Текст книги "Кровавая осень"

16

УНилы онемело все тело, как бывает, если долго ехать в экипаже без рессор по неровной дороге. Ноги были ватные, в груди жгло, и все, к чему она прикасалась, как будто бы слегка потрескивало. Мысли путались, голову словно набили ватой.

Адамат помог ей выбраться из-под фургона, и она встряхнула руками, пытаясь избавиться от неприятного покалывания.

– Вы точно хорошо себя чувствуете? – спросил инспектор.

– У меня в голове словно пчелиный улей. Так и должно быть?

– Нет… Я думаю, нет, – деревянным голосом ответил Адамат, глядя на отступающие войска кезанцев.

– Мы победили?

Инспектор кивнул, но вдруг остановился и задумался.

– Мы выиграли одну схватку. Только одну. – Он показал на юг, где над полем боя нависли темные облака дыма и беспрерывно гремели орудийные выстрелы. – Если бы не ваша магия, лагерь уже был бы захвачен. Думаю, Бо будет гордиться вами.

Нила смутно ощущала, что с Адаматом творится неладное. Но при этих словах она вздрогнула и внутри у нее все сжалось. Бо в самом деле будет ею гордиться? Она могла погибнуть. Она должна была погибнуть, выкинув такой фокус. Бо будет в ярости. «Главное – дожить до следующего дня, никогда больше так не рискуйте», – вот что он ей скажет.

Но разве ей так важно, что он скажет? Разве она боится его неодобрения или наказания?

Все это сейчас не играло никакой роли. Возбуждение схватки давно прошло, и теперь Нила со всех сторон слышала стоны раненых, умоляющих о милосердии.

– Адамат, мы должны им помочь.

– Э-э?

Нила строго посмотрела на пожилого инспектора. Он спас ей жизнь, унеся с поля боя, но не ждал благодарности. Сейчас Адамат казался рассеянным или даже потрясенным.

– Вы ушибли голову? – спросила девушка.

– Нет. Кажется, нет.

– Точно? Может быть, позвать врача?

Адамат ощупал плечи и грудь:

– Все в порядке. Похоже, я вообще не получил никаких повреждений.

– Тогда просто посидите здесь, – попросила Нила. – А я должна им помочь.

– Не думаю, что это такая уж хорошая идея.

Адамат встряхнулся и, казалось, вышел из оцепенения.

– Там повсюду раненые, – сказала Нила. – Им нужна хоть какая-то помощь.

Она осмотрела лагерь. В западной его части загорелись палатки, и адроанские солдаты стремились потушить пожар, пока тот не поглотил все вокруг. Возчики пытались успокоить лошадей и волов, а врачи созвали всех, кто мог стоять на ногах, и начали убирать трупы.

Нила направилась туда, где Пятая бригада «Крыльев» встретила атаку кезанских резервистов. Беспорядок усилился, крики стали громче. Она прошла мимо палаток к земляным укреплениям. Тела убитых и раненых покрывали землю сплошным ковром. Это было отвратительное зрелище, но пахло здесь еще ужасней – серой, дерьмом и запекшейся кровью. Однажды, когда заболел повар Элдаминсов, Ниле довелось побывать на скотобойне. Тогда она решила, что ничего хуже того зловония невозможно себе представить.

Но сейчас было намного хуже.

В этой жуткой смеси запахов отчетливо ощущался привкус горелой плоти. От него невозможно было избавиться. Нила прикрыла лицо носовым платком, но вонь проникала и сквозь полотно.

Адамат шагал рядом с ней. Он уже не выглядел таким потрясенным и сам с тревогой наблюдал за девушкой.

– Это трудно осознать, да? – произнес он.

– А где все оставшиеся в живых? Где остальная часть Пятой бригады?

Нила поспешила на помощь одному раненому, но когда добежала до него, из горла солдата вырвался последний вздох. Она отошла в сторону.

– Там. – Адамат указал на небольшую кучку солдат, где многие оставались на ногах только благодаря поддержке товарищей. Офицеры пытались отделить раненых и построить тех, кто еще мог держать оружие. – И вон там. – Инспектор махнул рукой в сторону другой группы, еще более потрепанной и беспорядочной. – К тому моменту, когда подошло адроанское подкрепление, кезанцы уничтожили почти всю Пятую бригаду. Это будет большая удача, если тысяча из них останется в строю.

Нилу потрясли эти цифры. Три тысячи убитых и раненых, только среди наемников. В сто раз больше, чем было слуг в доме Элдаминса.

Нила заметила полковника Пятой бригады, отдающую приказы солдатам, и порадовалась, что эта женщина уцелела в бою. Она потеряла шляпу, но по-прежнему держала в правой руке саблю, а левую прижимала к бедру. Солдаты постепенно вспоминали, что нужно слушаться офицеров, и шеренга приняла подобающий вид.

– Что они делают? – удивилась Нила. – Разве они не должны помочь раненым?

Адамат устало оперся о трость.

– Сейчас они соберут в одном месте всех пленных и выставят охрану, а все остальные должны готовиться к новому нападению. Судьба сражения еще не решена. – Он оглянулся на затянутый дымом горизонт и добавил: – По крайней мере, мне так кажется.

При мысли о том, что эта бойня может продолжиться, у Нилы скрутило живот – а ведь она бо́льшую часть первой схватки пролежала без сознания. Девушка изо всех сил пыталась сдержать рвоту.

– Во имя Кресимира, что это за запах?

– Война, – просто ответил Адамат.

– Но это… это напоминает жареное мясо!

Адамат приподнял брови и посмотрел на нее:

– Не думаю, что вам…

Взгляд Нилы задержался на почерневшей земле к юго-западу от лагеря. Широкая полоса, покрытая пеплом, грязью и чем-то еще… Человеческими костями? Девушка медленно закрыла глаза, вспоминая, как бежала навстречу наступающим шеренгам кезанцев, как почувствовала жар огня, боль и радость от той мощи, которая лилась через нее, пока она не потеряла сознание.

Когда Нила поняла, что здесь произошло, у нее едва не подкосились ноги. Этот запах горелой плоти – дело ее рук. Девушка вцепилась в локоть Адамата:

– Скольких я убила?

– Нила, вы спасли много…

– Скольких я убила, инспектор? – повторила она. – Отвечайте!

Адамат с состраданием посмотрел на нее, но от этого стало только хуже.

– Я не знаю точно.

– Хотя бы приблизительно.

– Нила, отпустите меня, – напряженным голосом произнес Адамат.

Нила увидела, как побелели костяшки ее пальцев, сжимающих локоть инспектора. Она убрала руку.

– Простите. И все-таки скажите мне, скольких я убила. Пожалуйста.

– Три с половиной тысячи. Возможно, чуть больше или чуть меньше. Похоже на то, что вы сожгли бо́льшую часть бригады.

Нила согнулась и освободила желудок от содержимого. Затем мучительный приступ повторился: она увидела, что согнулась над чьим-то трупом. Адамат положил ей руку на плечо и помог выпрямиться.

– Я не могу… Я даже не…

– Просто успокойтесь и помолчите, – посоветовал инспектор.

Он повел Нилу куда-то, и на время она потеряла ощущение времени и пространства. Затем подняла голову и поняла, что они вышли из лагеря «Крыльев» и направляются к адроанским позициям.

Девушка вытерла лицо рукавом.

– Куда мы идем? – недовольно фыркнула она.

Адамат неотрывно смотрел себе под ноги и ответил только через несколько шагов:

– К фельдмаршалу Тамасу.

– Мы должны вернуться и помочь раненым.

– Вам не нужно сейчас этого видеть, – решительно возразил он.

Нила попыталась вырваться, чтобы возвратиться в лагерь «Крыльев». Она заслужила право видеть результат действия ее силы и ощущать этот запах. Разве она настолько труслива, чтобы испугаться этого?

– Зачем вам нужен фельдмаршал? – спросила она.

– Я должен доложить ему обо всем, что узнал, вне зависимости от того, как кончится сражение.

– Нужно было оставить меня в лагере. Я не ребенок. И я могла им помочь.

Адамат остановился, взял ее за плечи и держал, пока девушка не подняла голову. Во взгляде инспектора светилось нечто вроде строгой отеческой заботы. Это было невыносимо. Разве он не видел, на что она способна? Разве это не испугало его?

Проклятье, это до смерти напугало ее саму.

– Нила, как только в лагере «Крыльев» восстановится какой-то порядок, они начнут разыскивать вас. Либо потребуют, чтобы вы отправились на передовую и сражались за них, либо убедятся, что вы еще не вполне контролируете свои способности, и попытаются командовать вами. Так или иначе, я не мог оставить вас там одну.

Он взял девушку за руку и снова повел к позициям адроанской армии.

Нила перестала сопротивляться. Она несколько раз глубоко вдохнула – здесь, вдалеке от битвы, воздух был чист, северный ветер уносил в сторону пороховой дым. Но она все еще ощущала запах обугленного мяса, как будто им была измазана ее верхняя губа.

Адамат вытащил из кармана свои документы и показал адроанским караульным. Затем они с Нилой прошли мимо двух резервных рот, ожидавших приказа, и поднялись на крутой холм, где стояла штабная палатка. Инспектор снова предъявил документы и попросил встречи с фельдмаршалом. Охранник проскользнул внутрь, через мгновение вернулся и кивнул:

– Проходите, инспектор. И вы, госпожа.

Следом за Адаматом Нила зашла в палатку и только теперь поняла, что наделала. Это же фельдмаршал Тамас! Она несколько месяцев работала у него прачкой, а телохранитель фельдмаршала даже ухаживал за ней. А она собиралась убить Тамаса. Но ведь он же никак не мог узнать об этом? А что, если Олем тоже здесь? Как она объяснит свое появление?

Нила пыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы остаться возле палатки, но так и не успела.

К ее облегчению, ни Тамаса, ни Олема в палатке не было. Только дюжина посыльных, застывших по стойке смирно возле стены. На широком столе лежали карты, на самой большой из них были расставлены маленькие фигурки солдат разного размера и цвета мундиров. Возле стола стояла молодая темноволосая женщина в синем адроанском мундире с нашивками капитана и со значком порохового мага на груди.

Мимо Нилы проскочил посыльный и отсалютовал женщине:

– Две кезанские кавалерийские роты обошли Семнадцатую бригаду и движутся в сторону Сто второго артиллерийского батальона.

Женщина переставила одну из фигурок на карте, а затем принялась рыться в ворохе бумаг, разбросанных по столу. Наконец нашла нужную.

– Пошлите Семьдесят восьмой резервный батальон, чтобы укрепить наш восточный фланг, и передайте генералу Фило: пусть бросит в бой всех, кто у него остался. Только эти кавалеристы мешают нам захватить высоту.

Посыльный пулей вылетел из палатки. Женщина переложила несколько листков и с усталым вздохом опустилась в кресло. Ее бледное лицо скривилось в гримасе, и Ниле почудилось, будто женщина тихо выругалась.

– Капитан Влора, если не ошибаюсь? – произнес Адамат.

Пороховой маг коротко кивнула:

– Инспектор Адамат? Фельдмаршал так и думал, что вы сегодня объявитесь.

– Я должен доложить ему. А где сам фельдмаршал?

– Его здесь нет, – немного раздраженно ответила женщина.

Ее признание поначалу обрадовало Нилу, но потом она поняла, что это означает.

– Где же он? – невольно вырвалось у нее.

Влора посмотрела на девушку:

– Вы ученица Бо? Насколько я понимаю, это вас мы должны поблагодарить за сожженную кезанскую бригаду?

– Да.

Нила попыталась изобразить улыбку, но она получилась вялой и холодной, как дохлая рыба, и девушка позволила ей растаять.

Влора снова обернулась к Адамату:

– Фельдмаршал уехал. Обещал вернуться через несколько дней, если все сложится хорошо.

– Но нам сказали… – пробормотал Адамат, несколько сбитый с толку. – Я полагал, что он здесь.

– Он был здесь.

– Но сейчас его нет.

– Правильно.

– А как же сражение? Кажется, мы побеждаем.

– Думаю, что да, – согласилась Влора, хотя и без особой уверенности.

– Но если фельдмаршала здесь нет, кто тогда командует армией? Кто отдает приказы?

– Тамас и командует. – Влора указала на стол, заваленный картами и листами бумаги. – Вчера он продумал весь бой и записал приказы, а потом отправился в горы по личному делу.

– Вы шутите, – изумился Адамат.

– Ничуть. И фельдмаршал надеялся, что вы – вы оба – дождетесь его возвращения.

17

Таниэль немало удивился, увидев, что Бо не стал убивать остальных солдат.

Тридцать семь пехотинцев заканчивали доставать убитых и раненых из-под завала. Внушительная глыба оплавленного металла высилась в нескольких десятках шагов от лежавших на дне ущелья тел. Таниэлю показалось, что он узнает отдельные духовые ружья, штыки и ножи в этом бесформенном комке, созданном могущественной магией.

– Ты мягко с ними обошелся, – заметил Таниэль.

– Я очень вежливо их попросил, – согласился Бо.

– Жаль, что я не смог сделать то же самое.

Таниэль заметил, как Бо краем глаза наблюдает за ним.

– Я просто говорю немного убедительней, чем ты, – усмехнулся Бо. – Эй, ребята, навалитесь-ка на этот камень. Сам собой он с места не сдвинется.

Таниэль со смешанными чувствами смотрел, как солдаты пытаются сдвинуть камень, раздавивший их товарища. Эти люди пришли сюда, чтобы убить его. В этом не было никаких сомнений. В глубине души он хотел бы, чтобы Бо похоронил под обломками и выживших солдат. Но пролитая кровь притупила его гнев.

– Знаешь, Бо, ты мог бы и помочь им.

– Никаких шансов, – ответил Избранный.

– Я тоже так считаю. Бо?

– Мм?

– Что это там за бездна?

Таниэль показал рукой на багровое пятно на стене ущелья. Словно кто-то размазал краску по камням и оставил высыхать на солнце.

Бо стянул с рук перчатки:

– Я показал им, что случится с теми, кто захочет последовать его примеру и кольнуть меня штыком.

«И раздавил его, как виноградину». Таниэлю стало дурно.

– А я-то все думал, с чего они оказались такими сговорчивыми. Немного грязновато вышло, тебе не кажется?

– Я пришел к выводу, что грязь хорошо удобряет поле, на котором ты собираешься посеять страх.

Типичные рассуждения Избранного.

– В самом деле?

Таниэль снова посмотрел, как пленные освобождают тела своих товарищей из-под камней, а затем обратил внимание на то, что Бо снова надел перчатки.

– Ты нервничаешь.

– С чего бы вдруг?

Бо часто подтягивал свои перчатки, но так делают многие Избранные. Вдруг он резко ударил носком ботинка по скале. Значит, все-таки нервничает, хотя и не желает признаваться в этом.

– Что-то случилось?

– Да ничего, ничего. Не бери в голову.

Таниэль хотел было поспорить, но понял, что ничего этим не добьется. Не такой человек Бо.

– Пойду помогу Ка-Поэль, – сказал Таниэль и поспешил по узкой тропе вдоль края ущелья, ведущей в пещеру, где они с Ка-Поэль провели последние две недели.

Девушка только что выбралась из укрытия. Она перебросила рюкзак через плечо и полосками ткани от мундира закрепила за спиной короб с куклой Кресимира.

– Если хочешь, я могу что-нибудь понести, – предложил Таниэль.

Ка-Поэль передала ему оставшиеся продукты, которые он украл у солдат.

– А еще?

Она охраняющим жестом положила руку на свой ранец и нахмурила брови, но через мгновение ее лицо опять просветлело, и она решительно покачала головой.

– Поэль, я…

Таниэль не знал, что тут можно сказать. Ка-Поэль спасла ему жизнь. Снова. Проведенные в горах дни были полны тревог и опасностей, но когда они вернутся к людям, Таниэль не сможет часто видеться с нею. Ему надо будет сражаться, выполнять приказы.

Убивать генералов.

Он неожиданно понял, что больше не нуждается в порохе, за исключением того преимущества, какое пороховой транс дает в бою.

Очень странно.

Они вернулись по тропе к Бо и к его пленникам. Избранный сидел, прислонившись спиной к скале, подбрасывал в воздух камешки и ловил их рукой в перчатке. Теперь он казался расслабленным, хотя по-прежнему внимательно следил за солдатами.

– Вот что я тебе принес. – Он вытащил из-за пазухи пороховой рожок и протянул подошедшему Таниэлю. – Забыл сразу отдать. Но если ты откроешь эту проклятую штуковину рядом со мной, клянусь Кресимиром, я тебя ударю прямо по лицу. Я весь покрылся сыпью, пока носил его с собой.

Таниэль повертел рожок в руках, чувствуя находящийся внутри порох, ощущая мощь, которую мог от него получить. Унять боль от всех ушибов и ран, набраться сил перед долгим путешествием по горам.

– Где ты раздобыл его?

– Украл по дороге сюда у одного наемника из «Крыльев».

– Спасибо. – Таниэль забросил ремень рожка на плечо. У Избранных была аллергия на порох, поэтому поле битвы превращалось для любого из них в сущий кошмар. – В самом деле, Бо. Мне жаль, что я ничем не могу отплатить тебе за это.

– Ты ослушался своего отца и не выстрелил мне в голову. Я решил, что настала моя очередь сделать добро для тебя. – Бо поднялся и показал большим пальцем на солдат. – Нам пора уходить. Я приказал им закончить работу и отвезти убитых и раненых в Адопест.

– Приказал? Как тебе это удается? Я не смог бы заставить четыре отделения солдат слушаться меня, чем бы я им ни грозил.

– Ты не сможешь вытащить из человека вены, медленно, дюйм за дюймом. И если даже кто-то из них сбежит, остаток жизни он будет со страхом ожидать встречи со мной за каждым углом. – Бо хрипло рассмеялся. – Лучшего наказания я не смог бы придумать.

– Ох.

Бо перевел взгляд на Ка-Поэль:

– Рад снова видеть тебя, сестренка. Таниэль еще не обрюхатил тебя?

– Сукин сын!

Таниэль вяло замахнулся на Бо, но тот легко уклонился от удара.

– Вот только давай без этого. Я понял, что ты любишь ее, еще в тот день, когда ты пришел за мной к Южному пику. Сестренка, что у тебя… О, милостивый Кресимир!

Бо с неожиданной ловкостью отпрыгнул в сторону.

– Что случилось? – удивился Таниэль.

Избранный опасливо высунул голову из-за валуна.

– Бездна, что у нее в этом ящике за спиной?

Что мог Таниэль ответить ему? Это невозможно понять. Он открыл было рот, но Ка-Поэль уже начала объяснять знаками. Она показала на Бо, потом коснулась своего горла и снова направила палец на Избранного.

Бо облизал губы, внимательно следя за ее движениями.

– То, что я сказал?

Ка-Поэль кивнула.

– Я спросил, что у тебя…

Девушка махнула рукой, чтобы он продолжал.

– Милостивый Кресимир? – вспомнил Бо.

Она опять кивнула.

– Кресимир? – повторил он.

Еще один кивок.

– В этом ящике Кресимир?

Ка-Поэль скупо улыбнулась. И Бо, к изумлению Таниэля, кажется, ей поверил. Избранный осторожно вышел из-за валуна. Он побледнел и старался теперь держаться позади Таниэля.

– Я могу познакомить тебя с хорошей девочкой из восточного Адопеста, – предложил Бо. – С девочкой, которая не носит богов в ящике.

Таниэль взял Ка-Поэль за руку:

– Нет, это не мой тип.

– Разумеется, нет, – горько согласился Бо, снова подтягивая перчатки. – Ну, теперь-то мы можем идти?

– Ты торопишься?

– Нет, – сказал Бо и быстро зашагал вниз по ущелью. – Ну хорошо, – бросил он через плечо, – тороплюсь. Немного.

Таниэлю пришлось бегом догонять его.

– Что случилось?

– Ничего особенного. Девочка может идти быстрее?

– Ее зовут Ка-Поэль.

– Сестренка может идти быстрее? Мне нужно отдохнуть сегодня ночью, и я хотел бы заночевать на равнине, а не в этом проклятом ущелье.

– Когда ты спал в последний раз?

Бо молча посчитал по пальцам:

– Пять дней назад.

– Бездна, что же ты…

– На самом деле это не важно.

– Тогда что важно?

– Я оставил свою новую ученицу там, где, возможно, скоро начнется сражение. Я загнал двух лошадей, чтобы успеть к тебе вовремя.

– Постой-постой. У тебя новая ученица?

– Очень симпатичная девочка. Та самая, с которой я предлагал тебе познакомиться. У нее весьма необычные способности, и я к ней сильно привязался. Это она догадалась, где тебя искать. И я бы ни за что ее не бросил, если бы…

– Да-да. Если бы не отправился спасать меня.

– Точно.

Бо́льшую часть дня они шли молча. Таниэль заставил Бо идти медленнее, чтобы Ка-Поэль не отстала от них. Наконец они остановились отдохнуть, через час после того, как солнце спряталось за горами и ущелье погрузилось в темноту. Ка-Поэль опустила на землю короб с Кресимиром так небрежно, что Бо вздрогнул.

– Расскажи мне о своей ученице, – попросил Таниэль, достав из ранца армейские пайки.

Бо скривился, словно только что сломал зуб об галету.

– Как вы это едите? Просто жуть. Моя ученица? На самом деле особо не о чем рассказывать. Еще одна метательница молний. Сам понимаешь.

– Ты сказал, что привязался к ней.

– Я привязался?

Бо демонстративно вцепился зубами в твердый как кирпич крекер.

– Ты ведь уже переспал с ней? Или на этот случай есть какой-то особый кодекс поведения?

Бо негодующе посмотрел на него, а затем скосил глаза на Ка-Поэль. Девушка сидела рядом на траве и сосредоточенно возилась с замком своего ранца.

– Поэль – не моя ученица! – возмутился Таниэль.

Бо отвел взгляд.

– Нет, я не спал с Нилой…

– Ага, значит, у нее есть имя? И ты хочешь, чтобы я поверил, будто бы ты не затащил ее в койку?

– Пока.

– Представляю себе.

– И не уверен, что когда-нибудь это произойдет.

– Надо же. Ты меня просто удивляешь.

– Я серьезно. Для этого она мне слишком нравится. Она умна и находчива. И со временем станет очень сильной Избранной, намного сильнее меня.

– В самом деле? – не поверил Таниэль.

Однажды Бо похвастался, что он один из лучших в Королевском совете Адро, хотя и самый молодой. И Тамас подтвердил, что это не просто хвастовство. И чтобы теперь тот же Бо сказал такое…

– Она пугает тебя?

– Нет. Вот Жулен меня действительно пугала. Но я спал с ней. А Нила…

– Ты напуган тем, что она хороший человек, лучше тебя?

– Да иди ты в бездну, – огрызнулся Бо.

Таниэль вдруг нахмурился, сердце его тревожно забилось. Краем глаза он уловил какое-то движение слева от себя и чуть сдвинулся, пытаясь незаметно оглядеться.

– Я просил тебя пойти в бездну, а не замолчать, – проворчал Бо.

– Тихо.

Таниэль сунул руку за пазуху и снял пробку с порохового рожка. Бо заметил его движение, насторожился и проверил свои перчатки.

– В чем дело? – прошептал он.

– Я видел синее пятно. Адроанский мундир, – объяснил Таниэль. – Примерно в тридцати ярдах ниже по ущелью.

– Ты уверен?

Таниэль потянулся вдаль пороховым чутьем.

– Да, уверен.

Он встал и повернулся. Бо сделал то же самое.

С выступа в пятидесяти футах над ними скатился камень. Затем другой – с противоположной стены ущелья. Над краем скалы показалась пехотная фуражка и ствол ружья. Вслед за ним еще один. И еще.

Со всех сторон их окружали солдаты. Таниэль досчитал до двадцати пяти и бросил.

– Вторая половина роты, оставшаяся в каньоне, – решил Таниэль. – Ты их не тронул?

– Я не думал, что их так много, – признался Бо. – Когда я проходил мимо лагеря, там было не больше десяти человек.

Таниэль почувствовал, как его друг прикоснулся к Иному и магия потекла в мир. Поднятый этой мощью ветер пробежался по ногам Таниэля и надул пузырем его мундир. Еще десяток солдат появились из-за поворота ущелья, нацелив на них ружья.

– У солдат есть порох, – сказал Таниэль. – Я подожгу его, как только они подойдут ближе.

– Не нужно, – остановил его Бо.

– Почему?

– Разве ты не узнаешь эмблему?

У каждого из солдат на плече виднелась нашивка с изображением порохового рожка. Точно такие же эмблемы Таниэль видел у своих охранников, когда вышел из комы. Кто-то объяснил ему, что этих парней называют штуцерниками и все они служат в особом стрелковом полку.

– Они целятся вовсе не в тебя, – добавил Бо.

Штуцерники. О них рассказывал и телохранитель фельдмаршала Тамаса.

– Избранный Борбадор, – раздался сверху голос. – Будьте любезны снять свои перчатки.

Пальцы Бо зашевелились. Таниэль ощутил, как сгущается вокруг них магия, как напрягаются мускулы под кожей Избранного. На лице у него появилось упрямое выражение, и он медленно отошел в сторону. Каждое ружье на стенах ущелья качнулось вслед за его движением. Таниэль вспомнил про Узы, которые принуждали Бо убить фельдмаршала Тамаса.

– Бо, не делай этого, – попросил он.

Пальцы Бо вздрагивали от напряженного ожидания. Таниэль не знал, как поступить, он только понимал, что дело кончится ужасным кровопролитием, если Бо пустит в ход магию.

Внезапно Ка-Поэль поднялась, оставив короб с Кресимиром на земле, и, прежде чем Таниэль успел остановить ее, шагнула к Бо.

– Не стой здесь, сестренка.

Ка-Поэль требовательно протянула к нему руку, раскрытой ладонью вверх.

– Бо, отдай ей перчатки, – сказал Таниэль. – Я не позволю им убить тебя.

И он не позволил бы. Он готов был сразиться хоть с сотней соотечественников, если те попытаются напасть на Бо. Если это означало бы смерть, он умер бы, защищая друга. Таниэль строго смотрел на Бо до тех пор, пока Избранный не кивнул, признавая его правоту.

Бо опустил руки, сердито оглядел ущелье, стащил с пальцев перчатки и положил их на ладонь Ка-Поэль. Девушка направилась к солдатам. Один внимательно осмотрел перчатки и резко кивнул, разрешая ей пройти.

Почти сразу она вернулась, и не одна.

Тяжелыми шагами к Таниэлю подошел фельдмаршал Тамас. Казалось, за те несколько месяцев, что они не виделись, он постарел на десять лет. Таниэль и представить себе не мог, что отец может выглядеть таким слабым. Похоже, он пытается скрыть, что ранен. Тяжело ранен.

– Отец, ты словно из бездны вернулся, – проговорил Таниэль.

– Ты на вид не лучше.

Тамас выпрямил спину, искоса взглянул на Бо, как посмотрел бы на пещерного льва, разлегшегося на пороге его дома, и снова повернулся к сыну. Таниэль глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Последнее, что он слышал об отце, – это сообщение о гибели Тамаса. И хотя сохранялись надежды на то, что фельдмаршал остался в живых, все это время Таниэль был слишком занят, чтобы по-настоящему горевать или надеяться. Только сейчас его наконец захлестнули эмоции, но он изо всех сил старался сдержать их, придав лицу непроницаемое выражение.

– Рад видеть тебя живым, отец.

Лицо старого фельдмаршала оставалось бесстрастным. Образец самообладания и воинской дисциплины.

Однако Таниэль, в первый раз с того дня, как пришло сообщение о смерти его матери, увидел в глазах отца слезы.

– И я тебя тоже, капитан.