Текст книги "Дюна: Пол"

Добрые друзья так настраивают нашу память, что даже неприятные события мы начинаем видеть в положительном свете.

Герцог Лето Атрейдес

Требование герцога было холодным и лишенным сантиментов. В сущности, это была пощечина. Он хотел, чтобы она взяла под крыло Илесу, стала подругой молодой женщины и вместе с персоналом замка и прибывшими Икаццами занялась приготовлениями к свадьбе. Джессике потребовалась вся ее выучка сестры ордена, чтобы в ответ отвесить положенный поклон.

– Хорошо, Лето. Все будет, как тебе угодно.

Несмотря на многолетнюю подготовку, Джессика сейчас ненавидела себя за боль, которую доставляли ей чувства. Она была наложницей, ее прислали сюда согласно приказу стать сексуальной партнершей герцога, частью его делового антуража, ее вынудили отказаться от права на человеческие эмоции. Она была счастлива любовью и преданностью, которые дарил ей Лето в прошлом, но она не имела права рассчитывать, что так будет продолжаться вечно.

Пусть так, но неприкрытая правда потрясла ее до глубины души.

Джессика была достаточно умна и понимала, что это не было проявлением поверхностного и бездумного неуважения. Лето точно знал, чего требовал, и Джессика заставила себя разобраться в мотивациях герцога, просившего ее стать компаньонкой и наставницей Илесы.

Джессика отбросила покров эмоций и поняла, что в действительности хочет от нее герцог: он совершенно искренне хотел, чтобы Джессика и Илеса подружились, а все его требования имели целью заставить обеих женщин понять и принять реальность. Герцог не собирался прогонять Джессику или Пола, напротив, он желал сохранить их и включить в орбиту новых отношений. Более того, он дал знать дочери Икаца, что герцог Лето считает наложницу важным в своей жизни человеком. Женщинам придется сотрудничать, ибо каждая из них призвана играть свою особенную роль при дворе герцога.

Когда Джессика поняла это, она все объяснила Полу, чтобы помочь мальчику разобраться в происходящем. Это знание пригодится ему и в дальнейшей жизни.

– Жена и любовница – это совершенно разные положения. Хорошо, если одна женщина может совмещать обе эти роли, но политика и любовь так же несовместимы, как разум и душа. Усвой этот урок, Пол. Как сын герцога, ты и сам можешь когда-нибудь оказаться в таком же положении.

Вот так Джессика и Илеса стали вместе проводить свои дни, наполненные подготовкой к свадебному торжеству. Они составляли планы, уточняли список приглашенных гостей, обсуждали отрывки из Оранжевой Католической Библии и рассматривали различные варианты свадебного богослужения. В некоторых случаях церемония могла продолжаться всего несколько минут, но при более строгом соблюдении традиций она могла затянуться и на несколько часов. Джессика даже прочитала о таких – самых крайних – случаях, когда обряд бракосочетания длился больше, чем сам брак. Совместными усилиями Джессика и Илеса придумали весьма сложную, но красивую и поэтическую церемонию.

Среди дворцовой челяди не утихали пересуды. Люди удивлялись тому, как мирно уживаются друг с другом эти две женщины. Сначала Джессика считала это мирное сосуществование всего лишь навязанной ей ролью, но однажды, посмотрев на сидевшую напротив Илесу, она вдруг поняла, что начинает относиться к девушке как к личности, как к человеку, с которым она действительно смогла бы подружиться.

Застенчиво улыбаясь, Илеса поделилась с Джессикой самым сокровенным:

– Был один молодой человек с волнистыми, светлыми, как солома, волосами и удивительной улыбкой. И о, как божественно он был сложен! Он служил в охране лесов. Я часто следила за ним, когда он сопровождал при дворе мастера меча Динари.

– Как его звали? – поинтересовалась Джессика.

– Вэрод. – В самом тоне, каким девушка произнесла это незамысловатое имя, прозвучала целая гамма чувств и эмоций. – Потом мы стали вместе гулять и очень много разговаривали. Однажды мы даже поцеловались.

На лице Илесы появилась вымученная улыбка.

– Потом отец отослал его куда-то, а мне пришлось выслушивать бесконечные нотации о моей ответственности перед Домом Икацев. Отца ожесточила смерть сестры и дяди. Я стала надеждой и будущим всей семьи. Мне нельзя влюбляться и строить жизнь по своему усмотрению.

Илеса подняла голову, и Джессика еще раз убедилась, какой невинный ангел сидит перед ней. Но слова, сказанные девушкой, поразили ее своей проницательностью.

– Как вы думаете, почему нам, дочерям благородных семейств, нельзя иметь собственных наложниц, но мужского пола? Если мы вынуждены выходить замуж по политическим соображениям, то почему не имеем права выбирать себе мужчин по любви, как, например, герцог Лето выбрал вас?

Джессика помолчала, подыскивая подходящий ответ.

– Герцог Лето сказал вам, что любит меня?

Илеса махнула рукой.

– Это же видно каждому дураку.

Джессика беспомощно моргнула. «Значит, я еще недостаточно глупа».

– Герцог Лето женится на мне, исходя из политической необходимости. Этим брачным союзом он получает желаемое, но тем не менее он оставляет при себе и вас. Я знаю об этом и смиряюсь с фактом, но как быть со мной, как быть с Вэродом?

До сих пор Джессика думала только о том, почему Лето решился на этот союз. Шумливый и задиристый отец Лето был тверд как кремень в своем отношении к браку, как к политической необходимости, и леди Елене пришлось принять это, хотя и не без горечи.

Джессика еще раз посмотрела на Илесу и сочувственно ответила:

– Один из первых постулатов, которым учат в ордене Бинэ Гессерит на Уаллахе IX, гласит: «Вселенная несовершенна». Каждый день я нахожу новые и новые подтверждения его истинности.

Когда иксианский фрегат с гостями из Дома Верниусов на борту приземлился в космопорте, Пол отправился встречать их в сопровождении Сафира Хавата и Гарни Холлика. Сафир и Гарни успели многое рассказать ему о принце Ромбуре.

Фрегат сбросил трап, и на него вышли гвардейцы с пурпурно-медными стягами, украшенными символической раковиной. Потом на трапе показались три человека, выступавшие как на торжественном выходе. Большеглазая молодая женщина со стройной спортивной фигурой и темными коротко подстриженными волосами вела за руку мальчика с густыми медно-рыжими волосами и широким лицом. Ребенок очень стеснялся и, очевидно, чувствовал себя не в своей тарелке от необходимости «прилично» себя вести. Было видно сильное фамильное сходство сына и матери.

За ними на трап вышел неуклюжий человек, чьи механические движения производили впечатление математически рассчитанной грациозности. Лицо Ромбура было покрыто шрамами; рука явно была искусственной. Живой плоти на шее не было, ее заменяла полимерная ткань. Ромбур вскинул в знак приветствия свою механическую руку. Но улыбка, осветившая обезображенное лицо, была искренней и подкупающей.

– Кого я вижу! Гарни Холлик! Ты все еще выглядишь безобразнее, чем я!

Он тяжело спустился по нижним ступеням трапа на землю.

– А вот и Сафир Хават! Вы, мой друг, как я вижу, продолжаете нести на своих плечах всю тяжесть мироздания.

На посадочную полосу въехал скоростной вездеход и из него, сияя улыбкой, выпрыгнул герцог Лето.

– Ромбур, дорогой старый друг! Я так рад, что ты нашел время приехать.

Иксианский аристократ рассмеялся.

– Ты же был на моей свадьбе, Лето. Как я мог проигнорировать твою?

– Избежать твоей свадьбы я не мог – ведь ее играли здесь, на Каладане.

С неожиданной для его механических пальцев нежностью Ромбур взял за руку стоявшую рядом с ним женщину.

– Ты, конечно, помнишь Тессию.

Лето рассмеялся.

– Ну, конечно, не настолько же я стар, чтобы потерять память. А это твой сын? – Герцог протянул руку мальчику с медно-рыжими волосами.

– Да, Лето. Знакомьтесь, это Бронсо. Он очень хотел покинуть пещеры Икса, чтобы увидеть океаны, о которых я так много ему рассказывал. – Принц понизил голос: – Кроме того, он очень хочет познакомиться с Полом. Это твой сын?

Пол шагнул вперед.

– Рад познакомиться с вами, Ромбур. Или мне следует называть вас – принц?

– Можешь называть меня своим крестным, малыш. – Ромбур подтолкнул сына к Полу: – Вы будете большими друзьями, как мы с твоим отцом, когда были моложе.

– Может быть, нам, как нашим отцам, совершить обмен, – предложил Лето. – Послать Пола на Икс, а Бронсо оставить здесь, на Каладане. Помнится, то путешествие круто изменило мою жизнь.

Ромбур слегка помрачнел.

– Икс уже далеко не тот, каким ты его помнишь, Лето. При моем отце он был процветающей планетой, но оккупация тлейлаксу сломила наш дух и причинила невиданные разрушения. Несмотря на то что на Иксе снова правит династия Верниусов, некоторые вещи необратимо изменились. Мы всегда были деловыми людьми в большей степени, чем аристократами, но теперь технократия укрепилась еще сильнее. Я оказываю весьма умеренное влияние на принятие государственных решений.

– Электронные таблицы и квоты теперь управляют Иксом, – добавила Тессия, не смущаясь присутствием мужа. – У нас рост производства происходит за счет падения человечности.

Из фрегата вышел еще один человек – маленький, тощий и тщедушный – с татуированным бриллиантом доктора школы Сукк и с желтоватым болезненным цветом лица. Длинные волосы были схвачены на затылке серебряным кольцом. Он низко поклонился аристократам.

– Я привез с собой все необходимое медицинское оборудование. Механические и кибернетические части протезов принца Ромбура функционируют замечательно, но я регулярно их проверяю.

– Мы рады приветствовать вас у себя, доктор Веллингтон Юэ. Вы здесь всегда желанный гость. Когда-то вы сохранили жизнь мне и принцу Ромбуру. Если бы я мог найти такого преданного врача, как вы, то он стал бы придворным медиком в замке Каладан.

Юэ смутился, но тут заговорила Тессия:

– Политика, врачи, жалобы! Это так-то Дом Атрейдесов готовится к свадьбе?

– Тессия права, – согласился с женой Ромбур. – Что мы, собственно, стоим здесь в шуме и духоте космопорта? Давайте поедем в замок. Уверен, что моя жена с нетерпением ждет встречи с Джессикой, да, кроме того, мы сгораем от желания увидеть твою невесту.

В замке Джессика приветствовала гостей, стоя рядом с Илесой. Пол восхищался матерью, ее поведением. Джессика выглядела собранной и элегантной.

Главный вестибюль и приемный зал были украшены каладанскими знаменами, пестрыми вымпелами и большими растениями, привезенными с Икаца. Пол с удовольствием вдохнул богатый аромат сочной зелени. На ветвях уже стали появляться диковинные цветы, хотя после доставки прошло всего несколько дней.

– Многообещающее начало, – произнес принц Ромбур и прикоснулся к листьям механической рукой. – Посмотрите только на эти цветы!

– Свадебный дар герцога Прада Видала, – сказал Лето. – Думаю, Илеса очень довольна им.

– Она должна быть довольна тем, что выходит за тебя замуж, Лето, – сказал Ромбур. Он перевел взгляд на Джессику и устыдился своего замечания. – Все будет хорошо. Лето, ты всегда отличался способностью выходить из самых трудных ситуаций.

Неужели сильному и могущественному невозможно быть таким же счастливым, как простому человеку? Вероятно, возможно, но очень трудно.

Кронпринц Рафаэль Коррино. Медитации

В день свадьбы замок Каладан выглядел как декорация к волшебной сказке. С потолков свисали символические косы, сплетенные из вымпелов Атрейдесов и Икацев. Стены вестибюля были уставлены смотрящими друг на друга Ричесианскими зеркалами, оправленными в драгоценные рамы. Изящные хрустальные бокалы с Балута стояли на столах в зале, где после церемонии бракосочетания должен был начаться праздничный банкет. Иксианские часы мелодичным боем отмечали каждый прошедший час. Столы в нишах ломились от красиво упакованных подарков, присланных с бесчисленных планет Ландсраада; на каждом пакете было четко проставлено имя отправителя. Сцену большого зала украшали роскошные растения с Элакки.

Но герцог Лето был сильнее всего тронут огромным – во всю стену – лоскутным тканым ковром, изготовленным местными жителями. Каждая семья в рыбацкой деревне и торговом квартале Кала-Сити вышила свои куски, которые затем были соединены в одно полотно. Люди сделали это своими руками, не пожалев времени и усилий. Они старались не ради получения политических привилегий и не ища выгодного союза, а только из любви к своему герцогу. Лето советовал Полу извлечь из этого урок и потребовал, чтобы ковер навечно остался в замке Каладан.

Пол уже в течение нескольких дней наблюдал прибывавших гостей – представителей выдающихся аристократических семейств. Вспомнив уроки придворного этикета, политики и дворцового протокола, он старался лично встретить каждого гостя, примечая при этом все детали его настроения, манер и поведения, чтобы хорошенько все это запомнить. Пола воспитывали в расчете на то, что он станет следующим герцогом, и он продолжал в это верить, несмотря на женитьбу отца.

Ради соблюдения формальностей Лето послал приглашение и своему кузену, Императору Шаддаму IV, но был нисколько не удивлен тем, что ни Император, ни его высокопоставленный представитель не потрудились прибыть на его скромное торжество. Правда, Император прислал курьера с добрыми пожеланиями и подарком – богатым набором ножей. Поначалу Лето думал, что Император мог обидеться на то, что Дом Атрейдесов не прислал представителя на бракосочетание самого Шаддама, но потом рассудил, что такой могущественный правитель, как Падишах-Император, едва ли способен затаить злобу из-за такой мелочи.

Отец был так занят приготовлениями к приближавшейся церемонии, что Пол почти не виделся с ним. Наконец наступил торжественный день. Занимавшийся над Каладаном рассвет обещал яркий солнечный день. В городе звонили колокола, а рыбацкие лодки – в честь бракосочетания герцога – выходили в море, украшенные пестрыми вымпелами.

Проснувшись, Пол принялся одеваться. Одежда – черный сюртук со стоячим воротником и изящным поясом, белая рубашка с безупречно накрахмаленными манжетами и черные брюки – была тщательно подогнана лучшим портным Каладана. Старик даже прикрепил к сюртуку значок с ястребом Атрейдесов. Пол посмотрел в зеркало и подивился театральности своего вида.

Но герцог Лето так не думал. Пол обернулся и увидел, что в дверном проеме стоит его отец и с гордостью смотрит на сына.

– Сегодня особый для меня день, Пол, но ты, без сомнения, украдешь у меня часть всеобщего внимания. Ты выглядишь как молодой Император.

Пол не привык к подобным комплиментам, особенно к таким экстравагантным.

– Все глаза будут устремлены только на тебя, отец.

– Нет, все глаза будут устремлены на Илесу. Удел невесты – быть центром всеобщего внимания.

– Сегодня у каждого из нас будет своя роль? – Пол и сам не понимал, хотел ли он своим замечанием уколоть отца. Заметив, что Лето помрачнел, сын направился к нему, поправляя на ходу воротник. – Я готов к встрече с гостями. Чем я могу тебе помочь?

Гости уже заполнили большой зал. От многообразия костюмов, лиц, экзотических расовых типов и традиционных украшений и нарядов у Пола едва не закружилась голова. Даже этот неполный срез населения показывал, как обширна и велика была Империя, сколь многочисленными планетами и народами правил Император. Пола удивило, как столь разные люди и народы могут одновременно находиться под властью одного правителя.

Улыбавшийся эрцгерцог Арманд Икац находился в превосходном расположении духа. Длинные седые волосы были схвачены тонким обручем. Официальный мундир был украшен таким количеством кружев и драгоценностей, что старик смог взойти на помост только с помощью стройного мастера меча Уитмора Бладда.

Пол был уверен, что, какой наряд ни наденет Илеса, самой красивой женщиной на празднике будет его мать, и он не ошибся. В своем длинном черном с золотом платье леди Джессика была умопомрачительно хороша. Пол понял, что мать сделала это намеренно, чтобы напомнить герцогу о своих достоинствах.

Сафир Хават был в военной форме старого образца, увешанной медалями, заслуженными им в битвах за старого герцога Пола и за графа Доминика Верниуса во время мятежа на Икаце. Как же давно все это было! Дом Атрейдесов имел долгую историю поддержки Дома Икацев.

Хават еще раз внимательно осмотрел большой зал и расставил своих людей в наиболее многолюдных местах. Каждого гостя подвергли тщательному досмотру, как положено по протоколу безопасности. Никто из аристократов не счел это оскорблением, так как и сами они сделали бы то же самое у себя дома. В каждой двери стояли солдаты Атрейдесов и гвардейцы Икаца.

Дункан Айдахо тоже принарядился по случаю торжества. Этот мастер меча не раз отличался как умелый и неукротимый воин; он был главным бойцом и телохранителем герцога. Сейчас у него на боку висел церемониальный меч старого герцога Пола – оружие, которое Айдахо не раз обнажал в сражениях Атрейдесов. Пол знал, что Дункан был несравненным воином, хотя здесь были и двое мастеров меча с Икаца. Они тоже могли, при необходимости, блеснуть своим мастерством.

Гарни Холлик, несмотря на все свои старания, так и не смог придать себе респектабельный вид. Он не родился для изящной одежды. Тело его было ранено во многих битвах, а шрам – след удара чернильной лозой – на лице сопротивлялся любой косметике. Гарни чувствовал себя уютнее в рабочей одежде, которая позволяла ему легко входить в контакт с простым народом. Самой природой Гарни был предназначен к тому, чтобы сидеть с бализетом на коленях и услаждать слух аристократов своим пением, а не к тому, чтобы притворяться, что он один из них. Но одна его улыбка сразу устраняла всю неловкость. Увидев Пола в новом наряде, Гарни улыбнулся еще шире.

– Малыш, в этом костюме ты выглядишь, как будущий директор КООАМ.

– О, а я-то думал, что в нем я похож на сына герцога.

Герцог Лето выбрал сына своим шафером, и ради такой чести Полу пришлось вытерпеть наставления не только матери, но и устроителей празднества, и хореографов. Один из них и приблизился сейчас к Полу, чтобы пригласить его занять место на украшенной гирляндами сцене, сооруженной специально для проведения свадебной церемонии. По сцене, уставленной растениями в кадках, Пол прошел к центральному подиуму, на котором была установлена огромная Оранжевая Католическая Библия, та самая, какой пользовались при бракосочетании старого герцога Пола и леди Елены, а до того – на свадьбах представителей восемнадцати предыдущих поколений Атрейдесов. На одной стороне подиума стоял эрцгерцог Арманд Икац с мастерами меча Динари и Бладдом, а на другой – герцог Лето, Сафир, Гарни и Дункан. Пол присоединился к ним.

Обернувшись, Пол увидел сверху весь зал, полный незнакомых лиц. Взгляд его невольно задержался на крупной фигуре принца Ромбура, кибернетическое тело которого было прикрыто официальным костюмом, но изуродованное, покрытое шрамами лицо резко выделяло его среди остальных гостей. Тессия и молчаливый сын Ромбура сидели по обе стороны от принца в переднем ряду. Пол не смог истолковать странную гримсу на лице Ромбура, но, в конце концов, решил, что это улыбка.

По знаку распорядителя запели фанфары и аудитория оживилась. Все головы повернулись к главному входу, арка которого была украшена листьями папоротника. В дверях появилась грациозно выступавшая Илеса. На ней было надето роскошное, переливающееся перламутром платье, лиф был усеян крупными бесподобными жемчужинами. Темные волосы, уложенные в высокую сложную прическу, были украшены мелкими полированными раковинами.

Пол посмотрел на отца. На лице Лето легко читалось изумление. Он, видимо, не ожидал, что его невеста может быть такой красивой.

Пока все внимательно рассматривали Илесу, из боковой ниши на подиум незаметно вошел священник с древней книгой в руках. Отклонив предложения других аристократических семейств и даже отказавшись от рекомендации архиепископа Кайтэйна, Лето пригласил для совершения церемонии самого популярного местного священника. У эрцгерцога Икаца на этот счет не было никаких особых предпочтений. После обрушившихся на него трагедий, после бессмысленных страданий, навлеченных на его Дом грумманцами, Арманд Икац потерял всякий интерес к религии.

Илеса, улыбаясь, скользила к подиуму. Эрцгерцог Арманд, поддерживаемый с двух сторон мастерами меча, смотрел на дочь с нескрываемым восторгом. Герцог Лето, сохраняя на лице выражение сдержанного уважения, ожидал, когда Илеса подойдет, встанет рядом с ним и повернется лицом к деревенскому священнику. Со всем приличествующим пиететом и благоговением священник раскрыл книгу на свадебной литургии и протянул руку к хрустальному колокольчику, чтобы начать церемонию. Лето взял невесту за руку, и Пол заметил, что отец затаил дыхание.

Священник извлек из колокольчика мелодичный тон.

– Друзья Дома Икаца, Дома Атрейдесов и Императора Шаддама IV, мы приглашаем вас стать свидетелями счастливого мига. – Священник позвонил еще раз.

Когда священник снова заговорил, Пол вдруг услышал тихий шорох, за которым последовало такое же тихое жужжание. Ему не хотелось отрывать взгляд от жениха и невесты, так как все в зале внимательно наблюдали торжественную церемонию, но затем он явственно услышал другой звук и уловил какое-то движение. Он сосредоточился, стараясь отвлечься от всех посторонних шумов, и понял, откуда исходят звуки: источником их были огромные кадки с элаккскими растениями.

Сафир Хават нервно повернул голову в их сторону. Старый мастер убийств тоже все слышал.

Большие шестиугольные элементы мозаики выдвинулись из стенок кадок и начали вращаться вокруг кадки, как вокруг оси.

– Дункан! – закричал Пол, не думая о том, что срывает церемонию.

Но Дункан уже все понял и начал действовать. Гарни пригнулся, выхватил кинжал и приготовился к схватке, ища глазами противника. Ривви Динари и Уитмор Бладд выхватили шпаги, чтобы защитить старого эрцгерцога и Илесу. Пол ни разу не видел, чтобы люди двигались с такой быстротой.

Декоративные тонкие шестиугольные пластинки из металла начали вылетать из горшков, вращаясь, как полотна циркулярных пил. Края пластинок, спрятанные до того в глазурованной глине, оказались острыми как бритвы.

Все помещение в мгновение ока заполнилось вращающимися лезвиями. Смертоносные диски летели к своим мишеням: ко всем участникам свадебной церемонии, ко всем, кто стоял на сцене.

Меч старого герцога описал в воздухе сверкающую дугу. Дункан ударил по одному из дисков, и тот, сменив траекторию, вонзился в стену, выгрыз из нее кусок и упал на пол. Сафир схватил герцога Лето за воротник и, повалив на сцену, прикрыл его своим телом. Острый диск прошелся по спине старого ветерана.

В воздухе появлялись все новые и новые лезвия. Сидевшие в зале люди начали в панике кричать. Гарни словно бык бросился к Полу.

– Молодой хозяин, ложись!

Пол уже и сам пригнулся, чтобы увернуться от летящих к нему дисков. Гарни навалился на него, закрыв от очередного смертоносного снаряда. В последний момент Пол успел схватить Гарни за прядь белокурых волос и рвануть его голову в сторону. Острый диск пролетел в миллиметре от черепа, срезав волосы.

– Илеса! Спасайте ее! – прорычал Ривви Динари. – Я прикрою эрцгерцога!

Уитмор Бладд прыгнул к невесте, вращая перед собой тонкой рапирой. Он ударил по одному диску, и тот с воем вонзился в потолок.

Ускользнувший от мастеров меча диск словно топор палача ударил эрцгерцога в плечо, отрезав ее чуть выше локтя. Оттолкнув Гарни, Пол, словно в кошмарном замедленном сне, наблюдал, как отделенная от туловища рука падает на пол, орошаемая потоком крови из пустого рукава.

Динари взревел, осознав свою оплошность. Размахивая шпагой, он живым щитом заслонил раненого хозяина. Эрцгерцог, тяжело дыша, схватился уцелевшей рукой за обрубок плеча.

В правителя Икаца летели другие диски. Тучный мастер меча отразил один из них, и диск рикошетом ударил в пол. Молниеносным ударом Динари сшиб еще один диск. Но затем еще четыре смертоносных лезвия вонзились в его большое тело со звуком, с каким нож мясника разрезает тушу. Диски проникли Динари в легкие, разрубили грудину и разрезали надвое сердце. Последний диск ударил умирающего мастера меча в живот. Динари упал на пол, но он успел ценой жизни спасти от смерти своего патрона.

Рыча от ярости, Бладд изо всех сил пытался уберечь Илесу. Его рапира, мелькнув в воздухе, сбила один из летевших в невесту дисков. Бладд хотел парировать еще одно лезвие, двигаясь с непостижимой быстротой и точностью.

Он промахнулся.

Илеса отклонилась назад, но ей не хватило скорости, и вращающееся лезвие перерезало ей горло. Нежные руки девушки, дрожа, потянулись к шее, словно для того, чтобы остановить кровь, но она не смогла сделать этого. Кровь окрасила в алый цвет красивое свадебное платье.

Испустив рев из своих искусственных легких, Ромбур, расшвыряв сидевших в первом ряду гостей, бросился на сцену.

– Лето!

Высвободившись из рук Гарни, Пол встал на четвереньки только для того, чтобы посмотреть, жив ли отец. Герцог Лето, как и можно было ожидать, отдавал приказы, организовывал защиту, веля своим гвардейцам разбивать горшки, вызывая медиков и оказывая внимание всем, кроме самого себя.

Инстинктивно, словно предвидя, что сейчас произойдет, Пол кинулся к отцу. Мгновения растянулись во времени, превратившись в нескончаемые часы. Герцог Лето обернулся, серые глаза его расширились, когда он увидел летящий на него острый вращающийся диск…

Но в этот миг Пол изо всех сил толкнул отца в бок, и режущее лезвие прожужжало мимо, ударив в стену. Боковым зрением Пол увидел, что на сцену взбегает его мать.

Ромбур словно механический бык разбивал своими искусственными руками горшки, уничтожал нацеливающие механизмы, чтобы прекратить запуск смертоносных снарядов. Дункан сбил в воздухе последние три диска.

Эрцгерцог Икац, потрясенный, сидел на полу. Кровь текла из обрубка, хотя крупные сосуды спаялись, и кровотечение было уже не очень сильным. Старый Арманд с трудом сидел рядом с изрубленным телом тучного мастера меча.

Уитмор Бладд, оставшийся невредимым, был забрызган чужой кровью. Не желая верить своим глазам, он смотрел на еще трепещущее, но уже мертвое тело Илесы, лежавшее на сцене.

Над осколками цветочных горшков возникло голографическое изображение. Какой-то маленький кристалл, спрятанный в растениях, начал проигрывать запись. Все услышали голос виконта Моритани и увидели его самого, одетого в траурный костюм.

– Эрцгерцог Икац! Примите мой нижайший дар с Груммана. Мне следовало бы лично почтить ваше торжество своим присутствием, но мне пришлось присутствовать на похоронах моего сына. Моего сына! Вольфрам мог бы жить, если бы не вы. Вы были просто обязаны одарить меня его исцелением. Теперь я сам делаю вам памятный дар.

Надеюсь, что учиненная на вашем празднике бойня оказалась такой, какой я ее себе представлял. Вероятно, вас самого уже нет в живых, и вы поэтому не можете меня слышать. Но зато живы другие. Посмотрите, как ведет себя Дом Моритани со своими врагами. Я веду свою войну убийц по праву и по справедливости. И победа будет за мной.