Текст книги "Энциклопедия пыток и казней"

Галифакская машина

Предположительно галифакская машина появилась в Галифаксе в правление короля Эдуарда III (1312–1377)[23]23
  Существует также версия, что галифакскую машину завезли в Англию норманны.


[Закрыть]. В соответствии с приходской книгой записи смертей с марта 1541 г. по апрель 1650 г. эта машина отправила на тот свет 49 преступников. Из нескольких достойных доверия описаний галифакской машины самыми живописными являются описания Пеннанта и Холинсхэда:

«Дева» (как ее иногда называли) находилась во владениях графа Уоррена, включавших в себя Хардвикский лес и 18 городов и деревень в его окрестностях. Время, когда она впервые появилась в этих краях, – неизвестно. Возможно, лорд Уоррен, обеспокоенный набегами на его охотничьи угодья и не полагаясь на закон, учредил ее в своих владениях сам, а возможно, что сделал он это для защиты начинавших развиваться шерстяных мануфактур Галифакса. Последнее – более вероятно, поскольку в окрестностях города шныряли банды разбойников, нападавшие на шерстяные склады и наносившие огромный урон еще не окрепшей промышленности Галифакса. Скорее всего для защиты промышленности и торговли и устрашения грабителей появился следующий закон:

Если преступник схвачен в Хардвикском лесу и его окрестностях с ворованным товаром стоимостью более 13 с половиной пенсов, через три дня после его поимки он предстанет перед судом города Галифакса, и если суд признает его виновным в краже, его следует предать казни через обезглавливание с помощью машины.

Преступника судили справедливо; как только его ловили, его доставляли к бейлифу[24]24
  Бейлиф – судебный пристав.


[Закрыть] Галифакса, который распорядился в течение трех базарных дней держать его в колодках на рынке с ворованным товаром на спине или, если тот украл, например, корову, ее привязывали рядом с ним. Такая мера имела двоякую пользу. Во-первых, она служила назиданием другим, а во-вторых, бейлиф мог заручиться дополнительными свидетельствами против обвиняемого. Затем бейлиф призывал к себе четырех фригольдеров[25]25
  Свободный землевладелец.


[Закрыть] из каждого из городов, находившихся в окрестностях леса и учреждал жюри присяжных заседателей. В суде преступник и потерпевшие оказывались лицом к лицу; сюда же приносили украденный товар или приводили украденную корову. И если вора признавали виновным, то направляли в тюрьму, где он проводил неделю, готовя себя к казни. По истечении семи дней его приводили к машине и обезглавливали.

Следует заметить, что если преступнику удавалось бежать и он оказывался за пределами Хардвикского леса, власть бейлифа на него уже не распространялась. Но если его ловили в черте леса, то без промедления приводили в исполнение прежний приговор. Эту машину широко использовали во времена королевы Елизаветы, хотя более ранних сведений о ней нет. За время ее правления машина обезглавила 25 преступников и по меньшей мере 12 в период с 1623 по 1650 годы. После этого машину не использовали. Сейчас она уничтожена, однако я видел подобную ей в подвале дома Парламента в Эдинбурге. (См. «Дева»)

(Пеннант)

В былые времена в городе Галифаксе был такой закон или скорей обычай, что если кто-то совершил преступление и взят с поличным или признался в совершении кражи и если четыре констебля оценивали стоимость украденного в 13 с половиной пенсов, то в один из ближайших базарных дней (обычно они падали на вторники, четверги и субботы) ему прилюдно отрубали голову. Машина, с помощью которой производилась казнь, имела деревянную прямоугольную колоду, которая двигалась вверх и вниз в пазах между двух брусов длиной 5 ярдов, установленных вертикально. В нижней части колоды находился нож, прикрепленный к ней болтами. Колоду поднимали до самого верха и закрепляли в таком положении с помощью деревянного штифта. К штифту был привязан конец длинной веревки, другой конец которой кидали в толпу. Когда преступник, исповедавшись, клал голову на плаху, каждый присутствовавший мог взять конец веревки и выдернуть штифт. Колода с ножом падала вниз с такой силой, что если бы шея преступника была такой же толстой, как у быка, его голова все равно бы оказалась отрубленной одним ударом («Английские хроники», Рафаэль Холинсхэд).

Вильям Кэмден приводит в своей «Британии» (Britannia, 1722) еще одну любопытную деталь:

Если украдены были бык, или лошадь, или корова, то животное приводили к месту казни и привязывали к нему свободный конец веревки; когда наступало время совершить казнь, по сигналу бейлифа (или его помощника) животное стегали кнутом, оно шло вперед, выдергивало штифт, и казнь свершалась.

Гальванизм

В 8.30 утра 18 января 1803 г. на виселице умер Джордж Фостер, утопивший свою жену и ребенка в Паддингтонском канале.

Как только тело его сняли с виселицы, то тут же переправили в дом профессора Альдини, где тот подверг его гальваническому воздействию. Это явление было открыто дядей Альдини, итальянцем Луиджи Гальвани, который заметил, что конечности лягушек, отделенные от тела при прикосновении двух различных металлов, казалось, возвращались к жизни.

Сначала Альдини подверг гальваническому воздействию лицо мертвеца. Челюсть Фостера задвигалась, соответствующие мускулы лица сократились, а один глаз приоткрылся. При воздействии на конечности рука сжималась в кулак, а ноги начинали двигаться. Мистер Пасс, член Ассоциации хирургов, присутствовавший при таинстве, был до того напуган увиденным, что вскоре по возвращении домой скончался. Другие присутствовавшие поверили, что являются свидетелями воскрешения из мертвых. Однако это, конечно, было невозможно, тем более что несколько друзей Фостера находились в момент казни под эшафотом и помогли ему отправиться в мир иной без особых мучений («Ньюгейтский календарь»).

На самом же деле утверждение Гальвани о том, что лягушечьи лапки оживали под воздействием внутреннего, «животного электричества», было неверным. Так как в этом случае две металлические пластины выступали здесь в качестве простейшей электрической батареи, и ток, воздействуя на нервы и мускулы, «воскрешал» лягушечьи лапки.

Гаррота

Удушение жертвы (не через повешение) имеет долгую историю и обычно производилось при помощи куска веревки (удавки) или, как в древнем Китае, при помощи тетивы. Приговоренного привязывали к столбу, обвивали вокруг шеи веревку и удушали его, с силой потянув концы веревки.

Милостью короля Фердинанда II (1814–1833) в Испании и в испанских колониях Латинской Америки была введена в употребление гаррота – механическое приспособление для удушения. Гаррота заменила несовершенную и ненадежную казнь через повешение. Она представляла собой столб с просверленными в нем двумя отверстиями. Веревкой охватывали шею жертвы, пропускали ее концы в отверстия и завязывали узлом с другой стороны столба. Затем палач вставлял между веревкой и столбом палку и начинал крутить ее, таким образом удушая жертву. Позже машину усовершенствовали, снабдив ее стулом, на который усаживали жертву и зажимали ее руки и ноги ремнями. Веревку заменили железным ошейником, который надевался свободно через голову осужденного и сдавливал его шею, когда палач тянул находившийся за стулом рычаг. В своих «Испанских записках» (Gatherings from Spain, 1847) Ричард Форд описывает казнь грабителя по имени Хосе де Рохас:

«Он был одет в желтую робу грубого сукна, цвет которой означал преступление убийства и всегда ассоциировался с Иудой Искариотом на испанских живописных полотнах. Он медленно брел к месту своей казни, поддерживаемый с двух сторон тюремщиками, часто останавливался, чтобы поцеловать распятье в руках сопровождавшего его монаха, явно стараясь хоть на немного продлить свое существование. Когда он прибыл к эшафоту и упал перед ним на колени, помощники палача закрыли его своими голубыми мантиями; исповедь не должна быть увидена, только услышана. Сопровождаемый монахом, он взошел на эшафот…

Тем временем палач, молодой человек, одетый в черное, был занят приготовлениями к казни. Инструмент смерти был прост. Преступника сажали на грубо сколоченный стул спиной к столбу, к которому крепился железный ошейник. При помощи мощного винта ошейник прижимался к столбу и удушал жертву.

Палач привязал ноги преступника к стулу, да так крепко, что они отекли и почернели. Не напрасная предосторожность, если учесть, что отец нынешнего палача погиб во время казни сопротивлявшегося смерти преступника. Монах, сопровождавший преступника на эшафот, более был занят тем, что закрывал лицо от лучей палящего солнца, чем исполнением своих духовных обязанностей. Грабитель сидел на стуле с мукой на лице и скрежетал зубами. Когда все было готово, палач взялся обеими руками за ручку винта, собрался с силами и резкими движениями закрутил его. Помощник набросил черный платок на лицо осужденного. Сжатые в кулаки руки и судорожные движения груди; только по этим признакам можно было судить о том, что душа покинула грешное тело. Спустя некоторое время палач осторожно заглянул под черный платок, сделал еще один оборот винта, сорвал платок с лица жертвы, аккуратно сложил его, сунул в карман и зажег сигару…

Лицо мертвеца было слегка искажено, рот открыт, а глаза закатились. Около эшафота уже стояли черные похоронные носилки с распятием на крыше и небольшой столик с блюдом, в которое зрители бросали монеты, оплачивая труды монаха, который отпевал преступника…

Тело оставалось на эшафоте до полудня, когда его кинули на телегу для мусора и в сопровождении pregonero (публичного глашатая) повезли к квадратной платформе, установленной на одной из площадей города и именуемой La Mesa del Rey (королевский стол), где тела казненных четвертовали или резали на более мелкие куски.

„Хорошенькое блюдо на королевский стол!“ Со скучающим видом палач и его сподручные разрубили труп Рохаса на части, игнорируя, впрочем как и испанские анатомы, особенности строения человеческого тела».

Гильотина

Принято ошибочно думать, что гильотина – это чисто галльское изобретение, появившееся на свет благодаря Французской революции. В действительности подобные машины использовались еще 5 столетий до того, как доктор Жозеф Игнас Гийотен создал свою machine a decoller (машину для обезглавливания) и любезно подарил ее в 1792 г. Национальному собранию.

Могут ли ирландцы или англичане претендовать на право первоизобретателей гильотины? Этот вопрос остается открытым и сегодня, и каждая из гипотез имеет своих сторонников. Конечно возможно, что машина для обезглавливания впервые появилась на свет раньше (для облегчения труда палача), чем до подобного усовершенствования додумались ирландцы или англичане, однако достоверных сведений о таковой пока не обнаружено. Вот короткая хронология:

1266 – Неаполь, Италия – обезглавливание Конрада Швабского (не подтверждено).

1300 – Цитау, Германия – 5 мужчин обезглавлены с помощью механического приспособления (не подтверждено).

1307 – 1 апреля, Мертон, Ирландия. В своих «Английских хрониках» («Chronicles of England») Рафаэль Холинсхэд повествует о казни Меркода Баллага. Текст сопровождается гравюрой на дереве, на которой мы безошибочно узнаем гильотину.

Правление Эдуарда III (1312–1377), Галифакс, Англия. Появление на свет «галифакской машины».

1486. Италия. Широкое применение «манайи». Описана в 1730 г. отцом Жаном-Батистом Лаба:

«Это – рама от четырех до пяти футов высотой и шириной в 15 дюймов. Она состоит из двух железных стоек сечением три на три дюйма с пазами на одной из сторон. Стойки соединены тремя поперечинами, одна – вверху, вторая – в середине и третья – внизу. Именно на эту третью поперечину преступник кладет голову. В пазах стоек двигается вверх и вниз тяжелый нож шириной 10 и высотой 6 дюймов. Верхняя его часть утяжелена грузом от 60 до 80 фунтов весом. Этот нож поднимают до верхней перекладины, к которой его крепят с помощью веревки. По сигналу начальника стражи палач просто-напросто перерезает веревку, нож падает на шею осужденного и начисто отсекает его голову».

В одном можно быть совершенно уверенным: не доктор Гийотен изобрел машину, которая по сей день носит его имя. Тогда какую все-таки роль сыграл доктор во всем этом деле?

В 1788 г. Жозеф Игнас Гийотен состоял профессором анатомии парижского факультета медицины и уже тогда собирался заняться политикой. На следующий год он проявил личный интерес к дебатам по поводу нового уголовного кодекса, которые начались в Учредительном собрании 9 октября. Гийотен представил собранию на рассмотрение свой проект, включавший в себя 6 статей, где рекомендовал использовать для смертной казни механическое приспособление. Хотя члены собрания выражали свой восторг по поводу его проекта, однако обсуждение его было отложено на неопределенное время.

1 декабря 1789 г. ему пришлось напомнить политикам суть своих предложений, которая сводилась к следующим пунктам:

1. Преступления одного порядка должны наказываться одинаково и независимо от ранга или социального положения обвиняемого.

2. Там, где закон требует наказания смертной казнью, способ ее должен быть одним и тем же за все преступления, предусматривающие высокую меру наказания, а именно обезглавливание посредством специальной машины.

3. Поскольку преступления совершаются отдельными людьми, наказание не должно затрагивать семью обвиняемого и им должны оставаться открытыми любые профессии и государственные должности.

4. Гражданин не должен страдать за преступление, совершенное его родственником. Тот, кто поставит ему это в вину, должен быть наказан сам и приговор следует вывесить на двери его дома.

5. Собственность приговоренного конфискации не подлежит.

6. Останки казненного преступника следует передать семье для погребения. В записи о его смерти не должно быть никакого упоминания о ее характере.

На этот раз Гийотен делал упор на эффективность механического обезглавливания по сравнению с ужасными методами, практиковавшимися ранее. Его гуманизму рукоплескала и публика, и пресса. Однако на этот раз Учредительное собрание отнеслось к его предложениям с прохладцей и приняла только первую из 6 статей проекта. После этого вопрос был снят с повестки дня и счастливо забыт до 21 января 1790 г., когда им вплотную занялся аббат Папэн. На этот раз после долгих дебатов собрание приняло еще три статьи из шести (но не вторую). Только в июне 1791 г. дебаты о высшей мере наказания разгорелись с новой силой, и 3-го числа этого месяца собрание одобрило казнь через обезглавливание, впрочем, не упомянув никоим образом о машине, а 25 сентября статья, предусматривавшая казнь через обезглавливание, была внесена во французский уголовный кодекс. Это событие вызвало возбуждение общественности (сам Гийотен уже давно потерял к этой проблеме всякий интерес), и 20 марта 1792 г. был принят декрет, предусматривавший казнь через обезглавливание посредством специальной машины.

Первой официальной жертвой гильотины стал человек по имени Николя-Жак Пеллетьер, обвиненный в грабеже. После долгих уговоров министр юстиции санкционировал применение гильотины, и в апреле 1792 г. при большом стечении народа Пеллетьеру отрубили голову.

Машина для обезглавливания, которую стали применять по всей Франции, была разработана доктором Антуаном Луи, семидесятилетним секретарем Хирургической академии. Первый экземпляр изготовил государственный плотник, эшафотных дел мастер месье Гидон. В соответствии с приложенной к проекту спецификацией машина состояла[26]26
  Детали взяты из исчерпывающего исследования Элистера Кершоу «История гильотины» (History of the Guillotine).


[Закрыть] из двух параллельных дубовых стоек десяти футов высотой, соединенных вверху поперечной балкой, а внизу закрепленных на тяжелой подставке при помощи распорок. Стойки отстояли друг от друга на 1 фут и имели продольные пазы от верха до низа, в которых скользил нож (или couperet). В верхней части ножа были просверлены отверстия, так, чтобы можно было привязать к ножу дополнительный груз. К раме, в которой находился нож, крепилась крепкая веревка, с помощью которой нож поднимался до верхней поперечины и закреплялся там, если веревку привязывали к основанию стойки. Между стойками внизу находилась деревянная плаха с вырезанным в ней углублением для шеи, которая удерживалась в нужном положении с помощью захвата. Жертву привязывали к наклонному скользящему столику и подкатывали его к плахе так, чтобы шея находилась непосредственно под ножом. Палачу требовалось лишь ослабить веревку и нож падал на шею преступника… Как утверждал доктор Луи, жертва не могла почувствовать «ничего, кроме ветерка на шее».

Через год после того, как гильотина убила свою первую жертву, на ней был обезглавлен Людовик XVI, король Франции, и гильотина превратилась в символ Французской революции и революционного террора. Под ее ножом встретили смерть столько представителей знати и «врагов революции», что она получила прозвище «народного мстителя». Когда после падения Робеспьера в стране был восстановлен закон, гильотину не списали, и по совету доктора Гийотена она осталась официальным французским орудием казни преступников.

Публичные казни проводились вплоть до 1939 г., когда в последний раз прилюдно был гильотинирован убийца-маньяк Эжен Вайдманн. Использование гильотины, как орудия казни сошло на нет в 60-е и 70-е годы, однако только в 1980 г. под давлением Европейского парламента Франция последовала примеру других стран и отменила смертную казнь. По сообщению английской газеты «Индепендент» от 13 июня 1989 г., последняя дубовая гильотина высотой 14 футов была продана с молотка в парижском аукционном доме Друо за 270 000 франков (25 000 фунтов стерлингов). Купил ее некий немецкий коллекционер.

То, что произошло 25 июня 1905 г. в Орлеане, началось как заурядная казнь обычного бандита, но затем превратилось в самый захватывающий эпизод из истории французской гильотины. Смерть Арни Лангвилля и все, случившееся после нее, нашло отражение в газетной заметке тех времен:

«День еще только начинался, и все вокруг было залито тем бледным мертвенным светом, в котором фигуры людей кажутся бесплотными призраками. То здесь, то там из-за ограждений на Ру-де-Бель-Эйр, едва державшихся, несмотря на тройной ряд солдат и многочисленные жандармские кордоны, раздавались крики толпившихся зевак. Внезапно на Ру-Верте стало заметно некоторое оживление; в сопровождении жандармов показался закрытый тюремный фургон, в котором находился приговоренный к смертной казни преступник Лангвилль. Было 3.30 утра.

Печальная процессия, наконец, прибыла на место. Фургон остановился рядом с гильотиной. Из повозки показался тюремный капеллан. Следом за ним со связанными за спиной руками и поддерживаемый помощниками палача, шел сам Лангвилль.

Убийца подрагивал от утренней прохлады. Но, казалось, он не замечал этого и до самого конца сохранял присущее ему самообладание. Более того, невзирая на свое теперешнее положение, он выкрикивал всяческие оскорбления толпе зевак.

Помощник палача взял смертника за руку и толкнул к гильотине. Казалось, все тело противилось этому, однако он быстро лег на плаху. Прошло еще несколько секунд, затем молодой Дейблер – более решительный и твердый на руку, чем его печально известный отец, – подошел к машине. „Господин Парижа“ включил механизм, сверкнуло лезвие, раздался глухой стук, в небо ударила струя крови, и отрубленная голова упала в корзину. Обезглавленный труп отбросило вправо, и он рухнул в грубо сколоченный гроб, наполненный опилками.

Как только голова Лангвилля упала в корзину, доктор Бюрэ с разрешения общественного надзирателя поднял ее, желая провести самый удивительный эксперимент. Держа в руках отрубленную голову и глядя в абсолютно безжизненное лицо бандита, доктор воззвал: „Лангвилль! Лангвилль!“

Медленно, но чрезвычайно явственно для всех окружающих веки мертвеца приоткрылись, и стало заметно, что его глаза все еще полны жизни. Он посмотрел в лицо доктора долгим взглядом, и затем его веки сомкнулись. „Лангвилль!“ – во второй раз воззвал Бюрэ. И вновь веки мертвеца открылись, и голова, отделенная от тела, послала свой прощальный взгляд. Когда же покойного окликнули третий раз, его веки остались неподвижны, а кое-кто даже утверждал, что они сомкнулись еще сильнее».

Если верить сообщению газеты, весь эксперимент длился секунд тридцать. Но находившиеся рядом с гильотиной медики настаивают, что проблески жизни в отрубленной голове наблюдались не более десяти секунд.

Впрочем, все это находится в области уже чисто академических споров, потому что с того июньского дня 1905 г. на памятное событие в Орлеане обрушилось множество критических стрел, и теперь многие вообще считают эту публикацию обычной «газетной уткой».