Текст книги "Wiki-правительство: Как технологии могут сделать власть лучше, демократию – сильнее, а граждан – влиятельнее"

Таким же образом, когда стратегическая проблема делится на мелкие части и распределяется по группам для выполнения совместной работы, начинается движение к открытости и инновационности. Эта открытость способна помочь правительству лучше исполнять свои обязанности благодаря более актуальной информации, поступающей в его институты. Но она также и доводит официальные приоритеты до сведения большего числа людей, что может порождать конкуренцию среди предложенных решений. Частный сектор и гражданское общество, обязанные соблюдать правительственные предписания, могут предложить собственные решения, развивая более разумные подходы к государственно-частным отношениям, которые могут придать правительству большую легитимность. Такой подход помогает решать сложные экономические и социальные проблемы быстрее и более эффективно.

Новые сетевые технологии, использованные, в частности, в проекте Peer-to-Patent, предоставляют возможность переосмысления закрытых процедур сбора информации и принятия решений в правительственных агентствах. В 2007 г. конгресс США принял, а президент подписал закон об окончательном переходе к 2014 г. от ламп накаливания к новым энергосберегающим лампам, которые, к сожалению, содержат ртуть. Конгресс поручил EPA отразить закон в нормативных актах. Однако агентство еще не имело плана утилизации 300 млн новых ртутьсодержащих ламп, проданных в США в 2007 г., к тому же их число должно было только увеличиться с принятием нового положения³³. EPA могло бы решить эту проблему ценой небольших дополнительных затрат, создав простую онлайновую платформу для привлечения граждан и организаций, озабоченных вопросами экологии, как к определению задач, поставленных новым законом, так и возможных путей их решения – ламповый информационный центр. Компании частного сектора могли бы внести предложения по программам утилизации ртути; благотворительные фонды – учредить награды для социально ориентированных предпринимателей, нашедших эффективные решения; группы интересов провели бы конкурсы среди своих членов в области эффективных способов переработки; ученые могли бы сообщить о том, что работают над созданием «наноселеновой» ткани для удаления остатков ртути³⁴. Новые каналы коммуникации не только улучшили бы процесс сбора информации, но и благотворно отразились бы на принятых решениях и вовлеченности общества.

Но политики не спешат использовать эти возможности. Вашингтон не излучает свет инноваций; наоборот, правительственные действия все более отдаляются от новых технологий и способов привлечения гражданского участия, а следовательно, и объемов экспертной информации. Как минимум это означает, что правительственные институты работают не так хорошо, как должны, и поэтому теряют доверие народа. (В 2008 г. рейтинг одобрения и конгресса, и президента упал ниже 30 пунктов, а по некоторым опросам – даже ниже 10 пунктов)³⁵. В худшем случае – нас ждет кризис легитимности. Очевидно, что делегирование прав принимать важные решения в руки ограниченного числа официальных лиц – не единственный и не лучший способ решения комплексных социальных проблем.

Одно из объяснений несостоятельности правительства кроется в невежестве в вопросах технологий, проявляемом многими политиками, принимающими стратегические решения в этой области, включая и тех, кто отвечает за их регулирование. В ходе дебатов о нейтральности сети Тед Стивенс, бывший тогда сенатором от Аляски, заместитель председателя подкомиссии сената по науке и инновациям, произнес печально знаменитую фразу о том, что Интернет – это «серия труб»³⁶. И хотя можно поспорить, являются ли трубы подходящей в данном случае метафорой, история была жестока к сенатору Стивенсу – его высказывание стало символом (об этом есть статья в Wikipedia) невежества Вашингтона в вопросах технологий. Но нехватка технических знаний – не единственная причина, почему правительство не торопится использовать перспективы, которые открывают сетевые онлайн-группы. Более фундаментальной причиной служат устаревшие теории демократии прямого участия, которые приводят в движение всю структуру правительственных институтов.

С началом эпохи Всемирной сети многие ожидали, что Интернет произведет революцию в деятельности правительства, предоставив массу возможностей для участия в политике, – революцию в электронной демократии и революцию в электронной коммерции. Ученые мужи возвещали о приходе «Золотого века Перикла» и праздновали возникновение возможностей в сфере новых коммуникационных и информационных технологий, открывающихся для граждан³⁷. Плод размышлений людей различного происхождения и различных взглядов, дискутирующих и даже голосующих за то или иное решение, вот-вот должен был стать реальностью. Но этого не случилось³⁸.

Сторонники прямой демократии (иногда ее также называют чистой демократией как таковой) надеялись, что Интернет обеспечит публичное участие без посредничества политических представителей, позволяя гражданам чаще выражать свое мнение с помощью голосования (референдумов, законодательных инициатив, отзывов) по широкому кругу вопросов³⁹. Они выступали за использование информационных технологий для укрепления таких форм прямого участия, как законодательная инициатива и референдум, с целью ускорения управленческих процессов.

Во время своей президентской кампании Росс Перо превозносил идеал прямой демократии и отстаивал идею прямой связи президента с американским обществом посредством новых средств массовой информации, через которые тот призывал бы голосовать по различным вопросам регулярно и прямо из дома⁴⁰. В Университете Оберна находится центр, занимающийся теледемократией – широкомасштабной, использующей Интернет прямой демократией⁴¹. Приверженцам голосования через представителей нравится идея использования Сети для делегирования своих голосов доверенной группе выборщиков, чтобы сделать прямое демократическое голосование более ценным с точки зрения управления⁴². В области политики пионером онлайнового голосования через представителей (обычная практика в корпоративной среде) выступила одна ныне не существующая шведская компания⁴³.

Однако проблемы с безопасностью и достоверностью досаждают процессу внедрения как технологии электронного голосования на избирательных участках, так и технологии домашнего интернет-голосования в США. Невозможно проводить ежегодные выборы, не опасаясь подтасовок и злоупотреблений. Однако новые сервисы, такие как Smartvote.ch в Швейцарии, используют Интернет для информационной поддержки голосования через избирательные участки. Smartvote позволяет пользователю формулировать свое мнение в ответ на предлагаемые вопросы. Затем программа определяет, какой кандидат или какая платформа более близки взглядам пользователя. Вокруг выборного процесса появилось огромное количество информационных сервисов, такие как рассылка Washington Post, сообщающая читателям, как голосует избранный ими чиновник, или одна из бесчисленных парламентских онлайн-трансляций, делающих политический процесс более подконтрольным и прозрачным⁴⁴.

Однако понятие широко распространенной «кнопочной» демократии в любой форме не дает ответа на вопрос как институализировать сложные решения в частных вопросах. Неудивительно, что участие в управлении посредством голосования по модели прямой демократии так и не стало реальностью.

Совещательная демократия – доминирующий взгляд на участие в современной политической теории. В ее основе – идея немецкого философа Хабермаса о том, что рассудочный обмен суждениями между индивидуумами, представляющими общество в целом, создает устойчивую политическую культуру и более здоровую демократию⁴⁵. Уже стало общим местом представление о том, что люди с различными мнениями должны входить в публичный диалог в парламентском стиле (несмотря на тот факт, что недавние эмпирические исследования показали, что диалог между людьми, придерживающимися разных точек зрения, коррелирует с сокращением участия в жизни общества)⁴⁶. Этот стандартный демократический идеал самодостаточен и является средством для усиления легитимности в управлении.

Со снижением затратности коммуникации в век Интернета появилась надежда, что новые информационные технологии приведут к более широкомасштабному участию общества. Ранние теоретики электронной демократии (e-democracy) с оптимизмом ожидали движения к открытому диалогу, равному участию, здравой дискуссии и учету разнообразных мнений. Предоставив людям возможность объединяться вне зависимости от географических и временных ограничений, Интернет помог преодолеть барьер шаблонного группового мышления – состояния, в котором люди со схожими взглядами не способны найти адекватные решения и становятся жертвами собственных систем убеждений⁴⁷. Как и сторонники прямой демократии, приверженцы демократии совещательной также были разочарованы. Хотя социологических экспериментов, предусматривающих общественные обсуждения, становится все больше, совещательная теория не срабатывает в реальных условиях современного процесса принятия политических решений. На практике такие обсуждения трудно реализуемы, особенно в большом масштабе⁴⁸.

Слабость совещательного подхода не в том, что он слишком амбициозен (как и прямая демократия), а в том, что недостаточно амбициозен. Превращая обсуждения в центральный элемент своих нормативных устремлений, сторонники совещательной демократии, если честно, признают, что люди в целом бессильны и не способны на что-то большее, чем обсуждать проблемы с соседями для формирования своего мнения или критиковать правительство. В теории объединение людей различных взглядов может оказать благоприятный эффект на политику при условии, что политическая система структурирована так, что возможен перевод этих точек зрения в осмысленное участие в процессе принятия решений⁴⁹. Но на практике гражданские разговоры большей частью оторваны от возможности их реализации. Эта модель не принимает во внимание тот факт, что в мире, где есть web 2.0, люди способны работать на совместной основе и получать выдающиеся результаты.

Антропология совещательного участия описывает практики представления законченной работы институциональных профессионалов на суд общества. Общество выдает в ответ искру своего мнения, и в результате среди людей, участвующих в гражданском диалоге, водворяется мир. При этом задача совершенствования процесса принятия решений не стоит, поскольку «не существует одного лучшего результата, а существует многоуважаемый коммуникативный процесс»⁵⁰. Стремление к цивилизованной дискуссии и урегулированию споров требует демографически сбалансированного представительства в диалоге. И хотя можно включить в него всех, чьи интересы затронуты, но, как говорит Александр Мейклджон, не факт, что в результате прозвучат идеи, которые стоит выслушать⁵¹. Совещательная демократия низводит роль граждан к участию в дискуссии, лишь опосредованно связанной с принятием решений и реальными действиями. Реальность обсуждений состоит в их беззубости. Возможно, как однажды сказал Шоу, «главная проблема общения заключается в иллюзии, что оно состоялось».

Например, в 2002 г. Гражданский союз за реконструкцию центра Нью-Йорка (при поддержке AmericaSpeaks, группы, которая организует общественные обсуждения, и спонсорстве Lower Manhattan Development Corporation) созвал ньюйоркцев на Городские слушания – пример демографически репрезентативной политики – для обсуждения первого этапа проектирования площадки Всемирного торгового центра⁵². Пришло 4500 человек и еще 800 участвовали онлайн. После ознакомления с предложенными планами люди высказывались очень критически. Резонансная, общественная природа события стала поводом для статьи на первой полосе The New York Times. Но чиновники свернули все планы и назначили второй этап проектирования.

Народная власть – так мог бы назвать историк-популист Говард Зинн большое число людей, собравшихся в одном месте и создающих политическое давление⁵³. Но людей не приглашали к участию и от них не ждали советов и помощи в создании новых проектов. В этом тщательно заорганизованном обсуждении они не имели возможности принять участие ни в зачистке участка, ни в поиске решений усугубляющихся экологических и экономических проблем. И даже не предусматривалась задача привлечь помощь частного сектора – ни как часть правительственных действий, ни как дополнение к ним. Мероприятие никак не повлияло на работу правительства. Возможно, Lower Manhattan Development Corporation использовала Городские слушания для того, чтобы показать себя ответственной корпорацией перед лицом озабоченных граждан, тогда как на самом деле скрывала за этой игрой реальные движущие силы и в итоге лишила ньюйоркцев шанса поучаствовать в решении вопроса, а не просто возмутиться⁵⁴.

Политический социолог Майкл Шадсон пишет о «замониторенном гражданине», слишком занятом для того, чтобы играть активную роль в управлении государством⁵⁵. Хотя тот факт, что правительство откликается на запросы бдительного гражданина, сам по себе важен и полезен, но такое пассивное видение не признает за простыми людьми способности в полной мере делиться специальной информацией и своими усилиями с государством. Среди членов общества есть ученые, инженеры, врачи, юристы, студенты, учителя и непрофессионалы с огромным опытом и полные энтузиазма, которые могут внести свой вклад, например, в понимание проблемы энергетической безопасности. Другие могут анализировать полученную информацию о вымирающих видах фауны и флоры или участвовать в составлении проектов документов о транспортной политике. Каждый день проходят научные конференции, в рамках которых лучшие умы страны могли бы вместо презентации не связанных друг с другом академических работ включиться в процесс решения насущных социальных проблем. К сожалению, эти потенциальные ресурсы общественного принятия решений неразумно растрачиваются.

В рамках демократии прямого участия существуют различия между двумя родственными, но неидентичными понятиями коллективного обсуждения и совместной работы. Обсуждение фокусирует внимание на гражданской дискуссии вокруг взглядов и мнений о том, что государство должно или не должно делать. Возможность вести диалог на расстоянии способствует общественному обмену аргументированными доводами. Но совещательные опросы, районные собрания, консенсусные советы, гражданские комиссии и другие, основанные на обсуждениях эксперименты, как онлайновые, так и офлайновые, не улучшают практику принятия решений. Лежащие в их основе инфраструктуры Интернета и телекоммуникаций важны для удаленного общения, но Интернет сам по себе не является продуктом – «убийцей» предыдущих технологий. Если бы он был таковым, история гражданского участия в правительственных институтах, рассказанная в главе 6, выглядела бы совсем иначе.

Хотя и обсуждение, и совместная работа подразумевают групповую работу, совещательная демократия страдает от недостатка воображения, она не осознает важности объединения в публичной политике различных умений, а также различных взглядов. Если несхожие точки зрения важны для оживления разговора, то несхожие умения важны для совместной работы.

Качество демократии соотносится с принципом совещательности на основе процедурного единообразия и равенства вклада сторон. Совместная работа смещает фокус в сторону эффективности принятия решений и результатов на выходе.

Совещательность требует плана для упорядоченной дискуссии. Совместная работа же требует разложения задачи на составляющие, которые могут быть распределены и закреплены за представителями общества и официальными лицами.

Совещательность означает либо обсуждение проблемы на абстрактном уровне перед реализацией решения, либо решение взвешивается уже после того, как было принято. Совместная работа на каждом этапе процесса принятия решения создает множество возможностей и точек приложения усилий для участия в управлении, что улучшает качество принятых правительством решений.

Совещательность фокусирует внимание на формировании мнения и единой воли (или иногда на достижении консенсуса). Консенсус сам по себе – уже цель⁵⁶. Совместная работа – это средство для достижения цели. Следовательно, акцент делается не на участии ради участия, а на привлечении экспертов, свободно определяемых как специалисты, обладающими профессиональными знаниями по проблеме, для участия в сборе, оценке и измерении информации и разработке конкретных решений для воплощения в жизнь.

Обсуждение фокусирует внимание на самовыражении. Совместная работа – на участии. Скрестить совещательную демократию с демократией прямого участия – значит загнать это участие в границы, которые технологии уже стерли. На самом деле различия обсуждения и совместной работы становятся даже более очевидными в сетевой среде, которая делает совместную работу все более доступной⁵⁷. Новые технологии позволяют присоединиться к неограниченному числу групп и команд. Такие знакомые всем сайты, как Wikipedia, Facebook, и даже видеоигры типа World of Warcraft прививают принципы удаленной работы в составе распределенной группы, будь то написание энциклопедических статей или охота на монстров.

Новые технологии делают возможным разделение заданий внутри группы. Инструменты для публикации и оценки качества чужих публикаций, используемые Digg.com, уже стали общепринятым способом сортировки большого объема информации. Цифровая среда предлагает новые способы общественного обмена суждениями. С новыми механизмами люди могут «говорить» через карты и диаграммы общего пользования, без личных встреч. С помощью компьютерных алгоритмов и предсказаний могут развиваться конкурирующие предложения. С помощью компьютерной графики могут быть созданы симуляторы стратегий. Инструменты социальных сетей позволяют делать, строить, планировать и создавать на основе принципов совместной работы. Но пока еще основное внимание на пересечении технологий и демократии приковано к тому, как наладить репрезентативный диалог⁵⁸. Акцент делается на обсуждении, а не на совместной работе; на разговорах, а не на действиях; на информации, а не на принятии решений.

Критики могут сказать, что основа для прямого участия уже существует и в ней задействован широкий спектр участников процесса принятия стратегии. Корпорации участвуют через лоббистов и практику уведомлений и комментирования в нормотворческом процессе. Неправительственные организации направляют информацию в правительство через «мозговые» исследовательские центры, «белые книги» и публикации. Группы интересов занимаются лоббированием и участвуют через своих членов обычно с помощью писем-обращений или электронной почты в выработке нормативных и законотворческих актов. Ученые и лица других специальностей приглашаются к участию в работе небольших групп федеральных совещательных консультативных комитетов, которые дают советы чиновникам. А открытые обсуждения, если имеют место, помогают обществу сформировать свое мнение.

Но нет эффективных механизмов, заставляющих правительство реагировать на запросы общественности, а не соблюдать интересы корпораций, крупных держателей акций и групп интересов. Эти стратегии гражданского участия страдают от проблемы «захвата» – чрезмерного политического влияния. Кандидаты на ответственные должности часто проходят идеологическую проверку. Лоббисты используют свои возможности для создания препятствий, а не для информирования регулятора и содействия нормативно-правовому процессу. Практика уведомлений и комментирования (в ответ на нормативные акты, предложенные ведомствами) требует индивидуального участия, но к ней прибегают слишком поздно – на том этапе, когда документ уже разработан и его осталось только одобрить. А люди все-таки слишком заняты для того, чтобы делать работу за профессионалов из правительства.

Именно то, что демократия на принципах совместной работы стремится создать множество небольших возможностей для открытости, не дает новой сетевой общественности закоснеть в культуре лоббизма, которая является причиной провалов сегодняшней политики. Агентству по охране окружающей среды не нужны 100 000 людей работающих над проблемой асбеста или ртути. Хотя для решения некоторых вопросов привлекается огромное количество людей, в правительстве ежедневно принимаются невразумительные (но, тем не менее, важные) решения, качество которых можно было бы улучшить, если бы применялись технологии, открывающие участие и контроль для нескольких десятков экспертов и энтузиастов: тех, которых блоггер Энди Орам называет микроэлитой, – 5, 10 или 100 человек, избирательно понимающих вопросы и увлеченных перспективой своего особого участия⁵⁹. Смысл демократии на принципах совместной работы заключается в том, чтобы помочь этим людям найти те области, где они хотят работать и вносить свой вклад. Демократия совместной работы позволяет таким людям отыскать проблемы, над которыми они могут работать и в успешное решение которых могут внести свой вклад.

Кто-то, возможно, возразит, что более активное привлечение частных лиц к управлению может увеличить риск коррупции. Что открытие каналов прямого участия создаст новый класс онлайновых лоббистов, которые станут преследовать собственные финансовые интересы. Возможно. Но если деятельность правительства XXI в. будет организована таким образом, чтобы задачи делились на множество мелких поручений по сбору фактов и принятию решений, то диверсификация обезопасит нас от этого риска. Сделать коррумпированной систему, состоящую из множества частей, сложнее. Этот подход также сделает более доступным участие в управлении и занятых людей. К тому же, если правительственные решения будут готовиться различными сообществами, их члены будут следить за честностью друг друга и сигнализировать в случае выявления коррупции.

Главная опасность при обсуждении – избегать захвата и коррупции со стороны тех, чья речь звучит сверхубедительно. В условиях совместной работы основная сложность для правительства – организационная: наладить наиболее эффективный процесс использования знаний из внешних источников. У чиновников, занимающихся организацией совместной работы, может возникнуть соблазн устроить работу таким образом, чтобы дать больше возможностей для участия одним в ущерб других. Однако открытые процедуры, позволяющие людям оценивать участие друг друга, помогут предотвратить эти риски. К тому же информационные технологии создают как минимум возможность организовать процесс принятия решения, который сможет преодолеть злоупотребления, известные нам из онлайнового мира. Если представить управление как определенным образом сконфигурированную и фокусированную группу практических действий, то можно спроектировать способ делегирования гражданам больших полномочий по сбору фактов, расходованию денежных средств и участию в принятии решений.

Предоставление обычным людям, а не корпорациям и группам интересов, прав и возможности прямого участия в решении государственных вопросов позволит им формировать группы в соответствии с новыми проблемами. В одиночку человек не способен произвести серьезные перемены или принять существенное участие в процессе принятия стратегического решения. Работая же вместе, люди могут многое. К тому же онлайновые группы могут пересматривать свои задачи в ответ на возникновение новых проблем быстрее традиционных организаций, ограниченных собственными официальными рамками.

Правительству не нужно (и не следует) бояться новых технологий и создаваемых ими возможностей для привлечения специалистов, обладающих компетенцией в конкретных областях знания. Перестройка демократии как демократии совместной работы создаст работу для правительства. Ведение блога потребует от его автора ответов на комментарии. При публикации материалов в формате wiki необходимо вносить изменения по мере их поступления. Создание веб-формы для получении информации от общества обязывает задавать правильные вопросы и выслушивать ответы. Организация общественного участия потребует привлечения необходимого персонала и разработки технологий. Но в культуре совместной работы противостоять комплексным социальным проблемам приходится не только правительству или только обществу. Наоборот, налаживая совместную работу, правительство помещает себя в центр процесса принятия решений в качестве нейтрального арбитра, действующего в интересах общества, и выигрывает от получения внешней помощи. Джозеф Най так формулирует императив совместной работы для правительства:

«В современном нам независимом, глобализованном мире изменилась сама природа лидерства. В обществах информационного века сети приходят на место иерархий. И быть работником умственного труда уже не так престижно. Бизнес меняется в направлении “общего” и “распределенного лидерства”, где лидеры находятся в центре круга, а не на вершине иерархии… Современным лидерам нужно уметь использовать сети, заниматься совместной работой и привлекать участие со стороны. Они должны быть способны принимать решения в условиях быстро меняющегося контекста. Вовлекать последователей в новые образования, как индивидуальные, так и социальные, и нести смысл в разрушительный мир глобализации. Короче говоря, им нужно использовать мягкую силу привлекательности, и жесткую мощь силы и угрозы как в стране, так и во внешней политике⁶⁰.

Другим словами, совместная работа сулит огромную потенциальную выгоду в форме более эффективного правительства. Эффективное правительство, в свою очередь, означает принятие лучших решений и более активное рассмотрение проблем, что может подстегнуть рост общества и экономики.

Например, EPA хочет принять нормативный акт, защищающий определенные виды животных, находящихся в опасности. Сегодня общество подключается к этому процессу слишком поздно, и только лоббист имеет влияние в решение этого вопроса. Однако Интернет предоставляет возможность быстрее получить информацию от граждан. Или представьте, что Почтовая служба США хочет сократить свое энергопотребление на 30 % в ближайшие три года. Передовой сайт предложит ей множество решений от огромного числа людей. В этой толпе могут оказаться самовыдвинутые эксперты из федерального, региональных и местных правительств, а также мотивированные члены общества. Представьте, что серия событий в сфере экономики спровоцирует кризис доверия к экономической политике. Технологии помогут представить экономические показатели в более прозрачном и верифицируемом виде.

Инновации в управлении государством требуют инвестиций. Но, если правительство сможет разработать эффективные механизмы – законы, стратегии и технологии – для связи между своими институтами и сообществами, это повысит его легитимность и ценность. Посмотрите, что произошло с индустрией развлечений. В страхе потерять рекламные доходы из-за широкого распространения аппаратов для домашнего просмотра киностудии и телекомпании поначалу отвергали новые инструменты. Они (безуспешно) судились с производителями видеомагнитофонов формата Betamax (предшественников кассетных видеомагнитофонов и DVD), пытаясь изгнать бытовую технику с рынка⁶¹. Но люди хотели смотреть фильмы дома, и их невозможно было остановить. В конце концов, рынок видеопроката опроверг опасения руководителей этих компаний и расцвел, намного расширив для них рынки сбыта.

Точно так же в ответ на появление цифровых технологий, снизивших стоимость изготовления и распространения почти идеальных музыкальных записей, звукозаписывающие компании выступили с законопроектами, приравнивающими к уголовным преступлениям новые формы нарушения авторских прав. Они начали подавать иски против двенадцатилетних детей и бабушек за распространение музыкальных файлов через пиринговые сети, а также против авторов этих новых цифровых технологий, пытаясь изгнать их из бизнеса⁶². Но закон отстает от новых способов потребления музыки обществом: в то время как традиционные модели умирают, появляются iTunes, eMusic и другие сайты, использующие инновационную мощь новых технологий. Вместо того чтобы обманывать и обходить законодательство, эти новые игроки помогают изменить саму индустрию. Если государственные институты не работают с сетями, сети будут работать отдельно от них, делая правительственные процедуры все более оторванными от реальности, неэффективными и непрочными.