Текст книги "Страх: Трамп в Белом доме"

Глава 13

В феврале генерал Данфорд заглянул в кабинет сенатора Линдси Грэма, представителя республиканцев от Южной Каролины, чтобы поговорить наедине.

Пожалуй, мало кто в сенате занимался военными вопросами больше, чем Грэм. Холостяк и полковник резерва ВВС, он, казалось, всегда был на боевом посту. Грэм создал в Вашингтоне огромную сеть, поддерживаемую обеими партиями. Бывший вице-президент Джо Байден, прослуживший в сенате 36 лет, сказал, что у Грэма «самое лучшее чутье» среди членов верхней палаты. Грэм, которому исполнился 61 год, был старшим членом сенатского комитета по вооруженным силам, а также лучшим другом и подпевалой председателя комитета, сенатора Джона Маккейна.

Когда Данфорд вошел в кабинет Грэма, было очевидно, что он находится в смятении. По его словам, Трамп потребовал новый план упреждающего удара по Северной Корее.

Разведданные по Северной Корее пока что недостаточны, сказал ему Данфорд. «Нам нужна более полная разведывательная информация, прежде чем можно будет говорить о плане».

Морской пехотинец, участник боевых действий и бывший начальник корпуса морской пехоты, Данфорд командовал 5-м полком морской пехоты во время вторжения в Ирак в 2003 г. Его называли Воякой Джо, и он служил под началом генерал-майора Джеймса Мэттиса. Было очевидно, что Данфорда раздражала манера Трампа принимать импульсивные решения. Грэм чувствовал, что Данфорд тянет с ответом Трампу, учитывая риск.

Во время праймериз у Грэма были напряженные отношения с Трампом. Один из 16 кандидатов, выставивших свою кандидатуру от республиканцев, Грэм не прошел дальше второго тура. Он обозвал Трампа ослом, а Трамп в ответ назвал на митинге в Южной Каролине номер его сотового телефона, после чего на Грэма обрушился шквал звонков, и ему в буквальном смысле пришлось выбросить трубку. Грэм поддерживал Джеба Буша, противопоставляя его Трампу.

Прибус настаивал, чтобы Грэм установил нормальные отношения с Трампом. В качестве довода он сказал: «Вы очень позитивный человек. Ему очень нужны позитивные люди в окружении».

Грэм довольно резко критиковал Трампа, особенно его первый указ об ограничении въезда мусульман. «Это глупая мысль третьеклассника, записанная на обороте конверта», – говорил он.

Грэм и Маккейн выпустили совместное заявление: «Мы опасаемся, что этот указ нанесет вред борьбе с терроризмом. Он сигнализирует, намеренно или нет, что Америка не хочет видеть мусульман на своей территории. Именно поэтому мы опасаемся, что указ будет помогать террористам вербовать сторонников, а не укреплять нашу безопасность».

Сейчас Грэм был готов забыть старое.

Несколько недель спустя, 7 марта, Трамп пригласил Грэма на обед в Белом доме. Грэм приготовил по этому случаю небольшую речь.

Когда он вошел в Овальный кабинет, Трамп сидел за своим столом. Увидев гостя, Трамп быстро вышел навстречу и обнял его. «Мы должны подружиться, – сказал он. – Вы будете моим другом».

«Да, сэр, – ответил Грэм. – Я хочу стать вашим другом».

Трамп заметил, что ему не следовало публично объявлять номер телефона Грэма.

«Это стало пиком моей кампании», – отшутился Грэм.

«Какой у вас теперь номер?» – спросил Трамп. Он записал его, засмеялся и сказал, что не понимает, из-за чего у них произошла размолвка.

«Это было соперничество, – ответил Грэм. – Знаете, я никогда не мог похвастаться особой поддержкой. Мне не удавалось выйти на большую сцену. А вы выиграли. Я смирился со своим поражением и принял вашу победу. – Он знал, что Трамп хотел услышать именно это. – Хотите, чтобы я помогал вам?»

Трамп ответил, что да.

«Прежде чем мы сядем за стол, – сказал Грэм, – я хочу извиниться за вконец охреневшее республиканское большинство. Конгресс собирается изгадить ваше президентство. Мы не представляем, что творим. У нас нет плана реформирования здравоохранения. Мы оказываемся на другой планете, когда доходит до сокращения налогов. А больше всех от этого теряете вы». Налоговую реформу и замену «Обамакер» надо было провести давным-давно. «А теперь только вы можете сделать это. Вы – деловой человек. Эти лидеры в конгрессе понятия не имеют, как осуществить даже что-нибудь простое, например купить дом. Никогда нам так сильно не требовался деловой человек, как сейчас. Хороших людей много, но большинство из них за всю жизнь не совершили ни одной сделки в частном секторе. На Капитолийском холме не найдется и пяти человек, которым я мог бы доверить покупку автомобиля для меня. А вот вам мог бы. И вот в чем я хочу уверить вас: вы можете доверить мне покупку автомобиля».

Они прошли в смежную столовую. На большом телевизоре транслировалась программа канала Fox, но звук был выключен. К ним присоединились Макмастер и Прибус.

«Что вас беспокоит?» – спросил Трамп.

«В ближайшей перспективе – Северная Корея, – ответил Грэм. – Недалек тот день, когда кто-нибудь придет и скажет: “Г-н президент, у них вот-вот появится ракета. Они миниатюризировали ядерный боезаряд. Они могут нанести удар по нашей территории. Что будем делать?”».

Неожиданно внимание всех присутствовавших привлекли четыре северокорейские ракеты на экране гигантского телевизора. Всего несколько дней назад, 5 марта, Северная Корея запустила четыре ракеты, упавшие в Японское море.

Глаза у Трампа округлились.

«Это старые кадры, старые кадры», – сказал Грэм, стараясь успокоить всех. Он уже видел их.

«Я должен что-то сделать с этим», – воскликнул Трамп, указывая на экран.

«Этот день недалек, – сказал Грэм. – Что вы собираетесь делать?»

«Что, по-вашему, я должен сделать?» – спросил Трамп.

«Вы можете признать наличие у них ракет и сказать им и Китаю, что если они когда-нибудь применят их, то это будет концом для Северной Кореи, – ответил Грэм. – И создать высокоэффективную систему противоракетной обороны. Это сценарий номер один. Сценарий номер два – уведомить Китай, что мы не дадим им создать ракету, способную достичь нашей территории. А еще: если вы не примете никаких мер, то это сделаю я».

«И что же вы сделаете?» – спросил президент.

Это должен быть второй вариант, – ответил Грэм. – Нельзя позволять им приобрести такую возможность. Первый вариант слишком рискованный.

Президент наклонился к Макмастеру: «Что вы думаете об этом?»

«Я думаю, он прав», – ответил советник по национальной безопасности.

«Если угроза назреет, – продолжил Грэм, – не давайте нам [конгрессу] сидеть в стороне и ныть. Если у вас появится свидетельство, в день, когда вам скажут о нем, соберите лидеров конгресса и скажите, что, возможно, придется использовать силу. Позвольте пояснить, почему я хочу получить вашу поддержку санкционирования применения силы против Северной Кореи. В случае голосования по этому вопросу это будет иметь решающее значение. А наличие разрешения в кармане может удержать вас от его использования».

«Это чересчур провокационно», – заметил Прибус.

«Это и должно быть провокационным, – ответил Грэм. – На это нужно смотреть как на крайнюю меру».

«Это же взбудоражит и напряжет всех без исключения», – сказал Прибус.

«А мне плевать, кого это напряжет», – заявил Трамп.

«Вы же не хотите, чтобы Северная Корея, ядерная держава, получила ракету, способную достичь территории Соединенных Штатов во время вашего президентского срока», – сказал Грэм.

Трамп сказал, что ему нужно подумать об этом.

«Если они совершат прорыв, – заметил Грэм, – и получат ракету, которая сможет достичь Соединенных Штатов, вам придется долбануть по ним. С готовым разрешением конгресса в заднем кармане у вас будет чем оперировать». Это будет промежуточный шаг, и он даст Трампу средство давления.

«Они полагают, если у них будет ракета с ядерной боеголовкой, то победа за ними. Вы же должны убедить их, что создание ракеты с ядерной боеголовкой означает для них конец».

Макмастер заметил, что разведданные по Северной Корее неполны.

«Позвоните мне, прежде чем пальнуть», – обратился Грэм ко всем.

Грэм настаивал на максимальном вовлечении обеих партий. Подключите демократов. Он хотел показать Трампу, как взаимодействовать с конгрессом. «Господин президент, вы должны купить часть демократов, – сказал Грэм. – К счастью, это не очень дорого». По его словам, Трампу нужно познакомиться с ключевыми республиканцами и демократами. «Воспользуйтесь своим умением заключать сделки. Им нужно что-нибудь предложить. Лично я занимаюсь этим уже 10 лет».

Будут ли с ними разногласия? Да, конечно. Разногласия между хорошими друзьями – обычное дело. «В Вашингтоне нельзя останавливаться. Если что-то не работает, нужно искать варианты».

Президенту нужно было быстро строчить твиты. Неделю назад, 4 марта, он разместил четыре твита с обвинением Обамы в прослушивании телефонов в Trump Tower.

«Вы их крепко приложили в челюсть, – сказал Грэм, имея в виду широкую негативную реакцию на твиты. – Они горят желанием отомстить. Не помогайте им».

«Твиты, – ответил президент, – это мой стиль работы».

«Рассказывать в твитах о своих победах – это нормально, г-н президент. Но не стоит выставлять напоказ собственные промахи. Они постоянно пытаются затащить вас в свое болото. Нужна выдержка, чтобы не заглотить наживку».

Трамп позвонил Грэму на следующий день, чтобы поблагодарить его за разговор.

«Пригласите на обед Джона Маккейна с женой Синди, – посоветовал Грэм. – Джон хороший парень. Вам нужно поладить, и он станет помощником во многих вещах».

В 2015 г. Трамп отпустил один из своих самых жестоких и бездумных комментариев в адрес Маккейна: «Он не герой войны. Он стал героем из-за того, что попал в плен. Мне нравятся люди, которые не были в плену».

Грэм знал, что Маккейн ненавидел Трампа. Ему также было известно, что в Вашингтоне нужно поддерживать отношения с людьми, которые ненавидят тебя. Однако он не мог дать именно такой совет президенту.

«Моя главная задача – не дать Джону Маккейну потерять хладнокровие», – заметил Грэм. Лидер сенатского большинства Митч Макконнелл «до смерти боится Джона Маккейна, поскольку тот не знает границ. Он разрекламирует наше лидерство точно так же, как он разрекламировал их лидерство. Я тоже этим занимаюсь периодически, но у меня больше расчета. А Джон – это Джон. Он просто милейший человек. И такая же медиашлюха, как и я. Так или иначе, он значительно более приятный человек, чем я».

Обед с Маккейном и Синди был назначен на апрель. Грэм также получил приглашение. Синди Маккейн посвятила свою жизнь борьбе с торговлей людьми, и Грэм посоветовал Трампу сделать ее своим специальным представителем по этому вопросу.

Во время обеда в Синей комнате Трамп вытащил письмо. Он зачитал его и протянул Синди Маккейн.

Мне бы очень хотелось, чтобы вы стали моим специальным представителем с широкими полномочиями по вопросу борьбы с торговлей людьми, – прочитал он, отметив ее активное участие в защите прав человека.

«Я очень польщена», – сказала она и прослезилась.

Маккейн был тронут. Как председатель Комитета по вооруженным силам он поблагодарил президента за обещание возродить военную мощь.

Чем мы можем помочь вам? – спросил Маккейн.

«Я просто хочу поближе познакомиться с вами, – сказал Трамп, явно хватая через край. – Я восхищаюсь вами. Вы бескомпромиссный человек. Вы добропорядочный человек».

Маккейн опять, похоже, был тронут. «Мир очень сложен, – сказал он. – Мы хотели бы помочь вам».

Что вы скажете о Северной Корее? – спросил Трамп.

«Она напрягает всех», – ответил Маккейн. Демократов, республиканцев, последних трех президентов на протяжении 24 лет – Джорджа Буша-младшего, Барака Обаму и Билла Клинтона.

«Вот решение, г-н президент», – сказал Грэм, повторяя то, что он уже говорил Трампу. Стратегия сдерживания – пусть Северная Корея разрабатывает ракету с ядерной боеголовкой, но знает, что вы собьете ее, или пусть остановится, чтобы этого не случилось. Другой вариант – сказать Китаю, что Соединенные Штаты не дадут Северной Корее создать такую систему.

Что вы скажете? – спросил Трамп Маккейна.

«Очень сложно, – ответил тот. – Они могут уничтожить миллион человек в Сеуле с помощью обычной артиллерии. Вот что делает задачу такой трудной».

Грэм высказался воинственно: «Если придется пожертвовать миллионом человек, то пусть так и будет, но там, а не здесь».

«Довольно жестоко», – заметил Трамп. Он сказал, что в Китае любят его. Эти слова были повторены им раз 10, наверное, как демонстрация большого преимущества.

Во время весеннего совещания в Овальном кабинете разговор зашел о неоднозначном отношении в Южной Корее к идее размещения системы перехвата ракет средней дальности THAAD, которая стала одним из вопросов президентской гонки в этой стране. Система должна была обеспечить защиту Южной Кореи от северокорейской ракетной атаки. Помимо прочего, ее можно было использовать для защиты Соединенных Штатов.

«Они уже платят за нее?» – спросил Трамп.

«Они не платят, – ответил Макмастер. – За нее платим мы».

«Это неправильно», – сказал Трамп. Ему требовалось объяснение, поэтому Макмастер обратился в Пентагон.

«Это на самом деле очень выгодная для нас сделка, – сказал Макмастер, возвратившись ближе к вечеру. – Они предоставляют нам бесплатно землю на 99 лет. А мы оплачиваем систему, ее установку и эксплуатацию».

Трамп взвился. «Я хочу посмотреть, где это будет», – потребовал он. Принесли карты, на которых был обозначен участок. Часть его составляло бывшее поле для гольфа.

«Это дерьмо, – заявил бывший строитель полей для гольфа. – Поганая сделка. Кто вел переговоры о ней? Что за гений? Заберите. Мне не нужен такой участок».

В систему противоракетной обороны придется вложить $10 млрд за 10 лет, и она даже не находится на территории Соединенных Штатов! «Пошли они на хрен, верните ее и разместите в Портленде!»

Трампа по-прежнему выводил из себя $18-миллиардный торговый дефицит с Южной Кореей, и он все еще хотел выйти из этого «отвратительного» торгового соглашения KORUS.

Создание напряженности вокруг THAAD грозило неприятностями. Южная Корея была критически настроенным союзником и торговым партнером. Трамп встретился с Макмастером и Мэттисом. Оба заявили, что с учетом северокорейского кризиса сейчас не время выходить из сделки.

«Именно сейчас нужно выходить из нее, – настаивал Трамп. – Если им действительно нужна защита, то самое время пересмотреть условия сделки. У нас есть возможность надавить на них».

Трамп впоследствии рассказал Reuters, что начальные вложения в THAAD оцениваются в $1 млрд. «Я проинформировал Южную Корею, что ей не мешало бы заплатить, – сказал он. – Эта система стоит миллиард. Она феноменально эффективна и позволяет сбивать ракеты сразу после пуска».

Макмастер позвонил 30 апреля главе службы национальной безопасности Южной Кореи. Он заявил Крису Уоллесу в программе Fox News: «Я сказал нашему коллеге из Южной Кореи, что, пока условия не пересмотрены, все сделки действуют и мы не отказываемся от своих слов».

В качестве первого шага министр торговли Южной Кореи позднее согласился начать переговоры по пересмотру условий соглашения KORUS.

Глава 14

В феврале Дерек Харви, бывший полковник сухопутных сил, один из главных специалистов по анализу разведданных в правительстве США, получил должность директора по вопросам Ближнего Востока в Совете национальной безопасности.

Харви, человек с вкрадчивым голосом, живая легенда, подходил к вопросам разведки, как детектив убойного отдела: перелопачивал тысячи страниц отчетов, записей разговоров, боевых донесений, документов из стана врага, непроверенной информации и данных из нетрадиционных источников.

Результатом этого были нестандартные взгляды. В некоторых кругах его называли «гранатой» за способность разрушать общепринятые представления.

Еще до террористического акта 11 сентября Харви написал доклад, где сделал вывод о том, что Усама бен Ладен и его «Аль-Каида» представляют стратегическую угрозу для Соединенных Штатов. Он практически один предсказывал возникновение сильного повстанческого движения в Ираке и Афганистане после вторжения США.

Однажды Харви отправился на встречу с Джаредом Кушнером, небольшой офис которого соседствовал с Овальным кабинетом.

Кушнер откинулся на спинку кресла, скрестил ноги и внимательно выслушал рассказ Харви.

В первую очередь Харви беспокоила «Хезболла» – поддерживаемая Ираном террористическая организация. Секретные разведданные говорили о том, что «Хезболла» располагает более чем 48 000 боевиков в Ливане, представляющих значительную угрозу для еврейского государства. У нее 8000 человек в Сирии и Йемене. Кроме того, она имеет группы по всему свету – по 30–50 человек в Колумбии, Венесуэле, Южной Африке, Мозамбике и Кении.

В распоряжении «Хезболлы» находятся 150 000 ракет. Во время войны с Израилем в 2006 г. их было всего 4500.

Иранские стражи революции составляют часть структуры «Хезболлы». Счета «Хезболлы» оплачивает Иран – сумма достигает $1 млрд в год, и это помимо доходов от отмывания денег, торговли людьми, кокаином и опиумом, слоновой костью из Мозамбика.

«Хезболла» доминирует в Ливане – это государство в государстве, готовое в любой момент использовать силу. Ничто не может быть ввезено в Ливан без согласия «Хезболлы». Она поклялась уничтожить Израиль.

«Хезболла» – идеальный инструмент для Ирана, используемый для оказания давления и нанесения ударов по Израилю. Израильские авиабазы могут быть засыпаны ракетами. Не факт, что израильские системы ПВО «Железный купол» и «Праща Давида» справятся с ними.

Харви настаивал на существовании потенциала развязывания катастрофической войны с гигантскими гуманитарными, экономическими и стратегическими последствиями. Ирано-израильский конфликт приведет к втягиванию в него Соединенных Штатов и сведет на нет все усилия по поддержанию стабильности в регионе.

Трампа ознакомили с краткой версией брифинга по «Хезболле». Директор Национальной разведки Дэн Коутс и директор ЦРУ Майк Помпео подтвердили информацию утром во время представления ежедневного президентского резюме. Мэттис, Макмастер и госсекретарь Рекс Тиллерсон подкрепили ее фактами.

Харви чувствовал, что другие недопонимают, насколько изменился фундаментальный баланс. Еще одна арабо-израильская война нанесет такой удар Израилю, как ни одна другая атака до этого. Полномасштабное нападение может не позволить ему дать реальный отпор.

Харви прямо указал Кушнеру: новая администрация Трампа не готова к тому, что может произойти. Он настаивал на доведении до логического конца соглашения, заключенного между Трампом и премьер-министром Нетаньяху на встрече в феврале, на важности стратегического диалога и выработки свежего подхода к новым реалиям. Он хотел укрепить взаимодействие, которое, по его мнению, ослабло за восемь лет правления Обамы.

Летом израильский посол в Вашингтоне и его советник по национальной безопасности пригласили Харви посетить Израиль.

Макмастер сказал, что тот не может поехать туда, однако причин не назвал.

В начале июля Харви организовал встречу с высокопоставленными представителями МОССАД, военной разведки, а также израильских ВВС и сухопутных сил. Макмастер, разозлившийся на Харви, не позволил ему сделать следующий шаг.

Вопрос был в том, действительно ли Харви обнаружил очередную бомбу замедленного действия – «Хезболлу» – в череде внешнеполитических проблем, стоящих перед Соединенными Штатами и Трампом.

Вскоре Харви опять пришел к Кушнеру.

«Что вы скажете об Эр-Рияде в качестве места для первой поездки президента?» – спросил Кушнер.

«Это вполне соответствует тому, что мы пытаемся сделать, – ответил Харви, – подтвердить нашу поддержку саудовцев, наши стратегические цели в регионе. Наша позиция очень сильно ослабла за годы правления Обамы».

Харви считал, что Обама уделял слишком много времени смягчению позиции Ирана в ядерной сделке, забыв об отношениях с саудовцами и Израилем. Выбор Саудовской Аравии для первого президентского визита может стать хорошим сигналом о новых приоритетах администрации Трампа. Харви также привлекало то, что выбор места для первой поездки президента пришелся на его регион, поскольку в Совете национальной безопасности все хотели выпятить свою сферу ответственности.

Саммит в Саудовской Аравии пошел бы на пользу и Израилю. Саудовцы и израильтяне, давние противники Ирана, поддерживали неофициальные отношения.

Харви знал, что к таким вопросам Кушнера надо относиться со всей серьезностью, поскольку он был не просто старшим советником президента. Зять Трампа как минимум знал, чего хочет президент, а то и вообще действовал с его подачи.

У Харви, как у любого офицера разведки, были хорошие связи с израильскими спецслужбами, и он знал, что Кушнер имел там собственные контакты. Нетаньяху был давним другом семейства Кушнер.

По словам Кушнера, он располагал надежной информацией о том, что ключом к Саудовской Аравии является вице-кронпринц, харизматичный Мохаммед бен Салман, которого все зовут МБС. Сын короля Саудовской Аравии был также министром обороны – проводником влияния на королевство. МБС обладал видением перспективы и энергией. Он был обаятельным и говорил о смелых реформах.

Когда Макмастер узнал об идее Кушнера провести саммит в Саудовской Аравии, он нервно поинтересовался у Харви: «Кто проталкивает это? Откуда растут ноги?»

Харви в точности не знал, какую роль в этом играл президент.

Макмастеру явно не понравился такой подход, но сделать он ничего не мог.

Харви провел ряд встреч с представителями разведслужб, включая ЦРУ. Все сходились в том, что Кушнеру нужно быть осмотрительнее. Реальной силой был 57-летний кронпринц Мохаммед бен Наиф, которого звали МБН. Он являлся племянником короля, отвечавшим как глава министерства внутренних дел за ликвидацию «Аль-Каиды» в королевстве. Демонстрация благосклонности к младшему МБС может вызвать напряженность в отношениях с королевской семьей.

Десятилетиями имевший дело с разведывательной информацией по Ближнему Востоку, Харви считал мнение Кушнера правильным – ключевой фигурой был МБС. МБС видел, что революционные преобразования в Саудовской Аравии – единственный путь выживания королевства. Такой покровитель, как Кушнер, открывал перед Харви простор для планирования. Харви обратился в министерство обороны, министерство финансов и Национальный экономический совет Белого дома. Риски, по его мнению, были значительными, но выгоды казались крайне заманчивыми.

В марте Макмастер провел совещание с главами ведомств по возможностям организации встречи на высшем уровне в Саудовской Аравии.

«По моему опыту в Exxon, – сказал госсекретарь Тиллерсон, пренебрежительно помахав рукой, – саудовцы всегда блефуют. Вы скачете вокруг них во время переговоров, а когда дело доходит до подписей, все стопорится». На привлечение МБС следует смотреть с определенной долей скептицизма. США могут потратить много сил на этот саммит, а в итоге не получить ничего.

«Это слишком далекая перспектива», – сказал Мэттис. Продажа оружия и другие проекты, выгодные для экономики Соединенных Штатов, – обязательные результаты для такого саммита – требуют времени. «Нам лучше подождать до следующего года. Новая администрация должна быть более осторожной и благоразумной».

Министр энергетики Рик Перри сказал, что нужно сделать слишком много за слишком короткое время.

Никто не поддержал идею проведения саммита через два месяца, как предлагал Кушнер.

Кушнер сидел за столом прямо напротив Макмастера.

«Я понимаю, все это очень сложно, – сказал зять президента и встал. – Мне понятно ваше беспокойство. Но, на мой взгляд, это реальная возможность. Нужно признать это. Понятно, что надо соблюдать осторожность. Нам придется работать очень напряженно. А если окажется, что ничего не получается, то у нас есть время дать задний ход. Однако это возможность, которую нельзя упускать».

Никто не сказал «нет». Харви знал, что они и не могли этого сделать, а потому продолжал строить планы так, словно все было на мази. Он установил определенные пороги, решив, что о заключении военных контрактов на $100 млрд нужно договориться заранее.

Исполнение плана целиком легло на Харви. МБС прислал в Вашингтон команду из 30 человек, и Харви договорился о предоставлении им конференц-залов в старом здании Исполнительного управления. Были созданы рабочие группы из американцев и саудовцев по вопросам терроризма, финансирования терроризма, воинствующего экстремизма и информационных кампаний. Пентагон проводил встречи по контрактам и партнерству в области безопасности.

Харви не хотел запрашивать слишком много у саудовцев, у которых, насколько он знал, были не такие глубокие карманы, как думали многие. Цены на нефть упали, а вместе с ними и доходы Саудовской Аравии.

Макмастер по-прежнему не испытывал особого энтузиазма. Поскольку так хотел Кушнер, он сказал Харви, что нужно продолжать работу над вопросом. Однако поддержки с его стороны было не много. Мы повозимся немного, а потом бросим все это.

Кушнер сказал, что, если Соединенные Штаты хотят остаться в регионе, им нужно помочь саудовцам и израильтянам добиться успеха. По его словам, президент не собирается и дальше оплачивать счета за защиту Ближнего Востока, учитывая, что выигрыш от этого получают главным образом страны региона.

Беспокойство у него вызывали усиление иранского влияния и подрывные действия, в частности «Хезболлы», которые угрожали Израилю.

Заставьте саудовцев покупать больше, говорил Кушнер. Если они будут покупать системы вооружения, это поможет созданию рабочих мест в американской экономике. Они должны приобрести большие запасы военного имущества и контракты на 10-летнее обслуживание и поддержку.

Команда саудовцев приехала в Вашингтон еще раз. Они совещались как минимум четыре дня напролет.

В ежедневных межведомственных совещаниях в кабинете Кушнера постоянно участвовал десяток человек.

Саудовцы не всегда соглашались с нужными объемами контрактов на приобретение оружия.

«Мне нужно позвонить», – говорил Кушнер. Он набирал прямой номер МБС, и саудовцы увеличивали объем закупок.

Когда работа подошла к концу, Кушнер пригласил МБС в Соединенные Штаты и привел его в Белый дом, где 14 марта в Парадной столовой состоялся обед с Трампом. На нем присутствовали Пенс, Прибус, Бэннон, Макмастер и Кушнер. Такое нарушение протокола вызвало беспокойство в Госдепартаменте и ЦРУ. Обед в Белом доме с президентом для вице-кронпринца среднего уровня не предусматривался.

Тиллерсон и Мэттис продолжали высказывать свои сомнения. С их точки зрения, все было слишком сложно, слишком много работы, а контракты вызывали слишком много вопросов.

Трамп наконец дал отмашку, и в четверг 4 мая было официально объявлено о визите в Саудовскую Аравию и Израиль.

Трамп находился в Саудовской Аравии с 20 по 21 мая и получил очень теплый прием. Он объявил о закупке Саудовской Аравией вооружения на $110 млрд и заключении других контрактов еще на несколько сотен миллиардов, что было, мягко говоря, преувеличением.

Харви надеялся, что саммит кардинальным образом изменит взаимоотношения стран и пошлет стратегический сигнал Ирану, главному врагу. Саудовская Аравия, страны Совета по сотрудничеству в Персидском заливе (Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия) и Израиль объединились. Компромиссной политике Обамы был положен конец.

В следующем месяце король Саудовской Аравии Салман, которому был 81 год, объявил 31-летнего МБС новым кронпринцем и первым в очереди на корону.