Текст книги "Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка"

15. Бек

Близнецы уже должны были спуститься.

«Мы готовы, мы готовы».

«Нервы на пределе», вторая в их жизни трасса категории «черный диамант».

«Мы готовы, мы готовы».

«Ничего они не готовы», – одними губами возразила тогда Соня, но Бек все равно разрешил им съехать.

Начали они с «Рискового дела», самой простой трассы в категории «черный диамант» в Брекенридже. Чарли первый, за ним Эйдан, жена Бека позади. Соня каталась так, будто родилась на лыжне, но Бек все равно всегда замыкал их группу. Он любил загонять свое маленькое стадо, смотреть, как они легко и проворно скользят по снегу к подножию.

Когда мальчики прошли «Рисковое дело», он позволил им спуститься по «Нервам на пределе» самостоятельно. Почему нет? Но это было сорок пять минут назад.

Бек снова посмотрел на часы. «Сорок семь». Бек представил себе, как долговязые близнецы летят над склоном, представил их подвижные суставы и тонкие молодые кости.

– Слушай, – крикнул Бек Соне, отталкиваясь палками в сторону самой глубокой части чашеобразной долины. – Они будут здесь буквально через минуту. Еще разок, и мы вернемся домой.

Жена не двинулась с места, будто вросла в лыжи.

– Рой там один с Тессой уже с двух часов.

Взгляд Сони на мгновение метнулся в сторону горы.

Бек заметил в этом взгляде тревогу.

– Детка, давай ты поедешь домой вперед нас и покормишь его? А я здесь подожду мальчишек.

– Вы поедете сразу за мной?

– Через десять минут. Максимум через пятнадцать.

Она надула губы, но заскользила прочь. Бек придвинулся к краю площадки для остановки. Прошло несколько минут. Мужчина чувствовал биение крови в сосудах на шее. Пульс отсчитывал уходящие секунды. Бек полез в карман за мобильником, включил его. Тут же на экране высветился десяток сообщений от Азры. Он даже не успел их прочитать, как телефон зазвонил.

«Из больницы? Лыжный патруль?»

Нет. Это была Азра.

– Привет, детка, – сказал он, с трудом изобразив спокойствие.

– Чтоб тебя, Бек! – орала Азра в трубку, что было так на нее не похоже. – Я весь день тебе звоню. Ты должен был привезти их утром ко мне! Какого хрена?

– Сегодня они со мной.

– Они должны были сдавать Когнав, тупица! Я писала эсэмэски, я писала на почту! – голос ее сорвался. – Где вы?

– В Брекенридже. Приехали вчера вечером.

– Ты издеваешься?

– Ты сказала, назначили две даты. Будет еще экзамен на следующей неделе.

– Это дополнительный экзамен для тех, у кого была уважительная причина не прийти сегодня. А свежий снег к таким причинам не относится. Твою мать, Бек!

Мужчина окинул взглядом верхний край долины и увидел на границе леса движения, мелькание цветных пятнышек. Это были они: Чарли первый, а красная шапка Эйдана рассекала воздух позади него. При виде сыновей у Бека отлегло от сердца. Близнецы промчались последний отрезок склона, наслаждаясь крутизной трассы.

– Это меня бесит, Бек. Это важный экзамен!

– Понял, – отозвался бывший муж, теперь уже не смотря на мальчиков, а внимательно слушая. – Значит, ты хочешь, чтобы я отвез их на этот дополнительный экзамен?

– Иначе никак. Я буду в Денвере на концерте. Мы с Гленом купили билеты за месяц.

«Мы с Гленом».

– Тогда напиши мне на почту, что, когда, куда. Такого больше не повторится.

– Держи карман шире!

Азра бросила трубку, прежде чем он успел ответить.

Бек стоял, уставившись на телефон. Близнецы заехали на площадку для остановки и сразу развернулись в сторону дома. Мужчина встряхнулся, выходя из оцепенения.

– Постойте, ребята, не хотите еще раз съехать? – крикнул он вслед сыновьям.

– Мы замерзли.

Эйдан похлопал в ладоши, чтобы согреть руки, и лыжные палки застучали друг о друга.

– И проголодались, – добавил Чарли.

– Да ладно, мы быстро. Последний день сезона… нет, дети мои, последний час. Ведь у нас так редко выдаются выходные без футбола.

Бек двинулся назад, к подъемнику.

После неприятного разговора с бывшей ему нужно было немного привести в порядок мысли, прежде чем возвращаться в дом. Конечно, Соня разозлится, что они задержались, но за возможность еще разок скатиться вместе с сыновьями по восхитительному «черному диаманту» он готов был выдержать небольшую ссору. Кроме того, Тесса с ней, на подхвате.

– Только представьте, как круто будет греться у огня после еще одного спуска!

– Я не хочу, – Эйдан слегка дрожал, колени у него подгибались. – Я очень замерз, пап. Давай поедем домой.

Чарли посмотрел на брата и беззвучно что-то произнес.

– Сам ты слабак.

– Слабак у нас ты! – дразнил Чарли.

– Ребята, хватит.

Чарли посмотрел на отца:

– Давайте еще раз!

– Отлично, – сказал Бек, довольный энтузиазмом Чарли. – Ты с нами, Эйдан?

Тот рукавом вытер мокрый кончик носа и зло зыркнул на брата.

– Конечно. Ладно.

Все произошло на середине крутого, бугристого внетрассового склона «Вам налево» со множеством щелей и глухих опасных участков. Они достигли середины спуска, самой сложной его части. Бек смотрел, как сыновья молнией скользнули в лесистое ответвление маршрута в левой части склона. Сам Бек выбрал лыжню по центру, остался чуть правее и позади мальчишек.

– Притормозите, ребята! – крикнул он им вдогонку. – Скоро будет большая линия спада!

Чарли сбросил скорость и вошел в самый крутой участок «черного диаманта», узкой теснины без бугров между двух рядов деревьев. Эйдан не затормозил. Он понесся к линии спада на полном ходу и ликующе закричал при мысли, что сейчас обгонит брата.

Бек потерял мальчиков из виду. Он наклонился вперед, отсчитывая секунды.

– Эй! – услышал он крик Эйдана. – ЭЙ!

Чарли промчался вперед первым, заняв лыжню перед Беком и лавируя между буграми. Когда Эйдан выскочил из воронки, он шатался, пытаясь поймать равновесие.

Бек видел, как все случилось, и мир его замедлился.

Сначала Эйдан наехал на большой бугор на полном ходу. Он раскинул руки. Лыжные палки начертили круги в воздухе. Ноги его тоже распластались, тело накренилось и начало падать.

К тому времени, как Бек развернулся и взял влево, Эйдан уже рухнул лицом в снег. Тело сына крутанулось, как лопасти ветряной мельницы, на скорости под 50 км/ч, лыжи с треском поскакали по сугробам вниз, к лесистому холму. Обмякшее тело мальчика заскользило, покатилось и пропахало сугроб.

Чарли ничего не заметил и уже исчез за поворотом в тридцати метрах ниже по склону.

Эйдан лежал недвижимо, наполовину зарывшись в снег.

«Он жив, он жив, он жив», – в панике шептал себе под нос Бек, затормозив в трех шагах от неподвижного сына.

– Что с ним? – закричал какой-то мужчина с дальнего края воронки.

– Не знаю.

– Я вызываю патруль.

Бек сбросил лыжи, бухнулся на четвереньки и начал сметать снег с лыжной маски Эйдана.

– О-о-о-о, – простонал мальчик.

Сердце Бека запело.

«Живой».

– Как ты, парень?

– Нога, – всхлипнул он, пытаясь сесть. – Чарли сломал мне ногу.

– Подожди, Эйдан, просто подожди.

Бек помог сыну распрямить спину.

«Не парализован».

– Больно тебе?

– Щиколотка. Правая щиколотка. О-о-о-о…

Бек вцепился в крепление и осторожно стащил жесткий ботинок. Уложив ногу мальчика себе на колено, он ощупал ступню и лодыжку, ища повреждение. Эйдан вздрогнул и простонал, и первое, что пришло на ум Беку в эту секунду, был образ его сына, бегущего по футбольному полю и внимательно оценивающего игру. Переступ, стремительный полет мяча по элегантной дуге – и гол.

Эти прекрасные, талантливые ноги.

Губы Эйдана напряглись от нового приступа боли, и Бек сморгнул, отгоняя мелочные, гадкие мысли. Внутренне он орал сам на себя: «Есть вещи поважнее футбола! Например, жизнь твоего сына! Его позвоночник! Его мозг!» Корявый пень торчал всего в полуметре от того места, где голова Эйдана оставила на снегу аккуратный чашеобразный отпечаток.

– Они вон там! – закричал кто-то.

Бек посмотрел вверх. Патрульный в красной куртке вылетал из левого ответвления развилки. Он резко затормозил и поднял маску. Студентик, копна каштановых волос и хипстерская бородка, на плечах лямки спасательных саней. Молодой человек опустился на колени возле Эйдана, спросил, как его зовут, и осмотрел ногу. Бек смотрел в лицо сына.

– Брат меня подрезал, – сказал Эйдан. – Он зацепил мои лыжи.

– Но ведь Чарли ехал впереди, – заметил Бек.

Патрульный махнул Беку, прерывая его.

– Ладно, дружище, ты можешь медленно повернуть ногу?

Эйдан послушался.

– Теперь в другую сторону, – сказал парень.

Лодыжка уже начала опухать. Кости не торчали наружу, но кожа казалась серой, на ней видны были полосы. Патрульный помог Эйдану встать. Мальчик попытался поставить больную ногу, но потом поморщился от боли и решил держать ее на весу. С помощью студента Эйдан допрыгал-добрел до спасательных саней и плюхнулся в них. Бек подхватил ботинок, носки, лыжи, лыжные палки сына, а патрульный в это время наложил пластиковую шину на стопу и щиколотку Эйдана и закрепил липучками.

– Так значит, перелом? – спросил Бек.

Парень пожал плечами, не отрываясь от дела.

– Обязательно сделайте рентген. Приложите лед, какое-то время на ногу не наступать. Скорее всего, это просто растяжение, но всякое может быть. – Патрульный посмотрел на то место, куда приземлился Эйдан, аккурат между тремя деревьями. – Это тебе еще повезло. Может, пока завязать со спортом?

Бек стиснул зубы, готовясь дать отпор.

– Не надо мне лекции читать, – процедил он и тут же пожалел о своей резкости. – Извините.

– Ничего, все путем, – сказал парень, и Бек почувствовал, что у того и правда все путем. У этого подтянутого молодого человека действительно нет никаких забот. Он наверняка уже думает о счастливом для лыжного патруля часе закрытия сезона.

Домик стоял у края центрального склона, и с первого этажа можно было катиться прямо от порога. Бек купил его, заплатив сразу почти всю сумму. В те времена дела у него шли получше. Патрульный тащил сани с Эйданом до самой двери. На прощание Чарли дал парню пять, и тот укатил прочь.

– Давай, дружище.

Бек махнул рукой, зовя Эйдана в дом, но вместо этого мальчик развернулся и прислонился к стене у входа, весь вес перенеся на здоровую ногу. Он свирепо смотрел на брата.

– Я упал из-за Чарли.

– Вовсе нет, – возразил Чарли.

– Он повернул плугом передо мной, замедлился и…

– Вранье!

Бек остановил Чарли, выставив вперед ладонь.

– Эйдан, ну что ты, Чарли ни за что бы…

– Нет, это все из-за него! Я вообще не хотел ехать! – Лицо мальчика все сморщилось. – Скоро будет отбор в СКАГО, ты что, не знаешь? Ты что, забыл?

Теперь он уже выл, молотя кулаками по стене.

Бек, конечно, помнил, и это мучило его с того момента, как Эйдан упал.

– В дом, – рявкнул он на Чарли.

Старший близнец скривился и пошел к двери. Когда она закрылась за ним, Бек обхватил Эйдана за плечи, но сын оттолкнул его руки.

– Слушай, золотце. Твой…

– Я не девчонка.

– Ладно, ладно. Эйдан. Слушай, твоя нога пройдет, и я уверен, в СКАГО есть просмотр и в другие, более поздние даты. Мы попросим у врача справку.

– Ничего не выйдет.

– Это еще неизвестно.

– Известно, и теперь всему конец, и виноват во всем Чарли!

Эйдан топнул больной ногой, в ярости забыв о травме. Его визг эхом пронесся среди домиков. Бек обнял его, и на этот раз несчастный сын повис на нем. Худенькое тело тряслось под толстой лыжной курткой.

– Папа, – сказал Эйдан через минуту.

– Что, сынок?

Эйдан отклонился назад, лицо у него было предельно серьезное.

– Я не вру, пап. Чарли правда меня повалил. Нарочно.

– Но…

Эйдан зажал Беку рот ладонью. Влажное, теплое прикосновение к заиндевевшей бороде отца. Стиснув зубы, Эйдан проговорил:

– Он завидует мне, пап. Он хотел мне навредить.

Обернув пакет со льдом вокруг ноги Эйдана, Бек вернулся к холодильнику за пивом. Он открыл бутылку. С того момента, как они вошли в домик, здесь стояла напряженная тишина: никто не осмеливался ее нарушить. Наконец, какая-та идиотская часть мозга Бека заставила его сказать:

– Извини, детка. Ребята очень хотели прокатиться последний разок.

– Это неправда, – возразил Эйдан со стороны камина.

– Эйдан, – нахмурился Бек.

– Это ведь была твоя идея, пап, – злорадно поддакнул Чарли: несчастье брата доставляло ему особое удовольствие. Он изобразил кавычки двумя пальцами одной руки и ножом для сыра, зажатым в другой руке, и процитировал: «Ведь у нас так редко выдаются выходные без футбола. Только представьте, как круто будет греться у огня после еще одного спуска!»

– Хватит, Чарли, – предупредил Бек.

Соня резко развернулась и яростно затопала вверх по лестнице, оставив Бека в обществе Тессы и мальчишек. Чарли, так и не нарезав сыра, как его просили, развалился перед телевизором как можно дальше от брата.

Бек допил пиво. Ребята должны были понимать, что с «черным диамантом» шутки плохи. Склоны у него крутые, быстрые, опасные. Каждый год здесь кто-нибудь ломал себе шею или перебивал позвоночник. Каждый год какой-нибудь подросток оставался парализованным. Патрульный был прав. Эйдану чертовски повезло.

Бек тяжело, с хрипом выдохнул.

– Еще пива? – спросила Тесса, к его удивлению. Бек опустил глаза на пустую бутылку в руке. Поднял ее, не понимая, как умудрился так быстро все выпить.

– Да, это было бы супер.

Тесса выудила из холодильника еще бутылку и бросила ее Беку. Потом взяла себе тоже.

Она открыла пиво и сделала большой глоток, прежде чем Бек успел что-либо сказать.

Мужчина попытался вспомнить, как выглядела дочка Джулиана и Лорен в пять лет, но у него никак не получалось. Невероятно, как она выросла. Он изобразил улыбку крутого папаши, наблюдая, как Тесса жадно пьет. Ему было плевать: подумаешь, Тесса хочет хлопнуть пивка после тяжелого дня в обществе младенца Роя.

– Твоя мама убьет меня, если узнает, что мы позволяем тебе пить.

– Я ей не скажу, если вы не скажете.

– Но только одну.

Тесса закатила глаза:

– О’кей.

Она продефилировала в гостиную и упала в одно из больших кресел между близнецами. Уложив одну ногу в пушистой тапочке на коленку другой, она тут же залипла в телефоне.

16. Бек

Обычно когда Соня и Бек в такой поздний час оставались наедине в джакузи, она подплывала к мужу, прижималась к нему влажным телом и оставалась рядом. Сегодня она сидела на противоположной от него скамье. Невидимый мотор гудел, нагретая вода бурлила белой пеной. От хлорки щипало глаза. Через какое-то время Соня наклонилась, чтобы увлажнить лицо, потом оттолкнулась от скамьи и растянулась во весь рост в центре джакузи.

У новой жены Бека были широкие плечи, а ее торс мог бы служить центральной фигурой для какого-нибудь экзотического римского фонтана. Струйки водяного пара поднимались бы, липли к скульптуре, скрывая ее наготу.

– Все еще злишься на меня? – спросил мужчина.

– Ты ко всему так легко относишься, Бек, – произнесла Соня. – Ко мне в том числе.

– Вовсе нет. Ты же знаешь, что это не так.

– Иногда мне кажется, что ты не ценишь, что имеешь, – она вытянула руки, положила ладони на края ванны. – Ты думаешь, вот я рожаю тебе сына, я варю тебе макароны и даю тебе секс и все это завтра делаю тоже.

– Nein, Sonja, nein nein nein.

Ее идеальный английский иногда сбоил, когда она была пьяна, обкурена или, как сейчас, зла.

– Я твоя жена. Я не твоя нянька. Я также вторая мать для Эйдана и Чарли, и за них я тоже отвечаю. Я, как и ты, стираю их одежду, я, как и ты, готовлю для них, я, как и ты, убираю за ними.

– Эй, не надо прессовать!

Соня склонила голову влево.

– Ты должен уважать мое мнение насчет того, в чем я разбираюсь. Например, насчет «черных диамантов».

Бек сокрушенно кивнул.

– Это было глупо. Я должен был тебя послушать.

– Они не были готовы. Эйдан мог там погибнуть. Понимаешь? Твой сын. Мог умереть.

С тихим лязгом форсунки затихли: сработал таймер отключения. Соня смотрела на мужа, отделенного от нее успокаивающейся, подернутой дымкой водой.

– Ты младенец, Бек, – бросила она в непривычную тишину. – Как наш Рой. Большой младенец.

Соня выбралась из джакузи и закуталась в одно из роскошных банных полотенец, которые доставили из прачечной.

– Я пошла в душ, – сказала она за его спиной. – Ты идешь в постель?

Бек положил голову на бортик, чтобы посмотреть на Соню снизу вверх.

– Дай мне десять минут.

Она растопырила пальцы.

– Пять.

Соня ушла в дом и оставила дверь-купе приоткрытой на пятнадцать сантиметров. Бек вглядывался в небо, расшитое звездами, которые были ослепительно-четкими в эту холодную мартовскую ночь на высоте почти трех километров. Джакузи у них было общее с соседним домиком, но в эти выходные там никого не было, и поэтому на террасе царила почти полная тишина.

Он положил голову на гладкий изгиб ванны. Нашел пояс Ориона, сдвоенные линии Близнецов, рог Единорога прямо под ними. Про созвездия рассказал ему отец. Примерно в возрасте близнецов Бек с отцом целое лето ночевал в кишащей насекомыми палатке в национальной зоне отдыха Дэлавер Уотер Гэп. А сам Бек сколько раз брал сыновей в поход? Четыре, пять? Бек закрыл глаза, думая о влажных ночах в мягком спальном мешке, о мерцании гаснущих углей в костре. О сумках с продуктами, подвешенных на ветках так, чтобы не достали медведи.

Фшшшш.

Форсунки снова заработали и прервали его дрему. И тут на террасу вышла Тесса. Полотенце упало к ее ногам, и девушка стояла топлес. Бледная кожа сияла, отражая сине-зеленую подсветку. Тесса поставила стакан с водой на скамью, туда же положила телефон и шагнула к джакузи. Бек разинул рот.

– Боже мой, как неловко. – Тесса присела, чтобы прикрыть грудь. Бек отвернулся, сглатывая абсолютно сухим ртом. – Я думала, здесь никого нет.

– Слушай, ничего страшного, – Бек попытался говорить беззаботно. – Просто скажи мне, когда будешь уже в воде.

– О’кей, я в воде, – сказала Тесса через пару мгновений.

Он повернулся и увидел голову девушки над бурлящей поверхностью.

– Как нога Эйдана? – спросила она.

– Там видно будет. Перепугался он сегодня.

– Еще бы.

– Как Рой себя вел?

– Он милашка. Ему нравятся взбитые сливки, – Тесса хихикнула. – Только не говорите Соне.

– Не скажу.

Примерно на минуту повисло молчание, и Беку стало несколько не по себе сидеть напротив почти обнаженной шестнадцатилетней девушки. Он уже собирался выходить, но тут Тесса потянулась за край ванны и достала пластиковый пакет для бутербродов. Внутри видна была тонкая белая линия косяка и темный корпус зажигалки.

– Будете курить? – спросила девушка.

Бек подумал. Его ждала Соня.

– Может, затянусь разок-другой.

Тесса подвинулась к нему на тридцать сантиметров ближе. Зажигалка щелкнула, загорелся огонек. Дыхание девушки на миг сбилось. Пламя и тени танцевали на ее юном лице, пока она затягивалась. Тесса передала косяк Беку, он глубоко вдохнул дым, позволил ему обжечь легкие.

– И об этом не стоит рассказывать твоей маме, – прохрипел он на выдохе, передавая косяк Тессе.

Та презрительно ухмыльнулась.

– Да ей насрать.

– Серьезно?

– Она думает только о Ксандере и его шахматах. И об этой дебильной школе, в которую он собирается поступить.

Бек самодовольно фыркнул:

– Азра зла на меня, из-за того что мальчишки сегодня не поехали на этот экзамен, – признался он. – Но я в любом случае в академию их не отдам. Ненавижу весь этот бред насчет одаренных детей.

– Вы классный папа. – Бек приосанился. – А моя вот маман зациклилась на том, поступит Ксандер туда или нет.

– Твой брат ведь гений, как и твой отец. Неужели она и впрямь беспокоится?

– Вы даже не представляете насколько. Только об этом и говорит. А я для нее просто наркоша и потаскушка.

– Вот это реально отстой.

Хотя и неудивительно, зная Лорен. И что только Джулиан нашел в этой женщине?

Беку никогда не понять. Он не забыл, какой стервой Лорен показала себя в те тяжелые месяцы незадолго до развода и сразу после него. На данный момент это была худшая из нервных подружек Азры. Каждый раз при встрече с Беком она обязательно начинала высмеивать его расслабленный образ жизни и не слишком тонко намекать, что у спортивных детей низкий уровень интеллекта. «Отбивая мяч головой, они каждый раз теряют полбалла айкью», – однажды сказала Лорен в его присутствии. Азра проигнорировала эту фразу, а Бек, громко топая, в ярости вышел из комнаты.

Он отмахнулся от вновь предложенного Тессой косяка, но смотрел, как скрученная бумага сгорает с каждым ее вдохом. Что-то было такое в очертаниях ее носа и губ…

– Ты очень на него похожа, – сказал Бек. – На отца.

Воспоминание просочилось сквозь поднимающуюся волну кайфа. Тесса как раз затягивалась, она остановилась на середине вдоха. Конец косяка перестал светиться, и девушка закашлялась, выдыхая дым.

– Правда? – спросила она сквозь кашель. – А все говорят, что я больше похожа на нее. А это… ну, короче, лучше убейте меня.

– Может быть, скулы. Но не знаю, все, что внутри, у тебя от него, – Бек поколебался. – Однажды он мою гребаную жизнь спас. Джулиан.

– Да вы что? Обалдеть…

– Это было года за два-три до твоего рождения, и… блин, да я эту историю лет десять никому не рассказывал, наверное. Я хотел рассказать на его похоронах, но Лорен это не понравилось бы.

– А мне расскажете?

Этот вопрос заставил его вспыхнуть.

– Да пропади оно, почему бы и нет.

Это была идиотская затея: одиночное свободное восхождение на Соляной Шпиль, рассказывал Бек. Ни веревок, ни зажимов, ни шлемов.

На полпути к вершине Бек оказался в затруднительном положении. Пытаясь из него выйти, он соскользнул вниз по скале и повис на руках, пытаясь ногами нащупать опору. Джулиан был на три метра выше и где-то на два с половиной метра правее. Видя, что Бек на волоске, друг поспешно перебрался поближе, к глубокой расщелине над Беком, и протянул руку, давая ему хоть какой-то шанс. Но до руки Бека оставалось не меньше полуметра. Чтобы спастись, Беку пришлось бы раскачаться и схватиться, и при этом он вполне мог утащить Джулиана за собой вниз.

– Ты просто пойми, – сказал он, обкуренно глядя на погруженный в воду подбородок Тессы. – Мы были в сорока пяти метрах над землей, и шансы на то, что твой папа удержался бы на этой скале и еще удержал мой вес, были куда паршивей, чем пятьдесят на пятьдесят. Если бы я остался висеть как есть, я бы точно сорвался. Но если бы я решился и схватился за его руку, то, скорее всего, мы оба разбились бы. Я это знал. Он это знал, я видел по лицу. Но он все кричал мне: «Хватайся, Бек! Чтоб тебя, хватайся за руку, едрить твою!» И я подумал: «И что, я убью своего друга? Убью я друга, черт меня дери?» И я решился. Я ухватил его руку, а он забросил меня в свою расщелину, и я обнимал скалу, пока не поставил наконец ноги в какую-то щель. А потом уже Джулиан соскользнул на полметра из-за усилия, которого ему стоило мое спасение. Но я успел его поймать и чуть не размозжил его задницу о скалу, и мы оба просто держались за выступы и смеялись, и смеялись… Боже…

Бек смотрел на девушку сквозь пелену слез. Тесса глядела на него, завороженная этим опасным эпизодом-вспышкой из пустоты, которой была для нее жизнь отца.

– И вы стали взбираться дальше? – спросила она.

– Еще чего! Мы спустились, сели в машину твоего отца, вернулись в Кристал и нализались так, как не пили со студенческих времен. Да как вообще никогда не пили!

– Я не верю.

Тесса вытерла руки о полотенце и потянулась за телефоном.

– Все это правда, до последнего слова, Богом клянусь!

Он начертил крест на сердце, скрытом под водой. Так хорошо было поделиться этой историей.

– Спасибо тебе, Бек, – сказала девушка тихим, торжественным голосом.

Глядя в телефон, она снова предложила ему косяк.

Десять минут спустя мужчина ушел в дом, и, когда дверь-купе закрылась, трава шибанула его, как обернутый бархатом кирпич. Он стоял, разинув рот и держась за спинку дивана. Желудок завязался в узел и забурлил при мысли обо всей этой беседе с Тессой. И о том, почему она вышла купаться через две минуты после того, как Соня вернулась в дом. Подозрение глодало его с того самого момента, как она опустилась в воду… хотя, может быть, его только сейчас осенило?

Нет, Бек был вполне уверен, что он прав.

Тесса наблюдала за ними. Слышала каждое слово, сказанное супругами.

Стояла там, подслушивала, поджидала, чтобы Соня ушла.

Бек сделал глубокий вдох. «Успокойся, параноик!»

Он шел через темную кухню, голова все еще кружилась из-за травы, и тут он натолкнулся на кого-то возле барной стойки. Бек отпрыгнул назад, полотенце, прикрывавшее бедра, упало на пол.

– Фу, – сказал голос.

– Господи, Чарли! – Вновь обернувшись полотенцем, Бек прислонился к столешнице. – Отмокал тут в джакузи, – сказал он напряженным голосом. – А ты что встал? Хочешь какао?

Чарли не ответил. Он смотрел в окно кухни: как раз в этот момент Тесса (все так же топлес) выскочила из джакузи глотнуть воды. Ее кожа приобрела слегка голубоватый цвет в свете лампочки на дне. Бек шагнул вбок, чтобы загородить эту картину от Чарли.

Его сын показал на нераспечатанную банку «Нутеллы».

– Не могу ее открыть.

Бек повернул крышку и оторвал фольгу. Боже, как она аппетитно выглядит! Мужчина сунул палец в банку, копнул поглубже и слизал шоколадную пасту с пальца.

– Хочешь, дам к ней хлеба или яблоко?

Чарли снова посмотрел в окно.

– Да ладно. Я вообще-то не очень голодный, – сказал он тихо и пошел в свою комнату.

– Чарли, погоди.

Бек неловко шагнул за ним, полотенце снова едва не упало. Он крепко схватил его и измазал «Нутеллой». Сын все так же шел по коридору.

– Чарли, черт тебя дери!

Мальчик остановился под лампой.

– Что? – спросил он, не оборачиваясь.

– Посмотри на меня.

Чарли медленно повернул корпус к Беку, упрямо задрав подбородок. Бек сглотнул сухой воздух. На душе было гадко, но он должен был спросить.

– Ты нарочно это сделал? Подрезал Эйдана, чтобы он упал?

Лицо сына изменилось. На мгновение Бек увидел проблеск вины, и он ждал, что у Чарли, как всегда, дрогнет голос. Отец готов был подойти к нему, обнять, сказать, что все будет хорошо…

Но никакой дрожи в голосе. Вместо этого губы Чарли сложились в мерзкую, полную ненависти, почти звериную гримасу. Бек моргнул. Дверь в спальню близнецов закрылась перед его носом.

Немножко о Тессе

Руководство по выживанию в одиннадцатом классе

Видеоблог

Выпуск № 138: Задушевные разговоры с Беком

…15 просмотров…

[Бек в бурлящем джакузи затягивается косячком. Задерживает дыхание, кашляет дымом, наклоняется вперед и передает косяк обратно Тессе.]

ТЕССА: Слушай, Бек.

БЕК: [Под кайфом] Ну?

ТЕССА: Расскажи мне еще историю.

БЕК: Какую?

ТЕССА: Теперь не про папу. Есть у тебя история про мою маму?

БЕК: Серьезно? Про эту су… извини.

ТЕССА: Ничего.

БЕК: История про Лорен. О, блин, у меня такая история есть!

ТЕССА: Круть.

БЕК: Ладно. В общем, это было три-четыре года назад. Сокурсник Кева приезжал в город, и Саманта подумала, что он понравится Азре. Ну ты знаешь ее, вся такая кумушка, вечно пытается мою бывшую свести с каким-нибудь мужиком. Ну, короче, они устраивают так, чтобы этот чувак поехал с Кевом и Самантой развлекаться и «пообщаться с нашими друзьями», так?

ТЕССА: Так.

БЕК: Саманта позвала знакомую пару и еще Азру, и они встречались в баре «Небо», это на Сапфировой. В общем, я чисто случайно оказался в этот вечер там же с моей чудесной женой. Мы с Соней не успели допить нашу первую бутылочку пино, и тут является твоя мамаша.

ТЕССА: Погоди, что?

БЕК. Видимо, Азра проболталась, что у них намечается тройное свидание, а Лорен не позвали, потому что она была бы девятым колесом…

ТЕССА: Седьмым.

БЕК: Седьмым колесом. Но в общем, она все равно пришла, якобы просто забежала в бар через пять минут, как они расселись. Лорен встала и тупо стоит над ними, сложила руки и пялится, а эта компания смотрит на нее. Весь бар замолчал. Очень неловко, и чем дальше, тем неловчее, но тут Азра (кто же еще?) подскакивает, берет от соседнего столика стул, двигает его к Лорен. Но…

ТЕССА: Она не садится.

БЕК: Просто берет бутылку вина, которая стояла посреди стола, прямо перед Самантой, короче, она берет ее и как поставит с размаху на стол! Полбутылки расплескалось по тарелкам и закускам. Потом Лорен просто разворачивается и на всех парах выкатывается из бара.

ТЕССА: Боже.

БЕК: Ага. Но знаешь что? В тот момент я хотел подойти к твоей маме и обнять ее. Потому что мне тоже иногда бывает одиноко, и иногда мне хочется, чтобы у меня было больше приятелей, с которыми я мог бы просто тусоваться, как тогда мы занимались скалолазанием с твоим папой. И поверь мне, я знаю, что это такое – пойти вразнос. Потому что кому-то повезло в плане друзей, а кому-то нет. Это же очевидно.

ТЕССА: Что ты имеешь в виду?

БЕК: Ну возьмем твою маму. Кто у нее есть? Кто ее подруги? Азра, Роуз и Саманта. И все. Финита. По крайней мере, больше я никаких друзей у нее не видел. Да и Азра мне рассказывала про нее, понимаешь? Она говорит: три подруги – вот и все, что есть у Лорен, не считая вас с Ксандером.

ТЕССА [Длинная пауза.]: Ого.

БЕК: Что?

ТЕССА: Я хочу еще. Ты будешь? [Тянется за новым косяком.]

БЕК: Нет, мне надо идти наверх, к цепям и колодкам. К адмиралу. К дробительнице яиц. К главной кастраторше.

ТЕССА: Ты совсем обкурился.

БЕК: Ага. Это точно, япона мать. В общем, отвернитесь-ка, юная леди.

[Берет полотенце, выбирается из джакузи. Долгую минуту в кадре видно все. Потом наконец оборачивает полотенце вокруг бедер.]

БЕК: Ладно, готово. [Втягивает отвисший живот.]

ТЕССА: Классные истории, Бек. Спасибо.

БЕК: Только матери не говори.

ТЕССА: Это уже третий пункт, о котором не надо говорить.

БЕК: Спокойной ночи, Тесса.