Текст книги "Баловень удачи и остальные причастные"

Кстати, вакансия на последнее место для него открылась не без посреднического участия моего младшего брата и его личных друзей Лешки и Тимурика. Там речь шла об ущемлении их собственных финансовых интересов; то есть сдавая бутылки от воды по двенадцать копеек, они с каждой емкости оставляли себе по две копейки. Или, даже сдав всего по десять бутылок за один раз, их денежное состояние сразу возрастало на 20 копеек. А это для их нынешних запросов младших граждан нашего двора совсем неплохие деньги.

Но в какое – то время, точнее прошлой осенью тогдашний управитель приемным пунктом начал ущемлять интересы мелких предпринимателей и начал им платить только по десять копеек за конкретную единицу. Понятно, что такого оскорбительного ущемления своих финансовых интересов они простить ему не могли и эти «мелкие ихтензаверны» (как их потом обзывал начальник Кеша), вложили (доложили об обмане) товарища Грини Синекава – бывшего управителя доходным местом, своему другу, дяде Леше милиционеру – нашему участковому; и через день товарища Синекаву (гражданская фамилия ему Синиченко с именем Григорий) только и видели в нашем дворе. Точнее его больше вообще никто не видел. Может разве что его персональная супруга товарищ Майя что-то знает, которая круглосуточно заседает в клуб – компании на пару со своей подругой Кикой (Кирой Карповной) – бухгалтершей ЖЭКа, а сам Григорий по слухам, после известного факта подался куда-то в сторону подальше от наших краев и, может быть, даже на строительство БАМа.

Так что товарищ Попудренко тоже теперь сразу о двух обязанностях, и говорят успешно справляется в обоих случаях.

И наконец, товарищ Гробокопатель по имени Аким; тоже не обижен габаритными размерами и должными окладами в нашем ЖЭКе; он также как и товарищ Трофим состоит штатным сантехником и по совместительству еще заведующим небольшим банным цехом, что организовался в нашем дворе (силами, кстати, его же жильцов) не вдалеке от летнего клуба.

Последний объект особенно ценится у старшего поколения мужской половины нашего двора особенно в осенне-зимний период.

Тягунчик по случаю профессиональных качеств и личных жизненных свойств Акима утверждает:

– Он опытный человек, видел жизнь. Говорят даже сидел за что-то… В общем: прошел и Крым, и Рым и одесскую канализацию.

Грубо, но точно.

А известная, сомнительная (или самомнительная) красотка Кира Карповна – бухгалтерша ЖЭКа, всегда в модном парике и с накрашенными красными губами тоже часто заглядывает в резиденцию Великого Сумнива, так как за ней закреплена еще и обязанность по художественному оформлению стенгазеты (в помощь редактору) и Доски Объявлений.

И при этом все хорошо знают, что она состоит при Кеше в качестве личного информатора (типа его шпиона) и каждое утро докладывает ему о всех событиях и чудесах, которые приключились за прошедшие сутки в нашем дворе и его окрестностях.

Штатным работником фирмы Кеши является еще одна дама – тетя Валя. Должность ее официально называется технический работник, а по народному – дворник, она сама очень даже приятная во всех отношения женщина, хотя ей уже далеко не восемнадцать лет. И муж ее – Василий (я уже о нем говорил выше), интересный такой же чудак – романтичный и не пьющий. Работает водителем городского маршрутного автобуса, часто бывает в нашем дворе и хорошо знает всех наших, а по вечерам принимает активное участие в событиях, разворачивающихся вокруг рыцарского стола.

Ну, вот, кажется это и есть вся почтенная публика, достойная нашего внимания и как-то, может быть даже «сурьезно», принимающая участие в событиях, которые вскорости должны развернуться.

Но тут конечно нельзя и не упомянуть о друзьях Великого Нео из состава клуб – компании, те что на рисунке под обозначением Б2, то бишь соседей. Местный коллектив – основной состав почтенных дам возле бальзаковского возраста представлен так называемыми звездными парами.

Речь в данном случае идет только о личностях из постоянного состава клуба.

– А возле бальзаковский возраст – это сколько? – спросил я как-то у шефа клуб – компании, а по совместительству и нашей соседки с первого этажа Ванды Станиславовны.

– Ну как вам сказать Евгений? Это где-то примерно возле сорока, в среднем; плюс минус столько же на сторону. Но для настоящей женщины цифры никогда не имели значения»

Без комментариев!

В лидерах так называемых звездных пар, под номером первым здесь, естественно, значится сама Ванда Станиславовна, со знаменитой (как она утверждает) древнепольской дворянской фамилией Сулла-Стависская и ее первая подруга, круглосуточно не выключающаяся «информационная тарахтелка – мадама Необачная, типа никогда и ни в чем не сомневающаяся», (определение Тягунчика); в смысле жена Осипа Никифоровича. Кстати, Ванда еще в недавнем прошлом была известной в наших краях театральной актрисой и певицей.

Под вторым номером здесь проходят не менее известные дамы и тоже уже не молодые прогрессистки в борьбе за права и равные жизненные удовольствия Виктория Тазикова и Лира Поцелуева. Третья такая же, по сути, экстравагантная пара представлена бухгалтером кондитерского кафе «Лакомка», что на противоположной стороне по улице Радостная, прямо напротив нашего дома Изольдой Буфетовой, и кассиром того же заведения – Маняфой Форштерман. Вообще-то ее правильное имя Манана, но все ее почему именно так и называют, а некоторые еще и добавляют – «женщина опасная из города Попасная». Я не в курсе, что за последним стоит, но дама как я слышал от своих старших друзей, не такая, чтобы уже совсем простая.

Следующая неутомимая творческая пара такого же образа мыслей и поведения состоит из Мунтянши, Инги Парижевны Мунтян и дворничихи Валентины; но у них я слышал, какой-то особый статус в клуб – компании. По крайней мере, они всегда держатся особняком и посещают базовый офис только в крайне необходимых, особенных случаях.

И как мне шепнул по большому секрету Ганс, эти две дамы хорошо знают, где что надо положить, чтобы потом ни один черт ничего не нашел. В прямочтении, эти красотки тоже увлекаются модными нынче бизнес приключениями.

Пятый дует, представлен первым информационным агентом Кеши – Кирой Карповной, и гражданкой Маей Синиченко, супруги подавшегося от греха подальше в дальние края Гриши Синеченко.

И наконец, последняя практически постоянно присутственная пара в беседке клуб – компании состоит из мадамки Софии Веснянской («Софико цветочек», или просто «пуфик» — Ганс придумал) и такой же вспыльчивой политичной активистки мадамки Янины Папоровой (Яна комбайнер — автор тот же или Тягунчик,). Яна как-то рассказала ревностно созерцающему за окружающим миром обществу, что несколько лет назад была в колхозе с концертной бригадой от театра, и там для полноты ощущений, ее типа прокатили на комбайне; ну и после этого за ней и закрепилось – Яна комбайнер.

Кстати, последняя пара, обе молодящиеся дамы или девицы неопределенного возраста, но с запоминающейся внешностью, постоянно курят в клуб – компании и пьют такой крепкий и вонючий кофе, что за километр отворачиваешься. Они работают актрисами, и поют в том же театре, где раньше выступала Ванда, и, как я понимаю, в прежние годы она скорее была их наставницей.

Правда, некоторые сурьезные товарищи из состава рыцарей не круглого стола обзывают членов клуб – компании причалом сомнительных или самомнительных старых дур, или того не почтительнее – приютом заиндевелых степных красоток. Но здесь я с батей не согласен.

И что характерно, никакие мелкие уколы или косые взгляды в свой адрес они элементарно игнорируют, или игнорирувают (выражение Тягунчика), к тому же практически все члены клуб-компании – «дамы в активном поиске», и являются постоянными и круглогодичными участниками поисковой рубрики Осипа Никифоровича в городской газете:

«Молодая, обаятельная, привлекательная,

хорошая хозяйка желает познакомиться».

Тогда понятно, почему всем им так нравятся лирические строки известных песен:

 
«Снегопад, снегопад —
Если женщина просит…»
 

Или:

 
«Лаванда, горная лаванда.
Наших встреч с тобой…»
 

Глава 3
В бой у нас ходят не только одни «старики»

Нет, ребята, это все, конечно, хорошо. Но у меня не так уж много времени остается, чтобы осилить шестьдесят три вопроса, которые мне надо подготовить к экзамену по основной дисциплине курса – Советскому гражданскому праву и сюда же еще реферат написать по теме: «Актуализация соотношения воли и волеизъявления при заключении сделок в современной советской хозяйственной практике».

Если кто-то что-то понял, тогда я за него рад, только я пока ничего не понял и потому в таком восторге от нее, что даже боюсь к ней пока подходить. Она должна сначала со мной ужиться, или я с ней.

Значит, решено – с понедельника иду в городскую библиотеку и буду заниматься подготовкой, там кстати вполне достаточно источников по моей специальности и обстановка вполне располагает.

Главное событие, которое у нас всегда имеет место по выходным дням в вечернее время и по средам тоже это демонстрация на летней киноплощадке – в Летнике (на рисунке номер 12), художественного фильма, естественно, когда уже хорошо стемнеет.

Перед началом сеанса всегда детские мультики. Первые два три ряда места занимают младшее поколение нашего двора, тем более как вход для них бесплатный, а для остальных всего по десять копеек. Такое финансовое удобство, кстати, это достижение не столько команды домуправа, сколько результат упрямства представительниц клуб – компании и организаторских талантов Стёпы Шинделлы.

Итак, многоуважаемая публика почти вся расселась по своим строго зарезервированным местам и по экрану уже побежали первые рисованные картинки.

Не успели сойти с экрана последние кадры погони изможденного серого хищника за хитроумным ушастым пронырой – зайцем, как в центре внимания общества, впереди, как раз между сценой и первыми рядами зрителей проявился во всей своей начищенной начальствующей красе главно управляющий нашей дворовой территорией лично Константин Егорович – Начальник К. Е. Шацкий.

По официальной строгости, как вы понимаете очень даже значительное руководящее лицо, а может быть даже политичный деятель в масштабах окрестностей нашего двора и далее. Чтоб там не говорили некоторые…

Но сегодня он пришел не один. Наблюдательные члены общества сразу же обратили внимание на незнакомого человека в форменной одежде, который зашел в зал вместе Кешей, но на середину не выступил; остался стоять в стороне недалеко от входа в качестве наблюдателя.

Начальник территории поднял правую руку, аудитория естественно пришла в волнение, так как не особенно обрадовалась незапланированной остановке сеанса, и объявил:

– Прошу внимания, товарищи. Прошу минуту вашего внимания. Да – да, я всё понимаю. Еще раз приношу свои извинения. Всего одну… Не волнуйтесь, кинофильм начнется буквально через минуту. А пока я хочу сделать одно важное сообщение. Очень важное сообщение, которое касается всех. В том числе и меня. Всё. Прошу внимания. Уважаемые товарищи жильцы, хочу сказать вам всем, что с сегодняшнего дня новым участковым к нам назначен военный лейтенант милиции товарищ Нечипайло Игорь Миколаевич. Отчество он, почему – то так и сказал – Миколаевич.

Он у нас будет работать вместо Алексея Петровича, которого, как вы все хорошо знаете, и которого перевели от нас в городское управление.

Прошу вас, товарищ лейтенант, пожалуйста, пройдите сюда, чтобы все вас увидели. Вот, наши замечательные люди…

В летнем кинозале зале в эту минуту повисла странная тишина и не только потому общество внимательно наблюдало за выходом нового участкового в центр общественно восприятия, но и потому, что милиционер чем-то здорово смахивал на нашего Осипа Никифоровича, разве что он был в форменной одежде, чуть повыше ростом и без залысин.

– Добрый вечер. Здравствуйте всем. Да именно так. Я Нечипайло Игорь Николаевич, представитель компетентных органов на этой территории, офицер милиции и, как уже сказал Константин Егорович, с сегодняшнего дня я буду у вас работать участковым. Будем, как говорится вместе с вами, вместе с общественностью, поддерживать порядок на нашем участке. С понедельника я буду постоянно находиться на участке, так что по любым вопросам, прошу – не стесняйтесь. Опорный пункт, где находится, наверное, знают все.

– Конечно, знают – поддержал нового представители власти Кеша. Спасибо Игорь Миколаевич. Уверен, что мы вместе будем активно заниматься наведением общественного порядка. Все товарищи, спасибо за внимание. Пожалуйста, смотрим фильм.

Его приветственная речь была выслушана в строгом молчании, некотором недоумении и под градом не озвученных вопросов. Сидевшие недалеко от меня Тягунчик, Сметана и Фима Дюкин также терялись в мыслях и не смело поглядывали на Осипа Никифоровича.

– Странный какой-то тип, этот Игорь Миколаевич. А что за звание такое военный лейтенант выделил Игорь Шатов. В каких это войсках?

– А я не понял, как его – Нечипайло или как…? Что это такое? – спросил Фима у Тягунчика.

– Какая разница…? На Есипа нашего сильно похож, и по фигуре тоже.

– Может он его родственник?

– Да нет, не думаю. Этот какой-то стремный….

– А почему, кстати, лейтенант? – спросил Сметана. У него же всего по одной звездочке на погонах.

– Наверно Кеша считает, что две звезды в любом случае – все равно что лейтенант.

– М-да, не худенького типчика нам подослали… Я думаю – Кеша его наверное потому «лейтенантом военным» обозвал, чтоб статус милиции не ронять в глазах общества, заметил Игорь.

– А может он школу милиции только окончил?

– Какой там… ты посмотри на него. Ему наверно тридцатник давно, а он только младший лейтенант. Некоторые уже в майорах ходят, в эти годы, как наш Петрович.

– Ну, ты сравнил…

– У этого глянь какой пузень.

– Потише, можно, молодые люди.

– Все – все, извините – отреагировал на замечание дам Сметана, и снизив тональность продолжил развитие темы.

– Надо будет Петровичу звякнуть – предложил Тягунчик, спросить – что нам за кадра нам прислали.

– Позвони, конечно – надо узнать. Приветы передашь.

Единственное новое или интересное для себя, что друзья вынесли из присутствия на киносеансе, так это сомнительное откровение супруги Великого Нео про «любительскую женщину» механика Гаврилова, Люсю Гурченко:

– Господи, худющая – то какая…?

Здесь комментарий излишни, так как считается, что женщины разбираются в искусстве много лучше, чем мужчины в футболе, или примерно также.

Все остальные события в тот вечер в придворном обществе уже происходили по штатным информационным или игровым площадкам и в регламентной размеренности. Мужественная половина как всегда освещала итоги событий дня на объекте под номером четырнадцать, за столом бескомпромиссных рыцарских, в кавычках, баталий, ну а солидные дамы как обычно удалились для подведения итогов дня в собственную штаб-квартиру, то бишь в резиденцию клуб – компании.

Кстати, до дяди Леши, Алексея Петровича, участковым у нас во дворе был милиционер (или скорее, подобие милиционера) которого у нас называли не иначе как обер – лейтенант; обер – лейтенант Загорулько. Тому, наверное, уже прошло не меньше пяти лет; я тогда еще в школе учился, в восьмом классе.

А звание такое приличествующее сути присвоили ему за то, что он бессовестно обирал, обложив непомерной данью тех милых старушек, что круглый год и круглые сутки сидят рядом с будкой Яника Фурункула и там делают свой честный бизнес на сигаретах, жвачке, домашнем варенье, фруктах и овощах из собственных огородов.

И обирал (или обдирал) он наших добрых старушек, этот лейтенант от милиции постоянно и до последнего, поэтому и прибавили ему местные граждане к личному милицейскому званию приставку «обер»; отчего и получилось заслуженное «обер – лейтенант»; фамилию и имя, понятно, оставили прежние.

Но задержался он на нашей перспективе не долго, от силы может пару месяцев. Местной вольнолюбивой публике откровенно не понравилось его не дружелюбное отношение к укоренившимся нравам нашего придворного общества; это, кстати, касается не только его борьбы с честным бизнесом милых старушек, но и постоянной критикой с его стороны многих уважаемых граждан нашего двора – почтенных рыцарей некруглого стола и даже самого Осипа Никифоровича, а также попытками весьма оригинальным способом – посредством воспитательной критики на их поведения, утвердить собственный авторитет перед сообществом дам возле бальзаковского возраста.

Не трудно догадаться, как дамы возле бальковского возраста относятся к критическим замечаниям в свой адрес, тем более в знании вопросов личного жизненного обустройства и причинения себе остальных полезных удовольствий.

Естественно, такой оголтелой экспансии с его стороны неувядающие дамы клуб – компании простить не могли и общими усилиями, через личные связи Ванды Станиславовны и Анатолия Ивановича в верхах, быстро его спровадили из пределов нашего свободолюбивого двора.

Правда, сегодня, сообщение о том, что на нашей перспективе проявился новый участковый и с понедельника приступит к своим обязанностям (блюсти так, сказать у нас закон и порядок) как мне показалось, не очень-то всколыхнуло интерес у старших товарищей, поглощенных сейчас другими, не заговорческими мыслями.

– Посмотрим что за деятель; время покажет – заметил Анатолий Иванович. Познакомимся, если будет того заслуживать.

Все – таки жизненная опытность старшего поколения аргумент серьезный; здесь трудно поспорить.

Тут же рядом, в офисе Великого Нео, куда я заглянул после киносеанса, редактор местной стенной печати разыграл шахматную партию против своего приятеля и первого закадычного друга Афанасия Бокова (Пафений Бохов на дворовом сленге), и похоже, что был в выигрышной позиции и естественно в приподнятом настроении чувств.

– Ну как вам, Евгений, наш новый начальник советской власти?

– Нормальный вроде…. Фима говорит, на вас сильно похож; может даже ваш родственник.

– Ничего даже близко похожего.

– Это только его мнение.

– А вы как считаете, сами? – хотел было уточнить у меня Осип Никифорович, не дав мне даже секунды на размышление; но тут же переключился:

– Вы знаете, Евгений, сколько в нашем городе каждый год случается разводов?

У моего друга Великого Нео есть такая манерность – произвести информационный взброс или взорвать информационную мину при самом неподходящем к этому месту в сюжете. И самое интересное – ему иногда удается перетянуть общественное внимание к неожиданным поворотам собственных мыслительных исканий. Но только иногда.

В данном же случае не только я, но и его супротивник по шахматной баталии тоже на него двусмысленно посмотрел.

– Нет, не в курсе, пришлось держать ответ мне – Я пока не интересовался этим вопросом. А зачем вам Осип Никифорович?

– Вы не поверите, просто не реальное число. Представляете, половина заключаемых браков в нашем городе распадаются уже в течении первого года. И прежде всего среди молодых людей до тридцати лет.

– Я слышал об этом тоже, но как-то… Это наверно большая проблема. Большая и серьезная. Может быть даже государственного значения.

– Именно так, Евгений. Вы как всегда точны в определении значения вопроса. Знаете что я думаю по этому поводу: а что если создать при нашем ЖЭКе, здесь у нас – общественное агентство по содействию укреплению института семьи и брака?

– Брачное агентство что – ли?

– Нет, брачное агентство у меня уже есть. Вы же знаете – я веду в городской газете рубрику «служба знакомств». Это более серьезное.

Оказывать молодым семьям помощь в этом серьезном вопросе… Как вы считаете, Евгений?

– Не знаю, Осип Никифорович. У меня пока полно своих забот. Вам надо прежде со специалистами переговорить по этому вопросу, посоветоваться. Можно даже с дамами из соседней беседки из клуб – компании. Здесь есть свои нюансы, тонкости, особенности. Вторжение в личную жизнь, это знаете ли…

В это время в резиденцию вошел закадычный (условно), непримиримый друг и круглосуточный оппонент Великого Нео – Виктор Петрович Чемерисов (профессор или просто «супер Петрович» на дворовом сленге), и я, почтительно распрощавшись со старшими товарищами, отправился домой.

Кстати Виктор Петрович настоящий профессор и уважаемый человек в нашем городе; он читает лекций в местном филиале известного центрального технического вуза и пользуется заслуженным авторитетом.

Во дворе он не только соперник Великого Нео по шахматным баталиям, но и его постоянный оппонент по всем жизненно существенным вопросам. И так как у Осипа Никифоровича аргументы всегда более чем сомнительные, а знания поверхностные, то он естественно всегда нуждается в его научно аргументированной поддержке.

Виктор Петрович часто проводит по просьбе Начальника ЖЭКа и других членов общества, лекторий по современным проблемам науки и техники, и, надо признать многие, кстати, и мои старшие с удовольствием на них ходят. Он живет с супругой Анастасией Гавриловной в нашем подъезде на четвертом этаже, прямо над Тягунчиком, а супруга его работает с моей маман в поликлинике. Их сын Виталик – он настоящий моряк, сейчас в рейсе. Говорят, скоро должен вернуться.

Виталик ровесник Тягунчика, но еще не женат, ну и понятно какие виды на него имеют некоторые люди из клуб – компании, особенно из тех, у которых по две или дочери на выданье.

– Ивнинг в хату, барбосез. Хай вам бу де бира-бира пайда…

– Чё?

– Поясницу говорю, отрывайте от лавочки.

Поехали на море, погода шепчет.

Самое интересное, что возражений по этому поводу не последовало ни с чьей стороны. А чего нет!?

До берега теплой морской вечерней волны всего полчаса на машине.

Это у них такая манерность стиля – я уже говорил; исправить ее практически нельзя!

А жизнь в нашем дворе всё равно продолжает бить ключом. Можно даже сказать – целительным. И у меня складывается впечатление, что она не останавливается никогда. Даже ночью.

Последнее я не напрасно выделил, потому, как на следующее утро мать мне рассказала весьма занимательную историю о том, как в пять часов на рассвете два местных активных члена придворного общества Зитор Компо и Ганс (Стёпа Шинделла и Игорь Шатов), с грохотом тащили через весь двор чугунную ванну от угла девяностого дома в сторону летней киноплощадки. И многие за их подвигом наблюдали: кто не без интереса, кто не без зависти.

Власти – то пока у нас еще нет до понедельника. Значит, надо все успеть!

Нет, ну а чё тут такого?! Всё правильно. Ребята стараются: всё для дома, для семьи! Они же к себе ее тащат, а не куда-нибудь там – в Индию, в Китай, или еще дальше.

Молодцы! Советский человек: всё в дом, всё в семью!

Шумовые эффекты там образовались по ходу реализации плана, так как длиннющий самосвал марки «Зил», на котором они завезли во двор полезный предмет, не смог вписаться в пешеходную дорожку вдоль девяностого дома и подъехать к летней кинематографической резиденции Степана; по факту им пришлось сгрузить тяжелую неудобную емкость прямо на асфальт на углу дома, а потом тащить всю эту тяжесть, самим, пешком – прямо к летнику. Можно себе только представить какие звуки предрассветной радости наполняли в те минуты пространство нашего двора. Я, слава богу, этого себе не представляю потому, потому что спал, как настоящий. Но не все очевидно обладают в нашем дворе подобными качествами и видимо высказали виновникам утреннего представления свое мнение по факту случившегося, но строго секретно.

Ну что тут непонятного. Зачем люди тащат себе чугунную ванную в пять часов утра. Я уже не спрашиваю, откуда и по чём?

Подробности наше общество узнало в тот же день, но тоже довольно своеобразно, о чем я расскажу несколько ниже.

Кстати, до обеда никто к этой теме особого интереса не проявлял, но после полуденного зноя, уже ближе к пяти часам вечера случилось обстоятельство, которое заставило некоторых членов общества, точнее жильцов подъезда Игоря Шатова в девяностом доме здорово разругаться.

В то воскресенье я, кстати, по заданию маман отъехал к нашим родственникам и вернулся домой уже к завершающей стадий открывшегося происшествия.

Хотя какое там происшествие?! Так, легкая непритязательная поведенческая возмущенность в отношениях между соседями при строгом соблюдений правил пожарной безопасности.

Как стало впоследствии известно, Степану и далее в успешном завершении прибыльного коммерческого предприятия Ганс оказал самую активную помощь. Степан взялся достать одному знакомому из частного сектора новую чугунную ванную для бытовых целей и честно выполнил свое обещание. Вместе с Гансом они еще до обеда, на служебной дворовой тележке от Валентины, доставили заказ по назначению. Естественно, Степан решил отблагодарить друга за активное содействие.

Решили скромно, без излишеств посидеть после обеда у Ганса, тем более как супруга последнего на несколько дней отъехала к родителям в деревню.

Но тут, не мыслимо каким образом – точно что-то учуял, их вычислил мой друг Великий Нео и сразу же начал с решительного шантажа:

– У меня в загашнике шикарное домашнее красное вино, не хуже «Шабского»; сюда же, лично от меня – два кило самого свежего мяса, на выбор. Специй, всякие там приправы, тоже с меня. Но готовить мясо буду сам. Только я. Надеюсь, хорошая сковородка у вас дома найдется.

Против таких условий приятели даже возразить постеснялись.

– Даже две, – весьма легкомысленно, но твердо заключил Игорь во след.

И через час посиделовка закрутилась.

Вино действительно оказалось весьма и весьма, очень даже приятноственным и под легкую колбасно – овощную нарезку так хорошо раскручивало настроение…

Эти кадры на радостях так увлеклись рассказом о своем замечательном предрассветном подвиге, что Осип Никифорович увлекшись остротой сюжета, не заметил как на кухне организовалась почти критичная ситуация: на второй сковородке нормально прихватило мясо, так что даже пришлось открывать половину оконной рамы на кухне – поскорее чтоб выветрилось.

Ну и естественно, переместив всю оставшуюся часть приготовленного шашлыка за соблазнительно накрытый стол в большой комнате, друзья продолжили пиршество. Осип Никифорович таки знает толк в приготовлении мяса, и пусть даже оно немного пригорело по краям, но это только придавало дополнительную вкусовую пикантность приготовленному блюду.

Прошло, наверное, не более десяти минут как со стороны улицы послышался довольно специфический автомобильный шум и еще через минуту – другую в дверь квартиры позвонили.

Игорь в приподнятом настроений чувств и куском ароматного мяса на вилке пошел открывать дверь.

Не успел он завершить эту простую рефлекторно-механическую операцию, как Игорёня наш замер в недоумении. Перед ним с брансбойтом в руках, в полной боевой готовности и блеске специального облачения стоял строгий пожарник.

– У вас пожар! Нам только что позвонили. Сказали, что в вашей квартире пожар.

Из – за спины смелого огнеборца выглядывали некоторые знакомые лица из соседей Ганса, в первой из которых он без труда признал свою соседку сверху, тещу Кадика (Аркадия) Ливанского. Как потом выяснилось, это она инициировала вызов огнеборцев.

После сказанных слов огнеборец решительным шагом направился на кухню, потом заглянул в большую комнату, где в большом недоумении наблюдали за его движения Стёпан и Осип Никифорович, и не обнаружив ничего предосудительного кроме упоительного запаха свеже приготовленного мяса, извинился перед обществом и с достоинством вышел из квартиры.

Проводив его, Ганс внимательно осмотрел взволнованные лица сторонних наблюдателей – дорогих соседей и объявив им:

– Все, хватит. Кина не будет. Давайте по домам. Билеты можете вернуть пожарнику.

Не успел Игорь вновь сесть за стол, как в дверь снова позвонили. На пороге стоял тот товарищ в специальном снаряжении.

– Извините, пожалуйста, вы бы не могли подписать мне формуляр о вызове, а то ваша соседка, женщина, которая вызвала наряд, отказывается его подписать. Не беспокойтесь, вам за это ничего…

– А что это за такая бдительная соседка у нас тут организовалась? Заботливая какая…

– Да вы не волнуйтесь – формуляр это для нашей внутренней отчетности. А соседка – вон та полная женщина Фамилия ее… сейчас скажу

– Не надо, уважаемый. Мы и так знаем. Варданова Маретта Григорьевна – великосветская дама.

Распрощавшись с учтивым огнеборцем, Игорь хотел было любезно пообщаться с тещей Кадика Ливанского и даже прямо обратился к ней:

– Вы ничего мне не хотите сказать?

Но последняя тут же отступила, недовольно и даже презрительно фыркнула в их сторону и бросилась вон из подъезда.

Вот так неожиданно поучительно закончилось это происшествие, которое практически весь оставшийся день обсуждали потом во дворе. А наши еще потом вечером выговорили слова самому Кадику Ливанскому; мол, не наговорили ей грубостей только потому, что уважают его отца, заслуженного ветерана войны и его самого, но не его новую родственницу.

Кадик, кажется, все понял и обещал радикально повлиять на ситуацию.

Честное слово, мы и не подозревали, что Кадик так серьезно отнесется к нашему замечанию. Видать у него и самого накипело… А Великий Нео вообще обещал нанести этой даме при первой встрече серьезный моральный ущерб, и вслух!

Кстати, мне помнится, как Осип Никифорович еще при первой встрече с тещей Кадика заговорщицки в чувствах ей прошептал:

«– Мадам, ну вы же понимаете, что вы есть натюрморт моей творческой мысли последней четверти двадцатистого века»

На следующий день уже в понедельник, двадцатого июля прямо с утра у нас во дворе была объявлена так называемая «иммобилизация». Осип Никифорович так всем и объявил по поручению Кеши.

Правда, многие так и поняли, о какой «мобилизации» идет речь и какое это к ним имеет отношение. Нет, мне все-таки лучше повторить слова Осипа Никифоровича, которые он произнес сначала перед дамским коллективом клуб – компании, а потом, уже позже вечером, перед мужеским доминошным столом, в смысле перед самым «суръезным» народом придворного общества.

– Игорь Миколаевич (он тоже так выразился) – как представитель закона и компетентных органов власти хотели бы поближе познакомиться с нашими гражданами и гражданками, с жильцами. Выслушать мнения, предложения, жалобы… Потому приглашает, кто желает, на индивидуальную беседу в его кабинет, в опорный пункт. Ну, вы сами знаете – где у нас пункт охраны общественного порядка.

И если у дамской части общества этот призыв был хоть кем-то услышан, то мужественная половина общества в лице нашего соседа, бати моего друга Мишки, Анатолия Ивановича тут же лицеприятно отрапортовала Осипу Никифоровичу:

– Гора вообще-то никогда не ходила к Магомету… и думаю, никогда не пойдет!