Текст книги "Астронавты в лохмотьях"

Глава 18

Толлер, не двигаясь, смотрел на тело в желтом капюшоне; прошло, наверно, минут десять, а он все стоял, не зная, как преодолеть боль утраты.

«Его убил Леддравор, – подумал Толлер. – Вот как я расплачиваюсь за то, что оставил в живых это чудовище. Он скормил моего брата птерте!»

Утреннее солнце находилось еще низко на востоке, но воздух был неподвижен, и от скалистого склона уже исходил жар.

Толлер разрывался между приступом горя и благоразумием, между желанием подбежать к телу брата и необходимостью держаться на безопасном расстоянии. Затуманенным взором он разглядел что-то белое на впалой груди Лейна, прижатое поясом и тонкой рукой.

Бумага? Сердце Толлера забилось от надежды. Может быть, Лейн оставил обвинительный акт против Леддравора?

Толлер достал короткую подзорную трубу, которую с детства носил с собой, и направил ее на белый прямоугольник. Слезы и режущая яркость изображения мешали читать, но в конце концов он разобрал корявые слова последнего послания Лейна:

ПТЕРТЫ ДРУЗЬЯ БРАК. УБИВАЮТ НАС ПОТОМУ

МЫ УБИВАЕМ БРАК. БРАК КОРМИТ ПТЕРТ.

ЗА ЭТО П ЗАЩИЩАЕТ Б. ПРОЗРАЧ РОЗОВАЯ

ПУРПУР П. ВЫРАБ ТОКСИНЫ. МЫ ДОЛЖ ЖИТЬ

В ГАРМОНИИ С Б. ПОСМОТРИ НА НЕБО.

Толлер опустил подзорную трубу. Где-то за бурей смятения и горя появилось понимание того, что послание Лейна гораздо важнее всех нынешних обстоятельств. Но сейчас Толлер был не в состоянии все это связать – лишь озадачен и разочарован. Почему Лейн не использовал остаток сил, чтобы обвинить своего убийцу, не вымостил прямую дорогу для возмездия? После минутного размышления ответ пришел Толлеру, и он почти улыбнулся от нежности и уважения.

Даже умирая, Лейн остался истинным пацифистом, далеким от мыслей о мести. Он удалился из этого мира без злобы и ненависти – так же, как жил, а Леддравор все еще существует…

Толлер повернулся и пошел по склону туда, где его ждал сержант с двумя синерогами. Он овладел собой, и слезы больше не застилали взор, но теперь его мысли занял новый вопрос, который пульсировал в мозгу с силой и постоянством морских волн, бьющихся о скалистый берег.

«Как мне жить без брата? – Жар, отражавшийся от каменных плит, давил на глаза, лез в рот. – День будет долгий, жаркий, и как я проживу его без брата?»

– Я скорблю вместе с вами, капитан, – сказал сержант Энглюх. – Ваш брат был хорошим человеком.

– Да. – Толлер взглянул на сержанта, стараясь подавить неприязнь. Этот человек официально отвечал за жизнь Лейна, но Лейн погиб, а он жив. На такой местности сержант ничего не смог бы сделать против птерты, и, по его словам, их отослал Леддравор, но все равно – то, что сержант уцелел, оскорбляло примитивные чувства Толлера.

– Может быть, поедем, капитан? – По Энглюху не было заметно, что он боится результатов осмотра, который затеял Толлер. Сержант был с виду суровым ветераном и, несомненно, овладел искусством спасать свою шкуру; но судить о его честности Толлер не мог.

– Нет, – ответил Толлер, – я хочу найти его синерога.

– Хорошо, капитан. – В глазах сержанта промелькнуло понимание того, что Толлер не поверил полностью краткому отчету Леддравора о вчерашних событиях. – Я покажу, какой дорогой мы ехали.

Толлер сел на своего синерога и вслед за Энглюхом начал взбираться по склону. На полпути к вершине они вошли в зону сланцев и у ее нижней границы обнаружили кучку костей.

Останки синерога лежали на рыхлом сланце; многоножки и другие питающиеся падалью животные уже обглодали его скелет. Они раскромсали и местами обгрызли даже седло и упряжь. По спине Толлера пробежал холодок– если бы тело Лейна не пропиталось ядом птерты, брата постигла бы такая же участь.

Синерог нервничал и крутил головой, но Толлер направил его поближе к свету, увидел сломанную большую берцовую кость и нахмурился.

Когда это случилось, брат был еще жив, а сейчас он мертв. Боль снова охватила Толлера, и он закрыл глаза, пытаясь осмыслить немыслимое.

Согласно докладным, сержант Энглюх с тремя солдатами, после того, как Леддравор отослал их, подъехали к западным воротам базы небесных кораблей. Там они ждали Лейна и очень удивились, когда увидели, что Леддравор возвращается один.

Принц был в непонятном настроении – сердит и оживлен одновременно, и, по рассказам очевидцев, увидев Энглюха, сказал ему: «Приготовься к долгому ожиданию, сержант, твой хозяин загубил своего скакуна и теперь играет в прятки с птертой». Энглюх решил, что должен что-то делать, и вызвался скакать обратно к горе с запасным синеро-гом, но Леддравор запретил, сказав: «Он сам захотел рискнуть жизнью, а для хорошего солдата это неподходящий спорт».

Толлер заставил сержанта несколько раз повторить отчет, но никак иначе понять слова Леддравора было нельзя – он предложил довезти Лейна до безопасного места, однако тот по своей воле избрал игру со смертью. Хотя принц стоял выше лжи и не стал бы ничего скрывать, Толлер все-таки не мог принять то, о чем ему рассказали. Всем известно, что Лейн Маракайн терял сознание от одного только вида крови. Такой человек ни за что не вышел бы против шаров, а пожелай он покончить с собой, то нашел бы способ получше. Однако в любом случае у него не было причины для самоубийства. Наоборот, у него имелись веские причины, чтобы жить.

Нет, в том, что произошло вчера на пустынном склоне, крылась какая-то тайна, и Толлер знал только одного человека, способного ее прояснить. Леддравор не солгал, но он сказал не все…

– Капитан! – дрожащим голосом прошептал Энглюх. – Глядите туда!

Толлер посмотрел на восток, куда указывал Энглюх, и увидел огромный темно-коричневый воздушный шар, который ни с чем нельзя было спутать. Шар поднимался в небо над Ро-Атабри. Через несколько секунд рядом в тесном строю поднялись еще три шара. Похоже, массовый перелет на Верхний Мир начинался на несколько дней раньше графика.

Опять что-то не так, подумал Толлер с досадой. Мало того что погиб Лейн и Толлер терялся в сомнениях и подозрениях, так теперь еще и небесные корабли стартуют с базы в нарушение жесткого плана миграции. Вселенная как нарочно обрушивала на его бедную голову все новые и новые проблемы.

– Я должен вернуться. – Толлер пришпорил синерога, и они двинулись вниз. Обогнув выступ, поросший вереском, они поехали по открытому склону, на котором лежало тело Лейна. Отсюда открывался широкий обзор на восток, и стало видно, что над линией ангаров взмывают все новые воздушные шары, но внимание Толлера приковал пестрый город, расположившийся за базой. Над центральными районами поднимались столбы дыма.

– Похоже на войну, капитан, – в изумлении приподнявшись на стременах, сказал Энглюх.

– Возможно, это и есть война. – Толлер бросил взгляд на неподвижную безмолвную массу, которая когда-то была его братом.

«Ты будешь жить во мне, Лейн», – подумал он и, пришпорив скакуна, направил его к городу.

Толлер знал, что среди населения Ро-Атабри растет недовольство, но считал, что волнение гражданских вряд ли повлияет на распорядок базы. Леддравор серпом выстроил армейские части между небесными кораблями и окраиной города и поставил командовать ими офицеров, которым мог доверять даже в сложных условиях переселения. Эти люди не собирались лететь на Верхний Мир и были стойкими сторонниками идеи сохранить Ро-Атабри во что бы то ни стало. Толлер полагал, что база в безопасности даже в случае полномасштабного бунта, но небесные корабли почему-то отправлялись до срока…

Спустившись на равнину, Толлер пустил синерога галопом и всю дорогу вглядывался в постепенно приближающуюся базу. Западным входом пользовались редко, так как он открывался на сельскую местность, но, подъехав ближе, Толлер увидел большие группы солдат, всадников и пехоты, а за двойными экранами, закруглявшимися к северу и югу, двигались фургоны с припасами. В утреннее небо взмывали очередные корабли, и громовые раскаты их горелок сливались с хлопаньем вентиляторов и криками поддувальщиков.

Внешние ворота распахнули для Толлера и сержанта и, как только те въехали в буферную зону, немедленно захлопнули. К Толлеру, держа под мышкой шлем с оранжевым гребнем, направился армейский капитан. Маракайн натянул вожжи и остановил синерога.

– Вы небесный капитан Толлер Маракайн? – спросил он, утирая платком блестящий лоб.

– Я. Что случилось?

– Принц Леддравор приказывает вам немедленно явиться в ангар 12.

Толлер кивнул в знак согласия и повторил:

– Что случилось?

– А разве похоже, что что-то случилось? – желчно сказал капитан и, повернувшись, пошел прочь по дороге, сердито отдавая приказы солдатам, которые бросали на него вызывающие строптивые взгляды.

Толлер раздумывал, не отправиться ли за ним, чтобы все-таки выяснить, в чем дело, но тут увидел человека в синем мундире, который подавал ему знаки из внутренних ворот. Это оказался Илвен Завотл, ему недавно присвоили звание пилота-лейтенанта. Толлер подъехал к нему и спешился. Молодой человек имел вид бледный и встревоженный.

– Я рад, что вы вернулись, Толлер, – взволнованно сказал Завотл. – Я слышал, вы ездили на поиски брата, и пришел предупредить вас насчет принца Леддравора.

– Леддравора? – Толлер взглянул на небо, когда очередной корабль на мгновение заслонил солнце. – Что насчет Леддравора?

– Он обезумел, – сказал Завотл и оглянулся – убедиться, что никто его не подслушивает. – Он сейчас в ангарах… понукает грузчиков и поддувальщиков… с мечом в руке… я видел, как он зарубил человека только за то, что тот остановился попить.

– Он!.. – Гнев и ожесточение Толлера возросли. – Из-за чего все это?

Завотл удивился.

– Вы не знаете? Наверно, вы уехали с базы до того, как… Толлер, за эти два часа все изменилось.

– Да что случилось! Говори, Илвен, или я тоже возьмусь за меч.

– Прелат Балаунтар привел горожан к базе. Он потребовал уничтожить корабли и раздать припасы народу. Леддравор арестовал его и здесь же обезглавил.

Толлер прищурился, представляя себе эту сцену.

– Это была ошибка.

– И жестокая, – согласился Завотл. – Но это только начало. Балаунтар взвинтил толпу своим фанатизмом и обещаниями пищи и кристаллов. Когда люди увидели голову Балаунтара на столбе, они начали ломать наши экраны. Леддравор послал на них армию, но… я понимаю, что это звучит странно, Толлер… большинство солдат отказались сражаться.

– Открытое неповиновение Леддравору? Не может быть!

– Они из местных. Большинство набрали в самом Ро-Атабри, а им приказали резать своих. – Завотл замолчал, потому что над головой раздался рев горелки очередного небесного корабля. – Кроме того, солдаты голодают, и все чувствуют, что Леддравор бросает армию на произвол судьбы.

– Все равно… – Толлер не мог себе представить, чтобы обычные солдаты бунтовали против военного принца.

– И вот тут-то Леддравор стал как одержимый. Говорят, он убил больше дюжины офицеров и солдат. Они не слушались его приказов… но они и не защищались… и он их зарезал… – Завотл запнулся. – Как свиней, Толлер, как свиней!

Несмотря на чудовищность событий, о которых рассказывал Завотл, Толлер чувствовал – есть еще одна, и притом более важная, причина для волнения.

– И чем это кончилось?

– Пожаром в городе. Когда Леддравор увидел дым… понял, что горят противоптертовые экраны… он пришел в себя. Он увел всех оставшихся верными ему людей обратно за ограду и теперь надеется поднять весь флот небесных кораблей до того, как бунтовщики организуются и захватят базу. – Завотл хмуро оглядел стоящих неподалеку солдат. – Предполагается, что этот сброд будет защищать западные ворота, но если хотите знать мое мнение, они сами не знают, на чьей они стороне. Синие мундиры здесь больше не популярны. Нам лучше поскорее вернуться в ангары, пока…

Но Толлер уже не слушал, внезапно осознав источник своей неясной тревоги.

Пожары в городе… горят противоптертовые экраны… дождя не было несколько дней… без экранов город станет беззащитным… переселение должно начаться немедленно… и это значит…

– Джесалла! – С ужасом и раскаянием выкрикнул Толлер. Как он мог так долго не вспоминать о ней! Она ждет в Квадратном Доме… У нее до сих пор нет подтверждения о смерти Лейна… а перелет на Верхний Мир уже начался…

– Вы слушаете? – спросил Завотл. – Нам нужно…

– Это не важно, – перебил его Толлер. – Что сделано для уведомления и доставки сюда переселенцев?

– Король и принц Чаккел уже в ангарах. Остальные члены королевской фамилии и аристократы должны прибыть сюда под защитой собственной охраны. Толлер, это хаос! Рядовые переселенцы вынуждены добираться сами, а обстановка там такая, что, я боюсь, они…

– Я у тебя в долгу за то, что ты встретил меня здесь, Илвен, – сказал Толлер, поворачиваясь к своему синерогу. – Я помню, ты говорил, когда мы сидели, замерзнув до полусмерти в небесах, и у нас не было другого дела, как только считать падающие звезды, что семьи у тебя нет. Это так?

– Да.

– Тогда возвращайся в ангары и садись в первый попавшийся корабль. А у меня еще есть дела.

Толлер вскочил в седло, но Завотл преградил ему путь.

– Леддравор хочет, чтобы мы с вами были королевскими пилотами, Толлер. Особенно вы, потому что больше никто не переворачивал корабль.

– Забудь, что ты меня видел, – ответил Толлер. – Я вернусь – как только смогу.

Он поехал через базу, стараясь держаться подальше от ангаров. Противоптертовые экраны над головой отбрасывали сетчатую тень на сцену беспорядочной, исступленной деятельности. Планировалось, что миграционный флот отбудет по расписанию в течение десяти—двадцати дней, в зависимости от погоды. Теперь же пытались отправить как можно больше кораблей, пока базу не захватили бунтовщики. Положение усугублялось тем, что нападению подверглись уязвимые противоптертовые экраны. Счастье, что нет ветра, это помогает экипажам небесных кораблей и сводит до минимума активность птерты; но с приходом ночи поднимется ветер и принесет багровые шары.

Рабочие торопились погрузить припасы и разламывали деревянные склады голыми руками. Солдаты вновь сформированного полка – в их лояльности не сомневались, так как они летели с Леддравором, – слонялись по базе и громко призывали персонал трудиться активнее, а иногда и сами включались в работу. Среди хаоса маячили небольшие группы мужчин, женщин и детей, получивших миграционные ордера в провинции и заблаговременно прибывшие на базу. Надо всем этим плыли вызывающий озноб грохот вентиляторов, рев горелок и болотный запах газа маглайн.

Толлеру удалось, не привлекая особого внимания, проехать через секции складов и мастерских, но, доскакав до крытой дороги, ведущей на восток к городу, он обнаружил, что въезд на нее охраняется большим отрядом. Здесь же офицеры допрашивали всех встречных. Толлер отъехал в сторону и стал осматривать в подзорную трубу дальний выход дороги. Сжатая перспектива искажала картину, но он сумел различить множество пеших солдат, несколько групп всадников, а за ними – толпы, забившие крутые улицы там, где начинался собственно город.

Движения не было заметно, но, по-видимому, противостояние продолжалось, и нормальным путем в город не проникнуть.

Пока Толлер мучительно искал решение, он разглядел, что по местности, заросшей кустарником и тянувшейся на юго-восток в сторону Зеленогорского пригорода, перемещаются цветные пятнышки. В подзорную трубу он увидел, что это горожане, спешащие в сторону базы. Среди них было много женщин и детей, и Толлер понял, что это эмигранты, прорвавшие ограждение далеко от главного входа. Он отвернулся от туннеля крытой дороги, отыскал запасной выход через двойные противоптертовые сети и выехал наружу, навстречу приближающимся горожанам. Когда он подъехал к передним рядам, они подняли синие с белым миграционные ордера.

– Ступайте к ангарам! – крикнул им Толлер. – Мы вас вывезем!

Взволнованные люди прокричали слова благодарности и поспешили дальше. Некоторые несли или волокли за руку детей. Обернувшись, Толлер увидел, что беженцев заметили – к ним направлялись несколько всадников. Небо над базой представляло собой уникальное зрелище. В воздухе находилось около пятидесяти кораблей; внизу опасно скученные, они беспорядочно рассыпались при подъеме к зениту.

Толлер не стал останавливаться, чтобы посмотреть, как встретят эмигрантов, и направил синерога к Зеленой Горе. Далеко справа, в самом Ро-Атабри, пожары все ширились. Город строили из камня, но леса и веревки, при помощи которых его укутали от птерты, легко воспламенялись. Толлер понимал, что достаточно легкого дуновения ветерка, и пламя в считанные минуты охватит весь город.

Он послал синерога галопом, выбирая направление по встречным группам переселенцев, и наконец заметил место, где заграждение повалили на землю. Не обращая внимания на людей, которые карабкались по доскам, он въехал в пролом и поскакал прямо вверх по склону холма к Квадратному Дому. Улицы, где он бегал мальчишкой, были завалены мусором и пустынны, как часть заброшенной территории прошлого.

Доскакав до Зеленогорского района, Толлер свернул за угол и столкнулся с отрядом из пяти гражданских, вооруженных дубинками. Хотя эти люди явно не собирались переселяться, спешили они именно к базе. Толлер сразу догадался, что они намереваются помешать переселению, а может, и ограбить какие-нибудь из эмигрантских семей, которые он встретил по пути.

Они перегородили узкую улицу, и предводитель, увалень в плаще с ремнями из змеиной кожи, изумленно разинул рот.

– Чего это ты здесь делаешь, синий мундир? – сказал он. Толлер легко мог задавить этого типа, но натянул поводья и остановился.

– Раз ты спросил столь учтиво, я дам себе труд ответить. Я решаю, следует ли мне тебя убить?

– Меня? Убить? – Бандит царственно стукнул о землю дубинкой. Надо думать, он считал, что небесные пилоты ходят безоружными.

Толлер выхватил меч и горизонтальным взмахом рассек дубинку чуть выше руки предводителя.

– Это могла быть твоя рука или шея, – мягко сказал он. – Не хочешь ли ты или кто-либо из твоих людей обсудить этот вопрос?

Остальные четверо переглянулись и попятились.

– Мы с вами не ссорились, сир, – сказал предводитель, потирая руку, ушибленную резким ударом по дубинке. – Мы мирно пойдем своей дорогой.

– Нет. – Толлер указал кончиком меча на переулок, ведущий прочь от базы. – Прячьтесь по своим берлогам. Через несколько минут я поеду обратно, и если встречу кого-нибудь из вас, переговоры поведет мой меч. Марш!

Бандиты скрылись из виду, Толлер вложил меч в ножны и поскакал дальше вверх по склону. Вряд ли его предупреждение удержит их надолго, но это все, что он мог сделать для эмигрантов, которых и без того ждало много испытаний.

Сужающийся серп света на диске Верхнего Мира подсказал Толлеру, что до малой ночи осталось не так много времени. А он должен успеть вывезти Джесаллу!

Толлер добрался до вершины Зеленой Горы, проскакал по пустынным проспектам к Квадратному Дому и спешился в обнесенном стенами дворе.

В холле его встретили толстая повариха Сани и незнакомый лысеющий слуга.

– Мастер Толлер! – воскликнула Сани. – Узнали вы что-нибудь о брате?

Толлер вновь ощутил тяжесть потери. Последние события несколько притупили боль, но теперь она нахлынула с новой силой.

– Брат погиб, – сказал он. – Где хозяйка?

– У себя в спальне. – Сани прижала руки к горлу. – Это для всех нас ужасный день.

Толлер побежал к главной лестнице, но на первом пролете остановился.

– Сани, я сейчас поеду обратно и настоятельно советую тебе и… – Он вопросительно взглянул на слугу.

– Харрибенд, сир.

– Тебе, Харрибенду и всем домашним, кто тут есть, отправиться со мной. Переселение началось раньше времени и в великом беспорядке, и если даже у вас нет ордеров, я думаю, сумею пристроить вас на какой-нибудь корабль.

Слуги попятились.

– Я не могу подняться в небо до своего часа, – сказала Сани. – Это неестественно. Это неправильно.

– В городе бунты и горят противоптертовые экраны.

– Будь что будет, мастер Толлер, мы попытаем счастья здесь, в родных краях.

– Подумай как следует, – сказал Толлер и, поднявшись по лестнице, прошел по знакомому коридору на южную сторону дома. Ему не верилось, что он в последний раз видит блеск керамических статуэток в нишах и свое туманное отражение, шагающее, подобно призраку, вдоль панелей из полированного стеклянного дерева. Дверь в спальню была открыта.

Джесалла застыла у окна, глядя на город, над которым стояли казавшиеся неподвижными столбы серого и белого дыма; они рассекали синь и зелень бухты Арл и залива Троном. Толлер никогда не видел Джесаллу в таком костюме. Она надела куртку и бриджи из серой плащевой ткани, светло-серую рубашку, и в целом этот костюм напоминал его собственную небесную форму. Неожиданная робость помешала ему заговорить или постучаться. Как полагается сообщать новость, которую он принес?

Джесалла обернулась и посмотрела на него мудрым печальным взором.

– Спасибо, что пришел, Толлер.

– Насчет Лейна, – произнес Толлер, входя в комнату. – Боюсь, у меня плохие вести.

– Я знала, что он погиб, с тех пор, как не поступило известий до ночи. – Она говорила спокойно, почти деловито. – Требовалось только подтверждение.

Такого хладнокровия Толлер не ожидал.

– Джесалла, я не знаю, как тебе сказать… в такое время… но ты видишь, в городе пожары. У нас нет другого выхода, кроме…

– Я готова лететь. – Она подняла с кресла туго стянутый узел. – Это все мои личные вещи. Надеюсь, не слишком много?

Мгновение он смотрел на безмятежное прекрасное лицо, борясь с непонятной обидой.

– Ты что, не понимаешь, куда мы направляемся?

– Разве не на Верхний Мир? Небесные корабли улетают. Я кое-что расшифровала в солнечных телеграммах из Большого Дворца. В Ро-Атабри бунт, и король уже бежал. Ты же не считаешь меня дурой, Толлер?

– Дурой? Нет, что ты. Ты умна, ты так логично рассуждаешь.

– А ты ждал, что я закачу истерику? Буду кричать, что боюсь лететь в небо, куда летал только героический Толлер Маракайн, и тебе придется выносить меня на руках? Или, рыдая, буду умолять, чтобы мне дали время осыпать цветочками тело мужа?

– Нет, – сказал Толлер и сам испугался своих дальнейших слов. – Я не жду, что ты станешь выдавливать из себя слезы.

Джесалла влепила ему пощечину столь стремительно, что он не успел отклониться.

– Не смей говорить мне такое! Не смей думать обо мне такое! Ну что, мы едем или будем болтать весь день?

– Нужно ехать, и как можно скорее, – холодно ответил Толлер, сопротивляясь желанию потрогать горящую щеку. – Я возьму твои вещи.

Джесалла выхватила у него узел и перекинула через плечо.

– Я справлюсь сама, у тебя и без того хватит дел. – Она проскользнула мимо него в коридор, двигаясь легко и, на первый взгляд, не очень быстро, но он догнал ее только у главной лестницы.

– А как же Сани и остальные слуги? – спросил он. – Мне не хочется бросать их просто так.

Джесалла помотала головой.

– Мы с Лейном пытались уговорить их получить ордера, но они наотрез отказались.

– Наверно, ты права. – У выхода Толлер прощальным взглядом окинул холл и ступил во двор, где ждал его синерог.

– Где ваш экипаж?

– Не знаю. Лейн вчера его забрал.

– Значит, едем верхом вместе? Джесалла вздохнула.

– Не бежать же мне рядом всю дорогу?

– Хорошо. – Охваченный странным смущением, Толлер вскочил в седло и протянул руку Джесалле. Он удивился, как легко она взобралась на синерога, и еще больше удивился, когда Джесалла обвила руками его талию и прильнула к спине. Без этого было не обойтись, но ему показалось, будто она…

Толлер прервал свою мысль, ругая себя за неуместную склонность к фантазиям, и послал синерога крупной рысью.

Они выехали со двора, повернули на запад и увидели в небе над базой множество кораблей; их пятнышки уменьшались, растворяясь в голубой глубине верхних слоев атмосферы. Было заметно, как они слегка дрейфуют к востоку. Это означало, что скоро появится птерта и внесет панику в и без того хаотичный отлет. Слева над городом поднимались столбы дыма, кажущиеся срезанными и размазанными там, где достигали верхних слоев. То и дело рассыпались взрывами искр горящие деревья.

Толлер поскакал вниз по склону так быстро, как только мог. Улицы оставались пустынными, но все яснее спереди доносился шум мятежа. Он выехал из-за последнего укрытия покинутых домов и обнаружил, что картина у границ базы изменилась.

Пролом в заграждении расширился, и там собралось около сотни человек, которым преграждали путь ряды пехоты. Из толпы летели камни и деревяшки, но солдаты, хотя и были вооружены дротиками, не отвечали тем же. Ими руководили несколько верховых офицеров, и по ручным мечам и зеленым эмблемам Толлер узнал части полка из Сорки, состоящие из людей, преданных Леддравору и не имевших контактов с Ро-Атабри. В любой момент могла начаться резня, а если еще и прибудут восставшие солдаты, это перерастет в настоящую бойню.

– Держись крепче и пригнись! – крикнул Толлер Джесалле и вытащил меч. – Нам придется нелегко.

Он пришпорил синерога, и они понеслись галопом. Могучий зверь в несколько стремительных секунд преодолел оставшееся расстояние. Толлер надеялся застать бунтовщиков врасплох и прорваться, пока те не успеют отреагировать. Но люди, которые обернулись, чтобы набрать камней, услышали топот копыт по твердой глине.

– Эй, смотри, синяя куртка! – закричали они. – Хватай поганую синюю куртку!

Увидев массивного тяжеловоза и боевой меч, все убрались с дороги, однако избежать залпа разнокалиберных снарядов не удалось.

Толлера сильно ударило в плечо и в бедро, а кусок шифера скользнул по левой руке и ободрал костяшки пальцев. Он уверенно правил синерогом, перемахивая через поваленные доски, и уже почти достиг шеренги солдат, когда услышал глухой звук и ощутил удар сзади. Джесалла охнула, на мгновение ослабила хватку, но тут же вновь собралась с силами. Шеренга солдат расступилась, пропуская их, и Толлер остановил синерога.

– Очень худо? – спросил он Джесаллу. Из-за того, что она держалась за него, он не мог ни повернуться, ни спешиться.

– Ничего серьезного, – еле слышно ответила она. – Едем дальше.

К ним подбежал бородатый лейтенант, отдал честь и взял синерога за уздечку.

– Вы небесный капитан Толлер Маракайн? —Да.

– Вам следует немедленно явиться в ангар 12 к принцу Леддравору.

– Именно это я пытаюсь сделать, лейтенант, – сказал Толлер. – И мне будет легче, если вы освободите дорогу.

– Сэр, в приказе принца женщина не упоминается.

– Ну и что?

– Я… ничего, сэр. – Лейтенант отпустил уздечку и попятился.

Толлер послал синерога вперед к рядам ангаров. Еще в экспериментальной эскадрилье выяснилось, что дырчатые стены защищают воздушные шары от завихрений воздуха лучше, чем сплошные, хотя данное явление никто не объяснил. Сквозь квадратные проемы в стенах сияло открытое западное небо, и ангары казались высокими башнями, у подножия которых суетились тысячи рабочих, члены экипажей и эмигранты со своим скарбом.

По-видимому, организаторские способности Леддравора, Чаккела и их помощников были на высоте, раз система функционировала даже в таких крайних обстоятельствах. Корабли по-прежнему стартовали группами по два-три, и Толлер подумал: просто чудо, что обходится без серьезных аварий.

В тот же момент, словно откликаясь на его мысль, гондола корабля, который поднимался слишком быстро, ударилась о край ангара. Продолжая взлет, корабль стал раскачиваться, а на высоте двухсот футов обогнал другое судно, вылетевшее несколькими секундами раньше.

Качаясь, гондола задела баллон обгоняемого корабля. Оболочка разорвалась, перекосилась и сморщилась, как раненое глубоководное существо, и корабль со свободно болтающимися стартовыми стойками стал падать на землю. Он приземлился прямо на группу фургонов с продовольствием. От удара, должно быть, отсоединились питающие трубы горелки, потому что сразу появились языки пламени и струи черного дыма; к общему смятению добавился лай перепуганных или раненых синерогов.

Толлер постарался не думать о судьбе людей, которые находились на борту. Отвратительный взлет второго корабля выдавал работу новичка; вероятно, многие из тысячи квалифицированных пилотов, приписанных к миграционному флоту, не попали на базу – скорее всего оказались в ловушке в охваченном беспорядками городе. К прочим смертельным опасностям для межпланетных путешественников добавились новые и весьма серьезные.

Приближаясь к ангару, Толлер почувствовал, что голова Джесаллы привалилась к его спине. Что, если хрупкая Джесалла тяжело ранена?

Двенадцатый и три примыкающих к нему с севера ангара оказались плотно окружены пехотой и кавалерией. В охраняемой зоне царило относительное спокойствие. В ангарах было развернуто четыре воздушных шара, рядом суетились команды накачки. У сложенных в груды богатых чемоданов стояли группы хорошо одетых людей. Некоторые потягивали напитки и приподнимались на цыпочках, чтобы увидеть корабль, который потерпел крушение, а у их ног, будто на семейном пикнике, играли и носились дети.

Наконец Толлер увидел группу, в центре которой вокруг короля Прада стояли принцы Леддравор, Чаккел и Пауч. Король развалился в обычном кресле, уставился в землю и явно не обращал внимания на происходящее. Он выглядел старым, удрученным и был совсем не похож на того бодрого правителя, каким помнил его Толлер.

Маракайн натянул поводья и остановил синерога; навстречу вышел моложавый армейский капитан. Он удивился, увидев Джесаллу, но с готовностью и без комментариев помог ей спуститься. Толлер спешился и заметил, как она бледна. По ее нетвердой поступи и далекому отрешенному взгляду он понял, что она испытывает сильную боль.

– Может, понести тебя? – спросил он, когда по сигналу капитана шеренга солдат расступилась.

– Я пойду… я могу идти, – прошептала Джесалла. – Убери руки, Толлер, это животное не должно видеть мою слабость.

Восхищаясь ее мужеством, Толлер кивнул и пошел вперед к королевской свите. Леддравор повернулся к нему, и в первый раз его губы не сложились в змеиную улыбку. Глаза горели на его мраморно-гладкой физиономии, белая кираса была по диагонали забрызгана кровью, и она толстым слоем запеклась на ножнах, однако лицо принца выражало сдержанный гнев, а не безумную ярость, о которой говорил Завотл.

– Маракайн, я послал за тобой не один час назад, – холодно сказал он: – Где ты был?

– Осматривал останки моего брата, – ответил Толлер, нарочно опуская титул. – В его смерти есть кое-что в высшей степени подозрительное.

– Ты соображаешь, что говоришь? – Да.

– Я вижу, ты опять за старое. – Леддравор подошел ближе и понизил голос. – Когда-то отец заставил меня поклясться, что я не причиню тебе вреда, но как только мы прилетим на Верхний Мир, я буду считать себя свободным от этого обязательства. Тогда, обещаю, я дам тебе то, чего ты так давно ищешь, а сейчас я занят более важными вопросами.