Текст книги "Дюна: Пол"

Эта история начинается накануне пятого бракосочетания моего отца, в тот момент, когда казалось, что жизнь простерлась перед юным Полом Атрейдесом, как великое приключение.

Принцесса Ирулан. Введение ко второму тому «Жизни Муад’Диба»

Жизнь лепит другую жизнь по своему образу. Каждое событие, каждая личность оставляет свой след как в мелких деталях, так и в более широких мазках полотна всемирной истории.

Аксиома Бинэ Гессерит

Слуги Дома Атрейдесов сбивались с ног, готовясь к отъезду хозяев с Каладана. В космопорте Кала-Сити личный фрегат герцога Лето был начищен до немыслимого блеска. Все детали были смазаны, эмблемы и украшения отполированы, каюты опрысканы ароматическими эссенциями. Через два дня прибудет лайнер Гильдии, возьмет фрегат на борт и отправится в галактическое путешествие, о цели которого двенадцатилетнему мальчику не сказали, что еще больше разжигало его любопытство.

– Мы полетим на Икс, к Верниусам? – допытывался Пол у Сафира Хавата во время тренировки. У Пола была хорошая реакция, он был скор в движениях, хотя и не дотягивал в росте. Правда, ментат-убийца (отнюдь не склонный к комплиментам) говорил, что навыков мальчика вполне достаточно, чтобы успешно отразить нападение мужчины вдвое старше и вдвое выше него.

– Я не знаю, куда мы летим, молодой хозяин.

Когда Пол задал тот же вопрос Гарни Холлику, уверенный, что этот грубоватый, но веселый и добродушный воин даст ответ, тот сказал, неопределенно пожав плечами:

– Я поеду туда, куда отправится мой герцог, малыш.

Пол пытался выудить хоть какие-то сведения из Дункана Айдахо, своего друга и наставника.

– Может быть, мы полетим на Гинац, посмотреть на старую школу мастеров меча?

– Школа Гинаца стала другой после нападения на нее Груммана двенадцать лет назад. Виконт Моритани назвал это войной убийц, но слово «война» предполагает соблюдение каких-то правил, а виконт – злодей, который всегда делает то, что считает для себя выгодным. – Дункан отвечал с искренним возмущением; он как раз учился в школе мастеров меча, когда пал Гинац.

– Но все равно, скажи, мы летим туда? Ведь ты так и не ответил на мой вопрос.

– Если честно, то я и сам не знаю этого.

Пол пытался по выражениям лиц и интонациям ответов понять, говорят ли ему правду или лукавят. В конце концов он пришел к выводу, что никто и вправду не знает, куда собрался лететь герцог Лето…

В назначенный день мать Пола, Джессика, как всегда сохраняя величавость осанки, спустилась по лестнице из своих покоев в общий вестибюль замка, откуда открывался великолепный вид на уходящие вниз склоны холмов. Ее личные слуги упаковали ее одежду и туалеты, погрузили на подвесные транспортеры и доставили в космопорт для погрузки на фрегат.

В замок вошел Гарни. Рубашка его была пропитана потом, светлые волосы беспорядочно падали на лоб. Холлик широко и заразительно улыбался.

– Лайнер только что встал на стационарную орбиту. В нашем распоряжении четыре часа для того, чтобы надежно закрепиться в грузовом отсеке.

– Ты сам-то собрался? – озабоченно спросила леди Джессика.

– Мне мало что нужно, кроме моего тела и моего разума, а до тех пор, пока у меня в руках мой бализет, за вселенную можно не беспокоиться.

– Ты научишь меня петь, Гарни? – спросил Пол.

– Я могу научить вас словам, молодой хозяин, но слух и голос – это дар Божий. Об этом вам придется побеспокоиться самому.

– Это будет частью его воспитания, – сказала Джессика. – Собирайся, Пол, пора ехать в космопорт. Отец уже ждет нас там.

Приближалась послеполуденная гроза, над головой сгущались серые облака. Рыночные торговцы громкими криками привлекали покупателей, соблазняя их низкими ценами на остатки сегодняшнего улова. То, что торговцы не успеют продать в течение ближайшего часа, будет отправлено на перерабатывающие заводы и передано на экспорт. Местные жители не ели рыбу, пролежавшую больше суток.

Лето ожидал остальных в космопорте. Свежий бриз играл его длинными темными волосами, ноздри орлиного носа раздувались, словно его обладатель стремился вдохнуть на прощание родной запах моря, а не машинные выхлопы. Завидев приближавшихся Гарни, Джессику и Пола, он обратился к Холлику:

– Прости, Гарни, но в наших планах произошли некоторые изменения.

Верный слуга Дома Атрейдесов нахмурился.

– Что-то случилось, милорд?

– Нет, и я хочу сделать все от меня зависящее, чтобы ничего не случалось и впредь. Именно поэтому ты и Сафир Хават останетесь на Каладане на все время нашего отсутствия. Мы же займемся нашими частными делами.

Гарни воспринял весть с абсолютным спокойствием.

– Как прикажете, мой герцог. Вы дали Сафиру какие-то специальные инструкции?

– Он знает, что надо делать, так же, как и ты, Гарни.

На частных уроках Пол изучал политику, психологию и искусство общения с людьми, зная, что это поможет со временем стать хорошим правителем. Герцог Лето Атрейдес признал Пола своим родным сыном и законным наследником, хотя Джессика была не женой, а наложницей. Тем не менее для утверждения прав Пола предстояло преодолеть некоторые династические рогатки. Мальчик понимал, что ему, возможно, придется столкнуться с опасностями и интригами, о которых в его возрасте обычно не имеют даже отдаленного представления.

– Мы сможем обеспечить свою безопасность без Сафира и Гарни? – спросил Пол отца, когда они направились к трапу.

– Дункан уже на борту. Он поведет фрегат.

Большего Лето мог и не говорить. Если Дункану Айдахо не удастся защитить Пола, то, значит, это не удастся никому.

Охваченный неуемным любопытством, мальчик занял место у иллюминатора, сквозь который он начал рассматривать другие суда, приземлявшиеся в космопорте и взлетавшие со стартовых площадок. Пол испытывал сильный душевный трепет, когда их фрегат оторвался от земли. Когда домики прибрежных деревень превратились в крошечные пятнышки, заработали более мощные двигатели. Дункан умело повел корабль выше, сквозь пелену облаков из атмосферы в открытый космос. Далеко внизу остался темный океан, покрытый белыми барашками волн.

Над головой показался исполинский силуэт лайнера Гильдии – корабля размером со средний астероид. Фрегат Атрейдесов казался мелкой песчинкой внутри грузового отсека лайнера, где помещались корабли с множества других планет. Такого количества кораблей Пол не видел на Каладане и за стандартный год. Дункан получил от навигатора инструкции направиться к нужному отсеку, где фрегат должен был закрепиться для галактического перелета.

Джессика заняла место в носовой части фрегата. Она сказала Полу, что не очень любит космические путешествия, хотя ей уже приходилось их совершать: сначала она прилетела из школы Бинэ Гессерит на Уаллахе IX на Каладан, а потом на Кайтэйн, где вынашивала беременность под присмотром первой жены Императора Шаддама.

Пола поразила пришедшая ему в голову мысль. Все, что он до этого знал, начало складываться в единую картину, как мозаика из кусочков смальты. Леди Анирул… Император Шаддам IV… Кайтэйн.

Анирул, первая жена Императора, умерла при таинственных обстоятельствах незадолго до рождения Пола. После этого Шаддам был женат несколько раз, но ни один из следующих браков не оказался удачным. Так же загадочно погибли вторая, третья и четвертая жена, что показалось Полу очень подозрительным. Теперь Император намеревался сочетаться следующим браком, на этот раз с принцессой Фиренцией из Дома Торвальдов.

И именно в это время герцог Лето вместе с семьей отправился в какое-то таинственное путешествие.

– Я знаю, куда мы летим, – сказал Пол. – Каждый Дом Ландсраада посылает своих представителей на Кайтэйн. Мы летим на свадьбу Императора, да?

Зрелище обещало быть очень живописным. Такого юный Пол наверняка еще ни разу не видел.

Герцог Лето, помрачнев, отрицательно покачал головой.

– Нет, Пол, учитывая то, что случилось с предыдущими женами Шаддама, мы не поедем на эту свадьбу. – Голос герцога был сух и спокоен.

Мальчик разочарованно наморщил лоб. Он превзошел самого себя, задавая самые каверзные вопросы, он сломал голову, пытаясь сложить в целое полученные им сведения, но все же информации оказалось слишком мало, и он не мог сделать сейчас ни одного правдоподобного предположения.

Кажется, мама тоже сгорала от нетерпения узнать, куда же они все-таки направляются.

– Я тоже думала, что мы летим на Кайтэйн, Лето.

Корабль сотрясся от сильного толчка, встав на место в отсеке. Пол ощутил, как завибрировал корпус судна.

– Ты не скажешь нам, куда мы летим? Но почему? Ведь мы уже на борту лайнера Гильдии.

Лето откинулся на спинку кресла, посмотрел на Джессику и с виноватым видом ответил Полу:

– Мы направляемся на Икац.

Вселенная – это море надежд и разочарований.

Император Муад’Диб. Третье обращение к Ландсрааду

– Бракосочетание Императора должно быть очень волнующим событием, милорд барон.

Барон Владимир Харконнен балансировал на механической подвеске, которая поддерживала его тучное тело в вертикальном положении, готовясь к еженедельному празднику плоти. Его сейчас больше интересовали аппетитные формы обнаженного мальчика, нежели его говорливость. Тонированное окно из плаза пропускало ровно столько света, чтобы в гостевых апартаментах императорского дворца был интимный полумрак.

– Да-да, конечно, свадьба! Как тут не потерять голову от счастья! – не скрывая сарказма, ответил барон.

Он только что отправил слугу выбирать – на этот раз всерьез – наряд, подобающий предстоящей генеральной репетиции свадебного ужина. Портные непрерывно кроили, перекраивали и заново шили костюмы, но окончательный выбор был пока не сделан. Барон был склонен остановиться на неком подобии кочевой палатки, накинутой на его тучное тело.

– Я правлю Арракисом, но не могу же я, в конце концов, выглядеть как фримен!

Мальчик поморгал своими наивными, как у коровы, глазами.

– Вы не хотите, чтобы я сделал вам массаж, господин, прежде чем вы наденете эту тесную одежду?

– Зачем спрашивать? Делай.

Мальчик послушно начал втирать ароматические мази в мягкие плечи барона и в более интимные места. Когда массаж был закончен, барон испытывал меньшее удовлетворение, чем рассчитывал. Пожалуй, этого мальчика пора менять.

На Кайтэйне уже много дней царило праздничное настроение. Радостные толпы на улицах, живописные грандиозные фейерверки и спортивные соревнования с участием лучших атлетов великих и малых аристократических Домов. На фоне бездонного синего неба развевались вывешенные на балконах домов вечной имперской столицы ало-золотые флаги династии Коррино. Климатические спутники и работавшие с ними бригады техников гарантировали великолепную погоду на дни торжественного бракосочетания Императора Шаддама и принцессы Фиренции Торвальд.

Огромные толпы выстроились по обе стороны дороги, по которой свадебный поезд проследует к Большому театру. Каждый хотел занять лучшее место, чтобы хорошенько разглядеть Падишах-Императора и его невесту. Теперь в любой момент на дороге могли показаться две кареты, запряженные императорскими гармонтепскими львами.

Сидя у окна в зале торжественных приемов на сконструированном специально для него кресле, барон наблюдал церемонию сверху. Банкетный стол не уступал длиной главному проспекту его столицы Харко-Сити. За столом сидели представители практически всех благородных Домов Ландсраада. Самого барона мало интересовал весь этот спектакль, так же, как и свадьбы вообще, и свадьба Шаддама Коррино в частности, но барон Владимир Харконнен не сомневался в том, что чопорный канцлер Ридондо не преминет отметить, какой из Домов отказался присутствовать на бракосочетании. Барон был удивлен, возмущен и обрадован одновременно, увидев, что пустуют места под флагом Дома Атрейдесов. Понятно, значит, у герцога Лето другие приоритеты.

«Как и у меня, но я все же здесь».

Барона Харконнена отвлек от его мыслей раздавшийся слева голос, говоривший с сильным акцентом.

– Неужели не ясно, что это пустая трата времени? Эта дама просто не понимает, во что она впуталась. Она умрет так же, как все предыдущие жены.

Барон резко повернулся и увидел сидящего в соседнем зарезервированном кресле угловатого человека могучего телосложения. У человека был мощный лоб, нависавший над светло-голубыми глазами. Наружность его была грубой и мужиковатой, несмотря на изящность наряда. Лацканы бело-синего кителя украшены эмблемой с изображением лошадиной головы, из которой торчал острый рог. Голова лошади производила такое же впечатление мощи, как и обладатель герба. Барона, впрочем, не интересовала светская болтовня.

– Кажется, мы с вами незнакомы.

– Тем не менее мы много слышали друг о друге, дорогой Владимир. Позвольте представиться: Хундро Моритани, виконт. Дом Груммана.

Барон был не склонен к такой фамильярности.

– Да, мне известна ваша история, сэр. Вы очень беспокойный субъект, не так ли? Война с Икацом, нападения на Дом Гинаца, разрушение школы мастеров меча. Наложенная на вас имперская опала все еще остается в силе или ее уже успели отменить?

Как это ни странно, виконт даже не подумал обидеться. Вместо этого он хрипло рассмеялся.

– Я польщен вашим интересом к моим делам. Я делаю все, чтобы защитить мой дом и мои владения.

Барону не терпелось приступить к еде. Он поднял уснащенную дорогими перстнями толстую руку и подозвал официанта, велев тому принести блюдо с закусками. Над столом с потолка свисали индикаторы ядов. Не удовлетворившись этим, барон достал свой собственный индикатор и проверил принесенную еду.

– Мне очень интересно, как далеко вы зайдете, прежде чем вас остановит Император.

Моритани вперил в Харконнена напряженный взгляд.

– И каковы ваши выводы?

Барон отправил в рот несколько маленьких сандвичей, наслаждаясь разнообразием ароматов и приправ.

– Я понял, что Император устроил спектакль. Он громогласно критикует ваши действия, но не делает ничего, чтобы умерить аппетиты Дома Моритани. Следовательно, вам удалось достичь почти всех своих целей, заплатив за это весьма низкую цену.

Виконт что-то проворчал, и барон почувствовал, что в собеседнике закипает гнев.

– Я не добился всего, чего хотел. Эрцгерцог Икац остался жив, а теперь не дает мне приобрести редкие лекарства, нужные для лечения моего сына.

Барон торопливо съел следующий сандвич. Ему в принципе не было никакого дела до личных распрей и семейных неприятностей Дома Моритани. У Дома Харконненов хватает своих проблем.

Моритани жестом подозвал своего телохранителя, рыжеволосого мужчину, стоявшего за спиной виконта. Высокий, хорошо сложенный телохранитель был немного моложе своего хозяина. Половины уха у человека не было, на его месте виднелся большой рубец.

– Барон, это мой личный мастер меча Хий Рессер.

Это представление заинтересовало Харконнена.

– В наши дни редко в каком благородном Доме можно отыскать преданного мастера меча.

Губы Моритани сложились в жестокую ухмылку.

– Потому что школа Гинаца больше не готовит мастеров меча.

– Дому Атрейдесов служит Дункан Айдахо, – заговорил Рессер. – Я знал его на Гинаце.

– Меня не интересует Дом Атрейдесов! – внезапно разозлившись, взвизгнул Моритани. – Пора пригласить Вольфрама. Банкет вот-вот начнется, а ему придется рано уйти. Проследи, чтобы он не переутомлялся.

Рессер поклонился и ушел.

Кресла за столом стали постепенно заполняться гостями. Во главе стола заняли свои места Шаддам Коррино и граф Хасимир Фенринг, сопровождаемые невестой Императора и леди Марго Фенринг.

– Я бы сказал, что более красивая из этих двух женщин досталась графу, – тихо произнес Моритани, восхитившийся леди Фенринг.

Увидевший сегодня впервые принцессу Фиренцию, барон был поражен неказистостью ее грушевидной фигуры. У нее был безвольный подбородок и слишком много косметики, вероятно, для того, чтобы замаскировать нездоровую кожу.

– Она выглядит как крестьянка.

– Но зато у нее добротные широкие бедра, – заметил Моритани. – Может быть, она наконец родит Императору сыновей, которых он так сильно жаждет.

– Даже если и родит, это не сделает ее более красивой или, если угодно, менее безобразной. – Барону начал нравиться этот откровенный разговор с грубияном-викон-том. – Но все мы пришли сюда улыбаться и праздновать. Однако я нахожу все эти обеды и вечера бесконечно скучным занятием, не приносящим ни малейшей пользы. Неужели кто-то думает, что у нас нет других дел?

– Наше присутствие здесь служит оправданием уклонению от государственных дел, Владимир.

Лицо Моритани внезапно посветлело. Он посмотрел в сторону входных дверей, где показался Хий Рессер, сопровождавший болезненно выглядевшего мальчика. Вольфраму было десять, самое большее – одиннадцать лет, и лицом он был очень похож на своего отца. Было заметно, что ребенок с трудом ориентируется в зале и немного заторможен.

– Вы говорили, что он болен? Надеюсь, его болезнь не заразна? – Барону хватало своих болезней.

– Мальчик болен редкой болезнью, от которой тает на глазах. Его мать страдала тем же. Бедная моя Цилла. Она прожила год после появления Вольфрама на свет, но родовые муки взяли свою тяжкую дань.

Лицо Моритани выражало сейчас глубокую печаль. Смены настроения виконта были такими же явными, как изменения погоды на Арракисе. Рессер подвел больного ребенка к столу и усадил его на кресло, соседнее с креслом Моритани. Виконт ласково сжал тонкую бледную ручку ребенка, а потом обернулся к барону.

– Единственная отрада Вольфрама – семута. Только вызванный ею глубокий транс, да еще музыка, облегчают мучительную боль. Это все, что я могу сделать ради облегчения его участи. Существует, разумеется, и лечение – эзойт-поай, как называют это лекарство на Икаце. – Тон, которым говорил Моритани, стал резким и злобным. – В законе об эмбарго, подписанном эрцгерцогом Икаца, преднамеренно сказано, что ни одна капля этого лекарства не должна быть вывезена с планеты. И это несмотря на то, что во всей Империи в нем нуждаются всего несколько человек. – Виконт с такой силой сжал кулак, что едва не смял серебряный кубок. – Он делает это только для того, чтобы отомстить мне.

«Ты забыл рассказать о ковровых бомбардировках, от которых погибли его старшая дочь и его брат, если, конечно, мне не изменяет память». Но барон не стал произносить эту мысль вслух. Вместо этого он сказал другое:

– Да, неприятная ситуация, и вы не смогли купить лекарство даже на черном рынке?

– Ни единого микрограмма. Даже поставки семуты ограничены так, что я вынужден платить за нее умопомрачительную цену. Эрцгерцог знает, что мне нужно, и пытается ужалить меня при любой возможности! И все это из чистого духа противоречия! – Виконт побагровел от гнева, но настроение его было переменчиво. Буквально в следующее мгновение в глазах его было лишь выражение безмятежной любви. – Но что делать? У меня нет выбора, будь они все прокляты. Мне приходится давать моему сыну все, чтобы облегчить его страдания.

Барон чувствовал, что грумманский правитель хочет заключить какую-то сделку с Домом Харконненов. Почуяв реальную возможность получить выгоду, барон сказал:

– У меня есть кое-какие знакомые. У них есть выходы на черный рынок, виконт, и к тому же Икацский эрцгерцог – мой старый недруг. Он союзник Дома Атрейдесов.

Моритани помог своему вялому сыну съесть аппетитный сандвич. Еда живительно подействовала на мальчика, в его глазах вспыхнул живой огонек.

– Вы заметили, что здесь нет ни герцога Лето Атрейдеса, ни эрцгерцога Арманда Икаца? Мои шпионы докладывают, что Лето отправился на Икац для каких-то тайных переговоров со своим союзником. Мне думается, они плетут заговор против нас.

– На свадьбе отсутствуют многие аристократы, – заметил барон. – Не один я устал от этих матримониальных игрищ Императора. Все его свадьбы до безобразия похожи друг на друга.

– Но, в отличие от других, эта свадьба дает мне возможность пригласить вас на Грумман. Будьте моим почетным гостем. У нас много общего. Кто знает, не удастся ли нам сообща добиться наших целей.

Барон с любопытством, смешанным с тревогой, принялся внимательно рассматривать собеседника.

– Да, можно поискать какие-нибудь возможности. Да-да, мой визит на Грумман может оказаться интересным и взаимовыгодным. Мои люди займутся приготовлениями.

Грумманский Дом Моритани подвергся опале за бесчестное нападение на школу мастеров меча Гинаца. Виконт Моритани был признан агрессором и заплатил большие репарации, но Император Шаддам, ведя свою закулисную политическую игру, простил виконта, сочтя дело не стоящим внимания. Тем не менее Гинацу был причинен значительный ущерб. Можно восстановить структуру управления, восстановить разрушенное, набрать новых инструкторов и открыть новые тренировочные центры, но непоправимо главное: мастера меча, эти неустрашимые и наводящие страх воины, были биты. Такое невозможно стереть из памяти.

Экономический анализ КООАМ. Падение Дома Гинаца

Когда фрегат Атрейдсов покинул грузовой отсек лайнера Гильдии, Дункан Айдахо повел его к пятнистой поверхности Икаца. Небо было затянуто облаками, материки являли собой огромные массивы, окрашенные в разные оттенки зеленого. Пол рассмотрел многочисленные моря, но все они были все же меньше, чем безбрежные океаны Каладана.

Пол сразу заметил, что после того, как герцог Лето открыл цель путешествия, между родителями пробежал холодок. Дункан не мог объяснить Полу причину.

– Это не мое дело, молодой хозяин. И если бы это было ваше дело, то отец сам бы все вам рассказал.

Все короткое путешествие Пол провел в небольшой библиотеке корабля, где отыскал несколько видеокниг об Икаце, решив побольше узнать об этой планете – буйном и плодородном мире, полном непроходимых джунглей, влажных лесов и обильно орошаемых земледельческих угодий. Основными статьями экспорта были твердая древесина и экзотические дары лесов, а также необычные мази, редкие лекарства и смертельные яды.

– Мы побываем в лесах с туманными деревьями? – спросил Пол. Он видел красочные картины и читал, что на Элакке, владении Дома Прада Видала, древесные паразиты уничтожили почти все поросли этих нежных и дорогих деревьев.

– Нет, – ответил Лето. – Нас ждет эрцгерцог Икац. Мы едем на встречу с ним, так что никаких развлечений не будет.

– Он знает, что я еду с тобой? – Пол уловил горечь в голосе матери.

– Ты моя официальная наложница, мать моего сына. Ты просто обязана ехать со мной.

Из прочитанного Пол знал об особых отношениях отца с эрцгерцогом Армандом и о застарелой вражде между Домами Моритани и Икаца. Особенно удивило Пола, что его отец был помолвлен со старшей дочерью эрцгерцога Санией, но ее вместе с дядей, братом Арманда, убили солдаты Моритани.

Дункан направил фрегат к небольшому, но очень живописному городу, в центре которого высилось величественное сооружение, состоящее из изящно искривленных галерей и арок. Воздушные мосты соединяли между собой высокие башни, возле стен в задуманном беспорядке росли исполинские вековые деревья. Дворец был похож на сказку – переплетение ветвей, лоз и папоротников, в промежутках между которыми блистали большие жемчужно-белые камни. Пол подумал, что даже на Кайтэйне, наверное, нет таких дворцов.

Однако, прежде чем они успели приземлиться, в воздух взмыли два тяжелых военных корабля. Они сделали круг над дворцом Икаца и понеслись навстречу фрегату Атрейдесов. Дункан включил канал открытой связи.

– Здесь мастер меча Дункан Айдахо из Дома Атрейдесов. Мы находимся здесь по приглашению эрцгерцога Икаца. Объясните свои намерения.

Военные корабли отвалили в стороны, развернулись и игриво выполнили несколько фигур высшего пилотажа, а потом пристроились ниже фрегата. Полу эти громадины напомнили дельфинов, играющих в водах Каладанского моря. В динамиках раздался грубый голос:

– Вы с такой гордостью произносите свой титул, мастер меча Айдахо! Наверное, у вас были хорошие учителя.

В динамике раздался другой голос, более высокого тембра. Человек говорил немного в нос:

– Мы лишим его титула, если он не сумеет нас удивить. Ты согласен, Ривви?

Дункан узнал голоса.

– Мастер меча Уитмор Бладд? И Ривви Динари?

В ответ раздался смех.

– Мы поднялись в воздух, чтобы повести вас. Кто знает, может, вашему пилоту не хватит умения посадить фрегат в нужном месте.

Полу были знакомы эти имена: Дункан часто рассказывал о своих Гинацских учителях. Айдахо обратился к Полу. Лицо мастера светилось от радости.

– Они стали наемными мастерами с тех пор, как распалась школа Гинаца. Никогда бы не подумал, что эрцгерцог Икац возьмет на службу их обоих.

– Дом Моритани давно не предпринимал вылазок против эрцгерцога, – сказал Лето, – но может напасть в любую минуту. Я не думаю, что их конфликт разрешился к удовольствию обеих сторон.

– Феодальная вражда длится долго, милорд, – согласился Дункан.

Когда все три судна приземлились на овальную вымощенную площадку, обрамленную высокими перистыми деревьями, двое мастеров меча вышли из своих кораблей, чтобы приветствовать вновь прибывших. У Уитмора Бладда были длинные волнистые волосы – золотистые с изрядной серебристой проседью, узкое лицо и чувственные, слегка выпяченные розовые губы. Ривви Динари оказался огромным тучным человеком, но, несмотря на это, двигался он очень легко. Лицо Ривви раскраснелось от жары.

Дункан опустил трап, но выходить не спешил, опасаясь, что оба его учителя сейчас устроят с ним шутливый, но смертельный поединок.

– Герцог Лето прибыл сюда с официальным визитом по важному делу, – низким рокочущим голосом сказал Динари, обращаясь к Бладду. – В игры с мечами мы поиграем позже.

Бладд в ответ презрительно фыркнул.

– Игр с мечами не бывает. Мы проведем практический бой. Устроим проверку.

– А если я побью вас обоих, то как вы снесете такой позор? – поддразнил друзей Айдахо.

– Мы как-нибудь его переживем, – ответил Динари, – если, конечно, такое случится.

Лето спустился по трапу один в своем черном мундире, украшенном красным гербом Дома Атрейдесов. Следом шел Пол, все еще силясь понять, что же все-таки происходит.

Пахло цветами, смолой и древесными соками, текущими из трещин в коре исполинских деревьев, нависавших над дворцом. Папоротники в рост человека словно стражники стояли вдоль мощеных дорожек.

Лето положил руку на плечо Пола.

– Идем со мной. Нам нужно представиться.

– А мама? – Пол оглянулся на Джессику, которая, сохраняя полную невозмутимость, следовала за ними в некотором отдалении.

– Я представлю ее во вторую очередь. Будь внимателен. Здесь тебя ожидает множество всяких тонкостей. В течение следующих нескольких дней ты узнаешь важные вещи о том, что значит быть герцогом. Некоторые из уроков покажутся тебе очень трудными.

Растительность внутри дворца в пышности не уступала растительности на улице. По узким акведукам серебристые потоки струились в каналы, проложенные в стенах, наполняя коридоры и холлы приятным звуком плавно текущей воды. Этот звук не был таким же успокаивающим, как рокот Каладанского океана, но тем не менее на Пола он оказывал умиротворяющее действие.

Когда они вошли в главный зал для аудиенций, эрцгерцог Арманд Икац сидел на деревянном кресле за длинным столом, отполированным до немыслимого блеска. Такой огромной столешницы из элаккского сандалового дерева Пол никогда не видел; особенно поражал зернистый разноцветный узор. Эрцгерцог оказался высоким худощавым человеком, которого совершенно не старила абсолютно седая шевелюра. Острый подбородок делал еще длиннее узкое лицо.

Когда Лето вошел в зал, эрцгерцог поднялся из-за стола и сделал несколько шагов навстречу гостю. Они поприветствовали друг друга, взявшись за руки.

– Нам придется сделать вторую попытку. Если мы опустим руки, то зачем тогда жить?

– Это твой родной сын Пол? – Эрцгерцог протянул руку. Рукопожатие оказалось крепким, хотя у Арманда была маленькая узкая кисть.

– Позволь мне также представить его мать, леди Джессику, – сказал Лето и кивнул в ее сторону. Джессика отвесила формальный поклон, но осталась стоять в стороне, выказывая свое отчуждение.

– Я тоже хочу тебе кое-кого представить, Лето. Правда, ты, наверное, ее не помнишь. – Арманд обернулся к двери и крикнул. В зал вошла стройная молодая женщина. Она отличалась хорошими манерами. На лице ярко выделялись большие карие глаза. Темные волосы были заплетены в закрученную венчиком косу. Единственным украшением была тонкая золотая цепочка, на которой висел безупречно чистый неправильной формы камень су.

– Герцог Лето Атрейдес, это моя дочь Илеса.

Девушка сделала реверанс, хотя было видно, что она очень смущена.

– Я очень рада видеть вас.

Отец Пола ответил низким церемонным поклоном.

– Да, когда-то я ее видел. Ты не преувеличил ее красоту, Арманд.

Герцог Лето обернулся к Полу и его матери:

– Все необходимые приготовления уже сделаны. Илеса будет моей женой.