. Отказывает в некритическом анализе, который дал бы волю чувствам и простому созерцанию. Он излишне критичен, может показаться, что философия- это не убежище уставших душ, которые никуда не стремятся, не поиск истины и лучшего будущего для человечества, а лишь ошибки в категориях и выводах, которые лишь Расселл смог прояснить. Расселл чудовищно извратил науку о к мудрости, что может оттолкнуть несведущего в философии человека от дальнейшего её изучения. В глазах Рассела вся предшествующая философия полна ошибок и противоречий, но только он способен их разрешить. До чтения я знал, что Расселл предлагал сбросить ядерную бомбу на СССР, но не предав этому значения, начал читать. Ведь личностные качества не могут перейти так ярко в написанный текст. Но я ошибался.Вся книга полна ныпыщенностью и гордыней этого человека. Читать не советую никому.

Рассел не только последовательно излагает взгляды каждого из перечисленных в заглавии античных мыслителей, но и обращает внимание читателя на то, почему развитие упоминаемых идей следует рассматривать в их связи друг с другом, принимая во внимание влияние предшественников (каждого предшествующего на последующего и пифагорейцев на Сократа и Платона) и прослеживая тем самым, как развивались, видоизменялись и чем были вдохновлены идеи всех этих по-отдельности выдающихся философов. Кроме того, автор проводит параллели с современными ему философскими школами, равно как и с некоторыми промежуточными, имеющими те или иные сходства с исконными.

В книге также дано чёткое разграничение между мифическим представлением о жизни и окружающей реальности, бывшее необычайно распространённым в те времена в Греции, и реальным положением дел. Так, например, на основании исторических свидетельств, упоминаний в документах и источниках, вы узнаете, что дошедшее до нас представление о Спарте, созданное в большей степени Плутархом, - не более, чем иллюзия, созданная много позже романтическая сказка, запечатлённая в истории и культуре и подменившая в сознании многих гораздо менее живописную быль.

Внушает уважение строгий анализ тех идей, о которых в книге идёт речь. Автор, признавая величие и новизну высказанных теорий, не боится указывать на логические несоответствия, ошибки в рассуждениях и спорные моменты. Таким образом, у читателя складывает полное, не зашоренное безудержным восхищением мудростью древних, представление об античной культуре. Важным моментом здесь является то, что значимость перечисленных идей не преуменьшается, тем не менее вы понимаете, что идеи эти не совершенны, а прошлое далеко не всегда столь радужно, каким рисуют любящие помечтать романтики, что автоматически лишает вас желания, подобно большинству слепых поклонников прошлого, утверждать, будто бы тем или иным нашим далёким предкам была открыта высшая истина, тогда как нынче человечество обмельчало и продолжает стремительно деградировать.