Текст книги "Убойная Академия"

Глава 5

В первый день была только одна лекция, и та – вводная, но такая длинная, что я устала слушать. Нет, лектор говорил ярко, интересно, более того – он был выраженного мужского пола, и даже не старый, а как раз такого возраста, когда наработанный опыт можно успешно применять на практике, а не только читать лекции по предмету. Казалось бы, идеально подходит для основной задачи, поставленной бабулей на ближайшее время. Если бы не один существенный недостаток. Его лицо и все видимые части тела были изрыты, как минное поле после прохода стада коров. А хвост… искривленный и с облезлой кисточкой. И это при нашей усиленной регенерации!

Бабуля говорила, что в работе личные симпатии нужно отбрасывать в сторону, но речь пока идет совсем не о работе, а только о подготовке к ней. А готовиться можно с кем-нибудь другим. К тому же тан так сильно прихрамывал, что у меня появилась твердая уверенность, что необходимый орган тоже пострадал, а значит, бессмысленно даже пытаться завести роман с этим преподавателем. Вот его голос был хорош – хрипловатый, но такой выразительный, что, если закрыть глаза, получаешь удовольствие от лекции. Может, если закрыть глаза, то не будет разницы, облезлый у него хвост или нет? Но увы, даже когда я закрывала глаза, все равно страшное лицо стояло передо мной, и даже прекрасно поставленный голос не давал этого забыть.

– Накрепко запомните. Мы – не убийцы, мы карающая рука Корбинианского королевства. Мы – на службе закона. Мы не берем левые заказы на устранение неугодных личностей. Среди нас не место тем, кто захочет подработать на стороне, используя полученные в этой академии навыки. И не место тем, кто захочет свести личные счеты. Долг и ответственность – прежде всего! Все, чему вы здесь научитесь, должно использоваться только для работы и только для целей, определенных ведомством. А если вдруг кто про это забудет – должен четко понимать, что следующий заказ будет уже на него, ибо таким среди нас не место. Наши сердца и руки должны быть чисты. Запомните это на всю жизнь. Высшая награда для нас – быть полезным Родине!

Да, именно это всегда говорила бабуля. Нет ничего хуже, чем запятнать руки кровью невинных. А если все это происходит по необходимости, на задании, то и ответственность всегда принимается отправившими, то есть начальством. Наша ошибка – его ошибка. Исполнители всегда чисты. Это просто работа, которую следует выполнять наилучшим образом.

– Мы – невидимые борцы за мир! – вдохновенно вещал лектор. – Благодаря нашей работе, о которой почти никто не знает, множество конфликтов разрешилось малой кровью. Как вы помните, не так давно в Империи появилось новое магическое оружие, противодействия которому не было. И как следствие – напряженность на границе, постоянные провокации. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы нашим агентам не удалось добыть полную документацию, а нашим ученым – воссоздать магическую бомбу. Все – Империя тут же успокоилась, взяла курс на дружеские отношения с нами. До чего дошло – даже маги, приезжающие к нам для охраны их посольства, отращивают хвосты из уважения к Корбиниану.

– Может, там такие маги, что им хвостом больше, хвостом меньше… – пробурчал кто-то из моих одногруппников.

Говорил он тихо, но лектор все равно услышал, возмущенно посмотрел, выразительно ткнул пальцем в его сторону и сказал:

– Запомните раз и навсегда. На занятиях должен быть слышен только голос лектора, студент говорит лишь тогда, когда его спрашивают. Все, что вы пропустите – на лекции ли, на практическом ли занятии, – может стоить жизни. Вам или тому, кому ваш вопль с места помешал услышать и понять что-то важное. Если есть вопрос – подняли руку и дождались, пока на вас обратят внимание. Итак, тан, я вас слушаю.

Тан не особо смутился, поднялся и выдал:

– Не вижу большой заслуги нашего ведомства в том, что какой-то имперец отрастил хвост. Просто пообтерся здесь, понял преимущества этого органа и тоже решил себя украсить. Разве может жить нормальный тан без хвоста?

Для подтверждения своих слов он взмахнул упомянутой частью тела над головами близсидящих. Наверное, хотел показать хорошее владение. Не особо это и получилось: стукнул соседа по рогу, а сосед без долгих предисловий двинул неудачливого демонстратора кулаком в живот. Спрашивающий сложился и шлепнулся на сиденье. Лектор сделал вид, что все идет как надо, и продолжил:

– Имперец не пообтерся здесь, как изящно выразился тан, а приехал сюда с отрощенным хвостом. До этого знаменательного события его семья гордилась как раз тем, что в роду никого с хвостами не было.

Теперь уже скептически захмыкали несколько студентов. Я тоже с трудом удержалась. Это надо же такое придумать – гордиться отсутствием хвоста! Тоже мне, повод для гордости. Что им, гордиться больше нечем? С другой стороны, если странный выверт эволюции оставил их без столь важной части тела, то вполне понятно желание сделать вид «не очень-то и нужно» и всячески доказывать, что без хвостов лучше. Но я твердо уверена – у настоящего мужчины хвост должен быть! Хотя тана-лектора эта часть тела в моих глазах краше не делала. Интересно, почему он шрамы до сих пор не свел? Бабуля говорила, что целительская помощь в нашем подразделении на очень высоком уровне, и до сих пор ни разу не обманывала. В перерыве я поделилась своими сомнениями с Мирейей. Она посмотрела так, словно я ее очень удивила, и не лучшим образом.

– Ты что, не помнишь? Полгода назад взорвали мафиозного босса?

– Помню, конечно, – ответила я. – И что?

– Как что? – возмутилась она. – Это как раз тот агент, которому удалось. Иначе устранить объект не получалось, только с собой подорвать. У него артефакт переноса сработал, но целителям пришлось тело собирать по кускам. А теперь еще время нужно, чтобы остаточная магия вышла и нормально включилась регенерация. Год, не меньше. Вот пока его сюда и направили.

Я пристыженно промолчала. Надо же, я даже не вспомнила про тот случай, да и уверена была, что агент не выжил. Бабуля с таким восторгом говорила о его самопожертвовании, с дедушкой сравнивала, а это у нее высший уровень признания. Но какие выдающиеся аналитические способности у соседки! Связать вместе разрозненные факты и сделать нужный вывод не каждому дано. Хотя я, конечно, тоже могла про это подумать. В газетах же писали, что тело подрывника не нашли, а вся квартира мафиозного босса просто пропитана убойной магией. Теперь я смотрела на лектора другими глазами, с восторгом, который не остался незамеченным, так как после окончания лекции он подошел ко мне и, игриво усмехнувшись, насколько позволяло изуродованное лицо, спросил:

– Танна все поняла из этого занятия? Я могу прочитать лично дополнительную лекцию, и даже не одну, у себя на квартире.

Тут я поняла, что при всем восхищении тановским поступком такую жертву, как занятия на его квартире, не могу принять. Ему нужно лечиться, а не делиться опытом. Правда, я бы с удовольствием прослушала рассказ о проведенной операции, но, боюсь, он рассказом не ограничится, а перейдет к более активным действиям. Вдруг у него в нужном месте не все восстановилось и работает не как надо? И это причинит ему дополнительные страдания.

– Я вам так признательна, тан, – я чуть смущенно махнула хвостом, – но вы все очень понятно объясняете, дополнительные занятия не нужны.

Он странно на меня посмотрел, я ответила ему честным взглядом и благодарной улыбкой. Пусть лучше считает меня дурой, чем страдает от моей жалости.

– Кхм, – кашлянул он. – Но в случае каких-либо проблем – обращайтесь, помогу.

– Непременно, тан.

Сказала я это ему уже вслед, когда он, потеряв ко мне интерес и прихрамывая даже сильнее, чем на лекции, направился к выходу.

– Кто-то вчера говорил, что предпочитает опытных танов…

Керк нагло лыбился, намекая, да что там намекая, прямо говоря о причинах своей неудачи со мной. Сейчас он стоял совсем рядом, прямо-таки непозволительно близко…

– Я и сейчас предпочитаю, – я постаралась улыбнуться как можно независимей и щелкнула хвостом перед его носом, чтобы не забывал о безопасной дистанции. – Но некоторым танам, при всем их несомненном обширном опыте, нужно не пытаться им делиться, а побольше общаться с целителями. А некоторым, – я насмешливо посмотрела на Керка, стоявшего уже на некотором отдалении, – делиться пока нечем, разве что наглостью и неумением ухаживать.

– Как же? А сломанными рогами? – включилась Мирейя. – Надеюсь, вчера тану удалось найти приятную компанию под это вино.

Тан зло засопел. По его виду было заметно, что его просто-таки распирает сказать ответную гадость. К примеру, что самой Мирейе и ломать нечего, поскольку у нее нет рогов, но он почему-то сдержался, подошел поближе теперь уже к ней и почти миролюбиво ответил:

– Нет, танна, я подарил бутылку. Я хотел выпить в хорошей компании, а не просто так. Я, знаете ли, тоже не алкоголик.

– Может, она как раз подбиралась, эта хорошая компания, – Мирейя игриво махнула хвостом. – Нужная девушка к вашей бутылке вина… А может, даже и не одна, а вы свое счастье проморгали, тан.

Тана ее хвост не испугал, напротив, показная мягкость моей соседки возродила в его душе надежду, что правильным поведением можно загладить вчерашнее и добиться желаемого.

– Я лучше к девушке вино буду подбирать. Танна какое предпочитает?

Керк заигрывал с моей соседкой не так, как вчера, не пытался взять нахрапом и не предлагал занятного эксперимента с любым подвернувшимся столом, раз уж он в этот раз случайно оказался без кровати. Поневоле закралось подозрение, не консультировался ли он у более старших курсов, и появилось желание предупредить соседку. Я стрельнула глазами в ее сторону. Но она и без моей подсказки довольно скептически смотрела на ухажера.

– Танна обойдется без любого вина, если к нему в придачу идете вы, тан, – ответила она насмешливо. – Сьенна, мне кажется, здесь становится очень душно. Прогуляемся?

Мы дружно махнули хвостами перед носом огорченного Керка, и я порадовалась, насколько синхронно это у нас получилось. Такое говорит о хорошем взаимопонимании, а значит, в ближайшее время не разругаемся. Может, она даже что-нибудь посоветует для решения одной маленькой проблемы. Не той, что меня постоянно тревожит, но не менее важной, которую тоже требовала решить бабушка.

– Мира, не знаешь, как можно узнать фамилии тех, кто с нами учится?

– Если сами не скажут, никак, – удивленно, но от этого не менее уверенно ответила она. – Полный список с именами и фамилиями есть только у ректора и начальника контрразведки. Это слишком ценная информация, чтобы ее выкладывать. А зачем тебе?

– Понимаешь, – смущенно пояснила я, – обещала бабуле, что подсыплю внуку Берта, с которым она училась, одно средство. Но как это сделать, если я понятия не имею, кто его внук? Не сыпать же всей группе? Получится слишком большой неоправданный расход препарата.

– Ты же фамилию этого Берта все равно не знаешь, – осенило ее. – Так?

– Так. Но она сказала, что задание несложное и по нему будет понятно, насколько я подхожу к роли тайного агента. Я подумала, что по фамилии можно понять, чьего деда могли звать Бертом.

– А если это дед по матери?

– Тогда да, фамилия не поможет, – согласилась я. – Придется выяснять, у кого есть дед с таким именем. Травить всех – это непрофессионально, бабуле не понравится. Она говорит, что удар должен быть точным и неотвратимым.

– У нас в группе четырнадцать парней, – задумчиво сказала Мирейя. – Наверняка не все из таких семей, как наши. Тогда их взяли после многочисленных проверок, и они должны быть постарше, пусть и ненамного. Таких сразу отсеваем.

– Решила мне помочь? – удивилась я.

– Бабушкино задание – это святое, – уверенно ответила она. – Конечно, помогу.

Она выставила в мою сторону руку с открытой ладонью, я, чуть помедлив, все же хлопнула по ней, показывая, что принимаю помощь. Надо же, у меня появилась настоящая напарница, пусть пока и в несерьезном задании…

– С чего начнем? – деловито спросила она.

– С наблюдения. Уверена, внук Берта получил такое же задание, только в отношении меня. Ему проще – нужно выбрать одну танну из пяти. Но все равно, рано или поздно, он должен проявиться.

– Проколоться, – поправила она меня. – Кто ошибется первым, тот и проиграет.

А нам нужно только немного подождать. Я погладила мешочек с яйцом ш’ерры. Вот уж кто умеет ждать, так это змеи, с них и нужно брать пример. Мне показалось, что от яйца раздалось согласное шипение. А потом я поняла, что не показалось, это же… Моя девочка, она уже отвечает! Пора подбирать имя – дело это ответственное, может занять много времени, так как в первую очередь его должна одобрить вылупляющаяся змейка, а они бывают очень и очень капризными.

Глава 6

После перерыва чтение вводной лекции продолжилось, лектор изредка на меня посматривал, я его не разочаровывала – и лицом, и позой выражала почти все восхищение, на которое была способна. Почти, но не полностью, чтобы он не предложил опять занятия у него дома, на которые я ни за что не соглашусь. Нет, героям положена награда, но не такая, что их угробит окончательно. Я уверена, этому тану лишнее напряжение вредно, пусть он даже убежден в обратном. Бабуля утверждала, что мужчины постоянно переоценивают свои силы. Обещают десять за ночь, а на выходе едва до трех дотягивают. Сама бабуля всегда ответственно относилась к работе. Уверена, уж она сколько акций обещала, столько и делала.

Тан лектор к нынешней работе тоже относился ответственно – заваливал нас всевозможными примерами как из своей практики, так и из практики известных агентов прошлого, большая часть которых с успехом дожила до окончания карьеры. А некоторые – даже без видимых повреждений. Остаться без хвоста – что может быть страшнее для демона? Пока его отрастишь, столько шуточек наслушаешься. Не зря для агентов специальные санатории есть, где они восстанавливаются, не подвергаясь насмешкам со стороны непосвященных…

– На этом вводный курс заканчивается, – чуть утомленно сказал лектор. – У кого-нибудь есть вопросы?

В аудитории сделалось так тихо, что даже полет бабочки не остался бы неуслышанным. Все помнили, что он предлагал дополнительные занятия у себя, поэтому однокурсницы молчали из сострадания, как и я, а однокурсники – из страха, вдруг у него желание объяснять распространяется и на особей своего пола. В Корбиниане это не так уж и редко встречалось, хотя осуждалось на правительственном уровне, как путь, который ведет к вырождению страны. Ходили упорные слухи, что сам король не особо заботится, подданные какого пола делят с ним кровать. Но он король, ему дозволено то, что не дозволено простым жителям нашей страны. Да и может, он просто тактичный и не хочет никого обижать невниманием.

– Если вопросов нет… – сказал лектор и посмотрел на меня с надеждой, но я его не порадовала, поэтому он повторил: – Если вопросов нет, тогда вводный курс считается законченным. С завтрашнего дня у вас курс по режиму секретности, после сдачи зачета по которому вы и приступите к изучению специальных дисциплин. Также с завтрашнего дня будут проходить занятия по основным дисциплинам, в частности, по углубленному, а при необходимости и начальному изучению языков. Список языков, которые будете изучать, вывешен около кабинета ректора. У меня все.

Он опять на меня посмотрел, я ответила восторженно-сочувствующим взглядом. Лектор состроил разочарованную гримасу, окончательно перекосившую его и без того изуродованное лицо, и пошел на выход, даже не попытавшись предложить дополнительные занятия еще кому-нибудь из группы. Наверное, наконец трезво оценил свои силы и решил сначала подлечиться…

От списка языков никаких неожиданностей не ожидалось: на имперском я говорила почти как на нашем, а бабуля уверяла, что в академии уберут небольшой акцент, который еще оставался. Что касается альвийского, он был на довольно приличном уровне, хотя некоторые его переливы и высокие ноты давались тяжело, но за эльфа меня даже с купированным хвостом сложно принять – фигура, обычно предмет моей гордости, здесь играла против меня. Но если мимикрировать под объект невозможно, то и идеальное подражание языку нежелательно. Бабуля говорила, что некоторые даже считают наше произношение милым и ведутся на него гораздо сильнее, чем на речь безо всяких недостатков. Сертификаты у меня были, так что я даже не сомневалась, что эти языки будут перечислены на листочке с моим именем. Так и получилось. Только под ними небрежно был дописан еще один – орочий. Я сначала подумала, что ошиблась. Какой еще орочий? Никто из моих родственников о нем не упоминал. Да и к чему принудительно учить язык одной из аграрных стран третьего мира? А если еще и учесть, что эта страна находится вообще на другом континенте, то в зону интересов Корбиниана попасть никак не может.

Я внимательно перечитала, но ничего не изменилось. Злополучный орочий как был вписан, так и остался. И если бы его вписали всем, так нет – у большинства иностранный язык был один, у нескольких – два, и лишь у пятерых – три. Мирейя тоже попала в число этих счастливчиков, что и не преминула отметить.

– Надо же, – раздосадованно сказала она, – еще и орочий! Вот ведь пакость какая!

Она возмущенно раздувала ноздри, словно пакость была не случайна, а дань каким-то личным счетам. Но о каких счетах могла идти речь, если мы с ней только что поступили?

– Почему лишь нас с тобой выбрали? – поддержала я ее стенания.

– Из-за способностей к языкам, – мрачно ответила подруга.

– Но орочий? Зачем нам орочий? Для работы не пригодится.

– Так разнарядка же, – пояснила она. – Контрразведка прислала преподавателя, его нужно обеспечить часами.

– Вот и обеспечивали бы за счет тех, кто там сможет работать, – мрачно ответила я. – Нас с тобой туда не отправят.

– А показать равноправие? – не менее мрачно сказала Мирейя. – У нас студенты обоего пола равны, что и покажут в отчете начальнику контрразведки.

– Но это же форменная глупость! – возмутилась я. – Нерациональное расходование выделенных средств. Ведь понятно, что нас туда не отправят ни при каких условиях.

– Вариант внедрения в гарем ты не рассматриваешь? – ехидно спросила соседка. – Самый легкий, кстати. Правда, выйти оттуда намного сложнее.

От представления внедрения мне внезапно поплохело. Орков я видела только на картинках, и они никогда не вызывали трудового энтузиазма. Не появился он и сейчас.

– Вот именно, что результата от такого внедрения не будет, – горячо сказала я. – А значит, и учить этот язык нам не нужно.

– Можешь написать докладную на имя начальника контрразведки, – предложила Мирейя. – О том, что он принимает неправильные решения.

Я укоризненно посмотрела. Я не самоубийца, писать такие докладные. Это же полнейшая профнепригодность! Приказы начальства не обсуждаются, что с самого детства вдалбливала в меня бабуля. Тут я спохватилась – ведь именно этим мы с подругой сейчас занимаемся, что совершенно недопустимо.

– У него могут быть мотивы, нам не известные, – проявила я лояльность. – Он видит цельную картину, в отличие от нас.

– Преподавателя орочьего прислали из королевской канцелярии, – невозмутимо сказала Мирейя. – Вернуть оказалось невозможным, пришлось пристраивать.

– И откуда только ты знаешь? – удивилась я. – В открытых источниках даже намека на что-то подобное не было.

От моего неприкрытого восхищения Мирейя смутилась и неохотно сказала:

– У настоящего агента должны быть свои источники информации, о которых другим знать не положено.

– А твоего источника на двоих не хватит? – заинтересовалась я.

– Его хватит на всю академию, – мрачно ответила подруга. – Но выдавать его я не имею права.

– Жаль, – разочарованно сказала я.

Но настаивать не стала. Нет, источник информации – вещь ценная и в нашей работе жизненно необходимая, но если Мирейя сказала, что нельзя, значит – нельзя. К тому же вполне возможно, что у меня попросту нет доступа к этому источнику. Ведь я не знаю, из какой семьи моя соседка и какие у нее возможности.

Я вздохнула, смирилась с орочьим и начала смотреть, кому еще назначен этот ужасный язык. Мне пришло в голову, что внук Берта тоже должен иметь хорошие способности к языкам, если вспомнить, из какой он семьи. Выяснить я это выяснила, а толку? Пока из группы по именам я знала лишь Мирейю и Керка. Но имена Шин, Дагойн и Грег мне не нравились заранее, еще до того, как обнаружится, кому они принадлежат. Может, сразу подлить этой троице зелье? Расход не такой большой, как при обработке всей группы, а поражение цели – почти наверняка. Но это «почти» сильно меня смущало. Вдруг среди этой троицы все-таки нет нужного объекта? Да и не слишком это профессионально, точечный удар, вот что правильно.

– Хагырр! – высказался кто-то рядом.

Трудно было не догадаться, что этот кто-то, владеющий основами орочьего, совсем не в восторге от его дальнейшего изучения. Остальные языки такой реакции ни у кого не вызвали бы – они были обычно-привычными и входили в школьную программу.

– Лучше и не скажешь, – прочувствованно сказала Мирейя. – А тан не подскажет значение такого ценного орочьего оборота?

– Э-э-э, – смущенно протянул тан, пойманный на употреблении непонятных выражений. – Я пока не настолько хорошо знаю орочий, чтобы переводить. Случайно услышал, вот и запомнилось.

Этот тан, пожалуй, был постарше нас, а значит, нужным внуком быть не мог. В моих глазах это сразу сделало его привлекательнее. Правда, тан и сам по себе был очень даже ничего: длинные рыжие волосы, собранные в хвост, выгодно подчеркивали блестящие черные рога, а легкая небритость только добавляла шарма. Интересно, где он успел нахвататься орочьего? Неужели общался с носителями? На это указывал не совсем отросший левый клык – регенерация у нас, конечно, на уровне, но и для нее тоже нужно время, и не всегда короткое. Отращивание костной ткани требовало еще и добавления в рацион приличного количества кальция.

– Ничего, – ободрила я его, – в академии вас быстро научат не только говорить по-орочьи, но и понимать, что говорите. И нас тоже…

– Сестры по несчастью? – Он широко улыбнулся, показав, что все остальные зубы целы и стоят на своих местах. – Вместе будем постигать?

– Вместе, – подтвердила Мирейя. – Вы кто из счастливчиков? Шин, Дагойн или Грег?

– Дагойн.

Он чуть приподнял левую бровь и выжидательно посмотрел. Мы не стали его разочаровывать и представились сами.

– Смотрю, уже сдружились, – заметил он. – Раньше были знакомы?

– Нет, в одной комнате живем, – ответила я.

– Вдвоем? – изумился он.

Да, небывалое дело для нашей академии – здесь воспитывают индивидуалистов, работающих в команде лишь изредка, тогда, когда этого требуют интересы короны. Поэтому и селят поодиночке. Обычно. Только для нас двоих сделали исключение, и то – временно, как подчеркивала ректор. Когда я вспоминала про ректора, настроение портилось сразу – неприлично ставить столь красивых танн во главе академий. Попробуй здесь завести роман с преподавателем при такой-то конкуренции. Правда, пока я видела только двух мужчин, и оба для моей цели совсем не подходили, хотя второй и проявил заинтересованность. Думаю, танна Кавайи тоже заботится о его здоровье…

Я посмотрела на нового знакомого с возросшим интересом. Дагойн был немного старше, чем остальные наши сокурсники, видимых повреждений не имел, а рога и хвост были на высоте. Возможно, он уже умеет держать язык за зубами при необходимости? Выбрали же его почему-то для учебы здесь, а значит, посчитали, что он никогда не расстанется ни с одной государственной тайной. Я обворожительно улыбнулась и чуть выдвинулась вперед…

– Что поделать, в женском общежитии свободных комнат не было, а в мужское кастелян отказался меня заселять, – Мирейя игриво стрельнула глазами в нового знакомого, и я поняла, что тот ей понравился.

Что ж, если она на него положила глаз, пусть так и будет. Мне же не для души, мне для дела, найду себе другого. Не зря же бабушка говорила, что не стоит такое деликатное дело доверять неопытным юнцам. Нет, твердо решила я, найду кого-нибудь постарше. Должен же здесь быть хоть один привлекательный преподаватель, не занятый танной Кавайи?

Мирейя вовсю кокетничала с Дагойном, настроившимся продолжить знакомство в нашей комнате, и я подумывала, не придется ли несколько часов бесцельно шататься по территории академии – покидать ее без разрешения ректора запрещено, а идти здесь пока некуда. Но подруга сослалась на какие-то мифические дела, которые требовали немедленного решения, и вежливо, но непреклонно отказалась от совместного вечера. На мой удивленный вопрос она неопределенно повела плечами:

– Он слишком молод. Да и смотрел он больше на тебя.

Во втором я была совсем не уверена, поэтому сделала вид, что мне это неинтересно.

– Боюсь, что при таком ректоре те, кто постарше, нам просто не достанутся, – заметила я. – Мы ей не конкуренты.

– Так и она нам не конкурент, – важно ответила Мирейя.

– С такой-то внешностью? – недоверчиво спросила я. – Очень даже конкурент. Даже с учетом ее возраста, наверняка вокруг нее увивается добрая половина академии.

Мирейя оглянулась и, понизив голос, быстро проговорила:

– Обещай, что никому не расскажешь о том, что сейчас узнаешь.

– Обещаю.

Ответила я слишком громко, поскольку Мирейя на меня шикнула и зашептала так тихо, что не всякий смог бы расслышать, даже если бы стоял так же близко, как я.

– Ее почему сюда отправили? Не знали, куда девать. У нее было задание подобраться поближе, а затем ликвидировать одного типа. Подобралась она близко, ближе некуда, а вот ликвидировать не смогла – влюбилась в жертву. А это полный непрофессионализм, для агентской работы она больше не подходит. Вот и поставили сюда, передавать опыт. Но свое последнее задание она не может забыть и романов ни с кем не заводит. Даже для здоровья, представляешь?

– Ого! – Я смотрела на нее округлившимися глазами. – Ничего себе! А что с объектом?

– Его перепоручили другому агенту, который успешно завершил дело, – почти нормальным голосом сказала Мирейя. – Ты же понимаешь, Корбиниан все доводит до конца.

Я растерянно молчала. Как это можно: влюбиться в объект? В голове не укладывается… Это же враг, подлежащий уничтожению. Да и бабушка мне говорила, что на операции необходимо думать только о деле, а все остальное недопустимо. Выполнил задание ведомства и влюбляйся сколько хочешь. Главное, чтобы это делу не мешало.

– Но помни – никому, – сурово сказала подруга.

– Обижаешь. Я же пообещала. Это тот же источник информации? О котором ты не можешь рассказать?

– Да. – Она чуть помялась и добавила: – Но если кому проболтаешься, у меня могут быть серьезные неприятности. Мой источник, он такой нервный…

– Я? Никому, – твердо ответила я и подставила раскрытую ладонь для удара. – Не переживай. Я ничего не слышала и не знаю.