Электронная библиотека » Бореслав Скляревский » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 31 октября 2017, 18:40


Автор книги: Бореслав Скляревский


Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Оказывается, именно на этом письме Сталин начертал: «Подлец и проститутка», Ворошилов добавил: «Совершенно точное определение», Молотов под этим подписался, а Каганович приписал: «Предателю, сволочи и б… одна кара смертная казнь». /90/.

А теперь попытаемся установить, что реакция И. В. Сталина и его соратников была вполне адекватной содержанию письма. Ради торжества исторической истины письмо Якира должно было прозвучать на съезде полностью, без купюр. Но разве историческая истина интересовала тогда могильщиков И. В. Сталина?! И еще один более резкий вопрос: «А разве можно было верить Хрущеву, этому старому и подлому двурушнику, мошеннику и скрытому троцкисту, который всю свою жизнь ходил в маске лицемера?!

Итак, вот оно, это письмо, полностью и без купюр: «Родной, близкий тов. Сталин. Я смею так к Вам обращаться, ибо я все сказал, все отдал и мне кажется, что я снова честный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной, честной работе на виду партии и ее руководителей – потом провал в кошмар, в непоправимый ужас предательства… Следствие закончено. Мне предъявлено обвинение в государственной измене, я признал свою вину, я полностью раскаялся. Я верю безгранично в правоту и целесообразность решения суда и правительства. Теперь я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к Вам, партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма».

Версия Хрущева – Шелепина обрела безоговорочного сторонника в лице «военного историка» Волкогонова, который почти дословно повторяет эту «басню» об «абсолютной невиновности» Якира, впрочем не приводя ни самого письма, ни даже шелепинской урезанной части его. Волкогонов, перед тем, как солгать, употребляет, как правило, словесную формулу «как теперь установлено». Вот, например, он пишет: «Как теперь установлено, по отношению ко всем этим видным советским военачальникам было применено в полном объеме физическое воздействие». На самом деле, как я уже приводил доказательства, ни в полном объеме, ни в усеченном Тухачевского, как и его сообщников, никто не пытал, не бил, не истязал, поэтому в чистосердечности показаний, которые они сами добровольно давали, наперегонки разоблачая друг друга, ни у кого нет никаких оснований сомневаться. Образцом бессовестного вранья Волкогонова может служить следующий пассаж: «В деле Тухачевского особенно отличился следователь по особо важным делам Ушаков (он же Ушиминский). В своих объяснениях, которые он дал после XX съезда комиссии по реабилитации, Ушаков писал…». /35/. Не будем вдаваться в текст, который якобы писал Ушаков, так как это не имеет никакого смысла, а важно другое – во-первых, не Ушиминский, а Ушимирский была подлинная фамилия Ушакова, во-вторых, писал Ушаков это для НКВД в 1938 году, и не для комиссии Хрущева – Шверника в 1956 году, он просто не мог физически это сделать, так как к тому времени прошло уже 17 лет со дня его смерти.

В другом месте Волкогонов со ссылкой на слова дочери Гамарника, покончившего жизнь самоубийством, утверждает, что этот «выстрел был ответом на предложение Сталина стать членом трибунала над своими боевыми товарищами», забывая совершенно о том, что Гамарник фигурировал в деле, как один из главных участников «пятой колонны», контрреволюционного заговора в РККА. Как сообщала газета «Правда» 1-го июня 1937 года, «бывший член ЦК РКП(б) Я. Б. Гамарник, запутавшись в своих связях с антисоветскими элементами и видимо боясь разоблачения, 31 мая покончил жизнь самоубийством». Даже Хрущев в своих мемуарах пишет о Гамарнике: «Он предвидел, что будет казнен. К нему пришли, чтобы его арестовать, и он застрелился. Палачи пришли тянуть его на плаху, и он решил, что лучше будет покончить жизнь самоубийством».

Ничего удивительного нет в том, что военный историк Волкогонов оказался в «плену» подлых мифов и фальшивок Хрущева о «массовых репрессиях», и якобы именно это стало главной причиной поражений нашей армии в самом начале войны. Это не так. Приходится сожалеть, что некоторые российские историки уже шестьдесят лет находятся под влиянием этой подлой лжи. Вот взгляд военного историка А. Филиппова на степень готовности Красной Армии к войне в июне 1941 года: «Мнение, что репрессированные высшие командиры были лучшими, а в армии остались худшие – просто бездоказательно. Лучшие из репрессированных (М. Н. Тухачевский и др.) нередко в печати сравниваются с худшими из оставшихся… А идеи, связанные с именем Тухачевского, не были отвергнуты, как пишут, они не всегда оправданно внедрялись в армии перед войной, отражались в уставах. В частности, идея «ответного удара» стала стержнем плана войны вместо более подходящей для нашей армии идеи стратегической обороны, т. е. операции на основе теории глубокого боя заслонили для нашей армии вопросы обороны, маневренной войны, встречных операций…». /90/.

Последствия репрессий 1937–1938 гг. против комсостава были в значительной степени преодолены к лету 1941 года, поэтому их нельзя отнести к главным причинам неудач нашей армии в начале войны. К тому же общеизвестно, что сразу же после вероломного вторжения Гитлера на СССР было выпущено из тюрем более трех тысяч старших офицеров, среди которых были будущие маршалы К. К. Рокоссовский и К. А. Мерецков, будущие выдающиеся военачальники – А. В. Горбатов, Г. Н. Холостяков, К. К. Богданов, Н. М. Хлебников, Б. Л. Ванников и многие, многие другие.

Родные К. К. Рокоссовского вспоминали, что сам И. В. Сталин, который, как известно, очень любил и ценил маршала, просил у него прощения за 1938 год. Как свидетельствует министр сельского хозяйства в правительстве Сталина И. А. Бенедиктов, это был не единственный подобный случай, когда И. В. Сталин приносил личные извинения перед реабилитированными военачальниками. /7/.

По мнению Уинстона Черчилля, выраженному в его книге «Вторая мировая война», И. В. Сталин своими репрессиями не ослаблял, а, напротив, укреплял Красную Армию. «Для Сталина Тухачевский, Блюхер и другие военные, чей боевой опыт исчерпывался, главным образом, участием в Гражданской войне, не представляли особой ценности. Они, как бывшие сторонники Троцкого, были его политическими противниками, и он поступил с ними по законам борьбы того времени…».

Константин Симонов в своей знаменитой книге о И. В. Сталине «Глазами человека моего поколения» приводит взгляд Маршала И. С. Конева на проблему «уничтожения» руководящих кадров армии перед войной: «Изображать дело так, что если бы эти десять, двенадцать, пять или семь человек не погибли бы в 37–38 годах, а были бы во главе армии к началу войны, то вся война выглядела по-другому, – это преувеличение, «абстрактно говорить, что вот были бы эти 15 человек во главе армии, то в 41-м было бы все в порядке, – неправильно». И еще: «Ответить на то, кто из погибших тогда людей как воевал бы с немцами, как мы и в какой срок победили бы немцев, будь живы эти люди, – все эти вопросы, к сожалению, умозрительные. В то же время существует факт непреложный, что те люди, которые остались, выросли в ходе войны и оказались у руководства армией, именно они и выиграли войну, находясь на тех постах, которые они постепенно занимали». /59/.

И. С. Конев говорил и о том, как после 1937 года И. В. Сталин приглядывался к оставшимся кадрам и брал на заметку людей, которых он собирался выдвигать, на которых собирался делать ставку в будущей войне. Сам он, Конев, по собственному признанию, ощущал себя одним из таких людей, ощущал на себе заботу и внимание Сталина.

Замечательна и глубока мысль К. Симонова: «Война отбирала и отобрала кадры. И людям, во главе дивизий, армий и фронтов, отступившим до Москвы, до Ленинграда, до Сталинграда, но не отдавших ни того, ни другого, ни третьего, а потом перешедшим в наступление, научившимся воевать, и в конце концов разгромившим сильнейшую армию мира – немецкую армию – и дошедшим до Берлина, – им, этим людям, не надо противоставлять ни Тухачевского, ни Якира».

Обвиняя И. В. Сталина в том, что «…он партию ориентировал, органы НКВД ориентировал на массовый террор», свою личную вину по репрессиям, в том числе и по репрессиям в Красной Армии, Хрущев категорически не признает. Он всеми силами пытается оправдать свой «кровавый след» в репрессиях. А «следы» эти настолько яркие и хорошо известные, что не давали Хрущеву возможности вывернуться, потому и лгал на каждом шагу.

Кто на июньском Пленуме ЦК 1937 года буквально требовал расстрелять Бухарина и Рыкова?! Отвечаю, – верные «лениногвардейцы» – П. Постышев, Р. Эйхе, А. Косарев, В. Чубарь, С. Косиор и… тайный троцкист Никита Хрущев. При этом все они радостно смеялись, сколько врагов они выявили в своих партийных организациях.

Нужно прямо сказать, что главным зачинщиком «массовых репрессий» в 1937 году, которые после лживого доклада на XX-м съезде КПСС стали называться «сталинские репрессии», был сам Хрущев. Это его слова: «Сидит иногда человек, копошатся вокруг него враги, чуть ли не на ноги лезут, а он не замечает и пыжится, у меня, мол, в аппарате чужаков нет. Это от глухоты, слепоты политической, от идиотской болезни – беспечности». А уже в январе 1937-го: «Арестовано только 308 человек, для нашей московской областной и городской партийных организаций – это крайне мало». /6/.

Вот так и начинал свою грязную и лживую «деятельность» этот «борец» с культом личности, все его политические «художества» на постах Первого секретаря московского Горкома и Обкома были каким-то образом не замечены и он даже оказался в выигрыше, – в 1938 году занял место Косиора на Украине. Именно здесь в Киеве, через пять месяцев после назначения на пост Первого секретаря ЦК КПУ, в июне 1938 года, Хрущев для руководящих партийных и советских работников устроил такой «кровавый карнавал», что делегат съезда КПУ генерал А. Щербаков вынужден был в своем выступлении подчеркнуть: «Настоящий беспощадный разгром врагов народа на Украине начался после того, как ЦК прислал руководить большевиками Украины товарища Хрущева. Теперь трудящиеся Украины могут быть уверены, что разгром агентуры польских панов и немецких баронов будет доведен до конца». Вот такая «слава» шла за Никитой.

Лично Хрущевым были осуществлены репрессии в отношении 450 человек, которые подозревались в организации против него террористического акта. Речь идет о делегатах съезда КПУ, о которых говорил В. М. Молотов в своих беседах с Ф. Чуевым. Именно с санкции Хрущева были арестованы эти люди, – большая группа руководящих работников партийных и советских органов, там были наркомы, секретари обкомов и горкомов партии Украины, все они были приговорены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения.

А вот еще одно свидетельство множественных бесчинств Хрущева. В 1995 году впервые вышел в свет журнал «Вестник Архива Президента РФ», в котором был напечатан документ: «С января 1938 года Хрущев возглавлял партийную организацию Украины… Всего за 1938–1939 годы было арестовано 167 тысяч 565 человек». Не случайно, в феврале 1940 года Хрущев делает следующее заявление: «Враги у нас еще не передохли и не передохнут, пока существует капиталистическое окружение. Это надо помнить. Мы на Украине здорово почистили врагов. Но некоторые еще остались. Они чувствуют себя одиноко, боятся голову поднять. Поэтому смотреть надо в оба». /6/.

В своих «воспоминаниях» Хрущев почти на каждой странице, где речь идет о войне, говорит о «низком моральном духе в войсках», о чем он упоминал и на XX-ом съезде! Однако в упомянутой выше в 4-ой главе Постановлении Военсовета КОВО, подписанном Тимошенко, Смирновым и «вождем» Украины Хрущевым, и направленном И. В. Сталину, говорилось, что «в результате большой работы по очищению рядов РККА от враждебных элементов и выдвижения с низов беззаветно преданных делу партии Ленина-Сталина командиров, начальников и политработников, именно эти кадры обеспечивают крепость и успех в деле поднятия боевой мощи частей РККА». В данном случае Хрущев убежденно лжет Сталину, а в дальнейшем и делегатам XX-го съезда.

Обвиняя Сталина по поводу руководства подготовкой страны к обороне в ВОВ, Хрущевым было сказано: «Если бы наша промышленность была во время и по-настоящему мобилизована для обеспечения армии вооружением и необходимым снаряжением, то мы понесли бы неизмеримо меньше жертв в этой тяжелой войне».

Опять дикая ложь. Кто может поверить, что Хрущев мог не знать об индустриальной мощи СССР к 1941 году и о мощнейшем военно-промышленном комплексе страны, обеспечивающем нашу армию всем необходимым. Конечно же, не забыл злопамятный Хрущев и о том конфузе, который его с Кирпоносом заставил испытать Сталин, когда в ответ на признание, что они не знакомы с устройством РС-13 («Катюша») и просьбу выслать им один образец этого оружия с чертежами для организации его производства, они услышали такое: «Чертежи есть у ваших людей, и образцы имеются давно. Но виновата ваша невнимательность к этому серьезному делу. Хорошо, я вышлю вам батарею РС-13 чертежи и инструкторов по производству. Всего хорошего, желаю успеха…».

Сказав, извращая действительность, что к войне мы не были готовы, Хрущев фактически обвинил здесь не только И. В. Сталина. Он говорил о провале программы укрепления обороноспособности Советского Союза накануне войны. Между тем, как раз заслуга Сталина была в том, что за годы довоенных пятилеток в строй были введены 9 тысяч(!) современных промышленных предприятий, и развитие оборонной промышленности было предметом особой заботы правительства, советского народа и лично И. В. Сталина.

К концу 30-х годов (и Хрущев не мог об этом не знать) под ружьем находилось до 300 дивизий, в Красной Армии насчитывалось 20 тысяч танков, 15 тысяч самолетов, 220 подводных лодок. Темпы роста оборонки в третьей пятилетке превысили 39 %. За время передышки с момента подписания с Германией договора о ненападении и до момента гитлеровского вторжения, т. е. за год-полтора были созданы самолет-штурмовик ИЛ-2 (по тем временам считался лучшим в мире), истребители ЯК-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, танк Т-34, который даже по оценке наших противников, был самым лучшим средним танком ВМВ, пикирующий бомбардировщик Пе-2.

С января 1939 года по июнь 1941 года наши заводы выпустили более 7 тысяч танков, в т. ч. 1861 – новых конструкций Т-34 и КВ. Накануне войны с Германией были созданы реактивные минометные установки – чудо мировой техники – знаменитые «Катюши». В 1939 году поступил на вооружение новый станковый пулемет системы В. Дегтярева. В 1940 году создана самозарядная винтовка Ф. Токарева. Г. Шпагин сконструировал пулемет – пистолет с высокими боевыми характеристиками и безотказностью в работе.

Еще раз отмечу, И. В. Сталин в полной мере использовал передышку для вооружения армии, укрепления обороны страны, которую дал ему пакт «Молотова-Риббентропа». Другое дело, что это не позволило достойно встретить гитлеровское вторжение и успешно отразить его. Но об этом, и о причинах жестоких поражений Красной Армии в первые дни войны мы еще будем говорить.

Глава шестая

Тайна 22 июня. Кто несет ответственность за тяжелые поражения РККА в начале войны. Жуков о главной причине поражений РККА. Десять дней из жизни И. В. Сталина.


В ноябрьских и декабрьских номерах 2008 года (№ № 205, 210, 215 и 220) еженедельной официальной газеты Министерства обороны РФ «Красная Звезда» была опубликована статья военного эксперта полковника А. Саввина «Тайна 22 июня» о начале ВОВ, о причинах первых поражений Красной Армии и, наконец, впервые официальным лицом названы основные виновники трагедии 1941 года – наш гениралитет. Нужно сказать, что впервые в официальном печатном органе государства признан факт, что именно представители генералитета (нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник Генштаба Г. К. Жуков) организовали поражение РККА летом 1941 года. Именно гениралитет, а не И. Сталин (как много лет твердили нечистоплотные мемуаристы в погонах и лживые «историки» по команде старого троцкиста Хрущева), несет ответственность за оставленные оккупантам города и села, за мирных жителей этих населенных пунктов и сожженных деревень… Так как руководством страны, т. е. И. В. Сталиным было сделано все возможное для подготовки отражения агрессии и в течение 16–18 июня 1941 года в западных округах по личному распоряжению Сталина Генштабом отправлялась Директива № 1 о приведении всех частей и воинских соединений этих округов в полную боевую готовность. /94/.

Надо прямо сказать, что «план стратегической обороны» маршала Шапошникова, официально действующий с ноября 1940 года и никем не отмененный, был изменен Тимошенко и Жуковым к июню 1941 года на «план» всеобщего наступления на «не успевшего провести развертывание(?) врага», и о том, что «Направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбиралось не в интересах стратегической оборонительной операции (такая операция не предусматривалась и не планировалась – и в этом была главная ошибка), а применительно к совсем другим способам действий». И почему же оборонительная «операция не предусматривалась и не планировалась», если только «план Шапошникова» и был единственным утвержденным документом, который мог и должен был обеспечить успех РККА в 1941 году.

И именно эта отсебятина Тимошенко и Жукова и привела к трагедии 1941 года, к гибели почти всей довоенной армии и гибели миллионов мирных граждан, и в итоге «обязала» того же Жукова к созданию своих насквозь лживых «Воспоминаний», где он всю вину за содеянное пытается переложить на Сталина, и сразу же становится понятным, почему Тимошенко так и не рискнул написать своих мемуаров.

В июне 1956 года Первый секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев решил провести Пленум ЦК, на котором намечали рассмотреть задачи по улучшению идеологической работы в свете решений XX съезда партии, положившего начало компании разоблачения «культа личности». На Пленуме предполагалось выступление Министра Обороны Г. К. Жукова на тему «Состояние и задачи военно-идеологической работы», который в соответствии с тогдашней практикой заранее представил Хрущеву проект выступления с просьбой дать свои замечания. Пленум не состоялся, видимо из-за сопротивления большей части членов Президиума ЦК курсу на «десталинизацию», но проект выступления полководца сохранился в архиве.

Давайте попытаемся разобраться в загадках 22 июня на основании оценки Г. Жуковым причин проигрыша начального периода войны с учетом того положения, что Жуков обязан был размышлять в рамках генеральной линии, определенной Хрущевым и его единомышленниками. Вырисовывается следующая картина: «Вследствие игнорирования со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз наши Вооруженные Силы не были своевременно приведены в боевую готовность, к моменту удара противника не были развернуты и им не ставилась задача быть готовыми отразить готовящийся удар противника, чтобы как говорил Сталин «не спровоцировать немцев на войну», – указывалось в проекте выступления. Вот это и есть бессовестная ложь маршала СССР Г. К. Жукова, опровергаемая и им самим в его последующих «воспоминаниях» уже через 10 лет в 1969 году и «мемуарами» прочих маршалов-генералов как развертывание, т. е. доукомплектование, прежде всего, приграничных частей под видом сборов было произведено в апреле – мае 1941 года.

Далее в тексте Жуков делает следующий вывод: «Неудачи первого периода войны Сталин объяснял тем, что фашистская Германия напала на СССР внезапно. Это исторически неверно. Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было. О готовящемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчеты в подготовке страны к войне». Должен отметить, что Жуков несет чистый вздор. Сталин довольно часто говорил о вероломном нападении, а вот непосредственно Жукова неоднократно предупреждал, чтобы тот никогда не прикрывался «мифической внезапностью».

И снова жуковские лживые интерпретации: «Я не сомневаюсь в том, что если бы наши войска в западной приграничной зоне были бы приведены в полную боевую готовность, имели бы правильное построение и четкие задачи по отражению удара противника немедленно с началом его нападения, – характер борьбы в первые часы и дни войны был бы иным, и это сказалось бы на всем её последующем ходе. Соотношение сил на театре военных действий при надлежащей организации действий наших войск позволило по меньшей мере надежно сдерживать наступление противника».

Полно-те, врать, уважаемый Георгий Константинович, ведь это Вы с Тимошенко «забыли» о «Плане стратегической обороны», а в докладе под диктовку Хрущева вещаете как инспектирующий.

Действительно, соотношение сил на западных приграничных фронтах было весьма благоприятным для ведения Красной Армией оборонительных действий. Именно это и предвидел маршал Б. М. Шапошников со своим «Планом стратегической обороны». В проекте «Соображений по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками» от 15. 05. 1941 приводятся данные о численности РККА. Генштаб полагал целесообразным иметь на Северо-Западном фронте (ПрибОВО) – 17 стрелковых, 4 танковых, 2 моторизованные дивизии; на Западном фронте (ЗапОВО) – 31 стрелковую, 8 танковых, 4 моторизованные и 2 кавалерийские дивизии; на Юго-Западном фронте (КОВО) – 52 стрелковых, 24 танковых, 12 моторизованных и 5 кавалерийских дивизий; на Одесский военный округ (ОВО) – 22 стрелковые, 4 танковых, 3 моторизованные дивизии.

Безусловно, «магия цифр» и завораживает, и успокаивает. С гитлеровской Германией готовы были сразиться на 15 мая 1941 года почти 3,7 миллиона военнослужащих РККА. Это было 190 дивизий, в т. ч. 40 танковых и 20 моторизованных, впечатляет и их огневая мощь, – почти 55 тысяч орудий и минометов, 10 тысяч танков и 7, 7 тысяч боевых самолетов.

Но не следует забывать, что необходимым и обязательным условием для подготовки армии к встрече врага является сосредоточение и развертывание всех указанных вооруженных сил в интересах стратегической оборонительной операции, что и было предусмотрено Планом маршала Б. М. Шапошникова. К сожалению, наш гениралитет не собирался выполнять этот стратегический план, более того, Тимошенко и Жуков, выполняя распоряжение И. В. Сталина о направлении во все приграничные военные округа Директивы № 1 от 18 июня 1941 года о приведении всех вооруженных сил в полную боевую готовность, не побеспокоились о необходимости провести в округах проверку выполнения своего же приказа, ни разу за 4 дня!!!

В итоге… и после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня 1941 года весьма значительная часть воинских соединений в западных приграничных округах, так и не были приведены в полную боевую готовность.

Давайте, уважаемый читатель, попытаемся понять, почему подобное стало возможным или как это случилось на самом деле? Для этого вернемся к телеграмме Тимошенко и Жукова, которую они должны были отправить не позднее 20:00 часов 21 июня 1941 года, а фактически отправили поздней ночью, около 01:00 часа уже 22 июня 1941 года. Обратите внимание, в телеграмме ничего не говорится о самом главном, – в ней нет приказа на вскрытие специальных секретных пакетов. Этого там нет и быть не может, по той причине, что все воинские соединения, дислоцированные у границ, и военно-морской флот в том числе, этот приказ получили или должны были получить еще 18 июня, за четверо суток до начала войны. В телеграмме от 21 июня приказ от 18 июня лишь подтверждался и дополнялся приказом о приведении войск в полную боевую готовность всех частей приграничных округов. Таким образом, основной смысл телеграммы от 21 июня 1941 года состоял не только в приведении всех войск в полную боевую готовность, но и в предупреждении не поддаваться на провокации. Все дело в том, что Сталин с раннего утра 21 июня знал точное время начала войны, но он все же еще питал надежду, что у него еще есть хотя бы три мирных месяца. Ведь гитлеровцы были большие мастера в части разработки провокационных способов к войне, так, например, было и с Польшей, когда они использовали «захват поляками» радиостанции на территории Германии.

Теперь необходимо рассмотреть как же развивались события по подготовке планов отражения немецких ударов, точнее прикрытия границы, о чем Жуков почему-то бессовестно лжет в своих мемуарах. Еще 8–11 мая 1941 года по прямому указанию И. В. Сталина нарком обороны и Генеральный штаб дали приказ всем приграничным округам подготовить планы отражения немецкого удара. К середине июня 1941 года, точнее к 13 июня, эти планы были готовы и в них, в частности, были предусмотрены контрудары частей Красной Армии уже непосредственно по немецкой территории – польского генерал-губернаторства и Восточной Пруссии. Сталин весьма предположительно опасался, что после первого обстрела советской границы со стороны немцев, советские самолеты тут же вылетят бомбить Варшаву и Кенигсберг, и эти бомбежки будут объявлены немцами как агрессия и повод к началу войны.

Вот почему и появилась телеграмма от 21 июня 1941 года. А приказ о приведении войск в полную боевую готовность и принятии всех последующих мер во всех приграничных округах был отдан Директивой № 1 от 18 июня 1941 года. Это подтверждают практически все генералы, которые остались живы и их рапорты об исполнении этой директивы.

Единственный, кто не привел войска в боевую готовность, был Командующий Западным Особым военным округом (ЗапОВО) генерал армии Д. Павлов. Вопреки приказу от 18 июня 1941 года этот, с позволения сказать, командующий даже с зимних квартир войска не вывел в летние лагеря, оставил для полного уничтожения гитлеровцам.

У многих историков-либералов превалирует мнение, что допущенные существенные изъяны в стратегическом планировании и создании группировок войск на важнейших направлениях военных действий, целиком лежат на совести И. В. Сталина. Ну, а кто же виноват в том, что Генштаб не сумел определить направление главного удара гитлеровской Германии 22 июня 1941 года?!

Наверное, никто не будет возражать, что в этом плане вина за содеянное целиком лежит на наркоме обороны маршале С. К. Тимошенко и начальнике Генштаба генерале армии Г. К. Жукове. Некоторые упоминают о «слабо организованной связи», но почему-то не говорят о тех, кто её обязан был организовать – начальники Генштаба Мерецков и Жуков! Только следует добавить, что к началу ВОВ этой самой связи вообще не было. И Сталин, руководитель правительства и государства, узнал о падении города Минска из сообщений английского радио только утром 26 июня 1941 года. Вот такая была связь, созданная Г. К. Жуковым.

Если же говорить о К. А. Мерецкове, который был также начальником Генерального штаба до января 1940 года, а затем с июня 1940 года стал заместителем наркома обороны по боевой подготовке, то необходимо отметить, что на второй день войны, 23 июня 1941 года, он был арестован на основании показаний арестованных в 1937–38 гг. крупных армейских командиров (всего 16 человек) и который был обвинен по пяти пунктам статьи 58 за высказывание пораженческих настроений в предстоящей войне.

В этом плане представляет определенный интерес беседа председателя Верховного Суда СССР В. В. Ульриха с другим преступником бывшим командующим ЗапОВО генералом армии Д. Павловым во время допроса последнего.

Ульрих. На листе дела 86 тех же показаний от 21 июля 1941 года вы говорите: «Поддерживая все время с Мерецковым постоянную связь, последний в неоднократных беседах со мной систематически высказывал свои пораженческие настроения, указывая неизбежность поражения Красной Армии в предстоящей войне с немцами. С момента начала военных действий Германии на Западе Мерецков говорил, что сейчас немцам не до нас, но в случае нападения их на Советский Союз и победы германской армии, хуже нам от этого не будет». Такой разговор у вас с Мерецковым был?

Павлов. Да, такой разговор происходил у меня с ним в январе 1940 года в Райволе.

Ульрих. Кому это «нам хуже не будет»?

Павлов. Я понял его, что мне и ему.

Ульрих. Вы соглашались с ним?

Павлов. Я не возражал ему, так как этот разговор происходил во время выпивки. В этом я виноват.

Ульрих. Об этом вы докладывали кому-либо?

Павлов. Нет, и в этом я также виноват.

Ульрих. Мерецков вам говорил о том, что Штерн являлся участником заговора?

Павлов. Нет, не говорил. На предварительном следствии я назвал Штерна участником заговора только лишь потому, что он во время гвадалахарского сражения отдал преступное приказание об отходе частей из Гвадалахары. На основании этого я сделал вывод, что он участник заговора.

Ульрих. На предварительном следствии (л. д. 88, том 1) вы дали такие показания: «Для того, чтобы обмануть партию и правительство, мне известно точно, что генеральным штабом план заказов на военное время по танкам, автомобилям и тракторам был завышен раз в десять. Генеральный штаб обосновывал это завышение наличием мощностей, в то время как фактические мощности, которые могла бы дать промышленность, были ниже значительно. Этим планом Мерецков имел намерение на военное время запутать все расчеты по поставкам в армию танков, тракторов и автомобилей». Эти показания вы подтверждаете?

Павлов. В основном, да. Такой план был. В нем была написана такая чушь. На основании этого я и пришел у выводу, что план заказов на военное время был составлен с целью обмана партии и советского правительства.

Вот и судите сами, уважаемый читатель, что собой представлял к началу войны наш военный гениралитет и мог ли И. В. Сталин поручить кому-либо возглавить Ставку Верховного Главнокомандования и Государственный Комитет Обороны?!

Уже в 1972 году маршал А. М. Василевский передал в Военно-научное управление Генштаба записку с оценками событий накануне ВОВ. В частности, по вопросу внезапности он как первый заместитель начальника Оперативного управления Генштаба писал: «Главное в том, что мы не смогли определить точно дату нападения врага, привести в полную боевую готовность войска приграничных военных округов. Получилось так, что хотя мы и знали, что гитлеровцы готовятся напасть на нашу Родину, но поскольку просчитались с определением его сроков, война для нас стала неожиданной…».

Что можно сказать по этому поводу? Какая-то невразумительная точка зрения. При чем здесь определение точной даты нападения к приведению войск в полную боевую готовность. Ведь уже давно известно, что 16–18 июня 1941 года по личному приказу И. В. Сталина Нарком обороны и Генштаб обязаны были отправить во все приграничные военные округа и базы ВМФ Директиву № 1 о приведении всех войск в полную боевую готовность! Вывод напрашивается сам по себе – либо Тимошенко и Жуков не выполнили Приказ Сталина, либо не удосужились ни разу за 4 дня проверить выполнение сталинского приказа.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации