Текст книги "Основы психиатрии. Учебник для студентов теологического, религиоведческого и других гуманитарных направлений и специальностей высших учебных заведений. Часть 1 : Понятие психического расстройства. Расстройства ощущений и восприятий. Расстройства мышления"

2. Психотерапия. Клинический и неклинический подход

Говоря о современных науках с корнем «психо-» в названии, необходимо упомянуть о психотерапии (хотя, наверное, это в большей мере практика). В самом общем виде ее правомерно определить как воздействие психическими средствами (точнее и обобщеннее говоря, переживаниями) на психику, а через нее в ряде случаев – и на тело. Эти воздействия могут иметь разные цели. Клиническая психотерапия – это лечебное воздействие, лечение больного и болезни. Неклиническая психотерапия (которая в наши дни распространена значительно шире) помогает «решению проблем», «личностному росту», «раскрытию творческого потенциала», «повышению уровня адаптации» и т. п. К медицине, болезням, психиатрии неклиническая психотерапия отношения не имеет.

Соотношение упомянутых областей знания можно представить в виде треугольника (схема 10).

Схема 10. Взаимоотношения психиатрии, психологии и психотерапии

В букве ПСИ иногда усматривают фигуру человека, распятого или молитвенно воздевающего руки.

3. Священник – психиатр – психолог[37]37
  Применительно к первому субъекту последовательности осмотрительнее было бы сказать «духовный наставник», кого и мы по большому счету будем усматривать за словом «священник». Но для отечественного слуха «духовный наставник» звучит настораживающе, по-восточному.


[Закрыть]

Представим обсуждаемые взаимоотношения психиатрии и психологии в виде таблицы 3. Под психологом, для более точного сопоставления, будем подразумевать лишь консультанта, помогающего своему клиенту решить те или иные проблемы. Но своеобразной точкой отсчета – вполне обоснованной в настоящем учебнике – определим деятельность священнослужителя, который повседневно пастырски направляет переживания своих прихожан. При построении таблицы использованы работы отечественных исследователей – психиатра-психотерапевта М. Е. Бурно, психолога М. Розина, австрийского психиатра и психотерапевта В. Франкла, собственные разработки.

Уместным представляется еще одно сопоставление, пока лишь терминологическое – метанойя – покаяние – внутренний духовный процесс созидательного христианского обновления, осуществляющийся в церковном пространстве, и паранойя (термин в значительной мере устаревший, но выразительный) – один из вариантов душевного расстройства, характеризующийся особой, изощренно-болезненной системой взглядов, убеждений, поступков, их стойкостью, непоколебимостью.

Таблица 3. Сопоставление деятельности священника, врача-психиатра и психолога

a. Психологическая работа наиболее многообразна по своей направленности. В зависимости от исходных позиций она может быть направлена на любой из компонентов трихотомии.

b. Точнее сказать – священник спасает дух (выразимся строже – содействует исцелению) и через него – душу и тело мирянина.

c. В чине исповеди священник назван свидетелем.

d. В современной психологии лечебного процесса все большее распространение получает партнерская модель взаимоотношений врач-больной, их сотрудничество. Так же и у психолога.

Таблица 3 показывает, что в деятельности священнослужителя и врача много общего[38]38
  У Ф. М. Достоевского читаем: «…доктор, как говорят, что духовник…» («Двойник. Петербургская поэма»).


[Закрыть]. И ту и другую справедливо называют старомодно звучащим в наши дни словом – служение. Применительно к врачам уместно напомнить, что в течение нескольких последних столетий их символом была горящая свеча, окруженная надписью «Светя другим, сгораю»[39]39
  В конце XX в. появилось понятие «синдром выгорания» – угасание «священного огня служения», нарастание безразличия к больным, к профессиональному совершенствованию, порой доходящее до цинизма, появление поведенческих и телесных расстройств. Причины этих преобразований связывают с неблагоприятными микро– и макросоциальными воздействиями (организация труда, психологический климат в коллективе, экономические условия, взгляд на здравоохранение как на сферу обслуживания и т. п.), которые личность определенного склада оказывается не в силах преодолеть, и поэтому ей не удается сохранить в себе созидательно-сострадательное начало. В этой концепции много неубедительного, спорного, не имеющего отношения к сути врачевания. Упоминанием о ней мы также еще раз обращаем внимание на универсальность процессов, описываемых «пирамидой Кандинского».


[Закрыть]. В отношении психологов вопрос о жертвенности не ставится.

4. Проблема религиозности врача-психиатра

Иногда сближение медицины и религии, в частности психиатрии и православия доводят до утверждения, что идеалом было бы совмещение священника и врача в одном лице. Хотя подобные ситуации – не такая уж редкость в наши дни, и все это – люди достойные, все же полагаем, что подобное совмещение вряд ли реально, оно во многом остается внешним, ибо разная направленность деятельности священника и психиатра определяет существенные особенности взгляда на человека, профессионального мышления. Да, соединение священника и врача в одном лице возможно, но декларируемое некоторыми авторами слияние функций священника и врача в одном человеке навряд ли в полной мере осуществимо[40]40
  Исключения, конечно, возможны. Мы упомянем лишь выдающегося иерарха русской православной церкви митрополита Сурожского Антония. Не скрывая собственного благоговейного отношения к этому человеку, заметим, что мнения о нем, высказываемые нашей Церковью, весьма неоднозначны. Не раз доводилось сталкиваться с резко негативными оценками его воззрений как раз в ситуациях, располагающихся на границе религии и психиатрии.


[Закрыть]. Н. А. Бердяев писал (конечно, не в психиатрическом контексте): «Если философ-христианин и верит в Христа, то он совсем не должен согласовывать свою философию с теологией православной, католической или протестантской, но он может приобрести ум Христов, и это сделает его философию иной, чем философия человека, ума Христова не имеющего. Откровение не может навязать философии никаких теорий и идеологических построений, но может дать факты, опыт, обогащающий познание»[41]41
  Бердяев Н. А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. С. 22. Для более широкого взгляда на проблему представляется уместным привести высказывание одного не почитаемого ныне мыслителя: «Если священник идет к нам для совместной политической работы и выполняет добросовестно партийную работу, не выступая против программы партии, то мы можем принять его в ряды с.-д., ибо противоречие духа и основ нашей программы с религиозными убеждениями священника могло бы остаться при таких условиях только его касающимся, личным его противоречием, а экзаменовать своих членов насчет отсутствия противоречия между их взглядами и программой партии политическая организация не может. Но, разумеется, подобный случай мог бы быть редким исключением даже в Европе, а в России он и совсем уж маловероятен» (Ленин В. И. Об отношении рабочей партии к религии // Он же. Полн. собр. соч.: В 55 т. Т. 17. М.: Госполитиздат, 1961. С. 422).


[Закрыть].

И все-таки в наши дни нередко особое внимание обращают на церковность врача, в условиях России – на его православное вероисповедание. Однако было бы упрощением усматривать в его религиозности залог высокого профессионализма. Наверное, наивно надеяться на то, что в организациях типа «Православные врачи» концентрируются люди, способные, говоря словами митрополита Сурожского Антония (напомним, врача по светскому образованию[42]42
  О себе самом митр. Антоний говорил: «Я не могу разделить в себе человека, христианина… врача» (Антоний (Блум), митр. Труды. М.: Практика, 2002. С. 53). Как известно, основным полем его врачебной деятельности была хирургия, но и душевнобольных он понимал удивительно тонко, ибо, хотя: «Священник не может быть профессиональным психиатром, но священник должен, по крайней мере, достаточно интересоваться тем, что происходит вокруг, чтобы иметь какие-то познания о том, как проявляется душевная болезнь» (Там же. С. 113).


[Закрыть]), на основе евангельских заповедей делать все лучше или несколько иначе, чем другие, или с большей любовью, чем мы (тоже христиане. – Б. В.). Далее этот выдающийся церковный деятель современности пояснил, что мы можем вносить просто своим присутствием, не говоря ни слова, такое измерение, которое является собственно Божественным измерением.

Второй активный участник лечебного процесса – пациент. Врачу, особенно врачу-психиатру следует учитывать его вероисповедание. Некоторые формализованные психиатрические диагностические документы (за рубежом) напрямую предписывают указывать эту характеристику. В современной России она нередко становится очевидной уже при налаживании контакта с больным, тем более – при углубленном изучении особенностей его личности.

С психотерапией дело обстоит сложнее, поскольку она в значительно большей мере, чем психиатрия, опирается на духовную сферу пациента. Здесь возникает опасность определенного духовного насилия – навязывания или «исправления» веры. Но миссионерско-катехизаторская деятельность, по-своему прекрасная, не входит в компетенцию врача, в том числе и психотерапевта: «Не следует стеснять жизнь больных более того, сколько этого требует лечебная цель и соблюдение порядка в больнице. Что больным, имеющим потребность в религиозном утешении, должна быть дана к тому полная возможность – само собой разумеется. Настоящая религиозность выражается не в навязывании больному духовного чтения или стеснении его, как провинившегося школьника, а в том, чтобы сделать все необходимое и полезное для его здоровья»[43]43
  Молль А. Врачебная этика / Пер. с нем. Я. И. Левинсона. СПб.: Изд-во А. Ф. Маркса, 1903. С. 118.


[Закрыть]. Когда духовность прописывается как лекарство или экзаменационное задание, когда она предписывается свыше, но земными властями, под страхом наказания, она тут же исчезает. Практика преподавания истории КПСС в учебных заведениях и отлаженная система политинформаций по месту работы не уберегли идеи марксизма-ленинизма от развенчания и краха. (Аналогичная ситуация имела место и с преподаванием Закона Божия в дореволюционной России.) Позднее идеологические наставники и надсмотрщики советских времен достаточно часто становились вождями в борьбе за новые политические и экономические идеалы (не пройдя через экзистенциальный кризис или покаяние, что уместно и необходимо подчеркнуть в контексте настоящего учебника). Достаточно вспомнить многих глав государств СНГ.

И это один из доводов для наших собственных исследований, упоминаемых в настоящей работе, по которому мы не считаем возможным сопоставлять, оценивать различные вероисповедания, конфессии и деноминации по их, как могли бы сказать сторонники облагодетельствования человечества через религию, оздоровительному, саногенному эффекту. Хотя подобные сопоставления, конечно, напрашиваются, даже невольно. Они заслуживают внимания, но особого и очень осторожного. Заметим лишь, что в веру вступают не из соображений здорового образа жизни, не в поисках долголетия и не для обеспечения социальной гармонии. Эти цели вообще не являются главными в человеческой жизни, хотя очевидно, что к здоровью нужно относиться – позволим себе тавтологию – здраво, разумно. Но нередко основные слагаемые жизнедеятельности конкретного человека – место проживания, вид профессиональной деятельности, выбор развлечений создают для него дополнительные сложности и даже риски.

Все сказанное позволяет усомниться в правомерности выделения особой – православной – психиатрии. Применительно к психологии аналогичный вопрос может быть решен только представителями этой науки.

Не существует также православных терапии, хирургии, гинекологии и т. д., хотя вероисповедание, мировоззрение, национально-культурные традиции могут существенно влиять на отношение пациента к своей болезни (прежде всего телесной, при психической патологии оно в значительной мере бывает включено в собственно болезненные переживания), к лечебному процессу, на поведение больного в целом.

Контрольные вопросы

1. В чем заключается принципиальное отличие психиатрии от психологии?

2. Охарактеризуйте поле и направленность деятельности священнослужителя и врача-психиатра.

3. Чем различаются клиническая и неклиническая психотерапия?

4. Правомерно ли утверждать право на существование православной, католической, исламской и т. д. психиатрии?

Раздел 3. Причины психических расстройств. Принципы классификации

1. «Расстройство» и «болезнь»

Клиническая медицина – это система наук о диагностике и лечении заболеваний. Каждая упоминаемая в классификациях болезнь в идеале подразумевает конкретную причину (этиологию: этиа – причина, логос (здесь) – учение), механизмы развития (патогенез: патос – страдание [44]44
  Немного пренебрегая точностью смыслов, мы будем употреблять слова «расстройство» и «патология» как синонимы.


[Закрыть], генезис – происхождение), достоверные методы диагностики – в наши дни прежде всего высокотехнологичные инструментально-лабораторные – и свои, специфические для каждого заболевания, методы лечения. Но такая четкость, даже жесткость остается лишь идеалом, могущим перейти в прямолинейность, схематизм и догматизм. На практике в наши дни преобладает многофакторное понимание каждого из компонентов лечебно-диагностического процесса. В еще большей мере это относится к психиатрии, поскольку преобразование переживаний (психических процессов) в материалистически (анатомо-физиологически, физико-химически) описываемые процессы невозможно.

Все сказанное делает понятным, почему современная психиатрия избегает достаточно строгого понятия «болезнь». Она предпочитает термин «расстройство», понимая под ним комплекс симптомов, в большинстве случаев причиняющих страдание и препятствующих личностному функционированию. Таково определение, сформулированное Всемирной Организацией Здравоохранения – высшим координационным органом по медицине для большинства стран Европы и других континентов[45]45
  Общеизвестно, что далеко не каждый душевнобольной субъективно страдает. Он может не осознавать и даже полностью отрицать свое заболевание. Личностное функционирование также нередко сохраняется на достаточно высоком уровне. Приведенные критерии – дань позитивизму и прагматизму, одна из граней психиатрии постмодернизма – так мы определяем преобладающий дискурс этой науки в конце XX – начале XXI века (см.: Воскресенский Б. А. Выступление на XI юбилейном съезде НПА России // Независимый психиатрический журнал. 2004. № 2. С. 27). Но единственный достоверный критерий психического расстройства (заболевания) – психопатологические переживания.


[Закрыть].

Кроме того «болезнь» располагается к «смерти» значительно ближе, чем «расстройство», и это, быть может, важнее всего в причинах «бегства от болезни», поскольку современное светское мировоззрение стремится вытеснять все некомфортное, неприятное, угрожающее. Недопустимым стало слово «проблемы» как указывающее почти на катастрофичность той или иной ситуации. При оценке сложной коллизии сегодня предпочитают ограничиваться «вопросами» и «вызовами». Мы в дальнейшем изложении будем использовать термины «болезнь», «заболевание», «расстройство» и «патология» как синонимы, памятуя при этом, что два последних слова действительно несут в себе наиболее широкий смысл.

2. Основные группы психических расстройств

Накопленные в ходе развития психиатрии клинические данные позволяют говорить о трех основных этиологических группах психических расстройств, причем они самым естественным образом могут быть сопоставлены с компонентами трихотомии.

Для удобства дальнейшего изложения преобразуем круговой графический образ трихотомии (схема 5) в прямоугольный («трехэтажный») с теми же телесностью (нижний этаж), душевными процессами (средний уровень) и духом (верхний прямоугольник). Обе конструкции – круговая и прямоугольная – по существу тождественны. Разделим основной (большой) прямоугольник срединной вертикальной чертой. Она разграничит окружающий мир (и исходящие из него внешние – экзогенные воздействия) и человека (здесь причины болезней эндогенные, т. е. зарождающиеся, развивающиеся в нем самом).

Схема 11. Принципы систематики психических расстройств

Нижний уровень – телесный в биологическом смысле. Возникающие на его поле расстройства имеют в основе анатомическое (макро– или микро-) поражение головного мозга. Они могут быть следствием внешних воздействий – левая часть прямоугольника (черепно-мозговые травмы, воспалительные процессы, интоксикации – отравление какими-либо веществами, поступившими извне, – промышленные яды, препараты бытовой химии и т. п., асфиксия – удушение и др.). Правое поле заполняется сходными по симптоматике проявлениями, истоки которых зарождаются «внутри человека» – опухоли и атрофии головного мозга, большинство случаев нарушений мозгового кровообращения и др. На психиатрическом языке все эти заболевания называются органическими. Опережая клинические описания, заметим, что «органическое» в психиатрии – это не только (и даже не столько) деструкция мозга, сколько характерные, особые психопатологические расстройства. Понятие органического в психиатрии – клиническое, а не чисто биологическое.

Средний уровень – «душевный». Важнейшую роль в этой сфере играют эндогенные (точнее эндогенно-функциональные или, как их осторожно определяют в наши дни, неорганические) заболевания – различные расстройства шизофренического и аффективного спектров – правая сторона прямоугольника[46]46
  1) Современная психиатрия избегает противопоставления «органического» и «функционального». Она не сомневается, что раскрытие структурных, химических, электрических основ психической деятельности – вопрос лишь времени. Наша позиция по этому вопросу была представлена выше; 2) понятием «спектр» констатируется многообразие – по тяжести, обратимости, прогнозу – вариантов заболевания одной и той же этиологической (причинной) группы.


[Закрыть].

Категория эндогенности подразумевает, что для возникновения этих заболеваний не имеют сколько-нибудь существенного значения ни физические повреждения мозга, ни его биологические дефекты, ни обстоятельства жизни больного – психологические факторы, стрессы. Большинством людей, не связанных с психиатрией, это понятие принимается с трудом, поскольку здравому человеческому смыслу свойственно искать ответ на вопрос «почему», в данном случае применительно к причинам болезни. Но, повторим, патология этой группы не выводится ни из телесных страданий, ни из обстоятельств жизни, и поэтому как бы несет в себе элемент фатальности. Но и здесь может быть найден биологический коррелят – наследственная отягощенность[47]47
  «Наследственность и смерть – застольцы наших трапез…» (Б. Пастернак. Пиры).


[Закрыть]. Она не прямолинейна, а опосредуется многими дополнительными факторами. Анатомо-физиологические отклонения, выявляемые у этого контингента, неспецифичны.

Левая часть среднего прямоугольника вмещает в себя преходящие (более или менее кратковременные, но иногда и затяжные) расстройства экзогенной природы, т. е. развивающиеся вследствие внешних воздействий, воспринимаемых телом. Под ними прежде всего понимаются соматические – телесные заболевания. Головной мозг при них грубо не повреждается[48]48
  Тело по отношению к мозгу и, соответственно, к психике в психиатрии понимается как образование внешнее, экзогенное. Для этого есть и определенное анатомо-физиологическое обоснование – гематоэнцефалический барьер, т. е. особая мембрана, отграничивающая все структуры центральной нервной системы от прочих сред, систем и органов организма.


[Закрыть].

Верхний этаж схемы – уровень духовных, ценностных воздействий. В его левой половине располагаются заболевания, вызванные психическими травмами, «превратностями судьбы», как выражались на рубеже XIX–XX веков. Позднее стали использовать термин «психогенные заболевания», «психогении». В наши дни их определяют как расстройства, связанные со стрессом[49]49
  Мы предпочитаем термин «психогении», ощущая в «стрессе» отчетливый физиологический привкус.


[Закрыть].

Схема 12. Соотношение клинического и христианского подходов к систематике психических расстройств

a. Церебральный – от cerebrum – головной мозг.

b. Для наглядности упрощая эту схему по сравнению с предыдущей (но нисколько не погрешая против клинической истины), мы располагаем в этом квадрате и «экзогенные» расстройства из схемы 11.

Потеря близких, семейные, служебные конфликты, другие жизненные несчастья и неудачи – вот далеко неполный перечень по-бытовому определяемых причин нервно-психических расстройств этой группы. Все это – особые, чрезвычайные события, нечасто возникающие на протяжении жизни.

Однако существуют люди с особым душевным (психическим) складом, которые на самые обычные, повседневные ситуации реагируют слишком остро – агрессивно, тревожно-капитулянски, перепадами настроения, эгоцентрически-обидчиво; возможны и другие проявления[50]50
  Это «слишком остро» имеет четкие клинические критерии. О них – в соответствующем разделе.


[Закрыть]. Для них отведена правая половина верхнего прямоугольника. Психиатрически-академически их называют психопатами, отсюда в схеме – «психопатии». Современное официальное наименование этой патологии – расстройства личности[51]51
  Особой – смешанной по механизмам возникновения и проявлениям группе расстройств – психосоматическим – будет посвящен отдельный раздел.


[Закрыть].

Параллелизм между узко специальным клиническим подходом и универсальной трихотомией самым естественным образом закрепляется и конкретизируется своеобразной евангельской «систематикой болезней», представленной в Ин 9:3: «…не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии»[52]52
  Эту параллель отмечают митрополит Сурожский Антоний (см.: Антоний (Блум), митр. Материя и дух. Киев: Пролог, 2007. С. 146) и православный французский богослов Жан Клод Ларше (см.: Ларше Ж.-К. Исцеление психических болезней. М.: Сретенский монастырь, 2007. С. 158).


[Закрыть] (схема 12). «Не согрешил» – это и есть собственно душевные, эндогенно-функциональные заболевания. В развитие этой евангельской формулы за «согрешил» правомерно будет усматривать (наполняя эту оценку клиническим содержанием, а не назидательностью, не бытовым морализаторством) психопатологические расстройства внешнего круга (прежде всего стрессовые, психогенные). Телеснообусловленные (внутренний круг) заболевания интерпретируются в этой системе как смешанные. Индивидуальное, личностное, душевное предрасположение к определенным психическим расстройствам обнаруживает себя при воздействии многообразных физически-биологических факторов. Черепно-мозговые травмы, интоксикации (включая зависимости от алкоголя, наркотических и прочих веществ), инфекционные заболевания, «нездоровый» образ жизни и многое-многое другое – все это выступает как причина нервно-психических расстройств вследствие неосмотрительности самого человека. (Необходимо учитывать условность и вариабельность этих соотношений.)

Такая однотипность подходов к систематике психических расстройств – клинического, антропологического-трихотомического и евангельского – представляется неслучайной. Клиническая психиатрия – наука, так сказать, европейская[53]53
  Наибольший вклад в ее основы был внесен Германией и Францией. Самобытной (но, увы, по разным причинам недостаточно известной Западу) отечественной психиатрии и в дореволюционный период, и в советское время созвучнее была немецкая школа.


[Закрыть], а определяя несколько шире и многозначительнее, европейско-средиземноморская, и именно поэтому в ее основаниях (как и во взгляде на человека в целом) можно усмотреть элементы христианского миросозерцания.

3. Антагонизм гуманистического и клинического подходов

Необходимо еще раз подчеркнуть, что универсальное человеческое мышление – натуралистически-материалистическое или же гуманистически-свободное, «бесконечное» – если и соглашается, смиряется с подверженностью человека болезням и даже с его смертностью, то лишь в пределах «телесного» круга, в крайнем случае – и в границах духовной (здесь следует сказать точнее – ценностной) сферы. Причем во втором случае (а нередко и по отношению к первому) патология понимается как обусловленная греховностью, нравственным несовершенством конкретного индивида или общества в целом и завершается (в наихудшем случае) все-таки не распадом, полным исчезновением, а вечными муками.

Такой – морализаторский – взгляд переносится и на область «душевного», именно он присущ значительной части священнослужителей и психологов. Это разномыслие между психиатрами и людьми других, помогающих профессий, понятно, но глубоко трагично. Оно вызывает симпатию потому, что исходит из убежденности в духовной безграничности человека. Трагично же из-за того, что при отрицании эндогенных – душевных в самом узком смысле заболеваний, при упованиях на терапевтические (здесь – в смысле используемые в клинике внутренних болезней) лекарства или на любого рода психотерапию (разъяснение, внушение, научение-наставление и т. п.) пациент не получает специализированной психиатрической помощи, вследствие чего психопатологические расстройства могут разрушительно нарастать. Душевные процессы, напомним, также тленны, подвержены распаду, как и телесные структуры.

Насколько мне известно, священникам, не имеющим медицинского образования, не рекомендуется отменять лекарства, назначенные врачом больному-верующему.

Хочется надеяться, что когда-нибудь это противостояние общечеловеческого оптимизма и медицинского пессимизма сменится антиномичностью.

Психические расстройства протекают по-разному: непрерывно, приступообразно (однократный приступ или повторяющиеся), в некоторых случаях на протяжении всей жизни сохраняется стационарное состояние. Иногда один тип течения может сменяться другим, чаще – в сторону утяжеления.

4. Практически значимые аспекты классификации психических расстройств

Схема 12 может быть переведена на язык практических рекомендаций. Беседуя с психически больным, выявляя у него те или иные особенности психической деятельности, врачу, наставнику, советчику прежде всего необходимо ответить на вопрос: является ли данное переживание проявлением болезни или может встречаться и в норме? (Инструмент для этого – разграничение психотических и непсихотических расстройств.) Далее необходимо предположительно оценить диагностическое значение выявленного расстройства: к какому полю схемы 12 оно относится, и в соответствии с этим сформулировать рекомендации. Патология внутреннего круга подразумевает, наряду с лечением психических нарушений, воздействие на телесные компоненты механизмов болезни. Говоря иначе, такой человек нуждается в помощи как психиатра, так и врачей-интернистов – терапевтов, хирургов, неврологов и т. д. Психогенные – стрессовые – расстройства смягчаются прежде всего психотерпевтически. Для человека церковного здесь нередко важнейшую роль играет пастырская помощь, поддержка со стороны членов общины, братства, духовной семьи. Эндогенно-функциональные заболевания – в первую очередь компетенция психиатров.

Контрольные вопросы

1. Каковы основные этиологические (причинные) группы психических расстройств?

2. Какой библейский эпизод может быть соотнесен с этиологическим разграничением психических расстройств?

3. В чем заключается трагическая несовместимость клинического и гуманистического подхода к пониманию психических расстройств?

4. Какие специалисты играют ведущую роль в помощи больному:

• с органически-соматогенным психическим расстройством?

• с эндогенно-функциональным психическим расстройством?

• с психогенным (стрессовым) психическим расстройством?