Текст книги "Гурти в отрыве!"

15 июля
Помидоры

Мы с Петуньей всё утро смотрели, как растут помидоры. Захватывающее зрелище! И у меня совершенно нечаянно вырвалось:

– Помидоры! До чего хороши!

– А! – согласилась Петунья. – Номне помидоры не нравятся. Они невкусные.

– Ты уверена? А мне всё вкусно. Ну, кроме камней.

– А мне нет. Мне не нравятся помидоры, – повторила Петунья. – И это к лучшему.

– Почему это к лучшему? – заинтересовалась я.

– Потому что, если бы они мне нравились, я бы стала их есть, и мне стало бы невкусно, потому что я их не люблю.

Я подумала, подумала и решила, что Петунья сказала умную вещь.

20 июля
Как меня зовут

У моего Гаспара проблемы с памятью, и меня это немного тревожит. Например, сегодня он назвал меня «Лапунчик», а меня, как известно, зовут Гурти.

И это не первый раз, когда он так ошибается. Иногда он называет меня такими странными именами! Например:

Когда я была маленькая, я думала, что меня зовут «Перестань». Это потому, что я делала много всяких глупостей, и мне то и дело кричали: «Перестань!» Но потом я поняла, что по-настоящему меня зовут Гурти. И я довольна. Мне нравится моё красивое имя.

24 июля
Шишики

Сегодня наша машина решила прогуляться к морю, и так удачно совпало, что мы как раз оказались в ней. Обожаю море! Жаль только, что от него мокреешь. Особенно от волн. Когда я была маленькой, я их очень боялась. А теперь – извини, подвинься! Сначала эти волны так и норовят плюнуть в тебя пеной, но, оказалось, что они страшные трусы – быстро съёживаются на песке и удирают, как мокрые курицы.

Пляж я тоже очень люблю. Только жаль, что на нём столько песка. Стоит домой принести хоть немного песочка – сразу крики: «Песок! Грязь!» и все хватаются за веник. А на пляже целые горы песка, и никого это не волнует. Песок, между прочим, царапается, застревает в шерсти, и он очень противный на вкус. Но зато его легко копать, и это весело.

На пляже есть и другие неудобства – там полно людей, а с ними всяких историй не оберёшься.

Пример. Как только мы пришли, я сразу выкопала замечательную яму, а наш сосед (тощ, как хвощ) сразу стал говорить, что это опасно, что в неё может упасть ребёнок, и дело кончится плохо. Правда, тут же убежал, потому что его дочка выкопала ямку ещё лучше и в неё попал её младший братец. Но дело, я думаю, кончилось хорошо.

А потом я сделала на песок лужицу, и сосед (всё тот же хвощ) стал кричать, что это «негигиенично». Но и тут ему пришлось убраться, потому что его младший сынок пописал на сестрёнку в отместку за то, что свалился в её чудесную ямку.

Ещё чуть попозже появился продавец сладостей и завёл всем известную песню:

– Ши-и-ишики! Кому шишики!

У меня рот полон слюны, хвост работает, как у нашей машины дворники.

– Нет! Никаких шишиков! – говорит Гаспар и сделал строгие глаза.

– Ши-и-ишики! Кому шишики! – кричит продавец ещё громче, будто мне назло.

И я начинаю скулить, да так жалобно. Но не потому, что мне плохо, а потому что жалоба, она кого хочешь достанет, и ты получишь то, чего хочешь.

– Прекрати! – говорит Гаспар и топает ногой, а по песку – топай не топай, всё равно ничего не слышно.

Я скулю всё громче и громче – и… Гаспар покупает пакет шишиков. Мой хвост от восторга метёт как метла и посылает в воздух песок фонтанами. А сосед (ну тот, помните? – тощенький) на это раз ничего нам не сказал.

– Я дам тебе, но немножко, – предупредил Гаспар и протянул мне всего одну штучку. – А то ты заболеешь.

– Я? Заболею? – завопила я. – Да я никогда не болею! У меня желудок железобетонный!

Доказать? Пожалуйста! Я однажды случайно проглотила кошачью какашку, и хоть бы что!

Я просила, грозила, скулила – всё напрасно. Обжора Гаспар слопал все мои шишики, не обратив никакого внимания на мои глаза, полные слёз.

И вот, после того, как Гаспар слопал все мои шишики, он решил прокатиться на соседний остров. Хорошая мысль, почему бы нет? И мы сели с ним на кораблик.

«Оэ-оэ, по волнам, оэ-оэ, здесь и там!»

Корабли – отличное изобретение для прогулок по морю, когда не надо ловить рыбу. Особенно, когда они подпрыгивают на волнах. Вверх-вниз, вверх-вниз. И ветерок-хитрюга взялся им помогать. Мы прыгаем и качаемся. Забавно, должна я вам сказать.

И вдруг – я глазам не поверила – Гаспар покачался и стал зелёный. А потом он сказал: «Упс!» Потом – «Бупс!» А потом – «Пши-бши-хши»… И выплюнул все шишики, которые у меня забрал.

_ Ура! Мои шишики! – обрадовалась я, увидев на полу сладкую кашу.

И я все их съела, прекрасно переварила и подтвердила на практике свои очень правильные выводы:

1. Жадина будет наказан.

2. У меня железобетонный желудок.

28 июля
Не договорились

Сегодня мы поспорили с Петуньей. Повод нашли.

А к соглашению не пришли.

– Это ты!

– Нет, ты!

– Нет, это ты!

– Нет, ты!

– Не я!

– Ты!

– Нет, не я!

– Ты!

– Не я!

– Понюхай и убедишься!

– Да не я это, не я!

– Да ты-ты, что не видишь?

– Говорю, не я!

– Ты!

– Нет!

– Ты!

– Нет! Это ты! Ты!

– Нет!!!

31 июля
Монстр в норе

Сегодня, гуляя в кузнечиковом лесу, я совершила открытие. И переполнилась счастьем, что было очень кстати, потому что я обожаю быть счастливой.

Там! Под кустом маков!

Вход в нору…

Увидев нору, я сказала себе: «Ну и ну!» И шерсть у меня поднялась, как сырное суфле. Нос заявил твёрдо: в норе чудище! И я – Гурти я или не Гурти? – решила: сейчас я его схвачу!

Схватка обещала быть серьёзной. Наконец-то достойный противник, а не хрюша из плюша или пластиковый бык, который делает «трык!» Нет! Сегодня кровавый поединок со стопроцентным живым противником.

Я так возбудилась, что единым махом, перекусила мак.

Я как была, так и осталась охотником. Мало ли что я привыкла к мягким подуш-кам, в душе я по-прежнему дикая волчица.

Я ходила, ходила вокруг норы, и – хлоп! – сделала ещё одно открытие! И оно меня наполнило яростью.

Вторая дыра.

Это второй запасной вход в нору, чтобы чудище с хохотом от меня убежало и надо мной посмеялось.

Ладно! Значит, я имею дело с большим хитрецом. Но хитроумие врага меня не обескуражило, наоборот, раззадорило ещё больше. Если моей добычей будет гениальный злодей, победа будет ещё слаще.

Я позвала Петунью на помощь.

Петунья, она, конечно, со странностями, но это не повод, чтобы смеяться. Например, она не умеет говорить «уикенд» и говорит «икенд».

Возле запасного выхода из норы я объяснила Петунье свой план.

– Пока я внедряюсь в отверстие номер один, ты сидишь и затыкаешь пятой точкой отверстие номер два, чтобы помешать монстру с хохотом убежать и надо мной посмеяться. Поняла?

– А. Но если моя пятая точка будет в его норе, монстр может меня наказать? – спросила Петунья.

Я сказала, что нет, и она успокоилась.

Петунья надёжно заткнула отверстие номер два, а я волчьим шагом проскользнула в главный вход.

Как же вкусно воняло в этой норе! Нос мне доложил, что везунчик не мылся годами. В глубине норы внезапно послышался шум. Монстр! Оно там шевелится! Оно дома! Я услышала его дыхание, сопение и как бьётся его сердце – оно в ярости, что его логово обнаружено! А потом я увидела – в темноте что-то сверкает. Это его глаза! Огромные, как виноградины, они смотрели на меня с недоумением и ужасом.

Я открыла пасть и – цап! – его за хвост, или за что-то похожее. А монстр как… заскулит:

– Ой-ё-ёй! Не надо! Отпусти!

– Ой-ёй-ничай сколько хочешь, – процедила я, не разжимая зубов. – Ты монстр, и я тебя не выпущу никогда, никогда!

И невероятным усилием я его дернула, а потом стала тащить из норы наружу. И когда я осилила этот подвиг, увидела, что держу за хвост… Петунью.

– ПЕТУНЬЯ??? Это ТЫ? – спросила я очень громко.

– А. – ответила она очень тихо.

– А что ты делала в этой норе?

– Я упала в отверстие номер два, – ответила бедолага.

И ещё она сказала, что потом я на неё набросилась как дикий зверь, но это всё я уже и без неё знала.

Петунья вся дрожа встала, прошла несколько шагов и опрокинулась на спину, задрав вверх все четыре лапы, твёрдые, как спички.

Когда она смогла, наконец, подняться, я ей сказала, что от лазания по норам просыпается аппетит. Петунья ответила, что от падения в них тоже.

В общем, мы оставили монстра в его норе и побежали домой просить накормить нас чем-нибудь вкусненьким.

32 июля
Птицы

Вы не угадаете, что я только что видела! Я видела, как Кот-задом-наперёд трусит по бурьяну, и в зубах у него мёртвая птичка.

Надо быть полным идиотом, чтобы развлекаться, убивая птиц.

Лично я считаю, что быть идиотом не здорово. Это осложняет жизнь. Особенно окружающим. У здоровенного котяры есть много способов поразвлечься, а у маленькой птички жизнь всего одна.

Конечно, и собаке случается убить крысу, воробья или ящерицу, если игра пошла не так. Но это же совсем другое дело, вы же понимаете. Потому что собаки, если кого-то убьют, они потом очень грустят, а коты – они всегда радуются.

Вообще-то на этот счёт есть легенда, что после смерти улетаешь на небо. Если бы это было правдой, то для птиц вообще никогда бы ничего не менялось. Но лично я считаю, что это всё равно не повод, чтобы не давать им жить.

А легенда, что ни говорите, странная. Будь она правдой, мы бы никогда не знали: живые птицы порхают в воздухе или мёртвые.

Не знаю, кто эту легенду выдумал, но, по-моему, это глупость.

И лично я считаю, что глупости – это не здорово.

35 июля
Белка-хохотушка

В это утро Петунья ждала меня напротив нашего дома. Я поглядела на неё в окно и сразу догадалась, что на улице ветер.

«Отличная погода, чтобы стащить с дерева белку», – подумала я и выскочила из дома.

– Прекрасный денёк! – сказала я Петунье, спрыгивая с террасы.

– А, – согласилась она, – жаль только, что сильный ветер.

– Напротив! С таким ветром – он мистраль называется – белки попадают с веток, как смоквы. Пошли быстрее, будем их собирать.

– А что будут делать белки на земле? Они будут меня наказывать?

Я сказала «нет», и Петунья успокоилась.

Белки милашки, но злят до ужаса. Скалят зубы там наверху, надувают щёки, валяют дурака, и сколько им ни кричи, мол, «спускайся, я тебя съем», никогда не слушаются.

Но сегодня мистраль, и они у нас попляшут среди облаков. Вот будет потеха.

Ветер трепал нам уши, но мы добежали до смоковницы, сели возле неё и стали ждать, когда белки будут падать нам в рот.

Сидим и ждём.

Ветки мотаются во все стороны, как будто ветер щекочет смоковницу. Смотреть одно удовольствие.

Р-р-раз – и одна смоква упала. Петунья подпрыгнула.

* * *

Мы ещё посидели, и тут до нас дошло, что на этой смоковнице нет никаких белок. Что они куда-то ушли.

* * *

А чуть подальше на кипарисе я заметила рыжий клубок. Белка! Та самая, что доставала меня в прошлом году. И в позапрошлом тоже!

– В атаку! – заорала я, и мы понеслись галопом к кипарису.

Рыжая бестия смотрела на нас свысока и делала примерно так: «Ци-ци-ци».

– Да она над нами смеётся! – закричала я и попыталась взобраться на дерево. Но не забралась.

– Над нами смеётся, – повторила моя подружка.

– Сейчас увидишь, – сказала я ей. – Две минуты, и белки как ни бывало.

– Правда? А почему? – встревожилась Петунья. – Она что, больна?

Видели вы такую бестолочь? Она так и не поняла, что соль игры в том, чтобы ветер сорвал белку с дерева, и она – шлёп! – вниз, как птичий подарок.

Ци–ци–ци!

Ну раздражает же! Скажите, что нет!

– В общем, открой рот и жди, когда она к тебе туда свалится, – сказала я.

– А, – согласилась Петунья. – А когда я её съем, она меня накажет?

– НЕТ! – рявкнула я. – А теперь открой рот и заткни пасть!

Увы! Трижды увы! Как ни старался мистраль, белка сидела на своей ветке как приклеенная. Я подумала, что рыжая бестия и в самом деле приклеила свои лапы скотчем и надо будет не забыть снять его с лап, когда я буду её есть.

– Ы… ешь… ёт? – спросила Петунья с открытым ртом.

– Думаю упадёт, – ответила я.

– Ада?

– Скоро.

– Адно.

Но белка не падала.

Она сидела и смеялась над нами: «Ци-ци-ци».

Меня до того это раздражало, что я ста-ла подпрыгивать так, как будто у меня блохи.

– Будешь падать? Будешь? Ну, говори!

И вдруг – бах! – она упала. Прямо мне на голову.

Петунья подпрыгнула, да так высоко, что вцепилась зубами в ветку кипариса. Смешно. Ветер её раскачивал, как будто стала флагом.

Правда, Петунья на ветке не делала «ци-ци-ци», а со страху сделала пи-пи. День был солнечный, так что вышла радуга. Получилось красиво.

Белка распласталась на земле, она просто лежала и не шевелилась. Можно подумать, что враг с одного удара был разбит. Я села возле неё и заплакала. Как грустно, когда враг тебя больше не достаёт.

Примчался Гаспар в шортах и в страшном гневе. Он осторожно подобрал белку, и стал меня ругать. А я-то тут причём, спрашивается?

* * *

Ветеринар осмотрел белку всюду-всюду прямо в лупу.

– Хотел бы я знать, какой-такой негодный проказник, так напугал несчастное животное? – сказал он и посмотрел на меня.

Я сделала вид, что рассматриваю стену, чтобы не вызывать необоснованных подозрений. Но если честно, покраснела от носа и до хвоста. Хорошо, что я вся покрыта шерстью и по мне ничего не видно.

В конце концов ветеринар объявил, что с белкой всё в порядке, что она скоро опомнится, и попросил у нас 53 евро.

* * *

Мы вернулись домой, и Гаспар отнёс белку к её кипарису, а мне сказал, чтобы я не смела доставать его своими выходками, а то получу взбучку. И в качестве наказания приказал немедленно отправляться в корзину, чтобы он меня в глаза не видел, а то он точно меня отшлёпает.

И представьте себе, наказание пришлось как нельзя кстати – все эти переживания так меня измотали, что я как никто нуждалась в отдыхе.

36 июля
Мимолётное желание

Бывает, я проснусь, и мне очень хочется курицы. А сегодня я проснулась и поняла, что мне хочется иметь детей.

У меня на животе восемь отличных розовых пуговок, а значит, у меня может быть восемь отличных щеночков, и им не придётся ссориться из-за еды. А если вдруг будет девять, тоже не страшно – мой Гаспар купит соску.

Когда у меня будут детки, то вкус молока у меня будет самый разный, потому что детям нужно разнообразное питание. Внизу шоколадный, наверху, как у пирожных, а посередине, какой пожелают мои крепенькие весёлые малыши.

Я долго мечтала, какой я буду счастливой со своими щеночками.

Потом я сделала потягушечки и посмотрела в окно. Небо сияло безупречной синевой. День обещал мне всевозможные приключения, открытия, весёлые развлечения и полную свободу.

И я вдруг подумала, что с моими малышами мне придётся целыми днями лежать, что восемь жадных обжор будут всё время пихать мой живот.

И моё желание иметь детей куда-то улетучилось.

И я полетела на кухню, потому что почувствовала желание поесть курочки.

37 июля
Сновидения

Сегодня мы с Петуньей смотрели на облака.

И я вдруг сказала:

– Я люблю сны. Они в сто раз лучше реальности.

– Неужели? А почему?

– Ну, например, ты помнишь, что вчера мы прогнали крыс, а потом вместе ели печенье?

– Как будто это было вчера! – горячо воскликнула подружка.

– Так вот, сегодня ночью мне снилось, что я ем крыс, и головы у них из печенья.

– Повезло тебе! А мне, представляешь, сегодня приснилось, что меня съело печенье с головой крысы!

38 июля
Побег

Сегодня вечером мой Гаспар красный как помидор кричал на меня из-за того, что я забрала со стола жареную курицу. Он кричал так громко, что я съёжилась и стала совсем маленькой. От испуга.

Вообще я не поняла, с чего столько крика.

Не съешь эту курицу я, её бы съел он.

Ну и что, спрашивается, изменилось бы?

Я забилась под кровать и просто тряслась от ярости. Р-р-р! Долой тиранов! Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на людей. Пришло время прожить её маленькой свободной дикой волчицей.

Гаспар не заметил, как я удрала, он был слишком занят: ставил в духовку пиццу «Четыре сыра». (Этому крикуну даже в голову не пришло, что можно поджарить ещё одну курицу.) Я проскользнула в приоткрытую дверь и помчалась бешеным галопом завоёвывать дальний лес и открывать неведомые страны.

Чем быстрее я бежала, тем больше запахов доставалась моему носу. Розмарин, тимьян, лаванда, ладанник – как тут не закружиться голове?

Горизонт ширился с каждым шагом. За одним деревом виднелась сотня других. За одним холмом – другие, всё выше и выше.

Какое счастье!

Что ни говорите, а чувствовать себя счастливой – это большое удовольствие.

* * *

После часа странствий я здорово притомилась и уселась на верхушке холма посмотреть, что там за горизонтом.

Ну и красота! Ничего не скажешь.

Передо мной совершенно новый мир. Я убежала так далеко, что в воздухе даже человеческого запаха не осталось. Приятно.

Вдалеке розовеет горная цепь.

Скоро стемнеет.

Интересно, в какую страну я забрела? Надеюсь, что меня не занесло туда, где едят собак, как будто они мясо.

Тёплый ветерок покачивал около меня ветки ползучих сосен. Мир тишины, ни единого крика, только треск кузнечиков. Вокруг никого, кто бы мной распоряжался, крича: «Перестань лаять! Не рви подушку! Поцелуй меня!» Или упрекал бы меня: «Ну, почему ты безобразничаешь на нашем крыльце, когда сад у нас четырнадцать гектаров?!»

Одно слово, я в раю.

Ну-у-у… Почти.

Всё же кое-что меня стало беспокоить. Раз нет голоса, который ругал бы меня, то нет голоса, который позвал бы: «Иди есть!»

Меня заставило вздрогнуть какое-то бурчание. Это же мой живот! Он проголодался. В поисках, чего бы перекусить, нос принялся обнюхивать всё вокруг. К сожалению, в этой чужой пустыне есть было нечего. Ни диких тефтелек, ни колбасных хвостиков, ни кусочка пирога с ветчинкой. Ничего! Неподалёку светлячок на листке освещал несколько сухих травинок и несъедобные камешки. Же-е-есть!

Мне хотелось есть всё больше, и эта дикая пустыня нравилась мне всё меньше. В голове у меня зашевелилось множество вопросов.

А что бывает, когда хочется есть, а ты не ешь?

А продавцы шишиков ходят по горам?

А если съесть светлячка, какашки будут светиться?

Вопросов набежало столько, что я невольно зевнула. Ещё бы! Путешествие меня утомило. И я с большой грустью вспомнила мой оранжевый пуф – на нём спать куда удобнее, чем на шишках, которые так колются.

И моего Гаспара не хватало. Но пуфа больше. Человек у меня глупый, злой, жестокий, скупой, но при этом такой симпатичный!

С кем я буду возиться перед сном? Кто поцелует меня между ушками, кода я проснусь? Кто почешет животик, когда лягу?

КАКОЙ ЧЁРТ ЗАНЁС МЕНЯ НА ЭТУ ГАЛЕРУ?[3]3
  Фраза, впервые появившаяся в комедии Ж. Б. Мольера «Плутни Скапена» (1671). Означает сожаление о собственной неосмотрительности, которая привела к сложному, неприятному положению.


[Закрыть]

– У-у-ух! – раздался рядом страшный звук.

Я задрожала, а потом сообразила: это же сова. Пора было делать ноги из этого ужасного места. Но как? Без человеческого запаха, по которому я бы могла идти, я не могу найти своего дома. И я стала немного паниковать. Собака без запаха, всё равно что слепой без собаки-поводыря.

Горе, мне горе! Я пропала.

И я стала жаловаться, как маленький козлёночек, и тут вдруг вспомнила историю про козочку господина Сегена.

Козочка захотела на свободу (как я), она устала от людей (как я) и убежала в горы (как я), чтобы танцевать и радоваться (как я). Но настала ночь – подумать только! – и на неё набросились волки, чтобы её съесть.

Н-да! Ну ладно.

Жаловаться, как маленький козлёночек, показалось мне плохой идеей. Что если волк меня услышит?

И вдруг я почувствовала, что кто-то стоит у меня за спиной. И дышит.

Я обернулась и…

ТЫСЯЧА БЛОХ!!!

На камне сидел волк, готовясь меня съесть и смотрел на меня огромными, как виноградины, глазами!

Нет, как вы себе это представляете?! Нет, это что? Но я не какая-то там коза какого-то господина! Я не дамся! Прыжок, и я вцепилась в злобного волка и…

Догадайтесь!!!

Он заскулил, как малый ребёнок.

– Ай! Ты с ума сошла? Это же я! Петунья!

– ЧТО-О-О???

Нюхнула и узнала запах мёда и плетёной циновки – типичный запах моей подружки.

– Петунья? Это ты-ы-ы?

– А.

– Ну и дела! А что ты тут, в Китае, делаешь?

– Я не в Китае, – пискнула Петунья, – я у себя в саду.

– Ну знаешь! А я думала, что я умчалась гораздо дальше.

И тут вдруг Петунья как завопит:

– БИРКА! Я ПОТЕРЯЛА БИРКУ! ТЫ СОРВАЛА С МЕНЯ БИРКУ!!!

И правда, когда я набросилась на волка, что-то хрустнуло у меня на зубах.

– Я же без бирки потеряюсь!.. – заскулила Петунья, катаясь по земле.

– Погоди, ничего ты не потеряешься. Твой дом тут, рядом. Уже поздно. Пойдём к тебе домой.

– НЕТ! Я НЕ СДВИНУСЬ С ЭТОГО МЕСТА! – вопила Петунья. – Без бирки я незаконная. Если я вдруг пойду, буду бродячая! Если побегу, буду беглая. Пойду шагом, значит, шатаюсь. А все бродячие собаки кончают жизнь в лаборатории – в попе шприц, на голове проводки!

Между нами, Петунья со своими воплями, мне уже изрядно поднадоела. Поздно уже, мне пора домой. Но не брошу же я её в таком состоянии.

– Найти твою бирку ночью – дело непростое, – вздохнула я и уткнулась носом в землю.

И тут в потёмках послышался тихий голос:

– Я прекрасно вижу в темноте.

Кот-задом-наперёд, устроившись в садовой вазе с геранями, смотрел на нас своими жёлто-крокодильими глазами.

– Ты… ты сможешь найти мою бирку? – не поверила Петунья.

– Могу-у-у, – замогильным голосом колдуна протянул кот. – Кошачьи глаза видят ВСЁ!

Я мигом поставила хвастуна на место:

– А свою попу можешь увидеть?

Толстый хвастун выгнул шею, стараясь рассмотреть свой зад.

– Нет, – мяукнул он.

– То-то! Так что не говори, что можешь видеть ВСЁ! – окоротила я его.

(Обожаю давать котам по носу хлёстким замечанием.)

– Какая мне разница видит он свою попу или не видит, – закричала Петунья. – Главное, чтобы он нашёл мою дорогую бирку!

– Мяу. Чтобы получить мою помощь, мы должны стать друзьями, – промяукал кот, проскользнув между гераней с грацией ужа.

– Друзьями?! – меня бросило в дрожь.

– Я с радостью, прекрасный милый кот, – залебезила Петунья. – Скажи, что надо сделать, чтобы стать тебе другом, и я это сделаю.

(От подхалимства Петуньи меня затошнило, но в животе у меня было пусто, так что меня не вырвало.)

– Нет ничего проще, – промурлыкал зловонный кот, – тебе достаточно сказать громко и уверенно: «Коты хорошо пахнут!»

– Лучше свариться живьём! – крикнула я.

– И варись на здоровье, – заявила мне Петунья, – а я говорю громко и уверенно, что коты пахнут…

– Немытыми ногами! – рявкнула я.

– Нет, – возразила Петунья, – коты пахнут…

– Тухлой рыбой!

– Ничего подобного, – закричала Петунья прежде, чем произнести несусветную ложь. – Коты пахнут очень хорошо!

– Вот и прекрасно, – заявил Кот-задом-наперёд с садистской усмешкой. – Мы теперь друзья.

– А теперь начинай, ищи мою бирку! – потребовала Петунья. – Давай! Ищи! Ищи!

Кот выгнул спину.

– Эй! Не смей со мной так говорить! Я не твоя собака!

– Говорю, как хочу! – возмутилась Петунья. – Раз мы друзья, ты должен меня слушаться! Во всём!

– Иди сварись! – ответил кот.

Их разговор меня насмешил.

– Врагами вы ладили куда лучше, – сказала я.

Но Кот-задом-наперёд всё же снизошёл и огляделся вокруг.

– Ладно, ладно, так и быть! Но вашей бирки я тут не вижу. Мне очень жаль. И вообще, это сказки, что кошки видят в темноте. Лично у меня близорукость, я и днём плохо вижу.

– Значит, ты заставил соврать Петунью, чтобы над нами посмеяться?

– Да, чтобы над вами посмеяться, – промурлыкал обманщик. – Кто-то обожает лото, кто-то женщин, кто-то вязать крючком, а я обожаю дурить собакам голову.

Я захлебнулась от ярости и кинулась на бесстыжего кота, чтобы разорвать его в клочки, но негодник с хохотом от меня умчался. Я со всех ног побежала за ним по полю, и тут увидела окна моего дорогого дома.

О-о-о!

В воздухе витал аромат пиццы. В ту минуту, когда я влетела на кухню, плита сообщила: «Дынг-дынг!». Пицца «Четыре сыра» была готова!

Кто бы мог подумать?!

Пицца «Четыре сыра» печётся двенадцать минут и ни минутой больше – иначе беда! Я убежала как раз тогда, когда мой Гаспар ставил её в духовку, и я подсчитала, что мой побег длился ровно двенадцать минут, и ни минутой больше – иначе – да, была бы беда.

Преврати меня в лепёшку!

А я была уверена, что совершила кругосветное путешествие.

– Что, моя сплюшечка, запах пиццы тебя разбудил? – спросил Гаспар с широчайшей улыбкой, входя в кухню.

Бедняжка даже не подозревал, что мы могли расстаться с ним навсегда и что я почти добежала до Китая.

После ужина мы отправились на террасу, и Гаспар взял меня к себе на колени.

– Ты только посмотри, какая чудесная ночь!

И правда, ночь была очень даже красивая – звёзды, цикады, летучие мышки и много-много чего ещё. И правда, что мы с Гаспаром вместе счастливы. Я никогда не брошу моего Гаспара – без меня он почувствует себя потерянным. А я очень часто буду голодной. Кто в жизни обходился без ссор? Но ссора не причина, чтобы убегать в Китай. Я согрелась на коленках у Гаспара и лизнула его прямо в лицо, чтобы сказать, что очень его люблю. И ещё потому, что от него вкусно пахло пиццей. Пиццу я обожаю. Особенно «Четыре сыра» Но люблю и «Королевскую», и «Маргариту», и с колбасками «Чоризо фреш».

Хотя, между нами говоря, больше всего я люблю жареную курицу.