Текст книги "Толкование Евангелия"

В каком виде приступил искуситель

В каком виде приступил искуситель, да и вообще имел ли он какой-либо видимый образ – об этом Евангелисты ничего не говорят. Думаю, что диавол, как дух бестелесный, не может иметь никакого образа, видимого человеческими глазами. Если признать, что он может, по своему произволу, принимать тот или другой видимый нами образ, то есть может создавать для себя любую телесную форму, способную появляться и затем бесследно исчезать, то придется признать за ним власть совершать чудеса. Но мы знаем, что творить чудеса может только всемогущий Бог как Творец природы и законов, управляющих ею; только Он не подчинен действию этих законов и потому властен, по Своей всемогущей воле, совершать все, что Ему угодно, хотя бы и с нарушением или отступлением от этих законов. Все же сотворенное Богом подчиняется действию законов Божиих; а так как ангелы, как оставшиеся добрыми, так и ставшие злыми, сотворены, то не могут господствовать над природой, а должны подчиняться законам ее. Следовательно, диавол не обладает властью чудотворения и потому не может создавать для себя произвольную телесную форму, видимую человеческими глазами.

Говоря так, я знаю, что среди читающей публики обращается немало рассказов о похождениях диавола, в которых ему приписывается совершение множества сверхъестественных, чисто сказочных дел; поэтому считаю вполне уместным привести здесь мнение нашего известного богослова, епископа Сильвестра, который в 3-м томе своего «Догматического Богословия» (С. 163) говорит: «Писание, утверждая об одном только Боге, что Он творит чудеса, этим самим дает прямое основание, по крайней мере, для предположения, что ангелы сами по себе не могут производить ничего чудесного».

Предвижу, что сторонники могущества диавола укажут мне на явления людям ангелов, о каковых явлениях говорится во многих местах Священного Писания. На это я скажу, что ангелы являлись людям по повелению Божию, и потому если становились видимы и говорили человеческим языком, то тут действовала всемогущая сила Самого Бога, посылавшего их, а не сила или власть ангелов, которой они сами по себе не обладают. Если же добрые ангелы, соблюдающие во всем волю Божию, не могут принимать видимую людям телесную форму и произносить человеческие речи без воздействия на них всемогущей силы Божией, то тем более не могут этого делать духи злые, отпадшие от Бога, и даже сам диавол.

Некоторые говорят, что диавол принимает видимый нами образ по соизволению Божию или по Божиему попущению. Но как соизволение, так и попущение предполагают опять-таки власть самого диавола принимать различные формы, становиться видимым, а власти такой у него не может быть. Поэтому, допускающие тут соизволение или попущение Божие говорят, в сущности, о Божием повелении, о том, что Сам Бог в некоторых случаях повелевает диаволу являться людям для искушения их; но говорить так – значит утверждать, что в таких случаях диавол является слепым орудием Божиим, и что, следовательно, искушает не диавол, а Бог. Но это будет клевета на Бога, ибо Бог никого не искушает, никого не вводит в грех.

Диавол искушает, соблазняет нас внушением дурных мыслей и желаний, а для этого ему нет никакой надобности принимать какой-либо видимый образ; он может сеять зло, оставаясь невидимым, бесплотным духом. Думается, что, оставаясь невидимым духом, он скорее достигает своей цели, так как человек, подвергающийся при таких условиях его соблазнам, легче может принять внушаемые им мысли за свои собственные, а, следовательно, и скорее может поддаться им. Поэтому, если бы диавол и обладал властью принимать по произволу всевозможные видимые образы или формы, то и в таком случае ему невыгодно было бы обнаруживать себя. Вот почему и слова «сказал диавол», «отвечал диавол» нельзя понимать буквально; диавол – дух бестелесный и потому не может говорить так, как говорят люди. И если в повествованиях и упоминается иногда о разговорах диавола с людьми, то надо понимать, что эти разговоры ограничивались безмолвным обменом мыслей.

Первое искушение

Диавол воспользовался удобным для искушения временем, когда Иисус, полный сознания своего Божества, почувствовал немощь Своего человеческого тела, крайний упадок сил от сорокадневного поста.

И приступил к Нему диавол, и советовал Ему идти к Своей цели скорым и блистательным путем насильственного объединения всех народов в единое, величественное Царство Мессии. «Если Ты Сын Божий, внушал он, то для Тебя все возможно; следовательно, возможно и такое быстрое завоевание всего мира и подчинение его Своей власти. Впрочем, если Ты действительно Сын Божий, то можешь обставить Свое дело еще и так, что люди сами подчинятся Тебе, сами добровольно отдадутся под Твою власть: избавь только их от гнетущих забот о приобретении хлеба и всего необходимого для поддержания их жизни! И они несметными толпами пойдут за Тобой, как стадо овец идет за своим пастырем. Испробуй же Свою Божественную силу, и обрати эти камни в хлебы! И если Ты Сын Божий, если камни эти действительно, по слову Твоему, обратятся в хлебы, то пользуйся Своей властью, твори это чудо непрерывно и корми таким способом всех людей! Избавь их от тягостных забот о хлебе насущном и дай им возможность сосредоточить все силы на устроении Твоего Царства, для создания которого Ты пришел! Испробуй же Свою силу, да кстати, утоли и голод, который мучает Тебя. Этим Ты отвратишь от Себя мучительную смерть и вместе с тем докажешь, что Ты – Сын Божий! Иначе кто же поверит Тебе, если Ты даже Себя не можешь избавить от голодной смерти. Так покажи же Свою власть и силу! Скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф 4:3)».

Диавол предлагал Иисусу превратить камни в хлебы, то есть совершить чудо. Казалось бы, что для Иисуса не было бы никакого греха, если бы Он совершил предлагаемое чудо. Но для кого же это чудо было нужно? Вызывалось ли оно действительной необходимостью? И согласовалось ли оно с назначением Христа?

Диавол просил знамение не для себя, не для того, чтобы самому уверовать в Иисуса как Сына Божия; людей же в пустыне не было. Следовательно, чудо превращения камней в хлебы должно было иметь иное назначение. Прежде всего, оно могло утолить голод, который мучил в то время Иисуса. Но если бы Иисус-Человек, при всех страданиях Своих и муках, прибегал к той власти, которая была Ему присуща как Сыну Божию, и помощью этой власти освобождался от них, то Он не мог бы быть примером для нас, и Его назначение Искупителя и Спасителя рода человеческого не было бы исполнено. Вот почему все совершенные Иисусом Христом чудеса были для нужд других, но не для Его собственных. Воздержание от чудесной помощи Самому Себе было законом всей Его жизни.

С другой стороны, диавол предлагал Иисусу Христу превратить камни в хлебы еще и для того, чтобы со временем, беспрерывно повторяя это чудо, покорить Своей власти весь мир. Действительно, уличные толпы тогдашнего языческого мира требовали «хлеба и зрелищ!» Они, несомненно, пошли бы как покорные рабы за тем, кто творил бы перед ними чудеса и раздавал бы им даровой хлеб, то есть кормил бы их; они провозгласили бы его единым всемирным царем!.. Но Христос знал, что такие люди не благонадежны для свободного Царства любви и добра, какое Ему надлежало основать на земле. Он хотел сделать людей свободными, могущими идти за Ним сознательно, произвольно, а для этого не надо ни хлеба, ни зрелищ; достаточно слова Божия, правды Его, и в этом слове будет залог действительно счастливой жизни людей.

Поэтому, отвергая искушение диавола, Христос сказал: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф 4:4).

Потерпев поражение при этом первом искушении, диавол не оставляет Иисуса; нет, он приступает ко второму.

Второе искушение

И повел Его в Иерусалим, и поставил Его на крыле храма (Лк 4:9). Так говорит Евангелист Лука. Евангелист же Матфей говорит: берет Его диавол во святой город и поставляет Его на крыле храма (Мф 4:5). Слова – берет Его – дали повод некоторым предполагать, что диавол перенес Иисуса по воздуху из пустыни в Иерусалим. Но говорить так – значит признавать за диаволом власть чудотворения, которой он не обладает, и предполагать, что Иисус отдался во власть диавола; а если бы это действительно произошло, если бы диавол, хотя бы на одно мгновение, овладел Иисусом, то дальнейших искушений не было бы: они были бы излишни для победителя-диавола. Между тем, в дальнейших искушениях мы видим со стороны Иисуса непоколебимую стойкость в борьбе с искушениями, а со стороны диавола отчаянное напряжение всего сатанинского лукавства. А это одно уже доказывает, что диавол не мог не только перенести Иисуса в Иерусалим, но даже заставить Его Самого идти туда. Весьма возможно, впрочем, что после первого искушения Иисус пошел в Иерусалим и взошел на кровлю храма, с которой открывался весь город и его окрестности. Крыло храма было совсем не так высоко, чтобы достигнуть его можно было только посредством полета: историк Евсевий передает рассказ Егезиппа о мученической кончине Иакова, и из этого рассказа мы знаем, что Иаков был поставлен на крыле храма, чтобы проповедовать людям, стоявшим внизу, и когда не оправдал ожиданий иуде ев, возведших его туда, то был сброшен ими оттуда. Поэтому следует признать, что перемещение Иисуса из пустыни в Иерусалим было не мысленное только, а действительное, и притом добровольное, а не вынужденное. Слова же – берет Его, повел Его и поставил Его – надо понимать в смысле добровольного принятия Иисусом сделанного Ему диаволом вызова на искушение; принять вызов на искушение – значит вступить в борьбу с вызывающим, но это еще не подчинение ему.

И сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься, отсюда вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею (Лк 4:9–11).

Евангелисты передали нам весьма кратко слова диавола; но, по мысли, заключающейся в них, искусительная речь его могла быть сказана им приблизительно так: «Посмотри вниз! Вот несметные толпы народа, ожидающего с нетерпением пришествия Мессии! Но не думай, что народ этот может признать Мессию в таком скромном, как Ты, человеке, хотя бы и безгрешном и творящем чудеса! Нет, народ этот слишком развращен своими учителями; ему нужен или блеск земной славы, или знамение с неба. Поэтому, если Ты этот ожидаемый Избавитель, если Ты действительно Сын Божий, то Ты должен явиться Своему народу окруженный небесными силами, ангелами, явиться прямо с неба, как Бог!.. Ты основываешь Свои действия на Писании; Ты уже отказался обратить камни в хлебы потому только, что в Писании сказано, что не одним хлебом будет жить человек; так вспомни же, что в том же Писании сказано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Ангелы на руках понесут Тебя! Какой прекрасный случай! Бросься вниз! Ведь ангелы тотчас же подхватят Тебя и понесут к изумленному народу, – понесут Тебя, как бы с неба, на землю, прямо к Твоему народу, который, несомненно, при такой торжественной обстановке, восторженно примет Тебя! К чему избирать другой путь признания Тебя, путь тернистый, полный страданий для Самого Себя и тех, которые уверуют в Тебя? Не лучше ли сразу, без всяких страданий, в славе небесных сил явиться Израилю? Ведь Ты веришь Священному Писанию?! Ты веришь, следовательно, что ангелы не дадут Тебе даже коснуться камня ногой Твоей, а понесут Тебя на руках? А если веришь, и, конечно, если Ты Сын Божий, то Тебе бояться нечего! Итак, докажи, что Ты Сын Божий! Решайся! Бросься вниз!.. Бросайся же!.. Бросайся скорее!..»

Христос величественно отражает и это нападение краткими, но не допускающими никаких возражений словами: сказано: не искушай Господа Бога твоего (Лк 4:12).

Как много сказано этим кратким изречением, и сказано не только диаволу, но и нам, грешным, так часто искушающим Бога!

Не искушай Господа Бога твоего

Часто люди неверующие и маловерные говорят: «Мы готовы были бы уверовать в Бога как Всемогущего Творца всего мира, если бы увидели своими глазами особое в чем-либо проявление Его всемогущества, если бы перед нами совершилось чудо». Они забывают, что весь мир, да и сам человек – чудо, и если не видят и не понимают этого чуда, а ждут особого для себя знамения и тем как бы требуют от Бога доказательств Его всемогущества, то искушают Бога, и потому знамение не дается им.

Часто люди легкомысленно предпринимают не вынуждаемые долгом, опасные, безумные действия, самонадеянно рассчитывая на чрезвычайную помощь Бога, на Его всемогущество, на Его чудесное вмешательство и спасение! При этом они вовсе не думают о том, заслуживают ли они такого особого попечения о них Бога, вмешательства Его в их легкомысленную жизнь и спасения их от их же собственного безумия? И как часто гибнут они лишь потому, что забывают сказанное: не искушай Господа Бога твоего.

Нередко житейские беды, несчастья, посылаемые нам Богом для испытания нашей веры, приводят нас в смущение. Видя, как заведомые грешники, взяточники и казнокрады благоденствуют, мы, не замечая за собой особенно тяжких грехов, начинаем роптать на Бога, говорим: «За что же те утопают в роскоши, а мы бедствуем?» Вместо того чтобы безропотно переносить посланное нам испытание, мы просим, чтобы Бог покарал грешников, а нас наградил или, по крайней мере, избавил от бед; мы дерзновенно требуем, чтобы Бог теперь же, на наших глазах, проявил Свою справедливость, чтобы преждевременно совершил Свой суд… И мы не получаем желаемого, беды наши растут, нищета усиливается… Потому что мы забыли сказанное: не искушай Господа Бога твоего.

Третье искушение

Потерпев два поражения, диавол не отступил. И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени (Лк 4:5). И в этом искушении нельзя допустить, чтобы диавол возвел Иисуса помимо Его воли на гору. Возвращаясь из Иерусалима после второго искушения на Иордан, Иисус Сам взошел на гору, хотя, быть может, и по новому вызову диавола. На какую именно гору взошел Иисус – Евангелисты не говорят. Если это было вслед за первым искушением, как повествует Лука, то, несомненно, что гора эта была в той же пустыне, в которой постился Христос. Если же возведение на гору последовало после искушения на крыле храма, как говорит Матфей, то горой искушения могла быть и гора, не находившаяся в пределах пустыни. Во всяком случае, гора эта была, по сказанию Евангелиста Матфея, весьма высокая. Но как бы высока ни была эта гора, обозреть с вершины ее все царства вселенной можно было только мысленно; поэтому и Евангелист Лука, повествуя об этом, говорит, что диавол показал Иисусу все царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое (Лк 4:6–7). «Ты отказался превратить камни в хлеб, несмотря на мучения голода, которые Ты испытывал, и отказался, конечно, потому, что не мог совершить этого чуда; не в Твоей это было власти. Хотя Ты и веришь в Писание, однако побоялся положиться на помощь Бога, усомнился в том, что ангелы понесут Тебя на руках, и потому не бросился с кровли храма вниз к стоявшему там народу. Теперь я вижу, что Ты – не Сын Божий! А если так, то яви Себя в блеске земного величия, как Царь вселенной! Ведь евреи такого-то Мессию и ждут! Смотри, вот у ног Твоих все царства мира! Всмотрись в них и рассуди: кому послушен, кому подвластен этот мир? Богу или мне? Кто правит им? Из всех людей одни забыли Бога, другие и не знали Его; а меня все чтут, все делают то, чего я хочу; все порабощены мне. Здесь – все мое, здесь – власть моя! Но я готов разделить с Тобой эту власть, я готов отдать Тебе все царства мира, если Ты будешь служить не Богу, а мне. И будешь Ты тем Мессией, какого ждут евреи, будешь Владыкой мира, великим Царем Израилевым! И как легко Тебе достигнуть этого! Стоит лишь послушаться меня, вступить в союз со мной, поклониться мне… только поклониться! Итак, все это, все царства вселенной, все будет Твое! Только подчинись мне! Поклонись!.. Поклонись же!..»

Отойди от Меня, сатана, – сказал Иисус, – написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи (Лк 4:8).

Сорокадневные искушения окончены. Иисус выдержал их без колебаний. Воля Отца была высшим законом для Него, не допускающим никаких отступлений. Отцу угодно, чтобы Он шел к Своей цели путем страданий и смерти на Кресте, и Он избрал этот тернистый путь. Побежденный диавол удалился.

Следует заметить, что во втором искушении диавол пропустил весьма существенные слова псалма, на который ссылался. В псалме Давида сказано: «Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях Твоих» (Пс 90:11); диавол же в своей искусительной речи пропустил слова: на всех путях твоих; и пропустил он эти слова потому, что с ними не могло согласоваться предложение его броситься вниз с кровли храма; броситься с кровли храма – значит употребить средство, явно противное целям Искупителя, или пойти к достижению цели не теми путями, какие указаны Ему Отцом. В последнем же искушении диавол присвоил себе власть над миром, Вселенной – власть, принадлежащую одному лишь Богу.

В славянском переводе Евангелий Матфея и Луки последнее обращение Спасителя к диаволу выражено словами: Иди за Мною, сатано… Эти слова, понимаемые буквально и притом как русские слова, дали повод некоторым полагать, что Иисус Христос не отогнал от Себя сатану, а пригласил его следовать за Собой (иди за мной – следуй за мной). Но такое толкование не согласуется с тем предложением сатаны, на которое ответил Христос; наглая ложь сатаны, его дерзкая хвастливость не принадлежащей ему властью, наконец, предложение Христу, Сыну Божию, поклониться ему, диаволу, – все это должно было исторгнуть из глубины души Иисуса возглас – уйди от Меня, – но никак не приглашение – следуй за Мною. По объяснению Евфимия Зигабена (ученого монаха XII века), слова «иди за Мною, сатано» означают: «удались от Моих взоров, потому что находящийся сзади кого-нибудь бывает для того невидим» (Толковое Евангелие от Матфея. С. 48). К тому же сам Евангелист Лука, повествуя об окончании искушения, говорит, что диавол отошел от Него до времени (Лк 4:13), а не пошел за Ним.

Когда диавол отошел от Иисуса, то Ангелы приступили и служили Ему (Мф 4:11), торжествуя победу над духом зла.

Порядок искушений неодинаков у Евангелистов Матфея и Луки. Евангелист Матфей ставит вторым искушение на кровле храма, а искушение на горе (царствами мира) – третьим; Евангелист же Лука искушение на горе ставит вторым, а искушение на кровле храма – третьим. По сказанию того же Евангелиста Луки, диавол, окончив искушения, отошел от Иисуса; отошел же он, конечно, не после слов – не искушай Господа Бога твоего (Лк 4:12), а после слов – отойди от Меня, сатана. А так как последние слова сказаны были на горе, после искушения царствами мира, то следует признать, что это искушение и было последним. Некоторые полагают, что для этого последнего искушения Иисус должен был вернуться из Иерусалима (с кровли храма) в пустыню. Но для такого предположения нет никаких указаний в Евангелиях; чтобы подвергнуться искушению царствами вселенной, казалось бы, не было надобности возвращаться в ту же пустыню, в которой произошло первое искушение; показать Иисусу все царства мира во мгновение времени диавол мог и на другой горе, ближайшей к Иерусалиму, по пути к Иордану, куда отправился Иисус после искушений.

Не верующие в Бога отвергают достоверность повествований об искушении и говорят, что искушений в действительности не было, что за искушения были приняты видения или же, вернее всего, внутренняя борьба Самого Иисуса не с внешним врагом, а с требованиями плоти и присущими человеку стремлениями к власти, славе.

Несостоятельность таких предположений о безгрешном Спасителе слишком очевидна и потому не вызывает возражений: ведь свои повествования об искушении Евангелисты могли основывать только на словах Самого Иисуса Христа, так как посторонних свидетелей при искушениях не было. А этого вполне достаточно, чтобы признать повествования их истинными.