Текст книги "Колпинский футбол"

И только с приходом в команду Зонина, проповедника атлетичной, жесткой игры, Стрепетову, наконец, было найдено место на поле: опорный полузащитник – связующее звено между обороной и нападением при атаках своей команды, и мощный «волнорез» при атаках чужих. Вот тут-то и пригодились и его физическая сила, и его крепкое телосложение, и неукротимость и неуступчивость в единоборствах. И сразу все стало получаться: и отбор мяча жесткий и агрессивный, и пасы точные, и активная поддержка атаки «вторым темпом».

Для Стрепетова на поле не существовало авторитетов, одинаково самоотверженно и бесстрашно стелился он в подкатах и против малоизвестных игроков, и против признанных звезд футбола. Любил игру мужскую, контактную (вот они, последствия юношеского увлечения хоккеем!) – стыков не боялся, рубился на поле с отчаянной беззаветностью, зачастую своими действиями даже сам провоцируя соперника, заставляя того срываться на грубость. И не дай бог кому-нибудь из игроков противоположной команды чем-то обидеть кого-либо из футболистов «Зенита» – в следующем же игровом эпизоде он непременно встречался со Стрепетовым и осознавал, что по ногам может бить не только он, но и его… Впрочем, в отличие от классического хоккейного «тафгая», от которого, в принципе, высокого класса игры обычно и не требуется, Стрепетов, все же, в футбол играть умел. И совсем неплохо.

Естественно, при такой манере игры и зенитовцу доставалось изрядно: многочисленные травмы заметно сократили его футбольный век, заставив закончить выступления на поле в 30 лет. Но за «Зенит» он успел поиграть заметно. С течением времени все больше «прижимаясь» к собственным воротам, Стрепетов и вовсе стал фактическим защитником. Голы забивал редко, а точнее, только в одном сезоне-1974, который провел на позиции атакующего полузащитника. Постоянно подключаясь к атаке из глубины, он неожиданно и резко вылетал на ударную позицию, получал пас, а уж прицельно и мощно приложиться по мячу он умел вполне. И в том году доказал это с достаточной очевидностью, став лучшим бомбардиром команды. Но больше голов за «Зенит» он не забивал.

И тут как раз подошел год 1976-й, который Стрепетов традиционно отыграл в основе, отыграл столь же традиционно надежно и ответственно, но по окончании чемпионата на него «наложил лапу» всесильный военкомат. Ведь еще один год – и, по закону, советская армия лишилась бы столь необходимого для нее бойца… И 27-летний «новобранец» отправился «отдавать долг Родине» в первую лигу, в ленинградское «Динамо». Был еще вариант с ростовским СКА, также безнадежно застрявшим в первой лиге, но в «Динамо» собралась уж больно приятная компания бывших зенитовцев, с кем Стрепетову довелось играть ранее: Пронин, Зинченко, Волошин, Лебедев, Гончаров… – в общем, все те, кто в свое время по тем или иным причинам не вписался в «концепцию игры» Зонина.

«Динамо», имея такой незаурядный состав, да еще и отнюдь не ветеранского возраста, только что уверенно выиграло турнир второй лиги, вновь вернувшись в первую. В команде «проходило службу» и молодое талантливое поколение, будущие чемпионы Ларионов, Герасимов, Желудков, Афанасьев, и некоторые горячие головы уже начали требовать следующего шага – высшей лиги. По силам ли было тому «Динамо» совершить этот шаг? Кто знает… Но состав у динамовцев тогда действительно был силен, и если бы командой в городе серьезно занялись, то все возможно.

Однако динамовское руководство не было заинтересовано в содержании футбольной команды мастеров такого уровня. И оставленное практически без всякой поддержки «Динамо», через пару лет вновь вылетело из первой лиги, после чего его строем покинула и вся плеяда молодых талантов, закончивших «службу в армии» и перешедших в «Зенит», а вскоре ставших бронзовыми призерами, а затем и чемпионами СССР. «Динамо» же на долгие-долгие годы осело в самых низах советского, а потом и российского футбола.

Ну, а Стрепетов, которого все чаще стали донимать старые травмы и болячки, решил завершить свою карьеру.

Некоторое время тренировал родной колпинский «Ижорец», из которого 15 лет назад состоялось его восхождение в большой футбол. Затем – ленинградскую «Светлану», с которой становился и чемпионом, и обладателем Кубка Ленинграда. В начале 1990-х, когда жить в стране стало совсем трудно, решил, было, совсем отойти от футбола, подавшись в торговлю, но надолго там не задержался. В том же 1990-м, совместно с Зониным, Стрепетов организовывает ленинградскую команду ветеранов футбола (не путать с командой «Зенит-84»). Возглавляет Фонд помощи ветеранам спорта им. Леонида Иванова. И вновь возвращается к тренерской работе: петрозаводский «Эрзи» и футбольный питерский СКА, «Зенит-2» и «Зенит»-дубль… С конца первого десятилетия нового века активно работает на телевидении, на пару с Кириллом Набутовым комментируя матчи «Зенита» и выступая экспертом в различных телевизионных спортивных программах.

Он играл во времена для «Зенита» непростые. Потому ни титулов, ни наград союзных не завоевал, не призывался ни в первую, ни в олимпийскую сборные, не включался ни в какие списки футбольных лауреатов… Он просто делал свое дело: добросовестно и честно, отдавая всего себя любимой игре. А потому и след в памяти болельщиков оставил долгий.

Всего за «Зенит» в 1968–76 г.г. Алексей Стрепетов сыграл 142 матча, забил 7 голов.

Лучший бомбардир «Зенита» в сезоне 1974 года – 7 голов.

Под его руководством дубль «Зенита» в 2005 году занял 3-е место в турнире дублеров.

Заслуженный работник физической культуры Российской федерации (2005).

ВЛАДИМИР КАЗАЧЕНОК (1952)

Пожалуй, со времен знаменитого «Рыжего» – всеобщего любимца Льва Бурчалкина – не было в «Зените» игрока, пользовавшегося такой устойчивой и всеобъемлющей популярностью, как Владимир Казаченок. Были футболисты, которых любили безмерно, но по прошествии некоторого времени страсти по ним утихали. Были и те, которые всегда пользовались стабильным уважением, но, тем не менее, не могли считаться абсолютными кумирами. Личность же Казаченка для питерского

болельщика была и по сей день остается воистину культовой. Причем, даже среди новых поколений любителей футбола Северной столицы, в силу возраста не заставших грозного зенитовского бомбардира на поле.

Еще один самородок из богатого на спортивные таланты городка Колпино. Выступая за местный «Ижорец», в 1971-м Владимир был примечен тогдашним тренером «Зенита» Евгением Горянским и вскоре призван под зенитовские знамена. Правда, стабильного места в основе юному футболисту пришлось ждать довольно долго. И только с приходом нового тренера Зонина, у Казаченка появился шанс: «Зенит» по разным причинам один за другим покинули нападающие Бурчалкин, Кох, Гончаров, явно сбился прицел у так и не оправдавшего больших надежд Хромченкова, и Зонину ничего не оставалось, как в начале 1974-го доверить место в основе 21-летнему Владимиру Казаченку.

Сказать, что тот сходу начал исправно забивать, сразу став тем самым результативным форвардом, любимцем трибун, каким все его помнят, вряд ли возможно. Однако невероятные лидерские амбиции молодого игрока, его напористость и самоотдача, неуступчивость и бескомпромиссность, как на поле, так и в жизни, уже проявились вовсю. И в том же 1974-м зенитовец впервые был включен в списки 33-х лучших игроков сезона, а затем и в число кандидатов в первую сборную страны. Казалось, вот-вот, еще год-другой, и в «Зените» раскроется столь необходимый ему сильный, результативный форвард, настоящий лидер, вокруг которого можно строить всю атаку команды.

Однако в 1976-м Казаченок неожиданно оказался в Москве – всесильное Министерство обороны СССР, в 1970-х и без того внесшее изрядное опустошение в зенитовские ряды, разумеется, не смогло пропустить и перспективного молодого ленинградского футболиста. Повестка из военкомата – и Казаченок был вынужден отправиться «служить Родине». Разумеется, как и все сколько-нибудь заметные футболисты, не в строевые части, а в футбольную команду мастеров. Первоначально возник вариант выступлений за ЦСКА, но полуразрушенная команда определенно не соответствовала амбициям игрока, а потому, как только возник вариант с московским «Динамо», он ухватился именно за него – служить все равно пришлось бы, а из двух зол обычно выбирается меньшее. К тому же, «Динамо» в те годы еще ставило перед собой высокие цели, руководил командой прекрасный тренер Александр Севидов, да и играли в ней футболисты заметные, именитые. И Казаченок по окончании сезона-75 направился в «Динамо».

Но не все оказалось так просто. У руководства «Зенита», как оказалось, были несколько иные планы на дальнейшее трудоустройство форварда, в которые вариант с «Динамо» никак не вписывался. Более полугода продолжалась активная борьба вокруг перспективного футболиста, в результате которой Казаченок все-таки начал выступления не за армейский клуб, а именно за «Динамо». Однако из-за всех этих проволочек он был вынужден пропустить весеннее первенство СССР 1976 года, ставшее победным для динамовцев. И только с осеннего чемпионата того года начинается период выступлений Казаченка в их рядах.

Раскрылся ли он в новой команде, прижился ли, стал ли «своим»? Сам Владимир с большим удовольствием вспоминает те годы. Ведь поиграл он в Москве, вроде как, неплохо: именно его победный гол в финале Кубка СССР 1977 года принес этот трофей динамовцам; и в еврокубковом полуфинале поучаствовал; и связка динамовских форвардов Казаченок-Гершкович была в те годы весьма яркой и заметной, а уж работать под руководством такого высококлассного тренера-педагога, как Сан Саныч Севидов, для любого здравомыслящего футболиста было и приятно, и полезно.

Но, с другой стороны, забивал Владимир за свой новый клуб совсем немного: 13 голов за три чемпионата – не результат для Казаченка-бомбардира, каким мы его знаем. Да и само «Динамо» конца 1970-х, постоянно обретаясь в числе главных претендентов на медали и ежегодно провозглашая свое стремление их завоевать, так ни разу на пьедестал больше и не взошло – всегда не хватало самой малости. Хотя, надо признать, «Зенит» в те годы был еще менее успешен.

Впрочем, долгим альянс Казаченка с «Динамо» все равно не получился. В 1979-м из «Локомотива» пришел новый нападающий, небезызвестный Валерий Газзаев, и тренеры недвусмысленно дали понять, что именно на него, а не на ленинградца, они будут делать основную ставку в атаке команды в будущем. И кто знает, как сложилась бы дальнейшая судьба Казаченка – возможно, так и вошел бы он в историю отечественного футбола всего лишь одним из длинной череды рядовых динамовских форвардов, а в памяти ленинградских болельщиков и вовсе остался бы, разве что, только своей забавной фамилией, если бы… Если бы в том же 1979-м главный тренер «Зенита» Юрий Морозов не позвал его обратно в родную команду.

Не так часто бывает, что, возвращаясь в команду, покинутую по каким-либо причинам, игрок снова становится столь же ярким и необходимым, как прежде. И примеров тому, как футболисты-возвращенцы так и не смогли вновь обрести себя, как говорится, несть числа. Возвращение же Казаченка в Ленинград было воистину триумфальным. Годы в «Динамо» под руководством Севидова не прошли даром – в «Зенит» вернулся зрелый, матерый мастер.

В первом же сезоне он забивает голов больше, чем за все три прошедшие за «Динамо», попутно в составе сборной Ленинграда становясь лучшим бомбардиром Спартакиады народов СССР и признаваясь лучшим футболистом Ленинграда 1979 года. Дальше – больше. Вновь обретя «свою» команду, бомбардир становится просто неудержим. Такой голевой «пятилетки» до него не имел ни один игрок в истории «Зенита»: семь десятков голов в официальных матчах команды за пять лет. Место в основе он уже имеет наитвердейшее, авторитет у партнеров абсолютный, доверие тренеров полное, а обожание болельщиков воистину безграничное. Вся атака команды, по сути, заряжена уже только на него, он главная и одно время даже едва ли не единственная ударная сила «Зенита». К примеру, в 1981-м на счету Казаченка шестнадцать забитых мячей, почти половина всех голов команды. У следующего за ним в списке лучших зенитовских бомбардиров Юрия Герасимова – всего четыре…

В том же чемпионате оформил Казаченок и самую длинную на тот момент голевую серию в истории «Зенита»: семь матчей подряд забивал он голы. Лишь более двадцати лет спустя этот результат сумел повторить юный суперфорвард Кержаков. И даже нередко отходя вглубь поля в последние пару лет своей карьеры, играя в полузащите, а то и на позиции чистого защитника, Казаченок при этом все равно продолжал с завидным постоянством поражать ворота соперника.

Он участвовал во всех мало-мальски опасных моментах, создаваемых его командой в течение матча. Как вне поля, так и на нем все вертелось вокруг Казаченка, он всегда был в центре, всегда на виду, ни на секунду не выключаясь из игры. Исключительно напористый, по-спортивному злой и заводной, он яростно таранил оборону соперника, умело прикрывая мяч мощным корпусом, финтя и петляя, но при этом всегда был нацелен только на ворота, к ним его просто тянуло, как магнитом. Несмотря на по-хоккейному плотные габариты, был он прекрасно координирован, разворотлив и техничен, причем, техника его была предельно конкретна и рациональна: никаких ажурных кружев, никаких красивостей на потребу публике: финт, другой, качок корпусом, защитник оказывается позади, и сразу – удар по воротам. Без сомнений и промедлений, смело беря ответственность на себя. Казаченок умел «решать моменты» – а какое качество может быть более ценным для бомбардира? Он вообще любил забивать, голы свои пунктуально подсчитывал, и неприкрыто радовался, когда, в конце концов, вошел в состав престижного Клуба бомбардиров им. Федотова.

Штатный исполнитель всех стандартов команды – угловых и штрафных. И, конечно же, пенальти, с которых он забил более трети своих голов. Что, впрочем, ничуть не принижает его бомбардирские достижения – большинство из этих пенальти он сам же и заработал. А вот попробуй остановить этот яростно прущий напролом броневик без нарушения правил! Да и сам он умел, как никто другой, тонко и аккуратно «подставиться», спровоцировать защитника соперника на нарушение правил в штрафной. Причем, не сымитировать фол, а именно «нарваться» на него, сыграть так, чтобы защитнику больше ничего не оставалось, кроме как «срубить» нападающего.

К тому же всегда казалось, что Казаченок постоянно открыт, свободен – настолько развито было «чувство момента», настолько ловко и умело он мог оторваться от опекавшего его защитника. Оставалось только отдать ему мяч, и… Собственно, так он и говаривал своим молодым партнерам: «Ты молодой, бегаешь быстро, а что с мячом делать, еще не знаешь. Так вот: отобрал мяч – отдай его мне». И еще: излучал Казаченок просто потрясающую самоуверенность, от него некими волнами исходило: «Я все могу, я все умею, у меня все получится, я в себе уверен!» А когда есть уверенность, – и впрямь все получается.

Определенно, ни про одного ленинградского футболиста не было сочинено благодарными болельщиками столько кричалок и стишков:

«Кто в футбол играл с пеленок? Наш Володя Казаченок!»;

«Мяч в воротах, наконец! Казаченок – молодец!»;

«У нашего «Зенита» болельщиков не счесть, пока в «Зените» люди, как Казаченок есть!»; и, наконец, знаменитое, девичье:

«Я хочу иметь ребенка от Володи Казаченка!»

Все это из благостных 1980-х, когда звезда Владимира Казаченка блистала ослепляюще ярко.

В коллективе он даже не центр – это эпицентр! Все вертелось вокруг него, он должен быть в курсе всего, что происходит, и ничто в команде, да и в клубе без его участия и даже благословения происходить не имело права. Человек позитивного заряда, неиссякаемый заводила и мастер розыгрышей, великолепный рассказчик с замечательным юмором и точнейшими характеристиками, с языком сочным, образным, а его знаменитые футбольные байки – это просто материал для отдельной книги.

К его мнению прислушивался даже вовсе не склонный к обсуждениям чего-либо с игроками тренер-диктатор Морозов – и он невольно подпадал под влияние потрясающей харизмы Казаченка. Чувствовали ее и болельщики, даже с трибун ощущая невероятное обаяние и притягательность этой яркой, неординарной личности, а потому любили футболиста всем сердцем. Он же просто купался в этом обожании и, надо сказать, отрабатывал за него сполна.

А потом… Потом Морозов уехал в Киев, и у руля «Зенита» в 1983-м встал молодой и никому еще как тренер не известный Садырин.

Вопрос сосуществования звезды и неформального лидера с ярким и незаурядным тренером – тема отдельного глобального исследования. Примеров того, как не смогли ужиться «под одной крышей» две личности, одна из которых обладает яркой футбольной и личностной харизмой, а вторая по долгу службы обязана иметь безусловный авторитет у команды, – несть числа. Вот и у Садырина с Казаченком не заладилось. Авторитет Казаченка в команде был абсолютным, непререкаемым, даже несколько удушающим, в коллективе он был воистину царь и бог с полным правом «определяющего и решающего голоса». Начинающий же тренер Садырин смириться с этим никак не мог, да и на взаимоотношения внутри коллектива имел несколько иной взгляд. Конфликта, как такового, и не было, но капитанскую повязку со старта первого же сезона Садырина-тренера получил игрок сборной СССР Ларионов, сам Казаченок (невиданное прежде дело!) порой оставался вне основного состава, активно теснимый из него молодыми амбициозными форвардами из бывшего садыринского дубля, а потому на острие атаки играл все реже. Да и выглядел тридцатилетний футболист в этом чемпионате уже не столь убедительно, лишь в отдельных матчах напоминая себя прежнего. Что-то ушло…

А ближе к концу сезона ситуация в клубе сложилась такая, что Владимир, по сути, просто вынужден был уйти. Приглашений из других команд не принял, поднимать возмущенную бучу, пользуясь своей безграничной популярностью в Ленинграде, не стал – а просто тихо закончил играть в возрасте 31 года. Формальным поводом для завершения карьеры послужила полученная в августе 1983 года травма, из-за которой форвард был вынужден пропустить всю концовку чемпионата. Но это был именно лишь повод. И зимой 1984-го накануне одного из матчей футбольного Турнира породненных городов (были в 1980-х такие ежегодные соревнования в Ленинграде) состоялись проводы Казаченка из большого футбола.

Событие это чрезвычайно опечалило многотысячную армию болельщиков «Зенита». Хоть и отыграл Казаченок в последний свой год не так много, как прежде, да и был уже не столь ярок, но к его непременному присутствию на поле болельщики за прошедшее время настолько привыкли, что даже не представляли, как теперь «Зенит» может играть без своего многолетнего лидера. Впрочем, следующий же, 1984 год дал на этот вопрос вполне исчерпывающий ответ.

«Нельзя платить болельщикам за долголетние симпатии перезрелой игрой. Хочу в их воспоминаниях остаться если не молодым, то хотя бы молодцеватым» – это говорил не Казаченок, а почти за полвека до него также завершивший свою карьеру отнюдь не в преклонном возрасте Александр Старостин. Нельзя с уверенностью утверждать, что именно подобные мысли были в конце 1983 года в голове и у Владимира Казаченка, но ушел из футбола он именно таким. Молодцеватым.

После этого несколько лет трудился в сферах, далеких от спорта, затем вместе с Анатолием Зинченко пару сезонов пытался реанимировать ленинградское «Динамо», глухо завязшее во второй лиге – но там все было просто безнадежно, а потому никаких внятных успехов этот примечательный дуэт добиться и не мог. Потом у Казаченка был период работы тренером в Финляндии, где ему, в результате, вновь пришлось играть в поле, что закончилось травмой, заставившей его окончательно поставить крест на профессиональном футболе и вернуться домой.

На волне всеобщего повального стремления к обогащению начала 1990-х без особых успехов пробовал себя в бизнесе, почти уже отошел от футбола, но тут поступило приглашение в школу «Зенит», где вскоре он стал завучем. На пару с Геннадием Орловым комментировал футбольные матчи (и получалось, кстати, очень неплохо – тему понимал прекрасно, а уж язык у него всегда был подвешен как надо), принимал активное участие в деятельности фонда «Зенит-84», участвовал в политической жизни города и работе городской Федерации футбола, пока не решил вновь попробовать себя в качестве тренера. Взял игравший в КФК заурядный «Светогорец», с которым последовательно выиграл первенства Ленинградской области, Северо-Запада и уверенно вывел команду во вторую лигу.

«Аппетит приходит во время еды» – вскоре Казаченок уже руководит петербургским «Динамо СПб», которое второй год подряд безуспешно пытается решить задачу выхода в премьер-лигу. И отнюдь не вина тренера в том, что задача эта так и не была решена. Со сменой руководства города, команда потеряла статус политической игрушки, коей являлась в те годы, и, как следствие, лишилась поддержки на высоком уровне. И сразу выяснилось, что «Динамо СПб» в городе никому особо и не нужно. А усилий одних только футболистов и тренера для решения больших задач оказалось недостаточно.

В конце первого десятилетия нового века Казаченок возглавлял уже команду премьер-лиги «Химки», которую сам же и вытащил из первой лиги в высший футбольный свет. Но истинный потенциал тренера Казаченка так и остался до конца не выяснен: ступенька за ступенькой пройдя по всей «тренерской лестнице» от турнира КФК, через вторую и первую лиги, причем, везде довольно быстро добиваясь со своими командами повышения в классе, на самом взлете, в премьер-лиге, тренер вынужден был остановиться – здоровье подвело. И в возрасте всего 55 лет был вынужден распрощаться с большим футболом теперь уже и Владимир Казаченок-тренер – врачи категорически запретили ему возвращаться к изнурительной тренерской работе с командами высшего уровня. Но след тренерский в истории питерского футбола все равно успел он оставить заметный: ведь именно ему во многом обязан наш футбол появлением Дмитрия Радченко и Александра Кержакова – самых ярких воспитанников Казаченка-тренера.

И как-то досадно, что этот незаурядный форвард, ставший со временем в родном городе легендой и настоящим фольклорным героем, так и не стал ни разу чемпионом: весеннее первенство 1976 года, когда московское «Динамо» в последний раз завоевало золотые медали союзного чемпионата, Владимир вынужден был пропустить, а свой триумфальный сезон-84 «Зенит» проводил уже без своего многолетнего лидера. Конечно, можно по этому поводу сказать сакраментальное: «Это футбол». Но есть в этом какая-то несправедливость.

Всего за «Зенит» в 1972–75, 1979–83 г.г. Владимир Казаченок сыграл 219 матчей, забил 78 голов.

Бронзовый призер чемпионата СССР 1980.

Лучший бомбардир «Зенита» в сезонах:

1979 – 16 голов,

1980 – 13 голов,

1981 – 24 гола.

В списках 33-х лучших – № 3 (1974, 1979, 1980)

Капитан «Зенита» в 1982 г.

Лучший бомбардир VII Спартакиады народов СССР в 1979 – 6 голов.

За сборную СССР 1 матч

Член символического клуба бомбардиров им. Г. Федотова – 104 гола

Член Клуба бомбардиров «Зенита» – Клуба 50–78 голов

P.S. У кого из завершивших свою карьеру футболистов ни спросишь: а на сколько он смог раскрыться, выдать то, что заложено в него природой, реализовать свой потенциал – практически все в один голос уверяют, что реализовались далеко не полностью, на деле таланту в них было заложено куда больше, и если бы не… то они бы ого-го… Но кому-то помешали проблемы в личной жизни, кому-то собственный характер, кому-то несоответствие уровня команды, непонимающие партнеры, недоверие тренера, придирчивость руководства или иные многочисленные привходящие обстоятельства.

Казаченок же ответил прямо: «Я думаю, процентов на 110, не меньше!»

Трезвая самооценка – удел сильных.

ЮРИЙ ГЕРАСИМОВ (1958)

В начале рассказа про Юрия хочется сделать небольшое лирическое отступление. Так сказать, «от автора».

Как-то раз беседовал я со своим давним знакомым, уроженцем г. Колпино Ленинградской области (или какое там у него административное подчинение…) Знакомый этот в свое время подавал некоторые надежды в футболе, но до уровня мастеров по разным причинам так и не добрался, хотя всю традиционную «цепочку» (двор – колпинский «Ижорец» – юношеская сборная города – дубль «Зенита») прошел от начала и до конца. И в беседе с ним я поинтересовался о причинах такой необычной «плодовитости» его родного городка на футбольные таланты.

– А что тут удивительного? – сразу ответил он. – К известным футболистам «Зенита», кстати, добавь еще классных хоккеистов СКА Сашу Михайлова, Белякова, Сивова… Николая Дроздецкого, конечно же, и еще с добрый десяток других. Ну, сам посмотри: ведь Колпино был обычным пролетарским городком со всеми вытекающими отсюда проблемами. Одна из которых: чем детворе себя занять в свободное время? В большом городе куда проще было – вариантов времяпрепровождения множество. А у нас? Либо подворотня и стакан – либо двор, да мяч с шайбой. И им отдавали все свободное время, больше заняться было, в общем-то, и нечем. С другой стороны, Колпино расположен настолько близко к Ленинграду, что наиболее талантливые из ребят имели реальную возможность продолжать спортивное образование на более высоком уровне уже в ленинградских спортшколах. Потому и не терялись многие юные колпинские таланты со временем – это тебе не из Котласа какого-нибудь в большой спорт пробиваться.

Пожалуй, прав мой знакомый. На память сразу приходит маленький довоенный Сестрорецк с его инструментальным заводом им. Воскова, тоже своего рода ленинградский «футбольно-хоккейный инкубатор» (Всеволод Бобров, динамовец Анатолий Викторов, будущий знаменитый врач сборной СССР, а в юности футбольный и хоккейный вратарь Олег Белаковский…) А если взять подмосковный Калининград (Подлипки) с окрестностями и их многочисленными заводами, так оттуда появилась и вовсе россыпь блестящих футбольных талантов: Жмельков, Трофимов, Марютин, Войнов, Батанов, Тихонов…

Вот и спортивный путь Юрия Герасимова вполне вписывался в нарисованную картинку. Традиционную «колпинскую» цепочку «двор – «Ижорец» – юношеская сборная города…» молодой футболист лишь несколько «модернизировал», попав в конце 1970-х не в зенитовский дубль, а в ленинградское «Динамо», впрочем, выполнявшее в те годы роль «фарм-клуба» для «Зенита» и являвшееся отличным местом для прохождения «срочной службы» талантливой ленинградской футбольной молодежью. А вскоре его присмотрел для главной команды города тренер «Зенита» Юрий Морозов.

Форвард резкий, быстрый, настырный, внешне немного похожий на цыгана, Герасимов и играл как-то «по-цыгански» – хитро, изворотливо и нахально. В Ленинграде еще помнили недавние подвиги «зенитовского Герда Мюллера» Александра Маркина, и его неожиданные гулкие удары по воротам из самых немыслимых положений. Конечно, поджарый, жилистый Герасимов внешне мало походил и на приземистого тумбообразного Мюллера, и на рослого атлета Маркина, но никто другой в «Зените» тех лет не умел так резко, неожиданно, с разворота вдарить по воротам, как Герасимов. Никто не чувствовал себя столь уверенно в толчее штрафной площадки. Никто, пожалуй, не обладал такой способностью возникнуть как из-под земли в нужном месте в нужное время, подкараулить отскок от вратаря, в невероятном частоколе ног найти ту узенькую, шириной чуть-чуть, буквально на считанные миллиметры больше окружности мяча щель, и точнехонько, по-биллиардному послать его в самый угол ворот. Герасимов умел это делать с блеском, и почетное звание «ленинградский Мюллер» с полным на то основанием перешло к нему.

Он был из тех игроков, кто мог полматча пробыть в тени, особо, вроде, не порываясь к воротам, не мотая беспрестанно оборону соперника, внешне как-то расслабленно и неспешно передвигаясь по полю. Порой неискушенный зритель даже начинал посвистывать – мол, играть надо! Но эта вялость была лишь наружная, видимая. Наверное, так же отстраненно, со скучающим видом бродят по базарам цыгане. А глаза из-под томно прикрытых век – зырк, зырк по сторонам: где что плохо лежит, где кто зазевался… Вот и Герасимов, лениво труся вдоль штрафной линии, просто ест глазами оборонительные порядки соперника. И как только возникает малейшая щель в их стройных рядах, чуть видный разрыв – все! Внешняя неспешность и расслабленность исчезают мгновенно, никаких сомнений, колебаний, легкий, резкий, упругий рывок – и Герасимов молнией вклинивается в эту узенькую щель, и партнеры следят за его рывком и пас дают своевременный…

Уже во второй игре за «Зенит» Герасимов открыл свой бомбардирский счет в высшей лиге, оформив дубль в ворота самого киевского «Динамо», после чего на протяжении двух лет подряд место Юрия в основе не подвергалось никаким сомнениям. Яркий, агрессивный дуэт колпинских форвардов Казаченок – Герасимов в 1980-81-м был главной ударной силой «Зенита», и на его долю приходилась ровно половина всех голов команды в официальных матчах этих лет. И, хотя первую скрипку в этом тандеме явно играл Казаченок, но и Герасимов свое дело знал, и выполнял его на должном уровне.

Настораживали только постоянно преследующие его травмы, первую из которых он получил уже в третьем своем матче за «Зенит». Потом получил следующую… Потом еще одну… А вскоре свалил его и буквально выкосивший едва ли не полкоманды гепатит, в результате чего сезон 1982 года фактически пошел у форварда насмарку. Все это не могло не сказаться на его игре в дальнейшем: полные матчи отыгрывал он уже нечасто, а дальше – больше: он, фактически, стал «игроком замены». Даже в 1983-м, сыграв в 33 матчах сезона и став лучшим бомбардиром команды, почти в половине матчей он или заменялся, или выходил на замену. По сути, это был последний сезон, когда Юрий еще числился твердым игроком основы «Зенита». В последующие же годы куда более привычным стало слышать от тренеров и комментаторов: «…и травмированный Герасимов…»

Потому и в 1984-м он остался без золотой медали. По существовавшему тогда «Положению», медалями награждались только 15 игроков команды, сыгравших наибольшее количество матчей в сезоне. А Герасимов после травмы, полученной им в мартовском кубковом матче, впервые появился на поле лишь во втором круге. Да и «Зенит» тогда в кои то веки имел приличную скамейку запасных и выбирать тренерам было из кого. Даже после ухода в 1983-м Казаченка, номинальных нападающих в команде числилось шестеро: Клементьев, Чухлов, Дмитриев, Желудков, Комаров и Герасимов. Разумеется, имея такой широкий выбор классных форвардов, тренеры «Зенита» все реже доверяли место в основе одному их них, столь подверженному травмам, а посему зачастую не способному выдержать на высоком уровне все 90 минут игры. В общем, в стартовом составе Герасимов в том году не вышел ни разу, да и сыграть довелось ему только в семи матчах.