Текст книги "Крестовый поход машин"

Ксавьер на такое не был способен органически. Он был командиром – военным вождем, но редко другом. Вместо дружеских улыбок и возгласов солдаты, когда он проходил по палубе, щелкали каблуками и отдавали честь. Такое безусловное чинопочитание было преградой между ним и его людьми. За глаза его называли «старым придирой» и «формалистом».

И сейчас с Норетом Ксавьер тоже не собирался заводить дружбу.

Молодой наемник находился в кубрике и приводил в порядок свою нижнюю койку, аккуратно раскладывая по ящикам одежду и оружие. Выполняя даже такие обыденные действия, Йоол двигался необычайно быстро и сноровисто.

В помещении не было никого, кроме дневальных. Примеро подошел к Норету сзади, не производя шума, слышимого за гулом двигателей и разговорами в коридорах. Но к своему удивлению, Ксавьер заметил, что молодой наемник напрягся и подобрался, хотя и не видел подходившего. Норет будто ушами за ним следил.

Ксавьер отошел в сторону и, оказавшись в поле зрения Йоола, встал перед ним, скрестив на груди руки.

– Я наблюдал за вашими боями, Йоол Норет. Ваша техника показалась мне интересной.

– Я видел, что вы наблюдаете за мной, примеро.

Ксавьер уже знал, зачем он решил встретиться с Норетом. Через неделю они прибудут на Икс и начнут кампанию.

– Мне кажется, у вас есть умения, которые вы могли бы передать моим людям. Эта техника увеличит их шансы выжить в боях с машинами.

Молодой наемник отвернулся резко, как ужаленный:

– Я не преподаватель. Мне еще самому надо многому научиться.

– Но люди уважают вас и хотят учиться у вас. Если поучите их своим методом, много жизней спасете.

На лице Норета отразилось страдание – он будто сжался, ушел в себя.

– Я не за этим согласился участвовать в джихаде. Я хочу уничтожать мыслящие машины. И погибнуть смертью храбрых.

Ксавьер не понимал, что за демон терзает этого человека.

– Я бы предпочел, чтобы вы храбро бились и уцелели, чтобы убить еще больше врагов. А если вы научите моих солдат воевать лучше, то это ускорит нашу победу.

Норет замолчал надолго, и Ксавьер уже думал, что он вообще не ответит.

– Я не буду учителем, – произнес наконец Йоол. – Это слишком тяжелое бремя в дополнение к тем, что я уже несу. Не на моих руках будет их кровь, если они не сумеют действовать должным образом.

Он поднял глаза на стареющего офицера, и лицо его было грустным.

– Но я не буду возражать… чтобы они наблюдали, если хотят.

Ксавьер согласно кивнул, не желая пока что давить дальше и выяснять, что так сильно гнетет Норета.

– Этого хватит. Может быть, ребята чему-нибудь научатся, глядя на вас. Если так получится, я по возвращении домой буду ходатайствовать об увеличении вашей платы.

– Не надо мне этого, – ответил Норет с лицом напряженным и странно пугающим. – Вы только дайте мне убивать машины.

* * *

Берегись друзей, желающих добра. Они бывают столь же опасны, как и враги.

Генерал Агамемнон. Мемуары

Когда Ксавьер и его экспедиционный корпус отбыли на Икс, Вориан продолжал напряженно рассматривать альтернативы. Грубая сила – это тактика устаревшая и старомодная, притом никак не самый эффективный способ разгромить мыслящие машины. Глаза его озорно поблескивали, а ум рождал варианты, строил планы, которые могли оказаться действеннее, чем все корабли джихада, вместе взятые.

Это было больше, чем дружеское соперничество с другим примеро. Умная хитрость может спасти неисчислимо много жизней. Человеческих жизней.

Без фанфар и вообще как можно более незаметно Вориан снарядил одноместный разведывательный корабль. Как обычно, друзья-офицеры сильно обеспокоились. Они напоминали о риске и настаивали, чтобы Атрейдеса сопровождал эскорт боевых кораблей. Но Вориан только посмеивался и отмахивался. Они до сих пор не знали, что он сделал с пленной сферой Омниуса, спрятанной в кокпите. Никто из них не знал – пока что.

Выйдя в открытый космос, Вориан направил свое судно к планете, которую не рассчитывал посетить вновь, и уж во всяком случае, по своему выбору: к Земле. К колыбели человечества. Превратившейся в радиоактивный обугленный шар.

Вориан знал, что найдет там… но все же полетел туда.

Хотя у него не было причин высаживаться на поверхность, он не пожалел времени на крейсирование над бурной атмосферой, на сканирование безжизненных материков. На ночной стороне они были черными, без каких бы то ни было признаков цивилизации, а на освещенной стороне виднелись клубящиеся белые облака, темные океаны и коричневые материки почти без признаков зелени.

Он вспомнил, как много раз подлетал к этой планете на своем «Мечтательном путнике». Перелистав гроссбух памяти, он мысленно увидел себя и независимого робота Севрата, увидел, как они приближаются к колыбели человечества, к центральной планете Омниуса. Плетение городских огней, яркая сеть огней заводов, цивилизация никогда не оставляли Вориана равнодушным. Но сейчас ничего там не блестело. Двадцать пять лет прошло после термоядерного пожара, и планета до сих пор выглядела мертвой. Возможно, когда-нибудь Земля снова станет обитаемой, но пока что это был только шрам на месте раны, которую люди нанесли мыслящим машинам и… самим себе.

Здесь провел Вориан возраст своего становления, здесь он внимательно читал мемуары своего отца, впитывая извращенную версию истории от генерала-кимека. Потом Серена Батлер показала ему, что жизнь его полна искажениями и откровенной ложью. Он бежал, и это бегство стало его вторым рождением.

Начав новую жизнь свободным человеком в Лиге Благородных, Вориан был очарован человеческой историей. Он читал летописи древнего человечества и запомнил истинного Агамемнона, древнего полководца, который воевал с троянцами, как записано было в «Илиаде» Гомера.

Изучая источники, Вориан старался отделить историю от мифа, точную информацию от легенды. Но иногда даже сказания сомнительной точности могли породить интересные идеи. Изучая деяния первого Агамемнона, он был особенно заинтригован рассказом о троянском коне…

Ученые Лиги не поняли бы его действия – или начали бы проводить бесчисленные тесты, но такую роскошь нельзя позволить себе в военное время.

Охваченный ностальгией и одновременно решимостью, Вориан оставил Землю позади и направился к месту своего истинного назначения. Следуя траектории, некогда пройденной им вместе с кораблями Армады Лиги по пути к Земле, он вылетел на окраину Солнечной системы. Тогда он был еще всего лишь недавним перебежчиком, которому не слишком доверяли. Но он решился нарушить приказ и погнался за кораблем с копией Омниуса, который пытался ускользнуть. Вориан догнал тот корабль, дезактивировал его капитана-робота и оставил судно дрейфовать в космосе… на двадцать пять лет.

Теперь Вориан принялся искать следы давно потерявшего управление корабля, сканируя районы, где вдали от солнечного света, среди остатков комет и космической пыли он продолжал свой бессмысленный путь.

– Не прячься от меня, железный умник, – произнес он мысленно. – Выходи, поиграем.

Сейчас Вориан ругал себя за проявленную тогда непредусмотрительность. Что стоило установить здесь маяк; но теперь пришлось всерьез заняться вычислениями, определяя возможные орбиты корабля. Не жалея времени, он прочесывал разреженную пустыню пространства. Наконец вблизи рассчитанного им места он заметил характерный силуэт корабля роботов.

– Ага, вот ты где.

Улыбаясь, Вориан подогнал свое судно к кораблю роботов и умело соединил оба корабля. В Зимии он много месяцев работал с пленным Омниусом, добавляя хитрые циклы, ошибки и расставляя виртуальные мины. Исходная серебристая гель-сфера находилась рядом с ним, украденная из кибернетической лаборатории. Теперь с ее помощью вся запрограммированная им зараза будет выпущена на Синхронизированные Миры.

Эту услугу окажет ему непреднамеренно его старый товарищ Севрат.

Вориан надел дыхательную маску и вошел в ледяную замороженную атмосферу парализованного корабля с обновлениями. Робот, похожий на человека с медной кожей, выведенный из строя, когда Вориан воздействовал на него шифрующим полем, должен и сейчас находиться на борту.

В момент своей измены Вориан испытывал неловкость. Севрат был ему верным товарищем, странным, но искренним другом во многих путешествиях. Но, хотя Вориан до сих пор питал к этому роботу слабость, преданность делу джихада была сильнее, поддержанная целеустремленностью и осознанием правоты дела человечества. При всех своих качествах Севрат был мыслящей машиной, то есть заклятым врагом рода человеческого… и Вориана Атрейдеса.

Оказавшись на борту, Вориан ощутил себя незваным пришельцем. Казалось, ему сопротивляется сам пронизанный жесточайшим холодом воздух, и Вориан двигался молча, боясь задеть хоть что-нибудь. Он не имел права оставить никаких признаков своего присутствия – ни одного отпечатка пальцев, ни одного следа подошвы. Вся внутренняя поверхность корабля искрилась инеем, вся влага в неподвижном воздухе превратилась в лед, но ни один шаг Вориана не отпечатался на рифленой металлической палубе.

В кокпите он обнаружил знакомый человекоподобный силуэт капитана, с которым Вориан так долго служил, пилот-робот, перевезший между планетами бесчисленное количество обновлений Омниуса. Севрат с тех пор так и остался недвижимым, в его медном лице, как в зеркале, отражался искаженный образ Вориана, смотревшего сквозь маску на независимого робота.

– Значит, ты меня дождался, – сказал Вориан, подавив укол ностальгии, промелькнувшей на краю сознания. – Боюсь, что оставил тебя не в слишком достойном положении. Ты уж прости, железный умник.

Он открыл секретный отсек, из которого двадцать пять лет назад выкрал обновление земного Омниуса. Вытащив серебристую гель-сферу из кармана, Вориан положил ее в гнездо, точно туда же, откуда извлек ее четверть века назад. Хотя ученые Лиги исследовали эту копию в течение всех двадцати пяти лет, Вориан тщательно очистил память компьютера от всяких воспоминаний об этих опытах. Даже само испорченное обновление не будет знать, что с ним произошло.

Коварно улыбаясь, Вориан запер и запечатал отсек хранения, тщательно проверяя, что не остается следов. Информация, содержащаяся в гель-сфере, будет выглядеть полностью допустимой, хотя и внесены в нее модификации такие, которые ни одна мыслящая машина сразу не определит.

Ненадолго мысли Вориана были омрачены беспокойством за Севрата. Что с ним будет, когда Омниус обнаружит те разрушения, что невольно доставил независимый робот. Он надеялся, что его не демонтируют тут же на месте со злости. Наверное, просто сотрут полностью ядро памяти. Грустный конец для столь достойного напарника… Зато Севрат забудет те до отвращения плохие анекдоты, которые все время рассказывал.

Может быть, Омниус снова поставит Севрата на ту же работу – если всемирный разум переживет тот хаос, что принесет старый железный умник. Жаль, что Вориан этого не увидит…

Наконец Вориан с большим удовольствием реактивировал системы робота, восстановив энергоснабжение выведенного из строя тела Севрата. Вориану хотелось подождать, поговорить со старым приятелем и научить играть в «Королевские лилии» или рассказать ему пару анекдотов про Омниуса, которыми солдаты Армии джихада скрашивали свой казарменный досуг. Но, конечно, это было невозможно. Через несколько дней робот проснется, полагая, что его гелевые контурные системы постепенно восстановились.

Но к тому времени Вориан уже будет далеко отсюда.

Закончив дело, он вернулся на свой корабль. Это еще не скоро заметят, но Вориан Атрейдес был убежден, что только что нанес по Синхронизированным Мирам сокрушительный удар.

После стольких лет кровавого джихада настало наконец время дать Омниусу нанести поражение самому себе. Ирония ситуации ощущалась почти на вкус…

* * *

Есть время атаковать, и есть время выжидать.

Из обновления корринского Омниуса

После оформленного должным образом публичного появления на Поритрине Иблиса Гинджо попросили подумать о поездке на Икс, где велись самые тяжелые бои. Лорд Бладд утверждал, что такое посещение поднимет моральный дух солдат джихада, жертвующих жизнью ради победы.

Но Иблис с ходу отверг эту мысль, даже не став обсуждать ее с Йореком Турром. Для него нестабильная обстановка на Иксе была слишком опасной. Революция людей на этом Синхронизированном Мире, спровоцированная его же собственными профессиональными агитаторами из джипола, вспыхнула задолго до того, как туда должен был прибыть флот вторжения джихада. Даже если силы людей одержат победу, на улицах будут лежать десятки тысяч мертвых тел. А если примеро Харконнен потерпит поражение, то убитых будет еще больше.

Нет, Иблис не желал там оказаться. Это слишком рискованно, как с личной, так и с политической точки зрения.

Только когда победа на Иксе станет окончательной и необратимой и когда солдаты джихада очистят планету от мыслящих машин – вот тогда Иблис Гинджо, Великий патриарх, триумфально прибудет на Икс. Тогда он торжественно появится на покоренной планете, и большая часть славы за победу достанется ему. А потом всегда можно будет использовать Икс как место массовых митингов, зовущих к новым, еще более крупным операциям, как было с Поритрином.

Если поход примеро Харконнена идет по плану, то его силы скоро будут на Иксе, хотя они из-за большого расстояния не смогут тотчас оповестить о своем прибытии по назначению. Великое сражение начнется через несколько дней, но Великий патриарх не сразу узнает его исход…

Иблис пробыл на Поритрине месяц, устроив себе несколько приватных встреч с аристократами, среди которых были прибывшие с Икаца и других планет для участия в запоздалом празднестве. Несмотря на серьезность угрозы со стороны машин, патриции не были расположены к деловым разговорам. Они хотели какое-то время просто наслаждаться победой, хотя это и был крошечный шажок по направлению к конечной цели. Пообщавшись с этими глупцами, раздосадованный донельзя Иблис объявил, что отбывает заниматься важными делами джихада.

Лорд Бладд благожелательно возражал против раннего отъезда Великого патриарха, но Иблис понимал, что лорда не особо волнует, останется Иблис или улетит. Так что он покинул Поритрин в сопровождении двух сотрудников джипола – мрачного неколебимого Йорека Турра и молодой женщины-сержанта, недавно принятой в личную гвардию Иблиса. Турр выполнял функцию первого пилота, а сержант Флорисция Шико была вторым пилотом и ординарцем. Иблис удалился в свою каюту, чтобы отдохнуть и заняться дальнейшими планами во время долгого путешествия.

В своих шикарных апартаментах он сел в глубокое кресло и включил ролевую биоголографическую игру, действие которой происходило на Древней Земле – под предлогом узнать побольше об основателе исходного исламского учения, веры, возникшей до второй и третьей волны Старой Империи. Целью Иблиса было узнать историю первого джихада и понять его во всей полноте.

Погрузившись в игру, Иблис увидел себя в облике воображаемого спутника, сопровождающего великого человека, но не говорящего с ним. Пророк в белых одеждах стоял на гребне дюны, обращаясь к столпившимся внизу ученикам.

Внезапно образы, окружавшие Иблиса, заколебались, расплылись, и снова выступили реальные стены роскошной каюты. Голоса древности слились с подлинными голосами, звучавшими по линии связи космического корабля. Зазвучал сигнал тревоги, вернувший Иблиса к действительности.

Кто-то тряс его за плечо и громко кричал что-то прямо ему на ухо. Он сосредоточился и увидел прямо перед собой лицо и завитые короткие волосы Флорисции Шико.

– Великий патриарх, вы должны немедленно подняться на верхнюю палубу!

С трудом приводя себя чувство, он поспешил за женщиной. На переднем экране он увидел огромный астероид, заполнивший все пространство впереди. Вращаясь, астероид неумолимо приближался.

– Это не естественная орбита, сэр, – сказал Турр, не отрываясь от экрана консоли управления, на котором вычерчивалась траектория астероида. – Астероид корректирует курс, как только я пытаюсь выполнить маневр уклонения. Ускорение явно имеет искусственный характер.

Иблис взял себя в руки и расправил плечи. Он – командир, и таким должны видеть его подчиненные. Темный Турр и более молодая и менее бывалая Флорисция явно начинали нервничать.

– У нашего судна усиленные двигатели, – сказал Иблис. – Мы можем оторваться от любого астероида.

– Теоретически – да, – ответил Турр, пытаясь выжать из корабля все возможное, – но он продолжает набирать скорость, сэр, и идти прямо на нас.

– До столкновения осталось пятьдесят секунд, – произнесла со своего места второй пилот.

– Но это смешно. Какой-то астероид…

В одном из кратеров астероида засветилось пламя, и корабль дернулся, словно пойманный огромной рыбачьей сетью. Свет потускнел, палуба закачалась под ногами.

– Нас захватили притягивающим лучом, – констатировал Турр.

Из консоли управления вырвался сноп искр, похожий на поритринский фейерверк. Иблис услышал донесшийся из машинного отделения взрыв. Экраны консоли погасли.

Астероид нависал все ближе и ближе, надвигаясь с неумолимой мощью. Шико в полном отчаянии сгорбилась в кресле. Турр со злостью хлопнул по панели управления ладонью:

– Двигатели выведены из строя! Сдох корабль посреди космоса.

У него на лысине заблестели капельки пота.

Астероид подтаскивал корабль все ближе и ближе, затягивая в зияющий кратер. Это космическое тело явно было громадным космическим кораблем, замаскированным под астероид. Но чей это был корабль? Иблис, терзаясь гневом и страхом, облизал пересохшие губы.

Вдруг на корабле полностью отключилось питание, даже аварийное. Будто холодным ветром повеяло из тьмы, поглощающей корабль, когда гигантский астероид втянул его в себя.

* * *

Биологическая жизнь – коварная, мощная сила. Даже когда думаешь, что она уничтожена с корнем, она находит способ скрыться… и регенерировать. Когда с этим крайне выраженным инстинктом выживания сочетается человеческий ум, то перед нами страшный противник.

Омниус. Файлы данных джихада

Далеко за пределами Солнечной системы в космосе дрейфовал маленький курьерский корабль с выключенными двигателями, медленно приближаясь к краю диффузного кометного облака. Севрат начал смутно сознавать происходящее, уровень сознания повышался, но робот по-прежнему не понимал, где он находится и сколько времени прошло после отключения.

В замороженном корабле постепенно включались системы, на переборках таял иней, на обездвиженного капитана закапала талая вода. В глубине своего механического сознания Севрат слышал и чувствовал удары капель и ощущал клубы конденсирующегося пара. Несвязное пока мышление вдруг заставило Севрата вспомнить о древней земной пытке, хотя пока еще не все контуры его памяти были ему доступны.

Он не мог судить о течении прошедшего времени и не знал, где находится его судно. Он знал только одно – в момент внезапного отключения сознания он находился в курьерском корабле и вез обновления для Омниуса. Программа оценки вероятностей подсказывала: Вот где я должен сейчас находиться. Потом он вспомнил свое задание.

Обездвиженный, он пока воспринимал тот небольшой объем информации, что был ему доступен. Еще одна капля-росинка упала на его металлический корпус.

Кабина оттаивает. Следовательно, она была заморожена. Следовательно, должно было пройти время, достаточное, чтобы при отключенных стандартных системах упала внутренняя температура корабля.

Так как внутренние контуры робота были пока активированы лишь частично, Севрат не знал, поврежден ли его гель-контурный разум. Сколько времени прошло? Он попытался найти ответ, но не смог. Однако, приступив к диагностике своих ментальных путей, он обнаружил, что с каждым мгновением доступ к ним расширяется.

Я был деактивирован.

Процесс возвращения к жизни показался независимому роботу слишком долгим. Уже осознанно он включил вспомогательную программу выявления и устранения повреждений. Память продолжала пока оставаться хаотичным нагромождением фрагментов и была по большей части недоступна, но робот уже мог сказать, что она самостоятельно восстанавливается – кусок за куском.

Это мне снится? Результат неисправности в гель-контурах? Но могут ли машины видеть сны?

Программа исчисления вероятностей включилась и ответила прозвучавшим внутри Севрата голосом: Это наяву.

Робот явственно слышал потрескивание и пощелкивание, а также высокий жужжащий звук. Потом ядро его программ восстановилось полностью, быстро сортируя и собирая разрозненные фрагменты памяти. В нее тотчас поступило сообщение о содержании последних минут перед отключением. Севрат бежал с Земли, подвергнутой атомной бомбардировке с кораблей Армады Лиги. Дальше была погоня… Вориан Атрейдес. Этот доверенный человек повредил курьерский корабль, перешел на его борт и принудительно деактивировал робота-капитана.

Внешние сенсоры робота пока не работали, и Севрат не мог с уверенностью сказать, есть ли на борту разумные создания – люди или машины. Во всяком случае, напавший на него человек исчез.

Робот понял, что его длительное взаимодействие с сыном Агамемнона сделало его уязвимым для неразберихи и непредсказуемости человеческих поступков. Вспоминая своего второго пилота, Севрат с трудом думал о бывшем доверенном человеке как о враге, хотя именно Вориан обездвижил его – причем дважды!

Почему мой друг так поступил со мной?

Понимание мотиваций человеческих поступков не было сильной стороной Севрата и даже не входило в его программу. Капитан-робот выполнял свои обязанности с помощью средств, вложенных в него Омниусом. Очень важно выяснить, являются ли повреждения необратимыми. Сможет ли он восстановить все свои функции в прежнем объеме.

Словно давая роботу ответ, системы продолжали одна за другой восстанавливаться. Уже больше восьмидесяти процентов их были активны.

Севрат все же предпочитал выполнять свои курьерские обязанности вместе с Атрейдесом, а не в одиночку, хоть его и раздражал недостаток у человека предсказуемости. Он совсем не похож на тех неимоверно тупых людей, которых приходилось наблюдать.

Внезапно ожили все программы и начали выдавать Севрату полноценную информацию, сообщая роботу о постепенно устраняемых ошибках, и это отвлекло его от столь неприятных размышлений. Засияли оптоволокна, вдруг затопив мозг робота каскадом детальных изображений холодной и мертвой кабины курьерского корабля.

Функции разума включились на полную, сливаясь в стройный гул систем, проверяющих и перепроверяющих информацию, перелопачивая и отбрасывая биты ошибочных данных. На стенах, на палубе и на панели управления виднелись едва уловимые признаки коррозии, старения и длительного бездействия. Он снова попытался определить, сколько лет прошло, и снова безуспешно.

Находится ли Армада Лиги возле Земли, атакуя тамошнее воплощение всемирного разума? Может ли Омниус бежать? Севрату было приказано взять с Земли последние обновления земного Омниуса, и он выполнил приказ, поднявшись с Земли в тот момент, когда корабли джихада начали атомную бомбардировку.

Цела ли сфера обновлений? Или я не выполнил самое важное свое задание?

Сканируя внутренность кабины, Севрат дошел до отсека, где хранилась копия Омниуса. Ловкие руки робота открыли отсек, и Севрат сразу увидел серебристую гель-сферу, нетронутую и, по всей видимости, невредимую. По системам робота прошла волна, очень напоминающая чувство облегчения.

Он защитил обновления компьютерного всемирного разума, единственную копию последних мыслей некогда центрального Омниуса. Вориан Атрейдес не взял ее, хотя и имел такую возможность. Кто может понять этих людей?

Но теперь это не важно. Гель-сфера цела и осталась у Севрата. Задание осталось то же: доставить копию.

За несколько минут, которые показались Севрату куда длиннее обычных, системы робота закончили процедуры самопроверки и восстановления. Робот переключил свое внимание на корабль и с облегчением обнаружил, что двигатели тоже включились в сеть, хотя их подсистемы еще не прогрелись.

Вориан всего лишь оглушил капитана-робота, очевидно, чтобы помешать ему бежать. Но со временем изощренные гель-контурные системы робота сумели себя восстановить.

Панель управления кораблем вспыхнула разноцветными индикаторами, загудели, запищали звуковые сигналы пробуждающегося механизма, будто в нем проснулись какие-то крошечные существа. Все еще функционирующий хронометр сообщил Севрату потрясающую новость: с момента его деактивации прошло почти двадцать пять земных лет. Двадцать пять!

Запустив двигатель на полную рабочую мощность, Севрат аккуратно направил корабль к планетам Солнечной системы. Включив при подходе сенсоры дальнего обнаружения, он был готов реагировать на любой знак присутствия Армады Лиги. Битва должна была уже закончиться: внимание людей не может быть так долго приковано к одному объекту. Сейчас Омниус либо сокрушил вторжение людей, и тогда эта гель-сфера уже никому не нужна, или всемирный разум был уничтожен, и тогда сохраненная Севратом копия важна как никогда.

Он направил корабль ближе к окруженной облаками планете, чтобы осмотреть континенты и некогда величественные города роботов, но увидел лишь изуродованные и оплавленные развалины. Радиационный фон был повышен, но не удалось поймать ни одного машинного сигнала. Севрат не увидел ни одной силовой станции и не получил ответа на запрос, посланный по стандартным каналам связи с Омниусом.

Земля была разрушена. Мыслящие машины были здесь истреблены, но ради этого люди причинили своей древней родине такой непоправимый урон, что и сами не смогли на ней жить.

Но это не слишком утешало Севрата.

Севрат кружил над безжизненной и бесполезной планетой, и вдруг его потрясла мысль: Земля уничтожена, а это означало, что почти наверняка у него осталась вообще единственная резервная копия земного Омниуса.

Одна-единственная.

Севрат стал оценивать ситуацию, расставляя приоритеты. Если правда, что машины не пережили холокост на Земле, то ни один из существующих Омниусов не получил важнейших данных, содержащихся в обновлениях, которые вез Севрат. Таким образом, задание Севрата превращалось в жизненно важную миссию. И все внутренние программы говорили в унисон:

Ты должен исполнить еще один долг.

Коснувшись сенсорных клавиш, Севрат взял курс на ближайший Синхронизированный Мир, чтобы доставить туда гель-сферу с последними мыслями земного Омниуса. Он пойдет дальше по маршруту, заданному ему четверть века назад. Скоро информацию обновления получат все воплощения всемирного компьютерного разума, и все будет так, словно земной Омниус не был уничтожен. Недолговечной окажется победа людей, и Севрат сможет сыграть свою последнюю шутку над Ворианом Атрейдесом.

* * *

Как интересно было бы мне загрузить в свою память информацию из разумного биологического объекта – подобно тому, как передаются данные между компьютерами. Сколько сил можно было бы сберечь и скольких бесполезных гипотез избежать, если бы я мог полностью погрузиться в сознание объектов моего исследования. В каком-то смысле эта цель всегда была главной во всех моих опытах с людьми, и в какой-то степени мне удалось проникнуть под их коллективный покров и начать мыслить, как мыслят они. Но у людей есть поверхностные и глубокие слои мышления и поведения, и мне по большей части удалось исследовать только поверхностные слои. За каждой запертой психической дверью, которую я в конце концов отпираю, является другая запертая дверь, за ней следующая и так далее… и к каждой двери надо подбирать свой особый ключ. Какие сложные и таинственные создания эти люди. Какой потрясающий вызов, какая сверхзадача – построить человека с нуля!

Эразм. Размышления о разумных биологических объектах

Воспитание детей не должно быть таким тяжким испытанием, таким исполненным провалами, отсутствием взаимопонимания и до смешного медленным процессом. Отпрыски человеческие должны стремиться к учению, черпая знания у старших, которые помогают детям раскрыть их потенциал. Если бы у всех родителей при воспитании детей возникали такие трудности, с которыми столкнулся Эразм в лице своего юного подопечного из рабских бараков, то род человеческий вымер бы задолго до того, как цивилизация людей смогла создать мыслящие машины.

Но такие мысли неизбежно возвращали Эразма к анализу собственных действий. Может быть, он что-то делает не так? Но такое неконструктивное мышление он не любил – надо просто больше учиться.

И все-таки жаль, что Омниус не выбрал какой-нибудь другой объект. С изучением этого экземпляра у Эразма возникли большие трудности.

Мыслящие машины в противоположность людям полностью функционально пригодны с момента своего запуска. Роботы, будучи неизмеримо полезнее людей, действуют согласно заложенным в них инструкциям. Они подчиняются мысли и выполняют задания эффективно, совершая последовательность логических действий.

Этот дикий человеческий детеныш, несмотря на все менторские усилия Эразма, оставался… воплощением хаоса. И Эразму не к кому было обратиться за советом. Уже не в первый раз он пожалел, что рядом нет Серены Батлер.

Каждый робот был включен в сеть, управляемую компьютерным всемирным разумом, в лабиринт согласованно работающих схем, ведущих Синхронизированные Миры к состоянию всеобъемлющего порядка и прогресса.

Люди же были привержены своей хваленой «свободе воли», которая позволяла им совершать ужасные, непоправимые ошибки, а потом бормотать бессвязные извинения. Но эта свобода, однако, была залогом творческой активности и воображения, каковые позволяли людям создавать замечательные шедевры, добиваться грандиозных свершений, до которых мало какой машинный разум смог бы додуматься. Это было преимуществом.

Но это вот… существо не было способно ни на что подобное. Этот ребенок едва ли чем-нибудь отличался от животного. Казалось, этот юный субъект мог в одиночку увеличить энтропию вселенной на порядок.

– Прекрати немедленно, Гильбертус Альбанс.

Этот приказ стал уже привычной фразой Эразма, но мальчик будто не понимал даже этой простейшей инструкции.

Эразм сам нашел имя для этого ребенка после долгого изучения классической истории, выбирая для имени такие звуки, которые отличались респектабельной и важной тональностью. Но пока это имя абсолютно не отражало поведения ребенка, как и его полную неспособность выполнять простейшие инструкции.

Дикому детенышу раба можно было много раз повторять одно и то же, и он просто не делал того, что ему велят. Временами Эразм пытался понять, глупость это или упрямство.

Сейчас Гильбертус разбил принадлежавший роботу цветочный горшок, разбросав осколки терракоты и комья земли по выложенному плитками полу и погубив цветок.