Текст книги "Жуткое"

Глава 11

Грант переоделся в сухую одежду – мешком сидящие на нем джинсы и футболку, оставленные одним из клиентов Пейдж. Потом он помог сестре протереть мокрые полы, убрать пятна крови из холла наверху и вымыть нижний туалет – то есть вернуть дому тот дешевый лоск освещенного свечами борделя, который он увидел, впервые войдя в дверь девяносто минут назад.

Когда раздался звонок в дверь, Мортон спрятался в пустой чулан возле бара и прикрыл за собой дверь как раз в тот момент, когда Пейдж направилась в прихожую.

Она надела на себя нечто настолько кружевное и прозрачное, что он с трудом мог заставить себя посмотреть на нее. Волшебным образом ей удалось совершить чудо со своим лицом с помощью основы под макияж и грима, так что теперь она выглядела не как героиновый наркоша, а как сексуально истощенная французская манекенщица на подиуме.

До детектива донеслись приглушенные звуки.

В прихожей послышался скрип отодвигаемых засовов.

Раздались голоса, едва слышные, но от этого не менее страстные и призывные.

Потом послышался звук приближающихся шагов, за которым последовал взрыв смеха.

Грант услышал, как по пустым бокалам раскладывают лед.

Из бутылки виски вынули пробку.

Вылили алкоголь на позвякивающие кубики льда.

Теперь Пейдж и ее клиент стояли у бара, всего в трех футах от Мортона.

– Ты выглядишь усталым, детка, – произнесла его сестра медовым голосом.

– За то, чтобы тебе удалось это исправить…

В животе у Гранта все перевернулось.

– …за тебя! – закончил мужчина.

– Ну что, много жизней спас сегодня?

– Как раз нет. Автомобильная катастрофа. Не смог вовремя обнаружить кровоизлияние.

– Похоже, сегодня тебе не повезло.

Грант заранее был готов ненавидеть любого, кто войдет в этот дом с намерением трахнуть его сестру, но пока он подслушивал, сидя в чулане, его ярость куда-то улетучилась. Ведь он сам был на месте этих мужчин бессчетное число раз. Платил за секс женщинам, которые наверняка были чьими-то сестрами. Так что братский гнев сильно отдавал лицемерием.

– Я не знаю, как тебе это удается, Джуд. Ведь ты каждый день живешь между жизнью и смертью, – говорила тем временем Пейдж.

– В удачный день забываешь обо всех сложностях. А кроме того, мне платят целое состояние, что поддерживает мое ранимое эго. А как у тебя дела, Глория?

– Отлично.

– Правда? Ты выглядишь слегка осунувшейся, как говаривала моя бабушка.

– Со мной все хорошо. Просто…

– Просто сейчас уже одиннадцать часов вечера.

– Вот именно.

Пара отошла от бара, и Грант услышал скрип кожи, когда они устроились на подушках дивана.

В темноте он опустил руку и сжал ручку двери.

Подождал, пока они снова заговорят, и медленно повернул ее.

Когда язычок замка вышел из своего гнезда, он приоткрыл дверь на полдюйма.

Дверь мешала обзору, и он не мог видеть сестру и ее клиента, сидящих прямо перед ним, но в зеркале, висевшем над камином, было хорошо видно отражение его Пейдж в объятьях симпатичного мужчины, старше ее лет на двадцать. И хотя человек сидел, Мортон увидел, что он высок ростом и обладает длинными волосами с проседью, казалось, предназначенными для того, чтобы развеваться на ветру в салоне открытого «Порше 911».

Гранту пришлось выслушать беседу, которая вполне могла состояться на исповеди, – неудачная женитьба Джуда, драконовские условия ипотеки, неблагодарные дети, – и все это время Пейдж нежно стимулировала его словоизлияния с таким уровнем искренности, что детектив стал медленно закипать от зависти. Сейчас этот мужчина был его сестре ближе, чем родной брат. Эрик был прав. Совсем другой уровень. Синяя этикетка.

Наконец, Пейдж встала и взяла клиента за руку.

– Пойдем со мной, – предложила она.

Джуд улыбнулся и встал.

– Уверена, что готова? Ты действительно выглядишь усталой, – сказал он.

Женщина сделала несколько соблазнительных движений и поманила его пальцем.

Глава 12

Наконец Грант услышал, как заскрипели ступеньки под ногами сестры и Джуда.

Он открыл чуланную дверь и направился к лестнице.

Поднялся наверх.

Пейдж привела в порядок столик в холле второго этажа и вернула лампу на ее место.

Полицейский остановился возле этой лампы.

«Твой мертвый друг лежит в комнате за углом. Можно было бы прикрыть его хотя бы одеялом. Или чем-то еще».

Но он уже слышал звуки, доносившиеся из-за закрытой двери в спальне Пейдж.

Стук деревянного изголовья кровати о стену.

Низкое, задыхающееся бормотание доктора Джуда и сестры.

Мортон невольно отвернулся.

Безысходность.

Тошнота.

Мука.

«Как ты могла так низко пасть, сестренка?»

Он отступил от одной двери и перевел взгляд на другую, первую попавшуюся. Половицы заскрипели под его весом.

«Надо спрятаться».

Стеклянная ручка казалась ледяной на ощупь, и хотя сама она повернулась без всяких усилий, петли заскрипели на весь дом. Перед детективом был узкий чулан для белья – пустые полки, покрытые пылью, – и он понадеялся, что сможет в него втиснуться.

Грант влез в чулан и пригнулся – спиной он уперся в полки. Подняв руку, он с силой притянул к себе дверь, но его корпус не позволил ей закрыться до конца.

Казалось, что темнота только усилила затрудненное дыхание и ритмичное поскрипывание кровати, доносившиеся из спальни.

Звуки, издаваемые Пейдж, как и звуки, издаваемые Джудом, становились все громче.

Мортон как раз поднял пальцы, чтобы заткнуть уши, как в холле три раза мигнула лампа на столе.

На короткое мгновение она вспыхнула как сверхновая.

Достаточно ярко, чтобы ослепить его и залить стены сиянием.

Лампа взорвалась.

И холл погрузился во мрак.

Воздух наполнился резким запахом озона и звоном разлетевшегося стекла.

Грант напрягся, прислушиваясь.

Вокруг стояла мертвая тишина.

Его сетчатка постепенно восстанавливалась после ослепляющей вспышки.

Он стал было открывать дверь, но замер, когда пружины кровати в спальне Пейдж испустили медленный стон.

За которым не последовало никаких шагов.

И никаких голосов.

Дом затаил дыхание, и чем дольше Мортон стоял в чулане с дверью, прижатой к груди, тем труднее ему становилось двигаться. Его охватил страх, многократно усиливающийся с каждой прошедшей секундой. Мышцы свело судорогой. Пот, появившийся на лбу, стекал ему в глаза, и их щипало от соли.

Дверь в спальню Пейдж распахнулась.

В дверях показалась фигура, освещенная со спины огнем свечей. Это был Джуд.

Грант почувствовал, как что-то коснулось его глаз, груди и ушей – как будто прорвалась вакуумная пленка, и сама комната ловила ртом воздух.

Он прищурился, пытаясь рассмотреть детали, но смог увидеть только силуэт Джуда.

Доктор вышел в холл и пошел вперед – шаги были размеренными, как движения метронома, ноги твердо опускались на пол, несмотря на то что под ними хрустело стекло взорвавшейся лампы.

В самой темной части коридора силуэт словно растворился.

Пульс Гранта бился с бешеной частотой, глаза пытались найти удобный угол обзора между дверью и ее притолокой.

В четырех футах от двери силуэт Джуда вновь возник в тусклом свете, шедшем со стороны лестницы.

Теперь Мортон услышал его дыхание и ощутил запах одеколона, смешавшийся с духами Пейдж. Изо всех сил он попытался притянуть дверь к косяку, но никак не мог преодолеть последний дюйм, который казался ему в данный момент Гранд-каньоном.

Клиент сестры стоял прямо перед ним. Смотрел на дверь чулана.

Он был совершенно неподвижен.

И смотрел прямо на щель.

Долгое время Джуд не шевелился.

Когда он, наконец, сделал шаг вперед, его глаза осветились лестничным светом.

Первая мысль, которая пришла Гранту в голову, была о том, что он видит перед собой глаза мертвеца, но это оказалось не совсем так. Эти глаза излучали мощную энергию, которую Мортон наблюдал бессчетное число раз во время допросов и бесед. Когда он общался с убийцами и родственниками пострадавших. С людьми, которые или сами имели всех вокруг, или позволяли всем вокруг иметь себя и просто пытались как-то примириться со своей жизнью.

Джуд сделал еще один шаг в сторону чулана и теперь оказался так близко от него, что его тень заполнила щель.

Напряжение, сдавившее грудь Гранта, достигло максимума.

Организм был полон адреналина.

Где-то вдали раздался поющий мужской голос.

Врач замер и повернул голову.

Коротенький пятисекундный рефрен «Ring of Fire» повторялся вновь и вновь где-то на втором этаже.

Тень Джуда освободила щель, и Грант услышал его шаги под негромкое мурлыканье Джонни.

Тогда он распахнул чуланную дверь.

Холл был пуст, но из-за дальнего угла, оттуда, где еще мгновение назад было абсолютно темно, лился свет.

«Гостевая спальня».

Мортон бросился по холлу, миновал лестницу и заставил себя притормозить, повернув за угол.

Телефон продолжал звонить, и здесь песня звучала значительно громче.

Грант подкрался к открытой двери.

Комната была совершенно пустой, но в ванной комнате ощущалось какое-то движение.

– Что вы здесь делаете? – громко спросил детектив, сделав два шага внутрь помещения.

Телефон замолчал.

Грант увидел, как на пол упала тень, и из ванной появился Джуд. Его белые кроссовки оставляли идеальные кровавые отпечатки на полу. Мужчина остановился и посмотрел на Мортона – выражение его лица было безжизненным и пустым, как у манекена. Руки у него были темными от крови, и в правой он держал что-то маленькое, черное.

Мобильный Дона зазвонил вновь.

Джуд поднял руку над головой и с пугающей скоростью бросил телефон на пол.

Ударившись о деревянный пол, трубка развалилась на куски и превратилась в груду стекла, пластмассы и электронных схем.

После этого доктор двинулся в сторону Гранта.

Полицейский инстинктивно отступил на шаг – что-то в поведении мужчины заставило его насторожиться.

– Я просто хочу с вами поговорить, – сказал Мортон. – Я брат Пейдж, то есть Глории…

Но Джуд не остановился.

Грант покрепче уперся ногами в пол и приготовился в случае надобности перехватить мужчину, но тот сделал шаг в сторону и проскользнул мимо него. Их плечи соприкоснулись.

Полицейский развернулся и пошел вслед за ним к двери.

– Эй!

Джуд был уже на середине холла.

Грант пошел быстрее.

– Я еще не разрешил вам уйти.

Походка медика ничуть не изменилась, и к тому моменту, когда он подошел к лестнице, Мортон был уже у него за спиной.

Джуд стал спускаться.

Грант положил руку ему на плечо.

– Я коп, а это значит, что, когда я приказываю остановиться, вы выполняете приказ.

Доктор резко замер на второй сверху ступеньке.

– Я хочу знать, что там произошло. В ее спальне.

Клиент поднял руку к плечу и обхватил пальцами кисть Гранта.

Тот попытался освободить руку, но Джуд сжимал ее, как тисками.

Теперь врач повернулся лицом к детективу, и, когда тот увидел его глаза, слова замерли у него в горле.

Зрачки мужчины были почти полностью скрыты в его мутно-серых радужках. От них остались только две крохотные точки, похожие на сморщенные замочные скважины.

Джуд легко выгнул кисть Гранта, и руку пронзила неожиданная вспышка боли, заставившая полицейского опуститься на колени.

Казалось, время замерло – каждое мгновение было заполнено все возрастающей болью, пока гибкость его лучезапястного сустава не достигла своего предела. Вспышка в глазах Мортона на мгновение осветила лестницу, и все погрузилось во мрак.

Медик отпустил его.

Грант упал на бок, прижимая к груди поврежденную руку, а Джуд продолжил спускаться по лестнице.

– Немедленно вернитесь! – крикнул ему вслед полицейский, уже не веря, что он подчинится.

Входная дверь открылась и захлопнулась, и доктор Джуд исчез в пелене дождя.

Глава 13

– Пейдж!

Грант колотил в дверь спальни.

«Неужели не слышит?»

Он схватился за ручку двери и попытался повернуть, нажимая на нее здоровой рукой до тех пор, пока ручка не треснула, но ничего не произошло.

– Пейдж!

Его голос громыхал в холлах второго этажа, окружавших лестницу.

Мортон повернулся и на ощупь пробрался в темноте к столику в холле. На поверхности не было ничего полезного, и он, проведя рукой по его бокам, нащупал ящик.

Рывком открыв его, он стал вслепую шарить внутри.

Все тот же малопонятный мусор…

Не веря удаче, он наткнулся на небольшой фонарик.

«Умоляю!»

Грант повернул его крышку, и на полу перед ним появился узкий круг света.

Полицейский вернулся к двери спальни и опустился на колени.

Прижавшись щекой к полу, он направил луч в щель между дверью и порогом.

Ничего.

Выпрямившись, Мортон отошел на несколько шагов назад и бросился на дверь, выставив вперед плечо, готовый к контакту.

Результат был таким же, как если бы он врезался в кирпичную стену – в плече вспыхнула дичайшая боль, которая охватила всю руку и дошла до самых кончиков пальцев.

Но страх, который переполнял его, был сильнее боли.

С Пейдж что-то случилось, а он не может до нее добраться.

Грант бросился по холлу, завернул за угол и скатился вниз по лестнице с максимальной скоростью, на какую только был способен в темноте.

«Нужен топор, кувалда или шар для боулинга – все равно что, лишь бы тяжелое. А если нет, то надо найти ящик с инструментами. И просто вывернуть ручку».

Детектив остановился возле камина и проинспектировал набор орудий рядом с ним. Самым тяжелым предметом на стойке оказалась чугунная кочерга, но проломить ею дверь спальни не получится.

Бросив кочергу, Грант бросился на кухню.

Здесь он открыл дверь кладовой.

На полу все еще лежала куча завернутых в пластик поленьев. Как безумный, он стал рыться на полках в надежде найти коробку с инструментами, топорик или хоть что-то еще, но самым тяжелым предметом, который ему удалось обнаружить, оказалась банка консервированных томатов весом в тридцать две унции[15]15
  Унция – ок. 28 г.


[Закрыть].

«Думай же. Думай. Думай».

Когда он в первый раз подошел к дому, пройдя через кованые ворота, ему пришлось подняться по ступенькам, чтобы попасть на крыльцо.

«А это значит… что должен быть подвал».

Грант захлопнул дверь кладовки и повернулся на месте.

От шока, который он испытал, увидев сестру всего в двух футах от себя, у него подогнулись колени, как будто кто-то подрезал сухожилия.

Он отодвинулся к двери.

Пейдж смотрела на него – от нее резко пахло сексом, белье было сильно измято, а на лице у нее было такое неопределенное и озадаченное выражение, как будто она только что пробудилась от дурного сна.

– С тобой все в порядке? – спросил брат.

Не отвечая, она несколько раз мигнула, как будто ждала, когда восстановится связь между способностью мыслить и говорить.

– Видел Джуда? – произнесла она наконец.

Грант кивнул.

– Он вышел из моей комнаты?

– Он сделал гораздо больше.

– Расскажи мне все.

Глава 14

Температура в доме падала.

Из оставшихся поленьев Грант развел огонь и с помощью Пейдж подтащил к нему кожаный диван и матрас, на котором она спала.

Затем поднялся с фонариком наверх и совершил набег на гостевую спальню.

Кучу одеял и покрывал он стащил вниз.

Было уже далеко за полночь, когда Мортон, наконец, опустился на диван и коснулся головой подушки – его охватила такая густая усталость, что, казалось, ее можно было пощупать рукой.

Он завернулся в два одеяла и повернулся лицом к огню.

Приятное тепло накатывалось волнами.

Пейдж лежала на матрасе на несколько дюймов ниже.

– Ты согрелась?

– Пока нет. Было ли нам когда-нибудь настолько плохо?

– Нет, мне кажется, это рекорд.

Без звуков центрального отопления в обесточенном доме было достаточно тихо, чтобы слышать дождь за окном и машины, которые время от времени с шумом проезжали по лужам, хотя в этот поздний час их становилось все меньше и меньше.

Грант высвободил руку из-под одеял и коснулся сестры.

– Не могу поверить, что ты живешь так вот уже несколько недель, – сказал он.

В уголках глаз женщины блеснули слезы.

– Раньше, – пояснила она, – когда я была одна, я все время думала, что это что-то нереальное. Что мне все это снится. Что я схожу с ума. Но теперь нас двое. Пойми меня правильно – я очень рада, что ты появился, но это значит, что все происходит в действительности.

– Этому есть объяснение.

– Какое?

– Еще не знаю. Но мы обязательно найдем его.

– Ты детектив. И вера в то, что на все есть ответы – часть твоей профессии.

– Но это действительно так. А кроме того, детектив я хороший, если от этого тебе станет легче.

– Не обижайся, но мне кажется, что дома с привидениями тебе не по зубам.

Комнату освещал колеблющийся свет камина, а Грант настолько устал, что даже моргать стал медленнее.

– Ты действительно думаешь, что в доме есть привидения? – спросил он. – Что бы это ни значило…

– Я о многом здесь передумала – и не знаю. Но если это не привидение, то тогда какие же они на самом деле?

– Как ты спишь, зная, что у тебя наверху? Или, точнее, не зная?

– Я засыпаю, только когда мое тело вырубается, глаза отказываются открываться. Сны при этом кошмарные.

– В доме есть оружие?

– Да.

– И где же?

– Пистолет в кармане пальто. Серого, которое висит возле двери.

– Он заряжен?

– Да. А в чем дело? Хочешь пристрелить привидение?

– Никогда не знаешь, что может случиться.

– Зато ты знаешь, что тебе категорически запрещено заходить в мою спальню. Правильно?

– Ну да.

– Обещай, что не зайдешь туда.

– Клянусь.

На мгновение Гранту пришло в голову еще раз попытаться уйти, но сама мысль о всеобъемлющей боли заставила его содрогнуться.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – заметила Пейдж.

– И о чем же?

– Ты думаешь, что, когда проснешься утром, все будет по-другому. Что снаружи будет светло, на улицах будут люди, а мы каким-то образом заспим весь этот ужас.

– Я вообще не знаю, что мне думать.

Женщина поправила одеяла и подоткнула их себе под ноги.

И зажмурила глаза.

– Не надейся. От этого не очнешься.

Глава 15

Два года назад, вечером Дня благодарения, Грант допрашивал мужика, которому было предъявлено обвинение в непредумышленном убийстве жены и детей.

Тот в подпитии возвращался со званого ужина и со всей дури влетел в грузовой тягач. При этом сам умудрился не получить ни царапины.

Мортон не мог забыть, как мужик сидел в холодном, безжалостном свете ламп в комнате для допросов № 3, зажав голову в руках, от которых все еще пахло алкоголем. Он совсем не был плохим парнем. Никогда не привлекался. Пил в меру. И вплоть до этого самого вечера был образцовым семьянином.

Ему просто не повезло оказаться не в то время не в том месте, что полностью разрушило его жизнь.

Мужик не отвечал на вопросы и не смотрел на Гранта, а просто непрерывно повторял: «Не могу поверить, что это произошло. Не могу поверить, что это произошло…»

По многим причинам Мортона это здорово напрягало – в основном потому, что он сам неоднократно садился за руль в разобранном состоянии.

«Но милостью Божией…»

И вот сейчас, лежа возле камина и не имея возможности заснуть, он понял, что никогда по-настоящему не понимал этого беднягу, не понимал ужаса, которым тот был охвачен.

«Не могу поверить, что это случилось».

Именно.

Его охватило отчаянное желание вернуться назад. Нажать кнопку отмены. Никогда не подниматься по ступенькам этого – захваченного привидениями? – дома. Никогда не видеть глаз Пейдж в Фейсбуке. Находиться где угодно, но только не здесь, не на диване и не при таких обстоятельствах. И не с мертвым Доном наверху.

«Дон умер».

Детектив пока еще не смог сложить эти слова вместе. У него не было на это времени.

И вот теперь, при Пейдж, спящей под боком, эти слова налетели на него, как товарняк, появившийся неизвестно откуда. Правда оказалась столь огромной, что запустила механизм его саморазрушения.

Гранта тошнило, и у него кружилась голова.

«Дон умер».

Эти слова звучали у него в голове, такие, казалось бы, банальные, но они как будто сорвали завесу. С Рейчел, на которой Дон был женат пятнадцать лет и которая сейчас в одиночестве мыла тарелки на кухне, прежде чем лечь в пустую постель.

Мортона охватил новый приступ тошноты.

Это же он уговорил Дона приехать.

Грант не мог больше лежать неподвижно.

Срочно необходимо выпить.

Он опустил ноги с дивана и осторожно поднялся, аккуратно переступив через спящую Пейдж.

Света угасающего камина хватило на то, чтобы разглядеть фонарик, лежавший на кофейном столике. Полицейский схватил его и пошел по гостиной, осторожно выбирая половицы, которые бы не скрипели.

В баре он сразу же взял бутылку «Макаллана». Выдернул пробку и долго пил прямо из горлышка. Это не повлияло на его смертельную жажду, но залило пламя, которое горело гораздо глубже.

Затем Грант прошел через гостиную к входной двери.

На границе прихожей он остановился и включил фонарик.

И осмотрел комнату.

Все было на своих местах.

Чуть дальше, в столовой, стол и стулья отбрасывали в свете луча фонарика странные геометрические тени на стену.

Мортон сразу же почувствовал холод.

То жалкое тепло, которое исходило от камина, сюда не добиралось.

Прямо перед ним маячила лестница.

Остановившись у ее начала, Грант направил луч фонаря вверх, в сторону второго этажа. До верха луч не достал, и несколько последних ступенек так и остались во мраке.

Ощутив беспокойство, детектив задним числом пожалел о том, что выпил.

Он подошел ближе к лестнице, настроенный разогнать темноту на верхних ступеньках, но не успел коснуться ногой первой из них, как дом потряс грохот, похожий на падение на пол шара для боулинга.

Грант замер. Сердце колотилось так громко, что больше он ничего не слышал.

И все-таки он не видел верхних ступенек.

От грохота закачалась люстра в столовой – ее маленькие стеклянные висюльки зазвенели.

Мортон искоса бросил быстрый взгляд на Пейдж, лежавшую в гостиной, потому что не хотел отрываться от лестницы и отводить от нее фонарь.

Свет камина был слишком слаб, чтобы в нем можно было увидеть лицо сестры, но ее поза не изменилась.

Грант стал взбираться наверх – каждая ступенька стонала под его тяжестью, а он карабкался все выше и выше. Он знал, что это в принципе невозможно – скорее всего это было симптомом недосыпа – но ему казалось, что ступенек стало в два раза больше.

Когда он добрался до верха, из темноты медленно возник цветочный узор на обоях.

Полицейский поставил ногу на старый ковер на втором этаже и остановился.

Луч фонаря отбрасывал крохотный кружок света на противоположную стену.

Все остальное исчезало во мраке.

Грант попытался отрегулировать линзу, надеясь, что угол луча станет шире, но от этого он стал совсем тусклым.

Держа фонарик возле плеча, мужчина двинулся вперед и обогнул угол – холл освещался очень неравномерно.

Он выдохнул.

Вокруг стояла тишина.

Дверь в спальню Пейдж была все еще закрыта.

Мортон двинулся вперед, мимо тесного чулана, в котором прятался от Джуда за несколько часов до этого, и дальше до конца холла, где он повернул и увидел, что гостевая спальня все еще открыта, точно так же, как когда он из нее вышел.

В дверях он остановился, борясь с необъяснимым желанием немедленно войти.

Подслеповатым фонариком Грант осветил комнату.

Кровать без белья.

Осколки мобильника Дона, разбросанные по полу.

Кровавые следы.

И его опять охватил ужас, когда он вспомнил о том, что здесь произошло.

О том, что сейчас лежало, раскинувшись, на полу ванной с выложенной в шахматном порядке плиткой.

Так почему его так сюда тянет?

Почему он возвращается по этим кровавым отпечаткам к их источнику? Грант хотел остановиться, но не сделал этого.

Он просто не смог.

Перед его взором предстала ванная комната, и он попытался отвернуться, зная, что должен выключить фонарик и избавить себя от повторного лицезрения всей этой мизансцены. Она и так уже оставила отпечаток у него в памяти. Отпечаток, который никогда не исчезнет.

Но он уже стоял в дверях.

Покрепче взял фонарь в руку.

Лужа крови, в которой раньше сидел мертвец, была пуста, и кровь уже начала свертываться по краям – сейчас лужа напоминала темное в этом умирающем свете зеркало.

Дон исчез, и на Гранта внезапно одновременно накатили и ужас, и облегчение, когда он подумал, что его друг, может быть, жив.

Мортон вошел в ванную и наклонился к краю темного пятна.

Осветил его фонариком.

«Здесь что-то не так»

Если Дону каким-то образом удалось встать или его тело уволокли, то на крови должны были остаться следы.

«И давай будем до конца честными – крови здесь хватит на целую цистерну».

Грант выпрямился и осветил фонариком место между лужей крови и порогом. Как и раньше, только одна цепочка следов – Джуда.

Он перевел луч на занавеску для душа.

И ощутил покалывание вдоль позвоночника.

А разве раньше она не была отдернута?

Детектив постарался вспомнить, как он зашел в ванную впервые, но детали ускользали из памяти. Тогда все его внимание было сконцентрировано на друге.

Взяв фонарь, как жезл, Грант повернулся к ванне.

Из-за занавески не доносилось ни звука.

Он встал на чистую от крови плитку, протянул руку и зажал материал между большим и указательным пальцами руки.

И отдернул шторку.

В ванне было пусто.

Напряженные мускулы плеч Мортона расслабились, но звук быстрых шагов в коридоре заставил его резко повернуться.

Перешагнув через кровь, он выскочил из ванной и бросился через спальню к открытой двери.

Шаги, от которых вибрировал весь дом, звучали на ступенях лестницы.

Грант пробежал через холл, находившийся как раз над прихожей, выкрикивая имя сестры, пытаясь криком разбудить ее.

Но, когда завернул за угол, замер на месте.

Дверь в спальню Пейдж была открыта.

В спальне царил мрак, какого полицейский никогда раньше не видел.

Грант ощутил таинственный рывок.

За спиной подул ветер.

Он хотел заставить ноги двигаться, двигаться в противоположном направлении, но их словно парализовало, а теперь еще и колени перестали ему подчиняться.

Он медленно опускался на пол, а комната засасывала его, но это была не только грубая физическая тяга. Неожиданно он ощутил чье-то присутствие на границе своего сознания. Внимательный интеллект изучал структуру его разума. Искал вход. Интенсивность этих поисков обжигала.

Грант сел на диване в гостиной.

Грудь ходила ходуном.

Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя.

Камин погас, и в комнате стоял холод.

Мортон протянул руку вниз, в поисках Пейдж, и нащупал ее спину.

Она неторопливо поднималась и опускалась, как спина человека, спящего глубоким и спокойным сном.

Горько-сладкая реальность.

Грант опять лег и натянул на себя одеяла. Подушка, как и он сам, была мокрой от пота.

Мало радости проснуться в такой обстановке после ночного кошмара, но он был согласен и на это.

Приходится довольствоваться малым.

Его пульс успокаивался, и он почувствовал приближение сна, который подкрадывался, как желанный хищник.

«Но больше никаких сновидений».

Как будто на это можно повлиять.

Мортон закрыл глаза и пролежал так не более секунды, когда дом наполнился шумом, напомнившим звук выстрела.

Он снова разлепил веки.

Но не пошевелился, потому что не мог.

Леденящий страх сковал его.

Грант смотрел на покрытые пеплом угли на каминной решетке, которые испускали такой же приглушенный багровый свет, как тот, что сейчас просачивался в окна.

В его груди с неослабевающей силой колотилось сердце, и он был на грани головокружения. При этом перед глазами у него плавали черные точки.

Этот звук.

Детектив прекрасно знал, что это за звук.

Только что захлопнули дверь в спальню Пейдж.