Текст книги "Живи рискуя. Обыкновенное просветление для необыкновенного времени"

А затем постепенно начинай наблюдать за собой. Когда ты будешь лгать, говоря, что счастлив, у тебя будет сбиваться дыхание. Оно и не может оставаться ровным. Ведь правда в том, что ты несчастен. Если бы ты сказал: «Я несчастен», дыхание не сбилось бы. Не было бы никакого конфликта. Но ты сказал: «Я счастлив». Ты тут же начинаешь в себе что-то подавлять: подступало какое-то чувство, а ты его сдержал. И в этот самый момент твое дыхание сбивается, оно больше не ритмично. Твое лицо теряет обаяние, глаза становятся хитрыми.

Сначала понаблюдай за другими, потому что так будет легче. Ты сможешь быть объективнее. А когда найдешь какие-то характерные признаки, ищи их в самом себе. И ты увидишь: когда ты говоришь правду, твой голос мелодичен, а когда лжешь, в нем словно звучат фальшивые ноты. Когда ты говоришь правду, ты – единое целое. Когда же лжешь, в тебе нет целостности, возникает конфликт.

Понаблюдай за этими тонкостями, ведь они – следствие единения или разъединения. Когда ты цельный и не распадаешься на части, когда ты звучишь в унисон с самим собой, ты внезапно замечаешь, что счастлив. Вот в чем смысл йоги. Йог – это человек, в котором есть цельность, который звучит в унисон с самим собой. Все его части взаимосвязаны, взаимозависимы, но не противоречат друг дружке. Между ними не конфликт, а согласие. В его существе царит крепкая дружба. Он – цельный.

Иногда, в редкие минуты, случается, что ты обретаешь цельность. Глядя на океан, на эту бушующую стихию, ты вдруг забываешь о своей расщепленности, о своей шизофрении, расслабляешься. Или когда в Гималаях смотришь на белоснежные вершины гор, вокруг тебя вдруг возникает спокойствие и тебе не нужно притворяться, потому что никого нет, притворяться незачем. Ты становишься цельным. Слушая прекрасную музыку, ты тоже становишься цельным.

В какой бы ситуации ты ни обрел цельность, вокруг тебя и в тебе самом наступят покой, счастье и блаженство. Ты ощутишь себя удовлетворенным.

Ждать таких моментов совсем необязательно: они могут стать твоим естественным состоянием. Эти необыкновенные мгновения могут стать обыденными – в этом суть дзен. Ты можешь прожить необыкновенную жизнь, живя совершенно обычно. Когда ты пилишь деревья, колешь дрова, несешь из колодца воду, ты можешь быть в невероятном согласии с самим собой. Моя пол, готовя еду, стирая белье, ты можешь быть абсолютно непринужденным – весь смысл в том, чтобы делать это тотально, испытывая от этого наслаждение и восторг.

Жить можно двумя способами: расчетливо или поэтично. У внутренней сущности человека две стороны: расчетливая занимается наукой, бизнесом, политикой, а нерасчетливая творит поэзию, скульптуру, музыку. Эти две стороны пока еще не связаны, они существуют порознь. Но это колоссально обедняет человека, делает его односторонним. Их нужно соединить.

Говоря научным языком, мозг человека состоит из двух полушарий. Левое полушарие – это расчет, математика, проза, а правое – поэзия, любовь, пение. Одна сторона – это логика, другая – любовь. Одна сторона – умозаключение, другая – песня. И между ними, по сути, нет никакой связи, поэтому человек как бы разделен.

Я пытаюсь соединить эти два полушария. К миру предметов у человека должен быть максимально научный подход. А в том, что касается взаимоотношений, он должен быть как можно более музыкальным.

Вокруг тебя два мира. Первый – мир предметов: дом, деньги, мебель. Второй – мир людей: жена, муж, мать, ребенок, друг. С предметами будь как ученый, но никогда не будь таким с людьми. Когда ты ведешь себя с людьми как ученый, ты низводишь их до уровня предметов, а это одно из величайших преступлений, которые только можно совершить. Если мужчина рассматривает жену только в качестве объекта, сексуального объекта, – такое поведение ужасно. Если женщина относится к мужу только как к источнику дохода, как к средству, – это аморально. Такие отношения аморальны – это проституция в чистом виде, ничего более.

Не рассматривай людей как средство. Они не средство, а цель. Относись к ним с любовью и уважением. Никогда не обладай ими и не позволяй им обладать тобой. Не завись от них и не заставляй их зависеть от тебя. Ни в коем случае не создавай зависимости, будь независим и позволь им тоже быть независимыми.

Это музыка. Это измерение, которое я называю музыкальным. Если с предметами ты будешь иметь дело как настоящий ученый, у тебя будет богатство, изобилие. Если же ты сможешь быть как можно более музыкальным, в твоей жизни будет красота. Есть и третье измерение, оно лежит за пределами ума – в то время как эти два, научное и музыкальное, относятся к уму. Третье измерение невидимо – это измерение не-ума. Оно относится к мистическому, его можно достичь через медитацию.

Поэтому запомни эти три «М»: снизу математика, посередине музыка, а сверху медитация. Совершенный человек сочетает научное отношение – к предметам; эстетическое, музыкальное, поэтическое отношение – к людям; медитативное отношение – к самому себе. Когда эти виды отношений встречаются, возникает великое ликование.

Это и есть настоящая троица, тримурти. Мы в Индии почитаем места слияния трех рек, мы называем их сангам, «место встречи». И величайшее из них – в Праяге (Праяг – древний священный город в Индии, на месте которого сейчас находится город Аллахабад. – Примеч. перев.), где встречаются Ганг, Ямуна и Сарасвати. Ганг и Ямуна видны, а Сарасвати невидима. Это метафора! Это символическое представление того, как встречаются три вида отношений. Ты можешь видеть математику и музыку, но не видишь медитацию. Ты можешь видеть ученого, его работа видна снаружи. Ты видишь художника, его работа тоже заметна снаружи. Но ты не в состоянии видеть работу мистика, она субъективна. Это и есть Сарасвати, невидимая река.

Ты можешь стать священным местом, ты можешь свято чтить это тело и эту землю; тело – это Будда, а земля – Рай Лотоса. Это – высший синтез всего того, что есть Бог.

Бог познается только тогда, когда ты пришел к этому синтезу; иначе ты будешь верить в Бога, но не познаешь его. А верование всего лишь скрывает твое невежество. Знание вызывает трансформацию, только знание дает понимание. Знание – это не информация; знание – это синтез, интеграция всего твоего потенциала.

Когда ученый, поэт и мистик встречаются и становятся единым целым – когда происходит этот великий синтез, когда в тебе проявляются все три лица Бога – богом становишься ТЫ. Тогда ты можешь провозгласить: «Aham Brahmasmi! – Я есть Бог!» Тогда ты можешь сказать ветрам, луне, дождям и солнцу: «Ana’l Haq! – Я есть истина!» Но до этого момента ты просто зерно.

Когда происходит этот синтез, ты распускаешься, расцветаешь – ты становишься лотосом с тысячей лепестков, золотым лотосом, вечным лотосом, что никогда не умирает, – Aes Dhammo Sanantano. Это непреходящий закон, который веками проповедуют все будды.

Вот почему человек не медитативен: все общество заставляет его быть в уме, а не в медитации.

Только представь мир, в котором люди медитативны. Это будет простой, но невероятно красивый мир. В нем будет тишина. В нем не будет преступности, не будет судов, не будет никакой политики. Это братство, основанное на любви. Огромная коммуна людей, которые полностью удовлетворены собой, полностью собой довольны. Им не нужны дары даже от Александра Македонского.

Если ты бежишь за чем-то, что находится снаружи тебя, приходится быть рабом ума. Если же ты отбросишь все амбиции и будешь более сосредоточен на своем внутреннем расцвете, если тебя больше будет интересовать твой внутренний сок – чтобы он мог течь и достигать других, – если тебя больше будут интересовать любовь, сострадание, покой… Тогда человек станет медитативным.

И не стремись к тому, чтобы это превратилось в «большое важное дело», потому что в этом-то и есть хитрость ума. Ты напрочь забудешь о медитации и будешь думать только об этом деле: о том, как бы сделать его масштабным, всемирным, как склонить к медитации еще больше людей. «Если они сами не хотят, нужно их заставить». Так обычно и происходит, и вся история тому доказательство.

Если ты будешь думать о медитации в таком ключе, ум так ловко сменит тему, что ты даже не заметишь. Ум начнет превращать медитацию в большое важное дело, которое должно изменить весь мир, при этом сама медитация окажется позабытой. Потому что где на нее взять время? Ты же занят грандиозной революцией, ты меняешь весь мир.

На самом деле ум настолько хитер, что осуждает людей, занимающихся медитацией. Он говорит: «Они эгоисты, только о себе и думают. А в это время гибнет мир! Люди напряжены, им нужен покой, люди живут в аду, а ты здесь сидишь и медитируешь. Это чистый эгоизм».

Ум очень хитер, и ты должен очень хорошо это осознавать. Скажи ему: «Не меняй тему. Сначала я должен медитировать, потому что не могу делиться тем, чего сам не имею. Я не могу делиться с людьми медитацией, любовью, радостью, потому что ничего этого у меня нет. Я нищий, я могу лишь притворяться императором».

Но долго притворяться невозможно. Скоро люди увидят: «Этот человек – просто лицемер. Он тоже напряжен, обеспокоен. Он сам живет в мучениях и страдает от несчастий, а говорит о том, что мир – это рай».

Поэтому вот что я хочу тебе сказать: забудь об этом. Все дело в твоем уме, который пытается сменить тему. Сначала медитация, затем благодаря ей появится аромат, появится свет. Благодаря ей появятся слова – не мертвые, а живые, в которых будет сила. Возможно, они помогут другим, но это не будет твоей целью, это станет всего лишь побочным эффектом.

То, что другие люди меняются благодаря твоей медитации, – побочный эффект, а не цель. Ты становишься светом в себе, и это будет стимулом для многих других, кто испытывает жажду: они тоже захотят стать светом. Ты становишься примером, и этот пример сам собой создаст дальнейшее движение.

При поисках своего «Я» всегда есть опасность, что ты выберешь внутреннее в ущерб внешнему – тогда этот уход в себя будет похож на шизофрению, потому что ты станешь односторонним, потеряешь баланс.

Баланс – это здоровье. Лишиться баланса значит лишиться здоровья. И баланс – это еще и здравомыслие, лишиться баланса значит сойти с ума. Всегда есть страх, всегда есть опасность. Опасность исходит от твоего ума.

Ум всегда с легкостью меняет свои болезни. Кто-то бредит женщинами и думает только о сексе. Но однажды ему все это надоест, он устанет. И тогда он впадет в другую крайность – начнет думать о целибате, о том, чтобы стать монахом-католиком или кем-нибудь вроде того.

Всегда есть опасность. Это как если бы ты объедался, а затем в один прекрасный день решил голодать. Обжорство – это плохо, но и голодание ничуть не лучше. Даже хуже: если ты объедаешься, то слишком быстро не умрешь; ты станешь тяжелее, толще, уродливее, но все равно будешь жить, существовать. А если ты начнешь голодать, то через несколько недель от тебя ничего не останется, больше трех месяцев ты не протянешь. Опасно и то, и другое.

Обжорство – это невротическое заболевание. Но и голодание тоже, хоть это и противоположность обжорства. Лучше, чтобы питание было сбалансированным. Ешь столько, сколько требуется твоему телу, не пичкай его едой. Но обычно происходит иначе. Наблюдая за людьми, я заметил: как только общество становится очень богатым, голодание превращается в культ. В Индии джайны – одна из самых богатых социальных групп, и голодание – их культ, их религия. Когда Америка стала очень богатой, голодание начало все больше и больше входить в моду. Трудно было найти женщину, которая не сидела бы на диете. Чтобы голодать, люди даже ложились в специальные клиники.

А религия бедняков – это всегда праздник, пир. Мусульмане, живущие в Индии, как правило, бедны, и когда наступает религиозный праздник, они пируют. Они целый год голодали, так что, конечно, хотя бы в праздничный день облачаются в новые, яркие одежды и наслаждаются жизнью. Хотя бы один день в году они могут это сделать. Джайны же весь год пируют, а когда наступает религиозный праздник – голодают. Все логично. Пир – это праздник бедняков, а пост – праздник богачей. Люди уходят в противоположные крайности.

Поэтому, когда ты начинаешь медитировать, всегда есть опасность уйти в себя слишком глубоко. Медитация – это движение внутрь, она приводит тебя к твоему центру. Если ты потеряешь гибкость и окажешься не в состоянии вернуться назад к периферии, это будет опасный уход, уже похожий на шизофрению.

Будь бдителен! Такое случилось со многими. История знает немало подобных примеров, когда люди становились шизофрениками.

Медитируя, всегда помни, что периферию нельзя терять навсегда. Тебе придется возвращаться на периферию снова и снова, чтобы путь оставался ясным, а тропа не зарастала. Поэтому я призываю тебя медитировать, но не отрекаться от мира. С утра медитируй, а потом иди на рынок; с утра медитируй, а потом иди на работу. Медитируй, а потом занимайся любовью! И не надо создавать никакой двойственности, никакого конфликта. Не надо говорить: «Как же я могу заниматься любовью? Ведь я медитирующий». Это движение в опасную сторону, так ты рано или поздно потеряешь с периферией всякую связь. Так ты застынешь в своем центре. А жизнь состоит из живых явлений: из перемен, из движения. Жизнь динамична, а не мертва.

В мире есть два типа мертвецов: одни мертвы на периферии, а другие – в центре. Не уподобляйся им: будь живым и там, и там, постоянно перемещайся от центра к периферии и обратно. Они друг друга дополняют, обогащают. Просто понаблюдай! Если ты медитируешь, а затем занимаешься любовью, в твоей любви появляется новая, колоссальная глубина. Займись любовью, а затем медитируй – и ты вдруг увидишь: когда твоя энергия полна любви, медитация становится такой глубокой и такой легкой! Ты просто несешься по волне – и никакие усилия не нужны. Ты просто паришь – все выше, выше и выше. Как только ты поймешь ритм противоположностей, страх исчезнет.

Помни, что жизнь – это ритм: день – ночь, зима – лето. И этот ритм не прекращается. Поэтому нигде не останавливайся! Будь в движении! И чем больше амплитуда, тем глубже будет твой опыт.

От связи к взаимодействию

Любовь – это не связь. Любовь бывает к кому-то, но это не связь. Связь – это нечто завершенное. Это значит, что поставлена точка, медовый месяц окончен. Больше нет ни радости, ни воодушевления – все в прошлом. Ты можешь продолжать связь, просто чтобы не нарушать данных обещаний. Ты можешь ее продолжать, потому что с ней удобно, комфортно, уютно. Потому что ничего другого не остается. Потому что, если ее разорвать, возникнет множество неприятностей.

Слово «связь» обозначает что-то завершенное, законченное, закрытое. Любовь никогда не бывает связью, любовь – это взаимодействие. Это всегда река – она течет и не кончается. Любовь не знает остановок; медовый месяц начинается, но никогда не заканчивается. Любовь не похожа на роман, который где-то начинается и где-то заканчивается. Это постоянный процесс. Люди уходят, а любовь продолжается. Это континуум. Почему же мы сводим красоту взаимодействия к связи? Почему мы так спешим? Потому что взаимодействие – это небезопасно, а связь – это что-то надежное. В связи есть определенность, а взаимодействие – это всегда встреча двух незнакомых людей. Возможно, оно продлится всего одну ночь, а наутро мы распрощаемся. Кто знает, что случится завтра? Мы настолько боимся, что хотим определенности, предсказуемости. Мы хотим, чтобы завтрашний день соответствовал нашим представлениям, мы не даем ему свободы решать самому. Поэтому мы тут же сводим каждый глагол к существительному.

Ты влюбился или влюбилась, и вы сразу же начинаете думать о свадьбе. Вы хотите оформить все по закону. Почему? Какое отношение закон имеет к любви? Закон заменяет любовь, поскольку никакой любви нет. Это просто фантазия, и ты знаешь, что она исчезнет. Но пока она не исчезла, зарегистрируй брак. Пока она не исчезла, сделай что-нибудь, чтобы расставание стало невозможным.

Когда мир станет лучше, когда на Земле появится больше медитативных людей и больше просветленности, люди будут любить, любить безумно, но их любовь будет оставаться взаимодействием, а не связью. И я не говорю, что их любовь будет мимолетной. Вполне возможно, она станет глубже твоей, близость в ней будет качественно иной, в ней появится больше поэзии и больше божественности. Вполне возможно, их любовь будет длиться дольше, чем твоя так называемая связь. Но этого не будет гарантировать ни закон, ни суд, ни полиция.

Гарантия будет исходить изнутри. Это будет преданность, исходящая из сердца, безмолвный союз. Если тебе в радость быть с человеком, ты захочешь испытывать эту радость снова и снова. Если ваша близость доставляет тебе удовольствие, ты захочешь предаваться ей сильнее и сильнее.

Есть цветы любви, которые распускаются только после длительной близости. Бывают и сезонные цветы: полтора месяца они цветут на солнце, но затем исчезают навсегда. Есть цветы, которым требуются годы, чтобы распуститься, а некоторые и вообще распускаются лишь через много-много лет. Чем дольше – тем глубже.

Но это должно быть преданностью одного сердца другому. И не нужно слов, ведь облечь ее в слова – значит осквернить ее. Эта преданность должна быть безмолвной, говорить будут глаза, сердце, естество. О ней не нужно говорить, ее нужно понимать.

Забудь о связи и учись взаимодействовать. Связав себя отношениями, вы начинаете воспринимать друг друга как данность. Именно это и губит все романы. Женщина думает, что знает мужчину, мужчина думает, что знает женщину. Но никто никого не знает. Невозможно узнать другого человека, он остается тайной. А воспринимать другого как должное – это оскорбление, неуважение.

Считать, что ты знаешь свою жену, – очень и очень неблагодарно. Как можно знать женщину? Как можно знать мужчину? Человек – это процесс, а не предмет. Той женщины, которую ты знал вчера, сегодня уже нет. В Ганге утекло столько воды; женщина уже не та, она стала совершенно другой. Познакомься с ней заново, начни сначала, не воспринимай ее как данность.

Ты провела ночь с мужчиной; утром посмотри еще раз на его лицо. Это уже другой человек, он так изменился! Изменений так много, что и не сосчитать. Вот в чем различие между предметом и человеком. Мебель в комнате осталась прежней, но мужчина и женщина стали другими. Начни сначала, изучай партнера заново. Вот что я имею в виду, говоря о взаимодействии.

Взаимодействие означает, что вы все время начинаете заново, вы постоянно пытаетесь сблизиться. Вы снова и снова друг с другом знакомитесь. Ты пытаешься разглядеть все грани личности своего партнера. Ты пытаешься все глубже проникнуть в мир его внутренних переживаний, в самые потаенные уголки его естества. Ты пытаешься разгадать тайну, которую разгадать нельзя.

Исследование сознания – это и есть радость любви. И если ты не сводишь любовь к связи, тогда другой становится для тебя зеркалом. Изучая его, ты незаметно будешь изучать и самого себя. Погружаясь в другого все глубже, узнавая его чувства, мысли, глубинные переживания, ты узнаешь и о том, какие переживания таятся в тебе самом. Любящие становятся друг для друга зеркалами, и тогда любовь превращается в медитацию. Связь уродлива, взаимодействие прекрасно.

В связи люди перестают друг друга видеть. Вот подумай: когда последний раз вы с женой смотрели в глаза друг другу? Когда ты последний раз смотрела на мужа? Наверное, несколько лет назад. Кто смотрит на свою собственную жену? Ты ведь убежден в том, что знаешь ее. На что там еще смотреть? Незнакомые люди интересуют тебя сильнее, чем те, кого ты знаешь, – тебе и так известна каждая клеточка их тела, каждая их реакция. Ты знаешь: все, что было, повторится снова и снова. Это замкнутый круг.

На самом деле это не так, совсем не так. Ничто не повторяется, каждый день все обновляется. Просто твой глаз замыливается, твое восприятие устаревает, твое зеркало покрывается пылью, и ты уже не в состоянии отражать другого.

Поэтому я говорю: учитесь взаимодействовать. Под этим я имею в виду: не прекращайте свой медовый месяц. Продолжайте исследовать, изучать друг друга, находите новые способы любить и быть вместе. Каждый человек – столь безграничная тайна, неисчерпаемая, непостижимая, что никогда нельзя сказать: «Я узнал ее» или: «Я узнала его». Самое большее, ты можешь скажешь: «Я сделал все, что в моих силах, но тайна остается тайной».

По сути, чем больше ты узнаешь, тем более таинственным становится другой человек. Тогда любовь – это постоянное приключение.

По-настоящему осознанный человек способен жить один. Но это только половина правды. Вторая половина заключается в том, что человек, способный быть один, также способен быть с кем-то вместе. Точнее, только он и способен с кем-то быть.

Тот, кто не может быть один, не может и быть с кем-то вместе, ведь у него нет индивидуальности. А тот, у кого нет индивидуальности, не может быть ни с кем. Почему? Здесь возникает множество проблем. Во-первых, он всегда боится, что если слишком сильно сблизится с другим человеком, то потеряет себя. Он еще не цельный, ему страшно.

Поэтому люди боятся любви, слишком сильной любви. Люди боятся сближения, потому что если они слишком сблизятся, то могут раствориться в другом человеке. Вот в чем заключается страх. Другой человек может оказаться сильнее их, может стать всем, что у них есть. Другой человек может ими завладеть – вот чего они боятся.

Только тот, кто познал красоту одиночества, способен сблизиться с другим так тесно, как это только возможно, ведь он не боится. Он знает, что он есть, что он – цельная личность. В нем есть некий стержень, потому что без этого стержня он бы не смог быть один.

Во-вторых, когда человек не способен быть один, он всегда зависит от другого. Он цепляется за него – потому что боится, что тот уйдет, и тогда ему придется страдать от одиночества. Он цепляется за другого, эксплуатирует его, опутывает другого всевозможными узами.

А когда ты превращаешь человека в свою собственность, то и сам становишься его собственностью. Это двусторонний процесс. Когда ты низводишь человека до раба, он тоже низводит тебя до раба. А когда ты очень боишься, что другой человек тебя бросит, ты готов идти на компромиссы, на любые компромиссы.

Ты увидишь, что это происходит со всеми мужьями и женами. Они пошли на компромисс, продали свою душу – и все только потому, что не могут быть одни. Они боятся, что муж или жена их бросит. И что тогда? Одна мысль об этом их пугает, приводит в ужас.

Способность быть одному – это способность любить. Это может показаться парадоксальным, но никакого парадокса здесь нет. Это экзистенциальная истина: только тот, кто способен быть один, способен любить, делиться, проникать в самую глубь другого человека – при этом не подчиняя его себе, не становясь от него зависимым, не низводя его до вещи и не превращаясь в его раба. Такой человек предоставляет другому полную свободу, потому что знает, что, если тот уйдет, он будет так же счастлив, как и сейчас. Другой человек не может забрать у него счастье, потому что не он его дал.

Тогда почему они хотят быть вместе? Теперь это не потребность, а роскошь. Попытайся это понять. Любовь настоящих людей – это роскошь, а не потребность. Им нравится делиться: в них столько радости, что они хотят излить ее на других. И они знают, как сыграть соло на инструменте своей жизни.

Флейтист умеет наслаждаться игрой на флейте в одиночестве. И если ему встретится человек, играющий на табле, они смогут получить наслаждение от совместной игры, от рождения гармонии между флейтой и таблой. Они оба получат наслаждение, оба поделятся друг с другом своим богатством.

Но общество состоит из людей, которые нуждаются в ком-то еще, которые так или иначе друг от друга зависят. Дети зависят от родителей – но помни, что и родители зависят от детей. Это не так очевидно, но это правда – просто нужно суметь ее отыскать. Мать не может жить без своего ребенка. Конечно, ребенок тоже не может жить без матери, но и она без него не может.

Все члены семьи друг от друга зависят, друг за друга цепляются. Это дает им определенное чувство комфорта, защиты, безопасности. А сами семьи зависят от других семей. Люди зависят от церкви, от клубов, от общества. Это огромный мир, состоящий из зависимых людей, из недорослей, незрелых как дети.

Совсем другое дело, на мой взгляд, – коммуна. Это не общество, это группа людей, где каждый человек способен быть один, но хочет быть вместе с другими, чтобы получился огромный оркестр бытия. Коммуна – это независимость, здесь никто ни от кого не зависит.

Поэтому очень часто люди, приехавшие в мою коммуну, говорят мне: «Здесь каждый так счастлив наедине с собой, что кажется, будто никому нет ни до кого дела». Особенно это чувствуют новички, им кажется, что людям здесь все безразлично. Но это не так, им не безразлично. Просто вы из общества, где все друг от друга зависят. А здесь не общество – точнее, не такое, к которому вы привыкли. Здесь каждый наслаждается своим естеством, и никто ни к кому не лезет, никто не вмешивается в чужую жизнь.

Моя цель – сделать тебя настолько бдительным, настолько любящим, чтобы ты не вмешивался. Любовь никогда не вмешивается, она дает полную свободу. Если она не дает свободы – значит, это не любовь. Новички чувствуют небезразличие – и мало-помалу они начинают это понимать. Прожив здесь несколько недель, они уже знают, что происходит. Люди здесь не безразличны, а полны любви. Просто они не вмешиваются, не лезут к тебе. И еще они не жадные, ни в ком не нуждаются и не цепляются за тебя.

Конечно, тебе известен только другой тип людей, и этот новый тип пугает тебя. Тебе кажется, что ты не нужен, что ты всем безразличен, что эти люди очень эгоистичны и заняты только собой. Но это не так, совсем не так, все обстоит совершенно по-другому. Просто поначалу у тебя может сложиться такое впечатление.

Коммуна духовных искателей – это празднование, это собрание людей, каждый из которых никоим образом не нуждается в других. Когда два человека вместе – это прекрасно; хорошо, если так будет продолжаться дальше и они могут вместе спеть песню, ведь петь хором – так приятно. Но если что-то пойдет не так, если возникнет какая-то тяжесть, если совместное времяпрепровождение будет мешать твоей свободе, ты всегда можешь уйти и петь песню в одиночестве. Вовсе не обязательно быть частью хора.

Коммуна – это место, где дается такая свобода. Здесь есть пары, но нет жен и мужей. В коммуне есть только друзья.

Если людям нравится, они могут жить вместе, но исключительно ради удовольствия – это не является необходимостью. Если в какой-то момент человек решит прекратить отношения, он может это сделать безо всяких проблем: без скандалов, без слез и рыданий, без ругани, драк и каких-либо претензий.

Нужно быть правдивым. Если людям нравится быть вместе – хорошо. Если же они чувствуют, что это больше не дает им никакого роста, никакого развития, то просто прощаются. Они благодарны друг другу: то, что было между ними, прекрасно, они всегда будут с удовольствием об этом вспоминать, но сейчас пришло время расстаться. Они жили в радости и расстаются в радости, их дружба от этого не пострадает. И может случиться, что когда-нибудь они снова станут жить вместе. У них в душе не остается шрамов, они не ранят друг друга, они уважают чужую свободу.

Особенно моя коммуна – а все, что я говорю, относится к ней – моя коммуна будет создавать личностей, способных быть как в одиночестве, так и вместе с другим человеком. Они могут исполнять музыку сами, а могут быть частью хора.

Если ты бдителен, многое просто отпадает, тебе даже не нужно ничего отбрасывать. Есть немало вещей, которые в состоянии осознанности просто не могут произойти. Это мое определение, другого критерия нет. Если ты осознан, то не можешь, говоря по-английски, «упасть в любовь» (в английском языке значение «влюбиться» имеет выражение «to fall in love» (дословно: «упасть в любовь»). – Примеч. пер.), то есть влюбиться. Тогда «падение» в любовь будет грехом. Ты можешь любить, но это будет похоже на движение вверх, а не вниз.

Почему мы говорим «упасть в любовь»? Потому что это действительно падение: ты падаешь, а не поднимаешься. Когда ты осознан, падение невозможно – даже в любви! Это невозможно, просто невозможно. При осознанности такое невозможно – напротив, ты «поднимаешься в любовь». А подняться в любовь и упасть в любовь – это совершенно разные вещи. Падение в любовь – это состояние сна. Вот почему у влюбленных людей такой взгляд, как будто они сонные, опьяненные. Это видно по их глазам, потому что в их глазах какая-то сонливость. Совсем другое дело – люди, которые поднимаются в любовь. По ним видно, что они уже не во сне: они смотрят в лицо реальности и благодаря этому растут.

«Падая в любовь», ты остаешься ребенком; «поднимаясь в любовь», ты взрослеешь. И постепенно любовь перестает быть связью, она становится состоянием твоего существа. Нельзя сказать, что ты что-то любишь, а что-то нет – ты сам и есть любовь. Ты делишься с каждым, кто бы к тебе ни подошел. Ты отдаешь свою любовь всему, что бы ни случилось. Ты прикасаешься к камню так, словно это не камень, а тело твоей возлюбленной. Ты смотришь на дерево так, словно это не дерево, а лицо любимого человека. Это становится твоим естественным состоянием. Нельзя сказать, что ты «влюбился», «полюбил» – теперь ты сам и есть любовь. Это восхождение, а не падение.

Любовь прекрасна, когда благодаря ей ты поднимаешься, но она становится грязной и уродливой, когда из-за нее ты падаешь. И рано или поздно ты увидишь, что такая любовь превращается в яд, становится узами. Ты пойман в сети любви, твоя свобода уничтожена. Тебе подрезали крылья, и ты больше не свободен. «Падая в любовь», ты становишься чьей-то собственностью: ты владеешь другим человеком и позволяешь ему владеть тобой. Ты становишься вещью и пытаешься превратить в такую же вещь того, в кого влюбился.

Посмотри на супругов: они оба стали похожи на предметы, они уже не люди. Каждый пытается завладеть другим. Но владеть можно вещью, а человеком – никогда. Как можно владеть человеком? Как можно господствовать над человеком? Как можно превратить человека в вещь? Это невозможно! Но муж пытается завладеть женой, то же самое делает и жена. Потом возникает конфликт, они становятся врагами и начинают друг друга разрушать.

Это уже не любовь. По сути, когда ты владеешь человеком, ты его ненавидишь, уничтожаешь, убиваешь, ты – убийца. Любовь должна давать свободу, любовь и есть свобода. Любовь делает возлюбленного все свободнее и свободнее, любовь дает крылья, любовь открывает бескрайнее небо. Она не может стать тюрьмой, неволей. Но такая любовь тебе неизвестна, ведь она случается только с осознанными людьми. Такое качество появляется в любви только тогда, когда есть осознанность. Та любовь, которую ты знаешь, – грех, ведь она происходит ото сна.