Текст книги "Толкование Евангелия"

Можно ли после этого говорить, что Апостолы были так подготовлены к Воскресению Христа, так мечтали увидеть Его воскресшим, с такой уверенностью ждали явления Его, что вызванное их мечтательностью и расстроенным воображением видение Христа приняли за действительное явление Его, за Воскресение Его из мертвых? Можно ли говорить такие нелепости?

Говорящие так забывают, что в состоянии полного уныния и безнадежности, в которое повергла Апостолов смерть их Учителя, такое мечтательное настроение невозможно. Только чудо Воскресения, только действительное явление воскресшего Иисуса могло рассеять сомнения Его учеников.

Но посмотрим, как Апостолы отнеслись к явлению им воскресшего Христа.

Из Евангелий Марка, Луки и Иоанна мы знаем, что когда в первый день Воскресения Своего Иисус явился собравшимся в доме ученикам и сказал им: Мир вам! Они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа. Но Он сказал им: что смущаетесь, и откуда такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. И, сказав это, показал им руки и ноги (Лк 24:36–40). И, несомненно, что Апостолы осязали Его. Отвергнув показания Марии Магдалины и других женщин, удостоверявших, что они видели воскресшего Христа, Апостолы, очевидно, доверяли только собственным чувствам. Когда же Христос стал посреди них, то они и зрению своему не поверили, но смутились и испугались. Так велико было неверие их в возможность воскресения их Учителя! Когда же им предложено было довериться своему осязанию, ибо приведение или дух плоти и костей не имеет, то они не могли отказаться от такого способа удостоверения, что перед ними не дух, а Сам воскресший Учитель их. И они, несомненно, осязали руки и ноги Его. Об этом хотя и нет точных указаний в Евангелиях, но в Первом соборном послании Апостола Иоанна, в словах что осязали руки наши (1:1), содержится ясное указание на то, что Апостолы своими руками осязали руки, ноги и раны Христовы. Но… и осязанию своему они не поверили. Они уже начинали сознавать, что перед ними не приведение; они уже предчувствовали что-то необыкновенное, и на грустных до того лицах их засияла радость. Но они все еще не верили и дивились (Лк 24:41).

Тогда Христос сказал им: есть ли у вас здесь какая пища? Они подали Ему часть… рыбы и сотового меда. И, взяв, ел пред ними (Лк 24:41–43).

Фома не был при этом явлении Господа; и когда ему рассказали обо всем происшедшем, он не поверил и Апостолам-очевидцам, уже уверовавшим в Воскресение Христово. На уверения их, что они действительно видели Учителя, что осязали руки и ноги Его, и что Он ел при них рыбу и мед, Фома ответил: если сам не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, то словам вашим не поверю. Вот как велико было недоверие Апостолов к чужим показаниям в таком деле!

Через восемь дней Господь опять явился Апостолам, среди которых был и Фома. Фома был поражен, когда Господь прямо обратился к нему с требованием, чтобы он перстом осязал Его раны от гвоздей и рукой – прободенные ребра Его. Фома подошел к Господу, осязанием убедился, что это не только не дух, но именно Сам Христос, руки и ноги Которого были пригвождены ко кресту и ребра Которого были прободены копьем. Не имея уже никакого основания сомневаться в тождестве Явившегося ему с Тем Учителем, Который был распят, умер и погребен, Фома в умилении пал перед Ним и воскликнул: Господь мой и Бог мой! (Ин 20:24–28).

Вот каких доказательств потребовали Апостолы, чтобы убедиться в действительном Воскресении Иисуса Христа!

При чтении этих повествований может показаться даже обидным это маловерие Апостолов в Божественность их Учителя; но при серьезном размышлении об этом маловерии приходишь к заключению, что так было угодно Богу. Да, Богу угодно было привести Апостолов к сознательной вере в Иисуса Христа, как Сына Божия, и устранить всякую возможность обвинять их в вере слепой, в легкомыслии и мечтательности: ведь им надлежало идти в мир и свою веру передать другим; ведь их вера должна была быть крепка, как камень, и на камне том должна была воздвигнуться Церковь Христова! Вот чем объясняется все маловерие, все сомнения Апостолов.

Когда Апостолы, потребовав таких обидно-осязательных доказательств, убедились, наконец, в том, что Иисус Христос действительно воскрес не только духовно, но и телесно, тогда только открылись их сердца, до тех пор окамененные. Но их не могла не тревожить мысль: «Почему воскресший Иисус не провозглашает Себя Царем Израилевым? Ведь должен же Мессия открыть Царство Израилево? Ведь об этом писали пророки, начиная с Моисея. Почему же Иисус медлит с таким важным делом, которое составляет цель Его пришествия?»

Вопросы эти должны были волновать Апостолов. Но Апостолы не могли тогда дать ответа на них, не могли сами разрешить свои недоумения.

С такими-то недоумениями они, по велению Господа, собрались в Иерусалиме и пребывали все вместе, ожидая нового явления. И вот, Господь явился им в сороковой день по Воскресении Своем и вывел их из города на гору Елеонскую, на то самое, вероятно, место, на котором Он, в ночной беседе с четырьмя Апостолами, предсказал разрушение Иерусалима и храма, кончину мира, Свое Второе пришествие и Страшный суд. Вспоминая теперь сказанное тогда Господом о втором пришествии Его, считая эти явления Его после Воскресения за предсказанное пришествие, думая не о Царстве Небесном, которого не понимали еще, а о царстве Мессии-Завоевателя, Апостолы мечтали, что Господь теперь же и откроет Царство Израилево. Но так как Господь при всех Своих явлениях Апостолам не сказал ни единого слова об этом воображаемом всемирном царстве еврейском, то Апостолы не вытерпели и решились, наконец, сами спросить Его, когда же Он откроет это царство, когда провозгласит Себя Царем? И вот, они подходят к Нему все вместе и спрашивают: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? (Деян 1:6). Господь множество раз говорил Апостолам, что Царство Его – не от мира сего, не такое, как царства земных царей; и если Апостолы до сих пор не могли уразуметь этого, если они в состоянии будут уразуметь все тогда только, когда Отец пошлет им Духа Святого, то теперь бесцельно было бы отвечать на их вопрос. Поэтому Господь сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли (Деян 1:7–8). Сказав сие, Он поднял руки Свои и благословил их. И, когда благословлял их, Он поднялся в глазах их и стал отдаляться от них и возноситься на небо (Лк 24:50–51; Деян 1:9).

Апостолы поклонились возносившемуся Господу и долго смотрели на Него. Наконец, облако скрыло Его от их взоров (Лк 24:52; Деян 1:9). Нет Его более с ними! Конец мечтам о блистательном земном Царстве Мессии! Конец мечтаниям об обещанных им двенадцати престолах!.. Грустно было Апостолам расставаться навсегда со своим Учителем. Грустно, невыносимо тяжело было осознать несбыточность своих мечтаний и отказаться от них! Чувствовалась, вероятно, не только осиротелость без Учителя, но и томительная пустота в сердце, которое так недавно было полно самых радужных надежд на прекрасное будущее.

Так могли чувствовать и так могли рассуждать Апостолы, оставшись сиротами, с разбитыми надеждами; в таком, вероятно, настроении они вернулись в Иерусалим, где провели десять томительных дней в беседах о всем, что совершилось в эти три с половиной года.

И вот, в день Пятидесятницы свершилось нечто сверхъестественное, чудесное: в третьем часу утра по еврейскому счету, а по нашему – в девятом, сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них (Деян 2:2–3). На шум этот собрался народ; в собравшейся толпе было много иностранцев, которые тоже хотели узнать, что случилось, и обращались к Апостолам с вопросами. Каково же было их изумление, когда Апостолы отвечали им, каждому на его народном языке или наречии! В толпе было также множество евреев, собравшихся на праздник Пятидесятницы; многие из них могли засвидетельствовать, что Апостолы – простые, неученые галилеяне, не знающие никаких иностранных языков. И изумлялись все, и спрашивали друг друга: что это значит? (Деян 2:12).

Тогда Апостол Петр, так недавно еще покинувший своего Учителя и трижды отрекшийся от Него, выступает со смелой речью, какую мог произнести только человек неустрашимый и глубоко убежденный в правоте своих слов: «Мужи Израильские! Выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили; но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, чему все мы свидетели. Итак, Он, быв вознесен десницею Божиею и, приняв от Отца обетование Святаго Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите. Итак, твердо знай весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян 2:14–36).

Слушали эту вдохновенную речь Петра все, собравшиеся на шум, и в числе их, несомненно, были и те евреи, которые требовали казни Иисуса, которые кричали Пилату: Распни! Распни Его! Потрясенные смелым свидетельством Петра о Воскресении распятого Иисуса, они спрашивали Петра и других Апостолов: что нам делать? И Петр ответил им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа. Охотно принявшие слово его крестились; и присоединилось в тот день душ около трех тысяч (Деян 2:37–41).

Вскоре Петр и Иоанн шли вместе в храм. К ним обратился, прося милостыни, хромой от рождения, который совсем не мог ходить: каждый день его приносили к храму и сажали у дверей его. Петр сказал ему: серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи. И взял Петр хромого за руку и поднял его; и хромой вскочил и стал свободно ходить, славя Бога. Весь собравшийся у храма народ видел это; и сбежались все в притвор Соломонов, куда вошли Петр и Иоанн и не отходивший от них исцеленный хромой.

Увидев собравшуюся толпу народа, Петр сказал: мужи Израильские! что дивитесь сему, или что смотрите на нас, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит? Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил Сына Своего Иисуса, Которого вы предали и от Которого отреклись перед лицом Пилата… Сего… Бог воскресил из мертвых, чему мы свидетели (Деян 3:12–13; 2:32).

Многие из слушавших Петра уверовали в Господа Иисуса Христа, и было их около пяти тысяч человек (Деян 4:4).

Видя такой успех проповеди Петра, синедрион собрался под председательством Каиафы и спросил Апостолов: какою силою или каким именем вы сделали это? (то есть исцелили хромого).

Тогда Петр… сказал им: начальники народа и старейшины Израильские! Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному, как он исцелен, то да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он пред вами здрав (Деян 4:7–10).

Удивляясь смелости Петра и не зная, что возразить ему, синедрион приказал Петру и Иоанну «отнюдь не говорить и не учить об имени Иисуса». Но Петр и Иоанн сказали им на это: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали (Деян 4:13–20).

Злобный синедрион, видя, как народ прославляет Бога за совершенное Петром чудо, зная, что уже до восьми тысяч человек уверовали в воскресшего Иисуса, вынужден был смолкнуть после вдохновенной, смелой речи Петра. Синедрион рад был бы растерзать Петра и Иоанна на клочки, но побоялся возмущения народа и отпустил их.

Апостолы, верные слову Петра и Иоанна, не страшились ничего, открыто проповедовали народу спасение во Христе воскресшем и совершили множество чудес. Вера в чудотворную силу Христа, именем Которого Апостолы исцеляли больных, была так велика в народе, что больных выносили на улицу и клали на постелях и кроватях с тем, чтобы хотя тень проходящего Петра осенила их. Несли в Иерусалим и из окрестных городов больных и одержимых нечистыми духами; и исцелялись все, и число верующих возрастало с каждым днем (Деян 5:12–16).

Да, вот что случилось с Апостолами в день Пятидесятницы. Из робких, трусливых, боявшихся при посторонних людях даже произнести имя Иисуса, они стали смелыми, неустрашимыми проповедниками Его. Были они простыми, неучеными людьми, едва ли даже и читавшими когда-либо Писание. Были они заражены лжеучением книжников о всемирном царстве еврейском, открыть которое должен ожидаемый Мессия; и думали они только об этом царстве, о том положении, какое они займут в нем, об обещанных им двенадцати престолах. Едва ли они понимали своего Учителя, когда Он говорил им о Царстве Небесном, и совсем не верили, что Он – Сын Божий, пришедший в мир для спасения и искупления людей. Бывали дни, когда они теряли веру в Иисуса даже как в еврейского царя-завоевателя. Да, все это было.

Но что же такое случилось с ними, что они мгновенно отрешились от всех ложных взглядов на Иисуса и Его назначение? Что такое случилось, что они сразу уразумели все, чего прежде не понимали? Что такое случилось, что они стали открыто, всенародно проповедовать воскресшего Христа, Сына Божия (Деян 9:20), посланного Отцом в мир для спасения людей и искупившего их Своею Кровью? Что такое случилось, что они, некнижные люди, стали сразу же приводить все пророчества о Христе и объяснять их в их истинном значении, а не так, как объясняли книжники и фарисеи? Что такое случилось, что Апостолы стали исцелять больных от всех болезней и изгонять бесов? Что такое случилось с Апостолами, что на угрозы властного синедриона, распявшего их Учителя, они вместо того, чтобы с покорностью подчиниться приказанию – «молчать», отвечают смело, убежденно: Мы не может не говорить того, что видели и слышали (Деян 4:20)? Что такое случилось, что они начинают всенародно крестить всех, по слову их уверовавших во Христа, Сына Божия?

Да, что́ такое случилось с Апостолами, что они мгновенно преобразились, стали не теми, какими были? Что́ такое случилось с ними? Объясните-ка это вы, не верующие в Господа нашего Иисуса Христа! Вы можете только отрицать это событие. Но как же вы объясните, что с этого именно момента силой слова Апостолов вера в распятого и воскресшего Христа, Сына Божия, стала быстро распространяться не только среди евреев, но даже и язычников? Этого вы не можете отрицать. Так подумайте же: какими Апостолы были до дня Пятидесятницы и какими стали тотчас же после описанного святым Лукой события? И вы вынуждены будете признать, что в этот день, в это знаменательное утро с ними действительно случилось нечто необыкновенное, что они сразу преобразились, стали не теми, какими были. И так как они не могли преобразиться своими человеческими силами; не могли со своей прежней колеблющейся верой, а подчас и полным неверием, совершать чудеса (Мф 17:19–20); не могли проповедовать во Христе Сына Божия, в Которого прежде не верили, то вы должны согласиться, что воздействовала на Апостолов, преобразила их иная, сторонняя сила; и Сила эта – Дух Святой, о Котором Иисус Христос говорил в прощальной беседе Своей с Апостолами: Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам (Ин 14:26); Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить. Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину (Ин 16:12–13).

Да, Дух Святой сошел на Апостолов; и мгновенно спала с глаз их завеса, сотканная лжеучением книжников иудейских и скрывавшая от них свет Христовой истины; спала завеса, и они сразу уразумели все, над чем так часто недоумевали, в чем нередко сомневались, чему верить не хотели; спала завеса, и мгновенно исчез навеянный ею образ Мессии-Завоевателя, и на место его стал ясный, отчетливый образ Христа-Богочеловека, Сына Божия, равного Отцу. И сами Апостолы сознавали и открыто исповедовали, что преобразились, возродились не своей силой или благочестием, а силой Духа Святого, посланного на них Богом во имя Иисуса Христа, Сына Божия.

Да, только действительное воскресение Христа могло привести Апостолов к твердому, ничем непоколебимому убеждению (не вере только, а убеждению) в том, что Он воистину воскрес; а сошествие на них Святого Духа, это другое величайшее чудо, дало им возможность уразуметь все, чему они были свидетелями за три с половиной года следования их за Христом. Это второе чудо было необходимо, чтобы Апостолы могли освободиться от всех фарисейских лжеучений о Мессии, мешавших современным Христу евреям уверовать в Него, как в Сына Божия, истинного Примирителя и Искупителя, Царство Которого не от мира сего. Вот почему я и остановил внимание читателей на значении этого второго чуда.

И, несмотря на все это, неверующие в Воскресение Христово требуют иных доказательств и спрашивают: «Почему Христос не явился врагам Своим, распявшим Его? Почему Он не явился народу, требовавшему Его казни?»

На эти вопросы можно отвечать только предположениями, ибо нам не дано знать планы и намерения Божии. Думаю, что если ближайшие ученики Иисуса, любившие Его всей душой, не поверили ни Марии Магдалине, ни женам-мироносицам, ни Клеопе и шедшему с ним в Эммаус ученику, утверждавшим, что видели воскресшего Иисуса; если они не поверили женам-мироносицам, свидетельствовавшим, что они ухватились за ноги явившегося им Господа и осязанием удостоверились, что это не дух, не призрак; если они не поверили и своим глазам, когда Господь явился им самим; если они сначала не доверяли даже и осязанию своему и, осязая руки и ноги Его, все еще не верили и дивились (Лк 24:41), и поверили только тогда, когда Он ел перед ними, то как мог поверить в Воскресение Его народ, считавший Его под конец лже-мессией и требовавший Его казни? Какие еще доказательства надо было представить народу, и сколько раз представлять их? Нельзя же было в каждой толпе народа, в каждом еврейском поселении предоставлять всем и каждому осязать руки, ноги и ребра Воскресшего? Всякое же явление без таких осязательных доказательств было бы принято народом за призрак, привидение и в действительности воскресения распятого и умершего Иисуса не убедило бы никого. И оправдались бы слова притчи, сказанной Господом: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк 16:31).

Еще спрашивают неверующие: «Почему Христос не сошел с креста? Ведь этим Он несомненно доказал бы всем Свое Божество, Свое равенство Отцу? Почему Он, наконец, не облегчил Своих страданий на кресте, если имел власть не только исцелять всякие болезни, но даже воскрешать мертвых? Почему?» И на эти вопросы мы можем ответить только предположением, весьма впрочем, правдоподобным.

Мы знаем, что Христос требовал от Своих последователей подражания Ему, как Человеку; Он требовал, чтобы они жили так, как Он жил. Призывая к Себе всех труждающихся и обремененных, уговаривая их взять на себя иго Его заповедей и обещая им за это душевный покой, Он знал, что людям грешным трудно сразу поднять это бремя; поэтому Он, в Нагорной проповеди Своей, учил Апостолов и всех последователей Своих, как они должны перевоспитать себя и исправиться, чтобы иго Его заповедей не показалось им неудобоносимым; а после этого, указывая на Самого Себя, говорил: «Научитесь от Меня (Мф 11:29) нести это иго; несите его так, как Я несу; и тогда вы увидите, что бремя Моих заповедей легко». И при других случаях Он всегда указывал на Себя, как обязательный для нас и доступный нам Образец совершенства. Но так как Христос был Богочеловек, Сын Божий, то мы можем подражать Ему только по Его человечеству, то есть жить так, как жил Христос-Человек; подражать же Ему в Его Божестве мы не можем, и Он не требовал этого от нас. Вот для того-то, чтобы подражание Ему, как совершенному Человеку, было возможно, Он никогда не пользовался Своей Божественной властью лично для Себя, никогда не облегчал этой властью Свои человеческие страдания, немощи Своего тела. Он испытывал мучения голода и жажды; нуждался в подкреплении Своих сил сном; Он радовался и скорбел, и скорбь Его нередко разрешалась слезами; Он, как Человек, подвергался искушениям и побеждал их не Божественной властью, а единственно покорностью воле Отца; Он содрогнулся всем Своим человеческим существом, когда в Гефсиманском саду Его мысленному взору предстала чаша страданий; и Он, как Человек, даже молил Отца об отсрочке исполнения Его воли; а когда подчинился воле Отца, то невыразимые страдания на кресте исторгли вполне человеческий вопль Его: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? То есть для чего в такой ужасный час мучительной казни Божественная сила Самого Христа, всегда пребывавшая с Ним, не облегчила Его страданий? Да, Христос, как Человек, никогда не пользовался для Себя Божественной властью, принадлежавшей Ему как Сыну Божию; никогда не облегчил Себе несения ига Своих заповедей. Поэтому-то Он и требовал, чтобы мы подражали Ему, жили так, как жил Он, Христос-Человек. А если бы Он пользовался Своей Божественной властью для облегчения Своих страданий и человеческих немощей, то подражать Ему было бы для нас невозможно, и тогда одна из целей Его воплощения была бы не достигнута. Вот почему Он не сошел со креста и не облегчил Свои страдания, а претерпел мучительную казнь до конца.

Посмотрим же теперь, что сделали враги Христовы, первосвященники, книжники и фарисеи, чтобы поколебать веру в народе в справедливость слов Апостолов, везде провозглашавших, что Христос воскрес. Ведь если Христос не воскрес, то они, руководители евреев, обязаны были уличить Апостолов во лжи.

Смелая проповедь Петра, прямое обвинение руководителей еврейского народа в убийстве Мессии должны были встревожить первосвященников и фарисеев. Если Петр и другие Апостолы, на которых он ссылается, как на свидетелей, обманщики, то надо было немедленно изобличить их в обмане. Место погребения Иисуса было хорошо известно им: они же приложили к нему печать синедриона. Если Он не воскрес, если тело Его лежит в гробу, то достаточно было только повести эту, обращенную Петром, трехтысячную толпу ко гробу, показать лежащее в нем тело Иисуса и обнаружить обман. Но они молчат, молчат потому, что знают уже, что гроб пуст. Но где же тело Иисуса? Если его украли ученики, то надо было тотчас же привлечь их к суду, уличить их показанием стражников, карауливших тело, и тем воспрепятствовать Петру ссылаться на свидетельство Апостолов. Но убийцы Христа и этого не делают, так как не уверены, что стражники поддержат на суде их клевету. Так где же тело Иисуса Христа, если гроб пуст и оно не украдено учениками Его? Где?

Вопросы эти не могли не волновать членов синедриона. Они первые должны были всесторонне исследовать их, так как им принадлежало руководство иудейским народом в религиозно-нравственном отношении; на них же лежала ответственность за пролитую кровь Иисуса; и они, конечно, не преминули тщательно, хотя и негласно, убедиться в справедливости слов стражников, первых свидетелей чуда Воскресения. Трудно допустить предположение, что они оставили эти слова без проверки; правдоподобнее считать, что они лично, хотя и не в полном составе синедриона, ходили ко гробу Иисуса и видели его пустым. После тщательного исследования они не могли не признать, что Иисус Христос действительно воскрес. Но отчего же они постыдно молчали о том? Отчего всенародно не исповедали свой тяжкий грех? Отчего своим публичным покаянием не оградили народ свой от грозивших ему бедствий?

Да оттого, что этим развращенным людям блага земные были ближе, дороже благ небесных. Они не надеялись покаянием получить прощение своего тяжкого греха; но, вместе с тем, они прекрасно понимали, что всенародное покаяние их в убийстве Мессии повлекло бы за собой немедленное избиение их камнями тем же народом, который был вовлечен ими в соучастие в этом преступлении. В страхе за свою жизнь они молчат, боясь преследования; они бессильны возражать Петру, собирающему вокруг себя народ и проповедующему о Воскресении распятого Христа; но крест и пустой гроб не дают им покоя; они хотели бы забыть даже имя Распятого ими, но не могут: молва о Нем в народе растет, именем Его Петр исцелил уже хромого от рождения, толпы идут к нему креститься, исповедуя воскресшего Христа… И вот убийцы Его, призвав Петра и Иоанна, оказываются бессильными сказать что-либо против события Воскресения и ограничиваются лишь приказанием отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса (Деян 4:18).

Таким образом, падают все возражения против чуда Воскресения Иисуса Христа; разбор же их выясняет, что чудо это действительно совершилось.

Тщательно опечатанный гроб с телом Иисуса, оказавшийся на третий день погребения пустым; клевета синедриона о похищении тела учениками, удостоверяющая, при всей своей наглости и лживости, что гроб действительно опустел; неверие Апостолов в возможность Воскресения Мессии, Который, по понятиям иудеев, не мог и умереть; неверие их в Воскресение их Учителя даже тогда, когда возвестили им о том жены-мироносицы; то же неверие их даже при явлении им воскресшего Иисуса; требование от Него осязательных доказательств действительности Его телесного Воскресения; осязание собственными руками ран Иисуса; принятие в их присутствии Иисусом Христом пищи; последующие явления Иисуса Христа Апостолам и Вознесение Его на небо; непоколебимая затем уверенность Апостолов в том, что явившийся им Христос есть действительно воскресший из мертвых; смелая и не останавливающаяся ни перед чем проповедь их об этом чуде; явление Иисуса Христа гонителю христиан Савлу; и, наконец, полное бессилие недавно еще сильного синедриона, и даже отсутствие каких-либо серьезных попыток с его стороны опровергнуть эту неумолкавшую проповедь Апостолов, везде провозглашавших, что ХРИСТОС ВОСКРЕС… – все это заставляет и нас с твердым убеждением сказать: да, ВОИСТИНУ ВОСКРЕС!

Итак, если главнейшее евангельское чудо, Воскресение Иисуса Христа, доказано, то падают и все возражения атеистов против достоверности Евангелий, основанные на том, что будто бы чудеса невозможны, что чудес не бывает.

Уверовав, что Иисус Христос действительно воскрес в третий день после Своей смерти, как и предсказывал им не раз, Апостолы поняли, что все события Его жизни, свидетелями которых они были, поразительно верно оправдали предсказания ветхозаветных пророков о явлении Мессии; и они уверовали, что Он – истинный Мессия, обещанный Избавитель. Поэтому Евангелисты, повествуя о совершенно известных им событиях, сознательно, по глубокому убеждению, говорят: сие произошло, да сбудется Писание.

Это-то исполнение всего возвещенного Богом через пророков служит тоже бесспорным доказательством достоверности Евангельских событий. События эти были предсказаны; они должны были произойти; и так как они произошли действительно вполне согласно с ветхозаветными о них предсказаниями, то достоверность их, а, следовательно, и Евангельских повествований о них, вне всякого сомнения.

Книги Ветхого Завета содержат в себе такое множество пророчеств о предстоявшем пришествии Мессии, что приводить их все считаем для нашей цели излишним, и ограничимся лишь главнейшими и, притом, общепонятными, а также откровением Даниилу.

Относительно времени пришествия Мессии мы имеем два указания: в пророчестве Иакова и в откровении Даниилу.

Умирая в Египте, призвал Иаков сыновей своих и сказал: соберитесь, и я возвещу вам, что будет с вами в грядущие дни. Предсказывая затем будущность своих сыновей и их потомства, Иаков относительно своего сына Иуды сказал: Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов (Быт 49:1, 10).

Это предсказание всегда понималось в том смысле, что Примиритель, то есть Мессия, явится тогда, когда прекратятся цари из колена Иудина. А так как Ирод был первым царем в Иудее из иноплеменников (он был идумеянин), то пришествие Мессии ожидалось всеми иудеями со времени воцарения Ирода; и, действительно, в его царствование родился Иисус Христос.

В откровении же Даниилу указывается период времени, по прошествии которого явится Христос.

Несмотря на все попытки многих исследователей подорвать историческое значение книги пророка Даниила и отнести составление ее неизвестным автором ко временам, наступившим после гонений Антиоха Епифана, книгу эту следует считать подлинной и написанной самим Даниилом. Семьдесят толковников (ученых евреев) перевели ее на греческий язык и поставили наряду с книгами Исаии, Иеремии и Иезекииля; а это доказывает, что во время перевода Библии, то есть в 270 году до Р. X., задолго до воцарения Антиоха Епифана, книга пророка Даниила входила в еврейский список священных книг. Книга эта считалась евреями священной и во времена Иосифа Флавия, признавшего Даниила величайшим пророком.[6]6
  Вот, что говорит о пророке Данииле в своем сочинении «Иудейские древности» (Кн. 10. Гл. 11) еврейский историк Иосиф Флавий, участвовавший в иудейской войне, которая окончилась в 70 году по Р. Х. разрушением Иерусалима и храма войсками Тита: «Оставленные им (Даниилом) после себя сочинения еще и по сей день читаются у нас, и мы приходим на основании их к твердой уверенности, что Даниил был близок к Предвечному. Дело в том, что он не только постоянно предсказывал, подобно всем пророкам, будущее, но и в точности определял время своих предсказаний; так как предвещания его всегда сбывались, то он снискал себе славу божественности». – Говоря так о Данииле, Иосиф Флавий ссылается не на те пророчества его, которые уже сбылись с поразительной точностью, а именно на предсказания: о победе, одержанной Александром Македонским над царством Мидо-Персидским (Дан 8:1–7, 15–21), о разделении царства Александра на четыре части (Дан 8:8–22), о походе Антиоха Епифана на Иудею, осквернении им храма и приостановлении на три года жертвоприношений (Дан 8:9–14, 23–25). «Точно таким же образом (продолжает Иосиф Флавий) Даниил предсказал и владычество римлян, а также и то, что ими будет взят Иерусалим и опустошен храм. Все эти предсказания, полученные им от Господа Бога, он записал и оставил нам, чтобы читатели и свидетели событий могли преклониться перед тем, в какой чести был Даниил у Всевышнего».
  Это свидетельство Иосифа Флавия доказывает, что в его время все евреи считали книгу пророка Даниила боговдохновенной и никто не сомневался в ее подлинности.


[Закрыть]

В книге пророка Даниила, в главе 9, говорится, что во время молитвы Даниила, вызванной чтением пророчества Иеремии о семидесяти годах плена вавилонского, архангел Гавриил, быстро прилетев, коснулся его и

²² …сказал: «Даниил! Теперь я исшел, чтобы научить тебя разумению.

²³ В начале моления твоего вышло слово, и я пришел возвестить его тебе, ибо ты муж желаний; итак вникни в слово и уразумей видение.

²⁴ Семьдесят седмин определены для народа твоего и святаго города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония, и чтобы приведена была правда вечная, и запечатаны были видение и пророк, и помазан был Святый святых.

²⁵ Итак знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седмин и шестьдесят две седмины; и возвратится народ и обстроятся улицы и стены, но в трудные времена.

²⁶ И по истечении шестидесяти двух седмин предан будет смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца войны будут опустошения.

²⁷ И утвердит завет для многих одна седмина, а в половине седмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя».

Толкование этого откровения и исчисление указанных в нем седмин мы заимствуем из сочинения А. Рождественского «Откровение Даниилу о семидесяти седминах».