Текст книги "Кто виноват в трагедии 22 июня?"

7
Анализ вероятных причин поражения Красной Армии

Профессиональных историков, публицистов и просто любителей истории, спорящих о причинах наших неудач в первые месяцы войны, можно разделить на два лагеря, которые условно назовем «либералы» и «патриоты».

(Замечание: На самом деле люди, причисляющие себя к либералам, являются заурядными прозападниками (не путать с последователями западничества, получившего распространение в России в середине XIX века).

Если западники спорили со славянофилами только об оценке итогов реформ Петра и дальнейших путях развития России, то новоиспеченные прозападники спят и видят нашу страну в полной зависимости от обожаемого ими Запада. Некоторые из них давно перешли грань, отделяющую созерцательное презрение ко всему русскому от воинствующей русофобии, а многие и не скрывают своей ненависти к «этой стране».

Поэтому, упоминая эти персонажи дальше, я, так и быть, оставлю их любимое словечко, но обязательно взяв в кавычки, чтобы не грешить против истины. Так будет и понятнее, и честнее…)

«Либералы» причину всех бед видят в недалеком, самоуверенном Сталине, который не верил разведке, уничтожил лучшие военные кадры, неправильно руководил оставшимися в живых после репрессий военными, не смеющими возразить тирану. А также в покорности народа-раба сталинскому режиму. По их мнению, сносно воевать советские солдаты начали только с появлением заградотрядов, а войну мы выиграли с помощью штрафбатов и из-за глупости Гитлера.

Мнение, что русские воевали за свою Родину, они считают пропагандистским вымыслом, да и вообще, слов «Родина» и «патриотизм» в их лексиконе попросту нет. Когда читаешь их книги, не можешь отделаться от мысли, что они написаны не для детального разбора причин огромной русской беды, а для злорадного смакования ошибок и очернения памяти о миллионах погибших. Так о СВОЕЙ Родине не пишут…

И действительно, назвать этих историков русскими язык не поворачивается. И не потому, что они практически все не являются этническими русскими, а потому, что люто ненавидят Россию. И как бы они ни прикрывались словами «любить – не значит хвалить», ненависть проступает наружу.

Ироничный тон и двузначность высказываний, поставленные в нужном месте смысловые ударения, многоточия, междометия и союзы меняют смысл сказанного на противоположный. Русский язык богат и позволяет сказать многое между строк, хотя зачастую они и не скрывают своего отношение к этой «варварской стране» и ее «рабскому народу».

Не брезгуют они передергиванием фактов, выхватыванием фраз из контекста, смешиванием исторических фактов с личными домыслами, а то и явной ложью.

Так получилось, что в этой работе я веду заочный спор с историками-«либералами», потому что убедился в нечистоплотности многих из них.

Видя мое отношение к тем, кого назвал «либералами», можно предположить, что к «патриотам» я причислю восхищающихся Сталиным, считающих его непогрешимым правителем, этаким эталоном руководителя огромной страны. Думающих так я разочарую – в эту группу я включаю тех, кого правильнее было бы назвать объективистами. Тех, кто происшедшее рассматривает с нескольких точек зрения (хотя бы старается так поступать), кто всегда черное называет черным, а белое – белым. Для кого определяющим девизом являются слова «любить – значит говорить правду». Поэтому их я буду упоминать без кавычек.

Историки патриотического толка видят причину в выдающихся способностях Гитлера-политика, создавшего монстра, равного которому по силе не было, в его дьявольской хитрости, позволившей переиграть не только Сталина, но и почти половину мира, в преступной халатности или предательстве военных высшего звена, в нехватке времени на полноценную подготовку к отражению агрессии.

Но истина, как всегда, находится посередине…

Можно попытаться сформулировать вероятные причины трагедии и, опираясь на имеемую информацию, согласиться с ними или отвергнуть, как неверные или сомнительные.

Если сделать выборку таких причин из материалов «либералов» и объективных историков, то можно выделить следующие:

1. Советская разведка не смогла выявить факт подготовки Германии к войне, состав сил и сроки нападения.

2. Сталин, несмотря на эффективную деятельность советской разведки, не поверил ей и не давал указаний о повышении готовности войск.

3. Советские военнослужащие не хотели проливать кровь за власть, которая репрессировала миллионы людей.

4. СССР сам готовил агрессию против Германии и намеревался напасть первым в июле – августе 1941 г.

5. Неопытность военного командования всех уровней (особенно командующих соединениями и объединениями – армиями, корпусами, дивизиями).

6. Стратегические ошибки высшего командования РККА в подготовке к отражению возможной агрессиии в начальный период войны.

7. Предательство высшего военного руководства, желавшего воспользоваться поражением в войне для смены власти Сталина.

Известно, что любая катастрофа является результатом сложения нескольких причин, которые по отдельности никогда не смогли бы привести к страшным последствиям, но, наложенные друг на друга, дают ужасный результат. Эта аксиома, скорее всего, сработает и в этом случае.

Итак, по порядку:

7.1. Правда ли, что советская разведка не смогла выявить факт подготовки Германии к войне, состав сил и сроки нападения?

Эта причина – вторая после обвинения Сталина в необъяснимой вере в порядочность Гитлера, обещавшего не нападать на СССР.

Доказывается «либералами» очень просто и, надо признать, убедительно:

– нас застали врасплох, значит, разведка не узнала сроков нанесения удара;

– мы ожидали нанесения главного удара на Украине, а его нанесли в Белоруссии.

В качестве подтверждения своих выводов приводят доклад начальника ГРУ Голикова, сделанный им 20 марта 1941 г., всего за три месяца до начала войны. И хотя главным выводом доклада было утверждение, что нападение Германии на СССР неминуемо, остальные его выводы были неопределенные и неоднозначные.

Например, о сроках начала войны в нем было сказано следующее:

1. «…наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения почетного для Германии мира.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать, как дезинформацию…»

Кроме того, в нем рассматривались несколько возможных вариантов нанесения Германией главного удара, в том числе и тот, который она применила 22 июня. Но, к сожалению, он не был определен как самый вероятный и оценивался всего лишь как вариант № 3.

Ради объективности надо признать: доклад создавал настроение успокоенности – складывалось впечатление, будто война будет нескоро (ведь никто не мог представить, что Германия сможет ТАК быстро, с помощью Гесса, договориться с Англией).

Следующий довод «либералов» – знаменитое заявление ТАСС от 14 июня 1941 г. (за 8 дней до войны!), в котором от имени правительства опровергались циркулирующие в обществе слухи о скорой войне. В нем утверждалось, что сам СССР не собирается нападать на Германию, а последняя добросовестно соблюдает условия пакта – поэтому ни о какой войне и речи не может идти.

Это заявление делалось с прицелом на международную общественность, чтобы узнать реакцию самой Германии и донести до своих потенциальных союзников, что СССР не имеет агрессивных намерений. Фактически это заявление было сделано 13 июня – именно в этот день оно было передано по радио на заграницу, вручено германскому послу в Москве и послом СССР в Великобритании Черчиллю. И только на следующий день оно появилось в советских газетах.

Германия никак официально не отреагировала на это заявление (что само по себе уже явилось тревожным знаком), зато население СССР отреагировало на него как раз очень охотно – успокоившись и расслабившись (в том числе и некоторые военные, которые тоже люди, только в форме, поэтому с легкостью верят в то, во что верить хочется).

Из приведенных выше доводов вроде бы действительно получается, что наша разведка войну «проспала». Но я бы не торопился с выводами, ведь работа разведки всегда скрыта от глаз обывателя, а ее результаты известны очень узкому кругу специалистов. И потом, не надо забывать, что задача разведки – добывать информацию, а используют полученные ею сведения политики и военные.

Первый доклад по линии ГРУ о возможной подготовке Германии к войне с СССР был сделан 5 июня 1940 г. В это время Гитлер как раз начинал обсуждение возможности нападения на СССР со своими военными и политиками.

Кстати, в июле 1940 г. произошло малозаметное на первый взгляд (уж для «либералов» точно) событие, а именно: приказом наркома обороны № 0037 от 26 июля 1940 г. (за год до войны) ГРУ перестало быть отдельным Управлением РККА, подчинявшимся наркому, и было введено в состав Генерального штаба. Дословно в приказе это звучало так: «…п. 2. Включить 5 Управление РККА (ГРУ) в состав Генерального штаба РККА». А приказом № 0038 этой же датой начальник ГРУ генерал-лейтенант Голиков был назначен заместителем начальника Генштаба.

Таким образом, Жуков, занявший пост начальника Генштаба в январе 1941, уже имел в своем непосредственном подчинении начальника Главного разведывательного управления РККА. Этот факт опровергает домыслы «либералов» и сетование маршалов в своих мемуарах, что коварный Берия узурпировал право на получение развединформации, которую перед докладом Сталину он фильтровали искажал, чтобы угодить своему грозному патрону.

Справедливости ради надо отметить, что в подчинении у Берии находилась внешняя разведка НКВД – НКГБ, которая по эффективности и возможностям превосходила военную разведку. Но это являлось нормальной ситуацией, у них ведь и задачи разные – внешняя разведка работает «на дальних подступах», а военная – «на ближних». Внешняя разведка добывает информацию в среде дипломатов, политиков, бизнесменов и ученных, а военная – у рыбешки помельче.

Ради той же справедливости стоит заметить, что положение Берии в иерархии власти было несравненно выше, чем у наркома Тимошенко, так как он входил в ближний круг Сталина. И можно допустить, что Берия многое докладывал ему лично, не посвящая в это других, ведь наверняка была информация, которую должны были знать не все, даже нарком обороны.

Но тем не менее ГРУ – это серьезная организация, со своей агентурой, своим аналитическим отделом, которое могло добывать достоверную информацию в военной области. Именно агенты ГРУ работали среди немецких войск, концентрирующихся у нашей границы. Именно ГРУ выявляло конфигурацию и состав сил вторжения, его офицеры участвовали в допросах перебежчиков и взятых в плен диверсантов.

Поэтому утверждение Жукова, что военная разведка (которая ему подчинялась) не смогла что-то выявить, – это признание в собственном непрофессионализме как начальника Генштаба, но, скорее всего, это ложь. Тем более между разведками существовал взаимный обмен информацией. (Кстати, тогда своя разведка была еще у ВМФ и у пограничников.)

29 января 1941 г. от нашего резидента в Германии поступило донесение о начале подготовки к войне против СССР (напомню, что директива по плану «Барбаросса» была подписана чуть больше месяца назад).

28 февраля 1941 г. агент нашей берлинской резидентуры Альт (Ильзе Штёбе) доложила: «Сформированы три группы армий под командованием маршалов (на самом деле, фельдмаршалов) Бока, Рундштедта и Лееба…

Группа армий «Кёнигсберг» (будущая «Север») должна наступать на Ленинград, группа армий «Варшава» (будущая «Центр») – в направлении Москва, группа армий «Познань» (будущая «Юг») – в направлении на Киев».

Информация о подготовке Германии к войне поступала и по дипломатическим каналам. 1 марта 1941 г. по указанию Рузвельта послу СССР в Вашингтоне были переданы сведения о существовании плана «Барбаросса», а 15 апреля президент Чехословакии Бенеш, находящийся в изгнании в Лондоне, передал в Москву такую же информацию (чешская разведка являлась одной из сильнейших разведок мира, ее агентура продолжала работать и после захвата Чехословакии Германией).

Надо иметь в виду, что в конце 1930-х наша агентурная сеть в Европе понесла значительные потери в результате предательства нескольких высокопоставленных офицеров советской разведки, покинувших СССР из-за опасения репрессий. Но наши разведчики смогли привлечь к работе важных агентов, легендарными стали имена Зорге, Филби, участников «Красной капеллы». Это были разведчики высшего класса, которые добывали важнейшую и достоверную информацию.

В представлении большинства людей разведчик – это тот, кто, рискуя жизнью, крадет из сейфа планы военных операций, а затем, сидя за радиостанцией, передает эти сведения в Центр. Наверное, есть и такие, но большую часть агентурной сети составляют рядовые наблюдатели, которые просто считают и запоминают то, что видят: прошедшие военные эшелоны, построенные аэродромы, появившиеся новые воинские части, средства переправы на приграничных реках и т. д. Имена этих людей не попадают в анналы истории разведки, но без них не обходится ни одна разведслужба мира.

Все увиденное и услышанное эти бойцы невидимого фронта передают своему резиденту. Аналитический центр ГРУ поступающие ручейки информации складывает в мощные информационные потоки, анализ которых позволяет делать определенные выводы. Так работали и работают разведки всех стран.

Донесения агентуры о концентрации немецких войск перед нашими границами шли со всех сторон. Да это и понятно: как можно было не заметить перемещение огромных масс людей и техники? Наша разведка смогла достаточно точно выявить состав сил, развернутых перед границами СССР, постепенно вырисовалась диспозиция немецких частей и соединений, в которой просматривались три войсковые группы. Таким образом, факт подготовки Германии к войне и состав ее сил был выявлен заблаговременно.

Вот с датой ее начала дело обстояло сложнее.

Надо отдать должное немецким военным, они классически выполнили мероприятия по сокрытию истинных целей развертывания своих войск, чему способствовала изданная штабом Верховного командования Германии «Директива по дезинформации» от 15 февраля 1941 г.

В соответствии с ней на первом этапе (до апреля 1941 г.) развертывание германских войск объяснялось как ротация военных между Западной и Восточной Германией и подтягивание эшелонов для проведения операции «Мирита» по вторжению в Югославию. На втором этапе (с апреля до вторжения на территорию СССР) все это изображалось величайшим дезинформационным маневром, который якобы проводился с целью отвлечения внимания от приготовлений для вторжения в Англию.

Сегодня надо признать, что директива своей цели достигла.

Советская разведка, конечно же, получала от своей агентуры информацию и о дате начала войны, но разброс этих дат был велик: от 15 мая до 20 июля. И это, как ни странно, было нормально, потому что на решение Гитлера о назначении этой даты влияло много факторов: и развитие событий на Балканах, и результат миссии Гесса, и даже позднее половодье на некоторых реках, превратившее берега в болота.

После 10 июня, когда было принято окончательное решение напасть именно 22 июня, наша разведка 47 раз правильно называла эту дату.

Кстати, «либералы» любят приводить в пример Зорге, якобы точно указавшего дату начала войны. Но они делают вид, будто не знают, что и он называл несколько дат. Это говорит не столько о низком качестве наших разведчиков, сколько о высоком профессионализме немецких военных, умело скрывавших цели и сроки военных приготовлений.

А ведь помимо этого происходил умышленный вброс дезинформации Англией. Если Германия все делала, чтобы усыпить бдительность СССР, то Англия старалась как можно скорее стравить двух титанов и тем самым отвести от себя удар Гитлера. Английские дипломаты, разведчики и СМИ распространяли информацию, которая усиливала подозрительность у будущих врагов.

Для германских «ушей» были приготовлены небылицы об активной подготовке советских войск к нападению на Германию и о том, что в случае нападения Германии на Англию СССР обязательно вступит в войну на стороне последней. Нас же по дипломатическим каналам периодически снабжали слегка преувеличенной информацией о концентрации немецких войск в соседних с СССР государствах. Это был редкий случай, когда англичане искренне хотели нам помочь, понимая, что если Германия быстро и с малыми потерями разобьет СССР, то сразу же примется за Великобританию. Поэтому Англия была заинтересована, чтобы СССР и Германия воевали как можно дольше, максимально ослабляя друг друга в борьбе.

Наша разведка, а следовательно, и руководство СССР знали о неблаговидной деятельности англичан, и вследствие этого настороженно относились ко всей поступающей развединформации.

Надо понимать, что сведения, поступающие от агента, длительное время работающего нелегально, действительно требуют перепроверки по разным причинам – его могли перевербовать, могли раскрыть и заставить работать под контролем, ему могли подсунуть ложную информацию или он мог сам ошибиться, делая выводы из добытых сведений. Такая информация сначала попадает в разряд «сомнительная», и только после подтверждения из других источников ее можно считать достоверной.

Но есть сведения, которым нельзя не верить, во-первых, потому что они получены от источника, не вызывающего сомнений, а во-вторых, эта информация представляет собой набор фактов, которые очевидны и легко проверяются. Ее, как правило, получают не от агентов, работающих под прикрытием, а от тех, кому по долгу службы положено собирать информацию и передавать ее по подчиненности. Пограничники, дипломаты, железнодорожники и моряки, посещавшие Германию и страны, заключившие с ней союз, – все они видели то, что, собранное вместе, позволяло делать определенные выводы.

Ниже я привел несколько документов из сборника «Документы. 1941 год», выпущенного международным фондом «Демократия», куратором которого был соратник Горбачева по перестройке Яковлев А.Н. Он известен тем, что, поднявшись по партийной лестнице до члена Политбюро ЦК КПСС, вдруг признался, что коммунистическая идеология ему ненавистна, и он всю жизнь мечтал ее запретить. В таких случаях всегда хочется спросить: «Вы когда, уважаемый, лукавили – сейчас или всю жизнь до этого? А если бы Горбачев не начал перестройку, вы так бы с трибун съездов и воспевали руководящую роль партии коммунистов?» Уверен, люди, подобные Яковлеву, не могут вызывать других чувств, кроме омерзения.

Воспользовавшись сборником, в качестве наглядного примера приведу документ о срочном отъезде немецких дипломатов из Москвы:

Документ № 573

«ИЗ ЗАПИСКИ НАРКОМА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СССР И.В. СТАЛИНУ, М. МОЛОТОВУ И Л.П. БЕРИЯ О МАССОВОМ ОТЪЕЗДЕ ИЗ СССР СОТРУДНИКОВ ГЕРМАНСКОГО ПОСОЛЬСТВА И ЧЛЕНОВ ИХ СЕМЕЙ, И ОБ УНИЧТОЖЕНИИ АРХИВОВ ПОСОЛЬСТВА

№ 2294/М

18 июня 1941 г.

Совершенно секретно

По имеющимся в НКГБ СССР данным, за последние дни среди сотрудников германского посольства в Москве наблюдаются большая нервозность и беспокойство в связи с тем, что, по общему убеждению этих сотрудников, взаимоотношения между Германией и СССР настолько обострились, что в ближайшие дни должна начаться война между ними.

Наблюдается массовый отъезд в Германию сотрудников посольства, их жен и детей с вещами. Так, за время с 10 по 17 июня в Германию выехало 34 человека…»

Очевидно, что такая информация не могла остаться незамеченной. Неожиданный выезд основной массы сотрудников посольства может означать только одно…

А вот что вспоминал Микоян о событии, имевшем место 20 июня: «За два дня до начала нападения немцев (я тогда как зам. пред. СНК ведал и морским флотом) часов в 7–8 вечера мне звонит начальник Рижского порта Лайвиньш: «Товарищ Микоян, здесь стоит около 25 немецких судов: одни под погрузкой, другие под разгрузкой. Нам стало известно, что они все готовятся завтра, 21 июня, покинуть порт, несмотря на то, что не будет закончена ни разгрузка, ни погрузка. Прошу указаний, как быть: задержать суда или выпустить?»

Я сказал, что прошу подождать, нужно посоветоваться по этому вопросу…»

Согласитесь, это также был очень тревожный симптом, который разведка не могла не заметить. А она контролировала движение немецких судов во всех наших портах, где ситуация была такой же, как в Риге. Экстренный уход всех немецких судов из наших портов, также являлся красноречивой информацией.

Приведенные два факта, особенно последний, практически не оставляли сомнений, что до войны оставались считаные дни.

Таким же серьезным предупреждением являлись сведения, представляемые пограничниками в последние предвоенные дни:

Документ № 544

«ИЗ СООБЩЕНИЯ НКВД СССР В ЦК ВКП(б) И СНК СССР О НАРУШЕНИЯХ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ГРАНИЦЫ СССР С НОЯБРЯ 1940 г. ПО 10 ИЮНЯ 1941 г.

№ 1996/6

12 июня 1941 г.

…С 1 января по 10 июня 1941 г., то есть за 5 месяцев и 10 дней, всего было задержано 2080 нарушителей границы со стороны Германии. Из этого числа уже разоблачено 183 агента германской разведки.

Количество задержаний нарушителей границы за 1941 г. по месяцам составило: в январе – 503, в феврале – 175, в марте – 381, в апреле – 260.

В мае и за 10 дней июня количество задержанных нарушителей из Германии увеличилось: в мае задержано 353 нарушителя и за 10 дней июня – 108.

За пять с половиной месяцев при задержании нарушителей на границе с Германией в связи с оказанием вооруженного сопротивления убито 36 и ранено 25 нарушителей границы.

За последнее время был ряд случаев задержания заброшенных в СССР агентов германских разведывательных органов, снабженных портативными приемопередающими радиостанциями, оружием и гранатами.

Народный комиссар внутренних дел СССР Берия».

Документ № 586

«ИЗ СООБЩЕНИЯ НКВД СССР В ЦК ВКП(б) И СНК СССР О НАРУШЕНИИ СОВЕТСКОЙ ГРАНИЦЫ ИНОСТРАННЫМИ САМОЛЕТАМИ С 10 ПО 19 ИЮНЯ 1941 г.

20 июня 1941 г.

НКВД СССР сообщает, что с 10 по 19 июня сего года включительно пограничными отрядами НКВД зафиксировано 86 случаев нарушения границы Союза ССР иностранными самолетами. Из них: со стороны Финляндии – 9 случаев, со стороны Германии – 63 случая, со стороны Венгрии – 2 случая, со стороны Румынии – 12 случаев».

Понятно, что приведенные донесения составляют лишь малую часть информации, поступавшей тогда от пограничников. Но даже они показывают, что количество нарушений нашей границы резко возросло в июне, причем это были целенаправленные действия, носящие уже не только разведывательный характер, но и диверсионный. Очевидно, что вооруженные отряды забрасываются в тыл войск с одной целью – убивать и производить диверсии на линиях связи, складах боеприпасов, мостах и т. п. Опыт вторжения немцев во Францию и Польшу подсказывал, что до вторжения в СССР оставалось немного времени.

Помимо тех, кто нарушал границу, как враг, были и такие, кто переходил ее, стараясь убежать от войны или предупредить нас о надвигающейся опасности.

Солдат, не желавших воевать и предпочитавших смерти сдачу в плен будущему врагу, набралось около 200 человек (24 человека из немецкой армии, 98 – из венгерской, около 60 – из румынской). Нет никаких сомнений, что с ними активно «поработали» сотрудники НКВД и выудили всю возможную информацию.

И хотя солдатам их командиры не объявляли, что они прибыли сюда для нападения на СССР, и тем более не называли даты нападения, но скрыть реальные цели наращиваемой группировки все равно было невозможно. Слухи о надвигающейся войне просачивались в солдатские казармы, да и сами солдаты, получившие боевой опыт, понимали, ЗАЧЕМ накапливаются огромные запасы перед границей. Такое количество боеприпасов, продовольствия и топлива могли готовить только для войны. И уж конечно, не с Великобританией, находящейся от этих складов за тысячу километров…

Многие местные жители с другой стороны границы тоже предупреждали о скорой войне. Они либо переходили границу, либо просто кричали об этом с той стороны границы (обычно там, где она проходила по реке). Эти случаи участились после 10 июня, когда немецкие войска стали придвигаться к границе. А за три-четыре дня до начала войны немцы предложили местным жителям некоторых приграничных населенных пунктов покинуть свои дома, аргументируя это скорыми крупными учениями.

Объяснить все это чем-то другим, а не приближающейся войной, было просто невозможно.

18 июня силами ВВС ЗапОВО и пограничников была проведена воздушная разведка вдоль западной границы округа. Командир 43-й истребительной дивизии генерал-майор Захаров пролетел на У-2 около 400 км, совершая несколько посадок для передачи данных пограничникам, которые докладывали их наверх по команде. Этот полет подтвердил данные о скоплении огромных сил перед нашей границей.

Все это позволило 18 июня сделать вывод, что немецкие войска завершили передислокацию, развернуты в непосредственной близости от наших границ и готовы к ведению боевых действий. (Эту дату надо запомнить, она пригодится нам дальше.)

На принятие решения об ответных действиях у советского руководства оставалось катастрофически мало времени, счет шел на часы…

Выводы

1. Советская разведка своевременно выявила начало подготовки Германии к войне. Смогла добыть довольно точную информацию о количестве и составе войск, подготовленных к вторжению.

2. 18 июня однозначно был установлен факт готовности немецких войск к нападению. Скорее всего, в этот же день была установлена и дата начала войны. (Пишу «скорее всего» потому, что прямых доказательств этому нет. Почему их нет, рассмотрим в следующих главах.)

Определение даты войны представляло сложную задачу, потому что она переносилась несколько раз, и окончательно была установлена только 10 июня, всего за 12 дней до нападения. Надо отдать должное мастерству немецких военных, сумевших до конца скрывать эту дату.

3. Разведка серьезно ошиблась в определении направления главного удара, что повлекло за собой трагические последствия – самая мощная группировка немцев «Центр» взломала оборону значительно уступавшего ей Западного округа и потянула за собой на восток всю линию фронта.

В качестве слабого оправдания можно возразить, что Гитлер сам до последнего колебался, куда направить главный удар. Он лично считал, что это должна быть Украина, обладающая неплохой промышленностью, запасами угля, имеющая отличные климатические условия для обеспечения Германии продовольствием. А там и до Баку с ее нефтяными вышками недалеко. Но некоторые генералы буквально за несколько месяцев до начала войны убедили его направить главный удар на Минск с конечной целью захвата Москвы.

Еще для оправдания можно заметить, что если бы даже разведка и выявила концентрацию основных сил немцев перед Западным ВО, времени для передислокации наших войск уже все равно не было бы.

Но эти оправдания, как говорится, в пользу бедных – 27 миллионов их никогда не услышат…

(Замечание: Есть еще один подход к теме направления главного удара немцев – он в том, что это не должно было быть критичным, потому что система нашей обороны строилась так, чтобы отбить нападение врага со всех направлений. Для этого в округах и существовали вторые эшелоны войск с мощными механизированными корпусами.

Подробнее на этом остановлюсь при рассмотрении ошибок высшего командования РККА в главе 7.6.)