Текст книги "Страх: Трамп в Белом доме"

Все это могло оказаться правдой, однако представьте, что об этом говорит директор ФБР.

Коми продолжает: «И все же план вызывал у меня чувство неловкости… Велика опасность того, что Дональд Трамп, политик и крутой делец, увидит в этом деле с проститутками стремление прижать его и получить рычаг давления. Он вполне может предположить, что я пользуюсь методами Эдгара Гувера, поскольку тот на моем месте поступил бы именно так».

За пять дней до инаугурации, 15 января, я выступил в новостной программе Fox News Sunday. Вот мои слова: «Я уже 45 лет живу в мире, где постоянно делаются голословные утверждения. Это мусорный документ. Его ни в коем случае нельзя было использовать на брифинге, посвященном разведывательной оценке. У Трампа есть полное право возмутиться». Представители разведведомств, «которые проделали отличную работу, допустили здесь ошибку, а когда люди ошибаются, им следует извиниться». Я сказал, что обычно такую информацию – так было в предыдущих администрациях – кладут во входящую почту юрисконсульта Белого дома. Пусть адвокат нового президента разбирается с этим щекотливым вопросом.

Позже в тот день Трамп разместил такой твит: «Спасибо Бобу Вудворду, который сказал: “Это мусорный документ… его ни в коем случае нельзя было использовать… У Трампа есть полное право возмутиться (разозлиться)…”»

Мне не очень хотелось принимать чью-либо сторону, но я не сомневался, что такой документ, даже в сокращенном виде, был откровенным «мусором» и с ним следовало обращаться иначе.

Этот эпизод сыграл немалую роль в подталкивании Трампа к войне с разведывательным сообществом, в частности с ФБР и Коми.

Глава 9

Через пять дней после принятия присяги, 25 января, президент Трамп пригласил своих главных советников и команду по национальной безопасности на обед в Белом доме. Мэттис, новый министр обороны, представил Трампу план операции Шестого отряда «морских котиков» против лидера «Аль-Каиды» в Йемене.

Он обрисовал, как несколько десятков спецназовцев совершат рейд с тем, чтобы добыть секретные сведения, захватить сотовые телефоны и ноутбуки, а также уничтожить одного из лидеров «Аль-Каиды».

Это будет первая за два года операция в Йемене. Ее уже рассматривал президент Обама, но решил отложить. Для рейда требовалась безлунная ночь, которая скоро должна была наступить.

У Бэннона имелись вопросы по более серьезным проблемам в Йемене. Как бывшего капитана-лейтенанта ВМС, его интересовало, почему нельзя прекратить поставки оружия повстанцам-хуситам с помощью морской блокады. Их единственным союзником был Иран.

«Вы контролируете воздушное пространство, – сказал Бэннон. – Вы отправляете туда ВМС США и контролируете морское пространство. Насколько сложно сделать это?»

«Там протяженная береговая линия», – ответил Мэттис.

«Стив, – сказал Трамп с досадой, – эти парни, они знают, что делать. Пусть они занимаются этим». По тону это было предложение заткнуться.

Трамп подписал приказ на следующий день, и рейд был осуществлен в воскресенье 29 января. Он прошел не слишком гладко. Во время 50-минутной перестрелки один «морской котик» был убит, а трое получили ранения. Погибли гражданские лица, в том числе и дети. Конвертоплан MV-22 Osprey стоимостью $75 млн совершил жесткую посадку и вышел из строя. Его пришлось уничтожить, чтобы он не попал в руки врагов.

Десантник Уильям Райан Оуэнс, 36 лет, из Пеории, штат Иллинойс, стал первой боевой потерей за время президентства Трампа. Трамп решил поехать в Довер, штат Делавэр, чтобы присутствовать на церемонии прибытия тела. Его сопровождала Иванка.

Когда они приехали в Довер, старший офицер отвел президента в сторону. Как Трамп потом рассказал в своем окружении, старший офицер хотел подготовить его. Когда вы войдете, сказал он, родственники погибшего окружат вас. Для них это уникальный случай. Вы – главнокомандующий. Уважение к вам с их стороны и скорбь будут невероятными. Вам нужно поддержать их. Когда подкатывает самолет, когда из него выносят накрытый флагом гроб, некоторые родственники лишаются чувств. Кто-то может сказать что-нибудь неуместное, даже грубое.

Никто не сказал ничего грубого, однако президент ощутил явно холодное отношение.

«Это тяжело», – сказал Трамп позже. Он был ошеломлен и поставил всех в известность, что больше не будет ездить в Довер.

Отец Оуэнса, Билл Оуэнс, был в Довере, однако ни он, ни его жена не захотели встречаться с Трампом.

«Простите», – сказал Оуэнс капеллану. – Я не хочу встречаться с президентом. Я не хочу устраивать никаких сцен, но совесть не позволяет мне говорить с ним.

Позднее он добавил: «Целых два года сухопутных сил не было на земле Йемена – все делали с помощью ракет и дронов, поскольку никакая цель не стоит жизни даже одного американца. Теперь вдруг мы решили устроить это шоу».

Вместо оскорбления, как было в случае с Ханами, родителями погибшего в Ираке военнослужащего, которые появились на съезде Демократической партии в 2016 г., Трамп выразил соболезнование отцу Оуэнса.

«Я могу понять людей, говорящих такое», – сказал Трамп впоследствии.

Ряд бывших представителей администрации Обамы заявили, что операция планировалась задолго до этого, но они отговорили Обаму от ее санкционирования.

В интервью телеканалу Fox в день своего первого обращения к конгрессу Трамп сказал, что рейд в Йемене был тем, что его «очень уважаемые» генералы «ожидали уже давно».

«И они потеряли Райана», – добавил он.

Трамп пригласил Кэррин Оуэнс, вдову Райана и мать троих детей, посидеть на балконе во время обращения к конгрессу 28 февраля. Она сидела рядом с Иванкой.

Обращаясь к присутствовавшим в зале и к 47 млн телезрителей, президент сказал: «С нами здесь сегодня Кэррин Оуэнс. Райан погиб как воин и герой, сражаясь с терроризмом и защищая нашу страну».

Поскольку операцию критиковали со всех сторон, Трамп добавил: «Я говорил с генералом Мэттисом, который подтвердил это. Я процитирую его слова: “Райан был участником очень успешного рейда, позволившего получить большой объем жизненно важной разведывательной информации, которая поможет одержать новые победы над нашими врагами”. Память о Райане сохранится в веках».

Президент повернулся к вдове Оуэнса на балконе и сказал: «Спасибо вам».

Раздались оглушительные аплодисменты.

Вначале Кэррин Оуэнс сдерживала слезы, задыхалась и беззвучно бормотала: «Я люблю тебя, дорогой». Аплодисменты не смолкали, и слезы рекой потекли по ее лицу. Она встала, сложила руки, как во время молитвы, подняла глаза вверх и прошептала: «Я люблю тебя».

Трамп сказал: «Как учит нас Библия, нет большего проявления любви, чем принесение в жертву своей жизни ради друзей. Райан отдал свою жизнь за друзей, за свою страну и за нашу свободу – мы никогда не забудем его».

Аплодисменты и овация продолжались почти две минуты.

«Райан смотрит на нас с небес, – сказал Трамп. – Вы знаете это. И он очень счастлив».

Кэррин Оуэнс улыбнулась и захлопала. Президент поздоровался с ней и обнял в вестибюле после выступления.

Впоследствии, когда Трамп говорил по телефону с семьями других погибших военных, работники аппарата Белого дома видели, с каким трудом это дается ему.

«Это не для него, – сказал Бэннон. – У нет опыта общения с военными. У него никогда не было контактов с семьями военных. Он никогда не сталкивался со смертью». Гибель «родителей маленьких детей» производит на него особенно сильное впечатление. «Это здорово цепляет его, и это проявляется во всем».

Работника, который присутствовал при нескольких телефонных разговорах Трампа с семьями погибших солдат, поразило, сколько времени и эмоциональной энергии Трамп вкладывает в них. Он знакомится с материалами личных дел погибших.

«Я смотрю на его фото – такой красивый мальчик», – сказал Трамп во время одного разговора. Где он рос? Где он ходил в школу? Почему он поступил на службу?

«У меня здесь его личное дело, – продолжил Трамп. – В нем рапорты, где говорится о том, как его любили. Он был отличным командиром».

У некоторых в Овальном кабинете были копии этих документов. Ничего такого, о чем говорил Трамп, они там не видели. Он просто выдумывал. Он знал, что родственники хотят услышать это.

Будет ли международный порядок иметь поддержку в новой администрации Трампа, стало ясно в первый же месяц.

Во время избирательной кампании Трамп всячески поносил Организацию Североатлантического договора (НАТО), 68-летний союз с Европой. НАТО нередко считают самой успешной мерой по противодействию Советскому Союзу в период холодной войны и основой западного единства. Члены организации договорились о коллективной обороне, т. е. согласились считать нападение на одного из них нападением на всех.

Трамп утверждал, что НАТО потеряло свой смысл. Во многом его критика была связана с деньгами. В соответствии с целями НАТО каждая страна-член должна была тратить 2 % своего ВВП на оборону. Фактически же Соединенные Штаты вкладывали в оборону 3,5 % ВВП, а Германия только 1,2 %.

Министр обороны Мэттис планировал выступление в Мюнхене в середине февраля, и к этому моменту администрация должна была определиться со своей политикой в отношении НАТО. Остается Трамп членом организации или выходит из нее?

Как частное лицо Мэттис разносил антинатовские идеи Трампа и называл их «дурацкими». Комментарии Трампа ставили под сомнение многое во внешней политике и в отношениях с европейскими союзниками.

В среду 8 февраля в 18:30 Прибус организовал обед в Красной комнате Белого дома, с тем чтобы Трамп мог услышать аргументы Мэттиса, председателя Объединенного комитета начальников штабов Джозефа Данфорда и нескольких других военных. Он пригласил также Бойдена Грея, который считался столпом республиканского истеблишмента в Вашингтоне. Грей, которому исполнилось 73 года, занимал пост посла США в Европейском союзе в течение двух лет при президенте Джордже Буше-младшем. Помимо этого, он был юридическим консультантом Джорджа Буша-старшего на протяжении восьми лет, когда тот был вице-президентом, и еще четырех лет после его избрания президентом.

Когда все уселись за столом, Трамп решил посплетничать о новостях дня. Сенатор Джон Маккейн, подтверждая свою репутацию диссидента, публично раскритиковал военную операцию США в Йемене.

Трамп обругал Маккейна и сказал, что тот, побывав в плену, выбрал трусливый уход из Вьетнама. По его словам, Маккейн, пилот морской авиации во время вьетнамской войны, чьим отцом был адмирал Джон Маккейн, командующий Тихоокеанским флотом, принял предложение о досрочном освобождении из плена, бросив других военнопленных.

«Нет, г-н президент, – быстро вставил слово Мэттис, – я думаю, что вы ошибаетесь». Маккейн отказался от освобождения, его жестоко пытали и продержали пять лет в Hanoi Hilton[9]9
  Hanoi Hilton (англ.) – так пленные американские летчики называли тюрьму в Ханое. – Прим. пер.


[Закрыть].

«О, окей», – сказал Трамп.

Грея, который пять лет прослужил в корпусе морской пехоты, поразило, что министр так прямолинейно поправляет президента и что Трамп, известный своей резкой реакцией на возражения, так спокойно соглашается с этим.

Лишь когда подали десерт, Прибус сказал: «На самом деле нам нужно обсудить проблему НАТО».

Отставной генерал-лейтенант Кит Келлог, начальник аппарата Совета национальной безопасности, представлял это ведомство. Участник войны во Вьетнаме, за которую он был награжден Серебряной и Бронзовой звездами, и участник первой войны в Персидском заливе, Келлог ударился в критику. Вторя высказываниям Трампа, он заявил, что НАТО «устарело», его создали после Второй мировой войны, когда Соединенные Штаты были богаче и противостояли агрессивному Советскому Союзу. Теперь же затраты, которые несут Соединенные Штаты, являются несправедливо высокими по сравнению с затратами европейских союзников. Соединенные Штаты попросту используют.

«Я не согласен с таким взглядом, г-н президент», – сказал генерал Джозеф Данфорд.

«В самом деле? – воскликнул Трамп. – Как вы видите эту проблему?»

Данфорд, военачальник высшего ранга, стал горячо защищать альянс. Это союз, который не следует распускать, и его будет трудно создать вновь. Страны Восточной Европы, в частности Польша, напуганы вторжением Путина в Крым и восточную Украину. В такой ситуации очень важно сохранять солидарность и единство. «Принципиально важно поддерживать единство Европы политически, стратегически и экономически». Он был согласен с тем, что страны-члены должны выполнять свои обязательства по вложению в оборону 2 %-ной доли ВВП.

Я полагаю, немцы вполне могут выполнить такое обязательство, и они являются самым важным звеном, – добавил Мэттис.

В разговор вступил Джаред Кушнер. «В виде процентной доли от нашего собственного военного бюджета недовыполнение совсем небольшое, – сказал он. – Несколько центов на доллар».

Прибус предупредил, что 2 % – это не обязательство, а всего лишь одна из недавних договоренностей о том, что все страны НАТО должны достичь этого уровня к 2024 г. Это не взнос в НАТО, а обязательство по расходам на оборону.

«Однако это политическая проблема, когда твои союзники не вкладывают справедливой доли», – сказал Трамп. Он сделал справедливость основным аргументом и все время возвращался к нему. Почему Соединенные Штаты должны платить за защиту Европы?

Прибус понял, что президенту все равно – цель это или обязательство. Трампа интересовало лишь то, что можно было красиво преподнести и что позволяло склонить общественное мнение на свою сторону.

«Мне безразлично, цель это или нет, – наконец сказал Трамп. – Они должны сделать это».

Бойден Грей обратил внимание на то, что у Европы полно экономических проблем. «Не то чтобы их у нас не было, но у них проблемы хуже». Этим странам необходимо ускорить экономический рост. «Одна из причин, по которым они не платят, – это недостаточно быстрый рост».

«Вы хотите сказать, что они не могут платить?» – спросил Трамп.

«Нет», – ответил Грей. Но Соединенные Штаты должны помогать Европе при ее низких темпах экономического роста. Европейская бизнес-культура в значительной мере строится на избегании риска.

«Ну и кто из них следующий в очереди на выход?» – поинтересовался Трамп. После референдума по брекзиту, за который проголосовали британцы, Великобритания должна была покинуть Европейский союз.

«Я не думаю, что выйдет кто-то еще», – ответил Грей.

Трамп сказал, что согласен.

«Если бы не было НАТО, надо было придумать его, – высказал мнение Мэттис. – Россия не сможет победить в войне, если она нападет на НАТО».

К концу обеда Трампа, казалось, удалось убедить. «Можете оставить свое НАТО», – сказал он Мэттису. Администрация будет поддерживать альянс, «но вы станете сборщиком платы».

Мэттис засмеялся. А потом кивнул в знак согласия.

В своем выступлении в Мюнхене 15 февраля министр Мэттис занял промежуточную позицию. «Америка выполнит свои обязанности», – сказал он, однако будет «уменьшать» принятые обязательства, если другие страны НАТО не выполнят своих. Тем не менее, по его словам, альянс останется «краеугольным камнем» политики США.

На пресс-конференции с генеральным секретарем НАТО два месяца спустя Трамп заявил: «Я говорил, что альянс устарел. Так вот, он больше не является устаревшим».

Когда Трамп встречался в мае с европейскими лидерами в Брюсселе, он осудил страны НАТО за «хронические недоплаты». Он сказал, что «23 из 28 стран-членов по-прежнему не выплачивают то, что причитается, и то, что они должны вкладывать в свою оборону».

Было ясно, что он обращается к своей внутренней аудитории. «Это несправедливо по отношению к народу и налогоплательщикам в Соединенных Штатах».

Глава 10

Что за черт! – недоумевал Прибус, просматривая статью в Washington Post от 9 февраля, где говорилось о том, что советник по национальной безопасности Майкл Флинн обсуждал санкции против России с российским послом до вступления Трампа в должность.

Одним из последних шагов Обамы на посту президента было введение санкций против России 29 декабря в ответ на вмешательство в выборы. Он выслал 35 предположительных русских шпионов и распорядился закрыть две российские резиденции в штатах Мэриленд и Нью-Йорк в связи с подозрениями в причастности к шпионажу.

Прибус не раз спрашивал Флинна, не было ли таких обсуждений. Но тот твердо отрицал обсуждение санкций с послом Сергеем Кисляком, компанейским светским человеком.

Две недели назад, 26 января, Белый дом посетила заместитель генерального прокурора Салли Йейтс. Она встретилась с юрисконсультом Белого дома Дональдом Макганом. По ее словам, перехваты звонков показывали, что Флинн скрывает правду о своих контактах с русскими и что его могут шантажировать.

По подсчетам Прибуса Флинн отрицал обсуждение санкций не менее 10 раз.

В статье Post, подписанной тремя искушенными в вопросах разведки и национальной безопасности репортерами, говорилось, что их утверждение опирается на сведения от «девяти действующих и бывших представителей государственной власти». Репортеры взяли интервью у Флинна, и тот дважды категорически отверг обвинения, прежде чем пуститься в более туманные объяснения.

Прибус разыскал юрисконсульта Белого дома Макгана, 48 лет, который был экспертом в законодательстве о финансировании избирательных кампаний и проработал пять лет в качестве назначенца от Республиканской партии в Федеральной избирательной комиссии. Прибус спросил у него, можно ли получить записи разговоров Флинна с российским послом.

Да, ответил Макган, конечно. Довольно быстро в его распоряжении оказались записи трех разговоров Флинна с Кисляком, которые были сделаны ФБР в ходе рутинного наблюдения за российским послом.

Макган и Прибус, к которым присоединился вице-президент Пенс, отправились в Ситуационную комнату, чтобы проанализировать записи. Пенс публично поддерживал отрицания Флинна. Как следует из внутренней шестистраничной докладной записки юрисконсульта Белого дома, Флинн утверждал, что если он и Кисляк обсуждали санкции, то «исключительно с подачи Кисляка. Из записей следует, что вопрос поднял Флинн. Макган и Прибус согласились с тем, что Флинна следует уволить».

Во всех трех записях Флинн и посол обсуждали санкции. Во время последнего разговора, инициированного Кисляком, посол благодарил Флинна за его рекомендации по санкциям и говорил, что русские обязательно воспользуются ими.

Это подкрепляло статью и объясняло на удивление пассивную реакцию Путина на санкции. От российского президента следовало ожидать ответных мер – высылки американцев из России. Однако через день после того, как Обама объявил о санкциях, Путин заявил, что не будет принимать ответных действий.

Избранный президент Трамп похвалил Путина, отметив в Twitter: «Отличный ход (со стороны В. Путина), я всегда знал, что он очень умен!»

Эта фраза говорит о том, что Трамп мог знать о роли Флинна. Неясно, однако, что именно Флинн сообщил президенту о своих разговорах с Кисляком.

Прибус сказал президенту, что он должен уволить Флинна. Флинна могут лишить допуска к секретной информации. Это будет позор.

Об отставке Флинна объявили 13 февраля. В качестве главной причины публике назвали обман Флинном вице-президента Пенса. Внутри администрации Трамп заявил, что увольняет Флинна из-за того, что тот не справляется со своими обязанностями.

Следующие девять месяцев были очень трудными для Флинна. Позднее он признал себя виновным по одному пункту обвинения в обмане ФБР.

Коллегам Флинн сказал, что не думал, что обманывает ФБР, когда его допрашивали на протяжении четырех дней в администрации. Агенты ФБР интересовались вопросами, не связанными с Россией, и он не подозревал, что это официальный допрос.

Почему Флинн признал себя виновным? Расследование велось по целому ряду возможных проступков, включая уклонение от декларирования дохода из Турции, раскрытия зарубежных контактов и регистрации в качестве лоббиста перед приемом на работу в администрацию Трампа.

Флинн рассказывал коллегам, что его расходы на адвокатов были астрономическими, как и счета его сына, против которого тоже велось расследование. Признание себя виновным по одному пункту обвинения казалось единственным выходом. В его заявлении говорилось, что он «принимает всю ответственность за свои действия», а также что он «согласен сотрудничать». Флинн отрицал факт «измены», иначе говоря, сговор с русскими.

В субботу 25 февраля, через пять недель пребывания в должности министра обороны, Мэттис созвал совещание у себя в резиденции на территории Старой военно-морской обсерватории около Госдепартамента. На нем присутствовали ветераны внешней политики – отставной генерал Энтони Зинни, несколько бывших послов, а также несколько членов аппарата Мэттиса. У Мэттиса почти не было мебели. Все сидели вокруг того, что было похоже на обеденный стол казенного образца. Мэттис сказал, что он въехал сюда всего с четырьмя чемоданами.

«Вы должны увидеть, какое у меня помещение для работы с секретами», – добавил Мэттис. Комната для безопасного обсуждения самых чувствительных, совершенно секретных вопросов и сверхсекретных программ находилась наверху. «Мне не нужно никуда выходить. Я могу решать все рабочие вопросы прямо отсюда».

Президент Трамп – хороший слушатель, заметил Мэттис, пока вы не касаетесь третьей больной для него темы – иммиграции. Две другие темы – это пресса. Если затрагиваете одну из них, он вылетает по касательной и долго не возвращается назад. «Министры обороны не всегда могут выбирать, с каким президентом работать».

Все засмеялись.

Темой совещания был план борьбы с ИГИЛ, который Трамп хотел получить немедленно. В принципе, как выразился Мэттис, мы делаем все шиворот-навыворот. Мы пытаемся придумать стратегию борьбы с ИГИЛ в отрыве от более масштабной, более широкой ближневосточной стратегии. В идеале нам нужна ближневосточная стратегия, а стратегия противодействия ИГИЛ должна прилагаться к ней и поддерживать ее. Президент, однако, затребовал сначала стратегию противодействия ИГИЛ.

В конечном счете наша стратегия вооруженной борьбы с ИГИЛ – это продолжение стратегии, принятой при Обаме, но с предоставлением права наносить бомбовые удары и т. п. командирам на местах.

Мэттиса беспокоила активизация Ирана. В какой-то момент он стал называть его не иначе, как «эти маразматические муллы».

Однажды рано утром в феврале группа высокопоставленных представителей разведведомств прибыла в кабинет Прибуса в Западном крыле Белого дома[10]10
  В Западном крыле Белого дома располагается рабочий кабинет президента США и Ситуационная комната, там же расположены кабинеты вице-президента и ближайших сотрудников главы государства, включая руководителя аппарата и старших советников. – Прим. науч. ред.


[Закрыть], чтобы проинформировать его о том, как вести себя с теми, кто может оказать ненадлежащее влияние. Это была стандартная процедура для всех, кто имел допуск к важнейшим секретам.

«Прежде чем мы уйдем, – сказал заместитель директора ФБР Эндрю Маккейб, поднимая руку, – я хочу переговорить с вами один на один».

Черт, что еще ему надо? – подумал Прибус. Он сталкивался с Маккейбом всего один раз несколько недель назад в Ситуационной комнате.

Трамп поднял шум вокруг жены Маккейба, Джилл, сторонницы демократов во время избирательной кампании. Она получила $675 288 за неудачную кампанию 2015 г. в сенат Вирджинии от комитета в поддержку кандидата при губернаторе Терри Маколиффа и от Демократической партии. Маколифф был одним из самых близких друзей Билла и Хиллари Клинтон. Он являлся главным организатором сбора средств на кампанию по переизбранию Билла Клинтона в 1996 г.

Трамп охарактеризовал эти деньги как добровольный взнос Хиллари. Он не оставлял этот вопрос, говорил о нем и писал в Twitter.

После завершения брифинга по вопросу безопасности и ухода всех участников Маккейб закрыл дверь кабинета Прибуса. Это очень странно, – мелькнула мысль у Прибуса, который стоял у своего стола.

«Вы слышали об этой истории в New York Times?» Прибусу она была известна слишком хорошо. Маккейб имел в виду одну из последних статей Times от 14 февраля, в которой говорилось следующее: «По данным действующих и бывших американских официальных лиц, записи телефонных разговоров показывают, что участники избирательной кампании Дональда Трампа в 2016 г. и другие его коллеги регулярно контактировали с руководителями русской разведки за год до выборов».

Эта статья была одной из первых в череде громких публикаций о предполагаемых связях Трамп – Россия после отставки Флинна.

«Это полное вранье, – сказал Маккейб. – Это неправда, и мы хотим, чтобы вы знали об этом. Все сильно преувеличено».

Боже ты мой, – подумал Прибус.

«Эндрю, – сказал он заместителю директора ФБР, – это бомба».

Историю о России и вмешательстве в выборы крутили на кабельных каналах, похоже, круглые сутки семь дней в неделю, и это сводило с ума Трампа, а следовательно и Прибуса.

«Это безумие, – говорил Трамп Прибусу. – Мы должны прекратить это. Нам нужно положить конец этой истории».

Маккейб только что преподнес им подарок, сюрприз на День святого Валентина. Я стану героем всего Западного крыла, – думал Прибус.

«Можете ли вы оказать мне услугу? – спросил он. – Можете ли вы обнародовать эту сногсшибательную историю?»

«Позвоните мне через пару часов, – ответил Маккейб. – Я разузнаю, что и как, и сообщу вам. Я посмотрю, что можно сделать».

Прибус чуть ли не бежал к Трампу с новостью о том, что ФБР скоро поставит крест на статье Times.

Два часа прошло, но от Маккейба не было никаких новостей. Прибус позвонил ему.

«Прошу прощения, но это не в моих силах, – сказал Маккейб. – Я ничего не могу поделать с этим. Я попробовал, но если мы начнем давать комментарии по отдельным статьям, то нам придется выпускать заявления каждые три дня». ФБР не могло превратиться в контролера точности новостей. Если ФБР попытается разоблачать некоторые истории, то отсутствие комментариев будут воспринимать как подтверждение правильности.

«Эндрю, вы ведь сами пришли ко мне в кабинет и сказали, что это брехня, а теперь рассказываете, что ничего нельзя сделать».

Маккейб сказал, что такова его точка зрения.

«Это безумие, – не унимался Прибус. – Что, по-вашему, мне остается делать? Страдать, истекать кровью?»

«Дайте мне еще пару часов».

Ничего не произошло. Из ФБР никто не позвонил. Прибус пытался объяснить это Трампу, который ждал публичного покаяния. Это дало Трампу дополнительный повод не доверять и ненавидеть ФБР – зловредная подковырка, оставлявшая их в подвешенном состоянии.

Примерно через неделю, 24 февраля, CNN сообщило исключительную новость: «ФБР отказалось удовлетворить просьбу Белого дома опровергнуть недавно опубликованную статью о связи Трамп – Россия». Прибуса представили как пытавшегося манипулировать ФБР в политических целях.

Белый дом попытался было исправить историю и показать, что все произошло с подачи Маккейба, но у него ничего не вышло.

Четыре месяца спустя, 8 июня, Коми под присягой публично заявил, что та история в New York Times о контактах помощников Трампа с высокопоставленными представителями русской разведки «была в основном неправдой».