Текст книги "Сочинения"

Детский сад

КАК МЕНЯ В ДЕТСКИЙ САД ОТВЕЛИ

Я проснулся, потому что к нам пришёл один человек и он громко говорил с бабушкой по-украински. Бабушка с ним тоже по-украински говорила. И этот человек всё говорил: «Ходим-те швыдче!» Это значит, чтоб скорей идти.

Я видел, что бабушка собирается идти.

Бабушка подошла ко мне и сказала:

– Тут надо к больной женщине пойти и ей помочь. А к тебе придёт Маруся и тебя отведёт в детский сад, только ты там не капризничай.

Больше бабушка ничего не сказала и ушла с этим человеком. А я хотел с Марусей идти в сад. Маруся пришла, и Мы пошли. А куда мы пришли, так это вовсе не сад, а дом. И около дома веранда.

А на веранде дети. Есть даже больше меня.

Маруся позвала:

– Ненько! Ненько!

Пришла тётя и потом ещё другая – девочка, как Маруся. Только она – Катя. И очень сердитая. Потому что она на всех детей кричит, чтоб не шалили.

Маруся сказала, что бабушка велела – пускай я здесь побуду до вечера. И чтоб мне слив не давали.

Я С ДЕВОЧКОЙ ЧУТЬ НЕ ПОДРАЛСЯ

Маруся меня оставила и ушла.

Нянька мне сказала:

– Гуляйся с хлопчиками.

Это значит, чтоб я с мальчиками играл.

А мне что с ними играть, когда они рисовали?

А ещё мальчик был, он побольше был. Он верёвку делал. Как мне с ним играть?

А потом девочки были. Они делали бусы из каких-то ягодок. Они их иголками насквозь прошивали. И нанизывали на нитку. И потом надевали себе на шею. Только одна девочка, она меньше меня, бегала с прутиком. И хотела осу убить.

Я взял у ней прутик и сказал:

– Дай я! Я попаду!

А девочка стала плакать и кричать, зачем я у ней прутик отнял.

А я скорей побежал от неё. Я сам хотел осу убить.

А Катя поймала меня и стала говорить, зачем я у девочки отнял прутик, и сказала, чтоб я сорвал себе сам в саду.

Взяла от меня прутик и отдала назад девочке.

А девочка взяла прут и хотела меня бить за то, что я отнимал.

А там кустики росли, около веранды. И я там хотел себе вырвать прут, больше, чем у той девочки. Чтоб был прямо как сабля.

Я никак не мог отломать.

А тут вдруг эта тётя-нянька сказала:

– Куда тебе такая гиляка? Ты кустов не ломай. Я тебе скажу, где вырвать. А сейчас идём руки мыть.

Потому что все пошли руки мыть.

КАК МЫ ВСЕ ЕЛИ

Потом мы все носили маленькие столики и ставили их в ряд. И я тоже носил с тем мальчиком, который верёвку делал. Потом мы поставили скамеечки, тоже маленькие. Это мы всё на веранде устраивали. И все сели на скамеечки. И мне показали, где сесть. Я тоже там хотел сесть, потому что хотел сидеть с большим мальчиком. Его звали Гриц.

Потом Катя и тётя-нянька принесли хлеб кусочками, потом принесли чашки, очень большие и без ручек. А в чашках была каша. И потом принесли молоко в кружках, тоже в очень больших. И каждому поставили чашку и кружку. И дали ложки. Чтоб каждый ел ложкой кашу, запивал молоком и заедал хлебом. Я стал запивать.

ПРО ДЗЫГУ

Гриц уже съел всё и стал мне показывать из кармана, какую он верёвку сделал.

Он сказал, что он из неё сделает кнут и этим кнутом будет гонять дзыгу.

Я сказал:

– Ну да, бзыгу.

А Гриц говорит:

– Не бзыгу, а дзыгу.

Я сказал:

– Ну да, дзыгу. Она будет бояться и убегать.

Это я так сказал, потому что я не знал, какая эта дзыга.

Гриц стал смеяться и сказал, что я «дурный».

Это значит, что я глупый.

А Гриц стал себя по карману бить и сказал, что дзыга у него здесь, в кармане. И что он потом мне её покажет. Мне очень хотелось увидать, какая эта дзыга. А тётя-нянька сказала, чтоб я скорей доедал. Потому что все уже кончили и убирали чашки. А потом мы все столы унесли в комнату, и тётя-няня сказала, чтоб принесли сенники. А это такие тюфячки. И чтоб мы с ними шли в сад, где «холодок», а «холодок» – это значит, где солнца нет. И Гриц всех повёл.

А там под деревьями стояли скамеечки. Только это не скамеечки, а это кроватки, только низенькие. И Катя тоже с нами пошла.

Мы положили тюфячки на кроватки, и Катя сказала, чтоб мы ложились и не смели говорить. А что оса не укусит, потому что Катя всех их прогонит.

Мы все легли, и я тоже лёг около Грица.

Я стал тихонько говорить Грицу, чтоб он скорей показал дзыгу. Потому что я не знал, она живая или она деревянная.

Катя услыхала, что я говорю, и сказала:

– Лёшка, лежи мовчки.

Я хотел сказать, чтоб она сама «мовчки», только не сказал, потому что Гриц мне пальцем погрозил.

Я нарочно закрыл глаза – пусть Катя думает, что я сплю, а я не сплю. Я всё не спал и слышал, как она веткой махала на осу, а потом вдруг заснул.

НАДЕЖДА ИВАНОВНА ПРИШЛА

Когда я проснулся, все уже взяли тюфячки на плечи и понесли.

А Гриц сказал про меня:

– Вин ще не прокинувся.

Я думал, что это «опрокинулся», а это он говорит, что я ещё не проснулся. Мы потом тюфячки сложили в комнате, и пришла тётя-учительница, Надежда Ивановна. И сказала, что мы сейчас будем петь. Я сказал, что я не умею петь.

А она сказала:

– Пой, как умеешь.

Я сказал, что никак не умею.

А она сказала:

– Ну, тогда никак не пой.

И не стала больше на меня смотреть.

Она поставила мальчиков и девочек, чтоб около неё стояли, и запела по-украински. И все тоже запели. И Катя тоже запела.

А потом тётя-няня пришла и тоже стала петь. А я хотел уйти в сад.

Тётя-няня сказала, чтоб я не ходил, а сидел тут. И села со мной на скамейку. И стала прямо в меня со всей силы петь. Я сначала головой мотал, а потом тоже начал петь.

Мы пели очень весёлое. И потом стали очень скоро петь. И учительница сказала, чтоб кто-нибудь танцевал. И все стали кричать, чтоб Гриц танцевал.

Все опять запели весёлое, а Гриц начал танцевать. Я потом так хотел тоже, только не мог. Гриц очень прыгал и потом очень быстро ногами делал. И садился совсем на пол, а потом вскакивал. И одна девочка потом тоже танцевала. Она тоже очень хорошо вертелась. А потом все сели отдыхать. А учительница Надежда Ивановна сказала, что она сейчас будет читать книжку. Она стала читать по-украински книжку. И я немножко понимал.

ПРО КУЗЬКУ

Потом Надежда Ивановна рассказывала про жучка, который хлеб ест. Он хлеб ест, когда хлеб растёт, и его зовут, этого жучка, «кузька». Он очень маленький, а их может так много развестись, что они прямо весь хлеб поедят.

Надежда Ивановна достала коробочку, и все пошли смотреть, что у неё в коробочке. А Надежда Ивановна сказала, чтоб все на место садились. И достала из коробочки булавочку, тоненькую-тоненькую. А на булавочке был наколот жучок, только неживой. Надежда Ивановна сказала, что это и есть кузька. Что это он хлеб ест. И всем давала смотреть, какой он.

Она сказала, что он яички кладёт маленькие-маленькие, и показала на бумажке эти яички. Они – совсем как песочек. А из яичек выходят червячки. И показала бумажку, где эти червячки приклеены, тоже неживые.

Надежда Ивановна сказала, что потом червячки эти делаются как шарики. И там, в этих шариках, из червячков делаются жучки. И выползают оттуда. И что это самые вредные жуки. Она говорила: «поганые». А я сказал, что никогда не видал, как из червячка делается жук.

А Надежда Ивановна сказала, что есть червячки, из которых бабочки делаются. А есть червячки, из которых большие жуки потом выходят.

КАК ЧЕРВЯЧКИ ШЕЛК ВЫПУСКАЮТ

Надежда Ивановна спросила меня, видал ли я дерево шелковицу. Я сказал, что видел и даже знаю, какие ягоды.

А все дети закричали:

– А ты ел? А ты ел?

А я сказал, что я их не хотел есть. Все стали кричать, что я глупый, потому что ягоды сладкие.

А я кричал, что я малину ел.

Надежда Ивановна сказала, чтоб мы больше не кричали, потому что она про червяка сказать хочет.

Надежда Ивановна сказала, что на шелковице живёт червяк. Он ест листья на шелковице. А потом он выпускает тоненькую паутинку и весь в паутинку заворачивается. И делается клубочек. Поменьше, чем слива. Если этот клубочек не трогать, а дать ему, чтоб он так лежал, так в этом клубочке из червяка сделается бабочка.

Эта бабочка полетает, полетает, а потом снесёт яички, маленькие-премаленькие и очень много. Из этих яичек выйдут опять червячки. А если не ждать, чтоб из этого клубочка бабочка вышла, а прямо взять и размотать, так выйдет тоненькая нитка. А это шёлковая нитка.

Надежда Ивановна сказала, что вон у Кати в косе лента. Она из этих ниточек и сделана. Надежда Ивановна сказала, чтоб Катя показала, и Катя достала из ленты ниточки, тоненькие-тоненькие. И мы все смотрели. И Надежда Ивановна говорила, что это черви ниточки выпускают.

А что этого червяка называют шелковичным червяком, и потому это дерево шелковица, что на нём шелковичный червяк живёт.

Надежда Ивановна сказала, что она завтра покажет такой клубочек, который червяк делает. У ней есть такие клубочки. Их коконами называют. Она принесёт нам коконов.

КАК Я ЛУЧШЕ ВСЕХ СПРЯТАЛСЯ

Потом Надежда Ивановна вдруг стала и говорит:

– А теперь давайте в прятки играть.

И сказала, что она пойдёт в дом и там будет сидеть, а чтоб мы побежали в сад прятаться. И чтоб закричали, когда «уже». А я побежал вместе с Грицем. А он скорей меня побежал и сразу запрятался.

И все дети запрятались. Никого не стало. Я один остался и побежал, где большая трава. Она была высокая. Я хотел в неё залезть и руками стал её отгребать. А она мне страшно больно сделала, потому что она жжётся. А я её ногой. Я немножко даже заплакал. А всё равно полез. Она мне ногу тоже обожгла. А потом я её потоптал.

Я её со всей силы топтал. И совсем затоптал. Так что вышло, где сесть. И я сел. А она всё равно через штанишки немножко кусала. Зато меня совсем не видно было. Потому что кругом всё эта трава была. И потом Гриц крикнул:

– Вже уси поховалыся!

Это он кричал, что все попрятались. Чтоб Надежда Ивановна шла искать. А я сидел и не шевелился. Потом я слышал, как девочки кричали. Это они потому кричали, что их Надежда Ивановна находила.

А Грица не могла найти. А потом нашла. И все кричали, что он на дереве сидит. А потом все стали искать меня.

И все кричали:

– Лёшки нема! Лёшки нема!

Одна девочка хотела пойти, где я в этой траве сидел, и не пошла и закричала:

– Ой, там крапива!

И убежала. Это, значит, я в крапиве сидел.

А потом Надежда Ивановна закричала громко-громко:

– Лёшка, вылазь!

И закричала, что они не могут меня найти никак. Я скорей из травы выскочил. И побежал на веранду. Меня увидали, и все стали кричать:

– Он в крапиве был! Он в крапиве был!

Это потому, что у меня и руки, и ноги, и щёки тоже, и лоб тоже совсем стали красные. Эта крапива кусает, как комары. Я тоже смеялся.

А Надежда Ивановна сказала:

– Ну, молодец, что терпел. Ничего, это к вечеру пройдёт.

А я сказал:

– А зато не нашли!

КАКАЯ ЭТО ДЗЫГА

Я раньше не знал, какая это крапива. А теперь я её не боюсь. Потому что всё равно Катя мне приносила зеркало и показывала, какой я смешной стал.

А я не смешной, а только очень красный.

Надежда Ивановна всё равно говорила, что я молодец, потому что я крапивы не испугался.

А потом принесли кубики, и мы находили буквы. И я нашёл букву «П», потом букву «О», потому что она просто кружочком. А потом букву «С», она тоже кружочком, только не совсем.

А Гриц все буквы знал. И одна девочка тоже все буквы знала. Её Параской зовут. Я узнал, какая буква «Ф». Она стоит, будто руки в боки держит. И мы все делали руки в боки и показывали «Ф». А потом я стал просить, чтобы Гриц показал дзыгу.

И все стали кричать:

– Дзыгу! Дзыгу!

И Надежда Ивановна сказала, чтоб Гриц показал дзыгу. А Гриц сказал, что он сначала кнут сделает.

Он побежал, принёс палочку. А потом к палочке привязал верёвку, и вышел кнут. А потом полез в карман, и я боялся, что дзыга живая и выскочит.

А она не живая, а это из дерева. Это толстенький столбик, а внизу остренький. Гриц на него кнут намотал, потом как дёрнет! – дзыга упала на пол и стала крутиться и стояла, не падала. Гриц стал её кнутом погонять, а она ещё больше крутилась. И стала по полу ходить и жужжать. А он ещё сильней кнутом. Мы все смотрели, как дзыга бегает и крутится. Надежда Ивановна мне сказала, что по-русски это кубарь, а по-украински это дзыга.

А я сказал, что никогда не видел.

А потом Гриц всем давал кнутик, чтоб дзыгу гонять, только никто не умел. Надежда Ивановна тоже не умела. Только Гриц умел дзыгу показывать.

Потом Надежда Ивановна сказала, что довольно дзыгу пускать, а что мы сейчас будем есть и молоко пить. И потом все пойдём смотреть овец.

Я очень хотел посмотреть овец и ещё сказал, что хочу посмотреть индюков и очень маленьких курочек.

Надежда Ивановна спросила:

– Кто хочет курочек смотреть?

И все стали кричать, что хотят, что все хотят.

И мы все очень скоро руки мыли, и очень скоро ели, и скоро молоко пили, потому что все хотели идти.

ПРО КУЗНЕЧИКА

Мы все стали по два, и Надежда Ивановна сказала, чтоб пели песню. И мы все стали петь. И руками махать, как военные. А потом не стали махать, потому что очень жарко. И мы пришли, где одна трава только растёт. И Гриц сказал, что это степь. Там трава сама растёт, её не сажают. А деревьев там никаких нет, и кустов тоже нет. И Надежда Ивановна сказала, что мы можем идти, как хотим. Мы немножко побежали, а потом устали. А я не устал. Потому что я очень хотел поймать тех, которые прыгали из-под ног. Они прыгнут, а потом немного полетят и опять сядут. И у них крылышки голубенькие.

Я стал за ними бегать. А Гриц мне сказал:

– Хочешь коника словить?

Гриц снял шапку и потом тихонько пошёл – и вдруг как упал и шапкой по траве хлопнул!

А потом говорит, чтоб я рукой доставал. Что у него там, под шапкой, коник сидит. А я сказал:

– Он не кусает?

Гриц сказал, что не кусает. Я полез рукой, а там он остренькими лапками ходит. Я руку назад выдернул. А Гриц смеётся:

– Коника злякался!

А я сказал:

– Я вовсе не злякался!

Я полез и ухватил коника. Он ножками шевелил. Я посмотрел, какой он. Он очень красивый. Он зелёный и с пятнышками. Гриц шапку подставил и сказал, чтоб я коника на шапку посадил. Он сказал:

– Нехай стрибне.

Это значит, чтобы пускай он прыгнул.

Я посадил на шапку коника. Коник чуть-чуть посидел и как прыгнет! А потом голубенькие крылышки распустил и пролетел немножко.

А Надежда Ивановна подошла и сказала:

– А это вы кузнечика ловили?

А я сказал:

– Не кузнечика, а коника.

Надежда Ивановна сказала, что, значит, я его раньше не знал, потому что по-русски он кузнечик, а это по-украински он коник.

ОВЦЫ

А потом Надежда Ивановна сказала, чтоб мы дальше не шли, потому что там собаки очень злые, овчарки называются. Они волка заесть могут. Они для того, чтоб волка не пускать, чтоб он овец не утаскивал.

Мы все сели на траву, а Надежда Ивановна пошла одна. И чего-то кричала. И к ней пошёл дяденька. Он около овец стоял. И побежали две собаки.

А эти собаки – как Серый, который козла гнал. Потому что Серый тоже овчарка. А этот дяденька стережёт овец, и он называется чабан. Он собакам закричал, чтоб шли на место. И они убежали.

А мы все встали и пошли с дядей-чабаном.

Овцы все стояли кучками, головами вместе. Чабан сказал, что это оттого, что сейчас жарко. Я хотел посмотреть, какие у них мордочки. Я стал ходить кругом, а они все хвостами стояли ко мне. А потом я увидел, что овца одна стоит. Я пошёл к ней. И стал её смотреть. А она с рогами. Только у ней рога не как у козла. Они у неё сбоку завитушкой. И все девочки и мальчики ко мне прибежали и стали говорить:

– Оце баран.

Это с рогами не овца, а баран. Он бодается прямо лбом. И рогами тоже задевает. Только он никого не бодал. А мы даже его гладили, и он ничего. У овец очень много шерсти. Мы их все пробовали гладить по спине. И на хвосте у них тоже много шерсти.

КАК Я ПРО МОСКВУ ГОВОРИЛ

Надежда Ивановна сказала, что есть такие ножницы большие и этими ножницами овец стригут. А потом шерсть берут и скручивают из неё нитки. И из этих ниток делают материю. А иногда прямо без всяких ниток из этой шерсти скатывают валенки. Овец для того столько и развели, чтоб с них шерсть состригать и потом делать материю и валенки. А потом у них тоже молоко. Их тоже можно доить. Из овечьего молока очень хороший сыр выходит.

А дядя-чабан сказал, что у него ни одна овца не может убежать. Это потому не может убежать, что у него собаки такие. Они очень умные. Если овца начнёт убегать, собаки её догонят и назад пригонят, где все. Если волк захочет прибежать, так собаки все соберутся и прогонят волка. А то прямо заедят.

А когда овцы домой идут, тогда впереди всех идёт баран, он у них самый главный. А собаки идут с боков и смотрят, чтоб никто не убегал. Это вечером дядя-чабан их домой загоняет. Там они во дворе спят. А собаки стерегут, чтоб волк не пришёл.

Надежда Ивановна сказала дяде-чабану, что есть мальчик, который был в Москве. И что это я. А дядя-чабан сказал:

– Ну, а что ты в Москве видел?

Я сказал, что Кремль видел и Мавзолей видел, и ещё метро видел.

А метро никто не видел, даже Надежда Ивановна. И все стали просить, чтоб я рассказал, какое метро. Я рассказывал и руками показывал. И как на лестнице ездить, тоже рассказывал. И как двери сами закрываются. Я им всё рассказывал.

А они все говорили:

– О! О! Дывысь!

Это значит: «Смотри!» Это так все удивлялись. А одна девочка большая сказала, что я неправду говорю. Что такое не может быть.

Я хотел в эту девочку землёй кинуть. А Надежда Ивановна сказала, что всё правда, что она книжку читала и что в книжке тоже так написано.

Я этой девочке сказал:

– Ага! Что?!

И нарочно ещё про пожар рассказал. А потом я не стал рассказывать больше, потому что мне стало очень жарко.

КАК ДЯДЯ-ЧАБАН ВОЛКА УБИЛ

Дядя-чабан сказал, что вот в Москве зато таких овец нет, как у него здесь. А я сказал, что в Москве собаки есть. Тоже очень лохматые и чёрные. И они совсем как овца. А дядя-чабан засмеялся и сказал, что, может, это не собака, а просто овца. А я сказал, что это собака пудель.

И Надежда Ивановна сказала, что у пуделя шерсть такая, совсем как у овцы, только это собака.

А потом я сказал, что в Москве даже слон есть. Даже два, только один поменьше, и что всякие звери в клетках. И что это зоосад.

И все закричали, что знают. И видели на картинках. А дядя-чабан сказал, что он не в клетке и не на картинке, а прямо живого волка видал. И сам этого волка убил.

А этот волк овцу хотел унести. Волк схватил овцу за шею и закинул себе на спину. И побежал. А собаки увидали и стали его догонять.

Волк сначала не хотел овцу бросить, он думал, что собаки не догонят. А потом он бросил овцу. А собаки были совсем близко и его догнали. И стали кусать. А дядя-чабан бежал к ним с палкой, очень толстой. И стал помогать собакам. И он с собаками победил волка. Дядя-чабан сказал, что он не боялся, потому что было четыре собаки. И ещё потому, что он очень рассердился на волка.

Надежда Ивановна вдруг встала и сказала, что надо сейчас идти домой. А то солнце очень низко, и это, значит, уже вечер. И все говорили дяде-чабану:

– Прощевайте!

А он говорил:

– Ну, бувайте здоровеньки!

И мы пошли домой. В наш детский сад. И самых маленьких девочек Надежда Ивановна за руки вела, потому что они устали. А одного маленького мальчика вёл Гриц.

КАКОЙ ГРИЦ ДОБРЫЙ

Я Грица спрашивал, кто ему дзыгу сделал. Он сказал, что сам сделал.

Он взял толстую палку. А потом ножиком застрогал на конце, чтоб было остро. А потом он пилкой отрезал от палки этот кусочек. Вот и дзыга.

Я стал просить Грица, чтоб он мне тоже дзыгу сделал. А Гриц взял полез в карман, достал дзыгу и отдал мне. И сказал, что насовсем отдал. Это моя будет дзыга, а он себе другую сделает. Я ему сказал, что я его очень люблю, что он такой хороший. А он мне сказал, что я буду дзыгу в Киеве показывать.

А когда мы в детский сад вернулись, там уже тарелки стояли. И это был молочный суп. Это потому, что нянька увидела, что мы идём, и всё поставила. Чтоб скорей, потому что поздно. Мы очень скоро руки помыли и стали есть. А комары прилетали и нас кусали.

Я ещё не кончил есть, вдруг пришла Маруся. Она на меня посмотрела и стала смеяться.

Это она думала – меня так комары покусали. А это я от крапивы такой красный. Не сам я, а руки.

Маруся сказала, чтоб я прощался и что надо идти к бабушке. И все дети тоже пойдут домой, потому что сегодня уже детский сад кончился, а завтра утром начнётся. Маруся так скоро меня вела, прямо бежала.

А когда мы пришли в нашу комнату, она сказала, что будет ночевать со мной вместо бабушки. Потому что бабушка не придёт: она всю ночь будет сидеть у этой больной тёти.

ПРО ИНДЮКОВ

Мы ночевали, а утром меня Маруся опять в детский сад увела. И мы ходили смотреть курочек и индюков. Мы с Катей ходили. И тоже песню пели.

Я уже немного пел по-украински.

Индюки очень злые. Они кричат: «Бала-бала-бала!» Они ростом такие, как я. Они чёрные, а под клювом у них висят красные мешочки.

Один индюк стал сердиться. Он хвост растопырил кружком. И все перья растопырил. И стал совсем круглый.

Он весь надулся и со злости фыкал.

Он ходил и делал: «Фы, фы!» А мы его не боялись, потому что нас много. А индюшки очень тоненько кричали: «Плю-плю!» Они совсем не злые.

Катя дала одной индюшке кусочек хлеба.

Индюшка тихонько подошла, голову вперёд очень вытянула, посмотрела, что Катя держит, и клюнула в хлеб. Она в самый хлеб клюнула. А руку нисколько не клюнула.

А мы все кричали:

– Молодцы, индюки!

А индюки все отвечали:

– Бала-бала-бала!

Только тот, который фыкал, не кричал.

Он только напыжившись ходил.

А потом там были индюшата. Они – как маленькие индюшки и совсем тоненько пищат.

Я хотел одного погладить. А они сразу убежали.

Катя сказала:

– Не надо гонять. Зачем гоняешь?

А я не гонял, а только чтоб погладить.

САМЫЕ МАЛЕНЬКИЕ КУРОЧКИ

Потом мы пошли к маленьким курочкам и петушкам. Они совсем маленькие.

Я не узнал, что это курочки, и закричал:

– Голуби какие смешные!

И все стали смеяться, что я глупый.

А эти курочки всё равно смешные. У них на ногах перья, как штанишки, и совсем коротенькие ножки. И петушок тоже маленький и тоже со штанишками. Они совсем беленькие. И Катя сказала, что это китайские. А потом другие курицы были. Так они большие, как индюки. Они коричневые. И петухи тоже коричневые. И я видел, как два петуха стали драться. Я сначала засмеялся, а потом испугался. Потому что они так подскакивали, что я боялся: вдруг петух на меня прыгнет. Только петухи на нас не прыгали, а сами дрались. И даже перья вырывали. И потом ногами били. А у них на ногах колючки. Это нарочно, чтобы бить. Эта колючка называется шпора. Это мне потом бабушка сказала. Эти шпоры у петухов для драки – они если очень рассердятся, так дерутся до смерти.

Только эти до смерти не дрались, потому что один убежал, а другой петух кричал: «Ку-ка-ре-ку!»

Этих больших петухов, Катя сказала, что она сама боится. Потому что они могут налететь на голову. И могут голову в кровь расклевать.

Они очень сильно клюются. Прямо как гвоздём.

Только они сами людей боятся. И это когда их очень рассердят, так они могут на человека налететь.

А Гриц пошёл к одному такому петуху, так он убежал.

КАК ВСЕХ КОРМИЛИ

Потом мы видали, как их всех кормили. И кур и петухов. Тётя принесла клетку. Она из деревянных палочек и как будто крыша от домика. И она очень длинная. И там зерно внизу насыпано.

Курицы, как увидали, что тётя эту клетку несёт, все к ней побежали. Ей прямо идти нельзя было.

А потом тётя поставила эту клетку на землю. И ещё одну такую принесла.

И все курицы и все петухи прибежали к этим клеткам и просовывали головки между палочек и клевали зерно. И мы все смеялись, потому что вышло, что все стоят в ряд. И едят, как будто они за столом. И нам сказали, что это так для того, чтоб никто никого не обижал и мог клевать сколько хочет.

КУКУРУЗА

Когда курицы клевали, я тихонько подошёл и одну курочку погладил. А она всё равно не убежала, потому что очень клевала. А там, в кормушке, я видел, была кукуруза. Я тогда не знал, что это кукуруза. Мне Гриц сказал. Она жёлтая и как горошек. Я попросил, чтоб мне дали кукурузу. Потому что, я сказал, я её никогда не видал. И все стали смеяться, что я кукурузу не видал.

А это тётя, что кормила кур, принесла мне кукурузу. Она мне принесла круглый столбик, он с бутылку ростом, и он весь облеплен жёлтыми зёрнышками, густо-густо – зёрнышко к зёрнышку.

Я сказал:

– Спасибо.

А не знал, что с ним делать.

А Гриц взял у меня и сказал:

– Пойдём.

И мы её об забор били. И отскакивали эти самые зёрнышки. А куры увидали, что падают зёрнышки, и стали их хватать, потому что они в кормушках всё склевали. А мы не стали больше зёрна сбивать. Потому что можно было рукой отламывать.

А в середине там белый столбик. Это на нём растут эти зёрнышки. Я попробовал одно зёрнышко съесть. Оно очень крепкое, а я всё равно разжевал. Мне Гриц сказал, что, когда кукуруза молодая, она не жёлтая, а белая и очень мягкая. Ее варят и прямо зубами эти зёрна сгрызают. И это очень вкусно. Этот столбик с зёрнышками называется початок.

Я держал початок и глядел на него и всё говорил:

– Початок, початок.

Вдруг подошёл большой петух и клюнул мой початок. Склевал зерно и опять клюнул. И сказал: «Ко-ко-ко!»

Я не знал, что делать, и держал початок. А когда петух сказал «ко-ко», то прибежали курицы, тоже большие, и тоже стали клевать.

Я поднял початок повыше, а петух подпрыгнул и клюнул зерно. Гриц прибежал и прогнал петуха. Замахал на него руками и закричал:

– Киш!

КАК НА НАС ГУСАК НАПАЛ

Катя сказала, что уже довольно и надо идти. Мы пошли по полю и хотели петь песню.

И вдруг к нам побежала белая птица. Она сбоку на нас бежала. Очень большая, на коротких ножках. У ней очень длинная шея. Она шею вытянула вперёд и на нас шипела. И все закричали:

– Гусак, гусак!

А это гусь. А там, дальше, сидели гусыни. Они были тоже белые и большие. Только они на нас не бежали. А Катя сняла платок и стала на гусака махать и кричать:

– Геть! Геть!

А он всё равно всё за ногу ущипнул клювом.

Тогда мы все закричали и побежали на гусака. Он испугался и побежал назад. Бежал и немножко подлетал на крыльях.

А гусыни встали на ноги и закричали: «Го-го-го!» И стали убегать. Они скоро не могут бегать, потому что у них очень короткие лапки. Этих гусей вдруг не стало видно.

Катя нам кричала, чтоб назад, а мы всё равно бежали. И ещё мальчик один кричал, чтоб мы не бежали. Этот мальчик гусей стерёг и кричал, чтоб мы гусей не угоняли.

И вдруг я увидел воду. Потому что тут была речка. И все гуси поплыли по воде. Они очень красиво плыли, как будто они пароходы.

А мальчик, который их стерёг, стал плакать, потому что он не знал, куда они теперь уплывут.

Катя на нас тоже очень сердилась: зачем мы гусей погнали. А Гриц сказал, что он их сейчас назад пригонит. И он с этим мальчиком побежал. И они забежали на ту сторону воды и стали кидать в гусей камни. Гуси испугались и вылезли к нам на берег. А Катя подняла палочку и стала их гнать от воды.

А потом прибежал мальчик, который гусей стерёг, и сказал, что теперь хорошо. И пускай гуси щиплют траву. Они траву едят. А Гриц мне сказал, что он в гусака попал маленьким камешком. И поэтому гусак очень испугался и стал выходить из воды.

КАКИЕ Я ЕЩЕ БУКВЫ УЗНАЛ

Катя нам сказала, чтоб мы становились по два и чтоб мы скоро шли, потому что надо уже обедать. И мы все хотели обедать. И очень скоро пришли, где наш детский сад. А около детского сада стояла бабушка.

Я закричал:

– Бабушка!

И побежал к ней.

И бабушка меня поцеловала и сказала, что она на минутку, потому что ей опять надо идти к той больной тёте. Она меня спросила, шалил я или нет. Я сказал, что не шалил и что мне дали кукурузу. И показал, какую. И сказал, что это мы с Грицем её обколотили. И потом петух тоже объел и курицы: мы ходили их смотреть.

Я хотел рассказать про индюка, а бабушка сказала, что потом, а сейчас ей надо идти. И опять меня поцеловала и ушла. А Кате сказала «спасибо».

И мы с Катей пошли руки мыть. А на обед ели борщ. А потом было мясо варёное и огурцы.

А про огурцы Гриц сказал, что «это наши».

А я сказал:

– Почему?

Гриц сказал, что потому наши, что здесь есть грядки. Эти грядки дети накопали и потом посадили огурцы. И посадили бураки. И ещё помидоры. А потом посадили подсолнух. И что это огород.

И мы сегодня вечером его поливать будем.

Я сказал, что тоже хочу поливать. Гриц сказал, что все будут поливать, и я тоже.

Потом нам дали киселя с молоком. И мы взяли тюфячки и пошли спать под деревом. И чтоб не разговаривать.

И мне было очень жалко, что я бабушке дзыгу не показал. Она у меня в кармане лежала.

Потом пришла Надежда Ивановна. И мы все стали кричать:

– Надежда Ивановна! Надежда Ивановна!

И мы опять находили буквы. И я узнал, какая буква «X». Она косым крестиком. И еще букву «Н». Она – две палочки с пояском.

Надежда Ивановна сказала, что я молодец. И показала мне букву «Ж». И сказала, что это похоже, как жук ползёт. Я так руками сделал, как «Ж», и зажужжал.

И все стали тоже так руками делать и жужжать.

КАК МЫ ИГРАЛИ В «ЧЕЛЮСКИНА»

Потом Надежда Ивановна полезла в карман и вынула мячик. Маленький и чёрненький. И сказала, что мы сейчас пойдём играть в мячик.

Мы стали в кружок и бросали мячик и ловили.

Только не все ловили, потому что не могли схватить и потому что мячик очень мимо летел.

Я никак не мог поймать и хотел плакать. А Надежда Ивановна поймала мячик и крикнула мне:

– Ну, лови!

И кинула мне прямо в руки. Я его не мог схватить, я его руками к себе прижал. А всё-таки не уронил. А потом взял и кинул. А потом мы ходили все вокруг и пели. И так пели, что устали.

Надежда Ивановна сказала, чтоб мы шли на веранду. И что она нам будет рассказывать про пароход. Как он шёл, а кругом лёд. И как потом пароход потонул, а люди стали жить на льду, и никуда нельзя было уйти. Это она нам так рассказывала. И что потом прилетели самолёты и всех людей перевезли на землю. И что пароход этот назывался «Челюскин», и что там была совсем маленькая девочка, и её тоже перевезли на самолёте.

А потом мы в это играли. Гриц из скамеек сделал пароход. И мы там жили, и мы ехали все на этом пароходе. А Гриц был Шмидт, который был самый главный. А я был Воронин, который был капитан. И у девочек были куклы. Они тоже ехали с нами.

А потом Гриц сказал, что наш пароход сейчас потонет, потому что его лёд поломает. И чтоб все выходили, а то все утонут. Все вышли и кукол тоже вынесли. Гриц взял и все скамейки повалил и сказал, что это пароход потонул. Пароход «Челюскин» потонул. Гриц сказал, чтоб все говорили, что очень холодно. И потом мы из скамеек делали палатки. Мы их заборчиками ставили, чтоб у всех были домики.

А потом мы были лётчики, и мы руки ставили, как самолёт, и делали: «Р-р-р!..» И мы летали и всех перевозили. Мы сказали Надежде Ивановне, что уже всех перевезли. Мы потом были собаками. И я тоже, потому что я маленький. И мы все лаяли очень громко. А Гриц нас всех перевёз, потому что он потом был лётчиком, а не Шмидтом. Когда он нас вёз, мы бежали и тоже лаяли. А одна девочка визжала.