Текст книги "Наблюдатель"

Она побросала пачки в сумку, скинула одежду и погрузилась в воду. В этот момент она ощутила первый, полноценный приступ эйфории.

«Как хорошо! – подумала она, – никакой работы, никого подъема в шесть утра. К черту!»

Выбравшись из ванны, она осмотрела свое стройное тело. Господь дал ей не слишком женственное лицо, но фигура ее была шикарна. Синяк на животе – последнее напоминание о Романе, уже почти сошел. Оставались едва заметные следы.

Она накинула халат и вернулась в свою комнату. Поначалу, Ольга пыталась придумать какой-нибудь план дальнейших действий, но эйфория увлекала ее, не давая сосредоточиться. Мысли разбегались, уносились в какие-то фантастические миры. То она видела себя на берегу песочного пляжа под пальмой с коктейлем, то идущей по городу среди небоскребов, то едущей по идеально гладкой дороге в кабриолете на фоне заснеженных гор и зеленых лугов. Впрочем, она ведь не умела водить машину.

Спустя час, ей, наконец, удалось взять себя в руки. Она села за стол, включила старый ноутбук и принялась разрабатывать план. Через сорок минут нехитрый план был готов, остались детали, но она оставила их на завтра. Ольга почувствовала, что голодна. Она достала из холодильника колбасу, соорудила два бутерброда, съела их, запив чаем и легла спать.

Сон, разумеется, не шел, несмотря на усталость. Снова накатили томительные мысли, затем за окном принялась усердно лаять собака. Ей надоело ворочаться. Она встала, включила ноутбук и долго рассматривала в интернете фотографии квартир и домов в разных странах мира. Сон сморил ее лишь, когда над помойкой за окном повис фиолетовый туман. Собака продолжала лаять, и кто-то в траве у оврага шуршал и тихо подвывал.

Ольга проснулась в девять, обнаружив тринадцать пропущенных вызовов от директора. Она зевнула, бросила взгляд на хозяйственную сумку, лежавшую возле кровати на стуле, и перезвонила, сообщив, что не выйдет сегодня на работу, из-за болезни матери. Матери, у нее не было, как и отца, впрочем, но откуда директору знать это. Она даже не дослушала его бубнящего голоса.

– Боже, какой противный голос, – сказала она, подхватывая сумку и отправляясь в ванную, – да подавись ты своей зарплатой.

Ольга отнеслась серьезно к совету Игоря и потому медлить не стала. После ванной, она собрала только самые необходимые вещи, упаковав их в старую сумку Романа. Забрала свои и его документы. Затем написала записку хозяйке, сочинив ту же историю про мать, оставила восемнадцать тысяч рублей за аренду и вызвала такси.

В ожидании, Ольга села у окна и смотрела, как по деревенской помойке ползает кот, плотоядно поглядывая на снующих воробьев, потом перевела взгляд на овраг и дальше – на лес. Затем достала телефон, вытащила сим-карту и вышла из дома. Подойдя к краю оврага, она посмотрела по сторонам, и бросила карточку в черневшую на дне лужу. Старый телефон «раскладушку» отправила на дно мусорного контейнера, затем вытащила из кармана зажигалку и подожгла паспорт Романа. Когда она вернулась, оранжевый «Шевроле круз» с толстым водителем уже поджидал ее.

– Не могу дозвониться! – пожаловался таксист, давя на руль пивным животом.

– Здесь связь не очень. – Сказала Ольга, – У меня только одна сумка.

Мужчина вышел и открыл багажник.

– Куда едем? – спросил он, как только она уселась на заднем сиденье.

– Площадь трех вокзалов.

«Ты не оригинальна», – прозвучал в голове голос единственной ее подруги Светки, до смерти избитой пьяным сожителем шесть лет назад.

«Всему свое время, Светик» – грустно улыбнулась Ольга, глядя в окно, за которым поплыл привычный подмосковный пейзаж.

Эпизод 21

Ехать домой не хотелось. Виктор представил желтый потолок, исчезающий в табачном дыму и чей-то протяжный вой, летавший над окрестностями последнюю неделю. Он вытащил из кармана листок и снова прочитал то, что знал уже наизусть: «Инфинити Ку Икс 80», С 500 ТА 199. В графе справа на этот раз значилось не имя, а название организации – ООО «Антрацит». Виктор почесал бороду и достал смартфон.

В интернете «Антрацит» упоминался лишь на сайте «Желтых страниц», датируемой 2006 годом. Скудно сообщался юридический адрес, набранный шрифтом «Times New Roman» и ФИО генерального директора. Был и единственный телефон с устаревшим префиксом «095». Виктор набрал цифры, заменив 0 на 4, механический голос сообщил, что номер набран неправильно.

Генеральный директор – Габрелянов Николай Викторович. Никаких сведений интернет не содержал и по поводу этого имени, за исключением все тех же желтых страниц… Оставался адрес. Ткацкая улица, дом восемнадцать, корпус четыре… Виктор набрал его на карте Google и узнал, что Ткацкая улица расположена в промзоне на востоке Москвы, недалеко от Измайловского парка. То есть, всего в часе езды без учета пятничных пробок…

В конце концов – что он теряет, кроме шанса на мучительную бессонницу? Дорога домой все равно пролегает через Восточный округ. Виктор посмотрел на часы, и на его глазах минутная стрелка шагнула в новый день.

Эпизод 22

Стук колес смешивался с неистовством симфонического оркестра. Игорь стоял неподвижно, глядя как знакомые черты пропадают во мраке. Постоянное напряжение имело свои плюсы: стало проще держать спину ровно – это не только увеличивало рост, но и придавало уверенности. Последнее стало для него открытием. Игорь поправил наушники и провел рукой по волосам. Они уже начали отрастать. Неделю назад, он отправился бы в парикмахерскую, но не теперь. Теперь он станет похожим на одного из тех хипстеров, которых ненавидел Вадим.

У соседней двери пьяный мужчина, бодая лбом надпись «Не прислоняться», выкрикивал одну и ту же фразу: «Не могу-не могу-не могу!».

Игорь думал о последнем пути. Тридцать часов гонки завершились падением, на память о котором сохранился шрам ниже колена. В ту ночь, когда он избежал полицейской ловушки у автовокзала, ему предстояло пройти еще десять километров, пока обессиленное тело не рухнуло в куцых кустах у железной дороги. Несмотря полсотни электричек и поездов, проехавших в трех метрах от его головы, Игорь находился в беспамятстве больше шести часов. И лишь когда солнце раскалило землю, он очнулся, встал и, превозмогая боль, добрел до платформы под названием «Плющево».

Игорь снова и снова вспоминал события того дня, поражаясь удаче, что уберегла от беды.

Пьяный мужчина перестал биться о стекло. Теперь он шел по вагону, цепляясь за поручни, словно гигантское членистоногое. Игорь продолжал смотреть на собственное отражение, сознание его блуждало, в голове очередную волну нагонял оркестр, исполнявший трек из какого-то блокбастера.

– Ненавижу! – вместе с криком, пробился тяжелый алкогольный дух. Игорь перевел взгляд на распухшее лицо и кривой треснутый рот.

– Ненавижу!!! – закричал рот и втянул повисшую слюну. Обезумевшие пьяные глаза пытались выплеснуть что-то яростное, но уткнувшись во взгляд Игоря, стали вращаться, как у бешеной собаки. Пьяный быстро отвернулся и побрел в конец вагона, продолжая подвывать. Поезд вынырнул из тоннеля, завизжали тормозные колодки. Игорь вышел на станцию «Авиамоторная». Пронзительный крик разбегался под анфиладой причудливого позолоченного потолка.

Поднявшись по эскалатору, он прошел по длинному переходу и вышел в душный августовский вечер. Справа в широких витринах серой «сталинки» топорщились макеты исполинских тетрадей, книжек и циркулей. Их сменила арка. Игорь, неторопливо глянув на часы, завернул за угол желто-красного дома, и через пять минут спустился к железнодорожной платформе. Переполненная электричка подъехала через пять минут. Не покидая прокуренного тамбура, он доехал до станции «Малаховка» и взял такси.

Первый смутный сигнал появился, когда машина свернула на проселочную щебенку. Игорь немедленно остановил такси и дальше отправился пешком вдоль забора, пытаясь идентифицировать пойманный сигнал. Спустя десять минут, он остановился у ворот дачного поселка. В конце широкой дороги, идущей от главного входа, маячил трехэтажный коттедж, в мансарде которого он снимал десятиметровую комнату с отдельным туалетом и душевой кабиной. Все окна были черны, кроме одного, на первом этаже, где жила таджикская семья. Никаких машин, никаких людей, никаких визуальных признаков, но… Что-то было не так.

Может быть, это просто навязчивая идея, ставшая фобией, которая отныне преследует его всегда, в виде расплаты за то, что он получил? Может быть, такой сомнительный «дар» получают все, кто оказывается в бегах? А может, все дело в этой неестественной тишине? Он посмотрел на квадратное окно под самой крышей. Да, возможно в его голове есть место и паранойе, и страху и даже помешательству на почве пережитого стресса. Ручка стеклопакета, повернутая вправо, занозой царапнула взгляд и если бы не паранойя, если бы не его навязчивая мания, над которой смеялся Вадим – всегда закрывать окна, покидая квартиру, то возможно, он бы не знал, что в закрытом положении эта проклятая ручка должна оставаться невидимой.

«Ты слишком много думаешь!» – разразился в голове прокуренный голос, развеяв остатки сомнений. Словно получив пощечину, Игорь «ожил», развернулся и торопливо зашагал к «щебенке», прислушиваясь к нарастающим ударам сердца. Он ругал себя за то, что проигнорировал первый сигнал. Слишком много ошибок он допускает – ради чего? Почему, он все еще здесь, черт возьми? Почему не в каком-нибудь Витебске, Гданьске или хотя бы в Ростове, в ожидании парома? За забором, отделявшим коттедж, выстроенным в духе французского шале, глухо рыча, бесновалась московская сторожевая.

Игорь вышел на дорогу. Навстречу медленно двигался «Ниссан» с выключенными фарами. За спиной – хруст гравия… Бежать… Но куда? Здесь негде укрыться, почти нет леса – кругом заборы, и к тому же… к тому же…

Его обогнала «Тойота» и, встретившись с «Ниссаном», поехала дальше. Игорь впился взглядом в багажник «Тойоты». Напряжение и тягостное ожидание не отпускало, пока он не вышел на асфальтированную дорогу.

Добравшись до станции, Игорь узнал, что ближайшая электричка до Москвы будет только утром. Он взял такси и вернулся в столицу, не имея ни малейшего понятия, что теперь делать. У закрытого Макдональдса недалеко от станции «Новогиреево», он присел на скамейку и достал сигарету.

Эпизод 23

Ткацкая улица тянулась от Измайловского вала почти до самого парка. С обочин теснимая пыльными фасадами старинных построек и заборов, за которыми темнели вершины мертвых корпусов старого советского завода «Салют». Кое-где переоборудованные под склады и бизнес-центры класса «С», но чаще заброшенные – с провалами окон, поросшие мхом, испещренные трещинами.

Виктор припарковался на небольшой стоянке перед магазином «Аквагармония», судя по конструкции бывшем когда-то массивным двухэтажным заводским КПП. Сняв с подставки навигатор, и, сунув его в карман, он отправился по безлюдной улице в сторону парка.

Восемнадцатый дом оказался трехэтажной постройкой из красного кирпича с высокими окнами и примитивной архитектурой в виде декоративных карнизов и фронтона с горизонтальными выступами, благодаря которым дом казался выше. Из окон третьего этажа, лишенных стекол и рам, струился мрачный свет фонарей соседней улицы.

Между первым и вторым этажами, под полукруглым козырьком размещалась одинокая лаконичная вывеска – «Столовая». Под ней старая металлическая дверь, без крыльца и ступенек – первый этаж сливался с уровнем земли, об этом можно было судить и по низко расположенным окнам первого этажа. Виктор заглядывал в них, но все окна были заколочены изнутри. Снаружи их закрывала мелкая сетка-рабица. Первый этаж, возможно, использовался под какой-то склад или что-то вроде того. Слева к строению примыкала одноэтажная постройка втрое меньшей площади, выстроенная в той же стилистике.

Виктор попытался обойти здание, но обнаружил, что стены его сливаются с навьюченным колючей проволокой забором, уходящим в необозримую даль. На главном фасаде, помимо двери в «Столовую», размещалась еще одна, покрытая пылью и паутиной дверь с желтой вывеской и надписью на ней: «Цех №3».

Побродив около здания, Виктор вышел на пустынный тротуар и задумался. Делать тут решительно нечего – дом заброшен, наверняка еще со времен девяностых, да и раньше, судя по зияющим внутри пространствам, был, очевидно, промышленным корпусом, ничего общего не имевшим с каким-то действующим ООО. Все говорило о подставном адресе, что с одной стороны давало какую-то смутную надежду, а с другой – сулило новые трудности. Он посмотрел на часы. Час ночи. Дорога до дома займет часа два. Учитывая тяжелый день, есть шанс уснуть быстро…

– Подсказать чего?

Виктор вздрогнул от неожиданности и повернул голову. В пяти метрах, прямо под вывеской «Столовая» курил невысокий щуплый человек. Тень от козырька скрывала верхнюю часть его тела. Виктор видел лишь рабочие брюки и вспыхивающий огонек.

– Антрацит здесь? – спросил Виктор.

– Антрацит? – отозвался мужичок.

– Знаете такую контору?

Маленький человек ответил не сразу – пару раз вспыхнул огонек, прежде чем он сказал:

– Знаю…. Иди сюда.

Лицо его оказалось широким, несмотря на худощавое сложение, с оттопыренными ушами, изрезанное сеткой глубоких морщин. Между тем выглядел он приветливым, вполне безобидным, напоминая заводского рабочего, вроде тех, что ранним утром спешат к заводским проходным, а в пять вечера уже заполняют пригородные электрички.

– Здесь «Антрацит». Зачем он тебе?

Мужичок хмыкнул, и Виктор решил говорить правду, поскольку никакой особенной стратегии или легенды на этот счет не готовил.

– Мне нужен не «Антрацит», по правде говоря, а одна из машин, которая за ним числится.

– Каких машин? – насторожился мужичок.

Виктор с сомнением посмотрел на него и перевел взгляд на грязную стену.

– «Антрацит» точно здесь?

– Антрацит-то здесь, – ответил мужичок, сплюнув под ноги, – вот только что за машины ты ищешь – не понимаю.

– Чем вообще занимается эта контора?

Мужичок внимательно оглядел Виктора.

– Ты сам-то кто вообще, друг?

– Страховой агент, – ответил Виктор.

– Понятно, – вяло отреагировал «заводской слесарь». В мелькнувшем свете фар проезжавшей машины, Виктор увидел его лицо. Мужичок смотрел под ноги.

– Мне надо поговорить с водителем.

– Зачем?

– По поводу страхового случая.

– В час ночи?

– Страховые работают круглосуточно.

– Ты бы, друг, в понедельник приехал, а лучше позвонил, когда руководство будет, – сказал маленький человек, выбрасывая сигарету.

«Надо ехать домой», – мелькнула мысль.

– Пожалуй, так и сделаю, – согласился Виктор, – только один вопрос, если можно…

– Ну?

– Чем все-таки занимается «Антрацит»?

Мужичок замер в дверном проеме, задумавшись.

– Какую говоришь, машину ты ищешь?

– Инфинити, номер пятьсот…

– Зайди-ка.

– Зачем? – удивился Виктор.

– Зайди, посмотрим твою машину.

– Так она все-таки есть?

– Кто ж его знает, – отозвался мужичок. Мрак за дверью скрывал его лицо, – у нас тут целый гараж… Могу посмотреть, за кем числится.

Виктор вошел. Сразу за дверью оказался чрезвычайно длинный и узкий коридор, чем-то напоминавший смотровую яму в гараже. Виктору показалась странной такая планировка – без прихожей и тамбура – сразу коридор. Стены его были облицованы грязной кафельной плиткой, лампы мерцали тускло, да и то лишь где-то в конце, пахло машинным маслом и сыростью.

Мужичок двигался шустро, и коридор вскоре нырнул в лестницу, они оказались в большом круглом помещении примерно на метр-полтора ниже уровня земли. Ближнюю к Виктору стену с рядом дверей покрывал слой потрескавшейся фиолетовой краски. Противоположная стена пропадала во мраке, оттуда сильно несло сыростью, Виктор напряг зрение, увидел очертания бордюра и металлической лестницы и понял, что там находится бассейн. Где-то еще ниже слышался странный механический гул, а чуть ближе – судя по всему за одной из дверей – приглушенный мужской голос.

Мужичок подошел к одной из дверей, толкнул ее и кивком пригласил войти.

Комната без окон походила на большое подсобное помещение: стены выкрашены синей краской до уровня среднего человеческого роста. Посреди помещения размещался огромный верстак, заваленный автомобильными деталями. Среди обилия предметов, Виктор не сразу разглядел человека. Маленькая голова склонилась над верстаком, остальное тело скрывала гора хлама. Голова улыбалась и что-то тихо говорила себе под нос, временами оборачиваясь в сторону открытой двери, ведущей в примыкавшее помещение – там, похоже, находился еще кто-то. Заметив Виктора, змеиная голова с непропорционально развитой мускулистой шеей поднялась и с улыбкой уставилась на Виктора, крохотные глазки сверкнули черным блеском.

– О-о, – протянула голова дружелюбно, словно Виктор был старым добрым знакомым, – кого я вижу, заходи!

Виктор даже оглянулся, заподозрив, что обращаются не к нему.

– Заходи-заходи, – повторил обладатель маленькой головы, вставая. Виктор с удивлением обнаружил, что дружелюбный незнакомец, оказался невероятно высок ростом и широк в плечах. Он был в коротких шортах, с голым торсом и походил на профессионального легкоатлета. Мелкоголовый развел жилистые руки-плети в стороны, словно собирался обнять Виктора. Чрезвычайно развитое вытянутое тело вкупе с крошечной головой вызывало ассоциации с диплодоком.

– Парень машину ищет, – прокомментировал мужичок, открывая дверцу одного из шкафов у стены.

– Конечно-конечно, – кивнул диплодок, изобразив на лице участие.

Виктор заглянул в маленькое лицо и обнаружил, что крохотные близко посаженные глаза его слегка подрагивают. Он узнал этот симптом.

– Присаживайся, – сказал диплодок, вытянув длинную руку в сторону табуретки

Виктор не двинулся. Теперь он узнал и странный запах. Бросив взгляд, туда, где сидел диплодок, он увидел сплюснутую пластиковую бутылку, горлышко, которой было прикрыто фольгой. Диплодок заметил, куда посмотрел Виктор и изобразил на лице смущение – слишком нарочито изобразил, как успел отметить Виктор.

– Да мы тут… балуемся, – произнес он с наигранной улыбкой, – слегка. Присоединишься?

– В другой раз, – ответил Виктор, скривив рот в попытке улыбнуться.

Из соседнего помещения раздался короткий как будто приглушенный чем-то стон. Диплодок метнул нахмуренный взгляд в сторону распахнутой двери и, повернувшись к Виктору тотчас улыбнулся.

Виктор не оборачиваясь, наощупь положил ладонь на дверную ручку и потянул вниз.

– Подожди-подожди! – диплодок с невероятным проворством подскочил и стукнул по двери, захлопнув ее, – так что там с машиной? Может, кофе?

– Нет, спасибо. Ничего важного. Позвоню в понедельник.

– Чай?

– Нет, мне пора.

Виктор снова открыл дверь, но диплодок схватил его плечо цепкой, как механизм, ладонью, и с какой-то нечеловеческой, лошадиной силой вытолкнул в центр комнаты. Виктор ударился о край верстака.

– Да ты не спеши, – сказал диплодок, проявляя участие, – сядь.

Виктор согнулся пополам и сел на табурет, пристально глядя на мелкоголового. Рука его потянулась к карману, однако достать нож он не успел – возникший за спиной мужичок ударил ладонями по ушам – так, что Виктор потерял все из виду и свалился на пол. Нечеловеческая сила впрочем, быстро его поставила на ноги. Виктор увидел собственный нож в жилистой руке.

– Ого, – сказал диплодок одобрительно, – серьезная игрушка, а что там еще есть? Посмотри, – кивнул он мужичку.

Мужичок достал все предметы из карманов Виктора и разложил на краю верстака: помятую фотографию, навигатор, ключи от машины, почтовую квитанцию, бумажник.

– Ты извини, мы тебя не знаем, – говорил диплодок, продолжая улыбаться и заглядывая в бумажник, – с такими игрушками ходишь… Может, убить кого-то хочешь?

– Я не… – начал Виктор, но жуткий стон из соседней комнаты прервал его.

– Тихо-тихо, – зашипел диплодок, – что же вы так орать любите!

– Послушайте, – вновь заговорил Виктор, бросив косой взгляд на открытую дверь соседнего помещения – ему совсем не нравились звуки, которые он слышал оттуда, – я просто собираю сведения о машинах по страховым случаям… Это моя работа и вы здесь вообще не причем.

– Не причем, но ты приехал сюда, – мокрогубый рот диплодока снова расплылся в улыбке и он нацелил на Виктора длинный палец, – ночью.

– Я просто был неподалеку.

– А зачем ты ищешь эти машины?

– Я могу заплатить за беспокойство, – Виктор указал взглядом на бумажник в руках диплодока, – там негусто, но я могу снять с карты.

Диплодок захохотал.

– Слышь, Скула, – обратился он к мужичку за спиной Виктора, – он держит нас за дураков. Давай, отнесем его в бойлерную.

– Послушайте…

Больше Виктор не успел ничего сказать, диплодок и мелкий «слесарь», оказавшийся обладателем на удивление непропорционально крупных ладоней, схватили, его и потащили в помещение, откуда раздавались стоны. За дверью обнаружилась маленькая комната с белыми стенами, напоминавшая душевую.

Первое что увидел Виктор – женщину азиатской внешности, прикованную наручниками к трубе за одну руку. Второй руки у нее не было – она была отрезана до середины предплечья и, судя по обмотанной, пропитанной кровью тряпке, это было сделано недавно. Рот женщины был заклеен скотчем. На полу растеклась розоватая лужа, Виктор почувствовал резкий запах мочи.

– Вот тебе друга привели, – радостно сказал диплодок, пристегивая оглушенного Виктора к трубе, – правда помыть его не мешает, слышь, Скула, прям праздник сегодня какой-то. Помнишь, как в Нарьян-маре, а?

Мужичок захихикал.

Виктор потер свободной рукой разбитый висок, на пальцах остались следы крови.

– Помоем его из шланга, а потом… – обратился он к Скуле.

– Лучше с задницы начать, – ответил добродушный слесарь.

Диплодок согнул ноги перед Скулой, так что его маленькое, будто смазанное жиром лицо оказалось на одном уровне с головой Скулы, и оглушительно захохотал.

– Нет! Не сейчас. Сейчас мы кое-что другое сделаем. Тащи Прасковью. Покажем ему японскую саранчу!

Скула приподнял брови, понимающе кивнул, вышел и через несколько секунд вернулся с чудовищного вида щипцами.

Виктор с нарастающим ужасом смотрел на диплодока. Тот склонился над ним и цепко схватил за нижнюю челюсть.

– Так надо, – сказал диплодок, – Скула, держи ему голову.

Женщина рядом всхлипнула.

– Заткнись, – пнул он ее, не оборачиваясь, и так ловко, словно был не человеком, а каким-то земноводным.

– Что вы делаете! – замычал Виктор, проглатывая слова от страха. Ужас и паника окатили жаром и холодом одновременно.

Скула, несмотря на щуплое сложение, довольно крепко зафиксировал голову, так что Виктор мог только вращать глазами. Диплодок сжал нижнюю челюсть, надавив большим и указательным пальцами в местах крепления костей к черепу. Виктор заорал от боли и диплодок тотчас попытался засунуть в рот Виктора щипцы. Виктор почувствовал запах металла, увидел перед собой мелкое потное лицо, зрачки маленьких глаз были черными, как у мыши, из слюнявого рта выглядывал кончик языка.

Виктор напряг все силы, вены на шее вздулись, и к удивлению почувствовал, что преодолевает сопротивление. Мутнеющий взгляд скользнул по мелкому лицу, которое неожиданно изменилось, взгляд диплодока потух, хватка ослабла… Диплодок разжал пальцы и опустился на Виктора, словно хотел обнять. С его затылка посыпались осколки зеленого стекла.

За спиной упавшего диплодока маячило бледное испуганное лицо. Поняв в чем дело, Виктор испытал облегчение, по щекам его текли слезы.

Лицо парня в толстовке с признаками шока казалось ему единственным лицом нормального человека, в этом подвале. Оно словно вернуло в нормальный мир. Парень протянул руку над головой Виктора.

– Ключи, – произнес он, – у него?

Парень перехватил горлышко бутылки, трясущейся рукой, залез в карман диплодоку, и, достав связку ключей, вложил в ладонь Виктору.

– Не дергайся, – обратился он к щуплому слесарю, нацелив на него «розочку».

Виктору никак не удавалось подобрать нужный ключ.

– Послушай, это, похоже, ключи от ее браслетов.

– Что? – парень опустил непонимающий взгляд.

– От ее наручников, – повторил Виктор.

Парень нагнулся, пошарил в другом кармане, извлек два ключа на кольце.

– Быстрее, – крикнул он, бросая связку.

Ключ вошел в замочную скважину, наручник щелкнул и со звоном стукнул о кафель. Виктор вскочил и бросился в комнату.

– Куда ты! Освободи ее! – заорал парень.

– Сейчас-сейчас!

Он схватил с верстака нож, и вернулся.

– С этим надежнее, – сказал Виктор, показывая нож и наклоняясь к женщине. Она тотчас упала, и парень помог ей встать. Виктор схватил канатообразные руки диплодока, завел их за спину, и пристегнул запястья. Чувство страха сменилось адреналиновой бодростью.

– Он что, цирковой силач? – спросил Виктор, разглядывая длинные мышцы на руках мелкоголового. Вторыми наручниками он сковал диплодоку ноги. Лодыжки его оказались на удивление тонкими.

Парень вывел женщину из душевой, но Виктор не спешил покидать помещение. Закончив манипуляции с диплодоком, он поднялся и посмотрел на мужичка, продолжавшего стоять у кафельной стены. Щуплый Скула выглядел слабым, как подросток, но глаза его смотрели холодом хищной ящерицы. Что-то жестокое в них было – то, что Виктор не заметил на улице. Виктор шагнул ему навстречу, но в это время рука легла ему на плечо.

– Они тут не одни, – услышал Виктор тихий голос, – надо валить.

Виктор показал Скуле сжатые зубы и вышел из душевой.

Они выбирались из здания по узкому коридору, только на этот раз он мерцал, погружаясь во тьму и вспыхивая неярким светом – будто где-то закоротило единственную лампу. Женщина шла между ними. Дойдя до конца, парень стукнул входную дверь, и они побежали по пустынной Ткацкой улице. Через пять минут Виктор остановился у своей машины.

– Надо отвезти ее в больницу.

– Не надо, – прошептала женщина, – в Перово…

– Куда?

– Вам надо в больницу, – сказал парень, помогая ей забраться на заднее сиденье.

– Садитесь.

– Только не в больницу, они найдут. Везите в Перово.

– Вы уверены?

– Я верю ей, – сказал парень, испуганно глянув в сторону пропадающей во мраке улицы.

– В Перово. Но куда конкретно в Перово?

– Я покажу, – сказала она, не открывая глаз.

– Едем!

Виктор ощутил, как по телу прошла неконтролируемая дрожь, и вспомнил, что едва не стал жертвой чего-то ужасного. Долговязый парень уселся на пассажирское сиденье, пристегнул ремень безопасности, и машина помчалась в сторону Главной аллеи.

Виктор пришел в себя только у светофора перед выездом на Шоссе Энтузиастов. Он поднял взгляд и увидел белый фургон в зеркале заднего вида, который стоял прямо за его «Хёндаем», несмотря на четыре свободные полосы по соседству.

– Я недавно за рулем, – сказал Виктор, не отрывая взгляда от фургона. Ладонь его правой руки сжимала рукоятку коробки передач.

– Я знаю дорогу, это не так далеко отсюда, – парень повернулся к женщине, – метро Перово?

Не открывая глаз, женщина покачала головой.

– А что?

Загорелся зеленый. Виктор надавил педаль газа. «Хёндай» тронулся. Фургон двинулся следом.

– Куда именно, адрес знаете?

– Может, железнодорожная станция? – спросил Виктор. Машина пересекла трамвайные пути и поехала по правому ряду. Фургон тоже перестроился вправо.

– Да!

– Станция Перово?

– Да, станция! – подтвердила азиатка.

– Тогда поворачивай прямо тут!

Виктор свернул на Вторую Владимирскую улицу и посмотрел в зеркало заднего вида. Фургон сбросил скорость, но продолжил движение по шоссе.

– Тут есть улица параллельная этой? – спросил Виктор, но парень, будто не слышал.

– Что там произошло? Что они сделали с вами?

– Я просто искал машину, – сказал Виктор, сворачивая на Перовскую улицу, – этот шкет курил на улице и сказал, что может помочь. Предложил войти, ну а там этот… диплодок и она…

– Кто?

– Ну, этот мелкоголовый…

– Что это за место?

– Понятия не имею.

Минут через пятнадцать они выехали на круговой поворот.

– Куда дальше?

Женщина открыла глаза, поглядела в окно и снова закрыла.

– Направо.

Машина свернула на небольшую улицу и поплыла вдоль гаражей.

– Туда, – указала она в сторону гаражей.

– Здесь? Прямо здесь?

– Да, там дорога…

Виктор не сразу разглядел узкую одноколейную дорогу, конец которой исчезал во мраке. Высоко впереди над боксами мутно, будто в тумане светили железнодорожные фонари. Путь разделился надвое и обе дороги упирались в ворота. Женщина указала на левые.

– Здесь?

– Постучите… позовите Махмуда… или Рустама.

Парень вылез из машины, подошел к воротам. Постучал. Спустя минуту дверь приоткрылась, до ушей Виктора долетело сонное бормотание. Минут через пять из ворот вышли двое азиатов и направились к машине. Один из них, лет пятидесяти с толстым животом, округлил глаза, увидев женщину. Назвав ее по имени, которое Виктор не разобрал, они быстро заговорили. Затем молодой азиат издал отрывистый гортанный вопль, из-за ворот вышли еще двое. Они помогли женщине выбраться и увели ее. Толстяк подошел к водительскому окну.

– Мы уезжаем, – сказал Виктор.

– Спасибо, – сказал он, – спасибо, я Махмуд. Как вас зовут?

Виктор назвал свое имя, а парень махнул рукой.

– Лучше не знать.

– Почему?

– К чему вам мои проблемы?

– У нас нет проблем, – сказал Махмуд, – но если нужна помощь – обращайтесь.

– Спасибо, брат, нам пора, – Виктор врубил заднюю скорость, и машина двинулась. Азиат удалялся.

– Не знал, что в Москве есть такие места, – сказал Виктор, разворачивая машину, – как и впрямь тебя зовут?

– Игорь.

– Извини, Игорь, но я твой должник.

Парень молча смотрел в окно, его бледный профиль – прямой нос и острый подбородок чертила тьма городской окраины.

– Куда тебя отвезти? Я, правда, так себе водитель, и хорошо знаю только дорогу к дому…

– Где ты живешь?

– В области, отсюда километров шестьдесят по Горьковке.

– Вот туда и вези.

– Домой?

– Нет, – ответил парень, – просто шестьдесят километров мне вполне подойдет. Для начала.

Игорь накинул на голову капюшон толстовки, продолжая разглядывать мглу за окном.

– Без проблем. Но сначала заедем в банкомат, денег у меня негусто, но…

– Забудь.

– Ты спас мне жизнь и потом…

– Не говори о деньгах, это портит мне настроение.

Фонари на круговом перекрестке, развеяли тьму, осветив на время лицо незнакомца. Казалось, он был чем-то напуган.

– Лучше расскажи, что ты знаешь об этом месте.

– Увы, – Виктор склонился над рулем, щурясь от света фар встречной машины, – едва ли я знаю больше тебя. Я искал автомобиль, принадлежавший конторе под названием «Антрацит». В Интернете нашел ее адрес и приехал туда. Больше я ничего не знаю, и по правде говоря, не знаю та ли эта вообще контора, хотя после сегодняшнего… Что с тобой?!

Побледневший парень, стараясь совершать как можно меньше движений, сползал с сиденья на пол.

– Нет-нет, не перестраивайся! – судорожно прошептал он, – Черт!