Текст книги "Открой реальность вне ума: доверься интуиции"

Ошо
Открой реальность вне ума: доверься интуиции

Если мысли не являются вашими, то ничто не имеет значения, потому что все внешнее – это тоже мысли.

Мысли плывут, как облака в небе. Они приходят и уходят.

Ошо

OSHO

The Unwawering Mind

OSHO является зарегистрированной торговой маркой и используется с разрешения Osho International Foundation.www.osho.com/trademarks

Все права защищены.

Публикуется на основе Соглашения с Osho International Foundation, Banhofstr/52, 8001 Zurich, Switzerland, www.osho.com

* * * 

В Упанишадах говорится, что, когда наши мысли направляются на внешние объекты, на мир, это порождает запутанность, рабство, неволю. Когда мысль не направляется к внешним объектам, а начинает двигаться вовнутрь, та же самая энергия становится освобождением. Очистить мысль, стать ее свидетелем означает вступить на путь, ведущий к свободе.

Концепция непривязанности является очень важной и основополагающей для всех, кто ищет истину. Ум обладает способностью создавать привязанность к чему угодно, а как только ум создает какую-либо привязанность, он сам становится этой привязанностью. Когда ваш ум устремлен к сексуальному объекту и в вас создается привязанность, ум становится сексом; когда ум устремлен к власти и в вас создается привязанность к ней, ум становится властью, ум становится политикой.

Ум в точности похож на зеркало: все, к чему вы привязываетесь, запечатлевается в зеркале, и тогда ум начинает действовать, как кинопленка. Тогда ум уже не просто зеркало, он становится кинопленкой. Тогда он цепляется за все, что к нему приходит. Таковы две возможности или два аспекта одной и той же возможности.

Ум может создавать привязанность к чему угодно, идентифицироваться с чем угодно.

Это очень четко проявляется в случае гипноза. Если вы видели какие-нибудь эксперименты с гипнозом… или, если вы их не видели, можете сами попробовать провести несколько экспериментов; это будет очень полезно для понимания. Гипноз не сложен, это очень простой процесс. Пусть человек, который согласен с вами сотрудничать, ляжет, примет удобную позу и расслабится. Попросите его сфокусировать взгляд на чем-то сверкающем – для этого подойдет электрическая лампа или любой источник света. Пусть он сконцентрируется и смотрит, не моргая. Через две-три минуты вы увидите, что его взгляд становится бессмысленным, пустым, сонным.

Затем приступайте к внушению. Скажите просто: «Ваши веки становятся очень тяжелыми, вы не сможете открыть глаза, даже если попытаетесь». А он должен пытаться держать глаза открытыми, он должен прикладывать усилия для того, чтобы держать их открытыми. Продолжайте внушать: «Ваши веки становятся тяжелыми, все тяжелее и тяжелее… сейчас уже трудно, почти невозможно держать глаза открытыми, вы ничего не можете поделать, глаза сами собой закрываются… ни ваша воля, ни ваши усилия не могут удержать их открытыми…» И этот человек начнет чувствовать, как будто на его веки давит груз, как будто они стали тяжелыми. Он попытается, он приложит все усилия для того, чтобы сохранять их открытыми, а вы будете внушать ему противоположное.

Через пять-шесть минут глаза закроются, и в тот момент, когда глаза закроются, этот человек начнет чувствовать, что происходит нечто такое, что он не может контролировать – он не может сохранять глаза открытыми. Продолжайте внушать: «Вы погружаетесь в глубокий сон, вы перестанете осознавать все, кроме моего голоса». Вам нужно сказать: «Будет слышен только мой голос, а все остальное исчезнет». Продолжайте внушать. Через десять минут этот человек будет крепко спать, но его сон будет совершенно не похож на обычный, потому что в своем сне он, тем не менее, будет сохранять контакт с вами. Он спит для всего мира, он не может ничего услышать; если заговорит кто-то другой, он не сможет его услышать, но если заговорите вы, он услышит вас. Его сознательный ум выключился, но его бессознательное связано с вами – теперь он поддается внушению.

Теперь попробуйте провести какой-нибудь эксперимент. Вы можете уколоть его булавкой и сказать ему, что боли не будет; вы можете воткнуть глубже, но он не ощутит боли. Тогда вы можете быть уверены, что он находится под властью внушения. Или предложите ему съесть луковицу, сказав, что это яблоко, и он подумает: «Очень сладко, очень вкусно. Мне это нравится». Он ест лук, но если вы внушили ему, что это яблоко, он почувствует, что это яблоко. Теперь он стал еще более внушаемым.

Положите ему в руку камень и скажите, что это раскаленный уголь. Он немедленно его выбросит, как будто обжег руку – а ведь это обычный холодный камень. Но он почувствует, будто он горячий. Мало того, то место на руке, где кожа касалась камня, будет выглядеть так, как если бы к нему приложили раскаленный уголь. Кожа обожжена, это случилось; тело среагировало, потому что ум принял эту мысль.

Именно так факиры, монахи, которых в Индии, Бирме и на Цейлоне называют бхиккху, ходят по огню. Они настолько тотально верят, что телу остается лишь следовать. Помните: тело всегда следует за умом. Если вы считаете холодный камень раскаленным углем и ваш ум привязывается к этой мысли, тогда тело реагирует соответствующим образом. Также верно и противоположное. Вы можете приложить к руке раскаленный уголь и сказать, что это холодный камень, и рука не пострадает.

Какой бы ни была привязанность, ваша жизнь следует за ней.

В Упанишадах сказано, что в этом мире мы ведем себя, как будто нас загипнотизировали; мы пребываем в глубоком гипнозе. Мы сами загипнотизировали себя, никто другой этого не делал. Миллионы жизней мы оставались привязаны к определенным объектам желаний; они оставили глубокий оттиск. Поэтому всякий раз, когда вы видите женщину, ваше тело немедленно начинает вести себя сексуально.

Однажды я сидел на берегу Ганга со своим другом. Внезапно я почувствовал, что ему неловко, и спросил: «В чем дело?»

Он сказал: «В той женщине!»

В реке купалась женщина, и мы могли увидеть только ее спину – длинные волнистые волосы, прекрасная спина – и он пришел в такое волнение, что сказал: «Прошу прощения, извините меня, мы вернемся к нашей дискуссии позднее. Я должен пойти и посмотреть – ее тело так красиво».

И вот он ушел, а затем вернулся очень разочарованным, потому что это оказалась не женщина, а садху, монах-индуист, саньясин; его тело было красивым, и он был похож на женщину. Никакой женщины не было, но в уме возникла привязанность, фиксация, и тут же в теле начался целый химический процесс.

Привязанность создает эту жизнь; жизнь создается вокруг всего, к чему вы привязаны. Поэтому в Упанишадах говорится о том, что, прежде всего, необходимо  избавить ум от привязанности; лишь тогда исчезнет тот иллюзорный мир, который вы создали вокруг себя. В противном случае вы останетесь во сне.

Мир – это не сон, запомните. Это совершенное непонимание. Это было совершенно неправильно понято на Западе; там считается, что индийские мистики называют мир иллюзорным. Они называют иллюзорным не реальный мир, они называют иллюзорным тот мир, который вы создаете вокруг себя. Каждый создает вокруг себя мир, который не является реальным; это просто ваша проекция. Вы становитесь привязанными к определенным вещам, а затем проецируете свои сны на реальность. Реальность не будет уничтожена непривязанностью; уничтожены будут только ваши сны, а реальность откроется вам такой, какова она есть. Поэтому непривязанность становится главным шагом, основополагающим шагом.

В Упанишадах сказано, что ищущий должен «установить свой ум неколебимо». Это первое, что необходимо для непривязанности, потому что колеблющийся ум не может стать непривязанным. Лишь вне колебаний ум может стать непривязанным. Почему? Посмотрите на свой ум, понаблюдайте за ним: он постоянно колеблется. Он не может остановиться на одном объекте ни на секунду, каждый миг происходит перетекание; приходит одна мысль, затем другая, затем еще одна – череда мыслей.

Вы не можете остаться с одной мыслью даже на одно мгновение, а если вы не можете остаться с одной мыслью даже на одно мгновение, как вы можете проникнуть в нее? Как вы можете осознать ее полную реальность? Как вы можете увидеть ту иллюзию, которую она создает? Вы так быстро движетесь, что не можете наблюдать, – наблюдение невозможно. Это похоже на то, как если бы вы прибежали в этот зал, и не успели вы вбежать в одну дверь, как сразу выбегаете в другую. Вы лишь взглянули мельком на этот зал и потому не сможете узнать впоследствии, был он реальностью или сном. У вас не было времени, чтобы узнать, вникнуть, проанализировать, понаблюдать, осознать.

Таким образом, фиксация ума на одной мысли является одним из основных требований для любого ищущего – он должен подолгу оставаться с одной мыслью. Когда вы сможете оставаться с одной мыслью подолгу, вы сами увидите, что эта мысль создает привязанность. Эта мысль создает вокруг себя целый мир, эта мысль является первоисточником всех иллюзий.

Если вы можете удерживать мысль на протяжении длительного периода времени, вы становитесь ее господином. Теперь ум не господин, а вы не раб.

И еще: если вы можете оставаться с одной мыслью долгий период времени, вы становитесь способны ее отбросить. Вы можете сказать уму: «Стой!» – и ум остановится; вы можете сказать уму: «Двигайся!» – и ум придет в движение. Сейчас вы этого не можете; вы хотите остановить процесс, но ум продолжает работать, ум никогда вас не слушает. Ум – это господин, а вы лишь следуете за ним как тень. Инструмент (а ум – это только инструмент) стал душой, а душа стала слугой. Это извращение и несчастье человеческих существ.

Постарайтесь, чтобы ум установился на чем-то одном, – подойдет все что угодно. Сядьте на землю во дворе, посмотрите на дерево и постарайтесь оставаться с этим деревом. Что бы ни происходило, оставайтесь с этим деревом. Ум много раз попробует отвлечься, станет колебаться, предоставит вам множество вариантов для движения. Ум скажет: «Смотри! Что это за дерево? Как оно называется?» Не слушайте его, потому что, даже если вы перешли к названию, вы ушли от самого дерева. Если вы начали думать о дереве, вы ушли от этого дерева. Не думайте о нем, оставайтесь с тем фактом, что дерево существует.

Поначалу это покажется трудным, потому что вы не настолько бдительны. Вы так крепко спите, что скоро совершенно забудете о том, что смотрели на дерево. Залает собака, и вы посмотрите на собаку; на небе появится облако, и вы перенесете внимание на него; кто-то пройдет мимо, и вы забудете о дереве. Но продолжайте снова и снова возвращаться к дереву. Когда вы в очередной раз вспомните, что забыли и заснули, снова перейдите к дереву. Сделайте это.

Если вы продолжите работать, через три-четыре недели вы будете способны удерживать одну мысль в уме по крайней мере в течение минуты. И это немало! Это феноменально! – потому что вы не знаете, вам кажется, что одна минута – это немного. Одной минуты слишком много для ума, потому что ум перемещается за считанные секунды. Ваш ум задерживается на одном предмете даже меньше, чем на секунду. Он колеблется – колебания заложены в природе ума, он постоянно создает волны. И таким образом сохраняется привязанность.

Вы любите женщину. Даже если вы любите женщину, вы не можете удержать мысль об этой женщине в своем уме. Если вы посмотрите на эту женщину, вы начнете думать о ней – и уйдете в сторону. Вы можете думать о ее одежде, вы можете думать о ее глазах, вы можете думать о ее лице и фигуре, но вы ушли от этой женщины. Просто позвольте факту оставаться фактом, не думайте о нем, потому что мышление означает колебание. Сохранять одно содержимое ума значит не думать, просто смотреть. Мышление означает движение, колебание.

Просто наблюдайте – наблюдение означает свободу от колебаний.

В этом состоит смысл сосредоточения, и все мировые религии так или иначе к нему прибегали. Их методы могут отличаться, но суть заключается в том, чтобы научить ум дольше и дольше удерживать в себе что-то одно. Что произойдет? Как только вы приобретете эту способность, ничего не придется делать. Все станет прозрачным, а ваш взгляд станет проницательным. Сам взгляд и энергия, движущаяся в нем, станут глубже.

Для ума существует два пути. Первый путь – линейный, от одной мысли к другой – «А», «Б», «В», «Г» – ум движется линейно. Ум располагает энергией. Когда он переходит от «А» к «Б», энергия рассеивается; когда он переходит от «В» к «Г», энергия уже рассеялась. Если вы удержите в уме только «А» и не позволите ему перейти к «Б», «В», «Г» и так далее, что случится? Та энергия, которая должна была рассеяться в движении, будет продолжать упорно работать над фактом «А», и затем начнется новый процесс – вы начнете углубляться в «А». Переход будет не от «А» к «Б», а от «А1» к «А2», «А3», «А4». Теперь энергия будет двигаться непосредственно, интенсивно, к одному факту. Ваш взгляд станет проницательным.

Не далее как вчера ко мне пришла одна из ищущих. Она хорошо работает, делает успехи, но сразу после медитации, когда она стояла здесь передо мной, я внимательно посмотрел ей в глаза, и ее охватила дрожь, она заплакала. Тогда она подошла ко мне, не переставая плакать, и сказала: «Почему вы так проницательно на меня посмотрели? Не могли бы вы смотреть на меня немного мягче?» Она сказала: «Я испугалась и подумала, что, наверное, сделала что-то не так, и поэтому вы взглянули на меня таким пронизывающим взглядом».

Мы совершенно позабыли о проницательном взгляде. Нам знаком лишь поверхностный взгляд, переходящий от «А» к «Б», от «Б» к «В», который лишь касается и движется дальше, касается и движется дальше. Если кто-то посмотрит на вас, всмотрится глубоко, не переходя от «А» к «Б», а от «Б» к «В», то вы испугаетесь, – но это настоящий взгляд. И вы испугаетесь, потому что такой взгляд проникает глубоко внутрь вас; он не движется по поверхности, он движется глубоко, он движется вглубь. Вы испугаетесь, потому что не знакомы с этим.

С «установлением» ума у вас появится глаз, способный смотреть проницательно, смотреть вглубь.

Этот глаз был известен в оккультном мире как третий глаз. Когда вы начинаете двигаться в одну точку, а не вдоль прямой, вы приобретаете силу, и эта сила действует. По всему миру те, кто занимается месмеризмом, гипнозом, различными видами парапсихологии, знали об этом веками. Вы можете попробовать сами. Кто-то, незнакомый вам, идет по дороге. Просто идите за ним и смотрите ему в затылок, в низ затылка. Смотрите пристально. Он немедленно оглянется на вас, энергия достигнет его, как только вы посмотрите.

У основания затылка существует центр, который очень чувствителен. Смотрите пристально прямо на этот центр, и человек обязательно обернется, потому что начнет ощущать неловкость, как будто туда что-то входит. Ваши глаза – не просто окна для того, чтобы смотреть через них наружу, это энергетические центры. Посредством глаз вы не только впитываете впечатления, вы испускаете энергию – но не осознаете этого. Вы не осознаете этого, потому что ваша энергия рассеивается в движении, волнуется, колеблется, переходя от одного к другому, от второго к третьему, от третьего к четвертому – это происходит постоянно, и каждый отрезок забирает у вас энергию.

Итак, сначала необходимо попытаться «неколебимо установить ум» на объектах, затем – на смысле великих писаний. Это совершенно иная наука. Вы читаете книгу. Чтение линейно: вы переходите от одного слова к другому, от другого к третьему – вы продолжаете двигаться вдоль строк. Возможно, вы не замечали, что в разных странах пишут по-разному. Англичане пишут слева направо, потому что английский язык – это язык технический, не очень поэтичный; мужской, а не женский язык. Слова на арабском или урду пишутся справа налево. Они более поэтичны, потому что левая сторона – это поэзия, а правая сторона – это математика; правая сторона – мужская, левая – женская.

Китайская речь записывается сверху вниз; ни справа налево, ни слева направо, а сверху вниз, потому что китайский язык был создан на основе конфуцианской идеологии, а Конфуций говорит: «Стремиться следует к середине; середина драгоценна… золотая середина». Поэтому китайцы пишут не слева направо или справа налево, они пишут сверху вниз. Это не мужской и не женский путь, это середина, это центр.

Английский язык – это мужской язык, язык урду – женский, поэтому урду так поэтичен. Урду – самый поэтичный язык в мире. На любом другом языке мира вам потребуются сотни строк, но даже тогда вы не сможете выразиться поэтично. На урду достаточно двух строк – и от них замирает сердце. Урду движется справа налево, от мужского к женскому, целью является женское.

Повсюду в мире Бога представляют в виде отца. На Востоке и в некоторых примитивных племенах существуют религии, которые до сих пор представляют Бога в виде матери. Но суфии представляют Бога в качестве возлюбленной. Возлюбленной, не матери. Целью является женское начало. От мужского они движутся к женскому, к женственному; но все они движутся.

Китайская письменность движется сверху вниз, поэтому китайские символы могут выражать такие вещи, которые не может выразить ни один другой язык, поскольку остальные языки линейны, а китайский язык развивается в глубину. Так что, если вы читали «Дао дэ цзин» Лао-цзы в переводе, вы знаете, что все переводы отличаются друг от друга. Если вы прочтете десять переводов, все они окажутся разными; вы не сможете сказать, кто прав, а кто не прав, поскольку китайский язык несет в себе столько смысла и глубины, что можно сделать не десять, а даже сто переводов. В глубине открывается все больше и больше значений.

В Индии говорят, что такие священные тексты, как Веды, Упанишады или Гита, не следует читать линейно. Следует сосредоточиваться на каждом слове. Прочтите слово и не двигайтесь дальше; посмотрите на это слово, закройте глаза и ждите, пока вам не откроется его смысл. Это совершенно другое представление об изучении вещей, поэтому западные люди иногда не могут понять человека, который каждый день – всю свою жизнь – читает Гиту. Это кажется абсурдом. Если вы ее прочли один раз, с ней покончено! Зачем читать Гиту каждый день? Если вы ее уже прочли, какой смысл читать ее снова?

Но индуисты говорят, что Гита – нелинейная книга. На каждое слово следует смотреть «установленным» умом; необходимо глубоко проникнуть в каждое слово – настолько глубоко, чтобы слово исчезло и осталась только тишина. И помните, что слово лишено смысла – смысл скрыт в вас самих. Слово – это лишь средство технической поддержки, помогающее раскрыться смыслу, который находится внутри вас. Таким образом, слово – это мантра или янтра, нечто, предназначенное для того, чтобы вызвать скрытый в глубине вашей души смысл.

Поймите разницу. На Западе, если вы что-то читаете, то слово обладает смыслом; на Востоке слово не имеет смысла – смысл заключен в читателе.

Слово – это просто способ подвести читателя к его собственному внутреннему смыслу, встретиться с внутренним смыслом.

Слово будет лишь провоцировать вас изнутри, чтобы с его помощью расцвело внутреннее значение. Слово необходимо забыть, а внутреннее значение – сохранить, но вам придется подождать, потому что сначала необходимо будет зафиксировать ум; потребуется сосредоточенность ума – лишь тогда можно будет раскрыть внутренний смысл. Поэтому необходимо продолжать каждый день читать одно и то же – хотя это не одно и то же, поскольку вы меняетесь.

Если Гиту будет читать двенадцатилетний мальчик, смысл окажется мальчишеским, незрелым, ребяческим. Затем Гиту прочитает молодой человек тридцати лет от роду – смысл изменится, он станет более романтичным. В этот смысл будет вовлечен секс, в этот смысл будет спроецирована любовь, в этот смысл молодой человек будет проецировать свою молодость. И затем Гиту прочитает шестидесятилетний старик. В его жизни случались взлеты и падения, он повидал страдание и мимолетное счастье, он многое пережил. Он увидит в Гите что-то еще, и это будет иметь отношение к смерти, в Гите повсюду будет смерть.

А человек, которому сто лет, для которого даже смерть утратила свою важность, для которого даже смерть стала установленным фактом, а не проблемой, который не страшится смерти, но скорее, напротив, просто дожидается ее, чтобы душа смогла освободиться от оков тела и взлететь, – он посмотрит в Гиту, и она будет совершенно иной. Теперь она будет трансцендентна жизни, смысл будет трансцендентен жизни.

Смысл зависит от состояния вашего ума. Таким образом, смысл слова – не в словаре, смысл слова – в читателе, и слова используются как средства для раскрытия этого смысла.

Но если вы и дальше будете торопиться в чтении, это не поможет. На Западе постоянно создается больше и больше техник для того, чтобы быстро читать, чтобы закончить книгу как можно скорее, потому что времени не хватает. И существуют техники, позволяющие читать очень быстро; какова бы ни была ваша скорость прямо сейчас, ее можно запросто удвоить, и даже еще раз удвоить, если вы немного постараетесь. И если вы по-настоящему настойчивы, потом вы сможете снова увеличить эту скорость еще вдвое.

Например, если за минуту вы можете сейчас прочесть шестьдесят слов, приложив достаточно труда, вы сможете читать двести сорок слов в минуту – но при этом вы будете двигаться линейно. А если вы быстро движетесь, тогда начинает читать ваше бессознательное, а сознание лишь дает подсказки. Подсознательное чтение становится возможно, но при этом вы не в силах уловить суть.

Вопрос не в том, чтобы много читать, вопрос в том, чтобы читать совсем немного, зато глубоко. Глубина важна, потому что в глубине таится качество. Если вы будете читать быстро, то количество будет велико, но в нем больше не будет качества, чтение станет механическим процессом. Вы не будете впитывать то, что читаете, вас не изменит то, что вы прочли; это будет просто запоминание.

В санскрите каждое слово многозначно. Ученый решит, что это плохо; слово должно означать что-то одно, слово должно иметь только одно значение. Лишь тогда возможна наука о языке, лишь тогда язык может стать техническим, научным, поэтому на одно слово должно приходиться только одно значение. Но санскрит не является научным языком, это религиозный язык. И если люди, говорившие на санскрите, утверждали, что он божественен, это не пустые слова. Каждое слово многозначно; ни одно слово не является фиксированным, застывшим, оно жидкое, текучее. Из него можно извлечь много значений – по вашему усмотрению. У него есть много нюансов, много оттенков; это не мертвый камень, это живой цветок.

Если вы придете утром, цветок будет выглядеть иначе, чем днем, потому что изменилась вся атмосфера, все его окружение. Если вы придете вечером, в том же цветке откроется иная поэзия. Утром он был счастливым, живым, танцующим, переполненным множеством желаний, надежд, мечтаний; может быть, он думал о том, как покорить весь мир. Днем желания ушли, появилось глубокое разочарование, цветок уже не так наполнен надеждами, он немного подавлен, немного печален. Вечером жизнь оказалась иллюзией, цветок очутился на пороге смерти, он съежился, закрылся – без мечтаний, без надежд.

Санскритские слова подобны цветам – у них бывают разные настроения; поэтому санскрит можно интерпретировать миллионами способов. Гита имеет тысячу интерпретаций. Нельзя представить, чтобы Библия имела тысячу интерпретаций, – это невозможно! Вы не можете представить, чтобы у Корана была тысяча интерпретаций – не существует ни одного толкования. Коран никогда не толковали. Имеется тысяча толкований Гиты, и все равно этого недостаточно. С каждым столетием их будет все больше и больше, и до тех пор, пока на земле существует человеческое сознание, будут добавляться все новые и новые интерпретации. Гита неисчерпаема, ее невозможно исчерпать, потому что каждое слово обладает множеством значений.

Санскрит – язык текучий и переливающийся, со многими настроениями, и это хорошо, потому что это дает вам свободу. Читатель свободен, он не раб; ему не навязывают слова, он может играть с этими словами. Этими словами он может изменить свое настроение; а своим настроением он может изменить эти слова. Гита жива, а все живое подвержено смене настроений; настроения не изменяются только у мертвых. В этом смысле английский язык – мертвый язык. Это покажется парадоксальным: английские ученые повторяют, что мертвым языком является санскрит, потому что на нем никто не говорит. Они в чем-то правы – поскольку на нем никто не говорит, это мертвый язык, но на самом деле мертвы современные языки.

Сейчас никто не говорит на санскрите, но это живой язык, само его качество живо и жизненно; каждое слово живет собственной жизнью и меняется, движется, течет, как река. На санскрите можно многое высказать с помощью игры слов; они расположены таким образом, что, если вы на них сконцентрируетесь, перед вами раскроются многие вселенные смыслов.

Веды, древние писания, – это не просто книги. В их написании не было других побуждений, кроме единственного: они были написаны, чтобы раскрыть некую глубокую тайну.

Они не предназначены для того, чтобы вы их прочли, получили удовольствие и выбросили, как романы; они предназначены для размышления, они предназначены для созерцания, они предназначены для медитации. Вам придется настолько глубоко в них погрузиться, чтобы погружение в глубину стало для вас чем-то естественным. И писали их не писатели, не те люди, которые ничего не знают и пишут, руководствуясь лишь своим эгоистическим чувством.

Георгий Гурджиев разделил все книги на два типа: одни он называет субъективными, а другие – объективными. Веды, Упанишады объективны, не субъективны. Вся литература, которую мы сегодня создаем, является субъективной – писатель привносит в нее собственную субъективность. Поэт, современный поэт, или художник, современный Пикассо, или романист, автор рассказов – они пишут все, что содержится у них в уме. Их не волнует человек, который будет читать, помните, их больше волнуют они сами. Для них это катарсис. Внутри они безумны, они перегружены – они хотят выразить себя.

Вы можете прочитать хороший роман, но не пытайтесь встретиться с автором – не исключено, что вы разочаруетесь. Вы можете прочесть хорошую поэму, но не пытайтесь встретиться с поэтом; вы будете разочарованы, потому что поэзия может позволить вам заглянуть краем глаза в высшие сферы, она может облагородить вас, но если вы познакомитесь с поэтом, вы увидите совершенно обычного человека – вы даже можете оказаться лучше его. Этот человек не изменился с помощью своей поэмы, как может эта поэма изменить вас? Этот человек не познал этих высот; возможно, они ему приснились или он принял ЛСД.

Пару дней назад ко мне пришла одна девушка и сказала: «Я была в Гоа… – это моя ученица; и она сказала: – В Гоа я приняла ЛСД, и со мной произошло просветление. Я в этом нисколько не сомневаюсь, так что я выбросила вашу малу в море, потому что мне теперь не нужно быть вашей ученицей».

Это своего рода сумасшествие. Просветление так дешево не достается. Но на Западе все удешевляют. Я постоянно слышу о том, что есть группы по достижению просветления в трехнедельный срок: три недели – и ты просветлен!

Возможно, поэт мечтал и видел сны, возможно, он принял гашиш. Ученые говорят, что между поэтами и обычными людьми существует некоторое отличие, некоторое химическое отличие – как оказалось, у поэтов есть некоторое количество гашиша в крови, поэтому у них более развитое воображение и богатая фантазия, они легче уходят в мир грез, чем другие. Поэтому они пишут стихи, но их произведения основаны на воображении, они не объективны. Они могут помочь им освободиться от бремени, послужив средством для достижения катарсиса.

Но есть и другой, совершенно иной род литературы, который является объективным. Упанишады писались не ради услаждения автора, они писались ради тех, кто их прочтет, – они объективны. В них намеренно заложено действие, которое они окажут на вас в размышлении и созерцании; спланировано каждое слово, каждый звук. Если читающий созерцает их, то ему открывается состояние ума их автора; если он размышляет над ними, с ним происходит то же самое, что и с автором. Эти тексты были названы священными – и именно поэтому.

На Востоке существует совершенно иная литература, совершенно иного порядка литература – которая предназначена не для удовольствия, а для трансформации. И когда человек глубоко проникнет в смысл этих писаний… Эти писания принадлежат тем, кто познал.

Считалось великим грехом писать о том, чего не знаешь. Поэтому в прошлом было написано очень мало книг.

Сейчас во всем мире за неделю пишется десять тысяч книг – десять тысяч книг каждую неделю. И так постоянно… Библиотеки обеспокоились, потому что библиотеки не в состоянии вместить эту постоянно растущую массу литературы, и для того, чтобы все поместилось, книги приходится переводить в форму микрофильмов; в противном случае скоро библиотек окажется больше, чем жилых домов. Если даже люди не имеют крова, как можно давать кров книгам? Это становится практически невозможно.

Но в прошлом создавалось очень мало книг, потому что никто не писал только ради того, чтобы что-то написать. Современные авторы пишут, потому что авторство тешит чувство эгоизма, все знают ваше имя, так как вы написали книгу. Ваша книга может оказаться опасной, потому что будет нести на себе оттиск вашего ума… ваши микробы. Если вы больны, тогда каждый, кто ее прочитает, станет больным; если вы безумны… Просто прочитайте книги Кафки или посмотрите на картины Пикассо. Попробуйте применить к картинам Пикассо один метод… – и вы сойдете с ума. Просто сосредоточьтесь на картине Пикассо, продолжайте вглядываться в нее в поисках внутреннего смысла. Вскоре вы почувствуете, как в вас зарождается безумие. Пикассо сумасшедший, и он вкладывает свое сумасшествие в картину. Для него это полезно, потому что это приносит ему облегчение, но для вас это плохо. Это опасно.

Я слышал один анекдот…

Как-то случилось так, что у Пикассо украли ценную картину. Когда пришел вор и взял картину, Пикассо был дома, и он видел вора. Полиция попросила подробно описать, как выглядел вор, и он ответил: «Трудно сказать, я вам лучше нарисую».

И вот он нарисовал картину. Полиция задержала двадцать человек. Из этих двадцати один оказался профессором, другой был политиком, третий музыкантом – всякого рода люди. Мало того, говорят, были задержаны, помимо людей, также и предметы: несколько машин, а в конце концов – даже Эйфелева башня!