Текст книги "Западня. Занесенные снегом"

Блэк Крауч
Западня. Занесенные снегом

Для одних здесь – рай на земле.

Для других – смертельная западня…

***

Blake Crouch

SNOWBOUND

Snowbound by Blake Crouch © 2010

This edition published by arrangement with InkWell Management LLC and Synopsis Literary Agency

В оформлении переплета использованы фотографии: Peyker, welcomia / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

© Смирнова М. В., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Это художественное произведение. Все персонажи, организации и события, упоминаемые в романе, либо придуманы автором, либо используются в вымышленных обстоятельствах.

***

Посвящается Джордану Краучу. Я люблю тебя, брат мой

Благодарности

В сентябре 2007 года мой дядя и хороший друг Грег Крауч по прозвищу Зиг взял меня с собой в коттеджный отель «Редаут-Маунтин» на озере Кресент в сердце Чигмитских гор на Аляске. Это были одни из лучших дней в моей жизни, и я искренне благодарен ему за это приглашение. Если на земле и есть более зрелищные пейзажи, я их не видел. Уединенность и красота горы Редаут вдохновили меня на написание этой книги.

Эта поездка состоялась во многом благодаря Джону Груву.

Райан и Хизер Ричардс, содержащие «Редаут-Маунтин», были превосходными хозяевами и проводниками. Ни они, ни кто-либо из персонала и гостей, находившихся в «Редаут-Маунтин» одновременно со мной, не вошли в эту книгу. За исключением Зига.

Искренняя благодарность:

– Линде Аллен, которая наметила такую высокую и далекую цель, что дала мне хороший старт.

– Майклу Хоумлеру, моему редактору, который сделал эту книгу тысячекратно лучше.

– Анне Коттл и Мэри Элис Кир, которые, как обычно, давали мне мудрые советы и оказывали неустанную поддержку.

– Энн Гарднер из «Сент-Мартинс пресс» – она лучший специалист по рекламе, какой у меня был, и эти слова просто не в состоянии выразить благодарность за ту тяжелую и прекрасную работу, которую она проделала, чтобы люди узнали о моих книгах.

И наконец, хочу крепко обнять, поцеловать и выразить свою любовь Ребекке, Эйдану и моей маленькой дочке Эннсли Грей Крауч. Я люблю вас.

Часть I
Несчастливые звезды

Глава 1

Вечером погожего дня – последнего хорошего дня из всех, что предстояли им на долгие годы, – девочка открыла раздвижную стеклянную дверь и вышла на веранду в задней части дома.

– Папа? – позвала она.

Уилл Иннис отложил рабочий блокнот, чтобы дочка могла вскарабкаться к нему на колени. Девлин была маленькой для своих одиннадцати лет, и когда Уилл обнял ее, она показалась ему совсем невесомой.

– Что ты здесь делаешь? – спросила девочка. Голос ее был хрипловатым, в нем звучали отголоски недавней простуды – как будто в легких терлись друг о друга крошечные камешки.

– Работаю над заключением для судебного заседания, оно будет утром.

– Твой клиент – опять плохой человек?

Уилл улыбнулся.

– Ты говоришь совсем как твоя мать. На самом деле я не должен думать об этом так, малышка.

– Что он сделал? – Отблески заката румянили щеки девочки, а тускнеющие лучи солнца подсвечивали прядки ее темных волос, делая их золотисто-каштановыми.

– Он предположительно…

– Что это значит?

– «Предположительно»?

– Да.

– Значит, что это не доказано. Его обвиняют в том, что он продавал таблетки.

– Такие, как те, что я пью?

– Нет, твои таблетки хорошие, они помогают тебе. А он продавал людям – ну, предположительно продавал – плохие таблетки.

– А почему они плохие?

– Потому что они заставляют человека вести себя глупо и иногда плохо.

– Зачем тогда люди их пьют?

– Людям нравится то, что они чувствуют после того, как примут эти таблетки.

– А что они чувствуют?

Уилл поцеловал дочку в лоб и посмотрел на часы.

– Уже девятый час, Деви. Тебе пора пить свои лекарства.

Девлин вздохнула, но спорить не стала. Она никогда не пыталась увильнуть от лечения.

Иннис встал, держа ее на руках, и подошел к перилам веранды, сделанным из красного дерева.

Отец и дочь посмотрели на пустошь, окаймлявшую Оазис-хиллс, их район Ахо. Все дома на улице Ноуотер-лейн тыльной частью выходили на пустыню Сонора.

– Смотри, – сказал Уилл. – Видишь их?

В полумиле от дома из русла сухой реки показались темные точки, которые неспешно направились через пустыню к безлистному лесу гигантских кактусов сагуаро – их силуэты зловеще чернели на горизонте.

– Что это? – спросила Девлин.

– Койоты. На что спорим – после заката они начнут выть!

Когда Деви легла спать, отец почитал ей несколько страниц из книги «Трещина во времени». Они уже добрались до предпоследней главы, «Зверская тетя», но девочка устала и уснула прежде, чем Иннис дочитал вторую страницу.

Мужчина закрыл книгу, положил ее на ковер и выключил свет. Прохладный воздух пустыни вливался в открытое окно. В соседнем дворе шипел разбрызгиватель, выбрасывая струйки воды. Девлин зевнула, издав мягкий горловой звук, и это напомнило Уиллу, как он укачивал ее, когда она была совсем крошечной. Девочка приоткрыла глаза и тихо спросила:

– Мама?

– Она задерживается на работе, в клинике, солнышко.

– А когда она вернется?

– Через несколько часов.

– Скажи ей, чтобы она зашла поцеловать меня, хорошо?

– Скажу.

Уиллу предстояло еще готовиться к утреннему заседанию, но он сидел и гладил Девлин по голове, пока она снова не заснула. Наконец осторожно встал с края постели и выскользнул за дверь. Подойдя к столу, собрал свои книги и блокноты. Ему предстояло работать допоздна. Несколько чашек крепкого кофе, наверное, помогут в этом.

Разбрызгиватель в соседском саду умолк. В пустыне стрекотала одинокая цикада.

Где-то над Мексикой беззвучно полыхнула молния, и вдалеке завыли койоты.

Глава 2

Гроза застала Рейчел Иннис в тридцати милях к северу от мексиканской границы. Было половина десятого вечера, и позади был долгий день в бесплатной клинике в Соноите – там Рейчел раз в неделю работала на добровольной основе в качестве психолога, владеющего двумя языками.

Дворники на лобовом стекле мерно двигались туда-сюда. Яркие лучи фар высвечивали парок, поднимающийся от дорожного покрытия, а в зеркале заднего вида маячила еще одна пара огней – они сопровождали миссис Иннис вот уже десять минут, держась на расстоянии примерно в четверть мили.

Прямо впереди у обочины внезапно возникли мерцающие шарики. Женщина вдавила в пол педаль тормоза, и «Гранд Чероки» занесло задом на встречную полосу, прежде чем он остановился. На середину дороги, словно привлеченная светом фар, неспешно вышла олениха с детенышем. Рейчел уронила голову на рулевое колесо, закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

Олени перешли дорогу, и женщина тронула машину с места. Еще миля по темной дороге – и по капоту «Чероки» забарабанили градины.

Автомобиль резко вильнул к обочине, и Рейчел почувствовала, что снова теряет управление. Она пыталась вырулить ближе к середине дороги, но руль не слушался. Тогда она убрала ногу с педали газа, подождав, пока машина сама не остановится у края шоссе.

Затем Рейчел выключила мотор. Теперь тишину нарушал только стук дождя и града по крыше машины. Ехавший следом автомобиль пронесся мимо. Сняв очки и положив их на пассажирское сиденье, женщина открыла дверцу и вылезла наружу – ее обутые в туфли-лодочки ноги ступили прямо в середину огромной лужи, а черный костюм мгновенно промок от льющейся сверху воды. Миссис Иннис пробрала дрожь. Непроглядную темноту нарушали лишь вспышки молний, и женщина стала осторожно продвигаться вперед, не отнимая руки от теплого металла капота.

Молния ударила в песок пустыни всего в нескольких сотнях ярдов от дороги. В ушах у Рейчел зазвенело, волосы зашевелились. «Такой разряд может меня прикончить», – подумалось ей. Затем последовал оглушительный раскат грома, и череда вспышек озарила небо достаточно надолго, чтобы женщина смогла разглядеть: шины «Чероки» со стороны водительского места были целы.

Руки у нее дрожали. Поодаль в пустыне горел подожженный молнией высокий сагуаро, похожий на пылающий крест. Рейчел перебралась на другую сторону машины. В волосах ее застревали градины размером со стеклянный шарик для детских игр. Вспышка небесного электричества вновь озарила пустыню, широко раскинувшуюся вокруг. В этом зловещем синеватом свете Иннис увидела, что переднее колесо со стороны пассажирского места спущено.

Снова забравшись в «Чероки», Рейчел уселась за руль. Потеки туши ползли по ее щекам, точно угольные слезы. Она отбросила назад пряди длинных черных волос и помассировала виски, пытаясь отогнать подступающую головную боль. Ее сумочка лежала на полу под пассажирским сиденьем. Женщина подняла ее и принялась искать свой мобильный телефон. Наконец, нашарив его, попыталась позвонить мужу, но связи не было – видимо, из-за грозы.

Рейчел оглянулась назад, где к капоту «Чероки» было прикреплено запасное колесо. Связаться с выездной службой автосервиса или эвакуатором она не могла, а в такой поздний час по этому дальнему шоссе почти никто не проезжал.

«Нужно просто подождать, а когда буря утихнет, снова попробовать дозвониться Уиллу».

Сжимая руль, Иннис смотрела сквозь лобовое стекло в ненастную тьму. Сейчас она находилась где-то к северу от границы, посреди национального парка «Органный кактус».

«Неизвестно где».

Снова полыхнула яркая молния, и эта вспышка на секунду высветила черный «Эскалейд», припаркованный на обочине в сотне ярдов впереди.

От грома задрожали стекла в окнах машины. Прошло пять секунд. Когда небо перечеркнул новый разряд, Рейчел ощутила странное, тревожное желание выглянуть в боковое окно машины.

И в этот момент какой-то мужчина с силой ударил по стеклу монтировкой.

Глава 3

Уилл проснулся, словно от резкого звука, и не сразу смог понять, где находится. Во рту было сухо. Стояла невероятная тишина – ее нарушало лишь тихое жужжание кулеров в компьютере да чуть слышное тиканье часов в соседней комнате. Оказалось, что Иннис уснул в кожаном кресле в своем маленьком домашнем кабинете. Компьютер все еще работал, шурша системой охлаждения, но монитор уже переключился в спящий режим.

Хозяин дома зевнул, и забытые на время сна заботы вновь захлестнули его. Он набрасывал заметки для завершающего слушания и к десяти часам зашел в тупик. Свидетельства по делу были слишком явными и изобличающими. Его ожидало поражение. Он лишь на мгновение прикрыл глаза, чтобы в голове прояснилось…

Протянув руку к кружке с кофе, Уилл сделал глоток и недоумевающе моргнул. Кофе был холодным и горьким. Адвокат пошевелил компьютерную мышку, и когда монитор снова включился, взглянул на часы и понял, что спать ему сегодня ночью больше не придется. Четыре часа девять минут. Ему необходимо быть в суде менее чем через пять часов.

Но все в свой черед – сначала ему нужен большой заряд кофеина. И немедленно.

Кабинет Уилла прилегал к основной спальне в восточной части дома, и проходя через нее в кухню, адвокат заметил нечто необычное. Он полагал, что жена уже спит в их супружеской постели, зарывшись под груду легких одеял, но ее там не было. Покрывало лежало ровно – точно так, как они постелили его вчера утром.

Иннис прошел в гостиную, потом в комнату для отдыха, а потом дальше по коридору. Рейчел, наверное, вернулась домой, увидела, что он спит за столом, и пошла поцеловать Девлин на ночь. А потом, вероятно, устав за целый день работы в клинике, так и уснула в детской. Протягивая руку к дверной ручке, Уилл представлял себе, как ночник отбрасывает мягкий свет на лица Рейчел и Девлин.

Дверь была чуть приоткрыта – точно так же, как он оставил ее семь часов назад, когда укладывал дочь спать.

В детской его жены тоже не оказалось, и это заставило Уилла окончательно проснуться. Закрыв дверь, за которой спала Девлин, он направился обратно в комнату для отдыха.

– Рейчел? Ты здесь, дорогая?

Он подошел к парадной двери, откинул засов и вышел на крыльцо.

Темные дома. Свет фонарей. Улицы, все еще мокрые от грозы, которая пронеслась над городком несколько часов назад. Ветер стих, небо очистилось, и в нем ярко сияли звезды.

Когда Иннис увидел их на подъездной дорожке, колени его подогнулись, и он опустился на ступени крыльца, забыв, как дышать. «Бумер» в сопровождении двух патрульных машин, и никакого джипа «Гранд Чероки». Двое полицейских в форме направились к Уиллу, держа фуражки под мышками.

Патрульные разместились на диване в гостиной, а хозяин сел в кресло лицом к ним. В комнате все еще сильно пахло краской. Только в прошлые выходные они с Рейчел покрасили стены и сводчатый потолок в терракотовый цвет. Черно-белые фотографии пустынных пейзажей, раньше украшавшие комнату, по большей части все еще стояли, прислоненные к старому комоду, и ждали, пока их повесят заново.

Полицейские деловито изложили суть дела, по очереди описывая подробности – словно заранее отрепетировали, кто о чем скажет. Их голоса были такими ужасно спокойными и сдержанными…

На данный момент у них было мало сведений. «Гранд Чероки» Рейчел был найден на обочине шоссе 85 на территории национального парка «Органный кактус» в Аризоне. Правое переднее колесо сдуто – скорее всего, оно было проколото гвоздем и медленно, но неуклонно теряло давление в шине. Стекло в двери со стороны водителя выбито.

Ни Рейчел, ни следов крови.

Полицейские задали Уиллу несколько вопросов. Они пытались выразить ему сочувствие, говорили, как им жаль, а Иннис просто смотрел в пол и чувствовал, как в груди что-то медленно сжимается, перекрывая доступ воздуха в легкие.

В какой-то момент он поднял взгляд и увидел, что Девлин стоит в коридоре, одетая в длинную розовую футболку – нижний край этого одеяния доставал до застеленного ковровым покрытием пола. Лоскутное одеяло, в обнимку с которым она засыпала каждый день с самого рождения, было перекинуто через левую руку девочки. И по ее глазам, полным слез, Уилл понял: она слышала все, что говорили полицейские о ее матери.

Глава 4

Рейчел Иннис была надежно пристегнута двухдюймовым нейлоновым ремнем к кожаному креслу позади водителя. Она могла лишь сидеть прямо и смотреть на приборную панель. Электронные часы показывали 4:32. Женщина помнила лишь удар монтировки по стеклу – а затем ничего.

Из стереосистемы гремели «Четыре сюиты для лютни» Баха в переложении Джона Уильямса для классической гитары. За лобовым стеклом свет фар вырывал из темноты крошечный клочок дороги. И хотя машина, в которой ехала Рейчел, была роскошным внедорожником с мощными амортизаторами, ухабы и рытвины разбитой дороги ощущались все равно – что бы это ни была за дорога.

Запястья и лодыжки Рейчел были крепко схвачены такими же нейлоновыми лентами-стяжками – однако тот, кто ее связывал, постарался, чтобы путы не причиняли неудобства, и не заткнул ей рот. С заднего сиденья Рейчел видела лишь затылок водителя, а иногда – щеку и рдеющий огонек сигареты. Ей удалось различить только, что он гладко выбрит и что волосы у него темные. От него исходил слабый пряный запах одеколона.

В какой-то момент Рейчел осознала: он не знает, что она очнулась. Но эта мысль не просуществовала и двух секунд. Женщина перехватила взгляд водителя в зеркале заднего вида. Этот взгляд бесстрастно отметил ее пробуждение и вновь обратился на дорогу.

Они ехали все дальше. Ничего не происходило – лишь временами через дорогу в свете фар перебегала стайка каких-то грызунов. Пленницу неотрывно терзала одна мысль: рано или поздно он остановит машину и сделает то, ради чего везет ее в пустыню.

– Ты не обмочила мне сиденье?

Рейчел показалось, что в голосе похитителя звучал легкий акцент.

– Нет.

– Скажешь мне, если тебе приспичит помочиться. Я остановлю машину.

– Хорошо. Куда вы…

– Никаких разговоров. Если только тебе не нужно в туалет.

– Я только…

– Хочешь, чтобы тебе заклеили рот? У тебя насморк, с заклеенным ртом тебе будет трудно дышать.

Единственное, о чем когда-либо молилась Рейчел, – это о жизни Девлин, и это было много лет назад; но сейчас, глядя сквозь тонированное стекло дверцы, как мимо проносятся кактусы и кусты полыни, она снова вознесла молитву Господу.

«Эскалейд» сбавил скорость и остановился. Мужчина заглушил двигатель, вышел наружу, захлопнул водительскую дверцу и распахнул пассажирскую. Он стоял и смотрел на Рейчел. Он был очень красив, если не брать во внимание впадину на переносице: с безупречной смуглой кожей, ярко-синими глазами и зачесанными назад ото лба черными волосами. Его ровные зубы словно мерцали в темноте. Пленница почувствовала, как у нее перехватывает дыхание, будто ремень, сдавливающий ее грудь, затянулся сильнее.

– Спокойно, Рейчел, – произнес водитель. Ее имя в его устах прозвучало, точно слово на чужом языке. Из кармана своей черной кожаной куртки мужчина извлек шприц и снял с иглы пластиковый колпачок.

– Что это? – спросила женщина.

– У тебя отличные вены. – Похититель нырнул в салон «Эскалейда» и повернул ее руку локтевым сгибом вверх. Когда игла вошла в вену, Рейчел вскрикнула.

– Прошу вас! – снова попыталась заговорить она. – Если это ради выкупа…

– Нет-нет, тебя уже купили. На самом деле сейчас для тебя безопаснее всего – оставаться в моем распоряжении.

Где-то в темноте пустыни разразилась диким воем стая койотов. Рейчел подумала, что этот вой похож на крик женщины, которую сжигают заживо, – и начала кричать сама. И кричала, пока не подействовал наркотик.

Глава 5

Они начали прибывать после четырех часов дня. К пяти часам исчезновение Рейчел стало главной темой на всех местных каналах новостей, и даже в Тусоне и Финиксе. Когда пробило шесть, вдоль Ноуотер-лейн припарковалось больше автомобилей, чем когда Хасслеры созывали гостей на барбекю в честь Дня независимости.

Четверть восьмого. Более сорока человек набились в скромный бревенчатый дом Уилла и Рейчел в аризонском городе Ахо. Они заполнили комнату для отдыха, гостиную и кухню, а те, кому не хватило места внутри, выбрались на веранду. То было странное сборище – все эти люди, привлеченные трагедией. Общая атмосфера напоминала ту, что бывает на поминках: обилие еды и выпивки, приглушенные разговоры, никакого смеха… Эта мысль пронзила Уилла, когда тот сидел на диване, обнимая Девлин, в окружении тех, кого он любил, друзей, с которыми не виделся годами, соседей, с которыми редко перебрасывался хоть словом. До него вдруг дошло, что все эти люди пришли, чтобы разделить с ним это горестное бдение. Они ждали известий о том, что Рейчел нашлась, хотя все знали: людей, пропавших близ границы, редко находят живыми, если находят вообще.

– Уилл?..

Он вынырнул из оцепенения и поднял взгляд на мать Рейчел, стоящую у встроенного книжного шкафа со стаканом бурбона в руке.

Дебра была очень похожа на дочь: такая же стройная фигура и черные волосы. С расстояния в несколько метров их с Рейчел можно было принять за сестер. Но если подойти ближе, становилась видна седина на отросших корнях волос Дебры, а за десятилетия жизни в этих пустынных землях беспощадное солнце выдубило кожу лица пожилой женщины и покрыло ее непроходящим загаром.

– Не могу запомнить, пьешь ты со льдом или нет, – добавила она.

– Да, со льдом. Так будет просто идеально.

Дебра протянула ему стакан «Мейкерс Марк» – уже четвертый за вечер.

– Может, я ее заберу? – Она указала на Девлин, уснувшую на руках у Уилла. В обычных обстоятельствах тот позволил бы теще взять девочку на руки, но сейчас Дебру пошатывало от сочетания «Валиума» и водки.

– Мне нужно, чтобы она была со мной, матушка, – возразил Иннис.

Он пил виски и чувствовал, как приливает к лицу кровь. Сквозь алкогольный туман ему начинало казаться, что похороны Рейчел уже состоялись, просто у него все выпало из памяти: и надгробные речи, и угрюмые лица могильщиков, и рыдания дочери, когда она смотрела, как гроб ее матери опускают в яму…

Пошатываясь, Уилл поднялся на ноги и понес Девлин обратно в детскую. Она устала сверх всяких пределов, и он тоже. Уложив дочь в постель, Иннис подоткнул одеяло, опустился на колени рядом с кроватью и несколько мгновений смотрел, как девочка спит. При каждом вдохе его солнечное сплетение пронзала резкая боль. Через некоторое время Уилл поднялся и направился в свою спальню. Свою и Рейчел спальню. Он закрыл и запер за собой дверь, а потом открыл комод, стоящий в изножье их кровати.

На самом дне ящика Уилл нашел потрепанную трикотажную рубашку, которую его супруга неизменно надевала во время похолодания. Рубашка была темно-синей, и когда-то, много лет назад, на ней красовалось название колледжа, который окончила Рейчел. Но стиральная машинка давным-давно содрала белые буквы.

Уилл поднес рубашку к лицу и вдохнул запах жены.

По пути обратно в комнату отдыха он остановился возле гостевой комнаты. Кто-то громко всхлипывал за дверью. Уилл открыл дверь. Свет в комнате не горел, но когда его глаза привыкли к темноте, Иннис различил силуэт Элизы, сестры Рейчел. Она, скорчившись, сидела возле гардероба в углу.

– Ты как? – спросил он.

Элизе потребовалось несколько мгновений, чтобы перевести дыхание. Глянув поверх ее головы в окно, хозяин дома увидел во дворе какие-то странные огни.

– Она мертва, Уилл. Я это чувствую.

Иннис закрыл глаза, защищаясь от жестокости ее слов. Он готов был ударить ее за то, что она озвучила зловещую мысль, неотступно преследовавшую всех собравшихся.

– Разве ты сам не чувствуешь этого, Уилл?

Он закрыл глаза и вернулся в комнату отдыха, где схватил со стола свой стакан с виски.

Один огромный глоток – и дивная мягкая преграда, отделявшая его от реальности, восстановилась в полном объеме. Комнату наполнило тихое гудение, еще несколько глотков – и она начнет вращаться.

Мужчина направлялся к парадной двери, чтобы узнать, что за огни горят там во дворе, когда кто-то взял его под локоть.

– Привет, Уилл. Вот ты где, приятель!

Иннис никак не мог вспомнить имени этого человека и лишь секунду спустя понял почему. Этот мужчина жил по соседству, но они никогда не разговаривали. Уилл узнал его лишь потому, что видел его постоянно в субботу по утрам: сосед мыл белый «Лексус» на своей подъездной дорожке именно в то время, когда Иннисы проезжали мимо, направляясь в спортивный центр.

Это был латиноамериканец примерно одного возраста с Уиллом.

– Извините, я не знаю вашего имени, – произнес тот.

– Мигель, – представился тот. – Когда вы с женой проезжали мимо моего дома, мы махали руками друг другу. Я увидел в новостях, а потом все эти машины у вашего дома… Я решил, что нужно прийти. Если я что-то могу для вас сделать…

Уилл почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы: то ли от опьянения, то ли от всех событий этого ужасного дня. Доброта этого человека, с которым они прежде обменивались лишь приветственными жестами, стала последней каплей.

– Спасибо, Мигель. – Иннис вытер глаза и откашлялся. – Не хотите что-нибудь съесть или выпить? На кухне приготовили целый закусочный стол.

Когда сосед ушел, Уилл открыл парадную дверь и вышел на крыльцо.

– Боже… – прошептал он. Преграда исчезла. Невыносимая тяжесть исчезновения Рейчел заставила его задохнуться, и он осел на ступени. В голове билась одна мысль: «Это действительно случилось».

Вся улица превратилась в одну огромную стоянку. В квартале от дома припарковался фургон новостного канала, на крыше которого белела огромная спутниковая антенна. На лужайке перед домом, посреди высокой травы, из которой торчали сагуаро и побеги юкки, стояли кружком человек десять-двенадцать. Их лица были озарены пламенем свечей, которые они держали в руках, – их огоньки подрагивали под вечерним ветром, дующим из пустыни.

Уилл сидел, глядя на этот круг мерцающих огней, на темнеющее небо, и чувствовал боль под ребрами – такую сильную, что он с трудом мог дышать. Ему приходилось напрягать слух, чтобы расслышать, что говорят эти люди.

До него донесся глубокий женский голос:

– Милосердный Господь, ты сказал: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них»[1]1
  Мф. 18:20.


[Закрыть]. И вот мы здесь, Господи, и мы просим Тебя о спасении Рейчел Иннис.

Уилл с трудом поднялся на ноги и пошел к молитвенному кругу, продираясь сквозь траву. Он не молился много лет – с тех пор как они с женой узнали о болезни дочери. Он считал, что отверг Бога – и что это отвержение взаимно. Но сегодня это закончилось.