Текст книги "Красная гора"

46
Теперь все вместе, или Эффектный День благодарения

У Марго была масса хлопот. Мало того, что она впервые демонстрировала свою гостиницу, свою мечту (или по крайней мере близкую к завершению версию), она также принимала в полном составе знакомых персонажей Красной Горы, а у некоторых их них нынешний день выдался очень беспокойным и драматичным.

Эмилия, которая пришла пораньше и теперь возилась на кухне вместе с Джаспером, сообщила, что Брукса и Шея только что выпустили из тюрьмы за нападение на человека, который, по их мнению, уничтожил вино Отиса Тилла.

Эта новость была дополнением к типичной праздничной тусовке, которая, по опыту Марго, вытаскивала наружу давно спрятанные в шкафу скелеты. Она с бывшим мужем устраивала большие семейные обеды в Вермонте, и половина из них заканчивалась пьянкой и спорами, когда уже не оставалось места для любви и прощения.

Возможно, еще одним нервирующим фактом было то, что она пригласила Форестеров, включая Кармен, которую не видела с тех пор, как переспала с Джейком. Он рассказал жене о своей неверности, так что видеться с ней было ужасно неловко. Однако Марго должна была пригласить их, хотя бы ради Эмилии. К тому же Красная гора была слишком мала, чтобы позволить крошечным размолвкам превратиться в настоящую вражду.

Отис и Джоан приехали в «Эпифани» первыми, позвонив в дверь ровно в пять и вызвав у Филиппа истерический лай. Марго открыла массивную деревянную дверь со словами: «Добро пожаловать! Добро пожаловать!», тут же подскочил пес, требуя внимания, прежде чем гости успели пройти дальше. У Джоан за ухом торчал цветок – несомненно, подарок Отиса. Сам он нес черный винный мешок с гостинцами из собственного погреба.

Гости словно в рот воды набрали, пока Марго обнимала их и желала счастливого праздника. Хозяйка была в недоумении, но Джоан протянула ей записку: «В честь Дня Благодарения мы решили провести эти сутки в безмолвии. Мы признательны за то, что находимся здесь, и с нетерпением ждем встречи с людьми, которых любим».

Эта идея показалась Марго очень привлекательной, хотя она считала, что время немного неподходящее, так как они собирались провести несколько часов вместе за обеденным столом.

Она вернула записку и сказала:

– Сожалею о случившемся с твоим вином.

В ответ Отис обнял ее.

– Они выяснили, кто это сделал?

Он быстро нацарапал в блокноте, который достал из кармана пиджака: «Ведется расследование».

– Не могу поверить, что ты молчишь после того, что случилось! Это многое говорит о твоем характере.

«Я счастлив, что жив».

Хозяйка повела их на экскурсию по гостинице. У Рона еще оставалось много работы, а у Марго – забот по приобретению мебели и предметов искусства, но впервые строительный ад, в котором она жила, показывал проблески законченного проекта. Она включила все лампы на первом этаже, а в каждой комнате горели свечи, создавая элегантную европейскую атмосферу, о которой она до сих пор только мечтала.

Она провела их в столовую, где два больших дубовых стола были сдвинуты вместе и накрыты длинной белой скатертью. Из кухни доносились восхитительные ароматы; она готовилась к приему уже несколько дней. Стол был сервирован серебряными приборами и фарфоровой посудой, унаследованной от французской бабушки.

Джоан ахнула, увидев такую красоту и возвышающийся на другом конце стола торт лимончелло с глазурью из маскарпоне. Марго просияла от гордости. Даже в самые тяжелые периоды депрессии она не переставала верить в свой кулинарный талант.

Несмотря на продолжающееся строительство, она позаботилась о том, чтобы столовая была идеальной во всех отношениях. Ее увлекало не только приготовление отличной еды, но и создание соответствующей обстановки, высококлассная сервировка блюд и презентация в целом. Ее торт напоминал произведение искусства, так что воткнуть в него нож казалось преступлением.

Они вошли через вращающуюся дверь на кухню и обнаружили Джаспера и Эмилию скребущими кастрюли и сковородки; было похоже, что их это развлекает. Волосы девушки немного отросли, и если раньше казалось, что ей для завершения образа не хватает татуировок и пирсинга, то теперь она была идеальным типажом для роли Динь-Динь[93]93
  Фея из сказки Дж. Барри «Питер Пэн», которая любит чинить медные вещи (чашки, кастрюли и пр.).


[Закрыть]. Марго нравилось, что молодые люди стали хорошими друзьями. Ей хотелось, чтобы их дружба переросла в нечто большее, но она знала, что никогда не сможет принудить их к этому.

Джаспер прочитал вслух записку об обете молчания и воскликнул:

– Это круто! Отличная идея! Вы не будете разговаривать до завтра?

Джоан утвердительно кивнула. Эмилия согласилась:

– Мне тоже это нравится. Мой папа считает, что разговоры – пустая трата времени.

Вскоре прибыл Брукс с отцом и братом, а за ними Форестеры. Марго обнимала и целовала всех и вскоре стояла перед Кармен, немного растерянная и встревоженная, не зная, чего ожидать. Они мгновение смотрели друг на друга – две женщины, которые делили мужчину. Потом Кармен сказала:

– Счастливого Дня Благодарения!

– Спасибо. И тебе.

Кармен раскрыла объятия, обвила Марго своими длинными руками, крепко прижала к себе и прошептала ей на ухо: «Надеюсь, он тебе понравился». Женщина смущенно улыбнулась и повела всех на экскурсию, которая закончилась в столовой.

Они осыпали хозяйку комплиментами по поводу ее гостиницы, сервировки стола и торта. Ей было очень приятно, и она поспешила на кухню за остальными блюдами.

Марго никогда не хотелось подавать на День Благодарения индейку, однако бывший муж не позволял изменять традиции. Но это был ее вечер, и сегодня все будет вегетарианским!

Стол ломился от яств: знаменитая запеканка Марго из брокколи, озорное картофельное пюре и еще более озорные макароны с сыром, фиолетовая и белая спаржа, брюссельская капуста, огромная ваза с салатом из листовой зелени, свежий очищенный зеленый горошек, домашние приправы и хрустящий хлеб из Уолла-Уолла с маслом с местной молочной фермы.

Ужин начался с поднятого в честь Красной горы бокала, а затем присутствующие взялись за еду, словно армия римских легионеров, захватившая маленькую деревню.

К середине ужина Марго поймала себя на мысли, что ничего не ест, только смотрит на присутствующих: на Джаспера, без конца болтающего с Эмилией; на Джейка, обнимающего Кармен; на Брукса, целующего Эбби, несмотря на все пережитое ими; на смеющихся Чарльза и Шея, сидящих вместе; на флиртующих Джоан и Отиса – конечно же, безмолвно; на Луку, играющего с картофельным пюре; на всех, набивающих животы и улыбающихся. Несмотря на все безумства и драмы, которые случились с ними, они излучали жизнь и энергию, и Марго поняла, что нашла свой дом. Не просто жилище. Именно дом.

Именно в этом приподнятом настроении у Марго случилось озарение: они с Джаспером должны позвонить Рори. Марго подала знак сыну, и они вышли на улицу, пробираясь по дорожке, освещенной фонарями, мимо фонтана, привезенного из Франции, который, хотелось надеяться, скоро заработает благодаря Рону.

– Я думаю, мы должны позвонить твоему отцу, – заговорила Марго. – Мне кажется, мы должны пригласить его на твой концерт.

– Серьезно? На днях я думал о том же самом. Ты уверена, мам?

– Абсолютно. – Она вытащила телефон из кармана фартука и, не задумываясь, набрала его номер. Женщина давным-давно удалила его из своих контактов, но, вероятно, никогда не забудет эти цифры, начиная с кода штата Вермонт. Услышав его голос, произнесла:

– Рори?

– Марго? – Он был поражен.

– Счастливого Дня Благодарения!

– И тебе. Не могу поверить, что слышу это от тебя. Как у вас дела? Столько времени прошло…

– У нас все хорошо, – ответила она. – Наконец-то мы чувствуем себя как дома.

Он запнулся, и Марго предположила: он, должно быть, решил, что она звонит, чтобы сообщить о своем возвращении.

– Это… это отлично!

– Я не хочу, чтобы ты понял все неправильно, но знай – я прощаю тебя. Мы приняли правильное решение развестись, и я не собираюсь каким-либо образом возрождать наши отношения, но хочу, чтобы ты знал: я прощаю тебя и желаю всего самого хорошего.

В его голосе зазвучали добрые нотки:

– Ты не представляешь, как мне это было необходимо! С тех пор как ты уехала, я извожу себя. Я похудел на тридцать фунтов. Я в ужасном раздрае.

Она не собиралась жалеть его:

– Может быть, это тебе на пользу.

– Прости. Я действительно заслужил все это. Как поживает наш сын? Я так по нему скучаю, Марго.

– Он хочет поговорить с тобой.

– Правда?!

Марго передала трубку Джасперу.

– Пап? Да, у меня все в порядке. – Он какое-то время продолжал отвечать на вопросы отца, а потом сказал: – Ты когда-нибудь слышал о Folkwhore? Да, тот самый. Я тут репетирую с их вокалистом Джейком Форестером. Да, он живет здесь. В субботу вечером у нас совместный концерт. Мы с мамой подумали, что ты захочешь приехать. – Джаспер был в восторге от разговора с отцом, почти подпрыгивал, когда делился новостями. Неважно, насколько плох отец, он все равно твой отец, и у него все еще есть большая власть над тобой.

Они проговорили еще несколько минут и тепло распрощались. Марго и Джаспер неторопливо вернулись в гостиницу, оба счастливые. Не потому, что Рори заставил их светиться, а потому, что темное прошлое было спокойно уложено в постель в ту ночь. Мать и сын знали, что с этого момента они больше не будут носить публичную измену Рори, как оковы. Это будет просто давнее воспоминание.

В столовой уже ощущалось действие вина. Кто-то увеличил громкость стереосистемы на несколько делений, и свинг начала сороковых в исполнении Гленна Миллера заставил всех, кроме Отиса и Джоан, повысить голоса. Звон вилок прекратился, и теперь стол был вовлечен в одну дискуссию, достаточно интересную, чтобы объединить всех.

– Я просто поражен, Отис, – горячился Брукс, – как ты можешь молчать?! Я знаю, что мы не хотим слишком сильно переживать из-за случившегося, но я пытаюсь представить, как ты пишешь в своем блокноте заметки копам… Должно быть, они решат, что ты сошел с ума!

Отис улыбнулся и написал большими буквами: «Или немой».

Весь стол разразился громким хохотом, представляя себе абсурдность ситуации, которая могла случиться только на Красной горе. Именно в такие нелегкие времена на Горе старались улыбаться как можно чаще.

– Я не понимаю, почему бы тебе не попробовать эту тихую игру в другой раз?

«Я дал обещание Джоан». Он писал достаточно крупно, чтобы читать мог весь стол.

– Я уверен, что она простила бы тебя, учитывая обстоятельства.

«Конечно».

– Это свидетельство того, насколько сильны твои чувства. – Брукс обратился к Джоан. – Он любит тебя больше, чем свое вино. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда с ним такое случится.

Джоан гладила Отиса по спине, пока он писал: «Она из Высшей Лиги, мой мальчик».

Марго задумалась, сможет ли мужчина когда-нибудь по-настоящему полюбить ее. Она была счастлива за подругу, которая нашла такого замечательного мужчину, такую беззаветную любовь.

Отис написал еще одну записку. «Я ценю, что ты заступился за меня, пошел к нему, попал в тюрьму. Ты не должен был этого делать».

– Я бы делал это снова и снова, – возразил Брукс.

– Я тоже, – согласился Шей.

Чарльз рассмеялся и заговорил впервые за долгое время. Сидевшие за столом обернулись к нему.

– Шей сделает все, чтобы вернуться в тюрьму. Должно быть, ему нравится тамошняя еда. – Марго почувствовала холод в его голосе, чего никогда раньше не замечала.

Над столом повисла тишина.

– Да ладно тебе, пап, – наконец сказал Брукс. – Дай ему передохнуть.

Чарльз опустил взгляд и покачал головой, пытаясь сдержать горькую усмешку.

– Что ты имеешь в виду, Чарльз? – процедил Шей. – Если ты хочешь еще что-то высказать, то лучше выкладывай все. Пусть этот стол будет твоей кафедрой, а присутствующие – твоим собранием. Давай послушаем слова твоего всемогущего Бога! Давай послушаем твои мысли о сыне-грешнике!

Отец не отрывал глаз от недоеденной тарелки.

– Давай, старина, послушаем настоящего Чарльза. Я уверен, что нам всем не помешал бы урок в этот прекрасный День Благодарения. – Шей наполнил свой бокал красным вином и сделал большой глоток.

– Всегда так чертовски драматично, – сказал Чарльз, поднимая глаза на сына.

– Вот именно, папаша. Чертовски драматично. Как будто это я не могу забыть того, что случилось восемь лет назад. Продолжайте держаться за это всем, что у вас есть. Это определенно помогает. Отлично подходит для семьи.

– Эй, ребята, – вмешался Брукс. – Проехали.

Шей скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Именно это я и повторяю уже давно. Но чего этот человек никак не может сделать, так это двинуться дальше.

– Расскажи ему то, что ты сказал мне сегодня, – потребовал Бейкер. – Он должен знать правду.

– Словно это что-то меняет.

– О да, правду! – усмехнулся Чарльз. – Что мы придумали на этот раз? – Он налил себе еще стакан.

– Ты помнишь девушку, которая тебе не нравилась? – Брукс почти кричал. – Как ее звали?

– Оставь все это, – проговорил Шей.

– Как ее звали?

– Джулия Лэм.

– Джулия Лэм! – воскликнул Брукс. – Твой сын не угонял машину. Это была Джулия. Шей прикрыл ее.

– О, Господи Иисусе, – прошептал отец.

– И это правда. Скажи ему, Шей!

– Словно это что-то меняет, – повторил тот.

– На этот раз твой брат прав, – сказал Чарльз. – Это ничего не меняет. И если это правда, то он глупее, чем я думал. Ты попал за нее в тюрьму? Разве я учил тебя чему-то такому?

– Чарльз, – Брукс видел, что Шей растерян, – теперь ты переходишь границы дозволенного. Оставь его в покое. Я думаю, что нужно быть настоящим мужчиной, чтобы так сильно любить женщину.

Чарльз рассмеялся.

– Только глупец мог полюбить такую женщину. Зато теперь многое становится ясным. Вся его жизнь была разрушена, все надежды коту под хвост, потому что он думал, что его сердце находится в штанах. – Он посмотрел на Шея. – Но это твой член там внизу, сынок.

– А вот и Чарльз, которого я знаю. – Сын ткнул пальцем в его сторону. – Где же он прятался? Оказавшись здесь, ты устроил неплохое шоу, не так ли? Даже я повелся. То, что происходит – доказательство слов, которые ты выжег во мне: на самом деле никто не меняется. В этом ты прав.

– Довольно! – крикнул Брукс и стукнул кулаком по столу. Его хрустальный бокал опрокинулся и разбился, вино полилось ему на колени. Он вскочил и попытался промокнуть лужицу салфеткой. Потом посмотрел на битое стекло, затем на Марго. – Мне очень жаль. Я его заменю.

– Все в порядке, – прошептала Марго. – Пожалуйста, не беспокойся об этом.

Она ощущала его боль. Он так гордился своей семьей, а они подвели его на глазах у всех. Его красное от стыда лицо разбило ей сердце. Она хотела обнять Брукса, но не смела пошевелиться. Столовая превратилась в гробницу с мертвой тишиной, которую никто не осмеливался заполнить; никто не решался поднять взгляд.

Прошло несколько мгновений. Медленно, один за другим, гости подняли свои столовые приборы, и звон вилок и ножей нарушил тишину.

Когда гости немного отошли, Кармен, по привычке вертя в руках бокал совиньон блан, сказала:

– Марго, ты замечательный повар.

– Большое спасибо, – откликнулась Марго с другого конца стола.

– Ты настоящий талант. Теперь я понимаю, что мой муж нашел в тебе.

– Остановись, Кармен. – Джейк повернулся к жене.

– Я не могу не задаться вопросом, так ли хороша ты в спальне, как на кухне.

– Кармен! – рявкнул Джейк.

Вилки и ножи с грохотом упали на тарелки. Бокалы почти одновременно подплыли к губам их владельцев. А потом мучительная тишина вновь поглотила «Эпифани», уничтожая всю положительную энергетику, которая когда-то тут была.

– Расслабьтесь, – усмехнулась Кармен. – Мы же все одна семья.

Марго тут же подумала о Джаспере и о том, какой ужасной будет для него эта новость. Повернулась к сыну, сидящему рядом с ней, ожидая, что он спросит, правда ли это, осознавая, что эта правда разобьет его на части, уничтожит его мечту играть с Джейком. Понимая, что Джаспер никогда не простит ее, никогда не простит Джейка, человека, который вошел в его жизнь, почти заменил ему отца, и вот так предал. Джаспер посмотрел на маму и пожал плечами:

– Я знаю об этом.

– Что? – Марго была шокирована.

Джаспер посмотрел на Эмилию, потом снова на маму.

– Мы знали.

– Все в порядке, – сказала Эмилия. – Мы не против. Не могу сказать, что вела себя намного лучше.

Джейк вскочил.

– Почему ты ничего не сказала, милая?

– Не знаю. Что нужно было сказать?

– Это было всего один раз, – пролепетала Марго. – Честное слово!

– Мама, это не имеет значения. Мы все облажались. Не беспокойся об этом.

Сколько ночей Марго провела без сна и в угрызениях совести.

– Как ты узнал?

– Я был в Сиэтле той ночью, помнишь? После встречи с Чиком Кориа не мог уснуть, поэтому вернулся домой раньше. Я увидел, как Джейк уходит, и вроде как догадался.

– И ты рассказал Эмилии? – спросила Марго, складывая все вместе.

– И я рассказал об этом Эмилии. На днях. А надо было еще кому-то рассказать?

– Это просто невыносимо.

Кармен, любительница скандалов, женщина, которую больше всего привлекал драматизм происходящего, та, которая чувствовала себя комфортнее в хаосе, сказала слегка пьяным голосом:

– А если начистоту, Марго. Посмотри на моего мужа. – Она указала на Джейка, словно демонстрируя его, как это сделала бы Ванна Уайт[94]94
  Американская актриса и телеведущая.


[Закрыть]. – Ты была бы сумасшедшей, если бы не откусила от этого прекрасного куска мужчины. А с моей стороны было бы неправильным не поделиться.

За большинством обеденных столов по всему миру этот комментарий мог вызвать самые разные эмоции, но в тот вечер на Красной Горе одна ухмылка превратилась в две, одна улыбка – в три, и через несколько секунд все громко смеялись.

Слова Кармен пересекли последнюю черту, и молчанию больше не было места за этим столом. Как и любая хорошая праздничная трапеза на Красной горе, смех привел к объятиям, а боль, вина и печаль покинули присутствующих, остались только любовь и дружба этих уникальных персонажей, каковых не было больше нигде. Их нельзя было сбить с ног; их души уже были стерты до крови. И как повелось здесь испокон веков, что бы ты ни делал, тебя не перестанут любить. Могут не разговаривать с тобой какое-то время, но всегда будут любить всем сердцем.

47
Надежда как свет в конце туннеля

Позже вечером Эмилия, Эбби, Кармен и Марго, сидя рядом, болтали о женских штучках. Все ушли, кроме Джейка и Джаспера, которые играли в фойе: звуки акустической гитары и фортепиано проникали в столовую.

Эмилия удивлялась сама себе, что так быстро простила мать за интрижку и даже за ее несдержанность за ужином. Ей нравилось находиться среди них.

Эбби немного рассказала о Бруксе, о том, какой долгий путь они прошли, восстанавливая свои отношения. Потом повернулась к девушке:

– Почему вы с Джаспером не встречаетесь? Я не осознавала этого раньше, но вы двое такая милая пара…

Эмилия была застигнута врасплох и смущена, тем более что рядом сидела Марго. Она просто не знала, что сказать.

– Он действительно очарователен, – добавила Кармен.

Дочь подняла глаза к потолку.

– Джаспер, он… Я не знаю… в другом измерении, что ли. В то время как все мы, обычные тинейджеры, встречаемся друг с другом и попадаем в неприятности, Джаспер сосредоточен на своей музыке. Мы хорошие друзья.

И тут Марго огорошила:

– Ты же знаешь, что он одержим тобой, верно?

– Что? – не поняла девушка.

Марго, смутившись, на мгновение закрыла рот рукой.

– Не могу поверить, что сказала тебе это. Он точно убьет меня, если узнает.

– И что же он обо мне говорит?

– Он считает тебя прекраснейшей девушкой на земле.

– Почему он ни разу не пригласил меня на свидание?

– Посмотри на себя, милая, – чуть нараспев произнесла Марго. – Ты одна из самых красивых молодых женщин в мире. Тебя боятся.

– Она права, – согласилась Кармен. – Парни пугаются.

– Он любит меня как друга! Мы очень хорошие друзья!

– Послушай, Эмилия, – сказала Марго. – Позволь мне быть предельно откровенной. Ты ему нравишься. Он готов жениться на тебе хоть завтра утром. Но я не должна этого говорить, так что ты не можешь знать, что он чувствует.

– Думаю, мне придется подождать, пока он сам мне признается.

Они не стали углубляться в эту тему, однако Эмилия провела остаток вечера, удивляясь, как это она не заметила признаков того, что Джаспер заинтересовался ею. Ей все еще не верилось. Он был таким искренним парнем и таким взрослым… Почему он ничего не сказал?!

48
Откровение чувств

В субботу Джоан приехала к Отису и порадовала его поцелуем, традиционным для подростка, но более чем желанным для старика. Они ужинали вместе перед благотворительным концертом. Отис приготовил очень красочный стир-фрай[95]95
  Техника быстрого обжаривания пищи в раскаленном масле в глубокой сковороде.


[Закрыть], к которому намеревался подать рислинг[96]96
  Сорт винограда, используемый для производства белых вин.


[Закрыть] из немецкого Мозеля.

Ему хотелось выращивать этот сорт винограда, но он чувствовал, что не сможет оценить многообразия его вкуса, как немцы. Он любил его, но было даже приятно не производить его самому. Лучше оставить некоторые вещи на волю воображения. Он не хотел знать циклы роста, закономерности созревания и прочие хитросплетения выращивания рислинга, как других сортов – сира, каберне совиньон, марсан и вионье. Ему нужен был рислинг, чтобы тот продолжил свой таинственный путь через хорошие руки немецкого производителя и украсил коллекцию Отиса своими невероятными качествами.

Они с Джоан сидели за обеденным столом. Он зажег две свечи и поставил между ними блюдо с жареным картофелем, на котором также лежали овощи в соевом и имбирном соусе, немного риса басмати, посыпанного черным и белым кунжутом. Он подал тарелки, откупорил и разлил рислинг. Он любил рассказывать ей о своей винной коллекции, и у него в погребе было много образцов со всего света. Будь он проклят, если его омертвевшие чувства помешают ему выпить все до последней бутылки, прежде чем похоронное бюро сожжет его в крематории!

– Я впервые посетил Мозель еще в начале семидесятых, и я возвращаюсь туда почти каждый год. Это такое место, которое переносит вас в прошлое, древнее и прекрасное; это такая культура, которая все еще находится в контакте сама с собой. Кроме строящегося гигантского моста, который может принести некоторую модернизацию, регион не тронут. Эти вина дешевые и настоящие, и они создаются на виноградниках, которые были посажены сотни лет назад римлянами. – Он вскинул руки вверх. – Я бы не посмел выращивать рислинг здесь, в Вашингтоне. Многие это делают, но я бы не посмел. Рислинг принадлежит той местности на реке Мозель, где она крутая, холодная, а воздух влажен. Вырастить его и сделать плохое вино можно где угодно, но есть только несколько мест, которым он принадлежит, и именно там этот напиток получается истинным и правильным.

– Когда мы отправляемся? Звучит заманчиво, – улыбнулась Джоан.

– Я отвезу тебя туда прямо сейчас, моя дорогая. Поднесите бокал к носу. Рислинг меняется в бутылке больше, чем любой другой сорт, который я знаю. Когда оно только что перебродило, вино может показаться неинтересным или средним; но вы пробуете его год спустя – и происходит нечто невероятное! Оно начинает проявлять свой характер.

– Как ребенок, – сказала она.

– Именно! Подобно ребенку. И как только эти вина оживают, они эволюционируют каждый месяц. Иногда каждую неделю или каждый день. Вот почему вы должны покупать такое вино ящиками, чтобы почувствовать изменения. Через несколько лет классические дизельные ароматы рислинга становятся вполне очевидными, но помимо этого начинает говорить специфика виноградника, разнообразие сланца и минерала, склон, его направление по отношению к солнцу. Виноградники в Мозеле расположены на самых крутых склонах, когда-либо виденных мной. Представь: там комбайнерам приходится использовать ремни безопасности, чтобы не скользить и не скатываться вниз на дорогу. Там бывает так холодно, что виноград едва созревает, а кислотность иногда бывает совершенно пикантной. – Он указал на вино. – Это 1995 год. Я отвез туда своих сыновей, это была наша первая настоящая мальчишеская поездка. Майклу едва исполнилось восемнадцать. Мы отправили обратно пять ящиков. У меня в руках последняя бутылка.

– Спасибо, что поделился этим со мной. У него действительно великолепный аромат.

– Ты моя королева. Мы вместе выпьем все бутылки из моего погреба. А теперь сделай глоток.

Она закрыла глаза и поднесла бокал к губам. Он поднес свой к носу. Ему хотелось следовать ритуалу, позволить своему разуму управлять ощущениями и дать волю воображению. Мозельский рислинг пронесся сквозь его чувства и ударил в мозг, опьяняя своей красотой.

Минуту!

Он услышал запах!

Отис снова понюхал вино, вбирая в себя золотистые яблоки и оттенки цитрусовых, а еще дальше – запах дизельного топлива, а еще дальше – запах Мозеля, той минеральности, которая могла быть только на южно-германских холмах. Это было вино такой изысканности и точности, что он чуть не забыл сделать глоток. Он просто наслаждался моментом, наслаждался напитком так же, как на пике своей карьеры. Потом сделал глоток. Вкус тоже приходил к нему волнами, кусочки корицы, цитрусовых и сланца, идеальный баланс, стальная яркость, которая не переливалась, а просто поднималась, и послевкусие, которое он даже не потрудился описать – даже позже, – какие-то невыразимые вкусовые тонкости, которые напомнили ему, почему он так долго находился в этом винном путешествии.

И тут его осенило.

– Джоан, – позвал он.

– Какое чудесное вино, – сказала она.

– Я знаю. Я чувствую его запах. Я чувствую его вкус! – Он стукнул кулаком по столу. – Так же, как когда мне было тридцать пять! – Он вскочил со стула и приблизился к ней. Запечатлел на ее губах страстный поцелуй. – Не знаю, что ты сделала, женщина, но я вернулся. Я чувствую вкус этого вина!

– Я ничего не делала, – возразила она, проводя рукой по его волосам.

– Ты сделала все! – Отис вернулся к своему креслу и взял бокал с рислингом. Он снова понюхал его, потом откусил кусочек жаркого. Ароматы кунжута, сои и имбиря танцевали на его языке. Он положил в рот водяной каштан. Вместо хрустящей корочки он ощутил вкус приправы, соуса и даже очень мягкого, слегка сладковатого вкуса самого растения. – Это лучшая еда, которую я когда-либо пробовал в своей жизни! – Он наколол на вилку морковку и красный перец и запихнул их в рот, а затем выпил еще один глоток рислинга.

– Помедленнее, ради бога! – Джоан с улыбкой положила руку ему на плечо.

– Мне кажется, ты даже не удивлена. Ты мне не веришь?

– О, я тебе верю! Но нет, я не удивлена. Я знала, что у тебя все получится.

– Кто ты такая, Джоан Тоби?

– Я самая обычная, Отис Тилл.

Он сделал еще один глоток вина и позволил ароматам разнести его душу по вселенной.

* * *

Вскоре Отис вернулся на землю, мысленно оставаясь на вершине мира, но уже не танцуя в космосе. Теперь он мог вести беседу, только глядя на свою возлюбленную, как будто она была мессией.

– Теперь, когда ты вернулся к нам, – сказала Джоан, – мы можем поговорить о просьбе Морган? Думаю, нам стоит купить билеты на самолет.

– Согласен, – ответил Отис, чувствуя себя более беззаботным, чем когда-либо. Он с самого начала был увлечен предстоящей поездкой, и только неприятности стояли у него на пути, не давая осуществить это раньше.

– Итак, куда ты хочешь отправиться?

– Я бы хотел сесть с тобой завтра утром за ноутбук, купить билеты на самолет по всем направлениям и забронировать номера в нужных отелях. Я больше не могу ждать.

– Серьезно?

– Никогда не позволяй мне забыть, что я чувствую сейчас, – сказал он. – Впервые в жизни я это понимаю. Это заняло у меня шестьдесят четыре года, но сегодня я проснулся.