Текст книги "Ночная птица"
Автор книги: Брайан Фриман
Жанр: Триллеры, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 15
Фрэнки провела вечер в «Зингари» в одиночестве. Джейсон эсэмэской предупредил, что задерживается в лаборатории, а Пэм все еще отказывалась разговаривать с ней после их последней ссоры. Фрэнки села за столик у окна в шесть, и к тому моменту, когда она принялась за четвертый бокал вина, на город уже опустился вечер. У нее с собой была читалка «Киндл». Вечер она начала с перечитывания «Мифа о подавленных воспоминаниях» Элизабет Лофтус, но на половине бутылки «Пино нуар» переключилась на «Волхва» Джона Фаулза.
Услышав сигнал своего телефона, Фрэнки поняла, что таинственный преследователь вернулся. Она открыла сообщение и увидела:
Ты нужна ей.
Он всячески искушал Фрэнки написать ответ, но вместо этого она переправила электронное письмо в «Пелл секьюрити», а потом позвонила руководителю компании, чтобы узнать, не удалось ли им отследить ночное послание этого же отправителя. К сожалению, обнадеживающих новостей у него не было. Доступ к аккаунту GMX осуществлялся с общедоступного IP-адреса публичного вай-фай-сервера и не может быть привязан к физическому лицу.
Он также подтвердил, что отправитель регистрировался в сети «Зингари» в пятницу в то же время, когда там была она.
Теперь было абсолютно ясно, что Ночная Птица следит за ней.
Фрэнки отложила телефон и довольно долго изучала всех посетителей ресторана. Никто не реагировал на ее взгляд. Не было ни одного знакомого лица. Она понимала, что незнакомец добился желаемого. Он играет с ней.
– Всё в порядке? – спросил Вирджил, выливая в ее бокал остатки из бутылки.
Одна роскошная белая прядь упала ему на лицо. Он предпочитал носить свою обычную черную форму на размер меньше, чтобы одежда подчеркивала его физические данные.
– Замучили любовными письмами, – ответила Фрэнки и подключила к телефону переносной аккумулятор.
– Ну ты и везучая.
– Не очень. Один говорит, что хочет взглянуть, как я буду умирать.
Темные брови Вирджила изогнулись, во взгляде его ястребиных глаз отразилось изумление. Он даже перестал усмехаться, пытаясь понять, шутит Фрэнки или нет.
– Ты серьезно?
– Серьезно.
– Будешь звонить копам?
– Они не станут ничего делать. Приедут, только если он заявится с пулеметом наперевес, а так все это мои проблемы. – Помолчав, врач добавила: – Между прочим, он был здесь вчера вечером.
– Быть не может.
– Моя компания по безопасности отследила, что он пользовался вай-фаем в этом ресторане. Кто-нибудь спрашивал обо мне? Или наблюдал за мной?
– Только тот милый коп.
– Будь начеку, ладно? – попросила Фрэнки. – Если заметишь кого-нибудь, дай мне знать.
– Мои глаза всегда открыты, – сказал Вирджил.
Фрэнки пригубила вино. Поковырялась вилкой в тарелке с желтоперым тунцом. Выглянула в окно, на Пост-стрит, проверяя, не маячит ли кто-нибудь у арочного входа в «Марриотт», однако там не было никого, кто обращал бы особое внимание на окна «Зингари».
Она прикидывала, не стоит ли снова позвонить в «Пелл секьюрити» и попросить директора выделить ей персональную охрану на несколько дней. Надо было бы сделать это еще раньше, когда расследовалось дело Даррена Ньюмана. Гибель молодой женщины, Меррилин Сомерс, от ножевых ранений привела к тому, что Фрэнки попала на первые полосы газет и стала получать анонимные письма с угрозами от людей, убежденных в том, что именно благодаря ей убийца оказался на свободе. С точки зрения закона винить ее было не в чем, но в этом деле присутствовал еще и нравственный аспект, поэтому она не могла избавиться от угрызений совести. Когда с Ньюмана сняли обвинения, психиатр испытала облегчение, однако сомнения в отношении него остались.
Сидя за столиком, Фрэнки чувствовала себя так, будто окружена призраками. Ее отец. Даррен Ньюман. Ночная Птица. А теперь еще и Тодд Феррис – человек с воспоминаниями о пытках в белой комнате. Она не верила, что все события в воспоминаниях Тодда реальны. Некоторые люди склонны придумывать истории с собой в качестве главного действующего лица. Так они придают себе значимость. Описанное Тоддом очень напоминало галлюцинации, вызванные каким-то препаратом, или сон. Даже то, что он вспомнил Бринн Лэнсинг – если действительно вспомнил, – можно легко объяснить. Бринн работала недалеко от здания, где находился лечебный кабинет; Тодд вполне мог увидеть ее, когда шел по Юнион-сквер до или после приема у Фрэнки.
Тогда, на Променаде, она попыталась уговорить Тодда записаться на прием, но он категорически отказывался. Он не хотел, чтобы велись какие-то записи. А потом Тодд ушел. И всё. Интересно, спрашивала себя Фрэнки, даст ли он когда-нибудь о себе знать.
Вирджил скользнул на стул напротив нее и провел рукой по своим роскошным волосам.
– Компанию желаете? – спросил он.
– Да.
– Вот и славно, потому что другого выбора у тебя все равно нет.
– Вирджил, можно я задам тебе вопрос?
– Хоть десять.
– Ой-ой-ой, какой ты щедрый, – улыбнулась Фрэнки. Она понимала, что сильно захмелела, но ей было на это плевать. – Я хочу знать, принимаешь ли ты наркотики.
– А ты не могла бы погромче, детка?
Фрэнки сообразила, что почти прокричала свой вопрос, и обрадовалась тому, что ее голос потонул в ресторанном шуме. Подавшись вперед и взяв руки Вирджила в свои, она гораздо тише произнесла:
– Извини. Так как?
– Теперь ты коп?
– Нет.
– Ну тогда… гм. Естественно, да.
– Ты соблюдаешь осторожность?
– Я осторожен со всем, что попадает внутрь моего организма. Иначе ведь нельзя, правда?
– Правда. А какие наркотики ты принимаешь?
Его пухлые губы растянулись в улыбке и обнажили белоснежные зубы.
– Хочешь прикупить? Тебе принести?
– Нет. Просто любопытно.
– Ну обычно я не делюсь этой информацией с теми, с кем не сплю, – ответил Вирджил, – но раз мы с тобой друзья, я, скажем так, не делаю различий между легальными и нелегальными препаратами.
– Ты что-нибудь слышал о плохих наркотиках? О «приправленном героине»? Об «ангельской пыли»? О «солях для ванн»? Есть сведения о крайней галлюциногенной реакции.
– Только у твоих пациентов, – ответил Вирджил.
Фрэнки, шокированная, покраснела от гнева, и тот поднял вверх руки в знак капитуляции.
– Извини, детка, я перегнул палку. Пэм приходила сюда на обед. Она рассказала мне, что происходит. Нельзя было тыкать пальцем в ежа.
Фрэнки откинулась на спинку стула и покачала головой.
– Вирджил, от меня так много вреда?
– Из-за того, что ты копаешься в мозгах? Ну некоторым мозгам без этого не обойтись.
– Я меняю реальность для людей, – сказала Фрэнки.
– Потому что они тебя просят об этом, верно?
– Да. Но, может быть, я не имею права играть в игры с Господом… Отец осуждал меня, говорил, что я ничем не лучше хирурга, делающего лоботомию.
– Марвин всегда был очарователен, – сказал Вирджил.
– Можно открыть тебе один секрет? Я совсем по нему не тоскую. Я даже не могу утверждать, что сожалею о его смерти. Я не признавалась в этом ни одной живой душе. Даже Джейсону.
Произнеся эти слова вслух, Фрэнки испытала облегчение, будто сбросила с себя тяжелый груз, под гнетом которого жила многие месяцы. Всю свою жизнь отец был для них с Пэм эмоциональным мучителем. Вынуждая их чувствовать себя ограниченными. Бесполезными. Его гибель стала… облегчением. Ужасно, но это так.
– Тебя грызет совесть за такие мысли? – спросил Вирджил. Весь в черном, он напоминал священника на исповеди.
– Да.
– Ну и зря.
– Он был моим отцом.
– И что из этого? Это чистая биология. Он просто пожертвовал свой сперматозоид. Что в этом такого благородного? Отцовство – это не половой акт. Это все то, что идет следом.
– Твой отец жив? – спросила Фрэнки.
– Не имею представления; наверное, да. Думаю, Господь не очень спешит увидеться с ним. А знаешь, что он сделал, когда я в десять лет сказал ему, что соседский мальчишка симпатичный? Он тыкал мне в рот черенком от метлы до тех пор, пока меня не вырвало. И заявил: «Мой сын не будет грязным пидором».
Фрэнки на мгновение прикрыла глаза:
– Сожалею, Ви.
– Что тут сожалеть. Я все это к тому, что некоторые родители не стоят того, чтобы их оплакивали. Есть хорошие родители, а есть плохие. Наши с тобой плохие.
– Наверное, надо радоваться, что не было хуже. В физическом плане он не причинил нам ни малейшего вреда.
– Можно нанести множество ран, даже не прикасаясь к человеку, – сказал Вирджил.
– Ты прав. Ты подумывал о том, чтобы сменить работу? Из тебя получился бы хороший психиатр.
Официант подмигнул ей:
– Жди счет.
Отодвинувшись от стола, он встал, наклонился, чмокнул свою собеседницу в макушку и затерялся в ресторанной толпе. Фрэнки сразу стало одиноко. Она позвонила Джейсону, но на том конце включилась голосовая почта. Она позвонила Пэм, чтобы извиниться за ссору, но сестра тоже не брала трубку.
И тут телефон звякнул.
Новое письмо.
Такое впечатление, будто преследователь сопровождает ее повсюду. Будто знает, что ей одиноко, и хочет составить компанию. Фрэнки снова оглядела ресторан, но если Ночная Птица и был там, то прятался за морем лиц. Она открыла сообщение.
У тебя десять минут, чтобы спасти ее.
«Не отвечай», – велела себе Фрэнки. Именно такое указание дала компания по безопасности. «Никогда не отвечать. Он будет всеми силами провоцировать вас на ответ. Именно этого он и добивается. Вовлечь вас. И обмануть».
Не отвечать.
Фрэнки набила на телефонной клавиатуре ответ: «Кого?»
Ее палец завис над кнопкой «Отправить». Отправлять или не отправлять? Она знала, что делает ошибку, вступая в эту игру, однако уж больно зловещими были эти загадочные послания.
Ты нужна ей. У тебя десять минут, чтобы спасти ее.
Нет.
Фрэнки стерла ответ, не отправляя его. Затем стерла и само письмо. Хватит с нее игр; пора домой. С облегченным вздохом она достала из сумки кошелек и, отсчитав деньги за еду и вино, положила их на стол. Она поискала Вирджила в толпе, чтобы попрощаться с ним, но официанта нигде видно не было.
Снаружи, на Пост-стрит, росшие в кадках деревья поеживались от холода. Высокие здания по обе стороны улицы давили на Фрэнки своими громадами. Она оглядела улицу и решила, что здесь, в яркой субботней суете, ей ничего не грозит. Ведь ее дом – на ОʼФаррелл, всего в пяти кварталах отсюда.
Фрэнки снова услышала, как звякнул телефон. Нет, этот человек не сдается.
Психиатр колебалась. Как бы сильно ей ни хотелось оставаться в стороне, она все глубже увязает в игре незнакомца. Но выбора нет. Она открыла сообщение.
Пять минут.
На этот раз сообщение фразой не ограничивалось. Фрэнки увидела, что есть приложение – файл в формате JPG. Ага, он прислал ей фотографию.
Не отвечать.
Не открывать приложенные файлы.
Но она открыла. И кликнула на фотографию, гадая, не совершает ли ошибку, откроющую незнакомцу путь ко всей ее электронной жизни. Хотя он и так знает о ней все, напомнила себе Фрэнки. Где она. Чем занимается.
Она взглянула на фотографию, открывшуюся на маленьком экране телефона. Снимок был сделан сверху и напоминал стоп-кадр из камеры видеонаблюдения, закрепленной на потолке. На фото был погруженный в полумрак коктейльный бар. Посетителей было так много, что они стояли буквально плечом к плечу. Подсвечивающие барную стойку красные и зеленые огни отражались в бутылках и зеркальных полках. Присмотревшись, Фрэнки увидела и еще кое-что – три старинных, из восьмидесятых, автомата для игры в пинбол. И сразу поняла, что это за заведение.
Это был бар в двух кварталах отсюда. Они с Джейсоном часто бывали там. Громкая поп-музыка. Выпивка. Танцы.
Фрэнки посмотрела на время. Было без пяти полночь. Пять минут.
Она не понимала, почему эта фотография должна что-то значить для нее, но тут вспомнила фразу: «Ты нужна ей». Дрожащими пальцами Фрэнки увеличила картинку и стала вглядываться в лица. Ни одно из них не обращено к камере. Никто не знает, что его фотографируют. Нет ни одного знакомого, все лица чужие, кроме…
У Фрэнки перехватило дыхание.
Она увеличивала снимок до тех по, пока изображение не стало терять четкость. И поняла, что знает эту женщину. Кристи Парк. Тридцать семь лет. Живет в Милбро, работает в центре, в одном из подразделений банка «Уэллс Фарго» на должности кредитного специалиста. Пять лет назад, когда она работала волонтером в приюте для бездомных, ее укололи грязной иглой, и она сдала анализ на СПИД. Анализ был положительным, но потом выяснилось, что это ошибка. Никакого СПИДа у нее нет. Однако с тех пор у нее развился дикий страх перед иголками.
И Фрэнки помогла ей стереть из памяти этот страх.
Кристи была одной из ее пациенток.
Она перевела взгляд на круто поднимающуюся вверх Мейсон-стрит, которая вела к бару. И побежала вперед.
Глава 16
Кристи наблюдала, как ее приятель Ноа давит на рычаги-«флипперы» и запускает серебристый шарик в зону суперджекпота, от чего глаза на голове Терминатора начинают гореть красным.
– Стреляй одиночными, – раздался из автомата голос Арнольда Шварценеггера.
Отсалютовав самому себе сжатой в кулак рукой, Ноа с помощью турели ввел в игру новый шарик. Он гонял вверх-вниз по полю три шарика, и Кристи не могла уследить за ними. Загорались стрелки. Бамперы вспыхивали и отбрасывали шарики. Автомат закачался, когда Ноа ударил по нему бедром.
– Здорово, – произнес Арнольд.
– Здорово, – произнес Ноа, подражая низкому голосу Шварценеггера.
Он посмотрела на Кристи. Ей было скучно, и это, вероятно, отразилось на ее лице. Взрослые мужики, играющие в детские игры, не впечатляли ее, особенно на первом свидании. Ноа с явной неохотой оторвался от рычагов, и серебряные шарики, один за другим, скатились во чрево автомата.
– Извини, – сказал Ноа, смущенно улыбаясь. – В детстве я очень любил играть на этих автоматах. Вот и решил проверить, осталась ли сноровка.
– По всей видимости, осталась, – холодно произнесла Кристи, пригубливая клюквенный мартини.
К автоматам уже выстроилась целая очередь. Мужики, которым в ближайшую ночь не светит перепихнуться с кем-нибудь, подумала Кристи. И Ноа тоже. Она пришла к этому выводу сегодня за ужином, когда познакомилась с ним. Он был вполне мил, но вел себя как ребенок, а дети ее не интересовали.
– Пойду возьму себе еще пива, – сказал Ноа. – Хочешь чего-нибудь?
– Нет, у меня есть.
Оставив ее в одиночестве, он стал пробираться через толпу. Кристи видела, что другие мужчины поглядывают на нее, гадая, есть ли у них шансы. Некоторые улыбались, и она улыбалась в ответ, но сдержанно, не призывно.
Кристи нравилось пользоваться спросом. После развода, с ноября, она похудела на двадцать фунтов и теперь роскошно выглядела в коротеньких юбочках. Кристи знала, как трудно в ее возрасте – за тридцать – встретить мужчину, настроенного на серьезные отношения, однако сейчас она наслаждалась своим незамужним статусом. Пару раз Кристи знакомилась с парнями, чтобы провести с ними ночь, и очень странно чувствовала себя, когда именно она, а не он, перед уходом говорила: «Я тебе позвоню», зная, что не позвонит никогда. И на следующее утро с радостью шла на работу, и на ее лице играла удовлетворенная улыбка. Шла не во вчерашнем мятом наряде, а после выпитого в спокойной обстановке кофе свободы.
Кристи нравилась атмосфера этого бара на Буш-стрит, несмотря на детские пинбольные автоматы. Она словно опять оказывалась в девяностых. Большинство посетителей было ее возраста, не то что малолетки из нулевых. В музыкальном автомате с оглушающей громкостью играл «Аэросмит». Пьяные представители «поколения икс» танцевали так же энергично, как и в юности, однако Кристи знала, что утром они будут мучиться болью в коленях.
Она стояла возле камина и ногами ощущала исходящий от огня жар. В воздухе смешивались ароматы духов, одеколона и гелей для волос. От этой смеси кружилась голова, однако дело было не в этой смеси, а в ней самой. С самого утра Кристи чувствовала себя не в своей тарелке. Она проснулась со странным чувством дезориентированности, да и квартира казалась какой-то чужой. А потом ее стало бросать из одного состояния в другое. То она впадала в эйфорию, то у нее начинало сводить желудок от безосновательной тревоги.
Ее мозг силился вспомнить что-то, но все тщетно.
Ноа вернулся с бутылкой янтарного цвета пейл-эля. В свои тридцать шесть он старался выглядеть моложе, и наряд, состоявший из черной спортивной куртки, красной майки, джинсов и кроссовок, сбрасывал ему с десяток лет. Ноа страдал избытком веса и стеснялся этого. Растрепанные рыжие волосы и козлиная бородка наводили на мысль о том, что он увидел фото Эда Ширана[8]8
Эдвард Кристофер Ширан (р. 1991) – британский поп-музыкант и актер.
[Закрыть] в «Пипл» и решил, что такой образ привлечет к нему внимание. Кристи могла бы сказать ему, что внешность Рыжебородого Пирата работает только на Эда Ширана, потому что он Эд Ширан.
Они познакомились на свиданиях вслепую, куда Кристи позвала коллега из банка. Кристи сожалела, что не проявила твердость и не сказала «нет».
– Тебе весело? – спросила Ноа.
– Конечно, – без всякого энтузиазма ответила она.
Он, кажется, не заметил этого, и Кристи посмотрела на часы, пытаясь донести до него свою мысль. У нее не было желания продлевать общение. Была почти полночь, а ее кавалер уже показал себя полным болваном.
– Знаешь, а я думал, что ты пошлешь меня, – сказал Ноа.
– О?
– Вчера я отправил тебе четыре эсэмэски, а ты не ответила.
– Извини. Я весь день спала. Неважно себя чувствовала.
– Простудилась? Я каждый день горстями пью витамин С и никогда не болею.
– Нет, не знаю, что это было, – ответила Кристи. – Наверное, просто недомогание. Я вырубилась и проспала весь день.
– А сейчас? Тебе лучше?
– Да, немного, но я не хочу задерживаться допоздна.
Ноа все еще не понимал намек. В музыкальном автомате «Аэросмит» сменился на «Б-52», и веснушчатое лицо Ноа расплылось в улыбке.
– Эй, классная песня! – сказал он. – Пошли потанцуем!
– Нет, у меня нет настроения… – начала Кристи, но парень не воспринял ответ как отказ. Схватив за руку, он потянул ее через толпу на крохотный, с почтовую марку, танцпол. Бо́льшая часть танцующих была пьяна. Ноа самозабвенно танцевал под «Хижину любви», и Кристи с удивлением обнаружила, что он двигается в ритм с мастерством профессионала. В танце Ноа выглядел более привлекательно. Причем он знал это, и выражение на лице свидетельствовало о его полной уверенности в своих силах.
Кристи немного расслабилась, танцуя со своим кавалером. Затем ощутила прилив энергии. Танцевала она плохо, но ее это не заботило. Девушка забыла о тревоге, донимавшей ее весь день. Ноа, заметив ее улыбку, проорал, перекрикивая музыку:
– Вот видишь! Тебе же весело!
Кристи выставила вверх большой палец. Он прав.
«Би-52» уступила место «Гоу-Гоуз», а та, в свою очередь, – Донне Саммер. Ноа радостно засмеялся, когда Кристи стала одними губами, без голоса, подпевать «Плохим девчонкам». Песня закончилась, и Ноа своей лапищей обнял Кристи за плечи. Она позволила его руке остаться. Оба тяжело дышали. Кристи заглянула в голубые глаза Ноа и подумала, что, возможно, поспешила со своими выводами. Сейчас, как ни странно, он и в самом деле немножко походил на Эда Ширана.
– Мне нравится это место, – сказал Ноа.
– Ага, здесь здорово.
– Как насчет выпить? – предложил он.
– С удовольствием.
– Клюк-тини?
– Да, спасибо.
Кристи смотрела, как Ноа с уверенным видом и гордо поднятой головой идет к барной стойке. Сейчас он выглядел очень даже ничего. Кристи было жарко после танца; она оттянула ворот блузки и обеими руками взбила волосы. Быстрая мелодия сменилась медленной – зазвучала песня Кэрол Кинг.
Кто-то у пинбольных автоматов издал торжествующий вопль, и Арнольд Шварценеггер низким голосом произнес:
– Здорово!
Кристи засмеялась.
***
Фрэнки бежала со всех ног, но все равно опаздывала.
Наступила полночь, время двинулось дальше. В половине квартала от коктейль-бара она услышала вопль, больше похожий на звериный. Вопль взвился ввысь и стих, пронзив ее мозг, будто ножом. Так кричат, когда видят ад. Так кричат, когда сгорают в огне.
Хлопнула дверь. Раздались крики. Кто-то кого-то звал. Кто-то плакал.
Впереди на зеленый свет вниз по Мейсон-стрит ехал грузовик. Неожиданно на перекресток выбежала женщина. Она закрывала лицо руками, поэтому не видела опасность. Ночь разорвал протяжный, оглушительный гудок грузовика. Завизжали тормоза, покрышки оставили черные полосы на асфальте. Возможности остановиться у грузовика не было. Фрэнки в ужасе отвернулась, но все равно услышала глухой удар. Переломанное тело женщины кубарем прокатилось вниз и замерло футах в десяти от Фрэнки.
Она ощущала запах паленой резины. Фары грузовика продолжали светить, своими лучами разгоняя в стороны мрак. Раздался топот. Фрэнки не видела лица женщины, лежавшей на дороге, но знала, кто она.
Мертвая женщина на улице была ее пациенткой, Кристи Парк.
Ночная Птица убил ее.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?