Текст книги "Путешествие в Мир Снов"

13.

Успокоив, насколько возможно, свою неистовую ярость, но тем не менее не в силах справиться с болезненными приступами страха – страха за Тианию, зажатую в когтях летающего чудовища, которое мчалось в темноте над пустыней – Титус Кроу, полагаясь на ветер, летел в ночи, словно гигантская летучая мышь. Он летел, ориентируясь на крики Тиании, впивавшиеся в его душу, словно шипы, а потом, наконец, понял, что она кричит специально, не позволяя мерзкой твари ускользнуть от грозного преследователя.

Титус даже подумал, что какой бы отважной ни была его возлюбленная, ей следовало бы поберечь дыхание и силы на будущее – кто знает, чем закончится эта погоня. Нужно было рассчитывать на худшее – мерзкая тварь летела по прямой линии, как стрела, пущенная из лука, и инстинкт подсказал Кроу, куда она стремится. Чуть позже, когда гигантская тень закрыла разом несколько созвездий, висящих над горизонтом, Титус по звездам определил примерное направление полета и понял, что был прав. В отличие от своих собратьев, обычных ночных демонов, этот безликий ужас ночи, благодаря своиим чудовищным размерам, мог преодолеть за ночь колоссальное расстояние, и сейчас, с каждым взмахом крыла, приближался к малонаселенному району Мира Снов, где – как знал Титус Кроу – в изобилии водились демоны меньших размеров. Преследователь прибавил скрости, чтобы не потерять коварное создание.

Серый демон парил над Южным морем, и под ногами Тиании сверкали и переливались звезды ночного неба, отраженные в нем. Но это великолепное зрелище только пугало и встревожило красавицу, сжатую в скользких когтях чудовища. Тиания снова содрогнулась и закричала. Женское чутье подсказывало ей – она не одна – там, позади, беззвучно мчится по небу ее возлюбленный, а ее крики помогают ему держаться правильного направления. Ни одно живое существо не сможет лететь вечно, а плащ Кроу не знает усталости, и рано или поздно, человек догонит порождение тьмы.

Немного успокоившись, Тиания посмотрела вниз. Теперь она могла различить тусклые огни небольших городков вдоль побережья Южного моря. Откуда-то донеслась рыбацкая песня, и девушка живо представила себе усталого мужчину в утлом суденышке. Несомненно, рыбак пел для того, чтобы разогнать темных духов ночных вод, которые, по легендам, выходят на прогулки в тихую погоду.

Затем, далеко на востоке, Тиания заметила первую тонкую серую полоску света. До настоящей зари оставалось еще несколько часов, но новый день уже заявил о своем рождении. Какие еще испытания выпадут на ее долю в этой суровой стране? Тиания с тоской вспомнила волшебную Элизию, затерянную среди сотен иных Вселенных. Как бы ей хотелось попасть домой, но только вместе с Титусом Кроу. Перенесенные страдания только усилили ее любовь. Хотя страх оставил Тианию, она снова закричала, надеясь, что ночной ветер донесет ее голос до ее возлюбленного. Он не будет отвечать, не осмеливаясь привлечь внимание чудовищной твари, но несомненно он где-то поблизости.

Час проходил за часом. Замерзшая и усталая, девушка-богиня уснула в лапах чудовища. Возможно судьба в этот раз улыбнулась Тиании, потому что теплый, напоенный ароматами фантастических цветов ветерок с далеких экзотических стран укутал ее, словно невидимое одеяло, навевая сладкие сны.

Титус Кроу тоже заметил серую полоску света на горизонте и попробовал еще увеличить скорость. Плотно завернувшись в ткань, он напоминал странный снаряд. Да, стоило поторопиться. С рассветом серый демон скорее всего станет искать пещеру или расселину, в которой сможет поспать и переждать светлое время. Именно так поступают все ночные животные реального мира. Кроу же хотел знать, где именно приземлится проклятая тварь.

Некоторое время Титус прислушивался, стараясь уловить крики Тиании, но напрасно. Хотя он был уверен, что правильно определил конечную цель серого гиганта, ему чрезвычайно хотелось вновь услышать мелодичный голос, который подтверждал бы его предположения. Когда на заре горизонт покрылся серым туманом, впереди, в клубящемся мареве проступил остров Ориаб. Кошмарная тварь, хорошо различимая на фоне бледно-розового неба, постепенно снижаясь, устремилась к Нгранеку.

Настроение Кроу поднялось. Он оказался прав. Огромное чудовище направлялось именно сюда – к месту обитания всех летающих демонов. Теперь Кроу летел с большей осторожностью, стараясь не раскрывать себя – неожиданно он оказался гораздо ближе к серой твари, чем предполагал. Неподалеку от вершины Нгранека демон начал спускаться, двигаясь по спирали. Титус Кроу неотступно следовал за ним – приближаясь к бесчисленным входам в пещеры, пронзавшим гору, словно соты.

Теперь Титус Кроу смог рассмотреть огромное лицо, высеченное недалеко от вершины на скрытом от людей склоне. Это был скорее портрет какого-то странного бога, чем человека. Посмотрев вниз, Кроу увидел, что сразу под этой резной маской начинается бездонная пропасть – трещина с вспухшими лавой краями – знак гнева Старших Богов… Отметив для себя это доказательство давно забытой битвы колоссов, Титус Кроу понял, что Нгранек – одна из древнейших вершин.

Впрочем, у бесстрашного преследователя было немного времени для изучения реликвий минувших тысячелетий. Он увидел, как гигантский демон, сложив крылья, устремился в черное отверстие пещеры. Неподалеку от пещеры летало – без всякой цели – множество демонов меньших размеров, и хотя эти твари были по крайней мере вдвое крупнее обычного человека, они в ужасе рассеялись, когда Кроу приблизился к ним.

Титус Кроу спускался все ниже и ниже в темную бездну Нгранека. Теперь ему приходилось двигаться вслепую, медленнее, и ориентируясь только на приглушенные удары огромных кожистых крыльев.

Сначала ему показалось, что он попал в обитель ночи, но затем, когда его глаза получше привыкли к мраку, он заметил, что темный воздух слегка светится. Неожиданно его окутали зловонные облака тумана, порожденные, видимо, в самом сердце земли.

В тусклом сиянии, высоко вверху, появился сводчатый, покрытый сталактитами потолок, тянувшийся в бесконечность, а внизу Кроу увидел чудовищные иглы горных вершин, которые не могли быть ни чем иным, как легендарными пиками Трока. Ниже и ниже спускался сновидец в подземный мир. И вот уже серые пики Трока из кошмарных игл превратились в гигантские колонны. Их вершины устремились в неведомую высь, а подножия тонули во тьме, и Титусу Кроу стало казаться, что он уже не летит, а падает в бездонный колодец – настолько все эти бесчисленные столбы походили друг на друга. Но, стряхнув наваждение, он продолжал преследовать обладателя чудовищных кожистых крыльев.

Затем, через века, как показалось Титусу Кроу, хотя, возможно, прошло всего несколько минут, свирепый ветер, с воем набросился на сновидца. Пытаясь противостоять этому безумному потоку, Титус мог только молиться, чтобы его не швырнуло на гранитные колонны, возвышавшиеся со всех сторон. Новое зловонное облако – смесь серных испарений и дыма окутало все вокруг, и Титус окончательно потерял способность ориентироваться. Однако вскоре ветер утих, дым рассеялся, и сновидец обнаружил, что пики Трока остались позади, сменившись мглой с бледно-голубыми смертоносными огнями. Стояла мертвая тишина и лишь изредка доносились далекие удары чудовищных крыльев усталого демона.

Кроу понял, что теперь он парит над знаменитой долиной Пнотха, где огромные дхолы роют свои норы и возводят надгробья из костей. Тогда же он почувствовал беспричинный страх, который знаком каждому сновидцу, оказавшемуся перед лицом материализовавшегося кошмара. Ведь именно в эту долину гулы реального мира сбрасывают остатки своих пиршеств на кладбищах. Титусу Кроу не хотелось встречаться ни с гулами, ни с дхолами.

Некоторое время сновидец снова летел вслепую, почти в сплошной темноте, инстинктивно выбирая направление. Пролетая под неприятно пахнущими сводами из слоновой кости, он раз за разом напоминал себе, что в Мире Снов все гораздо проще, чем в реальном мире. Хотя – и тут он насмешливо хмыкнул, иронизируя над своим стремлением объяснить необъяснимое – почему же – если это на самом деле так – он все время попадал из огня да в полымя.

Снизу время от времени доносился слабый хруст, который скорее всего издавали дхолы, складывающие в огромные кучи всевозможные кости. Один раз Титус Кроу задел что-то громоздкое и слизистое. Затем впереди появилась яркая точка. Вскоре нестерпимо яркий свет залил все вокруг. Приблизившись к источнику болезненного сияния, Кроу увидел, что это естественная пещера. Внезапно огромная серая тень бесшумно скользнула в потоке белого света и исчезла среди теней…

Титусу показалось, что его механическое сердце сжалось от жалости, а потом застучало в грудной клетки, как взбесившийся будильник. В вытянутых лапах чудовища он увидел беспомощно обмякшее стройное тело. Вновь вспыхнувшая ярость придала Кроу решимость, он схватился за рукоятку заткнутого за пояс кривого меча и, пробормотав проклятия, влетел внутрь ярко освещенной пещеры.

И в ту минуту, когда сновидец оказался в бескрайней белой пещере, произошло несчастье… Титусу Кроу еще повезло, что мерзкая тварь уже улетела, и он, миновав ощетинившийся острыми кристаллами вход, завис на высоте всего в несколько футов над равниной белого песка – полом фантастической пещеры. Но если бы Титус Кроу летел чуть выше… даже мысль об этом вызывала дрожь.

Итак – без каких-либо причин его плащ внезапно исчез, пропал, без всяких следов, в мгновение ока, оставив сновидца в воздухе – словно удалого ныряльщика, летящего к воде по крутой кривой, только вместо воды впереди был белый песок! Через секунду последовал страшный удар, наступило кратковременное забытье, затем – болезненное пробуждение. Титус Кроу выплюнул песок и поднялся на ноги. Потрясенный и обескураженный, он внимательно осмотрелся. Плащ исчез – и на переживания по этому поводу времени не было, как не было в них и смысла. У великого мистика были другие, более важные заботы.

Рассматривая странную пустыню из белого песка, Кроу напряг зрение, заметив неясное движение где-то впереди. Инстинкт подсказал ему, что здесь, в этом удивительном месте, таится страшная опасность – и для него, и для девушки-богини. Если он хочет спасти Тианию, то должен одолеть неведомых врагов один, обнаженный, и пеший…

14.

Де Мариньи проснулся внутри «часов», которые двигались по орбите вокруг Земли. Пробуждение было мгновенным, без обычных промежуточных состояний полусна и физической лени, так что он немедленно вспомнил все, что случилось. Когда де Мариньи открыл глаза и увидел хорошо знакомую внутренность «часов», его несколько неуверенный смех превратился в крики триумфа – он понял, что его поход против рогатых в Дилат-Лине закончился полным успехом.

Но вскоре искренняя радость сменилась озабоченностью – де Мариньи обнаружил несколько довольно неприятных вещей. Первое: на нем был летающий плащ, и это означало только одно – у Титуса Кроу больше нет плаща. Тут он вспомнил слова Атала, что один глоток эликсира немедленно переносит сновидца обратно в реальный мир, но не одного, а вместе со всем имуществом, которое он «взял» в Мир Снов! Понимая, что по всей вероятности от плаща зависит жизнь Титуса и Тиании, де Мариньи нашел последние мысли слишком неприятными, чтобы продолжать обдумывать их. Вместо этого он занялся проблемой номер два: он собирался немедленно вернуться в Мир Снов – только внутри «часов». Но как же он сделает это – ведь спать ему совсем не хотелось.

Все получилось с точностью до наоборот. Разозлившись, де Мариньи громко обругал себя. Эликсир Атала, насколько это коснулось его самого, сработал чудесно. Но его действие оказалось сильнее любого самого сильного возбуждающего средства, которое де Мариньи пробовал за всю свою жизнь. И не было никакой гарантии, что действие этого фантастического лекарства вскоре прекратится. Де Мариньи снова обругал себя. Конечно, он не мог предусмотреть подобного результата, но ведь было так просто попросить у Атала снадобье с противоположным эффектом! Затем глаза де Мариньи засияли от воодушевления, и он пощелкал пальцами. Значит ему нужно средство, которое вернуло бы его в страну грез? Но ведь он знает чудесный напиток забвения! Алкоголь!

Де Мариньи был не большим любителем выпивки, но стаканчик бренди всегда доставлял ему радость. Двойной – ускорял работу разума. Второй двойной, выпитый сразу после первого, обычно вызывал у него покалывание кожи. Третий – сильно притуплял чувства, а уж четвертый…

Пол-бутылки отправят его в Мир Снов! Как хорошо, что на борту «часов» есть запас спиртного! Перед отлетом на Элизию де Мариньи приобрел три бутылки самого лучшего бренди. Они предназначались для Титуса Кроу, единственной слабостью которого была страсть к хорошим крепким напиткам. С улыбкой де Мариньи открыл одну из бутылок и сделал большой глоток. Жидкость словно пламенем обожгла его горло. Кашляя и отплевываясь, невольный пьяница покачал головой – Кроу назвал бы его варваром, но, вероятно, согласился бы, что ситуация требовала быстрых решений, пусть даже таких диких.

Наполовину опустошив бутылку, де Мариньи почувствовал, как его голова начала кружиться, причем причиной этому было вовсе не движение «часов», которое каким-то непостижимым способом он стал ощущать. Вскоре он заметил, что не в состоянии удержаться от коротких вспышек громового – и абсолютно беспричинного – смеха, перед глазами у него все поплыло, правда слишком медленно. Он еще глотнул теплой жгучей жидкости, затем еще раз. Отодвигая бутылку от губ, он обнаружил, что начал спотыкаться. Это удивило де Мариньи. Он знал совершенно точно, что споткнуться внутри часов невозможно физически. Конечно, де Мариньи – в отличие от Титуса Кроу – не очень-то хорошо представлял себе возможности машины Богов, он просто еще не успел изучить их. Его методы управления скорее основывались на интуиции…

Вскоре бренди в бутылке осталось не больше дюйма. Де Мариньи с удивлением рассматривал его, встряхивая бутылку – и затем зевнул. Прошло не более получаса с тех пор как он начал пить, а результат был налицо. Де Мариньи с трудом улыбнулся и допил бренди.

Время шло, и наконец бутылка выскользнула из рук де Мариньи – но он этого уже не заметил.

Внутри «часов» начало происходить нечто невообразимое – все пришло в неистовое движение, на какое-то мгновение звезды расплылись в туманные полосы, и даже диск Земли задрожал… Казалось, всю Вселенную заволокло дымом или маревом жаркого полдня… а через несколько секунд катаклизм закончился. Все вернулось на круги своя.

Было только одно исключение…

15.

Под босыми ногами Титуса Кроу был белый кристаллический песок. Над головой его возвышался белый свод – небо подземного мира, отражавшее нестерпимую белизну пустыни. Дно пещеры представляло собой распростершуюся на многие мили песчаную пустыню, с дюнами и холмами, и единственно, за что мог зацепиться взгляд – темная точка, двигавшаяся вдали.

Кроу, конечно, с удовольствием поразмыслил бы о том, откуда исходит яркий свет, но сейчас его беспокоило другое; стремительное приближение непонятной точки.

Сновидец огляделся в поисках сабли – та лежала рядом, на том самом месте, куда упала, отцепившись от пояса исчезнувшего плаща. Затем Титус Кроу повернулся лицом к оживленно движущемуся объекту. Он видел, как точка с поразительной быстротой увеличивается в размерах. Вскоре темная фигура разделилась подобно амебе на две – одна сверху, другая снизу – и еще через несколько секунд эти неясные фигуры приобрели четкие формы.

Волосы Титуса Кроу встали дыбом. Вначале он решил, что этот движущийся объект – тот самый огромный демон, который унес Тианию, но теперь сновидец понял, что ошибался. На самом деле существ было три. Одно летело, второе сидело верхом на спине этого Летуна, третье бежало внизу… и все они словно вышли из самого жуткого ночного кошмара!

Наиболее фантастическим показался Титусу Кроу трехногий Бегун. Хотя его две внешних ноги казались слишком тонкими и сгибались, словно у чудовишщного паука, они, видимо, имели сильную мускулатуру, и действовали как пружины, или поршни. Внутренняя или центральная нога была втрое толще, чем две остальных, вместе взятых, и была прямой и очень похожей на молоток. Издали Бегун казался представителем какой-то уродливой трехногой расы. Он выкидывал центральную ногу вперед и вниз, затем – вслед за пружинящим движением внешних ног – снова поднимал и выбрасывал вперед. Эта – нога? – выглядела просто ужасно. У нее была толстая и широкая ступня – шире, чем десять нормальных ног – она походила на дубину. Такая ступня крошила бы кости и мяла мышцы с такой же легкостью, как упавшая сосна!

Как ни высок был Титус Кроу, но Бегуну он не достал бы и до пояса. У обладателя невероятных ног были короткие руки, напоминавшие обрубки, по мнению Кроу, совершенно бесполезные. Над всем этим на тонкой шее возвышалась уродливая голова с чудовищной физиономией! Сновидец содрогнулся. Нечто подобное ему снилось в детстве – в кошмарах: красные выпученные глаза, широкий ухмыляющийся рот с огромными клыками, с которых капала слюна…

Приблизившись, чудовища замедлили движение, но продолжали вытягивать шеи в сторону Титуса Кроу, очевидно оценивая противника. Бегун издал жуткий крик, похожий на скрип напильника по стеклу или грифеля по школьной доске – и шагнул в сторону от Летуна и его Всадника. Кроу не стал следить за движением этого существа – сотрясение песка позволяло точно определить положение Бегуна – он сосредоточился на двух других противниках.

Летун напоминал омерзительного тонкого слепого червя, состоявшего только из крылатого изгибающегося тела и широко раскрытой пасти-клюва. И тем не менее Титус знал, что эта тварь видит его так же, как и он ее. Всадник, сидевший на спине червя сразу за крыльями, был еще хуже. Похожая на череп голова с горящими зелеными глазами венчала тонкщее, но жилистое и, казалось, неутомимое тело, покрытое разноцветной чешуей. Его руки фантастической длины, больше похожие на щупальца, свисали по бокам.

Рассматривая этих чудовищ, Кроу покрепче сжал рукоять сабли. Пожалуй, Титус предпочел бы, чтобы они двигались с первоначальной скоростью – тогда превосходная реакция, которую придал его полусинтетическому телу робот Т3РЕ, дала бы ему значительное преимущество. Но мерзкие твари, знали об его исключительной быстроте и силе. И в самом деле, как порой бывает в снах, силы вернулись к Титусу Кроу. Теперь – когда он приготовился к битве – – они удвоились.

Летун и его Всадник пошли в атаку, когда находились футах в двадцати от сновидца. Всадник первым попробовал крови, застав Кроу врасплох. Его щупальце с острыми как бритва когтями метнулось вперед, словно язык хамелеона, и резануло его по щеке, едва не задев глаз. Кроу вскрикнул от неожиданной боли. Но прежде чем он смог ударить саблей, щупальце метнулось в сторону.

При виде крови на щеке Титуса Всадник принялся хохотать:

– Рии! Риии, рии, ииии!

Почувствовав приближение Бегуна по содроганию песка, Титус Кроу обернулся и, нырнув в сторону, взмахнул саблей. Бегун уже начал поворачивать, но тут клинок Кроу опустился на колено правой внешней ноги чудовища. Хлынувшая серая кровь забрызгала сновидца.

Жуткие обитатели пещеры отчаянно завопили, особенно громко – взбешенный от боли, охромевший Бегун. Теперь он бессмысленно крутился на месте, поднимая тучи белого песка и разбрызгивая струи серой крови. В пыльном облаке полуослепший Титус Кроу отчаянно размахивал саблей, понимая по приглушенным крикам Летуна и его Всадника, что они совсем близко. Вдруг щупальце Всадника обвило правую руку Титуса, сгибая ее под неестественным углом. Кости предплечья хрустнули и сабля выскольнула из онемевших пальцев! И тогда Титус вцепился в щупальце зубами.

Защищая свободной рукой голову, он все сильнее впивался зубами в щупальце, а по плечам и спине стекала кровь от многочисленных порезов. И в тот момент, когда его рот уже наполнился мерзкой жидкостью из прокушенного щупальца, чудовище ослабило мертвую хватку и конвульсивно дернулось, отшвырнув Кроу на песок. Видимо зубы сновидца наткнулись на особо чувствительный нерв в щупальце Всадника. Но сабли у Титуса теперь не было.

Освободившись, он откатился в сторону, потом попытался ощупью найти саблю, хотя и не представлял, куда та могла отлететь. Вместо клинка пальцы Титуса Кроу натолкнулись на какой-то другой твердый предмет. Схватив его, сновидец приподнялся.

Но тут перед ним возник слепой Летун. Чудовище стремительно неслось вниз как копье нацелив на человека свой отвратительный клюв. Как крылатый червь определял точное положение противника, так и осталось неясным. Раздумывать на эту тему времени не было. Кроу ткнул в Летуна, схваченным им предметом – который оказался отрубленной ногой Бегуна. Крылатое чудовище вцепилось в мертвую плоть и, вырвав импровизированное оружие из рук Титуса Кроу, отшвырнуло его в сторону.

За эти секунды сновидец успел вскочить на ноги и, размахнувшись изо всех сил, врезал кулаком по клюву Летуна. «Кости» рук и предплечий Кроу были сделаны из необыкновенно прочного пластика, а клюв летающего червя – достаточно эффективный, как оружие – представлял собой полую кость. От удара Кроу он треснул, как яйцо: костный мозг и желтая жидкость хлынули на перепачканного своей и чужой кровью сновидца.

Обезумевший от страшной боли Летун завопил и, корчась, сбросил Всадника на песок. У Кроу была в распоряжении всего секунда до того, как потрясенный падением и внезапно замолчавший Всадник смог подняться на ноги, но за это очень короткое время Кроу нашел свою саблю, воткнувшуюся по самую рукоять в пропитанный слизью песок.

Но клинок находился на пути Бегуна. Эта тварь уже пришла в себя и теперь вновь бросилась на сновидца. Тварь собиралась взять реванш – сбить Кроу с ног и растоптать до того, как сама истечет кровью. Титус отшатнулся было в сторону, но затем мысль о сабле, которая может сломаться, если на него встанет нога-дубина чудовища, заставила его изменить решение.

Без сабли Титус Кроу был обречен, поэтому, не раздумывая больше, сновидец бросился вперед на песок и вытянул руки, чтобы схватить оружие. Но когда его пальцы обхватили рукоятку, он вдруг понял, что опоздал. Огромная ступня Бегуна, размахнувшись, чтобы скомпенсировать отсутствие одной конечности, уже поднялась рывком в воздух и теперь неслась вниз, прямо к его голове – и о, чудо!

С урчащим криком что-то пронеслось над головой распростертого на песке человека и ударило в грудь Бегуна. Летающий червь и трехногий калека рухнули на песок, а Кроу – все еще не веря, что остался жив – успел схватить саблю. Бегун валялся на боку, колотил в воздухе двумя оставшимися ногами и скрежетал своими жуткими зубами. Потерявший ориентировку Летун бессмысленно тыкался в песок. Из его расколотого клюва капала вонючая жидкость.

Посмотрев на летающего червя, сновидец понял, как эта тварь могла определять местоположение жертвы. Ею каким-то образом управлял Всадник! Эта пара сосуществовала в причудливом симбиозе, а оставшись в одиночестве, Летун становился совершенно слепым! Теперь стало вполне объяснимым и поведение Всадника, который, хрипло крича на раненое чудовище, пытался снова взобраться ему на спину.

– К чертовой матери! – заорал Кроу, бросаясь вперед. Он рубанул саблей по шее Летуна – голова твари отлетела, кувыркаясь, и упала на загаженнй песок. По телу червя прокатилась волна предсмертной конвульсии и он растянулся в луже серой слизи.

Ошеломленный Всадник несколько секунд лежал неподвижно, а потом до него дошло, что он остался один. С яростным криком кошмарный урод вскочил на ноги, взмахнув щупальцами-руками так, что они откинулись назад и хлестнули по песку, как бичи. Кроу знал, что через мгновение когти твари вопьются в его тело, истанут безжалостно рвать его плоть. Но прекрасная реакция не подвела сновидца и на этот раз. В едином движении (бросок вперед и глубокий выпад) Титус вонзил саблю в грудь Всадника.

Клинок насквозь пронзил тело чудовища. На его ужасной физиономии бледным пятном проявилось удивление, затем – руки-щупальца обмотались, дергаясь, вокруг чешуйчатого тела, опутав его с головы до ног. Смертельно раненное чудовище еще мгновение держалось на ногах, а потом, издав вопль полный ненависти и отчаяния, повалилось на протитанный серой слизью песок.

Еще несколько секунд Титус Кроу стоял, покачиваясь, над телами поверженных тварей. Его мышцы ныли от боли, а руки словно налились свинцом. Он поднял голову и снова посмотрел вглубь белой пустыни. Ведь где-то там, где-то в этом сияющем белом кошмаре затерялась Тиания из Элизии.

Нельзя было терять ни секунды.