Текст книги "Морские приключения Лисенка"

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. А ВОТ И ЮНОША С БЛЕДНЫМ ЛИЦОМ.

Маленький путешественник провел ночь на берегу моря – устроился среди скал, на сухих водорослях. К вечеру море снова зашумело. То был тот самый шум, который так испугал путешественников прошлой ночью. Неожиданно Лисенок обнаружил, что волны добегают почти до его постели. Он вскочил и побежал прочь, но вскоре вернулся. Волны останавливались сантиметрах в десяти от него и поворачивали назад. К утру море притихло. Знаменитый Ленивый Краб подполз к Лисенку и стал бубнить ему в ухо:

– Проснись, проснись, проснись!

Когда краб произнес слово «проснись» в восемьдесят тысяч первый раз, Лисенок проснулся, потянулся и с улыбкой поздоровался:

– С добрым утром, Знаменитый Ленивый Краб!

– С добрым утром!.. Вставай, потому что мне скучно.

– Что станем делать сегодня?

– Что захочешь.

– Ты делай, что захочешь, а я продолжу свой путь.

– А куда ты пойдешь?

– Искать своего автора.

– Желаю тебе его найти. На всякий случай хочу тебя предупредить – если окажешься в воде, остерегайся Синей акулы.

– А кто это?

– Это единственная кровожадная акула в нашем море. Никто не знает, как она сюда попала.

– И что она делает?

– Каждый день кого-нибудь поедает.

– Берегитесь сами, я сухоземное животное.

– Куда ты пойдешь?

– Все время на юг… Мой автор живет на берегу.

– Зачем он тебе понадобился?

– Хочу задать ему несколько вопросов. Выпуклые глаза Знаменитого Ленивого Краба глядели грустно. Лисенку даже показалось, что в них стоят слезы. Но он все же попрощался с ним и пустился в путь. И вдруг услышал:

Ла-ла-ла, ла-ла-ла. Ла-ла-ла, ла-ла-ла.

Что это? Кто это? Да это юноша!

– Добрый день! – поздоровался Лисенок. – Вы кто?

– Добрый день! Я Юноша с бледным лицом, – ответил незнакомец. В его взгляде не было ничего веселого или юного.

– Это ваш автомобиль? – спросил Лисенок.

– Да.

– И палатка?

– И палатка тоже.

– А что это за музыка?

– В палатке включен магнитофон.

– Вы здесь живете?

– Нет, я француз.

– А это плохо – быть французом?

Юноша с бледным лицом наконец улыбнулся.

– Нет, почему же плохо?

– Просто спрашиваю… Говорят, что плохо, когда ты грустен, вот я и спросил, случайно не плохо ли быть французом.

– Ты забавный лисенок. – Юноша с бледным лицом снова улыбнулся. – И очень хитрый.

– Вы первый, кто мне это говорит. Кроме того вы самый грустный из всех французов, которых я встречал. И музыка, которую вы слушаете, тоже грустная.

– Это Брамс. Она соответствует моему настроению.

– Странные животные люди, – заметил Лисенок. – Автомобили, палатки, музыка по настроению, и все равно грустите. Что же тогда нам делать?

– Кому вам?

– Это я так, к слову. Вы, французы, имеете большую заслугу перед человечеством, ведь вы придумали слово МЕРСИ. Оно крайне необходимо. Не случайно его перевели на все языки.

– Мерси за комплимент.

– Не за что… Итак, почему вы покинули Францию?

– Там все напоминает мне о НЕЙ.

– Об Изабелл?

– Откуда вы знаете ее имя? – вздрогнул юноша.

– Так ведь так зовут всех француженок.

– Может, вас интересует моя история?

– Знаете какая разница между Тихим лесом и морем?

– Нет.

– В Тихом лесу истории рассказываю я, а здесь наоборот… Я вас слушаю.

Юноша с бледным лицом сел, обхватил колени руками, посмотрел невидящим взглядом на горизонт и начал:

РАССКАЗ ЮНОШИ С БЛЕДНЫМ ЛИЦОМ Мы с Изабелл знакомы с детства. Живем мы по соседству на одной маленькой улочке в Париже. Не думайте, что в нашем городе есть только большие улицы. Мы вместе учились в школе – с первого до последнего класса, вместе в этом году закончили школу. Не было дня, чтобы мы не виделись.

Однажды Изабелл заболела, у нее воспалилось горло, и ей пришлось несколько дней провести дома. Тогда мы оба поняли, что не можем прожить друг без друга даже двадцати четырех часов. Даже больше, мы поняли, что любим друг друга.

Каждую среду и субботу мы ходили в кино. Как только Изабелл выздоровела, это произошло как раз в субботу. мы пошли смотреть фильм «За семьдесят дней вокруг света». Как только погас свет, мы взялись за руки. И сидели так, пока свет не зажегся. Тогда мы взглянули друг на друга и смутились. Потом пошли в кондитерскую, съели по порции мороженого и разошлись по домам.

После ужина я шепнул матери:

– Мама, я хочу что-то тебе сообщить. Мы пошли в родительскую спальню, и пока отец читал свою газету в гостиной, я рассказал ей о том. Что случилось в кино.

– Ну и что? – с улыбкой спросила мама.

– Как что? – ответил я и опустил голову. – Ты считаешь, что это нормально – взять девушку за руки и не выпускать ее рук до самого конца фильма?

– Конечно. Ведь речь идет об Изабелл?

– Да.

– Тогда все в порядке… Вы просто держались за руки.

– Да, но я уже с нетерпением жду среды, когда снова смогу взять ее за руки.

В среду мы снова держались за руки, в субботу – тоже. И так целый год. Каждую среду и субботу мы держались за руки. Но…

– Ах это «но»… Всегда находится какое-то «но», – заметил Лисенок.

– Но однажды в среду Изабелл не пришла в кино, а на следующий день не пожелала ничего объяснить. А в субботу случилось самое страшное. Я решил прогуляться по саду и встретил Изабелл с нашим одноклассником Марселем, прыщавым противным парнем.

– Не называй его прыщавым и противным, – неожиданно вмешался Лисенок. – Мне это не нравится.

– Да, но они были вместе.

– И держались за руки?

– Нет.

– Продолжайте.

– Мне нечего больше рассказать, – вздохнул Юноша с бледным лицом. – Тогда я понял, что наступил конец. Я не мог больше оставаться ни в Париже, ни во Франции. Как можно дальше от Изабелл!.. Я взял отцовскую машину, погрузил в нее палатку и поехал куда глаза глядят. Решил ехать до тех пор, пока не кончится бензин. Ехал несколько дней, пересек несколько границ, и точно здесь, на этом месте, бензин кончился. – Юноша с бледным лицом посмотрел в глаза Лисенку и спросил: – Что вы на это скажете?

– На хорошем месте у вас кончился бензин… У моего друга бензин кончился на холме, поросшем чертополохом.

– Что?

– Ничего.

– Вы мне ничего не скажете?.. Зачем я тогда рассказывал вам свою историю?

– Чтобы полегчало на душе.

– Все же скажите что-нибудь о коварстве Изабелл или…

– Или я расскажу вам более короткую историю о Гоше, – ответил Лисенок.

БОЛЕЕ КОРОТКАЯ ИСТОРИЯ О ГОШЕ, которую Лисенок рассказал Юноше с бледным лицом.

– Итак, – начал Лисенок, – у Гоши была хорошенькая подружка по имени Мария.

– Но не более хорошенькая, чем Изабелл, – запротестовал Юноша с бледным лицом.

– Да, конечно, – согласился Лисенок. – Я хотел сказать, что они тоже ходили в кино, только по вторникам и пятницам. Держались за руки. Так продолжалось несколько лет… Но в один прекрасный день Мария пошла в кино не с Гошей, а с его другом Тошей… Узнав об этом, Гоша заперся дома и стал думать. К полуночи он стукнул себя по лбу и крикнул: «Ясно!»… На следующий день Гоша пошел к Марии и сказал:

– Мария, скажи мне, когда у тебя свободный день и вы с Тошей не пойдете в кино.

Я хочу пригласить тебя на экскурсию.

– В пятницу! – радостно захлопала в ладоши Мария. И они отправились в горы. Там Гоша спросил Марию, когда она сможет отпроситься у Тоши на несколько дней, чтобы он мог пригласить ее провести их с ним где-нибудь далеко от привычных мест, и вообще, не лучше ли им провести каникулы в походах, ночевать в палатке, повидать незнакомые края, как и подобает серьезным людям. Что без конца сидеть в кино?

Мария ответила, что ей давно уже надоел душный кинозал. Сейчас они живут в палатке и наслаждаются природой.

– Это вся история? – спросил Юноша с бледным лицом.

– Да.

– Зачем вы мне ее рассказали?

– Чтобы вы извлекли из нее пользу…

– Не понимаю…

– Тем хуже для вас.

– Извините, но я ничего не понимаю.

– Когда человек грустен, он становится недогадлив… Давайте послушаем что-нибудь веселое. У вас есть что-нибудь кроме Брамса?

– У меня целых пять кассет.

– Тогда пустите первую.

Когда заиграла веселая музыка, Юноша с бледным лицом вдруг воскликнул:

– Понял!

– Давно пора, – заметил Лисенок.

– Да, но у меня нет бензина на обратный путь.

– А примус есть?

– Есть.

– Перелейте бензин из примуса в бензобак, его вам хватит, чтобы доехать до ближайшей бензостанции.

– Вы гениальный Лисенок!

– Надоело мне без конца слушать комплименты…

Отправляетесь?

– Да, но не тотчас.

– А когда?

– После того как я посмотрю на дельфинов.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ВЕСЕЛЫЕ ЧЕРНЫЕ ТОЧКИ.

Перед тем как подняться ветру, море становится синим, приобретает тот непередаваемый, неповторимый оттенок, которого нет даже на крыльях у бабочек.

Голубой цвет неба разбавлен воздухом и кислородом, они делают его бледнее. На морском горизонте встречаются два цвета, два синих полотнища, каких не встретишь ни в одном магазине мира. Люди пытаются получить подобные краски в тестильной промышленности, но у них получается только бледная имитация. Многие великие художники, прежде чем умереть, тоже пытались воспроизвести эти краски на полотне, но в отчаянии забрасывали кисти и говорили: «На кой черт я кончал разные академии, раз не могу воспроизвести два синих пятна – одно сверху, другое снизу?» – Один особенно великий художник после нескольких неудачных попыток воспроизвести эти краски даже попытался покончить с собой, но ему помешали.

Тогда он бросил искусство и пошел в монастырь, что равнозначно самоубийству…

Только у детей иногда получаются эти цвета в их альбомах для рисования, но они не осознают, чего достигли, или же некому оценить их рисунки.

И вот в такой светло-голубой час на горизонте показались веселые черные точки.

Хоть убейте меня, не могу объяснить, как черные точки могут быть веселыми. Ведь люди считают, что ничто черное веселым быть не может. Веселые черные точки сначала были едва заметными, но, приближаясь к берегу, они становились все больше и начали прыгать над водой. Таким образом они превращались в веселые черные и прыгающие точки, а потом – в дельфинов. Дельфины снуют по морю днем и ночью. Плавают повсюду, скитаются, скитаются и ищут, ищут, ищут – радость. А когда ищут, то радуют тех, кто за ними наблюдают.

Лисенок с любопытством смотрел на приближающихся к берегу дельфинов. Стадо то разворачивалось веером, то приобретало клинообразную форму, то вытягивалось стрелой.

– Каждый день они приплывают в это время! – с гордостью воскликнул Юноша с бледным лицом. – Ко мне!.. Потому что мы друзья… Впереди Вожак… Посмотрите, какой он большой и красивый!.. Заметили, как появляются дельфины?

– Нет, – ответил ошеломленный Лисенок. – А как они появляются?

– Так же, как появляется плач.

– Не понимаю.

– Почему?

– Никогда не видел дельфинов. – Они самые чудесные существа на свете! – Юноша с бледным лицом стал неузнаваем, в нем не было и следа тоски, словно не существовало ни Брамса, ни Изабелл. – Боже мой, как я расстанусь с ними!..

Первым к берегу подплыл Вожак и крикнул:

– Здравствуй, Бледный юноша!

– Здравствуй, Вожак!

– Здравствуй! – закричал кто-то следом за Вожаком тонким голоском.

– Здравствуй, Мони!

– Кто это такой интересный рядом с тобой?

– Это Лисенок?

– А-а, так это Лисенок?

– Здравствуй, Мони, – крикнул Лисенок и посмотрел на Юношу с бледным лицом. – Кто этот Мони?

– Самый милый дельфинчик на свете.

– Очень милый, – согласился Лисенок.

– Он сын Вожака.

– Теперь он мне еще симпатичнее.

– Он не светит светом своего отца, – отозвался Юноша с бледным лицом. – Мони неповторим.

Стадо устремилось в залив, и вода перед палаткой закипела. Каждый дельфин персонально здоровался с юношей, тот отвечал каждому на приветствие, а Мони он погладил по спине. Гости с интересом смотрели на Лисенка. Лисенок познакомился с дельфинами, ответил на несколько вопросов. Он вел себя так скромно, что его стало невозможно узнать, он не проронил ни одного лишнего слова.

А Вожак и Юноша с бледным лицом завели следующий разговор:

ВОЖАК: Как ты провел сегодняшнее утро, Бледный юноша?

ЮНОША: Купался и познакомился с Лисенком.

ВОЖАК: Как твоя тоска?

ЮНОША: Лечусь.

ВОЖАК: Сколько раз вспомнил сегодня Изабелл?

ЮНОША: Сегодня с грустью вспоминаю Париж.

ВОЖАК: Вот так?

ЮНОША: Лисенок научил меня. что делать.

ВОЖАК: Это хорошо… Хорошо, что ты знаешь, что делать. Плохо, что придется расставаться. Значит, это наша последняя встреча?

ЮНОША: Очень жалко, но…

ВОЖАК: Спокойно. Так надо. У каждого свой путь. Ты – парижанин, а мы – дельфины.

Парижане должны сидеть в Париже, а мы – плавать по морю. Ведь не всю жизнь тебе ждать нас на берегу…

ЮНОША: Мне тяжело расставаться с вами, но Лисенок подсказал мне, что делать, и я возвращаюсь к Изабелл. Жизнь без нее не стоит ломаного гроша… Что слышно о кровожадной Синей акуле?

ВОЖАК: Сегодня мы с ней не встречались. Вчера она сожрала одного тюленя.

ЮНОША: Она доставляет вам много хлопот. Жалко. что я не встретился с ней, когда плавал с гарпуном.

ВОЖАК: Если бы даже и встретился, трудно пробить ее толстую кожу. Скорее она пробила бы твою.

ЮНОША: Будете бороться с ней?

ВОЖАК: Нужно. Хотя и не знаем, как.

Юноша с бледным лицом простился с дельфинами и уехал. Он махал рукой до тех пор, пока не скрылся из вида. Дельфины в ответ махали хвостами, а Лисенок поднимал лапу до тех пор, пока машина не скрылась вдали.

Дельфинов звали просторы. Мони попросил отца, чтобы его оставили на сутки с Лисенком. Вожак согласился, но взял с них слово, что они будут все время находиться в Маленьком заливе Бледного юноши. Как все дети, Мони и Лисенок дали слово, особенно не задумываясь. Вожак повел стадо в открытое море. Дельфины снова стали превращаться в веселые черные точки, потом в еще более маленькие веселые черные точки, пока не растворились в том голубом цвете, которого не могут добиться ни на текстильных предприятиях, ни на полотнах художников, и который порой воспроизводят в своих альбомах лишь дети самыми обычными красками.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ДОЛЧЕ ФАР НИЕНТЕ.

– Итак, – сказал Мони. – мы теперь одни… Что станем делать?

– Плавать.

– А ты умеешь?

– Да.

– А ты можешь с закрытыми глазами видеть солнце?

– Могу. А ты можешь поймать ртом собственный хвост?

– А ты не можешь говорить по-человечьи. Вот мы. дельфины, понимаем людей, по мозговым извилинам мы стоим к человеку ближе всех… Наши собратья из Калифорнии говорят по-английски.

– А ты видел живого голландца?

– А ты не видел затонувшего корабля!

– Зато ты не спал в орлином гнезде.

– Я вообще никогда не сплю.

– Как не спишь?

– Да вот так. Рыбы не спят.

– Что? – поразился Лисенок. – Не может быть!.. Как же ты отдыхаешь?

– Дельфины никогда не отдыхают. Мы всю жизнь плаваем и подскакиваем.

– Не верю.

– Люди и другие животные просыпают треть своей жизни, а мы живем непрерывно, понял?.. В этом отношении мы выше людей.

Этот странный факт взволновал Лисенка. Он представил себе, как родители Мони и все его друзья всю жизнь, пока не умрут, плавают по морю… Они не закрывают глаз, не ложатся отдохнуть… Но ведь они тогда и снов не видят!

– Но ведь вы в таком случае не видите снов! —удивился Лисенок. – Знаешь, какие прекрасные сны бывают?

Но дельфинчик этого не знал. Лисенку стало жаль его. Мони никогда не летает во сне. никогда не карабкается по веревке на Луну, никогда не превращается во сне в жирафа с длинной шеей и не лакомится плодами самой высокой груши в Тихом лесу. А он. Лисенок, переносится во сне в самые отдаленные уголки земли, путешествует по Млечному пути, порой сворачивает к особенно красивой звезде, делает все, что ему заблагорассудится, и никто не делает ему замечаний.

– Мони, я научу тебя спать и видеть сны. Вот увидишь, это нетрудно. Даже младенцы видят сны.

– С удовольствием возьму несколько уроков сна, – согласился Мони. – А теперь давай поплаваем. Если устанешь, я посажу тебя себе на спину.

Залив Юноши с бледным лицом оказался красивее залива Знаменитого Ленивого Краба.

Нырнув несколько раз, Лисенок рассмотрел на дне огромные подводные скалы, песчаные лабиринты, зеленые и буроватые водоросли. Воду пронизывало солнце. На склонах скалистых холмов белели молчаливые раковины. И кто их так наказал – приковал к одному месту и обрек на молчание? Мони познакомил своего нового приятеля с одной раковиной-жемчужницей, которая в отличии от обыкновенных раковин могла разговаривать. Жемчужница поспешила подчеркнуть, что она родом из Японского моря, что здесь живет поневоле, потому что несколько ее прадедов были случайно перенесены сюда на кораблях.

– Япония! – поспешил блеснуть своими познаниями Лисенок. – Страна, где все маленькое – транзисторное. Там радиоприемники вмонтированы в перстни. Поскольку страна маленькая, а население постоянно растет, японцы решили смастерить маленьких, транзисторных человечков, которые будут занимать мало места, свободно разместятся в стране и будут совсем мало есть.

– Забавные рассуждения, – засмеялась жемчужница. – С вами интересно разговаривать. Мне было приятно с вами познакомиться. Как видите, я повсюду ношу с собой свой домик и в случае опасности могу спрятаться… Если, например, появится Синяя акула, я сейчас же скроюсь. А вы что станете делать?

– Хватит! – вмешался Мони. – Лисенок, видишь вон ту скалу в море?

– Вижу!

– Давай поплывем к ней!

Они попрощались с жемчужницей. Лисенок не преминул сказать ей на прощание, что она немного похожа на Великого сыщика, который тоже носит на спине свой домик.

Друзья поплыли к скале. Почувствовав усталость, Лисенок забрался на спину маленькому дельфину. Отдохнув немного, он снова поплыл сам. Так он делал несколько раз. Мони ревностно наблюдал за своим другом и порой не мог сдержать смеха.

– Почему ты смеешься? – спросил Лисенок.

– Не понимаю, как можно не уметь плавать, – ответил дельфин.

– А ты можешь ходить по земле?

– Нет.

– А я могу и по земле ходить, и плавать… Я вот сейчас в море, а ты никогда не сможешь придти ко мне в Тихий лес в гости.

Лисенок забрался на скалу и стал греться на солнышке. Мони остался в воде.

Только его голова оставалась над водой, ведь иначе они не могли разговаривать.

– Долче фар ниенте! – произнес Лисенок.

– А?

– Ничего.

– Может, ты хочешь, чтобы я спел тебе что-нибудь? предложил Мони.

– Давно пора спеть, – согласился Лисенок. Мони открыл рот и запел странную ПЕСНЮ О СТАРОМ КАПИТАНЕ

– Капитан, твою фуражку поглотит сейчас вода!

– Ну и что! Большое дело! Это, юнга, не беда.

– Капитан, пробито днище – риф оставил два следа…

– Ну и что? Большое дело! Это, юнга, не беда.

– Капитан, на мель мы сели! И штурвал, похоже, сдал!..

– Ну и что? Большое дело! Это, юнга, не беда.

– Капитан, смотри-ка трубку уронил ты в воду!

– Да? Огорчил меня ты, юнга, Это страшная беда!..

Мони невероятно фальшивил, но Лисенку не хотелось, чтобы песня кончалась, потому что тогда ему придется высказать свое мнение об исполнении. А легко ли это? В его положении перед ним открывались три возможности:

1. Заверить Мони, что он поет хорошо. Так поступают новые друзья, этого требует и учтивость.

2. Сказать правду, чего не пристало делать новым друзьям и что претит правилам элементарной вежливости.

3. Выдавить из себя какое-нибудь неопределенное восклицание, вроде «хм», которое не означает ничего, но звучит как полуодобрение.

– Тебе понравилось, как я пою? – спросил маленький дельфин.

– Ужасно!

– Что?

– Я никогда не слышал более фальшивого исполнения.

– Правильно… Лисенок, хочешь я скажу тебе одну важную вещь?

– Конечно.

– Ты настоящий друг.

Лисенок перевернулся на спину. Шерстка уже почти высохла. Только кое-где еще задержались капли воды, они приятно холодили кожу. Лисенок помахал хвостом и изрек:

– Долче фар ниенте!..

– А это что означает? – снова спросил Мони.

– Это поговорка, что-то вроде «Эх, до чего же здорово!»

– Неверно, – улыбнулся Мони. – Это латинское изречение, которое гласит: «Хорошо ничего не делать».

– Верно, – смутился Лисенок. – Я привел свободный перевод.

– А ты хитрец, – с улыбкой заметил маленький дельфин.

– Ты первый мне это говоришь…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ГЛАГОАБАЗУБАДУЗА.

Меня часто спрашивали, действительно ли существует такое имя, которое невозможно ни запомнить, ни выговорить. Я всегда отвечал, что такое имя есть. Поэтому, тот, кто хочет звать по имени большую медузу, должен потренироваться известное время, чтобы правильно выговаривать его. Некоторые пытались сокращать это имя, придумывали ласкательные обращения, но в таких случаях медуза или не отвечала, или сердилась. Глагоабазубадуза очень похожа на свое имя – она такая же расплывчатая в длину и в ширину, невозможно определить где начало, а где конец.

Даже цвета ее определить невозможно. Многие пытались, да все безуспешно.

Глагоабазубадуза сочетает в себе все цвета радуги, все их производные и комбинации, начиная от белого цвета и кончая черным, но между ними расположены самые волшебные оттенки желтого, розового, голубого и красного, украшенные точками и черточками. Эта подводная ярмарка плавает по морю, грациозно покачивая своим зонтиком. Куда она плывет, зачем плывет

– никто не знает. Ее можно встретить повсюду, полюбоваться ее расцветкой. Глагоабазубадуза не движется в одиночестве.

Ее сопровождают сотни более мелких специально подобранных медуз – это целое пестрое созвездие, плывущее под водой молчаливо и медленно, словно время не имеет никакого значения.

Лисенку ее представили как царицу медуз.

– Царица Глагоабазубадуза, – обратился к ней Мони, – вы не могли бы сообщить нам, сколько у вас подданных?

– Три миллиарда сто, – ответила царица. – Почти столько же, сколько людей на земле.

– Три миллиарда только в этом море?

– Да… Три миллиарда сто…

– Да, конечно, извините.

– Многие допускают ошибку. Хотят умалить мое значение…

– Медузы ни о чем не думают, – стал объяснять Мони, – ни о пище, ни о воздухе. И врагов у них нет. Никто не испытывает к ним ни ненависти, ни любви. Им не надо разрешать никаких вопросов, они просто живут… Холодная вода или теплая, идет дождь или не идет – им все равно. Они не знают или не хотят знать ни радостей, ни бед. Только Глагоабазубадуза может обидеться, если неправильно произнесут ее имя… Медуз несет по течению, волны тащат их, куда им заблагорассудится. Медузу хоть разрежь, она не почувствует боли. Не знают медузы и никаких удовольствий.

– Это страшно! – воскликнул Лисенок. – Это страшнее самого страшного существования.

– Вы что-то сказали? – произнесла Глагоабазубадуза.

– Я сказал, что вы очаровательны и что у вас неповторимое имя.

– Кто этот симпатичный господин? – обратилась царица медуз к дельфинчику.

– Это мой друг Лисенок.

– С ним приятно разговаривать. Изысканные кавалеры мне всегда приятны. Передайте ему, что я буду рада встретиться с ним снова. Тогда мы более обстоятельно поговорим о таких же умных вещах.

– С удовольствием передам, – Мони поклонился. – Куда вы направляетесь?

– Туда, куда нас несет это приятное течение. Желаю вам всего доброго… Привет вашим родителям, Мони.

Лисенок тоже поклонился и стал смотреть, как царица удаляется от скалы.

Окруженная своими подданными, она напоминала разлитый по воде разноцветный сироп. Среди медуз царило молчание.

– А что, другие медузы не разговаривают? – заинтересовался Лисенок.

– Нет. Разговаривает только царица. А ее подданные слушают ее и молча следуют за ней.

– Ужасно!.. Это самое страшное зрелище из всех виденных мною!

– На меня произвела впечатление твоя учтивость.

– Сам не знаю, почему был учтив с ней. Что-то подсказывало мне, что с ней надо держаться учтиво. Может быть, это от сожаления.

– Медуз нельзя назвать несчастными, – заметил дельфин.

– Но и счастливыми их не назовешь.

– Да, конечно.

– Они вообще не испытывают никаких чувств?

– Не чувствуют ни голода, ни холода, ни боли, – снова подтвердил Мони.

– Просто находятся в воде, и часто их невозможно отличить от нее.

– Странно, – продолжал сокрушаться Лисенок. – Значит, эти безличные существа не могут радоваться и улыбаться, не могут скорбеть и плакать, не испытывают потребность что-то делать, так?

– Точно так.

– Зачем же они тогда живут?

– Я тоже думал над этим… Мне кажется, что раз на свете должно быть все, то есть и они.

– Но зачем они?..

– Может, они нужны для примера?.. Чтобы на них показывали.

– Убедительный ответ. – согласился Лисенок. – Бедняжки!

И он бросился в воду. Теперь он чувствовал себя в воде увереннее, более плавно работал лапками, спокойно опускал голову под воду. пользовался хвостом, как рулем. А Мони все время выпрыгивал из воды. разбрасывая радужные брызги.