Текст книги "Бог гномов"

Макс двинул к нему телефон.

– Звони придурку, – распорядился он.

Знаменитый сказочник больше походил на преуспевающего дантиста или адвоката. Был он гладко выбрит, наряжен в деловой костюм и – деловит.

– Вы знаете, мисс, – сообщил он Энни, жестом приглашая ее присаживаться к журнальному столику, – обычно я не принимаю журналистов у себя в доме. И избегаю встреч с ними в любых других условиях. Вы должны понять меня – человек в моем возрасте должен выбрать что-то одно. Или заниматься целиком и полностью саморекламой и пожинать плоды этого занятия – как сладкие, так и горькие, или постараться потратить отпущенное ему время на то, чтобы хоть как-то довести до конца дело своей жизни. Я остановился на этом, последнем варианте. Поэтому вы, люди прессы, не должны на меня держать обиду. Но для вас я решил сделать исключение. Дарю вам целых пять минут моей жизни.

– И чем же я заслужила такое снисхождение, господин Келлер? – спросила Энни, придав голосу тот робкий оттенок, который всегда трогал до глубины души жертвы ее профессиональной навязчивости.

– Вы задали мне в своем письме действительно интересные вопросы, – пояснил сказочник. – Такие… не характерны для заезжих репортеров. У меня сложилось впечатление, что вы и в самом деле не на шутку заинтересовались нашим фольклором. Точнее – фольклором наших детей… Поэтому разрешите начать наш разговор не с вашего, а с моего вопроса…

Он прервался на то, чтобы принять с подноса сервировочного автомата, который беззвучно подкатил к столику, чашки с чаем и блюдечки с цукатами.

– Угощайтесь, – предложил он. – Так я прав в своем предположении?

– Да, – согласилась Энни. – Я, знаете, сдружилась с соседскими ребятами и кое с кем из школьной детворы, пока готовила репортажи о проблемах здешней педагогики, воспитания и о разных вещах, с ними связанных. Они охотно болтали между собой о гномах – в моем присутствии. А иногда – и прямо со мной. И тут меня поразило одно противоречие.

Сказочник с интересом воззрился на собеседницу, отставив свой чай в сторону.

– Видите ли, – объяснила Энни, – дети здесь любят поболтать о гномах. О здешних гномах, совсем не таких, какими бывают гномы в тех сказках, что пришли с Земли. У них другой характер, немного другой образ и совсем другие, если так можно выразиться, интересы. И болтают о них здешние дети так, словно речь идет о действительно живых существах – ну, о домашних любимцах. Только – об очень непослушных домашних любимцах. И знаете, в этих их рассказах встречаются порой такие забавные сюжеты, что сделали бы честь любому из ваших коллег. Да, может быть, и вам самому... Ох!.. Я ненароком не обидела вас? – воскликнула она, искусно изобразив случайное замешательство.

– Нет, что вы! – взмахнул рукой Арно Келлер. – Наоборот, мне понравилась такая ваша оценка э-э… силы воображения наших ребятишек. Но вы говорили о противоречиях… Точнее, о каком-то одном противоречии, которое привлекло ваше внимание во время занятий детским фольклором Ваганты.

– Да-да… Именно к этому я и хотела перейти, – спохватилась Энни, отпивая глоток чая. – Понимаете, я принялась читать сказки… Да, это, конечно, – несерьезное занятие для репортера, чья стихия – криминал и политика… Но я надеялась найти литературное изложение всего этого Разнообразия детских фантазий, что живут здесь, в мире Детства Ваганты. И – не нашла, практически, ровным счетом ни-че-го! Мне показалось, что на эту тему наложен какой-то суровый запрет…

– Нет, почему же… – пожал плечами сказочник, – Вот, Например…

Он поднялся, чтобы взять с полки красочно оформленный том.

– Нет-нет! – удержала его Энни. – Я уже видела эту книжку… Но… В ней, конечно, есть сказка о Белоснежке. Есть и другие, милые древние – европейские в основном сказки, в которых действуют эти крошечные человечки… Но я не нашла – ни в этой книге и ни в какой другой – ни единой сказки о гномах Ваганты. И это поставило меня в тупик…

– Ах, вы об этом…

Сказочник откинулся на спинку кресла, и выражение его лица неуловимо изменилось.

– Вы отнеслись к делу гораздо ответственнее, чем я мог подумать… Впрочем, удивительно, что такими вопросами не задались в еще более серьезных инстанциях, чем редакции средств массовой информации.

Он выпрямился в своем кресле и воззрился на Энни уже более суровым взглядом, чем раньше.

– Видите ли, мисс… Речь идет об этаком феномене массовой психологии, с которым вам, должно быть, не приходилось сталкиваться в других Мирах… Здесь, на Ваганте, живет странный психологический запрет… Табу… Он вырабатывается у детей где-то в четырнадцать – шестнадцать лет… Я не могу его объяснить научно. Может быть, вам стоит обратиться к психологам, психоаналитикам или к кому-то в этом роде…

Энни тоже выпрямилась на своем сиденье, поедая сказочника глазами и позабыв про остывающий чай и про цукаты.

– Для себя вы можете объяснять эту странность, например, разочарованием, – продолжал писатель. – Понимаете, получилось так, что дети Ваганты с детства живут в мире сказок. Причем они не слышат эти сказки, не видят спектакли и фильмы по их мотивам. Совсем наоборот. Они сами сочиняют их и обмениваются ими в своей крошечной вселенной. Должно быть, связывают с ними какие-то свои тайные мечты и надежды… Тщательно лелеют их и верят им. Но… Но потом – с взрослением – к ним приходит миг горького разочарования. Они понимают, что лгали себе всю свою маленькую жизнь. И на сказки о гномах ложится запрет! И вернуться к этому мифу, обработать его под литературную сказку значило бы причинить боль очень многим обитателям этого Мира.

– И вам – тоже? – осторожно спросила Энни.

– Хм… – озадаченно покачал головой писатель. – Признаюсь вам: должно быть, я слишком большой реалист для того, чтобы искренне верить сказкам. Да-да… Иначе я бы не смог их писать. Вам может показаться это странным, но это так. Хотя, видит бог, я многое бы дал, чтобы своими глазами увидеть реального гнома. Сейчас, во взрослой жизни.

– Дети бывают уверены в том, что видели их, – подала свою реплику Энни, – Говорили с ними и даже учились у них какой-то гномьей премудрости… Это – просто самовнушение?

– Никто из детей Ваганты, повзрослев, не рассказывал о своих встречах с гномами, – пожал плечами Келлер. – Но ни один ни разу и не утверждал, что эти встречи – выдумки. Табу есть табу.

– Но… – Энни задумалась на секунду, пытаясь сформулировать мысль, – если допустить на минуту, что гномы действительно существуют и являются детям… Тогда… что происходит, когда эти дети взрослеют? Не то разочарование, – о котором говорили вы, а что-то другое…

– Прощание, – сухо ответил сказочник. – Взрослея, люди превращаются в другие существа. В существа, которые Уже не понимают гномов. И которых не понимают гномы…

– И в какую версию верите вы? – предельно наивным тоном осведомилась Энни. – В версию разочарования или в версию прощания? t

– Ни ту, ни другую нельзя проверить, – невесело улыбнулся сказочник. – Ни вам, ни мне не дано вернуться в Детство и увидеть гномов. Или – не увидеть…

– Почему-то мне кажется, что вы в глубине души все-таки верите, что гномы существуют, – сказала Энни, поднимаясь из-за стола. – К сожалению, пять минут, которые вы мне подарили, истекли.

– Надеюсь, – все также невесело улыбаясь, произнес сказочник, – что хоть чем-то пригодился вам в вашем э-э… расследовании. – Но я уже сказал, что хороший психолог вам бы помог еще больше…

– Я уже имела беседу с очень хорошим психологом, – улыбнулась в ответ Энни. – И от этого разговора у меня сложилось точно такое же впечатление, как от разговора с вами…

– Мм?.. – выразил свое недоумение сказочник.

– Мне показалось, что он тоже подспудно верит в то, что гномы существуют, – объяснила Энни.

Заброшенные Прииски меньше всего напоминали край заброшенных городов-призраков, покинутых потерявшими работу шахтерами и тихо разрушающихся по действием непогоды и наступающих леса и песков. Такими они были десятилетия назад. Теперь здесь располагалась россыпь благополучных имений, принадлежащих далеко не последним людям Ваганты. Те жители этой удаленной от больших городов местности, которые не поторопились избавиться от здешней недвижимости, фантастически обогатились. Цена земельных участков тут выросла в десятки раз.

Один из таких участков был не так уж давно приобретен мало кому известным типом, означенным в документах как Энтони Бюргер. Особых нововведений на вновь приобретенной земле господин Бюргер учинять не стал. Его вполне устраивал уединенный особняк на берегу невинного на вид озерца – бывшего небольшого карьера. Остальная территория владений господина Бюргера заросла весьма живописным лесом, прорезанным редкими тропами. Кроме нечастых прогулок по ним хозяин имения проводил время в основном в своем кабинете за занавешенными шторами или пребывал в отъезде. Сегодня – редкий случай – он принимал гостя.

Гость был невысок, кругл, облачен в пошитую на заказ клетчатую «тройку» и кучеряв – той частью своей предельно темной шевелюры, которую пощадило беспощадное время. Он был взволнован и энергично передвигался по кабинету хозяина, словно мяч по футбольному полю. Сам хозяин, напротив, неподвижно как утес возвышался в кресле за рабочим столом. Кресло было ему явно маловато, а стол – великоват для того небольшого количества предметов, что размещались на нем. Предметами были: небольшой ноутбук, электр о карандаш и записная книжка.

Гостя явно «доставало» невозмутимое спокойствие хозяина.

– С одной стороны, я, конечно, рад, что ты наконец вынырнул из небытия, Дмитрий, – воскликнул он, в очередной раз отразившись от блестящей стены кабинета.

Стена эта была украшена сделанной под старину географической картой.

– Вынырнул, – продолжил гость, – и вспомнил обо мне – спасибо! Но, с другой…

– Не Дмитрий, а Энтони, – сурово поправил его хозяин. – В этом Мире я до поры до времени Энтони Бюргер…

Но гость, лишь отмахнувшись от замечания, продолжил свою тираду:

– С другой стороны, я очень обеспокоен всем тем, что ты мне рассказал… Давай подытожим суть того, что приключилось…

Он остановился посреди кабинета, словно вкопанный, выставив перед собой растопыренную пятерню.

– Ты положил немало сил на то, чтобы вычислить, где товар, заказанный тебе… Ну, сам знаешь кем… Это – раз! – Он загнул палец. – Затем, с твоей подачи, Штерн…

– Не забудь, что Берн и сосватал мне ты, – напомнил ему хозяин.

– Господи! – воскликнул гость, – я до сих пор знал этого типа только с лучшей стороны! Впрочем, это уже не актуально. Повторяю, Штерн с твоей… с нашей подачи предложил хозяину товара, этому, как его, Четнику, сделку на хороших условиях. Тот поторговался и в конце концов согласился. Все обстояло как нельзя лучше. Никто никого не думал кидать. Четник твердо гарантировал товар, ты… точнее, заказчики, твердо гарантировали оплату… Это – два!

Гость загнул второй палец.

– И вдруг, – проговорил он, – тебя вызывает Четник по подпространственной, по вашему резервному каналу и несет какую-то чушь о том, что Штерн его ограбил! Это три!

– Это три… – согласился с ним хозяин.

– И наконец, – продолжил гость, – этим утром тебе как ни в чем не бывало по местной сети звонит условленный курьер и сообщает, что в целости и сохранности привез товар. Это – четыре! Поправь меня, если я что-то упустил.

– Поправлю, – прогудел хозяин. – Хотя, это – не твоя вина. Мне звякнули, пока ты до меня добирался. Мой человечек с Прерии настучал пару интересных вещей… Наш Берни, оказывается, теперь числится в розыске. Как ты думаешь – почему?

– Неужели этот Четник оказался таким дураком, что..? – начал было гость, но хозяин оборвал его, махнув тяжелой ладонью.

– Двое сообщников Штерна, – пояснил он, – найдены убитыми. А сам он лег на дно. С концами… Делом вроде занялись федералы. Сюда – к нам в гости – направили какого-то специалиста. Кого именно, мой человек не дознался. Это – тебе пять и шесть. Теперь – вопрос. По существу. Что делать Энтони Бюргеру в сложившейся ситуации? Одну возможность назову сразу. Это то, что по уму надо делать в такой ситуации – сразу порвать с этой гопкомпанией и ложиться на дно. Но этот вариант не играет. Ты знаешь, кто мои заказчики. Они от меня не отвяжутся просто так. И возможности у них очень широкие. Да и сенатор… это я о Четнике говорю… У него руки тоже длинные…

– Хм… – озадаченным попугаем напыжился гость и возобновил свое «броуновское» движение по кабинету. – В конце концов… Заказчики получат товар. Продавец – пусть и не тот, что был первоначально – получает плату. Ты – свой процент… В итоге – то же на то же… Что тебя не устраивает?

– Так-то оно так, – поморщился хозяин, – да не совсем. Меня совсем не устраивает прежде всего то, что мне приходится иметь дело с шакалами. Эти ребятки кинули Четника. Почему я должен надеяться, что они не собираются кинуть и меня? Меня не устраивает то, что если я не верну Четнику деньги за товар, то он вправе будет считать, что я кинул его в компании с шакалами. Знаешь, если бы Четник был простым босяком, я бы – при таком раскладе – просто чувствовал себя перед ним виноватым. А сенатор Четник – не тот человек, который так просто спускает такое… Меня не устраивает, что федералы уже открыли сезон охоты. Поверь мне – тот «специалист», который сюда прибудет с Прерии или уже прибыл, скорее всего не будет ковырять пальцем в носу. Так что Берни очень крупно подставил меня. И я хотел бы его поблагодарить за это…

– Ты прав, – со вздохом признал гость. – Если разобраться, то твое положение… наше положение, – тут же поправился он, – как говорится, «хуже губернаторского».

– Когда карты ложатся вот этак, – отрезал хозяин, – то надо играть на опережение. – Мы должны быть в Старом Форте уже сегодня. Расписание рейсов, правда, – он кивнул на экран своего компа, – не в нашу пользу. Придется платить за спецрейс. Причем им полетишь ты… Я постараюсь Добраться до Форта за ночь, с пересадками.

– Ты уверен, что мне стоит отправляться в столицу? – опасливо поинтересовался гость.

– Послушай, – покачал головой хозяин. – Тебя, Микис, энергичного предпринимателя, хорошо знают в Старом Форте. Правда – не как Микиса Палладини, а как Тонино Марча, но это несущественно. Ты в этом отношении фигура просто необходимая. А вот Энтони Бюргеру засвечиваться не с руки. Вполне возможно, что я уже засвечен, – Бог его знает, что там наболтал федералам Четник. – Он бросил взгляд на часы. – Нам не стоит терять времени.

Оба – гость и хозяин – торопливо спустились в гараж и два кара – «мерседес» с Палладини за рулем и «лендровер», которым правил Дед, тронулись по проселку к магистральному шоссе, ведущему к региональному авиатерминалу.

Служебный кар местного филиала контрразведки подрулил к воротам особняка Бюргера только через час.

– Чует мое сердце, – буркнул Полек Янковски, вылезая из-за руля, – что мы пока что не опережаем события.

Реджинальд Девис, лучший специалист по психологическим аспектам мифологии Ваганты, явно знал себе цену. Даже такого влиятельного посетителя, как директор Ноксмур, он промариновал в своей приемной не менее получаса. Вместе с директором маринованию подвергся и прихваченный им с собой Агент на Контракте,

– Профессор Девис довольно своеобразный тип, – уже в который раз предупредил Кима директор Ноксмур. – Ему в свое время крупно подпортили репутацию, да и нервы тоже, наши люди пера. Так называют себя здесь журналисты.

– На месте других литераторов я бы обиделся, – пожал плечами Ким.

Продолжить разговор на окололитературные темы, слава Богу, не пришлось – профессор Реджинальд Девис наконец сподобился пригласить явившихся к нему посетителей в свой кабинет. Глядя на профессора, Ким подумал, что тому подошла бы больше роль доброго сказочника. Стариковское, украшенное редкой седой бородкой лицо Реджинальда Девиса лучилось скрытым лукавством, замешанным на какой-то детской наивности. Впрочем, царивший в кабинете кавардак вполне вписывался и в образ маститого психолога, слишком углубленного в свои штудии, чтобы отвлечься от них ради такой мелочной суеты, как наведение порядка в микромирке своего рабочего места.

– Я вижу, в нашем Форте начинается новый всплеск интереса к шуткам гномов, – произнес профессор, окидывая взглядом обоих посетителей. – Присаживайтесь, господа, – предложил он, – На креслах валяется всякая макулатура – сбросьте эти бумаги просто на пол. Большей частью все это – ненужное барахло. Знаете, вы уже не первые, кто обратился ко мне сегодня за консультацией.

– И кто же опередил нас? – поинтересовался директор Ноксмур.

– Довольно любознательная журналистка из «Гэлакси ньюс», – ответил профессор, сделав рукой жест, словно отгонял назойливую муху. – Не удивляйтесь. Я десять лет удачно уклонялся от журналистов, но в этот раз не сумел увернуться. Так или иначе, я на ближайший час – в вашем распоряжении. Выкладывайте, что вас интересует.

– Собственно, – улыбнулся директор, – считайте, что нас интересует все, что относится к так называемым мифам о гномах. Этот господин, – он похлопал Кима по плечу, – прибыл к нам э-э… с Большой Тропы. Мы наняли его для того, чтобы он помог нам разобраться в злых трюках, которые какой-то шутник устраивает с нами.

– И вы прочите на роль этого шутника племя гномов? – понимающе кивнул профессор. – Если так, то нам предстоит нелегкий разговор. Будет проще, если господин э-э… – он справился в лежащей на столе карточке, – если господин Яснов будет просто задавать вопросы, а я по мере сил отвечать на них…

– Ну что же, – согласился Ким. – Тогда позволю себе первый вопрос. Кто такие ваши гномы?

– Согласно канонической легенде, – начал профессор, – это существа, обитавшие на Ваганте еще до того, как в этот Мир пришли люди. – Это существа совершенно иной природы, чем весь остальной живой мир этой планеты. Их не связывают ни с одним здешним видом живых существ никакие эволюционные связи. Согласно некоторым апокрифам..

Профессор с сомнением посмотрел на Кима, видимо, сомневаясь, понимает ли тот смысл термина «апокриф».

– Согласно недостоверным преданиям, короче говоря, – продолжил он, эти создания прибыли сюда много веков назад – тоже из другого Мира..

– Простите, – прервал профессора Ноксмур. – Я, с вашего позволения, оставлю вас вдвоем. Как-никак, я уже неоднократно беседовал с вами о наших «подопечных», и мое присутствие скорее помешает, чем поможет вашей беседе. Меня же ждут дела…"

– О, да! Разумеется, я не задерживаю вас, господин директор, – охотно согласился с господином Ноксмуром профессор Девис. – Всегда буду рад видеть вас в следующий раз…

– Возьмите это. – Господин Ноксмур протянул Киму белоснежный конверт. – Это ваше направление в гостиницу. Адрес найдете в конверте. Впрочем, любое такси и без всякого адреса доставит вас на место. Мы размешаем наших гостей в отеле «Факир». Это – одна из лучших гостиниц города…

– Итак, – продолжил профессор, когда за директором закрылась дверь кабинета, – я по-прежнему готов отвечать на ваши вопросы, господин Яснов…

– Чтобы не забыть… Я начну с двух вопросов, – произнес Ким неуверенно. Они, правда, не совсем по существу, но важны для меня.

– Слушаю вас. – Профессор изобразил на своем добродушном, похожем на печеное яблоко лице живейший интерес к собеседнику.

– Во-первых, – произнес Ким, стараясь удержать взгляд добрейшего профессора в поле своего зрения, – я хотел бы знать, как вы сами относитесь к проблеме существования гномов… Вы считаете их просто изощренной выдумкой или… Это – не для прессы, как вы понимаете.

– У меня нет прямого ответа на ваш вопрос, – тихо ответил профессор. – Скажу так – я многое бы дал за то, чтобы встретить в жизни живого гнома. И не спрашивайте меня на эту тему больше. Ваш второй вопрос?

Ким потер лоб, переваривая «стремный» ответ профессора, и несколько смущенно спросил:

– Если это не секрет, то как звали ту журналистку, которая успела побывать у вас этим утром?

– Охотно, – отозвался профессор. – Это был единственный случай, когда общение с представителем прессы не вызвало у меня особо неприятных ощущений. Эта китаянка была достаточно тактична… Ее звали… Ее звали… – он порылся в бумагах на столе. – Ее звали Энни Чанг, господин Яснов.

В гостиницу Ким вернулся довольно уставшим. Конечно, он приобрел некие новые познания о гномах, к своей радости узнал, что где-то рядом по Ваганте прокладывает свои пути-дорожки неутомимая Энни. Но в нагрузку ко всему этому заработал основательную головную боль. Поэтому процедуру получения ключей в холле гостиницы он постарался ускорить настолько, насколько мог. Как назло, «Факир» была гостиницей высокого разряда и обслуживали посетителей здесь не быстрые, но бездушные автоматы, а преисполненные уважения к клиентам, но дьявольски медлительные живые люди. Клерк за стойкой рецепции почтительно помог гостю заполнить надлежащие бумаги, подал ему на подпись гостевую книгу и вручил ключ от номера.

– А это просили передать вам, – добавил он, протягивая Киму конверт. Конверт был заклеен и вместо адреса на Нем было написано только одно слово: «Гранит». Это был пароль.